Текст книги "Книжные хроники Анимант Крамб"

– Она замужем? – поинтересовалась я, так как это было первое, что пришло мне в голову. Генри пораженно взглянул на меня.

– Нет! – сразу опроверг он, словно это была полная бессмыслица, а потом словно перестал сдерживать себя. – Она еврейка, – признался он, и я втянула воздух.

Еврейка? Как он очутился рядом с такой девушкой?

Евреи имели не очень хорошее положение в обществе. Они считались отбросами, неполноценными и фанатичными. У меня никогда не создавалось впечатления, что эти люди отличаются ото всех остальных, но, к сожалению, я была одинока в своем мнении.

– Отец убьет тебя, – застонала я, выдыхая вместе со словами остановившийся воздух, который чуть не заставил мои легкие лопнуть.

– Я знаю. – И Генри спрятал в руках лицо. Мне было жаль его. Я бы тоже не хотела рассказывать нашему глубоко англиканскому отцу что-нибудь подобное.

Но Генри снова взял себя в руки, отбросил тревожные мысли и серьезно посмотрел на меня.

– Зачем ты прислала мне записку, – поинтересовался он, и меня удивило, что он вообще вспомнил об этом.

Я махнула рукой.

– Ах, Генри, мои проблемы по сравнению с твоими просто нелепы, – ответила я.

– Но ты все-таки расскажешь? – уточнил он.

– Мама сводит меня с ума, – начала я, и на лице Генри появилась улыбка.

– Это я могу себе представить. – Его улыбка успокаивала меня. Он снова стал похож на моего старшего брата, который был рядом со мной и прояснял мои мысли, когда я запутывалась в них.

– Я не уверена, что еще долго смогу продержаться рядом с ней в доме дяди Альфреда. Кто-то из нас должен уйти. И раз уж она согласна на то, чтобы я осталась здесь до конца месяца, то, наверное, это должна быть я, – объявила я свое решение, и Генри удивленно посмотрел на меня.

– Ты хочешь съехать? – недоверчиво спросил он, и я решительно кивнула.

– У тебя есть идеи получше? – поинтересовалась я, надеясь на положительный ответ. Но взгляд его стал задумчивым и примирительным.

– И где ты будешь жить?

– Я надеялась, что ты сможешь мне с этим помочь, – сообщила я и сложила руки на коленях.

Он глубоко вздохнул, вытер ладони о брюки и сел в кресло.

– Так ты зарабатываешь достаточно, чтобы снимать квартиру?

– Я не знаю, – робко ответила я, надеясь не покинуть эту комнату без предложенного решения.

– А как насчет комнаты для персонала? – поинтересовался Генри с надеждой в голосе, и я навострила уши.

– Комната для персонала? – спросила я.

– Да. Мой знакомый жил там, когда пытался работать здесь. Он продержался три дня, а потом вернулся к своей семье в Уэльс, – рассказал брат. – Это маленькая комната в здании для персонала, которую тебе предоставят, раз ты работаешь помощницей библиотекаря. Тебе, наверное, придется обратиться к мистеру Риду, чтобы узнать, подойдет ли тебе этот вариант.

Волна облегчения захлестнула меня, я поднялась со стула и обвила руками шею Генри.

– Спасибо, – прошептала я ему в ухо, и он тихо рассмеялся.

Никогда бы не подумала, что решение найдется так быстро. Я бы переехала в маленькую комнату на три недели и, таким образом, дала бы себе возможность немного отдалиться от матери. Это было просто и практично, мне нравится.

Мне просто нужно было пересилить себя, чтобы обратиться к мистеру Риду, и это вызывало боли в животе более сильные, чем могли возникнуть от тостов с бобами и трех кексов.

Глава пятнадцатая, в которой со мной случилось неприятное происшествие

Я взяла книги для Элизы и передала ей их через окно моей каморки. Мы не смогли поговорить, потому ей нужно было возвращаться на лекции, но она заверила меня, что мы скоро встретимся, и тогда у нас будет больше времени для разговора. Я быстро попрощалась с ней и закрыла окно прежде, чем кто-нибудь успел нас заметить.

