Текст книги "50 и одно дыхание легче"

Сорок восьмой вдох

Зачастую бывает, что если появляется трещина, то она не остановится, пока не сломает что-то полностью. Не доведёт своё дело до конца, чтобы завершить свою чёртову миссию. Так и с неприятностями, точнее, с тем, что давно уже создало эту самую трещину и теперь вернулось, чтобы закончить свою миссию. Проблемы не были решены. И я, и Николас их просто бросили на том, на чём остановились. Но проблемы остались. Самое страшное, что мне не хочется решать их в одиночку. Я попросту на нуле уже и не готова ломать себя дальше.

– Люси? Какого чёрта ты здесь делаешь? – Злобно поджимаю губы, когда девушка подходит ко мне. Она выглядит ангелом в розовом коротком платье, в балетках и с распущенными уложенными волосами. Этакий ангел отравляющей вони, пришедший, чтобы внести в мою жизнь смрад очередной помойной ямы.

– Здравствуй, Мишель, – её губы растягиваются в улыбке. Она явно нервничает, сжимая сумочку. Дорогую, дизайнерскую сумочку, купленную на деньги Николаса. Меня эти мысли бесят. Они практически моментально дают резкий толчок всем воспоминаниям, чтобы вернуться в мою голову и с огромной силой возжелать врезать этой стерве.

– Мама дала твой адрес. Я ждала тебя, – добавляет Люси.

– Зря ждала. Я не желаю видеть никого из вашей семейки, – фыркая, разворачиваюсь, чтобы уйти, но эта наглая стерва хватает меня за руку.

– Отвали, я сказала, – шиплю и вырываю свою руку.

– Я хочу поговорить, Мишель. Только поговорить с тобой, и всё, – её губы подрагивают, словно она сейчас заплачет. Нет, я не попадусь на её уловки.

– Нам не о чем с тобой говорить, – отрезаю я.

– Есть. Мой брат. Ты забрала его у нас, мама с ума сходит после того, что случилось. Я…я чувствую себя виноватой. Мне так стыдно, – Люси опускает голову, а я прищуриваюсь. Я ей не верю. Она пришла сюда, чтобы снова внести в мою жизнь ту боль Николаса, которую я переживала вместе с ним на обочине дороги в тот день. Я её помню. Очень хорошо помню. И её неадекватную любовь сродни инцесту никогда не забуду.

– Ты и должна так себя чувствовать. Не приходи сюда, иначе я заявлю на тебя в полицию, – угрожая, разворачиваюсь и направляюсь в дом.

– Тогда я буду стоять здесь, пока ты не согласишься со мной поговорить. Буду приходить каждый день и умолять тебя дать мне шанс, – она упрямо идёт за мной.

Сжимаю руки в кулаки.

– Твои проблемы. Сейчас же позвоню в полицию, – отвечая, направляюсь к лифту.

– А что ты сделала бы, если бы от тебя оторвали кусок? Часть твоего смысла жизни? Неужели, ты так легко приняла бы неизвестного человека, не зная о нём ничего? Разве ты не боролась бы за то, что любишь, понимая, что твой родной человек может пострадать? Я люблю брата. Безумно его люблю, а вокруг него полно стервятниц. Я защищаю его, как могу. Я хочу вернуть его в семью, чтобы хотя бы на несколько минут приезжал к нам. И только ты можешь мне помочь. Пожалуйста, Мишель, я извиняюсь за то, что сказала тогда. За все свои слова извиняюсь перед тобой. Помоги мне, – она плачет, следует за мной по пятам, скуля и привлекая внимание живущих на первом этаже. Чёрт. Не хватало мне ещё проблем и с соседями.

– Я ничего не буду делать, Люси, чтобы помочь тебе. Ты сама виновата во всём, как и вся ваша семья. Это вы стервятники, которые боятся подпустить тех, кто, действительно, сможет полюбить Николаса. Вы клюёте его, и я знаю всё про твою ненормальную любовь. Ты извращенка, поэтому иди в задницу. Мне на тебя плевать, как и на твою мать, собравшуюся сдать Николаса в лечебницу, – зло шиплю я в лицо Люси.

