Текст книги "Клык. Хвост. Луна. Том I"

Тень Волчицы, продолжая удерживать руку Ранлис на скамье, правой рукой достала из высокого сапога изумительный, на славу сделанный великим мастером дома Вирсмунк, обоюдоострый кинжал с символом волчьего оскала на лезвии. Левой свободной рукой Глова схватила юношу за буро-рыжие волосы, и, наклонившись, прошептала, глядя в объятые страхом глаза:

– Нужно стараться быть вежливым с людьми, юный медвежонок…

После этих слов Глова резко, подобно молнии, отсекла острейшим лезвием правую кисть Ранлиса.

Металлический крик пронзил гостиную комнату. Вопль проник в каждое отверстие, осел на дне стаканов, многократно отразился от стен и застыл холодным ужасом в ушах уже лежащей без сознания Розы, застывшей Зерты и задыхающегося Старио Вирсмунка. Ранлис катался по полу и визжал, держась левой рукой за кровавый обрубок. Его правая мертвая кисть валялась под столом, постепенно теряя розовый цвет. Приторная кровь тонкой алой струйкой лилась со скамьи на пол.

– Танкха дхале, Железношкурый. Возвращайся к предкам, – произнесла Тень Волчицы, затем направилась к выходу, ритмично перебирая звонкими каблуками.

Образовавшаяся под скамьей багровая лужа постепенно добралась до бездыханно лежащего лицом вниз вождя. Кровь его младшего сына впитывалась в каштановые волосы, проникала в безжизненные ноздри и слега касалась посиневших губ Старио Вирсмунка, вождя клана Вирсмунк, лучшего кузнеца в Станоке и на всем Великом Севере.

Глава 3
Даже не надейся!

Зима на юге Великого Севера проходит несколько мягче, чем в остальной части Станоки, где располагалось большинство кланов. Но всё же это настоящая холодная зима, не похожая на бесснежный круглогодично теплый климат вечнозеленого королевства Раус, одного из трех государств, входящего в состав Южного Амблигонита. Торговый путь, сводящий Станоку и Раус, местами превращался в настоящее препятствие. Из-за отсутствия сильных морозов дорога на юге Станоки на отдельных участках представляла собой непреодолимое месиво рыхлого снега, в котором с легкостью застревали деревянные колеса даже пустых, незагруженных повозок. Люди, однажды попавшие в плен подобной дороги, рискуют провести время в ожидании либо весны, либо голодной и холодной смерти…

Измотанная лошадь едва перебирала уставшими ногами снежную кашу. Бедное животное, тяжело фыркая, пыталась вытянуть застрявшую, набитую доверху, повозку.

– Треклятая скотина! Давай! Тяни, тяни сильнее, кобыла старая! – Грузный северянин с большим круглым животом, сидя верхом на повозке, со всей силы хлыстал обессиленную лошадь, оставляя на ее черной спине кровавые полосы.

– Говорил я Фуро – нужно было две кобылы запрягать. От одной лошади на такой дороге проку мало, тем более от такой дряхлой, как эта, – крикнул через плечо толстый северянин.

– Да ему давно уже плевать на нас! – недовольно буркнул голос из повозки. – Крысодав теперь якшается с этими блохастыми серыми собаками, суёт свой язык под их хвосты.

– Мерзкие Гойлы! Терпеть их не могу. Вечно разбрасываются деньгами и суют свой нос в чужие дела. А от их бреда про идиотские старые обряды у меня кишки связываются в узел, – кричал толстяк, продолжая лупить бедную лошадь.

После очередного удара плетью замученное животное, издав дикое ржание, изнеможенно повалилось на бок, опрокидывая за собой телегу с товаром и пассажирами. Повозка лениво накренилась на двух боковых колесах, сбрасывая с себя все содержимое. С грохотом разбивалась друг о друга стеклянная посуда, в воздухе расправлялись расписные ковры, зерно водопадом сыпалось из некрепко завязанных мешков. В снег со звоном падало выкупленное у южан оружие: ржавые палицы, арбалеты без тетивы, затупленные мечи, деревянные щиты с иссеченными следами. Толстый северянин отлетел в сторону и уткнулся головой в сугроб по самый пояс, оставив на поверхности свои неуклюже дёргающиеся ноги. Напарник, что сидел в повозке, успел вовремя спрыгнуть на дорогу. Повозка с хлопком перевернулась вверх дном.