Эйфория, которую я чувствовала до этого, снова охватила меня, но в очень мягкой форме, и тут же полностью улетучилась после того, как я встретила мистера Рида, зная, что все еще хочу поговорить с ним в его кабинете.

Однако я не могла этого сделать, поэтому я избегала его и сначала рассортировала его почту, прежде чем положить ее на стол в его кабинете.

Наступил полдень, и я старалась не думать о том, что мама снова воспользуется моим перерывом. Я взяла пальто и поспешила на улицу как раз вовремя, чтобы успеть перехватить ее снаружи и она не смогла снова унизить меня перед мистером Ридом.

Как и предсказывал Генри, она действительно спросила о броши, которую видела у него. Я сделала удивленное лицо и с облегчением призналась, что думала, что потеряла ее.

Мама казалась удовлетворенной, и я сглотнула комок, образовавшийся в горле при мысли о Генри и его положении.

Он заставил меня поклясться, что я не расскажу об этом ни нашим родителям, ни кому-либо другому, а взамен пообещал мне, что очень скоро я познакомлюсь с его дорогой Рейчел. Он доверял мне, и я не стала бы злоупотреблять его доверием.

Разговоры мамы и тети Лиллиан о правильном гардеробе для осени, бале в следующую субботу и идеальной погоде прошли мимо меня, я молча пила свой чай, который помог мне немного справиться с головной болью и слегка взбодрил. Однако ему не удалось прогнать мое беспокойство.

– Что ты об этом думаешь, Ани? – спросила мама, но я совершенно не слушала, погруженная в шум множества голосов в зале и ветер за окнами, и мне хотелось, чтобы у меня была с собой книга.

– Прошу прощения, что? – вежливо переспросила я, и мама неодобрительно нахмурила брови.

– Твое платье, Ани. Для субботнего бала, – посвятила она меня в тему разговора, и я крепче сжала чашку.

Бал. Я почувствовала себя совершенно иначе.

В прошлую субботу я еще верила, что с нетерпением жду этого события, представляла, как приятны будут мои разговоры с мистером Бойлем, и как легко было бы не думать о том, чтобы отпугнуть любого мужчину при первом контакте, только бы маме не пришла в голову мысль свести меня с ним.

Но теперь она снова здесь, женщина с хорошими намерениями. Идеальная мать, за которую дрались бы другие брошенные дочери. Но конечно, у этой инициативной дамы был неблагодарный, упрямый ребенок, который предпочитал иметь дело с пыльными книгами, а не с батистовыми тканями и тонкими хитростями женского флирта.

Теперь предстоящий бал стал одним из многих испытаний, которые я была вынуждена пережить.

– Мы с тетей Лиллиан уже заказали платье у портного, – сказала я, хотя я не могла представить, что тетя еще не рассказала ей этого.

Они действительно необычайно хорошо понимали друг друга. Они разделяли любовь к деталям и ярко выраженную предприимчивость, что делало их идеальными подругами.

– Но, дитя, светло-коричневое платье не произведет никакого впечатления на твоего любимого мистера Бойля. Мы подумали о красном с золотой каймой и светлым кружевом, – начала моя мать, представив, как я плыву через бальный зал к королеве.

На мгновение я прикрыла глаза, чтобы собраться с мыслями, чувствуя себя разбитой и злой одновременно, и не могла поверить, что она даже не позволила мне иметь собственного мнения по этому поводу.

– Нет, – сказала я резко и так категорично, хотя я редко осмеливалась воспротивиться своей матери. – Я надену светло-коричневое. И я не потерплю, чтобы ты называла мистера Бойля моим любимым, – твердо добавила я. Мама пораженно моргнула.

В своей жизни я лишь несколько раз высказывала свое мнение так прямо и теперь видела в глазах матери боль, которую я причинила этим.

– Анимант. – Она произнесла мое имя так, словно я была упрямым ребенком, который просто не хочет принять, что будет лучше для него. – Не нужно отрицать свои чувства. Лиллиан рассказала мне, как вы друг на друга смотрите, и я очень этому рада. Не будь такой глупой и не упусти свой шанс только потому, что ты поддалась глупому порыву любым способом разозлить меня, – упрекнула она, и я возмущенно втянула воздух.