– Мама больна, Мишель. Она просто боится за сына, что он повторит судьбу своего отца, понимаешь? Она давно больна, но… может быть, моя любовь к брату и не нормальная, но другой у меня нет. Он же растил меня, Мишель. Он спас меня. Он был единственным человеком во всём мире, а я его потеряла из-за ревности к тебе. Мишель, прошу тебя, давай обсудим всё. Мне нужен только разговор, и я уйду. Клянусь, что больше не приду сюда и никак тебя не потревожу. Я хочу, чтобы ты поняла меня и мотивы моих поступков, – с ужасом наблюдаю, как девушка опускается на колени. По её щекам текут слёзы, и она хватается за мою руку, пытаясь её поцеловать.

– Прекрати, – дёргаюсь назад, кривясь от этого.

– Я совершила плохое… много плохого, но раскаиваюсь. Я скучаю по нему. Он не отвечает на звонки… заблокировал меня везде. Я неделю пытаюсь встретиться… поговорить с ним, хоть что-то сделать. Меня никуда не пускают. Пожалуйста, умоляю тебя… умоляю… – я отхожу, а Люси ползёт за мной на коленях, сложив руки в мольбе.

Это отвратительно. Мне, вообще, не следует сейчас поощрять её выходку, стоя здесь и поддерживая беседу, даже если мне хочется многое высказать ей в лицо. Но я стою. Это сестра Ника. И я настолько устала, что сдаюсь. Разумом я осознаю, что неверно поступаю, но хочу убрать её отсюда. Из моего дома. Не дай бог, кто-то увидит её вот такой и меня рядом с ней, то поползут слухи, и соседи начнут судачить, придумывая невероятное.

– Я даю тебе не больше десяти минут. Пошли, – нажимаю на кнопку вызова лифта.

– Спасибо тебе, Мишель. Мне хватит этого времени. Ты не представляешь, как я напугана. Я хочу наладить между нами отношения, – быстро произносит Люси, поднимаясь на ноги. Стирает слёзы, а мне противно. Просто противно оттого, что она набралась наглости и просит меня о помощи. Я ей помогу. Я так ей помогу, что век меня не забудет. Я ей всё выскажу. Лично. Не поднимая шума на людях.

Мы входим в лифт, и я нажимаю на кнопку своего этажа.

– Мама плачет, постоянно плачет. Арнольд пытается привести её в чувство. У неё начались кошмары, она кричит, брат начал продавать всё из дома, чтобы пустить эти деньги на свою чёртову группу. Я не знаю, что мне делать. Я…я в ужасе, – причитает Люси, а у меня уже голова раскалывается от её голоса, но я терплю.

Выхожу первая и направляюсь к своей квартире. Она за мной.

– Ты не представляешь, что было дальше после того, как вы уехали. Хаос… просто хаос. Все кричали, обвиняли друг друга. Так стыдно было… очень стыдно… я не должна была говорить ничего про твоего отца. Я не имела права, – закатываю глаза, раздражённо цокая, и включаю свет в квартире.

Люси проходит за мной и оглядывается, пока я хлопаю дверью и направляюсь в гостиную.

– А Николаса здесь нет?

– Нет. Он у себя, – сухо отвечаю, бросая свои вещи на диван.

– Хорошая квартира. Милая, – девушка хлюпает носом и садится на диван.

– В твоей оценке я не нуждаюсь. Говори, зачем пришла, и проваливай, – я грублю. Специально грублю, складывая руки на груди и опускаясь на стул.

– Я уже сказала. Мне нужна помощь, твоя помощь, чтобы наладить отношения с братом. Ты имеешь сильное влияние на него. Он слушает тебя, и ты можешь вернуть его в семью.

– Почему я должна помогать после всего, что вы сделали с ним? – Скептически изгибаю бровь.

– Ты же его любишь. И я тоже люблю его. Мы могли бы с тобой обсудить наши разногласия. Я готова пойти на сотню уступок ради твоей помощи мне, – усмехаюсь от её слов и качаю головой.

