Текст книги "Пётр и Феврония. Поэма о вечной любви"

Пётр и Феврония
Поэма о вечной любви
Лилия Поносова

© Лилия Поносова, 2016

© Николай Огуля, фотографии, 2016

© Александр Буторин, фотографии, 2016

© Николай Стариков, фотографии, 2016

© Наталья Пареева, фотографии, 2016

© Николай Кузнецов, фотографии, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Духовно-светское просветительское издание

Предисловие

История жизни святых чудотворцев, благоверных и преподобных супругов Петра и Февронии, много веков существовала в преданиях Муромской земли, где они жили и где сохранялись их честные мощи. Со временем подлинные события приобрели сказочные черты, слившись в народной памяти с легендами и притчами этого края. Сейчас исследователи спорят, о ком из исторических личностей написано житие: одни склоняются к тому, что это были князь Давид и его жена Евфросиния, в иночестве Петр и Феврония, скончавшиеся в 1228, другие видят в них супругов Петра и Евфросинию, княживших в Муроме в XIV в.

Записал повествование о блгв. Петре и Февронии в XVI в. свящ. Ермолай Прегрешный (в иночестве Еразм), талантливый литератор, широко известный в эпоху Иоанна Грозного. Сохранив в житии фольклорные черты, он создал удивительно поэтичную повесть о мудрости и любви – дарах Святого Духа чистым сердцем и смиренным в Боге

Автор фото: Николай Кузнецов, г. Нижний Новгород

Памятники святым Муромским чудотворцам Петру и Февронии стоят во многих городах России. Есть они и в Белоруссии.

К памятникам святых чудотворцев Петра и Февронии приходят поклониться молодожёны в день свадьбы после венчания, а также супружеские паря попросить святых укрепить их брак.

Автор фото: Николай Огуля, г. Омск

Святые чудотворцы Пётр и Феврония помогают в исцелении болезней и других житейских делах. Образ призван напоминать супругам о святости брака, об обещаниях, которыми они связывают себя во время вступления в брак, и о настоящей любви, которую пронесли через всю свою жизнь святые Пётр и Феврония Муромские, и которая действительно стала вечной.

Житие святых Муромских чудотворцев Петра и Февронии является для потомков образцом смирения перед волей Божией, преданной любви друг к другу, к своему народу и к своей земле.

Автор фото: Буторин Александр, г. Пермь

Различных памятников святым Петру и Февронии в России очень много, и с каждым годом их количество только увеличивается. Невозможно представить их все в этой книге, ведь цель этой книги совершенно другая – познакомить читателей с житием святых Муромских чудотворцев, приобщить молодёжь к нашей православной культуре и оказать посильную помощь в создании и сохранении крепкой, дружной верующей семьи.

Автор фото: Наталья Пареева, г. Сочи

Дата открытия: 8 июля 2009 г. (день памяти Петра и Февронии Муромских). Место установки: на площади перед зданием сочинского ЗАГСа. Скульптор: Константин Чернявский. Памятник Петру и Февронии в Сочи представляет собой Петра и Февронию в монашеских одеждах под деревьями, в кроне деревьев в гнезде расположилось семейство голубей, а под деревом сидит заяц, друг Февронии еще с девических времен. Памятник отлит из бронзы, его вес 3 тонны, высота – 3,2 метра. Памятник в Сочи установлен в рамках общенациональной программы «В кругу семьи». Уже сейчас в Сочи складывается традиция среди молодых людей делать предложение руки и сердца у памятника Петру и Февронии.

Автор фото: Николай Стариков, г. Калининград.

Часовня святых Петра и Февронии

Пётр и Феврония
Поэма о вечной любви

Вступление

 
В городе русском старинном —
В Муроме храмы стояли,
Колоколами звонили,
Добрых людей созывали.
 
 
Их купола так сверкали,
Даже в плохую погоду,
Чтобы увидеть мог каждый
К храму святому дорогу.
 
