Текст книги "Последний дракон"

Тем временем Нырок, несколько успокоенный, что хоть со зловещими карликами им. воевать не придется, по крайней мере, в ближайшее время, продолжал любоваться своим ножом. Тирм, заметив любовный взгляд альва, обращенный на элегантное оружие, усмехнулся:

– Говорят, что в оружейной комнате императора Раги Второго хранится оружие славного Амфоса – одного из двенадцати древних основателей империи. Мне не доводилось видеть его, но, по слухам, это клинок, который полностью выточен' из огромного алмаза. Заклятие, наложенное на это священное оружие, делает его победоносным. А в рукоятку меча вделан аметист. По преданию, он должен был сообщать владельцу клинка чистоту по– мыслов. Вот только сообщал ли… Если твой нож не развалится, мы сможем проверить это магическое свойство аметиста на тебе!

– Жаль, если такая чудесная вещица исчезнет, – печально ответил Нырок, – Но и правда – ситом воды не натаскаешь. А уж не того ли это Амфоса меч, в честь которого названа гора Праведника, куда мы идем искать драконов?

– Точно, того,—улыбнулся Тирм, который заговорил впервые после того, как Тар объявил его учеником. – Не случайно ведь легенда гласит, что в недрах Праведника скрыты самые крупные залежи алмазов в империи Младших, вот только добыть их не под силу ни единому смертному – ни альву и ни гриффону даже, хотя они-то знают толк в камнях и в том, как их добывать из-под земли.

Из одного такого камушка и был сделан священный меч Амфоса.

– А я слышал другую легенду, – не выдержал Кифр, который провел во дворце в Горе девяти драконов гораздо больше времени, чем Нырок, пусть и стоя на карауле в одном из коридоров. – Волшебный меч Амфоса сделан вовсе не из камня, а из волшебного ключа, который обронил когда-то древний бог, спасаясь от преследования оскорбленной богини солнечного света. Именно поэтому он рассекает с одинаковой легкостью и самый прочный доспех, и гранитную плиту, и тонкое птичье перо. Никакое заклятие тут ни при чем.

– Разговорился, воин! – не выдержав, обернулся Вепрь. – Да у меня был такой меч – вам и во сне не приснится. Рубил все подряд, по моему желанию становился то большим, как двуручник, то крошечным, как пилка для ногтей. Легкий, удобный, острый. Подлец Остайя украл, когда в плен меня захватил, и конечно же не вернул. Ничего, я с ним еще на обратной дороге встречусь – посчитаюсь.

– Один раз ты уже посчитался – едва к жизни вернулся, – пробормотал Нырок, но, поймав какой-то чересчур пристальный взгляд Вепря, поспешил сделать вид, что разглядывает обшарпанные стены домов, мимо которых шел отряд.

– А что, Тар, – неожиданно встрял в разговор шедший впереди Хельви, который прекрасно слышал историю меча Амфоса, – ведь гора Праведника имеет какую-то собственную легенду, которую я, признаться, никогда не слышал. Как сторожил здешних мест, может, расскажешь ее нам, пока мы выйдем из этих улиц? Уж тебе-то она должна быть известна в мельчайших подробностях.

Ожидающий предпочел не заметить иронического тона, с каким было произнесено это приглашение. Не то чтобы он привык спускать обиды, но ссориться с Хельви сейчас было все равно что поливать огонь в камине свежим – маслом. Кажется, наместнику пришлось пережить сегодня какое-то тяжелое испытание, проницательно подумал Тар и сделал вид, что ничего не случилось.

– История Праведника и впрямь хорошо известна мне. Если никто не желает рассказать ее, то могу взять эту приятную обязанность на себя… Двенадцать древних основателей нашей империи спустились с Дальних гор, которые лежат далеко на востоке и уже давно не принадлежат Горе девяти драконов – долгие войны с гриффонами и людьми привели к тому, что эти владения оказались навсегда отрезанными от страны. Но в древние времена небольшие колонии альвов селились там, сеяли хлеб, торговали с местными аборигенами – в общем, родиной основателей были именно Дальние горы, самые древние на этой земле.

