Текст книги "Клык. Хвост. Луна. Том I"

Глава 13
Опережая собственную тень

Южанин проснулся лежа головой на столе с чувством, словно его били всю ночь сковородой по макушке. От вытекшей за ночь слюны ткань мешка присохла к дереву и отлипла с характерным жвачным звуком в тот момент, когда Мешок оторвал свою голову от поверхности стола. Перед ним лежал лист бумаги с описанием задания и подробно нарисованным маршрутом с указателями и ориентирами. Вглядываясь заспанным взглядом в мутные очертания слов и карт, он начал вспоминать детали ночного разговора с Цейлой: «Сделать все тихо», «У тебя ровно одни сутки», «Забрать оружие», «Кузница. Полдень».

– Полдень! – возбужденно вскрикнул Мешок, после чего резко подскочил к окну.

На перламутровом заледенелом стекле розовели блики зимнего солнца, сияющего в зените Северного неба. Южанин испуганно вылетел из комнаты, но через мгновение вернулся и схватил лист с заданием.

– Добрый день. Меня тут, вроде как, прислали кое-что забрать, – неуверенно произнес южанин, заставший Тоила в кузнице за работой.

Кузнец занимался заготовкой, не реагируя на присутствие южанина. Мешок осмелился подойти поближе, рассчитывая на то, что великан попросту не расслышал его слов за звоном бьющегося металла.

– Ау! Простите, не могли бы Вы уделить мне немного времени, уважаемый? – Мешок пытался балансировать на грани вежливого, но, в то же время, повышенного тона.

Кузнец не отвлекался.

Южанин начал нервно переминаться с ноги на ногу, уставившись на массивную спину Тоила. Кузнец лупил одноручным молотом раскаленную добела заготовку, продолжая игнорировать присутствие гостя.

Мешок прикинул, что может простоять здесь все те сутки, что были выделены ему для выполнения задания, поэтому рискнул пойти на крайние меры:

– А ты хорошо здесь устроился, здоровяк. Сидишь тут в тепле, колотишь свое железо. Вижу, доставляет тебе это дело крайнее удовольствие.

Южанин говорил спокойно и размеренно уверенный в том, что его слова долетят до ушей гиганта. Но Тоил лишь начал сильнее бить по заготовке, раскаленный конец которой становился все тоньше и тоньше.

– Света белого не видишь…

Тоил промахнулся и ударил по наковальне.

– Воздухом свежим не дышишь…

Изувеченный молот с неимоверной силой принялся за холодную часть заготовки.

– С семьей своей не видишься… – с желчью произнес Мешок, но в тот же миг пожалел об этом.

Железнохват с диким ревом развернулся и швырнул в южанина свой инструмент. Мешок в последний момент успел пригнуться. Молот с мелодичным свистом пролетел над его головой и врезался в дальнюю стену, высекая из бревна град щепок.

До смерти испуганный Мешок оставался в полусогнутом положении, не сводя спрятанных под мешком глаз с рассерженного кузнеца. С красного, запыхавшегося лица Тоила ручьем стекал пот. Плечи великана поднимались и опускались на каждый глубокий вдох-выдох. Изо рта доносилось тихое, свирепое рычание.

– Послушай, друг. Я сюда не ссориться пришел, – осторожно произнес Мешок, перекрещивая ноги в сторону выхода. – Давай лучше выйдем на улицу. Морозный воздух пойдет тебе на пользу.

Южанин нерешительно потянул за ручку входной двери и, не сводя глаз со вскипевшего кузнеца, вывалился в улицу. Спустя пару минут из-за дверного проема, пригнувшись практически пополам, выступил Тоил. Гигант со свистом хватанул ртом огромную порцию колючего чистого воздуха. Голова его закружилась от пьянящей свежести, и он сильно покачнулся, опершись рукой о стену.

– Давненько, видимо, ты не выходил на улицу из своей душной мастерской, – проговорил Мешок, присаживаясь на скамью рядом с кузницей.

– Три дня я не выпускал из рук молот. Три ночи я жарился у печи, словно кабан к ужину.

Тоил Вирсмунк прихватил широкой ладонью горсть снега и растер свое пылающее волосатое лицо, после чего повторил это действие уже двумя руками.