 
В храмы те люди ходили
По воскресеньям молиться
Богу, дабы защитил он
Русские сёла, станицы.
 
 
Жили, чтоб люди спокойно,
Женщины деток рожали,
И чтоб послал Бог здоровья
Князю, что был им посажен.
 
 
Слышал Бог эти молитвы,
Что сотворили в поклонах
Русские люди в единстве,
Глядя в святые законы.
 
 
Чинно и мирно все жили
В городе Муроме славном,
Князю покорно служили,
Звали которого Павлом.
 
 
В тереме белом, высоком
Жил Павел-князь в центре града,
С ним домочадцы и слуги,
Кони – в конюшне, охрана.
 
 
Славен тот князь был отвагой,
Мудростью, честью, почтеньем,
Не обижал народ данный,
Не обижал и соседей.
 
 
Славна была и княгиня —
Павла жена дорогая.
Строен был стан её дивный, —
Дева была молодая.
 
 
Жили все мирно и дружно
В Муроме, словно во храме.
Правил князь городом мудро,
Все там его уважали.
 
 
Люди простые – за храбрость,
Честность, почтение к старшим,
Знатные люди – за смелость.
Дружбу водил он с князьями.
 

Наваждение

 
Только увидел тот терем
Дьявол, над ним пролетая,
И не понравилась змею
Града картина святая.
 
 
– Так не должно быть на свете,
Чтоб жили люди так мирно.
Я вам устрою «маркетинг», —
Будете плакать взаимно!
 
 
Вот вызывает он змея
Рангом и чином пониже
И говорит ему: – Сделай
Так, чтобы пала княгиня.
 
 
Ты совратить её должен
Так, чтоб никто не увидел.
Способ тот самый надёжный,
Чтобы поссорить с мужчиной.
 
 
Станет она злой и мерзкой,
Станет отказывать князю
В ласке жены благоверной, —
Станет он злым и коварным.
 
 
Подданных станет неволить,
Ссорить богатых и бедных,
А в завершенье картины
Стравит своих и соседей.
 
 
Вот уж тогда посмеюсь я,
Хлопая громко в ладоши.
Ну а тебе, мерзкий друг мой,
Будут златые и гроши.
 
 
Змей, что был рангом пониже,
Мчит исполнять повеленье, —
Очень он хочет златые
Заполучить во владенье.
 
 
Вот он явился к княгине,
Лёг на кровати с ней рядом,
А чтоб она не вопила,
Рот ей зажал своей лапой.
 
 
Женщина Бога молила,
Мыслями чуда просила.
Вдруг постучался к княгине
В спальню супруг её милый.
 
 
Ложе покинув, змеище
В воздухе вмиг растворилось.
Князь говорит: – Что случилось?
Женщина в страхе забилась:
 
 
– Видела я наважденье:
Змей здесь лежал на кровати,
Страшный, как чёрт с подземелья.
Он распускал свои лапы.
 
 
А чтобы я не кричала,
Лапой закрыл он мне рот мой.
Милый, его я боялась,
Богу молилась в момент тот.
 
 
Плачет княгинюшка, молит
Мужа, чтоб дал ей спасенье.
Павел стал хмурым и тёмным —
Болью ему сжало сердце.
 
 
Как он с врагом тем сразится?
Просит свою князь супругу,
В чём его смерть хоронится,
Чтобы спросила гадюку.
 

Страшная тайна

 
Вот, босиком, на коленях,
Господа бедная молит,
Не допустил, чтоб паденья,
Душу спасти свою просит.
 
 
И, помолившись ко Богу,
Вытерев слёзы платочком,
Дева ждала Чудо-Юда,
Сладкие речи готовя.
 
 
Змей, как пришёл, ей поведал
Страшную тайну приветной:
– Смерть моя будет от Пети,
Агриков меч коль применит.
 
 
Только лишь тайну-то вызнав,
Дева болезненной стала,
Змея просила покинуть:
– После придёшь, я сказала.
 
