Текст книги "На перекрестках судеб"

Не было бы счастья…

Март 2009, губернский город Н*

– Ой, Мишка, привет! А ты откуда? Сто лет о тебе ни слуху ни духу! – Матвей громко дышал в трубку. – Приехать? Да на здоровье! А давай прямо сегодня! Что? Не получается? Жаль… Послезавтра? Ну, давай… Будь здоров! Тетеньке привет!

Матвей отключился. Швырнул телефон куда-то в угол. Прошипел растревоженной коброй:

– Неймется вам, дачники хреновы…

Налил себе снова…

Он бы и не стал вспоминать какого-то там троюродного (или типа того) братца, подумаешь, седьмая вода на киселе! Но припекло. А Михаил, как считали в семье, был дока в распутывании всевозможных житейских клубков. Причем, чем запутаннее ситуация, тем больше шансов выиграть. Так говорили дядья, а им Матвей привык доверять. Еще бы – генералы! Все до одного. И он бы мог стать. Но…

В принципе, Матвею нравилась собственная жизнь. Как и то, что далека она от армии, как их область до столицы. И плевать на всяческие фамильные заморочки – тоже мне, понимаешь, династия! Ну, прадеды полками командовали. Ну, деды… Дядья еще дальше пошли. А толку? Вон папахен сгинул в афгане ни за что. А не пер бы на рожон, сыну не пришлось теперь перед всякими козлами пресмыкаться.

Да уж… не было бы счастья, да несчастье помогло. И не одно…

Жил да был себе на белом свете смазливый мальчишечка без определенных интересов. Скакал от кормушки к кормушке. То в череде нескончаемых любовниц, то в горстке доверчивых начальников, то в клане жалостливых родственников.

Там клюнет, тут откусит, здесь отхлебнет. И сыт, и согрет, и доволен почти. Но годы шли, и тылы следовало прикрывать основательно. Матвей взялся за дело с наиболее приятной стороны. Предварительно пораскинув слегка перекошенными не в ту сторону мозгами – успехи в казино, пусть и редкие, даром не проходят. В общем, напрягся…

Доверчивых начальников откинуть пришлось сразу. После распада Союза их заметно поубавилось. Жалостливые родственники смотрели на вечного просителя косо. А вот женщины…

Те мало менялись. Что раньше, что при Федерации – косяком перли. Только успевай вниманием одаривать. Главное, что б подруга подруге глотки не перегрызали. И отпускали с миром. А в остальном – сплошное удовольствие. И накормят, и напоят, и денег с собой дадут.

С годами Матвей заматерел. Приобрел неотразимую импозантность. Отшлифовал обаяние и сексуальность. И мог себе позволить любой уровень сложности в сфере обольщения. И позволил. Перебрав в одно прекрасное утро возможных кандидаток на вакантное место супруги, остановился на миловидной блондиночке с превосходным бюстом и не менее превосходным папашей-бизнесменом второго звена. На первое не решился. Тут бы со вторым разобраться.

Потому как будущий тесть навестил кавалера сразу же после предложения избраннице руки и всего остального.

– В общем так, зятек, ты, как я понял, тот еще хлыщ, – перешел он с места в галоп. – Дочка у меня одна, потому, раз ей так хочется, женитесь. Но! – огромный тестев палец с массивной золотой печаткой угрожающе сотряс воздух в миллиметре от Мотиного носа. – Чтоб без фокусов! Триста тысяч в месяц, а дальше крутитесь, как знаете! И никакой полиции! Мне и собственных проблем хватает. Я все сказал!

Как отрезал. Но свадьбу справил. И деньги присылал исправно. И даже отмазывал порой Матвея от возникающих неудобств. А триста тысяч поначалу казались приличными деньгами. Это на всем-то готовом!

Молодые супруги обзаводились полезными связями, образ жизни вели светский. Отдыхали на самых престижных курортах. Посещали лучшие концерты и спектакли. Отоваривались в самых дорогих магазинах.

Новый уровень жизни требовал большего. Работать же Матвею не хотелось. Зато в казино он являлся регулярно. Диана, погруженная в собственные заботы и радости, мужнины слабости игнорировала. При этом ловила каждое слово любимого, предупреждала каждое желание, с завидным рвением обустраивая семейное гнездышко, намереваясь прожить в нем с супругом всю жизнь.