– Это мы уже как будто слышали, – нетерпеливо буркнул Нырок, который не любил повторений.

– Самой же высокой вершиной в Дальних горах считался Нечестивец – очень высокая гора, которая поднималась вверх на две тысячи шагов. Вечные снега украшали его царственную шапку, множество птиц и зверей скрывались в пещерах и расселинах этой громадины. А назван он был в честь какого-то проходимца, то ли человека, то ли мари, который некоторое время жил у подножия горы и прославился тем, что вслух хулил и позорил богов. Легенда гласит, этот полоумный вообще сомневался в их существовании. И это в те времена, когда боги еще не избрали путь вечных странников, а ходили по нашим землям, довольно часто встречаясь с Младшими. И с людьми, конечно, – добавил Тар, вспомнив, что наместник категорически отрицает тот факт, что он и его соплеменники принадлежат к Младшим.

– И что ж, они не могли его разубедить? – Кифр, воспользовавшись тем, что отряд вышел на широкую улицу, обогнал Тирма и Нырка и оказался прямо под боком у рассказчика, – Я хочу сказать – ведь богам достаточно было просто появиться перед упрямцем.

– Видно, вера его была так крепка, что он в самом деле мог увидеть белое черным, а черное – белым, поэтому появление богов вряд ли решило бы эту проблему, – пожал плечами Ожидающий. – Есть такие упрямцы, которых не сдвинуть во мнении даже под угрозой смерти.

– Наверняка он был человеком, – расхохотался алхин, внимательно слушавший рассказ приятеля.

– Разве в те древние времена уже появились алхины? – язвительно отозвался на эту реплику Хельви.

– Алхины, хороший мой, появились в тот момент, когда самый первый колдун сотворил первый же магический артефакт!

– Не ссорьтесь, – взмолился Кифр, и вновь его желание сбылось – Хельви и Вепрь перестали переругиваться и прислушались к рассказу.

– Этот странный упрямец в конце концов пропал. Тут легенды говорят разное. По одной версии, разочарованный собственными представлениями о том, что никаких высших магических существ, а значит, и высшей истины и справедливости в мире нет, он прыгнул вниз с вершины Нечестивца и разбился о скалы. По другой, просто сбежал тихой, безлунной ночью подальше от негостеприимных камней. Однако название прижилось – гора Нечестивца, а затем и просто – Нечестивец. Причем и на языке альвов, который позже стал универсальным для всей империи, и на языке людей и гриффонов она называлась одинаково. Ко времени появления основателей империи все эти события уже превратились в легенду. Объединив земли от Дальних гор до леса Ашух, они основали столицу у самых Черных гор, потому что там еще водились драконы, и местным жителям требовалась постоянная защита войска, во главе которого стал Амфос. Тогда-то и были предприняты несколько отчаянных вылазок в горы – разорить гнезда крылатых тварей. Во время одного из походов отряд Амфоса остановился на ночь перед столь большой горой, что командир сперва подумал, что воины заблудились и какой-то волшебной тропой вышли к Нечестивцу. Однако наутро поняли, что они все еще в Черных горах, а неизвестная вершина перед ними еще только нуждается в имени. Пусть в Дальних горах остается Нечестивец, пусть в Черных горах пребудет Праведник, сказал Амфос, и сбылось так.

– А что, издалека они эту огромную гору разглядеть не могли? – тут же спросил дотошливый Нырок.

– А ты разглядел Праведника с берега Теплого озера? – заступился за неизвестных создателей легенды Кифр.

– А я слышал более поэтические версии этой легенды, – неожиданно вмешался Тирм. – Правда, они повествуют не столько о присвоении горе имени, сколько о создании священного клинка и о гибели Амфоса, который был якобы захоронен в одной из штолен Праведника.