 
Только исчез змей из спальни,
К мужу жена поспешила,
Чтоб рассказать ему тайну,
В чём змея смерть схоронилась.
 
 
Павел, услышав о тайне,
Понял, что змей тот глаголет, —
Был у него младший братец,
В тереме жил с ним князь Пётр.
 

Пётр

 
Пётр молодым был, красивым,
Широкоплечим, высоким,
Умным, весёлым, отважным,
Доблестью славным, душою.
 
 
Старшего брата с княгиней
Князь-Пётр любил с уваженьем.
Грамоту знал и учился
Драться мечом он со рвеньем.
 
 
Павел поведал о тайне
Младшему брату родному,
Только просил, не спеши, мол,
Агриков меч так найдёшь ты:
 
 
– Агрик был витязем грозным.
Меч у него был предивный.
Всех поражал он мечом тем,
Обороняя отчизну.
 
 
Только давно это было.
Где теперь меч тот найдёшь ты?
Как ушёл Агрик в могилу,
Меч никому не даётся.
 
 
Сразу, узнавши про тайну,
В келью пошёл Пётр молиться
В крестовоздвиженском храме.
Отрок ему там явился.
 
 
Благостный отрок тот малый
Князя увлёк за собою,
И показал ему в храме
Место, где меч был схоронен.
 
 
Пётр взял тот меч богатырский,
Снова упал на колени,
И попросил Божьей силы,
Взять чтоб победу в сраженье.
 
 
Вооружившись мечом тем,
И укрепившись душою,
В спальню к княгине Пётр входит, —
Павел сидит там в камзоле.
 
 
Вышел Пётр из почивальни,
К брату заходит в палату.
Снова там видит он Павла,
Только с боярами рядом.
 
 
Понял тогда Пётр коварство
Змеево, и поспешил он
Снова к княгине во спальню,
Там-то врага и настиг он.
 
 
Змей перед смертью в обличье
Страшное вдруг облачился,
Но не боялся князь Пётр-то, —
Духом святым заручился.
 
 
Агриков меч сей из ножен
С мужеством он вынимает,
Иже, проклятому змею
Голову с плеч-то срубает!
 
 
Долго ещё извивалось
Тело гадюки вонючей,
Чёрною кровью хлестала
Рана змеюки летучей.
 

Заражение

 
Пётр был обрызган той кровью
И получил зараженье.
Слёг он в постели той ночью
Телом, сражённым болезнью.
 
 
Княжеско белое тело
Струпьями вдруг загноилось.
Руки и ноги болели
Так, что другим и не снилось.
 
 
Павел-князь, брата жалея,
Лекарей вызвал могущих,
Чтоб излечили болезнь ту,
Что его брата так мучит.
 
 
Только врачи те не могут
Справиться с лютой болезнью.
Знахарей Павел-князь молит,
Их приглашая к постели.
 
 
Знахари, видя мученья,
Князя-Петра избегают:
– Нет, мы не знаем леченья, —
Брату его объясняют.
 
 
Сами же просто боятся
Вирусом тем заразиться,
Зная, что эта проказа
Может и не излечиться.
 
 
Князь обратился к монахам,
Просит их в храме молиться,
Дабы открыл Бог лекарство,
Князю-Петру чтоб лечиться.
 
 
После моленья вдруг слышат:
Девица есть под Рязанью.
Очень умна и красива.
Лечит, мол, дева проказу.
 
 
Князь посылает прислугу,
Чтобы нашли ту девицу,
И привезли её в Муром,
Князя Петра чтоб лечила.
 
 
Дал им с собою подарки:
Золото, серьги и бусы,
Только за то, что ко князю
Едет, пусть дева получит.
 
 
Долго её не искали, —
Деву ту знали в Рязани.
Многим она помогала,
Боли снимая руками.
 
 
Там, под Рязанью, селенье
«Ласково» все называли.
Там и жила эта дева,
Путь указать мог к ней каждый.
 

Молитвы

 
Пётр, как узнал о девице,
Духом воспряг в одночасье, —
Просит он Бога в молитве,
Чтоб укрепил его счастье.
 
