Текст книги "Белый огонь"

Глава 6

На следующее утро ей позвонили. Кори в это время сидела в библиотеке Роринг-Форка, читала книгу по истории города. Библиотека (великолепная, надо сказать) размещалась в современном здании, построенном в модернизированном викторианском стиле. Интерьер был потрясающий: полированный дуб, арочные окна, толстые ковры и система непрямого освещения, благодаря которой все купалось в теплом сиянии.

Исторический раздел библиотеки был оборудован по последнему слову техники. Библиотекарь раздела, Тед Роман, очень помог Кори. Этот симпатичный, хорошо сложенный парень лет двадцати пяти недавно закончил университет штата Юта и, будучи фанатом-горнолыжником, решил отдохнуть года два-три. Кори рассказала ему о своем исследовательском проекте и встрече с шефом полиции Моррисом. Тед внимательно выслушал ее, задал несколько умных вопросов и показал, как пользоваться историческим архивом. А в довершении всего пригласил на кружку пива на следующий вечер. И девушка приняла приглашение.

Библиотечное собрание старых газет, плакатов и официальных документов времен серебряного бума было прекрасно оцифровано в формате PDF с возможностью поиска. За несколько часов Кори нашла с десяток статей об истории Роринг-Форка и о гризли-людоеде, некрологи и всевозможные другие публикации, связанные с этим делом, – гораздо больше, чем ей удалось найти в Нью-Йорке.

У городка была захватывающая история. Летом 1873 года бесстрашная группа разведчиков из Лидвилла пренебрегла угрозами индейцев юта, пересекла Континентальный водораздел и проникла в неразведанные западные территории. Здесь они и другие первопроходцы, последовавшие за ними, обнаружили крупнейшее в истории Штатов месторождение серебра. За этим последовала серебряная лихорадка, толпы искателей удачи столбили участки в горах вдоль русла реки Роринг-Форк. Появился город, а вместе с ним толчейные фабрики для дробления руды и быстро сооруженная плавильня для выделения серебра и золота из руды. Вскоре склоны гор были усеяны разведчиками, испещрены шахтами, застроены лагерями. А город кишел горными инженерами, специалистами пробирного дела, угольщиками, лесорубами, ювелирами, держателями салунов, коммерсантами, погонщиками, шлюхами, рабочими, пианистами, поставщиками алкоголя, мошенниками и ворами.

Первое убийство случилось весной 1876 года. На отдаленном участке на горе Контрабандиста был убит и съеден одинокий добытчик. Хватились его только через две недели, а потому тело было обнаружено лишь спустя значительное время, но высокогорный воздух способствовал его сохранению, и оно смогло рассказать свою печальную историю тем, кто нашел останки. Тело явно было разодрано медведем, потом выпотрошено, конечности оторваны. Медведь, судя по всему, в течение недели несколько раз возвращался, чтобы продолжить пиршество, потому что с большей части костей мясо было сгрызено, язык и печень съедены, внутренние органы разбросаны вокруг и частично сожраны.

В течение этого лета похожее повторилось еще десять раз.

С самого начала в Роринг-Форке – и вообще в Колорадо – всегда свирепствовали агрессивные медведи гризли, которых поселенцы, обосновавшиеся в долинах, вытесняли все выше и выше в горы. Медведь гризли – об этом не без удовольствия говорилось почти в каждом газетном сообщении – был одним из немногих животных, которые охотились на людей и убивали их ради пропитания.

На протяжении этого долгого лета медведем-шатуном гризли на нескольких отдаленных участках были убиты и съедены одиннадцать рудокопов и разведчиков. Охотничья территория зверя была очень обширной и, к несчастью, включала верхнюю часть района, в котором находилась серебряная руда. Убийства вызвали всеобщую панику. Но федеральный закон требовал от рудокопов, чтобы они «разрабатывали участок», если хотят сохранить права на него, так что даже в самый разгар паники большинство рудокопов не оставляли свои участки.

Несколько раз организовывались охотничьи отряды, чтобы выследить этого медведя, но без снега в горах выше верхней границы лесов найти зверя было затруднительно. Однако главная проблема, как это представлялось Кори, состояла в том, что охотники не очень-то и стремились найти зверя. Они больше были склонны обсуждать организационные вопросы в салунах и произносить речи, чем заниматься реальными поисками.

Убийства прекратились осенью 1876 года, перед первым снегом. Со временем люди начали думать, что медведь ушел, сдох или залег в спячку. Следующей весны ждали с опаской, но когда убийства не возобновились…

Кори почувствовала, как завибрировал ее телефон, и вытащила его из сумочки. Звонили из полиции. Она оглянулась, увидела, что библиотека пуста – если не считать помешанного на лыжах библиотекаря, который сидел на своем месте и читал Джека Керуака, – и решила, что можно поговорить прямо из читального зала.