– Почему твоя голова в мешке, да еще и в дырявом? – спросил Тоил, присаживаясь рядом с южанином. Доски под ним прогнулись, невесело простонав.

– Неудачно подстригли, – отшутился Мешок, но могучий северянин продолжал смотреть на него с каменным лицом.

– А ты почему работаешь так усердно, словно от этого зависит твоя жизнь? Войны, вроде как, никакой не намечается. Зачем вам столько оружия?

– Я не спрашивал. Меня это не касается. Когда мои руки выполнят работу, я, как можно скорее, уеду отсюда.

– Выходит, ты оказался здесь не по своей воле. Хоть что-то у нас с тобой общее, – с тоской произнес Мешок.

После небольшой паузы южанин решил поддержать разговор, задав великану крайне личный вопрос:

– Ты так озверел после того, как я упомянул твою семью. Видимо, был повод для такой бурной реакции?

Тоил молчал и думал, стоит ли говорить с незнакомцем на личные темы, но несколько дней в одиночестве все-таки дают о себе знать:

– Я скучаю по своей семье. Мне пришлось оставить их из-за хитрости этих блохастых собак. Мой отец болен и не способен к работе. Я сильно переживаю об его здоровье и больше всего на свете боюсь, что меня может не оказаться рядом, когда ему потребуется помощь. – В крохотных глазах великана пробивалась соленая влага.

Южанин затягивал тишину на себя, подбирая слова.

– А я своих родителей никогда и не знал. Как говорится: меня вырастила улица, – произнес Мешок, в надежде подбодрить гиганта.

После этого между собеседниками воцарилась зимнее, прохладное молчание. С центра общины доносились крики торгашей, призывающих познакомиться с их товаром. Дневные стражи в черных мехах и с огромными дубинами попарно патрулировали кривые улицы. Рядом со скамейкой прошел сутулый старик, тянущий за собой телегу со свежеиспеченным хлебом. От пряного аромата выпечки пустой желудок южанина начал выворачиваться наизнанку.

– Слушай, мне, вроде как, нужно идти, – мягко намекнул Мешок, надеясь, что великан остудил свой убойный пыл.

Тоил жадно вдохнул свежего воздуха, словно прощался с ним навсегда, затем тяжело поднялся на ноги и медленно скрылся за дверным проемом кузницы. Вскоре Мешок тоже встал со скамьи, но от голода к его горлу подскочила разящая тошнота. Он успел чуть приподнять край надетого мешка, оголяя свои розовые губы, после чего отрыгнул тянущуюся прозрачную струю желчи. Прокашлявшись со звуком клекочущего ворона, он обтер рукавом свой запачканный подбородок и, пошатываясь, зашел в мастерскую.

В кузнице южанина ждал Тоил, который навис над свертком ткани, лежащей на наковальне.

– Подойди сюда, странный человек, – пробасил кузнец, разворачивая сверток.

Мешок приблизился к великану, после чего осторожно взял в руки предмет с наковальни и принялся пристально его разглядывать в свете горящей печи.

– Это Кинжал Раздора, – с тревогой отозвался Мешок, – уменьшенная копия меча Кирвальва Затмевателя.

– Кто такой, этот Затмеватель? – Тоил произнес слова настолько тихо, насколько позволили его мощные связки.

– Король Ракельдаля, правящий соседним с Раусом королевством несколько поколений назад. Кирвальв устраивал пир в своем замке по случаю женитьбы его наследника на принцессе из дальних земель, что находились за Звездным морем. В тот вечер в тронном зале собрались почти все влиятельные люди из Южного Амблигонита, включая королей и их приближенных из Рауса и Рассионта.

Южанин продолжал крутить в своей руке кинжал, проверяя баланс оружия.

– Ну и что? Что было дальше? – напирал Тоил, явно увлеченный рассказом южанина.

– Король Кирвальв, будучи в пьяном угаре, развеселенный шутками и песнями, нелестно отозвался в сторону своей новоиспеченной невестки, сравнив ее со своим темным родимым пятном на правой ягодице.

– И что с того?