 
– Господи, – молит он Бога, —
Дай мне спасенье от смерти!
Жить я хочу ещё долго,
Людям служить буду с честью.
 
 
В это же время в селенье
Дева Февронья младая
Бога просила в моленье,
Пальцами лоб осеняя:
 
 
– Боже, пошли жениха мне,
Оповещённого вестью:
«Буду женой ему данной,
Чтобы любить его вечно».
 
 
Переплелись те молитвы
В воздухе, ввысь улетая.
– Сами друг друга нашли вы, —
Ангелы в небе сказали. —
 
 
Ваши отправим прошенья
К Богу великому в уши,
Ну а Февронье – уменье,
Вылечить князя научим.
 

Феврония

 
Жила-была в одном селе
Девица молодая.
Умела ткать она холсты,
Пекла и караваи.
 
 
Отец её и старший брат
Древлазами бывали
И сладкий мёд у диких пчёл
С деревьев доставали.
 
 
Умела девица лечить
Различные болезни.
Возили люди к ней больных
На бричках и телегах.
 
 
В молитве к Богу обратясь,
Девица их лечила.
И за леченье с тех больных
Монеты не просила.
 
 
Был жаркий полдень. Мать с отцом
К соседям на поминки
Ушли, а брат ушёл потом
За мёдом в лес их дивный.
 
 
Девица села за станок —
Холсты ткала льняные.
Пред нею заяц – скакунок
Выплясывал кадрили.
 
 
Девица песенки поёт.
В оконце солнце светит.
Стучит в станке её челнок, —
Войдёт кто – не заметит.
 
 
Вошёл посланец от Петра
И вот дивится чуду:
Не пляшут зайцы просто так
По горницам у люда.
 
 
Опомнившись, гонец спросил
У девицы красивой:
– Прости, без стука я входил, —
Ведь дверь была открытой.
 
 
Нисколько деву не смутив,
Спросил, мол, где хозяйка?
Сказала, взгляд не опустив,
Загадкой без утайки:
 
 
– Ушей и глаз у дома нет, —
Вошёл ты незаметно.
А если б были, – встретить мне
Пришлось бы непременно.
 
 
Отец и мать мои с утра
Взаймы ушли поплакать,
А брат мой старший – опосля,
В лесу со смертью скачет.
 
 
Не понял ничего гонец
Из речи её странной
И просит разъяснить он сей
Слов оборот внезапный.
 
 
Краса-девица говорит:
– Нет ничего здесь проще:
Вошёл ты в избу, не спросив,
Нежданным знатным гостем.
 
 
Тебя я в гости не ждала,
Не причесалась даже,
Рабочий фартук не сняла,
Сижу в простой рубахе.
 
 
А был бы пёсик во дворе —
Залаял бы он громко,
Ушами значатся оне —
Собаки возле дома.
 
 
А был бы отрок во доме —
Увидел бы, сказал бы.
Детей считают, что оне
Глаза для хаты всякой.
 
 
Отец и мать мои ушли
К соседям на поминки.
Поплакать там они должны, —
Обычай тот старинный.
 
 
А смерть настигнет, – к нам придут
Соседушки проститься
И будут тоже плакать тут,
Сочувствовать, молиться.
 
 
Взаймы я называю плач,
Что на поминках плачут.
Ведь день придёт, настанет час
У каждого, кто плачет.
 
 
Поддержка в скорбный час нужна
Всем людям без сомненья.
Поэтому обычай наш
Всем людям непременен.
 
 
А брат мой старший в лес пошёл
Достать с деревьев мёду, —
У диких пчёл вкуснейший мёд, —
Продать потом народу.
 
 
Работа эта непроста, —
Опасность поджидает
Древлаза, и его глаза
Смерть часто посещает.
 
 
Лишь стоит бросить ему взгляд
На землю-то под ноги.
Не каждый может делать так,
Кто по земле-то ходит.
 