Одно из четырех колес медленно крутилось в воздухе.

Второй путник, низкий и сгорбленный, растерянно осматривал опрокинутую телегу. Заметив среди разбросанного товара торчащие из снега ноги своего товарища, он стремглав понесся на помощь, придерживая на бегу слетающую шапку.

– Держись, Вой. Я вытащу тебя! – прокричал в сугроб горбатый северянин, затем, закинув ноги своего напарника себе на плечи, начал усердно вытягивать тушу из снежного плена.

– Сейчас, Вой. Еще немного… – прорычал горбун, приложив предельное усилие на ноги.

В какой-то момент толстяк резко вылетел из сугроба. Горбатого повело вперед, от чего он не справился с равновесием и распластался на дороге. Оба лежали лицом к небу и жадно глотали воздух.

– Фуро отрежет нам головы и скормит собакам, – задыхаясь, простонал горбун, продолжая смотреть в дымчатое Северное небо.

Вой с огромным усилием поднялся на ноги. Его взгляд прыгал от лежащей, тяжело испускающей пар лошади, – на опрокинутую повозку, с повозки – на разбросанный по снегу товар, с товара – на своего лежащего напарника. Он с минуту глубоко дышал, затем, подтянув на круглый живот свои штаны, подошел к валяющемуся северянину.

– Поднимайся, Дико, какого черта ты разлегся? – прошипел Вой, затем силой вогнал свой ботинок под ребра горбатого. Дико глухо простонал, но заставил себя подняться.

После того, как горбун, держась за правый бок, встал на ноги, они обошли по кругу перевернутую повозку.

– Значит, так. Надо её опрокинуть обратно. Я возьмусь здесь, а ты иди на дальний угол, – приказал Вой.

Дико отошел к противоположному углу, схватился трясущимися руками за край повозки и обернулся к Вою, выжидая сигнала. Заметив, как толстяк начал напрягаться, Дико вложил все свои силы в тонкие руки и ноги – горб на его спине отзывался тупой болью. Повозка поддалась на пару сантиметров и зависла. Вой покраснел от напряжения, на его правом виске вскочила вена, соленый пот со лба щипал его глаза. Толстяк осознал, что вдвоем у них не хватит сил опрокинуть повозку обратно, и, не предупредив напарника, отпустил свой край телеги. Дико успел достать лишь левую руку, а его правую кисть прижал тяжеленный край повозки. Послышался тошнотворный хруст костей. Горбун взревел с ужасной силой. От его громкого визга из хвойного леса разлетелись птицы.

– Вой! Помоги, помоги быстрее! – Из глаз Дико лились слезы, ноги судорожно дергались по сторонам.

Толстяк, не торопясь, подошел к углу, где сидел Дико. Затем, со стоном, приподнял край повозки. Горбун вытащил руку, взглянул зареванными глазами на опухшую кисть, после чего продолжил ныть, согнувшись пополам.

– До общины Черной Куницы осталось меньше одного дня езды. Мы еще можем привезти Фуро то, за чем он посылал нас на Юг. – Взгляд Воя упал на обвязанный веревками сверток большого ковра, лежащего на снегу. – Вставай, хватит распускать сопли, помоги мне освободить его.

Толстяк, взявшись за шиворот меховой куртки, поднял Дико на ноги. Горбун побрел маленькими шагами к ковру, прижимая к груди правую кисть.

– Значит, так. Ты режь веревки с головы, я начну с ног, – приказал Вой.

– А как понять, где у него верх, а где низ? – всхлипывая, спросил Дико.

Пузатый северянин с секунду потупил, затем раздраженно фыркнул:

– Тогда иди справа, а я начну слева.

После этих слов оба напарника, по уже отработанной схеме, разошлись по противоположным сторонам, затем принялись разрезать веревки, стянутые на ковре. Дико одной рукой справлялся куда медленнее, поэтому встретился с Воем, преодолев лишь четверть пути.

Когда все веревки были разрезаны, толстяк толкнул сверток ногой. Ковер начал быстро расправляться по снегу. Когда полотно развернулось полностью, на его краю оказался скованный кандалами человек с натянутым на голову холщовым мешком.

– Сходи, подними лошадь, Дико. Потом он нам поможет поднять повозку, и к полуночи мы уже будем дома, – указал Вой, затем подошел к смиренно лежащему на ковре узнику.

– Ты жив, Мешок? – спросил Вой, немного попинав узника в бок.

