Текст книги "Напиши мне письмо. Книги о любви"

Лицо Лидии Степановны разгладилось.

– Ах, это вы! Ну проходите, проходите. А с вами кто? – рассмеялась она. – Зрение со всем никакое стало.

– Это моя подруга, – выпалила Марина и взяв Олю за руку быстро отправилась к лифту.

– Мои родители постоянно уезжают в командировки. Я практически живу одна, – горько усмехнулась подруга.

Оля кивнула. Вот бы и ей так! Приходишь домой, а там полнейшая тишина, никто не мешает тебе и не задает вопросов.

– Но это мне ничем не мешает. Вот только консьержка постоянно останавливает. Не знаю, чем я ее так зацепила, – неожиданно рассмеялась Ливнева.

– Да уж весело тут у вас, – ухмыльнулась Оля, продолжая смотреть на сенсорную панель кнопок. В огромном до пола зеркале отражалось все: и глянцевый пол, и люстра с хрустальными висюльками и сама она в старых кедах и потертых розовых джинсах.

Раздался приятный звоночек из динамика.

– Приехали, – сказала Марина.

Они вышли на лестничную клетку.

– Нифига себе! – удивилась Оля, чуть не уронив чемодан.

В небольшом помещении повсюду стояли декоративные цветы на маленьких стеклянных столиках. В каждом углу было по темно-синему мягкому диванчику идеальной чистоты, как будто бы с момента покупки на них никто не сидел. На потолке люстры не было, но были плафоны, которые освещали все мягким холодноватым светом.

– Ничего особенного, – пожала плечами Марина и ключом открыла дверь с номером 85.

– Ничего особенного? – переспросила Оля, снимая обувь. Вылезать из своих кроссовок ей не хотелось, так как внутри они были все черные, от старости. – У нас максимум что можно увидеть это банку кофе, в которой насыпаны сигареты. А вам тут цветы поставили! И как мебель только еще не испортили?

– Ты задаешь столько вопросов! – вздохнула Ливнева.

Она повернулась к гостье и тут же вытаращила глаза:

– Ты зачем кеды снимаешь?

– Ну…а как же иначе, – неловко ответила Уваева, пытаясь понять, что же сделала не так.

– Проходи так, – приказала Марина и тут же скрылась в глубине квартиры.

– Подожди, хотя бы подошву протру, – сказала Оля, но не увидела рядом никакой тряпки.

– Да так иди! – крикнула ей Ливнева. – Ничего с полом не случиться. У нас робот мойщик есть, включаю его тогда, когда нужно.

– Ну ладно, – согласилась Оля, но все же на пол ступила неуверенно, боясь запачкать ровное гладкое покрытие. Ох, да тут еще и белый ковер в зале!

– Можешь подняться на второй этаж. Поставим твои вещи, – пригласила ее Марина. – Лестница слева по коридору.

Оля огляделась по сторонам. Квартира выглядела хорошо, но ничего особенного в ней не было. Обычный журнальный интерьер с белыми стенами и коричневой мебелью.

Лестницу она обнаружила быстро. Была она почему-то прозрачная, но суть от этого не менялась. Быстро преодолев лестничный пролет, Уваева оказалась на втором этаже. Белая дверь справа оказалась открыта.

– Можно? – спросила девушка, заглянув в комнату.

– Да, – ответила Марина, выйдя из гардеробной с красным костюмом в руках. Размер был великоват для Ливней. Это было видно сразу. Тогда для кого он предназначается?

***

– У тебя проблемы с отцом? – задала вопрос Марина. – Ты от него сбежала на вокзале?

– Да. Узнала, что он нас предал. Ушел к другой женщине, – призналась Оля и села на ближайший диван.

– Это нормально, – сказала Марина, присев рядом. – Твои родители возможно когда-то любили друг друга, но чувства прошли. Твой отец встретил другую. В этом нет ничего такого. Да, соглашусь, расставание – это всегда грустно. Но…

Марина затихла.

– Что, но? – спросила Оля.

– Ты говорила с ним, когда об этом узнала?

– Нет, – ответила девушка. На душе у нее стало гадко.

– Вот, видишь. Сразу убежала, а ему, наверное, было трудно тебе, признаться. Может позвонишь ему?

– Да, ты права, – кивнула головой Оля и вытащила из кармана телефон.

