Текст книги "Мама на кушетке. Что нужно знать, обращаясь к психологу"

Молчаливое тотальное и комфортное присутствие – как позволение другому человеку ПРОСТО БЫТЬ, быть таким, какой он есть, не оценивая его и не «растворяясь» в нем.

Зрелость этой молодой женщины заключалась в том, что она понимала то, что ей требуется помощь. Сознательно или бессознательно, но она знала, что именно ей нужно, за что она платит деньги– за то, чтобы я просто была рядом. Ей не нужно было никаких советов. Ей на тот момент был необходим опыт эмоционально комфортного присутствия рядом с другим, которого до этого у нее не было.

Годы спустя я поняла, что первый цикл встреч был отыгрыванием роли «послушной» дочки и «знающей» мамы. Второй, более интенсивный – «отыгрыванием наоборот», то есть пробами самой руководить «мамой» через терапевта. Порой именно так – через повторение – происходит снятие старых сценариев и освоение новых ролей, которых не было в детском опыте.

Второй курс – в форме нашего «молчаливого диалога» тоже завершился. Я всегда поражаюсь мудрости психики, которая как будто «знает» о необходимости перерыва во внутренней работе, нужного для освоения полученного опыта во внешнем мире.

Когда клиентка вновь обратилась ко мне через год-полтора, это уже была совершенно иная по качеству работа. В процессе психотерапии происходит в какой-то момент нечто удивительное – у клиентов вдруг просыпаются ранее неведомые способности. Однажды моя клиентка принесла стихи, никогда до этого стихов она не писала. Клиентка разрешила поделиться теми своими первыми строками.

 
Чувственность мира на кончиках пальцев,
Жгучее таинство огненных танцев,
Слышать всей кожей, видеть всем телом
Правду Вселенной в касании несмелом.
 
 
Жарким дыханием сердце открою,
Тихо мурлыкая рядом с тобою.
Теплой ладошкой прочту твои думы,
Кутаясь в счастье с изяществом пумы.
 

Выход из заколдованности ранним опытом позволил ей прочувствовать связь с миром через свою женскую чувственность, телесность. До терапии чувственность могла импульсивно прорываться и вновь запираться под мощной защитой развитого интеллекта.

История с этой клиенткой – пример того, что человек на уровне инстинктов точно ЗНАЕТ, что ему нужно. Главное – уметь его слышать и слушать, отличать свои представления о том, что «правильно», от настоящих потребностей того, кто рядом.

Особенно важно просто уметь слышать и слушать в отношениях с детьми. Это важно в любых отношениях. Попробуйте хотя бы РАЗ В ДЕНЬ ВСЕГО ПЯТЬ МИНУТ СЛУШАТЬ ДРУГОГО С ИНТЕРЕСОМ, ничего своего не добавляя в разговор.

Бог не мог быть всюду, поэтому он создал матерей.

Еврейская пословица

Много написано в психоанализе о роли матери. Дональд Винникотт, детский психоаналитик, сформулировал понятие «достаточно хорошей матери». Достаточно хорошая мать – это та мать, которая на уровне инстинктов обладает способностью «чувствовать достаточность» того, что и сколько необходимо ее ребенку для нормального развития.

При таком отношении матери у ребенка не возникает фиксации на отношениях только с матерью, он способен активно проявлять интерес к миру и успешно развиваться.

Действительно, новорожденный – это существо инстинктивное, у него еще нет интеллекта как понятийной системы. И только мама, чувствующая сама свою инстинктивную природу, может передать своему ребенку чувство связи со своими врожденными инстинктами.

Самое главное, что должна уметь мать, – это слышать, чувствовать саму себя, свою внутреннюю врожденную мудрость, от природы данные инстинкты.

Проблема только в том, как матерям войти в это состояние своего естества. В нашем мужском мире женщинам трудно сохранить связь с природными и мудрыми инстинктами подлинного материнства. Да и ранее, до нашей эры, многие известные мыслители-мужчины не признавали роль женщины в обществе.