Но звонил ей не шеф полиции, а его секретарша. Прежде чем Кори успела произнести обычные любезности, женщина перебила ее и выпалила:

– Шеф очень сожалеет, но, как выясняется, он не может дать вам разрешения исследовать останки.

У Кори пересохло во рту.

– Что? – прохрипела она. – Постойте…

– У него весь день встречи, и он просил меня позвонить вам. Понимаете…

– Но он сказал…

– Выяснилось, что это невозможно. Он просит извинить его, но он не в силах вам помочь.

– Но почему? – сумела вставить Кори.

– Я не знаю деталей, извините…

– Могу я поговорить с ним?

– Он весь день занят и… гм… всю остальную часть недели тоже.

– Остальную часть недели? Но только вчера он мне говорил…

– Извините, но я вам объяснила, что причины мне неизвестны.

– Послушайте, – начала Кори, безуспешно стараясь контролировать голос, – всего день назад он мне сказал, что никаких проблем не будет. Что он мне разрешит. А теперь вдруг все меняется, он не хочет говорить почему и… дает вам неблагодарное поручение отделаться от меня! Это несправедливо!

В ответ Кори услышала произнесенное ледяным тоном: «К сожалению, ничем не могу вам помочь, это решение окончательное». После чего на линии раздался щелчок, и воцарилась тишина.

Кори села, хлопнула ладонью по столу и воскликнула:

– Черт, черт, черт!

Она подняла голову и увидела, что Тед смотрит на нее широко раскрытыми глазами.

– О господи, – сказала Кори, прижав ладонь ко рту. – Я всю библиотеку испугала.

Тед поднял руку и улыбнулся:

– Как видите, сейчас здесь никого нет. – Он помедлил, потом вышел из-за своего стола и направился к девушке. – Кажется, я понимаю, что происходит, – прошептал он.

– Понимаете? Тогда объясните мне, пожалуйста.

Хотя поблизости никого и не было, Тед еще больше понизил голос:

– Миссис Кермоуд.

– Кто?

– Миссис Бетти Браун Кермоуд добралась до шефа полиции.

– Кто такая миссис Бетти Браун Кермоуд?

Тед закатил глаза и опасливо огляделся:

– С чего начать? Прежде всего, она владеет фирмой «Таун энд маунт риал эстейт» – это городское агентство по продаже недвижимости. Она глава ассоциации квартала «Высоты», именно она проталкивала перемещение кладбища. Она – одна из тех самодовольных личностей, которые возглавляют всё и всех и не терпят никаких возражений. В общем, она верховная власть в городе.

– И такая женщина имеет влияние на шефа полиции?

Тед рассмеялся:

– Вы встречались с Моррисом, да? Хороший парень. Вот только на него все имеют влияние. Но в первую очередь она. Вы уж поверьте мне, она просто ужас, даже ужаснее, чем ее зять Монтебелло. Я уверен, что Моррис искренне хотел дать вам разрешение… пока не позвонил этой Кермоуд.

– Но ей-то что до этого? Какой вред будет ей от моей работы?

– Вот это вам и нужно выяснить, – сказал Тед.

Глава 7

На следующее утро в девять часов Кори села в арендованную машину и поехала к воротам «Высот». Охранник (далеко не такой дружелюбный, как в тот день, когда она приезжала с шефом полиции) долго и надменно разглядывал ее документ, звонил по телефону, проверяя, действительно ли ее ждут, и все это время бросал презрительные взгляды на ее машину.

Кори держала себя в руках и оставалась вежливой. Наконец ее пропустили, и она поехала по дороге к клубу и офисам. Вскоре в ложе долины показалась группа зданий – живописных, присыпанных снежком и обвешанных сосульками. Из каминных труб поднимался дымок. Еще дальше, на противоположной стороне засыпанной снегом долины, виднелся массивный грязный шрам ведущегося строительства – несомненно, новое здание клуба и спа-салон. Девушка смотрела, как работают экскаваторы и погрузчики, как вгрызаются в землю, и не могла не задавать себе вопрос: зачем им новый клуб, если и старый прекрасно выглядит?

Она припарковалась на площадке для гостей и вошла в здание клуба; секретарь указала ей на офис «Таун энд маунт риал эстейт».

Приемная фирмы поражала роскошью: дерево и камень, на стенах ковры навахо, эффектная люстра из оленьих рогов, кожаная мебель ковбойского стиля и каменный камин, в котором горели настоящие дрова. Кори села и стала ждать.

Час спустя ее проводили в кабинет миссис Кермоуд, президента «Таун энд маунт» и главы ассоциации «Высоты». Кори оделась как можно строже: серый костюм с белой блузкой и туфли на низком каблуке. Она была полна решимости сохранять спокойствие и завоевать симпатии миссис Кермоуд с помощью лести, обаяния и убедительности.