– То есть ты хочешь, чтобы я убедила Николаса простить вас за то, что вы сломали его психику? Простить тебя, когда ты обвиняла в Райли в своей беременности, наслаждаясь процессом драки друзей, и начала нападки на мою подругу? Простить твою мать, готовую сдать своего сына в психиатрическую клинику и позволившую вам наблюдать за тем, что делал ваш отец с ней? Я могу перечислять долго то, как вы жестоко поступали с Николасом, и мои аргументы будут точно не в вашу пользу. Я не собираюсь никому из вас помогать, потому что вы недостойны быть рядом с ним. Вы только тянете с него деньги. Никто из вас не интересуется тем, как он себя чувствует, как, вообще, поднялся на ноги и дышит после всего того дерьма, что было с ним в детстве. Он из-за тебя в состоянии аффекта убил человека. Но я считаю, что ему следовало позволить твоему отцу изнасиловать тебя так, чтобы ты не выжила. Я ненавижу вас, и моя ненависть только усиливается с каждым твоим словом. Я палец о палец не ударю и, наоборот, уберегу Николаса от вас любым способом. Я предупреждаю тебя, Люси, не подходи к нему больше, иначе я тебя убью. Я тебя прикончу, – поднимаясь, зло рычу, приближаясь к девушке. Она отодвигается от меня и хлопает ресницами, словно сама невинность. Ненавижу!

– Ты не заберёшь его у меня… не заберёшь, – её губы дрожат, а с лица слетает краска.

– Я и не забирала. Вы сами от него отвернулись. Он не принадлежит вам, потому что он человек, и у него своя жизнь, которую вы портите. А тебя я предупредила, Люси. Убирайся отсюда, если подойдёшь ещё раз ко мне или к нему, то я заявлю на тебя, и тебя посадят. Клянусь, что не позволю никому из вас продолжать изводить его, – цежу сквозь зубы. Люси подскакивает с места и резко хватает пустую вазу с журнального столика. С криком, как больная, швыряет её об пол, отчего я отскакиваю в сторону, с ужасом наблюдая за этой ненормальной.

– Он мой!

– Пошла вон отсюда, – решительно иду к ней, а Люси ускользает, заскакивая в кухню.

Я в шоке от того, насколько безобразно перекошено её лицо от ярости и ненависти ко мне. Всё сказанное ей было игрой, и я о ней подозревала. Нет, я была в ней уверена, что вот он, истинный облик этой суки. Желчная, ядовитая и эгоистичная тварь.

– Я вызываю полицию, – только тянусь в сторону рюкзака, как в меня летит лопаточка, слабо ударяя по голове. Кривлюсь и хватаюсь за голову.

– Ты рехнулась? Ты с ума сошла? Я же тебя посажу, Люси! – Вскрикиваю я.

– Посадишь? – Она смеётся, да так страшно, что по моему телу пролетают мурашки. – Уверена? Или я тебя посажу за то, что ты сделала со мной? Ненормальная истеричка, которая хочет забрать деньги моего брата и даже в лице не изменилась, когда ударила меня!

Недоумённо приподнимаю брови. Она нездорова, больна психически.

– Ты не в себе. Я тебя и пальцем не тронула! – Возмущаюсь я.

– А кто докажет? Как думаешь, кому поверят: тебе или мне? Конечно, мне. Ведь ты у нас знаменита своими выходками на весь город. И тот случай с парнем, когда ты его покалечила так, что он не выжил. – Меня до костей пробирает холодом. Откуда она знает про Теренса?

– Люси, по-хорошему предупреждаю, убирайся отсюда, – делаю ещё одну попытку решить всё мирно, но девушка, хохоча, как безумная, открывает шкафчики и достаёт большой разделочный нож, наставляя его на меня.

– О, нет, это ты не захотела по-хорошему, Мишель! Ты забрала его у меня! Я его люблю, слышала, сука? Он и его деньги – всё принадлежит мне и только мне! Он будет моим! Моим, а ты сядешь, когда он увидит, что ты сделала со мной, – Люси кричит, а потом снова смеётся, приставляя нож к своему животу.