– А то, что невеста была мавром. И все гости, которые приплыли с ней, тоже были маврами. – Южанин, не почувствовав реакции великана, отвлекся от кинжала и встретил недоумевающий взгляд. – Ее кожа была черная как смоль. Почти такая же темная, как ваша Северная ночь. Она, ее отец, ее слуги, – весь народ их дальних земель были черными, как прогоревшие угли.

Тоил тупо уставился в две дыры в мешке, пытаясь представить себе слова южанина.

– Я вижу, ты не особо представляешь, о чем речь. Ну и ладно. Главное, что после слов Кирвальва кто-то из гостей невесты стал яро возмущаться поведением короля. Приближенные к Кирвальву стали защищать своего правителя, кидая в ответ не менее колкие словечки. В какой-то момент словесная перепалка переросла в нагнетающую драку. Все оружие у гостей изъяли заранее, поэтому в ход шли столовые приборы, разящие кожу и вонзающиеся в глаза. Истошные крики смешивались в бурном потоке с бранной речью и звоном бьющейся посуды. И пока охрана пыталась разнять буйных гостей, родной брат невесты набросился на Кирвальва с деревянной ножкой от стула. Король успел дотянуться до своего меча, спрятанного за троном, и резким парным движением отрубил нападающему обе руки по самое плечо.

Тоил Вирсмунк оживленно хлопал сверкающими глазами, впервые за несколько дней отвлекаясь от груды железа.

– Как ты понимаешь, в тот момент ярость заморских гостей уже было не остановить. Королю пришлось скрыться из тронного зала за толстой стеной потайной двери. И к моменту, когда он добрался по нехитрому лабиринту до своей спальни, охрана перерезала большинство разъяренных темных гостей. Но и те успели выкосить множество амблигонитцев, включая самого принца Рекальдаля. Король Кирвальв своим свинским поведением погрузил весь Амблигонит в многолетнюю войну с заморским царством.

Мешок ловко подбросил оружие в воздух: отражение огня на зеркальной поверхности клинка сверкнуло прямо в глаза Тоилу.

– А этот клинок стал с тех пор неким символом конфликта, вражды и разногласий. – Южанин приблизил оружие к лицу и заострил свое зрение на блестящем яблоке рукоятки с изображением кленового листа. – Многие королевства начинали этим кинжалом кровавые войны, уносящие тысячи людских жизней.

– Интересно, зачем он понадобился Цейле Гойл, – задумчиво произнес Тоил, наблюдая, как южанин убирает к себе за пазуху сверток с кинжалом.

Южанин понял, что наговорил много лишнего. Абсолютно неподобающее поведение для истинного профессионала.

– Леди Цейла тебе не сказала? Я же торговец с Рауса, но ты, наверное, уже заметил это по моим рассказам и моему акценту.

Южанин изменил тон на более приторный, старательно придумывая себе легенду:

– А мешок, это для того, чтобы конкуренты меня не узнали. Ну, сам понимаешь, в торговом деле секреты играют не последнюю роль.

Тоил кивнул в ответ на слова южанина, проглотив его ложь с головой.

– Ты только за кинжалом зашел? – дружелюбно пробормотал Тоил, охмелевший после увлекательной истории.

Мешок оглядел запасы оружия, инструментов и прочих изделий из металла в дальней части кузницы.

– Пожалуй, на Юге у меня найдется покупатель на один хороший меч, пару надежный ножей и один абордажный крюк, – произнес он в надежде, что и эту наживку кузнец проглотит.

– Бери все, что тебе нужно, – буркнул Тоил, указывая рукой на груду изготовленных изделий, – но если Цейла не в курсе, то я разыщу тебя и заставлю выковать украденные вещи.

Мешок немного напрягся со слов великана, но потом вспомнил слова Цейлы насчет оружия и расслабился.

– Не волнуйся, мы с леди Цейлой давние партнеры. Дело у нас налаженное, – отмахнулся южанин, направившись выбирать себе оружие и инструмент.

Он вытащил из груды валяющихся мечей непримечательный клинок средней длины. Произвел пару взмахов, рассекая горячий воздух кузницы, затем подобрал с пола потертые кожаные ножны и вогнал в них выбранный меч.