 
Её словами удивлён
Был юноша-посланец
И говорил ей: – Видит Бог,
Ты дева непростая.
 
 
Премудрость есть в словах твоих,
И говоришь ты смело.
А как зовут тебя, скажи?
– Феврония я, дева.
 

Лечение

 
– Послал к тебе меня мой князь.
Он очень сильно болен.
Приехать он просил тебя
Во Муром – град наш столен.
 
 
Лежит в постели он сражён
Тяжёлою болезнью.
Убивши змея, заражён
Его проклятым зельем.
 
 
Послал подарки он тебе:
Браслеты, серьги златы
За то лишь только, что к себе
Позвать тебя, нужна ты!
 
 
Князь Пётр молод и красив,
Отважен, статен, ловок.
Всем будет жалко нам его, —
Будь век его короток.
 
 
Князь Павел – брат его старшой
Во Муроме страдает.
Народ весь Муромский тебя
С молитвой вопрошает.
 
 
Февронья сразу поняла,
Кто станет её мужем.
Гонцу же веточку дала
От деревца на кухне.
 
 
– Держи сей прутик, да отдай
Его, прибывши, князю.
Получит в теле он покой,
Болезнь утихнет сразу.
 
 
Потом везите мне сюда,
Больного князя в баню.
Чтоб излечить болезнь – его
Женою быть должна я.
 
 
Взяв прутик, юноша хотел
Отдать подарки князя,
Но их Февронья не взяла, —
Ей не нужна награда.
 
 
Приехав к князю, передал
Гонец Петру пруточек,
А с ним слова от девы той,
Мол, голову морочит.
 
 
Не слушай, князь, слова сии,
Молись усердно Богу.
Ведь не пристало – княжий сын
Внимает нищеброду…
 
 
А Пётр, сей прутик получив,
К груди его приложил.
Гонца-приятеля спросил:
– Как дева та, пригожа?
 
 
– О да, мой князь! И весела,
И хороша собою.
И, говорят, ещё мудра,
Хоть не училась в школе…
 
 
Наутро Пётр, открыв глаза,
Увидел облегченье.
Не ноют язвы, не гноят,
Не слышно хрипов пенье.
 
 
Но силы нет. Поднять не мог
С постели своё тело.
И просит он слугу помочь, —
Мол, ехать надо к деве.
 
 
А чтобы легче был тот путь,
Взял прутик Пётр в дорогу,
И положил его на грудь:
– Пусть будет мне подмогой!
 
 
Вот путь тяжёл преодолён,
Разбили лагерь возле.
И снова в хату на поклон
К Февронье входят гости:
 
 
– Согласен князь, лечи его,
Знахарка молодая.
А Пётр тем временем не знал,
Нужна ль ему такая.
 
 
Февронья баню растопить
Посланцам повелела,
Закваской хлебною смочить
Все язвы, струпы тела:
 
 
– Один лишь струпик у плеча
Несмазанным оставьте,
Князь после бани, сгоряча,
Ваш будет очень счастлив.
 
 
Уж знала дева, что тогда
Пётр не хотел жениться,
Поэтому ей струпик тот
Был должен пригодиться.
 
 
Тем временем князь Пётр решил
Проверить мудрость девы, —
Пучок из льна он захватил
Дорогою из хлева.
 
 
Отдал он тот пучок слуге,
Велел нести к Февронье,
Пусть, мол, готовит из него
Одежды князю нонче.
 
 
Пока он в бане будет там,
Пучок ей нужно этот
Размять, счесать, сбелить, соткать
И сшить рубашку светлу.
 
 
А также, из него должна
Она рушник готовить,
Чтоб к вечеру ему для сна
Под голову положить.
 
 
Февронья князя тот наказ
Внимательно прослушав,
С улыбкой на лице отказ
Им не дала послушать.
 
 
Просила только отломить
Кусочек от полена
И князю в руки положить,
Чтоб он станок ей сделал.
 