В то же время большие религии отводят огромную роль женщине-матери. Все великие книги – это суть метафоры, содержащие в сконцентрированном виде мудрость, накопленную человечеством на непростом пути познания себя и выраженную через тех, кто приблизился вплотную к таинственному источнику Жизни.

В Библии сказано, что мать Христа была девственницей. Какой символический смысл скрывается за этим? Почему для рождения ребенка – Христа – будущего Спасителя – необходимо присутствие матери-девственницы – женщины, которая не связана плотской любовью с мужчиной?

Может быть, девственность – это символ того, насколько важен во время беременности и в первые месяцы жизни ребенка ЧИСТЫЙ И ПРЯМОЙ КОНТАКТ ДУШ ребенка и матери? Может быть, об этом говорит «зачатие от Духа Святого»? Может быть, именно это условие того, чтобы ребенок в дальнейшем мог слышать себя, чувствовать на уровне инстинктов свое жизненное предназначение?

Такие вопросы и мысли возникали у меня как у психолога во время совместной работы с клиентами по исцелению их непростых душевных ран. На образ Девы Марии как на символическое отражение чистого материнского инстинкта я обратила внимание, когда два клиента в один и тот же день выбрали одну и ту же открытку.

Мужчина обратился ко мне по поводу своих проблем в отношениях с женой. В ответ на мой вопрос, что могло бы сейчас символически отразить то, что он хочет, он выбрал из набора более чем в тысячу предметов и картинок рождественскую открытку с изображением Девы Марии и младенца. В тот же день женщина, которая исследовала тему поиска любимой работы, тоже выбрала эту открытку как символ эмоционального состояния, которое даст ей любимая работа.

Случайно ли это? Я думаю, что нет. Люди ищут бессознательно то, чего им не хватило в отношениях с матерью, проецируя это на другие отношения, на различные ситуации. И материнский образ еще долго будет присутствовать в терапии. Ведь в нашем современном обществе нет совершенно никаких условий для обращения женщины к своей инстинктивной материнской сути.

И «выросшие дети» так и несут по жизни свою неутоленную потребность в «достаточно хорошей матери». Где же выход?

Инстинкт – это нечто, существующее безусловно. Возможно, когда мы говорим о любви как нашей врожденной сущности, мы на самом деле говорим о нашей инстинктивной природе. Если это так, то доступ к этому может дать только та мать, которая открыта своему природному естеству материнства.

Последние века женщине постоянно приходится доказывать, что и она «человек». А может, и правда, женщина – не совсем «человек»? А может быть, она не только «человек»? А может быть, нечто большее говорит через нее? Я ни в коем случае не хочу сравнивать мужчин и женщин. Я просто хочу обратить внимание на некоторую сущностную разность их природы.

Может быть, ключ к безусловной любви и законам любви – понимание этой разницы – разницы между инстинктивной природой мужчины и женщины?

Для здорового духовного развития человека – будь то женщина или мужчина – действительно необходимо базовое соприкосновение с чем-то абсолютным, лежащим у основания нашей человеческой природы. Доступ туда, возможно, лежит через материнский и отцовский инстинкт, через их взаимодействие.

Известный на весь мир психотерапевт Ирвин Ялом сказал: «Исцеляет не что иное, как отношения». Я бы добавила, что базовой основой здоровых отношений являются не просто отношения, а опыт реальных отношений с «инстинктивной матерью», или с «достаточно хорошей матерью».

«Инстинктивная мама» – это некий внутренний прообраз, существующий в каждом из нас. Он присутствует, например, в христианстве в виде образа Девы Марии. Напомню еще раз высказывание из Корана, в котором запрещены изображения людей: «Рай у ног матери». Это как будто указывает на некий корень, основание, которое доступно нам через мать. Есть похожие по смыслу метафоры и в других религиях.

С одной стороны, образ этот недоступен – «Царица Небесная», а с другой, он такой земной – «у ног». Еврейская пословица «Бог не мог быть всюду, поэтому он создал матерей» отражает вездесущность образа матери.