– Я пойду пока, что-нибудь соображу для перекуса, – добавила Марина, выходя из комнаты.

Набрав номер отца, Оля приложила смартфон к уху. Гудки. Снова гудки. Сбросил. Она вздохнула. Значит обиделся и больше ее не ищет.

– Марина, привет. Я пришел к тебе посоветоваться, какой букет больше понравиться Кристе? – послышался на первом этаже уверенный мужской голос, кажется, тенор, хотя по короткой фразе понять трудно, даже если и хороший слух.

От любопытства Оля спустилась по лестнице. Неожиданно на повороте она ударилась в чью-то большую твердую спину. Девушка ойкнула. Подняв глаза, она увидела перед собой парня с густыми коричневыми волосами и темными глазами…

Он был удивительно красив. Нет он не вышел со страниц журналов или книг, но этот парень был удивительно мил и естественен. Гладкая кожа, большой с круглым кончиком нос, округленные глаза с едва заметной складкой века, точеный подбородок, но при этом у него сохранились детские щечки – все это делало его особенным. Фигуру Оля не успела рассмотреть, но почему-то была уверенна, что она у него тоже ничего. Как странно, а ведь раньше на парней не обращала никакого внимания!

Она долго молчала. Не знала, что сказать. В этот момент в коридор вошла Марина.

– О, Герман, привет. Что ты тут делаешь, разве ты не должен был заехать за Кристиной? – обратилась она к парню. – Кстати, познакомься. Это Оля, она будет с нами учиться в новом году.

– Привет, – бросил в сторону Оли парень. – Послушай, Марин. Все никак не могу выбрать цветы. Какие посоветуешь?

– Ох, Гилёв! Я тебе поражаюсь, хорошо, что я купила подходящие. Они на балконе, пойдем заберем…

***

Неожиданно на повороте Герман столкнулся с какой-то рыжей девушкой. Она уперлась ему в спину. От непредвиденности он чуть ли не закричал. Хотя страх ему не был присущ.

Герман повернулся к незнакомке лицом. Девушка тут же подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза. Они у нее были большие, карие, прям на пол-лица. Он тут же ее узнал. Это та девчонка с фотографии, которую он видел две недели назад. Правда, выглядела сейчас она как пацан: на ней были мешковатого вида джинсы и черная футболка, поверх которой была надета большая клетчатая рубашка черного цвета, руки украшали кожаные браслеты и фенечки. Дополняла весь этот образ короткая стрижка.

Как она здесь оказалась? И почему молчит? Герман хотел поздороваться, но в коридор тут же вошла Ливнева. Точно, надо же спросить какие цветы любит Кристина!

– Это Оля, – сказала Марина.

Герман ляпнул дежурное привет, сам не зная почему…

– Вот, – вручила парню букет из розовых голландских роз Марина. – Это ее любимые.

– И всегда ты так делаешь, когда у Кристины появляется парень? – спросил Герман, осторожно держа букет, чтобы не помять тонкую оберточную бумагу.

– Ты, о чем? – не поняла Марина.

– Про цветы.

– Ты у нее первый, – сказала Ливнева, убрав волосы за ухо.

– Неужели? – засомневался Герман.

Он улыбнулся краем губ. Надо же, а он и не догадывался!

– Поверь мне, – убедила его Марина, провожая в коридор, где на прежнем месте стояла Оля.

Она сложила руки на груди и, прислонившись к стене, пристально смотрела на Германа.

– Оль, ты чего? – обратилась к ней Марина.

– Ничего, – помотала головой девушка. – Просто задумалась.

– Ну ладно, – сказала Ливнева и тут же переключилась на Германа. – В общем после театра, выводишь ее на площадь, там вас будет ждать лимузин, на нем поедете в ресторан.

– Думаешь ее первый концерт в не школы ей понравиться? – с надеждой в голосе спросил Герман.

– Она, конечно, сюрпризы не особо любит. Но вот от концерта точно придет в восторг, тем более если сама будет на нем единственной звездой.

– Уффф, – вздохнул Гилёв. – Тогда пожелай мне удачи.

– Стоп, – остановила его Марина. – А кому надо сказать спасибо за идею и организацию?