– Думала, что я, правда, пришла к тебе, чтобы подружиться? Дура ты. Идиотка тупая. Я рада, что твой отец подох и не оставил тебе ничего. Он был мразью и такую же вырастил! Пусть его черви поедают, и он корчится в аду, ожидая тебя там! Ты, сука, сдохнешь от нищеты, и никто тебе не поможет. Даже Ник. Ты никогда не сможешь жить с ним, поняла? Я не отдам тебе его. Я сделаю всё, чтобы он возненавидел тебя, мразь нищая. Эту квартиру купил он! Это ты убирайся! Она моя! Здесь всё моё!

– Люси, успокойся и опусти нож, – приподнимаю руки, пытаясь утихомирить её. Она может сейчас попросту прикончить меня или себя. Это приводит меня в панику.

– Помогите! – Визжит она, неожиданно специально ударяясь головой о кухонный островок, отчего я подскакиваю на месте и закрываю рот от ужаса.

– Боже, Люси, прекрати. Ты покалечишь себя, – испуганно шепчу я, когда она поднимает голову и улыбается, а из её носа течёт кровь.

– Помогите мне! Меня убивают! – Она так громко орёт, ударяя себя кулаком по лицу, что я просто замираю от ужаса. Я не могу двинуться, как-то быстро сообразить, что мне предпринять.

– Покалечусь? Нет, это ты меня покалечила, психичка. Не подходи, стой на месте, Мишель, или будет хуже. Ты напала на меня, а я же пришла к тебе с добром. А ты? Как ты поступила со мной? Ты избила меня и хотела убить. Вот что будут знать в полиции, – Люси подставляет к своей руке нож и режет себя. Господи, меня потряхивать начинает от того, как кровь капает на пол, а она смеётся. Больная!

– Хочешь ещё, а? Что ты придумала, чтобы отомстить мне, когда я, бедная и маленькая девочка, которая хотела своему брату добра…

– Люси, прошу тебя, хватит. Не причиняй себе боль. Ты вредишь только себе, – приподнимаю руки, пытаясь держать голос ровным, и медленно двигаюсь в сторону от неё.

– Стой на месте, я сказала! – Она хватает вилку и с силой втыкает себе в ногу, отчего я визжу, и она тоже. Наши крики сливаются в один.

– Как ты могла, Мишель? За что ты так со мной? – Скулит она, тяжело дыша.

– Я помогу тебе, Люси. Брось нож, и я помогу тебе, обещаю. Я вызову скорую, иначе ты истечёшь кровью. А как же твоя дочь? – Я надеюсь, что хоть это приведёт её в чувство, но нет. Губы, покрыты кровью, текущей из носа, растягиваются в довольной улыбке.

– Жаль, что она не от Николаса. Я пыталась… не получилось у меня. Он не клевал наживку. Но ничего, скоро, его маленькая куколка снова будет в его руках, и я найду уйму способов, чтобы заставить его остаться с нами. Он мой… мой…

Облизываю губы и нахожу взглядом сковородку, лежащую на поверхности плиты. Мне бы добраться до неё и ударить Люси, чтобы она отключилась. Я стараюсь не поддаваться ужасающим словам сестры Ника. Чёрт возьми, сестры Ника, которая хочет его изнасиловать! Она больна! Они все больны!

– Хорошо, забирай. Забирай его, – быстро киваю и делаю ещё один шаг.

– Нет, так просто ты его не оставишь. Я столько раз надеялась, что у него глаза откроются на тебя. Но нет, ты появляешься снова и снова, а он думает, что ты хорошая. Нет! Ты мерзкая тварь! Ты должна гнить в тюрьме, и он тебя сам туда посадит. Он уничтожит тебя из-за меня. Ради той, кто любит его по-настоящему и помогает ему избавиться от тебя, пиявки, присосавшейся к нему. На ноже твои отпечатки, а я просто ухватилась за него, чтобы вытащить из себя, но не смогла. Я умирала, а вот соседи всё слышат и дадут показания. У тебя нет алиби. Помогите мне! Пожалуйста, кто-то, придите! Меня убивают! – Она снова вопит, а я дёргаюсь к сковородке, но в меня летит разделочная доска из раковины, попадая по ногам, отчего я падаю на пол и кривлюсь.