– Как родные! – воскликнул Мешок, радуясь подходящей находке.

Затем он подошел к широкому столу, на котором громоздились груды мелких железных заклепок, гвоздей и наконечников от стрел. Внимательно порывшись в железной свалке, Мешок нашел два ножа из черного металла длиной с ладонь. Один нож проглотил левый рукав южанина. Другой нож погрузился в потайной отдел кожаного сапога.

– Слушай, я не могу найти крюк, – озадаченно произнес Мешок, оглядываясь по сторонам.

– Потому что его никто не ковал. Кому на Севере может понадобиться абордажный крюк? – ехидно произнес Тоил, натягивая потрепанные рукавицы на свои громадные кисти рук.

– Эх, опять ветки ломать, – с досадой произнес Мешок, после чего забрал с пола меч и направился к выходу, но наткнулся у стены на лежащий в щепках молот.

– Кажется, это твое, – негромко произнес южанин, протягивая кузнецу инструмент.

Тоил схватился за головку молота, но Мешок продолжал держаться за ручку.

Южанин вглядывался в крохотные глаза великана, старательно подбирая искреннюю интонацию для серьезных слов:

– Надеюсь, у твоего отца все хорошо. Желаю тебе вскоре увидеться со своей семьей, – тепло произнес южанин, затем отпустил ручку инструмента.

После этих слов Мешок быстрым шагом покинул охваченное жаром помещение, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Железнохват пребывал в небольшой растерянности и боролся с мыслью догнать незнакомца и поблагодарить за добрые слова. Но стальная рука решительно обхватила оплетку рукоятки молота, а маленькие слезящиеся глаза рыскали по кузнице в поисках очередной заготовки.

Глухой лязг деревянных мечей трещал посреди тренировочного лагеря общины Винтер. Фьерд, будучи вооруженным двумя мечами, успешно отражал атаки сразу двоих опытных учеников. Бой длился уже довольно долго. Поначалу ученики производили выпады и удары по очереди, но, заметив, как белокурый юноша с легкостью и задором парирует каждую их атаку, принялись обрушивать на Фьерда стремительные атаки с разных сторон.

Разноглазый юноша нырнул под очередной замах одного из соперников, и, оказавшись за его спиной, приложился ногой к его ягодицам и вытолкнул ученика из круга. Затем раззадоренный Фьерд отбросил в сторону оба тренировочных меча и пошел на оставшегося соперника с голыми руками. Дитя Севера сноровисто уклонялся от ударов нападающего. Покачиваясь из стороны в сторону, прогибаясь в спине и отпрыгивая на шаг, юноша разозлил ученика до такой степени, что тот принялся наступать на Фьерда с неистовой злобой, сопровождая каждый замах отчаянным воплем. Светловолосый отступал назад шаг за шагом, уворачиваясь от атак, пока не оказался у края тренировочного круга. Его пятки целовали желтую линию границы арены. Еще один шаг назад, и его бой будет считаться проигранным.

Разъяренный ученик заметил щекотливое положение своего соперника и решил покончить с ним горизонтальным ударом в область груди. Фьерд успел среагировать на атаку и прогнулся практически под прямым углом. Меч прошел по воздуху над его лицом всего в нескольких сантиметрах. После чего юноша моментально выпрямился, и, воспользовавшись растерянностью ученика, потянул того за руку и выбросил из круга.

На арене раздалось жгучее, насмешливое гоготание Фьерда. Низкорослый сутулый старик с веточной тростью мелкими шагами подобрался к кругу арены.

– Ни один из вас не обладает достаточным опытом, чтобы побить Фьерда, это правда, – обратился мастер Чайхо к двум недовольным ученикам, которые отряхивались от снега и сердито косились на радостного светловолосого юношу. – Но ваше преимущество было в сплоченности, командной работе. Вы должны были действовать четко и скоординировано, как две руки одного бойца. А вместо этого бездумно набросились на своего соперника и в беспорядочных атаках потеряли связь друг с другом.

Раздосадованные ученики хотели было что-то сказать в свое оправдание, но старый мастер их перебил своим резким голосом:

– Двенадцать кругов вокруг общины! И чтобы успели до заката, – скомандовал Чайхо, указывая своей тростью на вечернее уставшее солнце.