Вепрь, который собирался вставить фразу о том, как любят некоторые Младшие рассказывать сказки и пугать ими некоторых несмышленых воинов, вдруг замолк на полуслове. Отряд вышел на рыночную площадь – туда, откуда и началось их странное приключение по заколдованному городу. Она была пуста. Голые торговые ряды были покрыты толстым слоем песка. В широкой чаше на том месте, где бил сияющий фонтан, ветер гонял сухую ветку. Ворота, сквозь которые они прошли внутрь, были распахнуты, и за ними виднелась часть белого берега и сине-зеленое море. Незримые хозяева ясно указывали непрошеным гостям на дверь.

– Вот и кончились чудеса, – грустно сказал Хельви. – Думаю, бессмертные услышали наше пожелание продолжить путь и не стали чинить препятствий. Тар, веди отряд через ворота. На всякий случай не выпускайте из рук подаренные клинки, – может, они и останутся с нами.

Ожидающий кивнул, быстро расставил воинов, и они побежали вниз, благо что никакого багажа из города царей они не выносили. Алхин напоследок кинул тоскливый взгляд куда-то в глубь разрушенных зданий. Не забрался-таки в местную сокровищницу и расстроился, подумал Хельви. Сам он тоже не удержался от последнего взгляда в сторону города и тут же решил, что не' выдержал бы и дня в этом заколдованном месте. Слоняться долгие тысячи лет по полупустым развалинам, постепенно забывая собственное имя, встречая все те же полубезумные от тоски лица, изредка развлекаясь на кровавых состязаниях, во время которых на смертных, случайно забредших на проклятый берег, натравливают кошмарных чудовищ, – это чересчур ужасная перспектива для молодого и амбициозного правителя Верхата и наместника Западного края. Хельви усмехнулся – останется ли он хоть в одной из этих должностей, если не успеет первым принести ко двору голову дракона? Останется ли он вообще жив при новом императоре Младших? И что станет тогда с Сури?

Преодолев ворота, воины, как один, обернулись назад и видели, как могучие белоснежные створки с едва слышным скрипом затворились за ними. Ни звука не донеслось им вслед из блистательных руин, ни одно живое существо не вышло проститься с ними. И в глубине сердца и альвы, и люди понимали, что обитатели города царей давно и бесповоротно мертвы и только поэтому не могут выйти с белыми платками на околицу.

Живы они были лишь в том странном пространстве, в котором отряд побывал волей случая, подумал Тирм.

Ну и морок нам явился, сплюнул в нагретый песок Нырок.

Какой странный и необыкновенный сон мы увидели, украдкой вздохнул Кифр.

Тар первый оторвался от захватывающего зрелища отъезжающей стены и вопросительно взглянул на товарищей. Они выглядели будто завороженные. Хельви, почувствовав на себе взгляд Ожидающего, повернулся к нему, и Тар с удивлением увидел в глазах наместника слезы. Младший впервые видел, чтобы его удивительный товарищ плакал, поэтому слегка растерялся, но быстро взял себя в руки.

– Нужно спешить, наместник, пока солнце стоит в зените. При свете дня нам будет проще отыскать магические знаки, которые выведут нас снова в родной мир. Хотя даже я совсем не помню, где расположена та дверь, через которую мы проникли в это место.

– А ты уверен, что такая дверь была, Ожидающий? Ты, хитрый и умелый воин, веришь в бабские сказки про множество миров?

Тар был растерян. Он не ожидал от Хельви этих слов и до сих пор даже не задумывался, что разрушенный город царей может находиться где-то на границе империи Младших. На картах своих предков он не видел этого поселения. Да и моря там не было, изумленно сообразил Тар и снова уставился на Хельви. У Ожидающего чесался язык спросить, как же человек может объяснить все эти невероятные истории со временем, но наместник сделал ему знак помолчать.

ГЛАВА 18

На рыбацкую хижину они набрели, когда солнце уже наполовину опустилось за море. Бойцы здорово намучились, прошагав по глубокому горячему песку несколько часов подряд. Море, вода в котором оказалась соленой на вкус, не могла утолить их жажду, а все фляги были брошены еще в пантеоне, во время схватки с гарпиями. Маленький пресноводный ручей, который тек около белой стены заколдованного города, остался далеко позади. Ни оружия, ни припасов из города воинам вынести не удалось.