Тот был не против. Прекрасная (и никак иначе) Диана оказалась и верной женой, и страстной любовницей, и преданной подругой, и заботливой хозяйкой. И, что он особенно ценил, успешным адвокатом перед крутым папашей.

Нет, по-крупному Матвей старался не нарываться, мелькающий перед глазами палец с печаткой запомнил на всю жизнь. А по мелочи бывало…

То проиграется подчистую, то морду важному чиновнику по пьяни набьет, то по той же пьяни (не сидеть же букой в ресторане за ужином!) скорость превысит. Да и выделенных семейству деньжат хватать вдруг перестало. Да что такое триста тысяч в наше время? Неделя на Гавайях, шубка для Дианы и десяток вечеров в казино.

Но тесть уперся:

– Мало? Так заработай больше! Тебе еще сорока нет – пахать можно! Вот и паши…

Сейчас! Вот так возьму и…

Но пришлось. И Матвей занял тепленькое местечко в губернской управе. И случилось это сразу после второго в его жизни относительного несчастья. Первым он совершенно искренне считал тестя.

А второе… И ведь пьяницей не был! Ну, двести пятьдесят граммов коньяка за вечер – детская доза! Ну, рюмашка рома на сон грядущий. Или стопарик беленькой в стрессовой ситуации. Да бутылка-другая в теплой компании. Но под хорошую закусь! И все дела!

А ведь не напились бы, не случилось бы ничего. Хотя, кто его знает… Ладно, случилось и случилось. Потом потихоньку утряслось. И тут тесть вмешался с дочкиной подачи – адвокаты нынче недешевы. В общем, утопталось, лебедой поросло. Забылось вроде бы.

А вот дружба укрепилась, на той самой заморочке замешанная. Ты ему помог, он – тебе. Приняли Матвея большие люди в свою компанию. На равных приняли. Хотя раньше только ради тестя и держали.

Сам управляющий делами губернатора так прямо и сказал:

– Нам проверенные люди нужны, Мотя! По самое не могу. Так что быть тебе начальником отдела. С осени приступишь. Похлопочу…

И похлопотал. Место – вполне спокойное. Оклад, конечно, с тестевыми вливаниями не сравнить, но вполне по губернским меркам приличный. И самое главное – никаких пертурбаций. Сиди себе, перекладывай бумажки, обзванивай людишек по списку.

А что там наверху – Иванов ли, Петров ли, а то и сам Сидоров – тебе не то, что фиолетово – черно-буро-малиново! У них своя свадьба, у нас, как говорится, не хуже. Как бегали городские-районные начальнички на поклон, так и бегают. Как кланялись, так и кланяются. Как клали в карман конверты, так и кладут. И ведь класть будут! И теперь суммарный доход Матвеева составлял почти половину тестевой субсидии. А самого Мотю в городе знали и уважали. Или делали вид, что уважают. Чем не жизнь?

Он давно и прочно вошел во вкус нового положения. Даже на работу не опаздывал. А порой и задерживался – мало ли, то корпоративчик, то прием в верхах, то секретарша новая… И терять своего места не собирался.

Но планы планами, а природных катаклизмов никто не отменял. Вот и затяжное вёдро сменилось переменной облачностью, грозившей скорым ненастьем. И Матвей зашевелился – самое время подыскать нужный зонтик. Самое время…

Тут и вспомнились дядья-племянники. Дяденьки при чинах на многое способны. Да и из тех, кто помоложе, пользу извлечь можно. Так с помощью дядьки-генерала он вышел на бывшего обэповца и небывшего кузена Михаила. А тот как раз и сам в Н* обозначился. Приятное совпадение, как не посмотри!