– Теперь пора вызвать полицию, чтобы они увидели, что ты сделала со мной. Не двигайся, если не хочешь получить пожизненный срок, – она угрожает самой себе, подставляя к горлу нож.

Шумно дышу и смотрю, как Люси отходит к сумочке, упавшей на пол. Я не знаю, что мне делать. Обезвредить её я не могу, она невменяема и, действительно, может вонзить в себя нож. Никто не поверит мне, если я скажу, что это не я.

– А вот ещё что у меня есть, – Люси достаёт мобильный и возвращается на своё место, напротив меня.

Она включает запись в телефоне, где я говорю о том, что убью её. Она записывала наш разговор и смонтирует фальсификат. Чёрт! Я должна тянуть время.

– Я обрежу запись так, как захочу и сфабрикую против тебя улики. Ты больше не будешь для меня угрозой, как и для нашего с Ником будущего, – смеётся она.

– Ты думаешь, что Николас будет с тобой? – Спрашиваю её, напряжённо наблюдая за тем, как она набирает номер полиции.

– Он всегда был со мной. Каждую минуту моей жизни. И будет. Он мой. А ты влезла в нашу семью и украла его. За это я тебя… помогите мне… меня убивают… я спряталась… помогите… адрес…

Люси стонет в трубку, а я хватаю доску, пока она отвлекается на оператора, и резко бросаю ей по коленям, отчего девушка с криком выпускает телефон, и он летит на пол, как и нож. Я успеваю схватить его быстрее, чем она, и выставить перед собой, как и отключить связь.

– Уже поздно. Они приедут скоро, очень скоро, и увидят тебя с ножом в руках. Молодец, Мишель, ты напала на меня, – поднимаясь на ноги и поджимая одну с вилкой, торчащей из бедра, она улыбается.

Чёрт… чёрт, я не знаю, что мне делать. Отшвыриваю нож за спину и осматриваюсь. Меня посадят… посадят!

– Внизу камеры, Люси, они покажут, что ты умоляла меня впустить тебя в квартиру, и на тебе нет моих отпечатков. Когда тебя осмотрят, то убедятся, что я говорю правду, – нервно произношу я. – Так что тебе лучше уйти отсюда.

– Ох, ты права. Ты умна, надо же, а я и забыла об этом. Ведь тебе удалось забить голову моего больного Никки. Ох, Никки! Мне так нравилось, когда его так называл отец. Никки, милый Никки, и у нас ещё есть время, – она так жутко улыбается, отчего всё внутри меня леденеет. Какой ужас. Кошмар просто. Что она творит?

– Люси, остановись. Ты не понимаешь, какой урон наносишь себе и своей дочери. Подумай о ней, о дочери. Что с ней будет? Как она… – я не успеваю договорить, потому что Люси с визгом несётся на меня, и мы обе падаем на пол. От боли в затылке перед глазами вспыхивают яркие блики, как и тело ноет.

– Сука, не трогай меня! Отпусти меня! Помогите! – Кричит она, ударяя меня по лицу, а я закрываюсь руками, упираясь в её тело. Она хватает разделочную доску и замахивается, отчего я визжу от страха и ударяю изо всех сил кулаком её по лицу. Девушка падает на бок и бьётся головой о кухонный островок. Она стонет, а я отползаю от неё. Люси хватает меня за ногу и кусает. От боли бью её ногами, а она не выпускает мою ногу, стянутую тонкой материей лосин. Она намертво вцепилась в меня зубами, приводя в жуткую панику. Я ударяю её по голове ногами… они попадают по её плечам и лицу…

Неожиданно она пищит, и раздаётся грохот. Кричу от страха. Инстинктивно с закрытыми глазами. Кричу и не могу остановиться.