Вепрь загребал ногами песок, который набился не только в сапоги, но и за пазуху, и в волосы, и в уши. Чтобы хоть как-то отвлечься и заставить себя двигаться вперед, алхин начал считать шаги. Он понимал, что, если отряд не найдет воду или хотя бы какую-нибудь тень, чтобы упасть на землю и отдохнуть, к следующему дню он не сможет передвигаться. Песчаные дюны сменяли одна другую, создавалось впечатление, что они вообще двигаются по кругу, однако проклятая белая стена давно скрылась из глаз. Значит, они отошли довольно далеко, решил Вепрь. Вот только камня или дерева, на котором бы был намалеван волшебный знак, при помощи которого можно было бы вернуться опять в пантеон, им не встретилось.

Алхин боялся подумать, что их поиски бессмысленны, потому что эта мысль лишила бы его мужества, но все чаще думал о том, что, может быть, они ищут совсем не то, что им нужно для возвращения.

Альвы плелись сразу за алхином и выглядели едва ли лучше человека. Тар и Тирм держались еще более-менее достойно, а вот Кифр припадал на обе ноги, да и Нырок все чаще останавливался, чтобы стереть пот со лба. Он стоял пару секунд, тяжело дыша и оглядывая местность, словно в поиске незримых врагов. Все бойцы прекрасно понимали, что не смогут отразить сейчас мало-мальски серьезного нападения. Если бы стае гарпий посчастливилось напасть на отряд. сейчас, твари бы прекрасно пообедали. Хельви, которому приходилось, видимо, хуже всех, плелся в самом конце отряда. Тар несколько раз предлагал ему помощь, но человек, облизывая сухим языком потрескавшие губы, упрямо мотал головой. Пока есть силы, он будет двигаться сам, а там видно будет.

Вепрь первым увидел странное строение из белого камня, но не закричал и не свернул с пути, даже не остановился. От каменных стен падала вожделенная тень, которая могла спасти ему жизнь, поэтому алхин только прибавил хода. Он первый добрался до удивительного дома, со стоном схватился рукой за холодную кладку и упал на колени. Обжигающие лучи солнца больше не могли достать его. Еще бы воды тут раздобыть, мгновенно заработала голова алхина. Остальные бойцы, которые подтягивались вслед за Вепрем, молча падали рядом в песок. В тени он оказался не обжигающим, а приятно холодящим кожу. Это было прекрасное ощущение.

Хельви, который подошел к стене последним, увидел хозяев хижины. О том, что эти странные существа занимаются ловлей рыбы, гораздо позже сделал предположение Вепрь. Незнакомцы, дом которых имел всего-навсего Две стены, были узкоплечими и круглоголовыми ребятами, одетыми в серые короткие штаны и серые рубахи, на фоне которых загорелые руки и ноги казались темно-коричневого цвета. Их глаза не имели зрачков и были совершенно белого цвета. Наместник подумал сперва, что отряд попал к слепцам. Однако рыбаки увидели воинов и закивали головами, не произнося ни слова. Видимо они приветствуют нас, из последних сил решил Хельви.

Он говорил на родном языке и на языке альвов, мог разобрать отдельные переливы в языке сванов, который был похож на колокольный звон, даже гриффоны, к его удивлению, говорили на языке Младших – общем наречии, весьма распространенном в империи, которое сочетало в себе в основном элементы из языка альвов, людей и совсем забытых племен, например сильфов. Однако обитатели побережья не отозвались– ни на одно слово, произнесенное путниками. В ответ они только мотали головами, и было непонятно, понимают ли они вообще своих собеседников. Вепрь попытался нарисовать на песке несколько знаков сильфов, но тоже ничего не добился.