Она опять все не так поняла. Мои чувства к мистеру Бойлю она слишком романтизировала в своем стремлении найти хорошую для меня пару, как и причину моего несогласия.

– Я уверяю тебя, что это не так, мама. Только потому, что я привязалась к мужчине, не значит, что он должен стать любовью всей моей жизни, – попыталась объяснить я, но, к моему большому раздражению, она тут же снова перебила меня.

– Но конечно, тебе просто нужно захотеть, чтобы это стало правдой. Когда я впервые познакомилась с твоим отцом и взглянула в его глаза, я поняла, что мы созданы друг для друга. Как ты можешь отвергать такие чувства? – тихо отругала она меня, и с меня было достаточно.

Я не она, я не могла посмотреть мужчине в глаза, какими бы прекрасными эти глаза ни были, и сразу понять, что это настоящая любовь. Я ничего не знала и чувствовала себя жалкой, запутавшейся и сомневающейся во всем, что, как мне казалось, я знала на этот счет.

Я энергично покачала головой. Так дальше не пойдет. Эта женщина больше не будет так перевирать все мои слова. Я больше не знала, во что мне верить. Если я потеряю себя, тогда я начну верить в то, что она мне говорит, и это приведет к тому, что в скором времени я окажусь у алтаря рядом с мистером Бойлем, будучи уверена, что все сделала правильно.

– Я переезжаю, – вырвалось из моих уст. Моя мама остановилась на середине фразы, которую говорила моей тете, и потрясенно уставилась на меня.

– Что это значит, Анимант? – спросила меня тетя Лиллиан.

Я сглотнула, чувствуя, как пересохло в горле, и расправила плечи.

– Благодарю вас и дядю Альфреда от всего сердца за то, что вы так великодушно приняли меня, но в конце недели я перееду в комнату для персонала, – сообщила я тете Лиллиан, которая была слишком удивлена, чтобы что-либо ответить.

– Не глупи, Ани. Это неразумно. Кому ты пытаешься здесь что-то доказать? – произнесла мама, напыщенно взмахнув в воздухе своими маленькими руками. Я поставила чашку на тонкое блюдце с большей решительностью, чем это было бы необходимо.

– Никому, мама! Я взрослый человек. Я сама принимаю решения, – холодно заявила я и поднялась со своего стула, который с царапающим звуком скользнул по полу, когда я толкнула его назад. – И я точно не надену красное платье, – добавила я, слегка присев на прощание, и оставила дам сидеть за столиком в кафетерии.

На ходу я натянула пальто и вышла из здания такая злая, что мне хотелось кричать.

Быстрыми шагами я вернулась в библиотеку, чувствуя себя увереннее в толстых стенах старого здания и в тишине между книгами. Но мой гнев не исчез, когда я сняла пальто, я убежала в свою каморку, чтобы выместить свою злость без лишних глаз. Когда я закрыла за собой дверь, из меня вырвался жалкий звук, похожий на тихий крик. Я била руками воздух и едва сдерживалась, чтобы не затопать ногами по полу, как маленький ребенок. Такой безумной, как сейчас, могла меня сделать только собственная мать. Я была настолько зла, что мне хотелось что-нибудь разбить, поэтому я крепко прижал руки к груди, чтобы на самом деле не сломать что-то.

Мое сердце билось как дикое, яростно стуча в ладони, я прерывисто дышала.

Я сказала, что собираюсь съехать. Просто так и без предварительной договоренности с мистером Ридом. Это было рискованно и глупо, и я искренне надеялась, что мне не придется отступить, если по какой-либо причине мне откажут в варианте получения комнаты для персонала.

Сильно зажмурясь, я заставила взять себя в руки. Я снова вернулась к работе, потому что, в конце концов, я не могла вечно торчать здесь, продолжая отравлять себя гневом.

Я должна была сохранить свой профессионализм.

Но я все еще не была готова встретиться с другими людьми и делать вид, что у меня все в порядке. Однако я сделала все, что можно было сделать в этой комнате.