– Ладно, сиди на своей даче, – процедил он сквозь зубы, рассматривая принесенный женой рекламный проспект, – а мы пока в Таиланд смотаемся. Раз такие скидки! Глядишь, российские ненастья там меня не достанут…

Телефон сердито хрюкнул в дальнем углу комнаты. Надо же! Живой…

– Внимательно… – распевно произнес Матвей, пытаясь запомнить высветившийся на дисплее номер. – Да, помню… Но…

Еще один бросок. Похоже, сегодня новенькому «эпплу» придет конец. Или опять позвонить Мишке? Вот козел! Мог бы и сам догадаться, что дело не терпит отлагательств…

– Интересно, с какого боку за меня взялись? Уж не с Гулькиновского ли? Да нет, я-то там не при делах. Декабрьский междусобойчик? Мелочи жизни! Аванс за таежный пансионат? Уже хуже… А что, если малолетка завякала? Так я ж отстегнул прилично… Блин… Ведь не хотел связываться! Не хотел… Ну, жучара, ну, подставил… Тогда конец! Тесть не простит. Он в прошлый раз конкретно предупредил: еще одно следствие, и Дианка останется без мужа. И что-то там прозрачно намекнул насчет вдовы. Благодетель!

Матвей хорошо понимал, что с новой проблемой обращаться к тестю чревато как раз из-за последнего намека. Да и не собирался. Ему бы только узнать, откуда сквознячком потянуло:

– А там братву подключим, зря, что ли, Жук ее подкармливает. Или она его… А чё? Запросто…

Последний домысел вернул страдальцу хорошее настроение. В любом случае месяц в его распоряжении имеется. А за это время можно и в Таиланд слетать. И шантажиста вычислить.

Он в очередной раз реанимировал телефон и решительно набрал номер турагентства. Намереваясь насладиться жизнью до конца. А там как Бог даст…

И так приятно возвращаться под крышу дома своего…

Ю. Антонов

Апрель 2009, город Н*

– Весна-то какая, весна! – всю дорогу радовалась маменька.

Михей хмурился, сосредоточено управляя машиной. Однако предпочитал обходиться без колких замечаний. Пускай порадуется женщина. Теперь ей каждая мелочь в радость.

Честно говоря, за неделю на даче он успел устать от постоянных приливов восторга. Хоть и понимал, что ни весна и ни первые проклюнувшиеся на клумбе подснежники, а именно он тому причиной. И все же неловко ежился под счастливыми мамиными взглядами. Вздрагивал от ежеминутного прикосновения ласковой ладошки к седоватому ежику на макушке, к небритой – отдыхать, так отдыхать! – щеке, к давно затянувшейся на предплечье ране…

Отвык… А привыкать пока не рисковал. Вдруг втянешься?

– Ой, смотри, грачи прилетели…

– Ма, ты ж мне писала, что они вообще перестали улетать.

– Да? – удивилась Нонна Трофимовна, нежно пригладив непокорный сынов ежик. – Да это другие. У нас их теперь столько развелось…

– По-моему, это вороны…

– Да? Может ты и прав. Но весной-то пахнет, правда, сынок? Голова кругом… Ты бы окошко пошире отворил…

– Чтоб ты простыла? Нет уж, дома будешь нюхать. Под балконом автострада – так что самые весенние запахи будут в полном твоем распоряжении.

Нонна Трофимовна за словом в карман не лезла:

– А я в твое окошко буду выглядывать. Со стороны парка. Ух, и надышусь!

До конца отпуска оставалось пять с половиной месяцев. Чуть больше, но Михею хотелось слегка поторопить время.

– Худенький какой! – жаловалась мама, перенеся поглаживания на спину сына. – Ничего. Мы с Леночкой тебя откормим. На страх врагам…

– Каким врагам, мама? Смею напомнить: я обыкновенный доктор экономических наук, временно работающий за границей…

– Ну да, сынок. Ну да. Я имела в виду именно это. Может, не так выразилась: не врагам, конкурентам. Прости уж меня, дуру старую!

– Что за намеки? Мы еще тебя замуж выдадим!

– Значит, дура я молодая? Тоже мне утешение… Ой, давай здесь остановимся! У меня в холодильнике шаром покати…

– Это вряд ли, твоя Леночка бдит.

– Ну, ей по штату положено…

Они остановились здесь и там, и еще где-то. В результате Михей еле доволок до квартиры несколько увесистых пакетов с едой и напитками, набор каких-то абсолютно необыкновенных кастрюль.

– День добрый в вашу хату!

– О, Леночка! Как ты тут без нас? Вон, Бублик как соскучился!

Здоровенный котяра выглянул из переноски и громко мяукнул в сторону соседки.