Как будто человек пытается на протяжении многих веков через Мать нащупать связь между собой и чем-то очень важным. Глубинная психология показывает, что доступ к изначальному материнскому прообразу и ведет к исцелению самых болезненных переживаний и травм.

В нас всегда будет эта внутренняя борьба – борьба между инстинктивной природой и природой рациональной. И, наверное, действительно образ Матери как символ безусловной любви, как символический мост, как некое пространство, в котором встречаются Небесное и Земное, «животное» и человеческое, может служить исцелению раненой души.

Мне эту непростую, можно сказать, даже весьма сложную тему захотелось донести не только до психологов, но и для людей, далеких от психологии. Почему? Потому что любые значимые отношения в нашей жизни – это отношения любви. Любовь как некая энергия, сила притяжения между людьми. Наше «Я» познается только в отношениях «Я и другой». И базовая матрица этих отношений – «Мать и Младенец».

Очень модные сегодня темы самореализации невозможно, на мой взгляд, раскрыть без понимания сути инстинктивной любви матери. Без понимания этой сути мы ждем любви-жалости или любви-беспрестанной заботы. Для понимания любви нужно уловить, что через мать мы устанавливаем СВЯЗЬ между нашей инстинктивной природой и человеческой. В этом основная задача материнской любви.

Через мать мы устанавливаем связь между нашей инстинктивной природой и человеческой.

Мать весомее, чем земля, отец превыше небес.

«Махабхарата»

Приведенные мною истории – лишь малая часть клиентских историй, где в пространстве между мной или клиентом главной действующей фигурой становится материнский образ. Именно образ матери находится между психотерапевтом и клиентом в длительном процессе психотерапии. Именно этот образ стоит и между ним и его реальной матерью, не позволяя взрослеть.

У клиентов на рациональном уровне есть понимание и огромное желание перестать по-детски реагировать на материнский образ, отделиться от него. Но выходит так, что условием взросления является воссоединение, подлинная встреча с матерью. Встреча как с внутренним детским образом матери в душе, так и с реальной матерью в жизни. То есть, условием взросления является подлинная встреча с матерью, как в душе, так и в реальности.

Условие взросления – подлинная встреча с матерью, как в душе, так и в реальности.

Порою именно реальная встреча с матерью как с человеком – с «реальным другим» очень сложна. Поскольку тот, самый первый призрачный образ когда-то дал первое ощущение себя как отдельного существа. Самое сложное именно это – разделить образ матери и реальную мать.

Самое сложное – разделить образ матери и реальную мать.

Логика процесса снятия чар изначальных образов себя и матери не поддается контролю и управлению, она требует осознанности, а также конкретных шагов в реальном мире.

И в какой-то чудесный момент вдруг происходит качественный скачок – чары спадают, и «злая ведьма» исчезает. Но это происходит ровно в тот момент, когда человек перестает цепляться за призрачные образы и находит способ укорениться в реальности «здесь и сейчас».

Я выбирала те клиентские истории, в которых ярко была выражена зависимость от раннего материнского образа. Так получилось, что все три приведенных выше случая – женские истории, и у всех трех клиенток не было сознательного опыта отношений с отцом. У двоих из них не было вообще никакого реального опыта общения с ним.

Особенности этапа проработки в психотерапии ранних отношений с матерью (до трех лет) совпадают во многом и у мужчин и у женщин. Отделение же от материнского образа происходит у женщин и мужчин по-разному. Особенно сложно происходит отделение от матерей, если у человека не было опыта отношений с отцовской фигурой, или отец был слабым, пассивным, чему свидетельство вышеописанные истории.

То есть невозможно рассматривать проблему зависимости от материнского образа вне связи с образом отца в личном опыте.

Невозможно рассматривать проблему зависимости от материнского образа вне связи с образом отца в личном опыте.