Кроме одного. Мой взгляд упал на карточки для картотеки, предназначенные для поисковой машины. Я уже отштамповала их для всех новых книг, но не осмелилась вернуться к машине и повесить их.

Фыркнув, я вырвалась из своего вынужденного оцепенения, вытащила из угла пустую коробку и положила в нее все карты. Опустив взгляд, я вышла из своей комнаты, прошла по коридору в читальный зал и быстрыми шагами направилась к проходу.

Издалека я увидела мистера Рида, но старалась не смотреть на него. При виде него мой желудок сжался, потому что теперь я была вынуждена как можно скорее обратиться к нему, и в то же время это неприятное чувство питалось и гневом на мать.

Я быстро исчезла в маленькой комнате отдыха и глубоко вздохнула. Мои легкие неприятно сжимал корсет, и мне стало тяжело дышать. Все волнение, быстрый бег и внутренняя злость лишили меня воздуха, и мне пришлось ненадолго сесть, пока у меня не перестанет кружиться голова.

После этого я взяла коробку, рассортировала карточки в алфавитном порядке по самому важному ключевому слову, как мне объяснил мистер Леннокс, механик. Это ненадолго отвлекло меня от моего гнева.

Взяв коробку под мышку, я потянула за дверную ручку. Я резко распахнула дверь в комнату с машиной, стараясь не обращать внимания на все щелкающие шестеренки и вращающиеся детали.

«Я сильная, я храбрая», – сказала я сама себе, отгоняя тем самым странное чувство от проникновения в другой мир. Словно инородное тело, я погрузилась в металлический блестящий лабиринт, придерживая юбку, и направилась к тому месту, откуда ступени вели наверх. Здесь неделю назад мистер Леннокс знакомил меня с системой, и я надеялась, что все запомнила.

Чтобы было проще, я поставила коробку на пол, взяла свой блокнот из кармана юбки и пробежалась по заметкам, которые сделала по этой теме. Они были довольно путаными, но я верила, что на самом деле все не так уж и сложно. Я же не глупая, в конце концов. Я смогу это сделать. И не важно, что думала обо мне мама. Даже если она считала меня упрямым ребенком, который не знал, чего хочет.

Целенаправленно я шагнула на первую ступеньку. Металлическая решетка громко скрипнула под моими каблуками.

Я хотела показать матери, что сама знаю, как стать счастливой. Что мой путь по жизни тоже приведет к хорошему результату.

Злостно фыркнув, я поднялась на второю ступеньку, затем на третью. Я упрямо топала, наслаждаясь громким шумом злости под моими ногами.

Как вдруг металл подо мной не выдержал. Шок болезненно распространился по моему телу, когда мои ноги потеряли опору, и я провалилась вниз. Машинально я цеплялась за все, что могла, схватила пальцами трубу, вцепилась в нее, услышала звук рвущейся ткани и каким-то образом ногами смогла найти узкую опору.

Металлическая ступень провалилась подо мной, ударилась о вращающийся шест, и ее отбросило в сторону.

Холод пробежал по спине, я не осмелилась посмотреть вниз на вращающиеся шестеренки. Стук сердца отдавался в ушах, в жилах бурлила кровь, дыхание сбилось.

Как такое могло произойти со мной? Я совсем забыла, но теперь вспомнила, что мистер Рид предупреждал меня о расшатанной ступеньке.

Мой гнев ослепил меня, и теперь мне приходилось справляться с последствиями.

Я посмотрела вверх на трубу, за которую держалась, чтобы не упасть в машину. Она была изготовлена из латуни, и я не могла так быстро определить ни для чего она была предназначена, ни того, как долго она сможет выдержать мой вес.

С ногами было еще сложнее, юбка закрывала обзор, но я чувствовала, насколько узким был выступ, на котором балансировали мои ноги, и как он раскачивается, когда я двигаюсь слишком быстро.

Напряженно моргая, я пыталась сосредоточиться, у меня не хватит сил держаться здесь вечно.

Если я упаду, то это не будет приятным опытом. Более того, я сломаю себе кость, возможно, даже несколько.