Пленник, очнувшись после падения, завертел надетым на голову мешком и хрипло заговорил:

– Что, мать вашу, произошло?

– Повозка застряла, а лошадь её опрокинула. Нам нужно, чтобы ты помог перевернуть телегу. Вдвоем мы не справляемся, – спокойно объяснился Вой.

Скованный железными оковами узник молчал. Толстяку казалось, что тот смотрит через мешок прямо ему в глаза.

– В Раусе меня не вздернули, а на Севере, вероятно, меня могут ждать вещи и похуже смерти. Зачем мне помогать помойным дикарям, вроде вас двоих? Я готов принять холодную смерть прямо здесь, с учетом, что вы подохните рядом со мной, – ответил узник, и в его речи чувствовалась ехидная улыбка.

– Тогда я привяжу тебя к дереву и буду издалека наблюдать, как волки разносят твои кишки по всему лесу, – пронзительным тоном произнес Вой. – Поверь, ничего хуже этого с тобой на Севере не произойдет.

Мешок поразмыслил над словами северянина – кишки ему еще могли пригодиться.

– Договорились, северянин. Помоги мне встать и сними с рук кандалы, – произнес узник, пытаясь подняться.

– С первым я тебе помогу, но на второе даже не надейся, – ответил Вой, помогая мешку встать на ноги. – На Юге нас с напарником предупредили, что ты чертовски опасный тип. Хотя ты больше похож на щуплую девчушку, чем на грозного воителя, – ухмыляясь, фыркнул толстяк, осматривая невысокого роста пленника.

– Как же я помогу вам с повозкой, если у меня будут скованы руки?

– Я уверен, ты что-нибудь придумаешь, Мешок, – произнес Вой и обернулся на вопящего в нескольких шагах напарника.

– Вой! Кажется, у нас большие проблемы, – с тревогой кричал Дико, – лошадь… она не дышит.

Полный северянин истошно засопел. От жуткого волнения в его круглом брюхе зарычали газы. Он прикидывал в голове расстояние до общины, с ужасом представляя пешую прогулку длинной в пару дней. Перебирал возможные варианты исхода этого путешествия, в большинстве из которых их ждала лютая, холодная смерть.

– Значит, так. Дико, собери всю еду, которую найдешь, и поищи нам более-менее сносное оружие, – безрадостно произнес Вой.

Горбатый стоял, бестолково таращась на напарника, явно не воспринимая его слова всерьез.

– Но Вой, до общины ни один день ходьбы. Если даже мы не умрем от голода, то замерзнем насмерть в одной из холодных ночей, – со страхом пробормотал Дико. – А еще волки. А моя рука совсем не двигается. И вообще…

Толстяк подскочил к своему разволновавшемуся напарнику и втащил ему глухую оплеуху ладонью.

– Послушай сюда, горбатый слизняк, здесь я оставаться точно не собираюсь, так что иди и сделай то, о чем я тебя попросил, – рявкнул Вой.

Дико обиженно пошел рыться в разбросанных вокруг перевернутой повозки вещах, приглаживая здоровой рукой алый отпечаток руки Воя на своем лице.

– Веселый, вероятно, предстоит поход, – произнес узник, явно продолжая улыбаться от происходящей ситуации.

– А ты, Мешок, молись своему Южному богу, чтобы мы пережили хотя бы эту ночь.

После этого Вой толкнул южанина на дорогу, а сам уставился на безмерно широкое бледное небо, местами которое сковывали первые признаки тревожных сумерек.

Глава 4
Ее слабости

Мешки, наполненные землей, были уложены в два ряда и выставлены по кругу, создавая тем самым небольшую замкнутую область. Внутри круглой арены статный, высокий красавец с вьющимися серебристыми, как его меч, волосами виртуозно отбивался от яростных ударов огненно-рыжей девушки. Их сверкающие клинки кружились в неистовом вальсе, отзываясь при ударах чистым звоном. На двух серебряных мечах развлекались яркие блики зимнего солнца, которые, время от времени, задорно отскакивали в завороженно наблюдающие глаза детишек, заставляя тех щуриться. Неподалеку, зарывшись в снег, за боем следила огромного размера лисица с белоснежным пушистым мехом и пламенно-красными точками глаз.