Вообще-то Михей назвал его Баббл-гамом, поскольку обнаружил подкидыша с залепленной жвачкой мордочкой. Но маменька переиначила заморское прозвище на русский лад, и сын не стал спорить. Так в их квартире стало одним хлебобулочным изделием больше…

Теть Лена облобызала сначала Бублика, потом Нонну Трофимовну, приветливо улыбнулась отпрянувшему на всякий случай Михею и завозилась с ключом.

– Заедает слегка. Но теперь мужчина в доме, вмиг поправит! А я как чувствовала – голубчиков навертела с утречка. И хлебушка свежего купила…

– Да мы тут в супермаркет заскочили. Тоже набрали кой-чего… Сына кормить надо как следует. Не то, что мы с тобой – творог да чаек, чаек да творог…

Михей оставил сумки на кухне и скрылся в ванной. Похоже, дамское кудахтанье ему обеспечено на всем протяжении отдыха.

– Нет, надо в срочном порядке найти попутчицу и махнуть в Крым, – делился он планами с котом, тоже не пребывавшем в восторге от оживленного женского диалога.

– Мяууу? – вопросительно простонал тот.

– Нет, брат, тебе придется остаться. В самолет котов не берут. Да и подружки твои соскучились.

– Мяууу? – собеседник глубокомысленно взглянул на подоконник.

– Давно пора, – Михей распахнул створку и выпустил домашнего любимца на свободу. Бедолага, весь март провел у черта на куличках, самое время наверстывать упущенное.

Да и самому Михею заняться делами не помешает. Непростым оказалось сосватанное Востриковым дело. Совсем непростым.

Отобранная в интернете информация доказала одно: предварительные гипотезы не подтвердились. Предполагаемые и реальные жертвы по базе местного УВД скопом не проходили. Так, по мелочам. В качестве свидетелей. По одному или парами.

– Больше трех не собираться, так, что ли? – прохрипел в трубку поднятый с отсыпного Борисик.

– Типа того… Да и не положено людям такого уровня по обычным базам проходить.

– А если политика? У нас выборы на носу…

– А резон какой? Если бы политика, то отстреляли пару штук, своими разбавили – и готово. А тут – сплошной креатив.

– Маньяк?

– Не хуже меня знаешь, у маньяков с фантазией туго. Один вариант на всю серию. Максимум, два. У них не в ту сторону интерес распространяется.

– Не всегда…

– Да куда уж без исключений… И потом, у маньяков все гораздо кровожаднее. А тут… Вроде как жалеючи, хотя и по живому режет… На месть, я бы сказал, похоже…

– Типа – обидели мышку, нагадили в норку? Вот мышка и отвечает?

– А что тут еще может быть? Сам посуди, конкуренция – узко, политика – широко, раздел территории…

– Ну уж… нормальные ж все люди! В любом случае на мафию не тянут. Скопом. А поодиночке…

– Поодиночке они нас не интересуют. По крайней мере, меня.

– А меня и не по крайней! – хохотнул в трубке Борисик. – Не дай Бог с такими акулами связываться – чур, меня, чур! На это начальство имеется. Да хоть ихнего же взять Светлова. Вот как бы и не из высшего эшелона, но связями любую дырку забьет. Насмерть!

– Это гаист, что ли?

– Гибэ-дэ-дэшник! Или ты не в курсах?

– А у меня ностальгия…

– Короче, проехали. Мне бы поспать чуток. Вечером в наряд захожу. У нас снова чрезвычайка. Зеки в загул оторвались. Бдим… С меня чего надо-то?

– Повод для мести. Где и когда. И главное – кого.

– Мих, давай не сегодня…

– Давай. Я по интернету прогуляюсь. Расширю, так сказать, круг поисков. А ты спи…

– Ценю отношение. Завтра на том же месте, в тот же час. Чао, дорогой!

– Целую…

Михей положил телефон и отправился в ванную, краем уха отмечая продолжение беседы на кухне. Бабы – они и в Африке бабы, только дай повод для обсуждений…

– А может, мне Борисика на юга сагитировать? Баба с возу…

– Ты что-то сказал, сынок?

– Это я сам с собой откровенничаю…

– А мне послышалось что-то по поводу бабы… Хотела уже обрадоваться…

– Мам, торжественно клянусь, как только… в общем, ты узнаешь первой, – Михей дурашливо отсалютовал выглянувшей из кухни матери и захлопнул дверь ванной. Четверть часа покоя ему обеспечено. Перед работой он старался немного отдохнуть, выбросить из головы лишний хлам, поднять настроение, направить желания и способности в нужное русло.