– Что бы я без тебя делал, – закатил глаза Герман и быстро добавил. – Может Оля тоже придет? Как говориться, чем больше народу, тем лучше.

– Боишься, что твою девушку никто не будет слушать? —ухмыльнулась Оля.

– О-о-о! – удивился парень. – Да мы оказывается дерзкие. По первому впечатлению так и не скажешь.

– Я все равно никуда не собираюсь, – продолжила девушка, подойдя поближе к Гилёву. – Уж не знаю, как поет Кристина, в школе не ходила на концерты и дальше ходить не собираюсь.

Они были в шаге друг от друга. Она почувствовала, как он заметно напрягся, даже челюсти стиснул, так что видны желваки.

– Твое право, – развел руками Герман. – Надеюсь, больше мы никогда не встретимся.

– Взаимно, – ответила ему вслед Оля, когда дверь за парнем закрылась.

– Ну и зачем было хамить? – спросила Марина.

– Не знаю, – насупилась Оля. – Я думала у него нет девушки.

– А что? – улыбнулась Ливнева. – Понравился?

– Нее-е-т! – чуть ли не крикнула Уваева. – Просто так подумала.

– Ну-ну, – кивнула головой Марина. – Только смотри. Кристина просто так его не отдаст.

– Мне и не надо, – фыркнула Оля, но потом, на долю секунды, задумалась.

А почему бы и не сходить? Тем более в дорогом ресторане она никогда не была. Да и возможно девушка Германа не так плохо поет? Дома ее все равно никто не ждет. Ни отец, ни мать.

– Марин! – крикнула она бывшей однокласснице, которая снова скрылась на кухне. – Я пойду…

Глава 7

– Я пойду, – сказала Оля с вызовом.

– Куда?!– удивилась Марина. – К отцу? Ты с ним поговорила?

– Да, – кивнула головой Оля, но потом вспомнила те гудки в трубке. – То есть нет. Я имела ввиду концерт подружки Германа.

– Ты же минуту назад сказала, что не пойдешь! – еще больше удивилась Ливнева.

– Ну… значит, я передумала, – пожала плечами Оля.

– Знаешь, так дела не делаются, – недовольно высказала Марина. – Хотя, ладно, мест в зале полно. Вот только…

– Только что? – насторожилась Уваева.

– Твоя одежда не подходит, – ответила девушка, покачав головой.

– Другой нет, – сказала Оля, вспоминая о своих джинсах и футболках в чемодане.

– Есть у меня один костюм, – задумчиво сказала Марина. – Заказывала по интернету, не подошел. Может тебе будет как раз?

Скрывшись за гардеробной, Марина долго копалась в вещах.

– Я хотела его сегодня выбросить, – продолжала говорить она за стенкой. – Но он еще новый… Примеришь?

Она вышла с тем красным костюмом в руках, только уже выглаженным.

– Интересно, как так можно было прогадать с размером? Он как минимум на два размера больше! – подумала Уваева.

– И еще к нему кроп-топ есть. Вот такой черный, – показала Марина шмот вблизи.

Такое было не во вкусе Оли. Уж слишком оно для нее какое-то… стильное. Однако, почему бы и не попробовать?

– Давай, – сказала наконец Оля и начала снимать с себя джинсы.

Через минуту девушка посмотрела на себя в зеркало. Пиджак был большой, брюки болтались по полу и были очень широкими в принципе, а топ напоминал лифчик с кружевами.

– Похоже он мне тоже велик, – покосилась на подругу Оля.

– Да нет, – как ни в чем не бывало сказала Марина. – Как раз, даже очень хорошо.

– Какой хорошо?!– чуть ли не взвизгнула Оля. – Я в этом никуда не пойду.

– Ну что ты раскричалась?!– закатила глаза Марина. – Это оверсайз. Жакет должен быть таким. Брюки чуть клеш внизу, на талии как твои джинсы сидят, только в тысячу раз моднее. К костюму у меня белые кроссовки есть. У тебя какой размер?

– 37.

– Как раз, – обрадовалась Марина и быстро вытащила обувь из коробки.

Кроссовки были огромными. С массивным носом и высокой подошвой. Увидев их, Оля еще больше пришла в недоумение.

– Они конечно с Алика, – призналась Марина. – Купила что бы купить, но тебе же все равно?