Зато рыбаки принесли обессилевшим путникам миски с чистой пресной водой, и это был лучший подарок, который они могли сделать воинам. Двое белоглазых разносили воду, а еще трое вытаскивали из моря и сушили на берегу какие-то странные сети – именно поэтому Вепрь сделал предположение, что они попали к рыбакам. Однако Хельви, который в качестве наместника Западного края все же имел дело с представителями этой профессии, рассмотрел таинственные сети и отверг про себя это предположение. Ячейки в них были столь широкими, что вся конструкция напоминала скорее не сеть, а несколько веревок, связанных узлом. Ловить рыбу таким приспособлением просто невозможно, подумал наместник. Конечно, если делать это безо всякого колдовства. Но владеют ли хозяева магией, понять было невозможно. Они не спешили представляться, да и альвы с Хельви и Вепрем держали язык за зубами.

– Мне глубоко наплевать, кто эти ребята на самом деле. Меня вообще мало интересует все эти племенные тонкости. Пусть хоть мари, – прошептал алхин на ухо Тару. – Только чтобы дали пить и не выгнали обратно на солнце. А уж потом посмотрим, кто тут кого ловит.

Молчаливые хозяева оказались весьма радушны – путникам поднесли не только воду, но и пригласили в лом, который больше напоминал навес. Какой-нибудь рачительный фермер из Западного края счел бы эту халупу обыкновенной развалиной и постеснялся бы перед соседями держать там скот, однако белоглазые были вполне довольны своим жильем, благо что оно продувалось с четырех сторон. Помимо двух стен, в этом жилище были два окна, аккуратно выдолбленных в одной стене, и дверной проем, прорезанный в другой. Хельви спросил себя, зачем делать окна и дверь в полупомещении, которое не имеет стен, но вслух задавать вопрос не стал.

В отличие от Вепря, ему было не все равно, к кому именно в гости они попали, но лишние вопросы могли привести к новым проблемам, решать которые у бойцов сейчас не было ни сил, ни возможностей. В самом деле– нас приняли очень хорошо, если представить себе, что белоглазые имеют дело с бандой полуживых оборванцев и вполне способны просто выкинуть их подальше от своего дома, решил он.

Упав на холодный и продуваемый ветерком пол, альвы даже застонали от усталости и облегчения. Нырок перевернулся на спину. Приятное чувство безопасности, которое, казалось, навсегда покинуло его после смерти Шельга, охватило воина. А что как этот белоглазый пырнет мне в живот какими-нибудь вилами, или что тут у них в хозяйстве водится, запоздало подумал боец, засыпая. Кифр, который пристроил голову на бедро приятеля, уже сладко похрапывал. Тар попытался подняться, почуяв Недоброе, но и его сбивал с ног сон, почти силой укладывал голову Ожидающего на холодные плиты, словно на мягчайщую подушку. Вепрь рухнул на пол, как подкошенный. Хельви, который не чувствовал ни малейшей усталости, Р изумлением и страхом видел, как его спутники один За Другим падали на пол. Счастье еще, что они не умирали, – громкий храп свидетельствовал о том, что их жизни пока ничто не угрожает.

Наместник повернулся к тем двоим, которые подносили путникам воду. Они поймали взгляд человека и вновь закивали. У меня даже оружия нет, с отчаянием подумал Хельви. Меч сильфов, переданный знакомым свельфом, затерялся где-то в разрушенном городе царей Ножи и мечи остальных воинов остались там же. Прихваченное дорогое оружие обратилось в прах. Если они сейчас попытаются наброситься на моих товарищей, я не смогу даже защитить их, озираясь в поисках чего-нибудь тяжелого, сгорбился в центре помещения Хельви, Однако белые, обветренные стены были совершенно пусты. В доме белоглазых не было вообще ничего – ни мебели, ни запасов еды и воды. И уж тем более там не было оружия – ни металлического, ни магического, в этом наместник мог поклясться. Он обернулся и увидел еще троих рыбаков, которые, видимо, закончили складывать свои странные сети и зашли в дом.