Астра наступала на соперника, отгоняя того все ближе к краю круга. Она нанесла два удара по диагонали под разным углом, которые юноша успешно заблокировал, и один хитрый скользящий взмах по правой ноге, от которого белокурый красавец успел увернуться. Горизонтальный верхний справа, вертикальный нисходящий. Парень предугадывал все маневры своей соперницы и успевал от них защищаться. Астра воздерживалась от колющих ударов, боясь, что соперник поймает момент и собьет её с равновесия.

Он знал все её слабые места так же хорошо, как и она знала его.

Загнав юношу вплотную к краю арены, Астра немного сбавила частоту наносимых ударов, затем сознательно начала открываться для ударов слева. Снежноволосый, заметив уязвимое место, счел это шансом для начала атаки. Парировав очередной удар девушки, он замахнулся и послал свой меч к заветной точке, но клинок лишь со свистом разрезал воздух.

Белокурый нелепо попался в её ловушку. Астра стремительно отпрыгнула на полшага вправо, сделав оборот вокруг себя, и плечом сбила соперника с ног. Он пошатнулся назад, зацепился пяткой за мешок с землей, и, размахивая конечностями, упал на снег. Наблюдающие вокруг дети оживленно захлопали, громко выкрикивая имя победительницы.

– Ты всегда попадаешься на этот дешевый трюк, братец, – произнесла Астра, подавая руку лежащему, запыхавшемуся юноше. Её правый глаз постепенно менял цвет с ядовито-красного на более мягкий, алый оттенок.

– За столько лет я все никак не привыкну к твоим хитрым штучкам, – с улыбкой ответил Фьерд Винтер, опираясь на руку своей сестры.

Брат смотрел на Астру двумя разноцветными глазами: левый глаз его был нежно-синим, а правый – ярко-зеленым.

– Запомните, дети, – каким бы сильным и опытным не был ваш противник, всегда есть шанс победить его хитростью и проворством, – обращался невысокий седой старик к сидящим ученикам. – А теперь, разбейтесь на пары и постарайтесь повторить тот прием, что только что показала нам сайха Астра.

После этих слов ребятня с задором разбрелась по закрытому двору и, с трескучим звуком, принялась отрабатывать удары с деревянными мечами в руках. Старик медленно, перебирая своей тростью, подошел к брату с сестрой.

– Вы с самого своего детства не перестаете меня удивлять, сайха Астра, – тепло отозвался старик, заботливо прихватив руку Астры за предплечье. – Ваш брат не выпускал меч из рук ровно с того момента, как научился ходить, а вы одним изящным движением опрокидываете его на спину.

– Мне просто повезло, мастер Чайхо, – тихо проговорила Астра, словно извинялась за совершенный проступок.

– Удивителен тот факт, что вы практически никогда не занимались с нами боевыми искусствами. Как же Вам так удалось овладеть мечом? – удивился старик, разводя широко руками по сторонам.

– Врожденные таланты? – рискнула предположить Астра, ожидая реакции мастера.

Старик изучающим взглядом впился в изуродованное лицо девушки.

– Скорее, наследственность. Ваш отец – Дорр Винтер, в молодости был очень хитрым и искусным мечником. Мало кто на Великом Севере мог одолеть его в поединке.

Астра и Фьерд переглянулись между собой.

– Странно, но отец ничего про это не рассказывал. – Астра подозрительно прищурилась на старика. – Да и с оружием я его никогда не видела.

– Да и я тоже, – поддержал Фьерд свою сестру.

– Время сейчас спокойное. Ни к чему попросту размахивать мечом. Тем более, у вождя клана есть заботы и посерьезнее.

Все трое обернулись на тренировочный круг, где один из мальчишек радостно кричал, победоносно размахивая тренировочным мечом. Его соперник, второй мальчуган, недовольно выплевывал изо рта снег. Мастер Чайхо одобрительно кивнул победителю, выражая восхваление.

– Если бы Дорр Винтер позволил вам, Астра, заниматься со мной, то я бы сделал из вас величайшего мечника в истории! На Турнире Трех Королевств вам не было бы равных! – возбужденно произнес старик, мечтательно махая своей тростью в воздухе.

– Ничего не выйдет. Наш сердобольный отец этого не допустит, – вмешался Фьерд. – Он скорее отправит Астру в Раус учиться дипломатии, праву и прочей ерунде.