– Без них совсем никак? – взмолилась девушка. – Я в своих могу, все равно за этими шароварами их никто не увидит.

– Наоборот, – пустилась в объяснения Марина. – Обувь должно быть видно! Это имеет и практическое значение. Без толстой подошвы на обуви ты будешь наступать на брюки, и на них останутся грязные следы.

– Значит из всего образа, только топ у меня прилегает к телу, – про себя сказала Оля, думая, как бы спрятать недобелье за безразмерным жакетом.

Грудь у нее была второго размера, так что это сделать трудно, тем более у пиджака только одна пуговица.

– Надевай кроссовки, – скомандовала Марина, притащив какую-то сумку.

Уваева послушалась ее, совершенно не понимая зачем это делает. Посмотрев на себя еще раз, Оля удивилась. Выглядит вроде нормально, однако после этого дня такое она никогда в жизни не наденет.

– Хорошо, – одобрила Ливнева, оценив внешность новоявленной подруги. – Теперь макияж.

– Зачем? Прыщей же нет.

– Ты думаешь, что он существует только для того, чтобы гнойники замазывать?

– Да, – покраснев, ответила Оля.

– Кожа конечно у тебя хорошая, но вид в целом бледноватый. Ты просто не будешь выделяться, – сделала комплимент Марина.

– Да я и не собиралась выделяться! – возразила ей девушка.

– Почему? – спросила Ливнева.

– Я не такая. И думала, что моя знакомая такая же. Уж слишком ты стала, как бы правильно сказать, шарить во всем этом, – ответила Уваева.

– Со временем все меняются. Меня стилю Кристина научила. Не беспокойся, ярче неё ты точно выглядеть не будешь, – уверила подружку Марина.

– Ничего себе заявление, – хмыкнула Оля. – Думаешь я хуже Соболь?

– Нет же, – развела руками Ливнева. – Просто она звезда.

– В честь чего это?

– Она поет, танцует, играет на пианино, снимает на ютуб. Представь только, у нее в соцсетях больше десяти тысяч подписчиков!

– У меня их нет, и заводить их я точно не хочу. А на счет песнопения, я между прочим тоже играю, только на гитаре.

– Классно, – не придав этому никакого значения, сказала Марина.

– А знаешь, – неожиданно заявила Оля. – Нанеси мне свой макияж.

– Ты же только, что разглагольствовала, что, мол, ты не такая как все, тебе не надо выделяться и тд, и тп? – передразнила девушку Ливнева.

– Я хочу попробовать.

– Ладно, садись, – воодушевилась Марина и принялась за работу.

Она водила по лицу кистями минут двадцать не меньше. Постоянно открывала какие-то баночки, тюбики и мазала этим все лицо. Оля, никогда не красившись, не понимала в какой последовательности подруга все это наносит. Марина во время работы молчала, сосредоточенно выводя что-то у глаз черной подводкой.

– Смотри, – наконец сказала Ливнева.

Открыв глаза и посмотрев на себя в зеркало, Оля не узнала свое собственное отражение. И так большие глаза, стали просто огромными. Кожа как будто бы подсвечивалась изнутри, раньше такого не было., легкий румянец придавал лицу тепло и свежесть. Губы наконец перестали быть бледными.

– С бровями у тебя все гуд, так что я не стала ничего с ними делать Благодаря, светло-коричневым теням я углубила глаза, сделала маленькую стрелку по линии роста ресниц и накрасила их тушью. Нанесла легкий тональный крем и консилер, чтобы скрыть синяки и придать коже сияние. Еще нанесла немного розовых румян и хайлайтера на выступающие зоны. Ну и в конце использовала красный тинт для губ, не стала их делать яркими. В принципе получился легкий и естественный макияж, – прокомментировала свою работу Марина.

– Прикольно, – честно сказала Уваева. – Научишь меня краситься?

– Косметика-то есть? – улыбнулась Ливнева.

– Нет, но думаю когда-нибудь появиться.

– Когда появиться, посмотри бьюти-блогеров. Они все в ютубе. Мне нравиться Pony и Оксана Флафф.

– Хорошо. Поняла.

– Так, – после секундной паузы сказала Марина. – Тебя мы подготовили, осталось самой собраться. Это быстро не волнуйся.