– Ну что? Хотите поговорить со мной без свидетелей? Молитесь, чтобы после этой беседы мои друзья все-таки воскресли!

Голос у наместника слегка дрожал, но не от страха, а от большого напряжения – как в бою с гарпиями, он не мог угадать, откуда будет нанесен первый удар, и был готов отразить его с любой стороны. Движущаяся тень почудилась ему со спины, он отпрыгнул, перевернулся через плечо и тут же набросился на одного из белоглазых, который имел неосторожность сделать шаг навстречу человеку. Противник оказался на редкость неумелым воином. Он слабо крутился в объятиях Хельви, пока тот немного не придушил рыбака, придавив локтем ему горло. Стоявший рядом с противником наместника белоглазый попытался прийти на помощь товарищу, но человек изловчился и отпихнул его ногой так, что горе-помощник стрелой отлетел в сторону и, ударившись об стенку, замер на полу без памяти.

– Зачем ты нападаешь на нас? – раздался голос. Довольно глухой и низкий, словно говоривший уже долгое . время болел простудой, – Разве мы плохо встретили вас? Разве мы не поделились с вами пресной водой из нашего источника? Разве мы не пригласили вас в наш дом?

Бесконечные вопросы, которые задавал невидимый голос едва ли успокоили наместника. Он покрепче взял за горло белоглазого, собираясь в случае чего прикрыться телом, и огляделся, пытаясь отыскать собеседника. Рыбаки, которые переминались с ноги на ногу у двери, не были ни испуганы, ни удивлены происходящим. По-моему, они вообще ничего не слышат, решил Хельви.

Однако говорящий, наверное, что-то вроде местного предводителя или даже божества, если уж мы и впрямь попали в далекое прошлое.

– О каких богах ты говоришь? Те, что жили здесь когда-то, давно покинули эти места. Меня зовут Шшш, и я единственный, кто еще помнит язык Младших в нашем племени. Отпусти нашего товарища и подойди ко мне. Мне кажется, я могу помочь тебе. Твои друзья будут спать, пока будет длиться наш разговор. Не волнуйся – он им не повредит. В нашем убежище снятся только хорошие сны.

– Легко сказать – подойди ко мне, если тебя не видно. Появись, и поговорим, – проворчал Хельви и отпустил белоглазого заложника.

– Мои товарищи покажут тебе путь. Поторопись, потому что мне трудно разговаривать с тобой через стенку. Древняя кладка на то и сделана, чтобы огораживать нас от шумных звуков безумного мира. Думаешь, легко в мои годы орать сквозь мраморные плиты?

Один из троицы, топтавшейся у дверей, наконец сделал осторожный шаг вперед, словно опасаясь, как бы человек не набросился на него с кулаками. Хельви немного отступил назад, пропуская белоглазого, который, видимо, должен был показать ему дорогу. Поскольку белые стены хибары были сделаны уж точно не из мрамора, наместник предположил, что таинственный голос идет из подпола. Очевидно, тут есть какой-то подвал, и туда мне предстоит спуститься, чтобы встретиться с обладателем глухого голоса, решил Хельви. О том, что это за существо, у него не было никаких предположений. Однажды наместник, уже довелось встречаться с могущественным колдунов которого он даже принял за беглого Мудрого, да и альвы подтверждали, что это был именно Черный колдун —ужасный и безжалостный наставник Халлена Темного мятежного принца королевства Синих озер. Так что будущая встреча не вызывала у Хельви никаких добрых чувств.

Белоглазый подошел к несуществующей стене, которая выходила как раз на море, и протянул туда руку, словно видел в воздухе незримые ворота. Да он издевается надо мной, начал закипать Хельви. В принципе можно было бы наплевать на всяких невидимых собеседников, рас-1 кидать остальных рыбаков, которые были пустяковыми противниками, и попытаться разбудить друзей самостоятельно. Хотя, если это в самом деле магический сон, без волшебных снадобий сделать это будет непросто. И что делать потом – уйти от белоглазых в знойную пустыню без еды и воды, не зная ни дороги, ни даже толком о том, что именно они ищут на белом побережье?