Рыжеволосая девушка чуть кивала, соглашаясь со словами брата. Её пристальный взгляд был направлен в землю. На мгновение она отстраненно задумалась о Раусе. Астра любила слушать истории про Южное королевство от торговцев, что часто ездили туда торговать шкурами и замороженной рыбой. Про вечера в громких трактирах с веселыми песнями. Про немыслимо высокие каменные замки. Про людей, что, облачившись в разноцветные пышные наряды, прогуливались по паркам или наблюдали за актерскими представлениями.

Про вечное теплое лето.…

Сухой голос мастера Чайхо вернул блуждающее по Югу сознание Астры обратно на промерзший Север.

– Очень жаль. Но, в любом случае, вам, Фьерд, нужно больше упражняться в искусстве ведения боя. Дитя Севера обязан крепко держать свой меч в руках и уверенно стоять на своей земле, – подметил Чайхо и жестом пригласил юношу с ослепительно-белыми кудрями на площадку.

– Занимайся, братец, и будь готов в следующий раз опрокинуть меня за край арены, – сказала сестра, похлопав брата по спине, затем направилась к выходу из тренировочного лагеря.

Когда Астра почти дошла до ворот, в спину ее окликнул Фьерд:

– Подожди, Астра! – крикнул на весь открытый двор белокурый. – Прихвати с собой Хеллу.

Астра нерадиво, почти с опаской, взглянула на свернувшуюся в громадный клубок лисицу. Затем, сжав губы, перевела взгляд обратно на брата, мотая головой в разные стороны.

– Ну, пожалуйста, Астра. Мне здесь до вечера заниматься, а ей полезно будет немного прогуляться, – громко простонал Фьерд, состроив ангельское, умоляющее личико.

Хелла, вытянув свою шею, вопросительно смотрела на рыжеволосую девушку, слабо шевеля острыми ушами. Астра развернулась и уставилась на ворота, обдумывая просьбу брата. Затем, не поворачиваясь, два раза похлопала себя по правому бедру.

Неестественно крупная лиса молнией сорвалась с насиженного места.

– Спасибо большое, Астра. Я твой должник! – кричал в след закрывающимся воротам светловолосый сын вождя.

Всю дорогу Хелла шла вровень с Астрой и не сводила своих дьявольски-красных глаз с её наполовину обезображенного лица. Лисица игнорировала дорогу, но при этом ловко перепрыгивала через препятствия.

– И как ты еще не умудрилась во что-нибудь вписаться? – спросила девушка, но лисица лишь подёргала ушам, продолжая идти, устремив свою голову кверху.

Так, вдвоем, они подошли к битком набитой людьми площади, на которой растелился широкий общинный рынок. Сладкий запах свежеиспеченного хлеба плутал вперемешку с пряным ароматом специй. На крюках вертелись холодные куски мяса различных размеров, которые имели цвета всех имеющихся в природе оттенков красного. Торговцы шкурами заботливо окутывали прохожих покупателей в свои уютные меха в надежде, что кому-нибудь что-то приглянется.

В самом конце рынка стояло несколько лавок, принадлежащие клану Гойлов. В каждой общине в Станоке были такие лавки, продающие любопытные, экзотичные и порой жутко странные вещи с Юга. На этих прилавках радужно переливалась расписная посуда из обожженной глины. Бокалы из хрупкого стекла, которые отзывались звоном, если по ним пройтись ногтем. Странный столовый прибор из чистейшего серебра с четырьмя ровными острыми зубчиками на конце, больше походивший на орудие пыток. И бесконечное множество других необычных предметов, природу которых Астра даже не пыталась выяснить.

Однажды за таким прилавком ей в руки попался предмет размером с ладонь, в котором отражался окружающий мир. В тот момент Астра, взглянув на этот предмет, встретилась со своим безобразным отражением. От отвращения лицо девушки скривилось в рассерженном оскале. После этого она зареклась больше никогда не смотреться в эту штуку. Название предмета она тоже хорошо запомнила – зеркало.

С тех пор Астра ненавидела зеркала.

Ну и, конечно же, Гойлы торговали оружием. Любого качества: и новое и побывавшее в битвах, – абсолютно на любой карман. Практически все виды оружия, которое могло встретиться как на Юге, так и на Севере. Изящные длинные луки и громоздкие неудобные арбалеты. Разящие копья, потрепанные мечи, цепные булавы и обоюдоострые секиры.

Около таких лавок, во всех четырех кланах, с утра и до самого позднего вечера, всегда стояла толпа северян. Не смотря на то, что Станока уже почти три сотни лет проживала в мирной, дружественной обстановке, люди налетали на привезенное оружие и сметали все, что лежало на прилавках.