– Крошка, Мишель…

Распахиваю глаза и вижу над собой лицо Николаса, с распахнутыми напуганными глазами цвета растопленного горького шоколада. Он смотрит на меня, а я на него, не зная, по какой причине он здесь оказался. Он пришёл… пришёл, чтобы спасти меня.

– Она напала на меня… она меня… посмотри, что она со мной сделала… хотела убить меня… ножом угрожала… я защищалась, – перевожу свой взгляд на Люси, лежащую и плачущую в углу.

– Нет… нет… я не делала этого, клянусь. Николас, это не я. Она хочет посадить меня… изнасиловать тебя хочет и родить ребёнка тоже… прошу тебя, – я хватаю его за руку, мотая головой, которую дерёт от боли, как и ногу. Мне страшно, что он поверит ей. Страшно, что он сейчас попросту оставит меня вот такой разбитой и полной ужаса.

– Мистер Холд, – из коридора доносится голос Майкла.

– Это она! Ник, я же твоя сестра! Я пришла к ней, чтобы извиниться! Я так раскаивалась… а она била меня… сказала… у меня есть записи…

– Забери Мишель отсюда, быстро. Вызови Грегори, я разберусь, – Ник отпускает мою руку, но я пытаюсь снова схватить её.

– Люси, всё хорошо. Всё прошло, я здесь, – его мягкий голос разрывает меня на части.

– Мисс Пейн, – Майкл помогает мне подняться, а я отталкиваю его.

– Нет, пожалуйста, Николас, нет… не верь ей… пожалуйста…

– Убери её отсюда, я сказал! Живо! – Кричит Ник. Меня переполняют ужас и боль, когда Майкл просто поднимает меня над полом и тащит за собой.

– Это не я! Не я! Клянусь! Не я! Не разрушай нас! – Кричу, хватаясь за стенку.

Майкл отрывает мои руки и несёт прочь из квартиры, а я визжу и дёргаюсь. Мне до безумия страшно сейчас осознавать то, что Люси наговорит Нику и заставит его, действительно, ненавидеть меня, как тогда. Всегда… она всегда это делала. Я боюсь, что он поверит Люси, когда она припомнит ему их страшное прошлое, а я снова останусь виновной. Всегда виновной во всём… мне так больно и жутко, что я не могу прийти в себя. На улице я кричу снова и снова, замечая полицейские машины! Я кричу и умоляю его поверить мне, не ей! Мне! Я же одна его люблю! Только я и люблю его! Только я была с ним рядом! Не они! А я!

– Мисс Пейн…

– Это не я! Она хотела убить себя! Она! – Мотаю головой, пока Майкл пытается запихнуть меня в машину.

– Сэр, мы попросили бы вас…

– Пошли к чёрту отсюда! – Майкл перебивает мой крик громким голосом и с огромной силой толкает внутрь, отчего я лечу к другой двери. Он закрывает дверь и блокирует машину, отпихивая от себя сотрудников полиции.

Боже, какой-то ужас творится вокруг, а я кричу, срывая голос! Не могу остановиться! Кричу от пережитого страха, вспоминая, как Люси вонзила в свою ногу вилку, чёртову вилку! Как она ударилась об стол, и её лицо с безобразной улыбкой, обещающей мне ад на земле! Мне безумно страшно!

Майкл быстро забирается в машину и даёт по газам, а я закрываю уши руками, сползая на пол. Меня трясёт, я то кричу, то замолкаю. Кажется, я схожу с ума. Такого я не могла бы и представить. И я сама виновата. Я впустила её и не была готова к очередной проблеме. Я… это всё я. Снова я, и Николас поверит ей, а не мне. Он же растил её, ради неё жил, а я? Всего лишь шлюха, в которую он превратил меня за последнее время. Мне так горько внутри и страшно. Я не понимаю больше, что меня окружает, и как мне реагировать на это. Я везде сейчас вижу опасность. Всюду. Она даже в Майкле, пытающемся вытащить меня, а я бью его ногами и забиваюсь в другой угол, визжа от страха. И так до бесконечности. Я схожу с ума, и у меня нет сил, больше нет сил…