Наместник заставил себя подойти к тому месту, где стоял белоглазый. Тот улыбнулся, продемонстрировав редкие коричневые зубы, и отошел. Прямо перед Хельви шумело море. Хлипкая крыша заканчивалась прямо у него над головой, отбрасывая ровную темную тень на белый песок. Наместник знал, что солнце садится, однако тень была ровная и тонкая, словно проведенная по линейке. Пожалуй, она похожа на фундамент стены, которая могла бы проходить в этом месте, отгораживая хижину от моря, подумал он и присел на корточки, чтобы лучше разглядеть ее. Неожиданно его качнуло. От растерянности Хельви схватился рукой за каменную плиту, лежавшую на полу. Присмотревшись, он понял, отчего так резко закружилась у него голова. Если смотреть на море через несуществующую стену, периодически меняя ракурс можно было увидеть, как странно дрожит воздух – словно кто-то развел внизу костер. Хельви наблюдал за морем через прозрачный дым, поднимающийся на поверхность. Ощущение было таким, как будто он наблюдал мир через линзу.

Наместник на всякий случай провел рукой над тенью, однако не почувствовал ни тепла, ни холода. Да и запаха гари в воздухе тоже не было. Белоглазый сделал еще один указующий жест в направлении стены. Придется переступить через тень, догадался Хельви. Это могло быть небезопасно, но другого выхода не было. Он глубоко вдохнул и сделал шаг.

Земля качнулась под ногами, и наместник очутился на каменном полу в лачуге, из которой только что шагнул на хрустящий песок. Правда, лачуга была хоть и похожа, но не та – воины не спали тут вповалку на полу, белоглазых тоже не было видно. Да и стены были расположены иначе – теперь вид на море и в ту сторону, откуда пришел отряд, были надежно отгорожены белой кладкой, в которой виднелись окошки. Да это же вторая часть хижины, догадался наместник. Вот это хитро придумано – часть жилья находится в одном мире, а вторая часть – в другом. Напасть на таких хозяев практически невозможно – раз, и они перешли в другую половину. Правда, враги тоже могут перейти туда вслед за простодушными рыбаками, тут же охладил он свой восторг рачительного градостроителя.

– Смешно. Хотел бы я увидеть тех врагов, которые осмелились бы на нас напасть. Может, даже посмеялся бы перед смертью.

Хельви обернулся на звуки знакомого голоса и увидел наконец таинственного собеседника. Это был старик, седой и белоглазый, который восседал посреди почти пу-Стого помещения на"высоком резном стуле с подлокотниками. Морщины избороздили его лицо, напоминавшее кору старого дуба. Однако от фигуры незнакомца веяло такой мощью и спокойствием, что наместник вдруг совершенно успокоился. Зачем этому могущественному старцу тратить последние силы, чтобы уничтожать столь ничтодных тварей, как мы, подумал он.

– Хороший вопрос. Ты знаешь ответ, не правда ли?] Я очень рассчитываю на тебя, Хельви из королевства Синих озер. Или ты предпочитаешь, чтобы я называл тебя наместником императора Младших в Западном крае? Какой бы выбор ты ни сделал, хочу сразу предупредить' единственная причина, по которой ты оказался здесь, это старческое любопытство. Я и мои товарищи были очень удивлены, увидев впервые за долгие столетия живых существ. Небольшое развлечение, прежде чем исчезнуть с этой прекрасной земли.

– Что ж, вопрос, почему вы оказали нам такой радушный прием, отпал сам собой. Кто вы такие? Мой приятель, который сейчас спит на полу в другом конце этого дома, был уверен, что твои товарищи – рыбаки, потому что он увидел эти странные сети.

– А ты ему не поверил, и правильно сделал. Разве могут в этой бесплодной пустыне выжить какие-то там рыбаки. Мы армаги.