– О нет, о нет, – прошептала я писклявым голосом, борясь с паникой внутри себя.

Я еще раз оглянулась, посмотрела на ступеньки рядом с собой, поняла, что мне просто нужно сделать большой шаг, чтобы оказаться в безопасности. Наверное, это будет даже проще, чем я представила. Я прикусила нижнюю губу, когда та начала дрожать.

Крепче обхватив трубу, я тяжело сглотнула, осторожно подняла ногу с выступа, чтобы сделать шаг, но остановилась.

– О нет, – уже громче воскликнула я, поняв, что застряла. Я торопливо поставила ногу на выступ, который с трудом нащупала, а затем повернула голову, насколько это было возможно в таком положении. – Черт возьми, это не может быть правдой! – негодующе крикнула я, и мне захотелось просто расплакаться.

Мой кринолин зацепился за что-то при падении и теперь поднялся вверх, как открытая детская коляска, с разорванной сбоку юбкой.

Это выглядело возмутительно и, кроме того, мешало мне сдвинуться хоть на пять сантиметров в сторону. Для меня было только два направления: вверх или вниз.

Я впала в отчаяние.

– Мисс Крамб, – неожиданно услышала я голос мистера Рида и испуганно втянула воздух. – Вы здесь? Я услышал грохот. Мисс Крамб?

– Я здесь, – сдавленно крикнула я и не узнала свой собственный голос. Я крепко зажмурила глаза, чтобы остановить слезы, и почувствовала, как мои руки становятся все более потными.

– Все в порядке? – тут же встревоженно спросил мистер Рид. Он сразу услышал, что что-то не так. Его шаги громко гремели у меня в ушах, а сердце чуть не выпрыгивало у меня из груди.

Если он выйдет из-за угла и увидит меня, я сгорю от стыда.

– Не подходите ближе! – слишком истерично завизжала я и сильнее схватилась рукой за трубу, чтобы не упасть.

Шаги остановились, и я не смогла подавить небольшой всхлип.

Почему я попала в такое ужасное положение? Что я сделала, чтобы заслужить это?

– Мисс Крамб, – услышала я свое имя в очередной раз, и все же мне было трудно обратить на это внимание. – Что случилось? Вы в порядке? – поинтересовался мистер Рид, в то время как я чувствовала нарастающую боль в руках из-за моего веса. Почему я такая слабая? Это было наказанием за то, что я всю жизнь сидела, не делая никаких физических упражнений, как советовала мне мама.

Ох, моя бедная мама. Она будет винить себя, если со мной что-нибудь случится. Какой бы непонимающей она ни была иногда, она будет сидеть у моей больничной койки день и ночь. И мне хотелось, чтобы она сейчас была здесь, и со своей своеобразной манерой смотреть на вещи придала мне сил добиться своего.

– Ступенька сломалась, – выдавила я, чувствуя, как потекло из носа, и я не могла это остановить. Я всхлипнула.

– Вы ранены? – крикнул он, его голос тоже прозвучал сдавленно.

Я собралась с мыслями и оторвала язык от пересохшего неба.

– Я… я застряла, – призналась я, пытаясь каким-то образом убрать одну руку от трубы, чтобы вытащить юбку. Но это было невозможным, поскольку я рисковала соскользнуть.

– Я подойду и помогу вам, – твердо сказал мистер Рид. В ушах звенела кровь, текущая по венам.

– Нет, – испуганно ответила я и втянула воздух.

– Мисс Крамб, – раздраженно возразил мистер Рид, но я не дала договорить.

– Вы не должны видеть меня в таком виде! – завизжала я, и мои руки начали дрожать от напряжения. Это самое глупое и в то же время самое неловкое, что случалось со мной в жизни, и в глубине души мне стало стыдно.

Я не знала, что хуже, сломанные кости или стыд за то, что мужчина увидит мои чулки. Я точно не знала, насколько сильно задрался кринолин, но была уверена, что видно даже кружевную кайму моего нижнего белья.