Как сказал однажды Дорр Винтер: «Невозможно бояться того, чего не видишь. Но Север – боится». Ибо если твой сосед обзавелся парочкой мечей, то ты несколько раз подумаешь, оставаться ли в такой ситуации безоружным.

Астра и Хелла уже почти прошли сквозь весь рынок, как у последней лавки к девушке обратилась старая лавочница, торгующая различными порошками. Волосы цвета самой темной ночи на Севере, как реки черного угля, опускались вниз по её сутулой спине и кончиками задевали ее сапоги. Полузрячие белые белки глаз всматривались сквозь собеседника в пустоту.

– Вы же Астра Винтер, дочь Вождя? Я не обозналась? – спросила пожилая дама, подзывая рыжеволосую девушку к себе.

Астра медленно, выдерживая осанку, подошла к лавке со странными вещами. Хелла резко переключила свой пристальный взгляд на женщину за прилавком.

– Меня сложно с кем-то спутать, – хладнокровно ответила Астра, убирая с правой части лица огненные волосы, обнажив ожоги.

– Ох, да, это и впрямь вы, – отрывисто произнесла старушка и начала внимательно рассматривать изувеченную половину лица Астры. – У меня для вас имеется весьма любопытная вещь.

Пожилая дама с минуту поводила своими дряхлыми руками по склянкам на прилавке, после чего нашла нужную баночку. Костлявые пальцы со звуком откупорили сосуд.

– Южные девушки называют это кремом, и если вы позволите, то я продемонстрирую вам его чудесные свойства, – произнесла старая женщина с мягкой хрипотой в голосе.

Астра медленно, с недоверием, наклонила свою голову над прилавком. Старушка аккуратно завела огненно-рыжие волосы за крохотное ухо девушки, затем, опустив два пальца в склянку, достала немного вязкой кашицы белоснежного цвета.

Лавочница потянулась этими пальцами к лицу Астры. Глядя на происходящее, Хелла негромко проскулила. Астра сначала слегка отстранилась назад, но, набравшись решимости, позволила женщине дотронуться до себя.

Примерно с минуту сморщенные пальцы водили по шрамам, стяжкам и рубцам. Закончив, пожилая дама левой рукой приблизила к лицу Астры ручное зеркало. Та стыдливо отвернулась и начала рассматривать стоящие на прилавке баночки.

– Не бойтесь, посмотритесь, – успокаивающим голосом произнесла женщина, продолжая держать зеркало.

Астра слегка повернулась, мельком взглянула из-подо лба своим левым изумрудным глазом на зеркало, затем, широко раскрыв рот от увиденного, с удивлением уставилась на свое отражение.

С обратной стороны зеркала находилось совершенно белое, как свежее молоко, лицо невероятно красивой девушки.

Слой крема, как снежный покров, скрыл с лица Астры отвратительные следы от ожегов. Уродливые шрамы больше не делали из нее чудовище. Больше не нужно было прятаться от зеркал. Так она стояла добрых несколько минут, восхищенно вертя головой. Хелла, сидя на задних лапах, тоже с интересом разглядывала лицо своей спутницы.

– Это что, какая-то Южная магия? – взглянув на женщину, восторженно спросила Астра, и, не дождавшись ответа, принялась снова любоваться своим новым отражением.

– Наносите тонким слоем этот крем на свое лицо, и все три королевства Южного Амблигонита падут перед Вашей неземной красотой, сайха Астра, – сладко, слегка наклонившись, пропела старая дама, вкладывая в руку Астры склянку с кремом.

Астра робко поднесла к груди баночку, затем взглянула светящимися от счастья глазами на женщину:

– Не знаю, как вас благодарить. Это просто чудо! – восхищенно, чуть ли не крича, произнесла Астра.

– Ваша сверкающая улыбка, сайха Астра, – и есть благодарность для меня, – с медом на устах произнесла старушка. – А теперь, ступайте, Астра Пламенноокая, покорять мир своей исключительной красотой! – задорно попрощалась старуха, махая костлявой рукой в сторону дороги.

Астра расплылась в благодарной улыбке, затем, почти вприпрыжку, устремилась прочь от торговой лавки. Хелла, сидя у прилавка, продолжала прожигать своим взглядом холодные полуслепые глаза старухи, но, услышав характерные два хлопка, побежала догонять Астру.