– Да я и не волнуюсь, – ответила ей Оля, продолжая любоваться собой, только теперь уже у большого зеркала…

***

Шарлотта Валерьевна Соболь медленно пила чай в гостиной. Она пристально смотрела впереди себя. Вокруг нее не было ни души, это помогало сосредоточиться на своих мыслях. В последнее время дела в бизнесе шли не очень. Это напрягало даму и немного выводило из себя. А муж! Старый колхозный валенок! Как он ей надоел! От этих мыслей даже голова разболелась. Еще и дочь Кристина совершенно неуправляема!

Шарлотта Валерьевна была женщиной 48 лет с старым потрепанным временем и стрессами лицом. Но выглядела она всегда элегантно: светлые волосы, собранные в пучок, любимая нитка янтарных бус, всегда носила длинные юбочные костюмы и обязательно красилась темно-коричневой помадой, которая делала ее и без того тонкие губы, еще тоньше. Руководила и основала с мужем фирму по продаже люксовых автомобилей, но дела в последние времена вела практически одна, так как супруг ушел в банковский бизнес, да и в принципе семья фактически распалась.

В первые всю горяч одиночества она почувствовала, когда встретила его с другой женщиной. Он говорил ей, что это была деловая встреча. Но она не поверила и ушла к другому, которому пришлось купить загородный дом, что бы не шатался как бомж. Тот еще слюнтяй оказался! Вот теперь так собственно и жила на две семьи. То здесь, то там.

В комнату вошла Кристина Соболь.

– Ты не видела мою сумочку? – спросила она у мамы.

– Нечего бросать свои вещи где попало! – строгим тоном отчитала ее Шарлотта Валерьевна. – И куда ты так вырядилась? Что за вульгарное платье на тебе?

– Мы с Германом идем в театр, – сказала Крис. – И платье вовсе не вульгарно.

– Девушка должна одеваться скромно, – продолжила женщина. – Что за мысли о каких-то свиданиях тебя посещают? Ты должна думать только об учебе! Так что выкинь все бредни из головы и займись делом.

– Но школа только через три недели…

– Ты видела свои результаты на экзаменах? – перебила ее дама, впившись взглядом в девушку.

– Но у меня по всем предметам пятерки! —начала спорить Кристина

– Однако не высшие баллы! Ты должна всегда стремиться на максимум, чего бы тебе это не стоило! – настаивала Шарлотта Валерьевна, а после, приложив одну ладонь ко лбу, и добавила. – Все, у меня от тебя голова болит. Пойду прилягу и что бы, когда вернулась ни единого звука не издавала!

Выйдя из гостиной, мама Соболь гордо и надменно поднялась по лестнице в свою спальню. Проводя ее взглядом, Кристина повернулась к окну. В носу у нее защипало, на глазах выступили слезы. Одна маленькая слезинка упала на щеку, но девушка быстро смахнула ее.

– Скоро ты будешь мной гордиться, – сказала она сама себе…

***

В ресторан Марина с Олей приехали где-то в шесть часов вечера. На улице было тепло, но все равно уже понятно, что скоро лето закончиться и настанет учеба…

В помещении было довольно атмосферно. Фиолетово-черный концепт интерьера прекрасно подходил сюда. Столики расположились довольно удобно и все близко к сцене, где была расставлена аппаратура, на стене висел огромный экран. Неоновые ленты по периметру круто подсвечивали пространство, отделяя выступающих на сцене от всех зрителей. Оля бы с удовольствием сыграла здесь!

Народу было прилично. В основном все школьники лет пятнадцати-восемнадцати, но все равно было классно.

– Ну как? – спросила Марина, подняв свой подбородок.

– Круто, – ответила Оля, продолжая осматривать ресторан.

– Самое классное место выбила. Кстати, все организовала я.

– Я думала Герман, – удивилась Оля. – А ты просто ему кое с чем помогала.

– Он попросил меня все сделать, сказал, что доверить такое дело сможет только мне, – похвасталась Ливнева.

Уваева только подняла брови. Вот какие у мажоров оказываются первые свидания. Настоящие рок-концерты!

– Они идут! – встрепенулась Марина и побежала ко входу.

Оля обернулась. Он одет в черный костюм с кожаным пиджаком на голое тело. Расслабленной походкой Герман дошел до барных стоек, где стояла она. Девушка внимательно присмотрелась к нему. В левой мочке уха у него болталось маленькое серебряное колечко, которое она не заметила при их первой встрече. Волосы Гилёва чуть-чуть растрепались, но все равно выглядели красиво.