– Моя юбка, мо… моя юбка, – пробормотала я, и слезы брызнули из глаз. – Я не могу… я… – завыла я, желая оказаться где-нибудь еще, снова в пригороде, на однообразном вечернем мероприятии со скучными людьми, но только не здесь.

Мистер Рид громко вздохнул. Я слышала его, хотя, казалось, мое сердце стучит громче, чем машина.

– Все в порядке, мисс Крамб, я подойду к вам и помогу выбраться, я клянусь своей жизнью, что не буду вас рассматривать и никому не скажу ни единого слова о случившемся, – пообещал он, и я шмыгнула носом так же, как утром это сделал Филипп Тамс.

– Я не могу, – повторила я, и мои ноги начали ослабевать. Я точно упаду, и никто не сможет этого предотвратить.

– Анимант, – строго произнес мистер Рид, обращаясь ко мне по имени, и я испуганно вздрогнула. – Закройте глаза, я сейчас к вам подойду, – предупредил он меня, и я смирилась со своей судьбой. Я все равно не могла этому помешать.

Я зажмурилась и почувствовала, как слезы стекают по кончику носа, а затем услышала грохот металлических ступенек рядом со мной.

Кто-то потянул за мою юбку, звук рвущейся ткани пронзительно рассек воздух, а затем сильные руки сомкнулись вокруг моей талии.

Я сразу почувствовала облегчение в конечностях, когда мистер Рид вытянул меня и взял на руки. Я дрожала всем телом, как голое дерево в бурю, и мои больные пальцы даже не могли уцепиться за своего спасителя.

Он спустился с лестницы, но не отпустил меня, и вышел со мной на руках из комнаты с поисковой машиной.

Только когда он бережно усадил меня на стул в комнате отдыха, я осмелилась открыть глаза. Первым, что я увидела, были мои темно-красные ладони, они словно были в огне и чувствовали себя точно так же. У меня не было сил, голова болела, руки и ноги онемели. Взглянув на юбку, я убедилась, что правая сторона была разорвана до колена, и наружу выглядывали оборки кринолина. По крайней мере, теперь мои ноги были прикрыты. Я снова шмыгнула носом, и я захотела прочистить его. Но не успела я начать искать платок в своих карманах, мистер Рид уже протянул свой. Он был темно-синим в клеточку, и я нерешительно взяла его. Мне было так стыдно за то, что только что произошло, что я не осмелилась посмотреть ему в глаза. Я шумно прочистила нос и вытерла слезы со щек. Должно быть, я выглядела ужасно, в полной растерянности, а мои волосы стали настоящей катастрофой. Мое достоинство сильно пошатнулось.

– Не хотите ли вы выпить? – спросил мистер Рид, и я все же подняла голову. В его глазах читались тревога и искренность, которых я никогда в нем не замечала.

– Да, пожалуйста, – тихо выдавила я и прочистила горло, чтобы избавиться от ощущения сдавленности.

Мистер Рид кивнул и громко вздохнул.

– Я сейчас вернусь, – заверил он меня и вышел из комнаты.

Я осталась наедине со своим слишком учащенным сердцебиением и облегчающей уверенностью в том, что снова легко отделалась. Хотя я чувствовала себя совершенно разбитой, все было в порядке, мои кости не были сломаны, и, кроме горящих ладоней и легкого подергивания в мышцах, от моей напасти ничего не осталось.

Я попыталась не думать, какого мнения теперь мистер Рид о моих чулках, но почувствовала, как мои щеки вспыхнули. Хотя я не была особенно внимательна из-за своего затруднительного положения, я все же смогла вспомнить, что он поклялся мне никогда больше не упоминать об этом инциденте. Я должна была ему просто довериться. Смутившись, я прикусила нижнюю губу и стала ждать.

Мистер Рид вернулся со стаканом воды и протянул его мне. Поверхность воды задрожала в моих ослабших руках, я сделала несколько глотков и постаралась прийти в себя.

– К сожалению, я не могу предложить вам чай, – извинился мистер Рид, оглядывая в поисках чего-то. – У меня есть ликер в самом нижнем ящике, – предложил он, и мне пришлось улыбнуться.