– Хорошо, мастер Чайхо, – пробубнили ученики и отправились легким бегом к воротам.

Фьерд с самодовольной улыбкой живо подскочил к мастеру, но тут же получил звонкий удар тростью в лоб. Лежащая неподалеку Хелла прижалась мордой к земле с опущенными ушами.

– Ай! За что, мастер Чайхо?! – завопил юноша, растирая ладонью больное место.

– Вы – умелый боец, Фьерд, даже не смотря на свой юный возраст, – произнес Чайхо, перехватываясь за конец своей трости.

– Вы физически сильны! – Мастер ударил палкой по правой ноге Фьерда.

– Ай!

– Вы хитры и проворны! – трость опустилась на левую кисть юноши.

– Ну, хватит!

– Но вы жутко заносчивы и бесконечно самоуверенны! – Чайхо ударил Фьерда ручкой трости по лбу, прямо в то место, откуда начинала выходить побелевшая шишка от прежнего удара.

– Пожалуйста, мастер Чайхо! – простонал юноша, после чего упал на колени и стал прикладывать к больному лбу охлаждающий снег.

– Вся суть поединка заключается в том, чтобы как можно скорее обезвредить своего противника, а вы играетесь с ними как лисица с полевкой. – Мастер ударил Фьерда тростью по спине, чтобы его слова запомнились юноше вместе с тупой болью. – Вы скачете перед соперником, как заяц перед самкой.

– Я все понял, мастер Чайхо. Пожалуйста, не бейте меня, – мучительно отозвался Фьерд, пытаясь подняться на ноги.

– Учтите, Фьерд, Дитя Севера – в жизни вам может попасться враг, навыки которого вы, в силу своей самоуверенности, можете недооценить. Такой человек не станет терпеть ваше шутовство, а вонзит свой меч прямиком в вашу ехидную улыбку, – угрожающим тоном произнес мастер Чайхо, помогая встать юноше.

– Хорошо, мастер Чайхо, я услышал ваш совет.

– Но отложился ли он в вашей прохладной голове? – Чайхо занес над юношей свою трость, указывая на голову, от чего тот с испуга прикрыл лицо руками в ожидании очередного удара.

– На сегодня вы свободны, молодой человек. Советую вам хорошенько поразмыслить над моими словами, – произнес мастер, направившись к длинной бревенчатой постройке с широкими лестницами. – Тем более, что вечер вы проведете в одиночестве, в связи с отъездом вашего отца и сестры. – Чайхо перешагнул порог, но затем ненадолго выглянул из-за двери. – Жду вас завтра на рассвете, Фьерд. И вот вам последний на сегодня совет: не опаздывайте!

Мастер Чайхо с грохотом захлопнул входную дверь, от чего белые пылинки снега слетелись с широких лесенок в небольшую снежную пургу.

Фьерд ритмично хлопнул два раза себя по бедру, после чего двинулся к выходу, чуть прихрамывая. Лисица стряхнула с себя своим пышным, пушистым хвостом опавший снег, затем рванула за хозяином.

Скоротечные вечерние сумерки вынужденно уступили свое место нагло вперевшейся Северной ночи. Стерегущая холодная луна с небольшим прикрытым краем бледным оком нависла над затихшей общиной. Сотни глиняных дымоходов испускали в небо армию призрачных ароматных кумаров, символизируя о теплой и уютной атмосфере в своих домах.

Южанин, притаившись в деревьях, просовывал под мешок куски вяленой крольчатины, найденной в погребе дома Гойлов. В нескольких метрах от него недовольно фыркала гнедая лошадь, привязанная к стволу высокой ели.

– Веди там себя тихо, или привлечешь на свой хвост стаю голодных волков, – жвачно произнес Мешок, засовывая в рот последний кусок мяса. – Поверь мне, встреча с ними – момент не из приятных.

Лошадь демонстративно ударила ногой о землю, выбивая копытом горсть снега с грунтом, затем отвернулась в сторону леса. Южанин достал из-за пояса листок с картой и сверился с отметкой у стены, за которой сразу располагался дом клана Винтер.