– А ты здесь откуда? – усмехнувшись, задал парень вопрос Оле. – Говорила, что не придешь?

– А я пришла, – в тон ему ответила Оля. – Захотела посмотреть на твою девушку, точнее на ее вокальные способности. Кстати, как тебе мой образ?

Оценивающим взглядом Герман пробежался по девушке:

– Цвет костюма отлично сочетается с волосами. Больше ничего добавить не могу, – пожал плечами парень, обняв свою, только что подошедшую девушку.

– Оля, познакомься, это Кристина девушка Германа, с которым ты сегодня виделась. В этом году они будут самой яркой парой в школе, – любезно представила своих друзей Марина.

– Виделась? – делано удивилась Кристина.

– Да, было дело. Кстати, приятно познакомиться, – протянула руку к Соболь Уваева.

– Какая смешная, рученьки пожимает, – с брезгливой улыбкой ответила Крис и, обратившись к Герману, тихо произнесла. – Милый, я в гримерку, готовиться к выступлению.

Надменной походкой она прошла прямо перед носом Оли, как будто наперед знала куда нужно идти.

– Марин, где наш столик? – спросил Герман, когда Крис скрылась за дверью в туалет.

– За той ширмой, пока сядь около сцены.

– Окей, – сказал Герман, направляясь в указанное место.

– И вот на это ты потратила все осознанные годы?!– удивилась Оля, намекая на Кристу с Германом.

– Уваева, – снисходительно ответила Ливнева. – Мне некогда. Еще музыкантов встречать.

В сумке у Марины раздалась прикольная мелодия. Девушка немедленно взяла айфон.

– Кто это? – поинтересовалась Оля.

Ливнева не ответила, но по мере того, как продолжался разговор ее лицо вытягивалось.

– Спасибо, до свидания, – замогильным голосом произнесла она и положила трубку.

– Что? – снова спросила Уваева.

– Гитарист не пришел, – пояснила она. – Мне конец.

– Это проблема?

– Крис меня прибьет за сорванное выступление.

– Она у тебя та еще злыдня! – усмехнулась Оля, но взглянув на подругу, ее улыбка быстро испарилась.

Маринино лицо побледнело, глаза лихорадочно и тревожно забегали, ее руки мелко затряслись.

– Другого еще можно найти?

Марина помотала головой. Через несколько секунд, взяв Олю за плечи, она чуть ли не закричала:

– Ты же говорила, что умеешь играть на гитаре.

– Подожди…

– Сыграй ты!

Глава 8

– Сыграй ты! – выпалила Марина, не отпуская Олю.

Девушка растерялась. Ладони немного вспотели, ноги стали ватными. Нет, нет, нет! Играть она уже точно ни на чем не будет.

«Так было и с вечеринкой, и с костюмом, и с макияжем, – говорил Оле внутренний голос. – Ничего из этого ты делать не хотела, но ведь сделала же?»

– Это совершенно другое! – вслух сказала Оля и тут же захлопнула рот.

– Олечка, милая! – сложила руки Марина и посмотрела на нее своими влажными серыми глазками, в этот момент она стала похожа на маленького котенка, жалобно просящего любимую игрушку. – Выручай. Ну, хочешь я тебе за это косметику подарю или сумочку?

– Ничего мне не нужно, – выдохнула Уваева. – Играть я не буду и точка!

– Ну, пожалуйста! Через пять минут все начнется.

– Пять минут! У меня всего лишь пять минут?! – выпучила глаза девушка. – Погоди, погоди. Во-первых, у меня нет моей гитары, на других я не играла в принципе. Во-вторых, я вообще не знаю репертуар, у меня нет ни текста, ни нот. Да даже если бы и были, все равно за это время нельзя все разучить. А в-третьих, я не хочу выступать с Кристиной, да и вообще…не мое это!

– Оля, ну может можно что-нибудь придумать?

– Есть фанера? Или записанная музыка?

– Нет! – заявила Марина. – Это живое выступление.

– Марина, – пищащим голосом позвала Крис, находясь в туалетной комнате, – Иди сюда, мне нужно подправить макияж!