– Не слишком ли много в моем отпуске женщин нарисовалось? И так сразу… Ладно бы мама, а эту красотку (он не забыл зарок на первую встречную), кто приглашал?

Раздражение усиливалось. Чужих в интимной зоне Михаил старался избегать. И профессионально, и в личном плане. А тут… совершенно чужая женщина роется в их грязном белье. В самом прямом смысле! Такая предупредительная, внимательная, заботливая – слишком хороша для настоящей. Так и разит фальшью! И что себе мама думает?

– Или мне кругом страшилки мерещатся? Чур, меня, как Борька говорит, чур-чур!

Душ, энергичное растирание и любимый махровый халат добавили в сгущавшиеся сумерки отдыха каплю позитива:

– Хорошо все-таки дома! И пахнет так славно! Может, послать свои подозрения куда подальше? Что там у нас на ужин, мам?

– Да Ленины ж голубчики!

После двойной – те оказались на редкость вкусными – порции голубцов, настала очередь чая. Вприкуску с маковыми сушками и задушевными беседами.

– А откуда она взялась, твоя Лена? – спросил Михей как бы между прочим после некоей толики воспоминаний и городских новостей.

– Да квартиру разменяла. Муж у нее вроде как пьянчуга был. Или отец. В общем, намаялась баба. Бьется, как та рыба об лед. Долгами обросла, чтобы квартиру взять…

– Ты же говорила – размен.

– Так ей только комната доставалась. А тут квартира, ремонт опять же… Да и сама все. Никого у нее нет. Бедолажка. И ведь не старая еще…

К концу третьей чашки Михей узнал, что добрая душа Лена помогает по хозяйству чуть ли не всему дому. И Оксане Павловне, живущей этажом выше. И холостякующему лет пятьдесят Карлу Ромуальдовичу. И трехзвездному полицейскому чину Ерохину.

– И уборщицей где-то работает. Еще где-то. И как только сил хватает! Ты бы помягче с ней…

– А я что?

– Ничего. А давеча волком глядел. Совсем сдурел со своей подозрительностью…

«Может, и правда, сдурел? Тетка как тетка. Матери помогает…»

И Михей переключился на поиски концов в Мотином деле. Может, мерещится парню слежка? Или не мерещится? На фоне изложенных в документах «истца» событий в том не было ничего удивительного. Ему, Михею тоже вон мерещится. Но он специалистов к помощи не призывал. Предпочитал разбираться сам, благо, что компетенции позволяли. А тут…

Михей снова просмотрел информацию о происшествиях и преступлениях в области за пять лет. Подумал, накинул пару годочков. Лично у него вряд ли хватило бы терпения ждать так долго. Он бы сразу всех в бараний рог скрутил!

– Где же вы, друзья-однополчане, где?

Интернет молчал. А интуиция разведчика чувствовала связь разрозненных неприятностей и бед. И упорно склонялась именно к мести.

Да, Мотина компания в сводках упоминалась частенько. Замечались товарищи в скандалах. Становились объектами журналистской критики. Бывали замечены в порочащих связях. Но не вместе. И в разное время. И выходили сухими из любой воды и невредимыми из любого пожара. Похоже, что и с медными трубами все у них ладилось.

Михей в который раз рассматривал светящийся на экране список:

– Может, я не с того боку влез? Или не все указанные фигуранты имеют к делу непосредственное отношение…

– Уверен?

– Да, почти… – разговор продолжился в ближайшем ресторане.

– Можешь себе позволить, а я почти к делу не пришью… Да и дела-то пока нет. Разве что начальство интересуется. Видимо, и с этой стороны ущипнул Мотя твой. Подстраховался, так сказать. Предусмотрительный. Слушай, друг, пошевели мозгами. Ты ж в теме! Всякими цепочками давно занимаешься. А я последнее время все больше по хулиганке. От крупной рыбы отвык…

– Слушай, Борь, а тебе в отпуск скоро?

– Не понял…

– Да вот хочется в Крым прокатиться. Одному опасно – девки-курортницы проходу не дадут…

– А ты со своей поезжай!