Для понимания некоторых вещей бывает необходимо их «разделить на части». В данной книге сделан акцент на ту важную часть психотерапевтического процесса, которая касается самого раннего этапа развития ребенка, где самым близким человеком для него является мать. Отец в ранние годы «как будто» остается в тени, но именно от него зависит то, как себя будет чувствовать мать, и сможет ли она настолько расслабиться, чтобы находиться в полном инстинктивном контакте с маленьким ребенком.

То есть во многом именно от отца зависит то, насколько мать сможет проявить свой материнский инстинкт и обеспечить ребенку комфортное ощущение от первой встречи с миром.

Именно от отца зависит то, как мать сможет проявить свой материнский инстинкт и обеспечить ребенку комфортное ощущение от первой встречи с миром.

Если говорить еще точнее, то самым важным является существование хорошего контакта между матерью и отцом, важна связь в паре – «отец-мать». В древних культурах связь в паре «отец-мать» выстраивалась инстинктивно и на уровне ритуалов, заданных обществом.

С развитием общества все больше нарушалась связь с инстинктивной природой отцовства и материнства. Восстановление этой связи сегодня возможно только через сознательную работу.

Восстановление связи с инстинктивной природой отцовства и материнства возможно только через сознательную работу.

Чем человек осознаннее, тем он больше видит, что «все связано со всем». Для здорового развития ребенка необходима хорошая связь между отцом и матерью как реальными мужчиной и женщиной. Чтобы почувствовать инстинктивную природу отцовства и материнства, нужно почувствовать инстинктивную природу мужского и женского начала. Чтобы понимать своего ребенка, нужно разобраться со своими детскими историями и т. д.

В данной книге сделан акцент лишь на одной, самой первичной связи – связи матери и ребенка. В следующей главе рассказывается о некоторых научных исследованиях материнской любви.

Невозможно понять Любовь.

Невозможно создать Любовь.

Невозможно научиться Любви.

Можно просто перестать Ей сопротивляться.

Джалаладдин Руми

Нет в мире темы более интригующей и волнующей, чем любовь. Немыслимое число книг и фильмов на эту тему выходит в свет каждый год. Счастье человек напрямую связывает с любовью. Для счастья, кроме любви матери, нам нужна и любовь отца, любовь братьев и сестер, любовь детей к родителям, любовь друзей. И, конечно, любовь между мужчиной и женщиной.

Сегодня повсюду можно получить много советов, что и как нужно сделать, чтобы стать любимым и полюбить. Но количество счастливых семей не становится больше, более того, некоторые предрекают распад института брака. Что не так? Почему так происходит?

Одна из причин этому – наша уверенность, что любовь – это то, что вне нас, и нежелание понять, что ключ к пониманию любви – это взаимоотношения. У любви есть свои законы, которые просто необходимо знать, чтобы обрести счастье. Тогда, возможно, мы перестанем требовать и просить любви, особенно безусловной любви от матерей, перестанем любви сопротивляться.

Приглашаю вас к небольшому совместному исследованию – исследованию темы самых первых отношений любви в нашей жизни – любви младенца и его матери. Любовь матери к младенцу считают безусловной. Что это такое: «безусловная любовь матери»? Возможно ли эту тонкую материю измерить?

Любовь должна обучать разум.

Бернар Клервоский

Любовь, особенно безусловная, – это одна из загадочных субстанций, которая при попытке ее «ухватить» или даже описать просто исчезает. Но однажды в 60-е годы XX века американским психологом Гарри Харлоу была предпринята попытка экспериментально исследовать такую любовь.

Интересно то, что это произошло случайно. Харлоу изучал интеллект обезьян и случайно натолкнулся на то, что малыши странно реагировали, когда их разлучали с матерями. Маленькие обезьянки в отсутствие матерей привязывались к махровым полотенцам, которые были в клетке, как к матерям.

И тогда Гарри Харлоу перешел от изучения интеллекта к изучению материнской любви. Как будто бы интеллект самого ученого «сдался» и «перестал сопротивляться любви».