 
Пусть изготовит из куска
Сего станок он ткацкий,
Пока, мол, буду теребить
Пучок его непрядский.
 
 
Тут понял Пётр, что не проста
Та девица Февронья —
Скромна, мудра, и не видал
Он девушки проворней.
 
 
Тем временем слуга вбежал,
Сказал, готова баня,
И понесли Петра туда
Четыре крепких парня.
 
 
Там мыли, парили спеша,
Закваской натирали,
Лишь струпик малый у плеча
Немытым оставляли.
 
 
А после бани на кровать
В светлице положили.
Чтоб мог спокойно отдыхать,
До утра не будили.
 
 
Наутро Пётр открыл глаза
И чувствует здоровье,
Явилась сила вновь сполна,
Бежит он ко Февронье.
 
 
Февронья дома не была, —
Вела скотину лугом,
И Пётр, вскочивши на коня,
Умчал со свитой в Муром.
 
 
Оставил матери её
Подарки дорогие.
Не знал тогда он, что ещё
Вернётся скоро, ныне…
 

Бракосочетание

 
Князь Павел с радости такой
Устроил пир великий.
Позвал гостей, накрыл на стол
Он яства и напитки.
 
 
Гуляли гости, веселясь,
Друг другу на здоровье
И пели песни опосля,
И танцевали вволю.
 
 
Князь Пётр, с друзьями веселясь,
Всё вспоминал Февронью:
Мила девица и умна,
И хороша собою.
 
 
Но как жениться может он
На дворовой крестьянке?
Бояре сразу засмеют
Поступок этот яркий!
 
 
И вдруг почувствовал князь Пётр
Недомоганье снова
И в тот же час в постель он слёг
Весь в язвах и коростах.
 
 
Поспешно гости разошлись.
Пир кончился внезапно.
Князь Павел к брату поспешил
В его опочивальню.
 
 
Тут младший брат и рассказал
Ему, как было дело.
И как девица молода
Женить его хотела.
 
 
– Но как она сама тебе,
По нраву была, люба? —
Спросил брат старший у Петра.
– Да, братец, очень люба!
 
 
– Тогда женись на ней, спеши,
Чтоб не было бы худа.
– Эй, где вы, слуги, торопись!
В Рязань мы едем, други!
 
 
Вот тройку белых лошадей
Во бричку запрягали,
Телегу для больного к ней
Же сзади прицепляли.
 
 
К утру на месте были все:
Князь Пётр, князь Павел, свита.
Февронья встретила гостей,
Слезами вся умыта.
 
 
Всю ночь печалилась она,
Молясь усердно Богу,
Дабы Господь воздал сполна
Сил князю на дорогу.
 
 
Мученья претерпев в пути,
Князь молит о прощенье.
Февронья просит отойти
Слуг княжьих в отдаленье:
 
 
– Прости и ты меня, мой князь,
Но воля та – Господня.
Ему в молитвах я клялась
Любить тебя достойно.
 
 
Твою болезнь он отведёт
С одним на то условьем:
Что в жёны ты меня возьмёшь
И утвердишь законной.
 
 
И снова, Богу помолясь,
Взялась она за дело.
И вот уже здорово всё
Петра младое тело.
 
 
А после родственники их
На брак благословили:
Князь Павел – брата; мать, отец —
Февронью. Научили
 
 
Как надо жить, чтоб не тужить,
Чтоб милым быть супругу,
Как надо счастьем дорожить,
Уметь прощать друг друга…
 
 
А дальше – в Муром подались,
Да свадьбу там сыграли
И жить счастливо собрались
С любовью, без печали…
 

Начало правления

 
Несколько лет пролетели, как птицы,
Счастье на крыльях неся.
Снова несчастье в семью к ним стучится, —
Умер брат Павел Петра.
 
 
Стать самодержцем пришлось молодому
Князю Петру в тот же час.
Стала Феврония правой рукою
Мужу родному в делах.
 
 
С почестью Павла попы отпевали,
Все горожане пришли.
Плакали люди, друзья горевали, —
Очи слезами полны.
 