– Катастрофа! Мне точно конец, – чуть ли не плача сказала Марина, подняв голову к потолку.

Оля чувствовала себя не в своей тарелке. Страх перед сценой был не выносимым, но и смотреть на Ливневу она больше не могла. Боже, кажется, начинает болеть живот! Лоб Оли стал влажным, как и руки. Да она даже гитару держать не сможет!

Посмотрев в начале на сцену, потом на столики, за которыми уже собрались люди, девушка попыталась прийти в себя.

– Спокойно, Оля, спокойно, – говорила она сама себе. – Вдох-выдох.

Нет она играть точно не будет!

– Пожалуйста, – в последний раз попросила Марина.

Черт! Уваева еще раз посмотрела из стороны в сторону. Ну, вон там сцена, тут столики, здесь бар. Все, как и в других кафе. И сцена с монитором здесь абсолютно такая же, и инструменты и все-все-все. Но почему-то так волнительно, словно боишься перед кем-то опозориться.

Девушка еще раз выдохнула и собиралась сказать нет еще раз, однако вместо запланированного действия выдала совершенно другие слова, которые никак не сходились с ее внутренними эмоциями:

– Ладно. Я сыграю. Но только ради тебя!

– Спасибо, спасибо!!! – подпрыгивая, взвизгнула Ливнева. – Ты просто лучшая!

В этот момент она была как маленькая девочка. Оля улыбнулась, глядя на нее. В душе же у девушки просто все кипело. Руки еще больше вспотели, живот нехорошо скрутило и, кажется, начинала кружиться голова. Господи, почему она это сказала?! Ну почему именно ее тянет на всякие приключения?

– Пойдем за сцену, – быстро увела Уваеву Марина.

Девушки вошли в подсобное помещение, где расположились все инструменты, реквизиты и старая мебель, покрытая тонким слоем пыли. Подойдя к столу на ножке которого болталась паутина, Оля звонко чихнула.

– Исполнять будешь акустическую версию Whistle, – сказала Марина, вытащив из черного чехла гитару.

Оля знала эту песню. Слушала миллион раз, но никогда не пробовала сыграть ее мелодию.

– Подожди, Марина, – остановила она подругу. – Я никогда не играла ее.

– И саму песню не знаешь? – приуныла Ливнева.

– Нет, трек я отлично помню, вернее текст, но мелодию не могу воспроизвести полностью, тем более без репетиций, – объяснила Оля.

– Да ты не парься, – легкомысленно произнесла Марина. – Сейчас послушай музыку еще раз, ноты обязательно должны вспомниться. Кристина просто замечательно исполняет эту песню, если будешь забывать, просто подстраивайся под нее.

Сказанное Мариной, ввергло Олю в жуткий страх. Но делать нечего придется как-то выкручиваться!

– Ну все, я к Кристе, – продолжила Ливнева. – Настраивайся. Выход через пять минут.

– Постой! – крикнула Оля, но дверь уже успела захлопнуться.

– Черт, черт! – в панике повторяла девушка, разбирая инструменты.

Она не могла собраться, чувство страха усиливалось. Против него ничего больше не помогало: ни глубокие вдохи, ни самобичевание, ни попытки себя успокоить.

Оля совершенно не знала, что делать. Стукнувшись головой о шкаф, она закрыла глаза.

У нее всего лишь четыре минуты. Четыре минуты. Четыре минуты!

– Значит, так, – сказала Оля вслух. – Для начала нужно включить запись и перестать ныть. Марина ждет от тебя помощи. Или ты зря сюда приехала?

Собравшись с духом, Уваева нажала на планшете кнопку. Раздалась мелодия. Успокоившись, она попыталась запомнить музыку. Пока все складывается удачно. Может порепетировать с гитарой?

Оля надела на себя инструмент. Ремень от гитары тут же сдавил ей плечо. Она весит килограммов десять не меньше!

– Бред, Оля! – сказала себе девушка. – Она не больше твоей, сосредоточься над песней.

Уваева попыталась что-нибудь сыграть, но руки начали предательски дрожать, плюс ладони стали очень мокрые и пальцы просто соскальзывали со струн. Оля попыталась взять хоть один аккорд. Отнюдь, все безуспешно.

– Оля, поднимайся на сцену, – шепотом сказала Марина, открыв дверь в зал.