Эти эксперименты были проведены на детенышах обезьян. Ученый словно почувствовал, что «любовь должна обучать разум», но, видимо, любовь в его раннем опыте была связана с жестокостью. Опыты ученого были настолько жестокими по отношению к малышам, что даже научное сообщество было возмущено. В этих экспериментах новорожденных детенышей обезьян отделяли от их матерей, отсаживая их в отдельные клетки надолго, порой до года.

«Заплатить такую цену» Харлоу решился не просто так. Он хотел доказать ошибочность существовавших тогда в психологии «буфетных теорий». Их называли так, потому что сторонники этих теорий считали, что основой человеческой отношений является удовлетворение матерью младенца в еде.

Насколько неожиданным был переход внимания ученого от изучения интеллекта к изучению безусловной любви, настолько и его жестокие опыты парадоксальным образом послужили открытию истин, которые повлияли на понимание всей детской психологии.

Противоречива и сама личность ученого: человек, доказавший, что любовь важнее, чем уход, в последние годы своей жизни не общался со своими детьми.

Эти эксперименты, как и личность ученого, символически отражают ту атмосферу, в которой человечество существует последнее столетие. Мы, современные люди являемся потомками людей, психологически травмированных революциями, войнами. Мне кажется, что эти эксперименты символически отражают травму, нанесенную нашей душе оторванным от нее интеллектом. Эти же эксперименты подсказывают путь к предотвращению детских душевных травм в дальнейшем.

Как же ученый «измерял» безусловную любовь?

Он просто выделил «кормящую» функцию матери отдельно, а «любящую» – отдельно. В «живой настоящей маме» трудно выделить отдельно эти функции.

Поэтому в экспериментах Харлоу «мамы» были искусственные. Первая мама представляла собой манекен из металлической решетки с прикрепленной к нему бутылочкой молока. Вторая мама – манекен, обитый искусственной меховой или махровой тканью.

Сначала были эксперименты, где с малышом в комнате были одновременно две «мамы». И оказалось, что за сутки всего лишь около одного часа детеныш обезьяны желал проводить рядом с «металлической кормящей мамой». Это всего лишь примерно 4 % времени! Около 17–18 часов (примерно 73 % от всего времени) малыш предпочитал быть «в объятиях» мягкого манекена. В остальное время – почти четверть от всего времени малыш спокойно играл.

Харлоу своими экспериментами хотел доказать, что просто защитить и накормить ребенка – это не главная задача матерей. Эти эксперименты показали, что основой нормального психического развития, а в дальнейшем способности к нормальным взаимоотношениям, является некое особое эмоциональное отношение младенца и матери. Это особое взаимодействие ученый считал проявлением безусловной любви. Он считал свои эксперименты доказательством того, что безусловная любовь гораздо важнее для здорового развития, чем питание.

Безусловная любовь – особое эмоциональное отношение младенца и матери. Оно является основой нормального психического развития и способности к нормальным взаимоотношениям.

Несмотря на то, что результаты экспериментов Харлоу значительно повлияли на психологию детского развития, до сих пор в обществе бытует мнение о том, что сначала нужно «ребенку все дать», забывая дать ему самое главное – безусловную любовь. Почему так происходит? Наверное, потому, что мы до сих пор и не понимаем, что же такое «безусловная любовь».

Харлоу доказал, что безусловная любовь матери и младенца является необходимым условием для развития других форм любви. Например, любви к отцу, любви к окружающим, любви между мужчиной и женщиной, любви к детям.

Безусловная любовь матери и младенца – необходимое условие для развития других форм любви.

Ценность экспериментов американского психолога и в том, что они побудили мир академической психологии обратить внимание на важность любви и эмоциональной поддержки для здорового развития живого существа. Они заставили обратить пристальное внимание на воспитание детей в приютах, больницах и детских домах.

К сожалению, широкая публика мало знает о важных выводах, сделанных Гарри Харлоу.

В следующих главах я хочу познакомить читателей с основными моментами этих экспериментов, сопровождая их своими комментариями, историями из клиентской практики и жизни.