 
Жалко всем князя: все горько рыдали —
Рано кончина пришла.
Плакали храмы, когда погребали
Звон колокольный неся.
 
 
Князь молодой и неопытный Пётр
Стал самодержцем тогда.
Ну а Февронья – великой княгиней —
Жёнами править должна.
 
 
В городе князя Петра уважали
Все горожане его:
Бедные, знатные, воины, дамы
Чтили за храбрость его,
 
 
Мудрость великую, смелость и силу,
Благочестивый уклад.
К людям всегда был князь Пётр справедливым, —
Каждый был этому рад.
 
 
Знатные люди – бояре – с почтеньем
Приняли князя Петра
И относились к нему с уваженьем, —
Даром младые года.
 
 
Только княгиня пришлась не по нраву
Жёнам спесивым бояр.
Просится в Муром-то смута оравой, —
Мол, неугодная нам!
 
 
Жёны боярские так горделивы
Происхожденьем своим,
Что не хотят подчиняться княгине:
– Видеть её не хотим!
 
 
Пусть Пётр возьмёт себе в жёны другую,
Равную в почести нам,
Эту ж отправит пусть жить, как святую,
В келью молиться Богам!
 

Хлебные крошки

 
Раз подослали ко князю прислужника:
Сам, мол, смотри, милый князь
Как отобедает, эта Февронья-то
Крошки сбирает тотчас.
 
 
Словно какая-то бедная, нищая,
А не княгиня твоя.
Ты присмотрись к ней, князь Пётр наш, единственный
Да и отставку ей дай.
 
 
Пусть она едет в свою-то деревню-то,
Лечит там бедных людей
Ну а тебе, милый князь мы найдём тотчас
Средь нас невесту милей.
 
 
Наши роды все подряд знаменитые,
С древности чтутся они.
Девушки есть среди нас именитые.
Сам хоть поди, посмотри.
 
 
Только не хочет князь Пётр этих девушек
Видеть о подле себя,
Только княгиня, и только Феврония
Сердцу и телу мила.
 
 
Стала княгиня Петру-то помощницей
Первой в делах и судах.
Всё помогала решать-то с премудростью,
С милым почтеньем в устах.
 
 
Всё разберёт по закону и совести.
Люди любили её.
Только боярские жёны коварные
Люто костили её.
 
 
Раз за обедом сидел Пётр, приглядывал
Сам за княгиней своей
Очень внимательно. Яства наставлены,
Чарки разносит лакей.
 
 
После молитвы во славу Господнюю
Все приступили к еде.
Речи звучали там богоугодные,
Как и всегда, и везде.
 
 
А перед тем, как окончить питание
Встала княгиня сама
И, по обычаю дедов и прадедов,
Хлебные крошки сбрала.
 
 
Так поступали все предки крестьянские,
Мать и отец в их семье.
Так выражали почтение к хлебушку
В Бога кто верил, оне.
 
 
Князь за ладошку Февронью-то схватывал:
Пальцы раскрыла она:
А на ладони ей благоухающий
Ладан лежит, фимиам.
 
 
Чудо увидев, с почётом и трепетом
Пётр от жены отступил,
И ещё пуще бывалого, прежнего
Нежно супругу любил.
 

Отступление

 
Но ещё пуще боярские жёны
Злобой томили сердца:
Завистью чёрною души наполнив,
Просят мужей те опять:
 
 
– Пусть князь отправит Февронью в деревню.
Видеть её не хотим.
Будет крестьянка над нами? Мы это
В жизни себе не простим.
 
 
Вот и пришли те бояре ко князю:
Так, мол, и так, извини,
Должен ты князь-то княгиню отправить.
Пусть, мол, живёт та в глуши.
 
 
Больше не можем терпеть мы святую
В тереме княжеском тут,
Мы подберём те княгиню другую,
Только скажи, приведут.
 
 
Князь же отправил бояр тех к княгине:
– С нею решайте вопрос.
Если согласна она будет ныне —
Тут же готовьте обоз.
 