– Похоже, мы на месте, – произнес Мешок, слегка обернувшись к лошади, но животное даже не повело ухом.

Он подошел к лошади, затем достал из сумки заранее приготовленную веревку с подвязанной на конце палкой. Перекинул через шею меч, заключенный в ножнах, после чего велел лошади дожидаться его прихода, не поднимая шума, затем украдкой двинулся к стене.

Раскрутив и забросив наметанной рукой на стену веревку, Мешок пару раз сильно дернул ее конец на себя, после чего осторожно полез наверх. Добравшись до острых верхушек бревен частокола, он уперся ногами в расщелины между бревен и стал сматывать веревку, чтобы перебросить ее на другую сторону.

Когда болтающийся конец облизывал примерно середину стены, из-за угла послышались пыхтящие звуки. Мешок доматывал веревку, когда приближающиеся звуки стали отчетливо походить на бегущих запыхавшихся людей. Он прикинул, что не успеет перебросить веревку, поэтому единственным выходом было повиснуть с внутренней стороны стены и дождаться, когда нежданные гости пробегут мимо.

– Стой! Я больше не могу. Давай передохнем, – задыхаясь, простонал один из бегунов, остановившись около стены прямо под тем местом, откуда свисал Мешок.

– Ну, давай же! Осталось совсем немного, – подбодрил своего вымотанного друга молодой северянин.

– Если я пробегу еще несколько шагов – я выкашляю свои легкие, – промычал юноша, загибаясь от колющей боли в груди.

Висящий на другой стороне стены южанин начал ощущать неприятное нытье в руках. Он огляделся вниз и заметил наметенный снежный сугроб, в который, в теории, он мог бы спрыгнуть не покалечившись. Но звук падения привлек бы бегунов за стеной, поэтому оставалось только выжидать их ухода.

– Да брось, это последний круг. Соберись!

– Какое это имеет значение, если мы итак не успели пробежать до захода солнца?

– Но старик же этого не знает! Наверняка он сейчас уже дрыхнет в своей теплой пастели.

Руки Мешка начало сводить судорогой. От скручивающей боли пальцы начинали потихоньку разгибаться. Он поочередно перехватывался обеими руками, чтобы разогнать кровь, а с ней и болевые ощущения.

– Ох, даже не знаю. С мастером Чайхо лучше не шутить, – произнес уставший юноша, после чего глухо прокашлялся.

– А гробить свое здоровье лучше? Давай спокойно дойдем до моего дома, моя мама заварит нам пряный травянистый чай.

– Может быть, ты и прав. Только давай помедленнее, иначе я свалюсь без сил в обрыв.

Юноши, по-братски приобняв друг друга за плечи, неспешно двинулись вдоль стены.

Мешок чувствовал, что сил в руках уже почти не осталось, но бегуны были еще достаточно близко, чтобы услышать его падение. Первыми сдались большие пальцы с каждой руки. До южанина все еще доносились разговоры отдаляющихся юношей – еще не время. Следом с бревна бессильно отцепилось по указательному пальцу. Теперь их осталось по три на каждую руку – всего шесть побелевших напряженных пальцев. Руки южанина начало трясти, лицо под мешком скрючило в тугую гримасу.

Когда звуки бегунов стихли за дальним углом, оставшиеся на бревне пальцы Мешка разжались, и измученное тело с хлопком рухнуло в пушистый сугроб.

В растопленном пахучем гусином жире шумно шкварчали две половинки речной рыбы. Фьерд удерживал над огнем плоскую сковороду, иногда переворачивая рыбу деревянной лопаткой. Спустя несколько минут он подковырнул краем лопатки небольшой кусок белого филе, поднес ко рту и сцапал его голыми зубами, предварительно растянув свои губы, чтобы не обжечься.

– Кажется, готово, – произнес Фьерд, оборачиваясь на лежащую в дверях Хеллу.

Острые уши лисицы заметно покраснели с внутренней стороны, а черный нос дышал чаще обычного. Хелла всем своим испаренным видом намекала, что растопленное помещение не по нраву лисице с густым мехом.