– Уже?!– воскликнула Оля.

Она понимала, что не сможет выступить. Посмотрев из-за кулис на публику и сцену, все стало только хуже. Гитара тянула вниз, руки совсем стали мокрые, костюм был длинный и мешала. Да еще челка отросла и закрывала все глаза.

– Давай! – взяв за руку, Ливнева буквально втащила Олю в зал.

Девушка неуверенно прошлась по сцене, отворачиваясь от громко аплодирующих людей. Она встала на противоположную сторону от подсобки, выбрав себе место около барабанов. Кстати, больше музыкантов кроме нее и бородатого барабанщика больше не было.

– Добро пожаловать, на первый мини-концерт певицы Крис! Давайте, зажжём! – скандировала Ливнева и тут же ушла со сцены.

Зал ликовал, наполняясь свистом и хлопками. Оля смотрела на это все испуганными неуверенными глазами. Только бы не забыть мелодию! Только бы не забыть мелодию!

Наконец легкой звездной походкой на сцену взошла Кристина, пренебрежительно тряхнув волосами и приподняв подбородок. Она улыбнулась. Улыбнулась всего лишь на мили секундочку.

Почему-то Оля начала на нее смотреть. Она была офигительно красива. Внешность немножко азиатского типа, но глаза не узкие, а скорее слегка вытянутые с не двойным веком, крохотная талия и длинные ноги. Волосы светло-коричневого оттенка, некоторые пряли слегка светлее, скорее всего какое-то модное окрашивание. На ней был легкий макияж, красивое клетчатое платье-пиджак, красные колготки в цвет к платью. Образ дополнял черный ободок на голове, чокер и золотой кулон на шее. Уваева начила себя сравнивать с ней. Пфф, ну конечно, Герман Гилёв будет встречаться только с такой! Она звезда, а Оля кто? Кристина держалась уверенно, а Оля тряслась как осиновый лист.

– Сегодня, я для вас спою мою любимую песню. Она называется «Whistle», – проговорила в микрофон Крис. – Поехали.

Начался трек. Оля неожиданно для себя смогла начать и даже понемногу втянулась в ритм.

Когда Кристина спела первые четыре строки, Уваева подумала:

– Ого, получается! Нужно продолжать.

Постепенно руки стали сухими, Оля увлеклась процессом и стала просто играть, изредка посматривая на сцену. Голос Кристины оказался мягким, спокойным и немного глубоким. Пела она и в правду хорошо!

Оля посмотрела прямо в зал. Герман сидел на втором ряду и тоже смотрел прямо. На нее или Кристину? Непонятно.

Оля посмотрела на него еще раз. Их взгляды встретились. Герман сидел расслаблено, только руки и немного скулы выдавали его истинные эмоции. Он был чем-то очень заинтересован. Черные угольки парня испепеляли девушку. Оля явно вызвала в нем какие-то чувства. Но какие? Девушка растерялась и тут же опустила голову.

Вскоре в песне началась реп-партия.

«У Кристины и реп не плохой, – опять пролетела очередная мысль в голове Оли».

Пересилив себя, она все-таки решилась посмотреть на нее. Соболь стояла и только после припева начала ходить по сцене.

Взор Гилёва снова устремился на певицу. Оле стало комфортнее, но и одновременно что-то было не так. Она все чаще смотрела на Кристу.

Финальная партия была отыграна. Музыка стихла. Раздались вопли и аплодисменты слушателей. Уваева отключила гитару и спустилась в зал по небольшим ступеням.

– Оля, ты справилась! – радостно произнесла Марина, встретив ее. – Я не думала, что ты так круто играешь.

– Было и правда круто? – не поверила Оля. Она чувствовала, что наполнилась энергией зала

– Тебя не мандражирует после сцены? – проигнорировала Ливнева ее вопрос.

– Есть немного, – призналась она и тут же произнесла. – Слушай, я, наверное, к отцу поеду.

– Почему? – удивилась Марина, немного нахмурив брови. – Вечеринка только началась!

– Я думаю, тут и без меня весело будет, – сказала Уваева и направилась к выходу, оставив гитару в руках Марины…

***

– Что она забыла на сцене?! – не выдержав, предъявила Марине Криста, когда они вошли в гримерку, чтобы поменять прическу.