– Постой, – наместник нахмурился и сделал шаг по направлению к старику, – ты что же, решил выставить меня дураком? Я знаю, что такое армаги. Это священные деревья рода. В их кронах и стволах селятся волшебницы, которые покровительствуют лесам и их обитателям. В некоторых племенах Младших армагам до сих пор приносятся жертвы. Например, свельфы льют на корни ар-магов молоко.

Хельви нахмурился, пытаясь освежить в голове полузабытые знания, полученные когда-то от Айнидейла. С Базлом об армагах он никогда не разговаривал, потому что не верил в столь древнее, действующее по сей день колдовство. Он сделал еще один небольшой шажок в сторону старика и только тогда понял, что расстояние между ним и незнакомцем не сокращается. Он попробовал шагнуть еще раз – и вновь оказался возле каменной стены. Море, которое было видно из миленького окошка,с издевательским шипением бросило в лицо наместник несколько соленых брызг. Старик только усмехнулся, глядя на неудачные попытки человека приблизиться к его высокому стулу.

– Не знаю, чему веселиться больше – тому, как ты питаешься двигаться в нашей тайной комнате, словно в собственном замке, или известиям, какой именно легендой обернулся наш уход из вашего мира. Армаги – это хранители всего живого, что обитает на земле. Боги создали нас чтобы мы следили за порядком и покровительствовали всем тварям, которые были сотворены по воле божественных сил. Свои армаги есть у леса, у гор и равнин, у рек и ручьев, у каждого племени Младших и у тех, что вы называете нечистью. Этими делами должны были изначально ведать сами боги, но им надоело это через пару десятков тысяч лет. Так что они переложили их на наши плечи.

– Я впервые слышу эту историю, почтенный Шшш, – на всякий случай прибавил уважения в голосе наместник.

– Должен заметить, что в последнее время ты узнаёшь все больше историй, о которых не слышал раньше. Это не первая и не заключительная.

– Ты легко читаешь мои мысли, уважаемый. Ты видишь мое прошлое. Можешь ли ты узреть и мое будущее?

– Легко, но не слишком правдоподобно. Будущее может меняться. Я знал, что наша встреча состоится, но если бы ты пару минут назад отказался спуститься вниз и решил разбудить своих друзей самостоятельно, этого разговора могло бы и не быть. Зато твое прошлое я знаю хорошо. Армаги умеют видеть чужое время. А уж мне это тем более положено – именно я был когда-то хранителем твоего племени.

– Ты армаг людей? Тогда почему ты сидишь на берегу этого богами забытого моря и не уходишь к тем, кого обязан хранить? Знаешь ли ты, какие' кровавые войны Происходили в нашем королевстве за последние пятьсот лет, сколько людей погибло в братоубийственной войне? Или тебя заботит только, как славно можно поразвлечься, производя впечатления своими отгадками на простодушного гостя?

– Это ты-то простодушен? – мягко усмехнулся старик. – Время армагов давно прошло. Если даже я захочу уйти с побережья в королевство, я не пройду и ста шагов от стен этого дома. Только здесь мы еще сохраняем разум и память. Нашим собратьям, попавшим под проклятие сильфов вдалеке от этих мест, повезло меньше – они просто перестали помнить о том, кто они есть. Как ты думаешь, откуда взялся Совет Мудрых, вообще великие маги? Неужели ты всерьез полагал, что люди способны собственным умом дойти до сложных заклятий?

– О каком проклятии сильфов ты говоришь? Почему я, принц крови, слышу впервые о столь странных делах?

– Потому что принцам крови вовсе не обязательно о них знать! Будущим королям нужно уметь охотиться да хорошо проводить время в придворных забавах, изредка приближать и казнить придворных, ну и быть способными подарить стране наследника. Истории давних дней могли внести смуту в их сердца, заставить задуматься, насколько правильно то, что происходит вокруг. А когда первый человек в государстве начинает думать о справедливости, это кончается всеобщим крахом. Разве твой наставник Айнидейл не объяснял тебе это? Я лично в свое время потратил не один год, чтобы вбить эту простую мысль в его романтическую голову. Надеюсь, он помнит мои уроки.