Юноша снял шипящую сковородку с огня и присел вместе с ней за стол. Затем он отломил с ржаной буханки кусок хлеба и обмакнул его в горячее масло, пропитывая ломтик жидким ароматом жареной рыбы. Он неуклюже забросил промасленный кусок себе в рот, разбрызгивая жирные капли по столу и одежде.

– Немного жарковато для тебя, правда? – чавкая, произнес Фьерд, уставившись на изнуренную лисицу своими разными глазами. – Ну, хорошо. Впущу тебя чуть позже, когда в доме станет прохладнее.

Юноша протер жирные руки о рубашку, затем подошел к выходу и выпустил Хеллу на холодное крыльцо. Лисица радостно свернулась в лохматый клубок на запорошенных снегом досках.

Фьерд захлопнул за Хеллой дверь, после чего вернулся за стол, чтобы прикончить свой ужин. Смачный кусок рыбы уже приближался к испачканному рту юноши, как наверху раздался звук бьющегося стекла. Снежноволосый парень бросил еду, так и не попробовав, схватил в одну руку серебряный меч, а в другую – горящую свечу со стола, и осторожно двинулся по лестнице на второй этаж.

– Кто здесь? – бросил в темноту Фьерд, но ответом было лишь гулкое завывание ветра из голого окна, под которым были разбросаны битые осколки и щепки от оконной рамы.

Юноша медленно дошел до середины комнаты и воткнул в пол свечу. Тусклого света едва хватало на просторное помещение, и большая часть комнаты все равно оставалась в кромешной тьме. Фьерд, прищурившись, стал пристально разглядывать темные углы.

– Я знаю, что ты трусливо скрываешься, воришка! Я чувствую биение твоего испуганного сердца! – Фьерд выполнил выпад мечом, наугад пронзая непроглядную пустоту.

– Каким нужно быть идиотом, чтобы вот так нагло вламываться в клановый дом?

Юноша резкими приставными шагами настигнул еще пару углов, но лишь встретился там с плотной пустотой. Затем он подошел к зияющему проему окна, с которого выливался холодный ночной воздух с хлопьями снега, и, высунув свои серебряные кудри наружу, осмотрелся в поисках следов.

«Подлый трус! Вероятно, услышал, как я поднимаюсь, и спрыгнул обратно вниз» – раздраженно прокричал про себя Фьерд, после чего вернулся в центр комнаты.

Он успел лишь пригнуться за свечой, по стене стрелой пролетела резвая тень.

– Ваши бревенчатые дома – это первое, что меня порадовало на треклятом Севере за несколько дней. После скользких каменных стен Рауса, ваши – как прогулка по парку.

Голос раздавался одновременно со всех темных углов комнаты. Фьерд опешил и начал тихонько двигаться спиной к лестнице.

– Не знаю, кто ты такой, но лучше бы тебе показаться! – Юноша угрожающе занес свой меч, взявшись двумя руками за рукоять.

– Я – тот, кого ты даже не увидишь перед своей смертью.

Слова донеслись из дальнего угла комнаты, но уже через мгновение Фьерд среагировал на разящий из темноты металл, отбив клинок обратно во мглу.

– А ты шустрый, Дитя Севера.

Тень пролетела через центр комнаты, сдувая за собой пламя свечи. Весь второй этаж проглотила тучная тьма. Фьерд начал отступать к выбитому окну, откуда пробивалось слабое свечение лунной ночи.

– Ищешь себе союзника в лице луны? Ну, так и быть, северянин. Я тебе позволю.

Все внутренности снежноволосого юноши дрожали от лютого страха. Его первый реальный поединок за полтора десятка лет тренировок, в котором учувствовали весы жизни и смерти. Фьерд лихорадочно начал перебирать в голове все советы своего мастера за долгие годы, но слова Чайхо беспорядочно перемешивались в общем хаосе, как частицы сушеной зелени в травянистом чае.

Фьерд развернул свой серебряный клинок на свет луны, затем, поймав зеркальной поверхностью меча бледное сияние, стал медленно поворачивать рукоять, освещая помещение строгой полосой света от клинка.

– Не плохой фокус, северянин. Но поможет ли тебе это?