– Нет, никакого алкоголя, – отказалась я и нашла идею обременять себя алкоголем сейчас абсурдной. – И я убрала его в шкаф за дверью, – добавила я, на что мистер Рид фыркнул.

Смеяться в такой ситуации казалось неправильным, но у меня совсем не было сил, меня занесло, и я начала тихо хихикать. Какой нервный день.

– Вам лучше пойти домой, мисс Крамб. Отдохните, – сказал наконец мистер Рид, и мысли о моей матери нахлынули на меня волной. И то, что я сказала в обед перед тем, как уйти. Моя улыбка исчезла, оставляя за собой горькое послевкусие.

– Я не могу пойти домой, – возразила я и сделала еще один глоток воды. Мистер Рид вопросительно посмотрел на меня. – Я поссорилась со своей матерью. И сказала ей, что найду новое жилье, – рассказала я, и в любой другой момент я бы не решилась на такое личное признание. Но сейчас, после того, что произошло за последние несколько минут, мне уже было не так важно поддерживать строгий образ.

– И куда вы пойдете? – поинтересовался он, и я вздохнула. Теперь я должна спросить его.

– Мой брат сказал, что в здании для персонала есть комната, и я хотела бы узнать… – начала я и сделала вдох, чтобы собраться с силами для окончания фразы. Но мистер Рид уже понял меня.

– Вы уверены, мисс Крамб? Это действительно маленькая комната и определенно не такая удобная, как та, в которой вы привыкли жить, – дал мне понять он. Но я все же кивнула.

– Даже если это был бы чулан, я бы согласилась там жить, – серьезно заявила я, глядя прямо в лицо мистеру Риду, чтобы он мог увидеть решимость в моем взгляде. Несмотря на то что раньше, в машине, я снова хотела провести жизнь в надоедливой скуке, теперь, когда моя голова снова стала ясной, я осознала, что я все еще такая же, как и до несчастного случая. Я хотела уйти, и мне, и моей маме, безусловно, пошло бы на пользу сохранять определенные рамки приличия, и при этом не доставать друг друга.

Мистер Рид вздохнул и провел руками по растрепанным волосам.

– Ну что ж, как пожелаете. Когда вы хотите переехать?

– Завтра, – сказал я, и он покачал головой.

– Завтра у меня обязательства, – сказал он, и я вспомнила. Завтра была среда, и после обеда он бесследно исчезнет. – Но вы можете осмотреть комнату завтра вечером, если хотите, а затем переехать в четверг. Если вы действительно так торопитесь.

– Да, я тороплюсь, – подтвердила я и допила воду. Я уже чувствовала себя гораздо лучше, и любопытство в моей голове неожиданно проснулось. – А какие у вас обязательства, мистер Рид? – как можно ненавязчиво спросила я и попыталась придать своему лицу невинный вид.

Мистер Рид посмотрел на меня, некоторое время изучая мое лицо, а затем почти подозрительно прищурил глаза.

– Вы слишком любопытны, – бросил он и был прав.

Хотя у меня был соблазн еще немного порасспрашивать его, я вспомнила о манерах и промолчала.

Мистер Рид переступил с одной ноги на другую, стал беспокойным и начал правой рукой вертеть серебряные карманные часы. Я поняла, что мне стоит отпустить его, чтобы он смог вернуться к своей работе.

– Мистер Рид, – произнесла я, и он обратил свое внимание на меня. – Спасибо вам. – Я осознала, что до сих пор не поблагодарила его за услугу, которую он оказал мне. – Вы спасли меня.

Мистер Рид избегал моего взгляда и не знал, куда смотреть, поэтому взглянул на часы и откашлялся.

– Я… я вернусь к работе. – Он просто проигнорировал мою благодарность, я задалась вопросом, сделал ли он так из-за смущения. – Оставайтесь здесь, а когда соберетесь с мыслями, идите домой, – предложил он мне, приняв при этом подчеркнуто равнодушный вид, опустил часы в карман жилета, а затем ушел.

Я осталась одна в тишине комнаты, нарушаемой только тихим гудением машины. Пока я ждала, когда мои дрожащие ноги снова смогут держать меня, я представляла, каково будет жить одной.