 
Бросились было к княгине смутьяны,
Но не успели сказать, —
Остановил их рассудок упрямый:
Пир мы устроим сперва.
 
 
Там, на пиру, после чарочки крепкой
Смело мы к ней подойдём.
Там и попросим княгиню уехать.
Ей, мол, подарки пришлём.
 
 
Сказано – сделано, в пьяном угаре
К ней же гурьбой подошли
И говорят ей: – Отдай, что нам надо,
Ради Христа нас спаси.
 
 
– Что же вы просите люди-бояре? —
Странным её был вопрос.
Знала, конечно, княгиня заране
Что их волнует всерьёз.
 
 
– Князя Петра нам отдай, о, княгиня!
Любим и чтим мы его!
Наши же жёны тебя ненавидят,
Хочут отправить в село.
 
 
Может, уедешь от нас на Кулички?
Князю жену мы найдём.
Ну а тебе, что Февроньею кличут,
Чудный обоз соберём.
 
 
Будешь богата, ни в чём не нуждаться,
Дом тебе купим и слуг.
Будешь людей там лечить и венчаться,
Если придёт кто-нибудь.
 
 
– Ну хорошо, – им она отвечала, —
Если же я соглашусь,
Дайте и вы мне тогда, о, бояре
То, что у вас попрошу.
 
 
Все вы умны, благородны, учтивы,
Слава у вас и почёт.
Жёны лишь ваши чрезмерно спесивы,
Только об этом не в счёт.
 
 
Дайте, бояре, мне милого князя,
Богом мне дан он навек.
Жить без него никогда не должна я,
Власть же возьмите себе.
 
 
Пьяный рассудок умы будоражит.
Каждый уж видел себя,
Как он во Муроме каменном княжит,
Как ему льётся хвала.
 
 
Вот и сказали они: – О, княгиня,
Как ты мудра в этот час! Если захочет, —
Пусть нас он покинет!
Справимся мы и без вас!
 
 
Князь же, узнав про такое решенье,
Сразу слегка загрустил.
Нет, не хотел он оставить правленье,
Божий закон же гласил:
 
 
«Бросить жену не имеешь ты права,
Коль не заметил в грехе.
Так на себя ты гнев Божий направишь,
Душу погубишь себе».
 
 
Он же, блаженный, правленье оставил
Ради любимой жены.
Заповедь Божью нарушить не дал он
Разным сомненьям своим.
 
 
Вспомнил, как в церкви стояли, венчаясь,
Клялись друг другу в любви.
Как перед Богом они обещали
Верность друг другу хранить.
 
 
Как обещали они не оставить
В радости или в беде.
«Вот и пришёл этот час испытаний», —
Думал князь Пётр в тишине.
 
 
– «Я испытанья пройду эти с честью», —
Князь Пётр решил про себя.
Ну а Февронии  князь-то поверил
С самого первого дня.
 
 
Пётр и Феврония Богу молились
Каждую ночь, каждый день.
Спать без молитвы они не ложились,
С нею встречали свой день.
 
 
Бога за всё они благодарили,
В помыслах были чисты.
В волю Господню себя-то вручили,
Бросив правленье они.
 
 
Ну а бояре, почуяв свободу
С радостью им корабли
Быстро собрали, иже на дорогу
Много еды привезли.
 
 
Дали им слуг, две команды матросов,
Чтоб управлять кораблём,
Множество разных казённых припасов,
Коими полон был дом.
 
 
Пётр был печален в пути и расстроен,
Молча сидел у руля.
Только Февронья его утешала,
В Господа верь, мол, всегда:
 
 
– Он не оставит в беде, он поможет,
Нужно лишь верить всегда.
Путь наш он видит, что нами не прожит,
Нас направляя туда.
 
 
Думай о светлом, о том, что ты хочешь.
Думать не смей про беду.
Так и себе и другим ты поможешь,
Тем, перед кем ты в долгу.