Тусклое отражение луны проплывало по темному этажу. Фьерд направлял отражение по часовой стрелке в поисках тени.

– Эй! Я здесь!

Голос раздался в районе лестницы, и юноша немедля развернул свой меч плашмя в ту сторону.

Отражение луны осветило лишь пустоту.

Правое ухо Фьерда кольнуло от рассекающего звука, летящего в его голову. Сознание юноши, как и его взгляд, были все еще прикованы к лестнице, но натренированные руки инстинктивно подставили меч под удар, игнорируя сигналы мозга. Фьерд отбил коварную атаку из темноты, после чего удары посыпались на него один за другим, выталкивая юношу со света. Он парировал все подачи и под натиском отступал в противоположном направлении. В какой-то момент Фьерд уперся спиной к стене, не имея пути к отступлению. Ночное свечение упало на нижнюю часть нападающего, освещая его ноги, торс и лежащий в руке меч.

– Кто ты такой? – грубо спросил Фьерд, но в его голосе ощущалось сырое дрожание.

Человек полностью вступил в свет из окна. Свет луны вылился на его лицо, подсвечивая холщовую ткань с двумя черными, как бездна, точками в районе глаз.

– Я – тень, – холодно отозвался Мешок, после чего устремил острие клинка в район груди северянина.

Каким бы испуганным и несобранным не был Фьерд в тот момент, но четырнадцать лет тренировок не проходят для человека бесследно. Он уверенно отбил летящий клинок в сторону. Лунным блеском сверкнул его серебряный меч.

Мешок занес руку для следующего удара, но тут же получил удар ногой в живот. Южанин болезненно загнулся, отступая назад, но потом заставил себя выпрямиться через боль, чтобы заблокировать атаку Фьерда.

Белокурый юноша, опьяненный боем, технично обрушивал на соперника выпадающие и рассекающие удары. На бледном лице Фьерда с каждым ударом растягивалась довольная улыбка. Луна, подхватив настроение светловолосого юноши, все сильнее освещала этаж.

– Что-то ты слишком медленный для тени, – задорно произнес Фьерд, развлекая отступающего Мешка точными атаками.

Юноша проигнорировал пару подходящих моментов, чтобы поразить своего соперника в открытые области, продолжая сыпать серебряными ударами один за другим.

– Ха-ха! Вот так! Что, уже не такой страшный, а, тень? – радостно вопил Фьерд, входя в боевой раж. Его безумный смех заливал весь второй этаж, чуть выглядывая из окна.

Рука южанина начала заметно ослабевать от атак. Меч в его руке становился все тяжелее. Мешок уклонился от очередного выпада, но хлипко подставил свой меч под мощный удар Фьерда, после чего оружие со звоном отлетело в темноту.

– На колени! – победоносно скомандовал снежноволосый, приставляя сверкающие острие к вспотевшей шее Мешка.

Южанину ничего не оставалось, как выполнить его приказ. Теперь он полностью был во власти Фьерда. Не самая трагичная смерть, если учесть, что он должен был бездыханно висеть у Зеленого Замка еще несколько дней назад.

– Давай, северянин. Чего же ты ждешь? – умоляюще простонал Мешок, ощущая своей кожей холодную сталь.

– Хочу взглянуть на твое лицо перед тем, как перережу тебе шею, – уверенно произнес Фьерд, затем потянулся свободной рукой к надетому тряпичному мешку.

Южанин следил за разноцветными глазами Фьерда, и, в определенный момент, заметил в них бесконтрольную власть любопытства. Воспользовавшись этим, Мешок левой рукой выронил и подхватил из рукава недлинный нож, а правой рукой выбил серебряный клинок в сторону от своей шеи, порезав при этом себе ладонь. Фьерд, растерявшись на долю секунды, усилием руки направил свой меч в голову южанина, но ощутил резкий холод в районе правого бока.

Мешок вонзил свой нож под ребро юноши, пробив его легкое.

Фьерд попятился к окну, выронив свой меч и схватившись за торчащий из ребер нож. Кровь с шипящим звуком пузырилась из раны. Он повалился на пол, хватая ртом промерзший воздух из окна. С первого этажа доносились глухие звуки шатающейся под натиском двери.