– Ну, своей пока не обзавелся. Прошлые увлечения не в счет. Да и на новеньких особо не заглядываюсь. Разве что на соседку – тьфу-тьфу-тьфу три раза! Вот угораздило…

– А что соседка, миленькая?

– Лягушка-царевна! Обросла тремя слоями шкуры, только успевай отрывать.

– Серьезно?

– Шучу. Бабенция лет под пятьдесят-семьдесят. Не модель. С такой только в Крым и кататься…

– А что? Вариант! Если продумать… Отвык ты от баб, Михей, вот что я скажу! Подумаешь, не модель! Зато всех несанкционированных претенденток разгонит. Бери, не прогадаешь. Можешь оптом. Вместе с маменькой.

– Уж лучше я Егорку из Штатов выпишу, пускай отцу компанию составит!

Они посмеялись. Выпили. Пригласили на танец парочку залетных девиц.

– Снимем на ночь, что ли? – кивнул в перерыве Борисик. – Девочки вроде ничего.

– Я – пас. Пойду спать. С утра надо вашим «бермудским треугольником» заняться. Желательно на свежую голову. Не то братец мне ее запросто снесет. Настойчивый, где не надо. Ну и к старому шефу хочу за советом обратиться. Как-то мутно пока все…

– Как там, кстати, Востриков?

– Бодрячком. Звездочку на погоны ожидает.

– Это ж которую?

– Третью, пока… Наши поговаривают, что старика в большие начальники метят. Ну, я пошел?

– А я останусь, пожалуй. Люблю, понимаешь, брюнеток. Чуть что – звони.

– Ты тоже…

Город засыпал приятным весенним сном. Окна постепенно гасли, фонари светили ярче. Редкие машины разбрызгивали во все стороны лужи. Редкие прохожие неторопливо прогуливались по пустеющим улицам, наслаждаясь покоем и предчувствием весны. Редкие мысли майора Матвеева старательно обходили стороной запретные темы.

Остро пахло раскрывающимися почками и мокрой землей.

Хорошо! Прямо как в юности! Отчего-то эти запахи вызывали в душе щемящее чувство одиночества. Ежики печеные! Как он мог забыть?! Именно весной он влюбился в первый раз! И таким же вот вечером провожал свою избранницу с какой-то вечеринки. Отчаянно делая вид, что просто им по пути. И ничего более…

– Если бы взял тогда девушку в оборот, все могло бы повернуться совершенно иначе! – диктовали мысли с высоты сорокалетнего опыта. – И ведь не против была. Так и стреляла глазками в мою сторону. Я ж тогда парнем хоть куда числился. И девочка ничего попалась. Эх, проворонил нужный момент. Как же ее звали? Милочка? Людмила, значит… Или Валюшка? Валентина тоже неплохо звучит… Тина… Тина Матвеева… Мила Матвеева… Нет, мне Тина больше нравится…

Он возвращался по знакомым с детства улицам. Вспоминал давних подружек. Мимоходом отмечая произошедшие со временем изменения: вон, у старой школы пристройку отгрохали, бассейн, должно быть… А остановку перенесли ближе к парку… А тут вместо кольца – тупик…

Посматривал на окна, где когда-то жили друзья-приятели, искал взглядом скамейки, на которых назначались свидания, читал написанные мелом слова на стенах…

Как же хорошо дома! Как просто и спокойно. И не нужно никому ничего доказывать, объяснять, придумывать… Ты – сто лет всем известный Михей Матвеев – и все дела! Живи, радуйся, будь самим собой!

– …и как приятно возвращаться под крышу дома своего… – из открытого окна в переулке донеслось полузабытое, но такое родное.

– …под крышу дома своего… – продолжил Михей, неожиданно закружившись на месте.

Первая попавшаяся на пути лужа слегка охладила пыл танцора. И не только она.

– Эй, папаша, поосторожней! Наша скорая по ночам отдыхает! – возвратили его с небес на землю резкий свист и веселое улюлюканье подвыпившей компании.

– Вот так разбиваются мечты… – пробормотал Михей.

И почувствовал себя настоящим стариком. Надо же – папаша. А он нос от соседки воротит. И чего воротить – вполне подходящая невеста.

– И кожу не стоит отрывать. Принцесса тебе, дружок, не светит!

Далась же ему эта тетя Лена, честное слово!

– А дома все равно хорошо! И готовит она гораздо лучше мамы…