Предыдущий день она провела в упорных поисках компромата на миссис Кермоуд, следуя правилу Пендергаста: если тебе что-то нужно от человека, найди на него какую-нибудь грязь, чтобы можно было торговаться. Но Кермоуд казалась безукоризненной: щедрая благотворительница, старейшина пресвитерианской церкви, волонтер местной столовой для бездомных (Кори удивилась, узнав, что в таком городке, как Роринг-Форк, есть потребность в кухне для бездомных) и предприниматель безупречной честности. Если кое-кто ее и не любил (а многие даже питали к ней антипатию), то уважали и побаивались ее все.

Миссис Кермоуд поразила Кори. Она оказалась вовсе не старомодной или безвкусной, как можно было предположить по ее имени – Бетти Браун Кермоуд, – а, напротив, исключительно привлекательной женщиной немного за шестьдесят, стройной и подтянутой, с прекрасными платиновыми волосами и без косметических излишеств. На ней была одежда высокого ковбойского стиля: индейская жилетка, усыпанная бусинами, белая рубашка, облегающие джинсы и ковбойские сапоги. Дополняло этот облик навахское ожерелье с висюльками в форме цветка тыквы. Стены кабинета были обвешаны фотографиями хозяйки на изумительном белом коне в горах и на ковбойской арене, где она протискивалась через коровье стадо. В углу стоял кулер. В другом углу красовалось великолепное, отделанное серебром седло западного типа со всевозможными прибамбасами.

Миссис Кермоуд с приветливым видом вышла из-за стола, пожала Кори руку и пригласила сесть. Раздражение, накопившееся у девушки за час ожидания, от этого радушного приема начало рассеиваться.

– Ну, Кори, – произнесла миссис Кермоуд с ярко выраженным техасским акцентом, – я хочу вас поблагодарить за то, что пришли. Это дает мне возможность объяснить вам лично, почему шеф полиции Моррис и я, к сожалению, не можем дать вам разрешения.

– Я надеялась объяснить…

Но Кермоуд поспешила пресечь попытку Кори изложить свою позицию:

– Буду с вами откровенна. Научное исследование этих скорбных останков в рамках студенческой работы, с нашей точки зрения, является оскорблением мертвых.

Такого Кори никак не ожидала.

– Каким же образом?

Кермоуд издала короткий ядовитый смешок:

– Моя дорогая мисс Свенсон, как вы можете задавать такой вопрос? Разве вы не стали бы возражать, если бы какой-то студент захотел исследовать останки вашего дедушки?

– Я бы не стала возражать.

– Да бросьте, конечно стали бы. По крайней мере, в тех краях, откуда я родом, мы относимся к мертвым с уважением. Это священные человеческие останки.

Кори отчаянно попыталась вернуться к заготовленным ею аргументам:

– Понимаете, это уникальная возможность для судебно-медицинской экспертизы. Это поможет правоохранительным органам…

– Студенческая работа? Вклад в науку? Вы не преувеличиваете немного важность вашего проекта, мисс Свенсон?

Кори глубоко вздохнула:

– Ничуть. Это может стать важнейшим исследованием и источником информации по прижизненным травмам, нанесенным крупным хищником. Когда обнаруживается скелет жертвы убийства, судмедэксперт должен уметь проводить различия между следами зубов хищника и другими посмертными отметинами, с одной стороны, и отметинами на костях, оставленными преступниками, с другой…

– Нет-нет, хватит с меня этой китайской грамоты! – Миссис Кермоуд рассмеялась и махнула рукой, словно ничего не поняла.

Кори решила сменить тактику:

– Это важно лично для меня, миссис Кермоуд… но это может быть важно и для Роринг-Форка. То, что связано с этими останками, весьма конструктивно и позитивно. Это окажет положительное влияние на сообщество и на…

– Это не только неуважительно, – твердо сказала Кермоуд. – Это еще и не по-христиански. В городе много людей, которые сочтут такие действия оскорбительными. Мы являемся хранителями данных останков, и мы серьезно относимся к своей ответственности. Я ни при каких обстоятельствах не могу допустить это.

– Но… – Кори почувствовала, что, несмотря на все усилия, в ней закипает злость. – Но… начать с того, что вы их уже выкопали.

После паузы Кермоуд мягким голосом ответила:

– Решение было принято давным-давно, еще в тысяча девятьсот семьдесят восьмом году, при поддержке города. Мы здесь, в «Высотах», чуть ли не десять лет планировали построить новый клуб и спа-салон.

– Зачем вам новый клуб, когда у вас уже есть прекрасное здание?

– Нам понадобится более вместительное помещение для третьей очереди на Уэст-Маунтин, где будет построено несколько уникальных домов. И опять же, как я вам не раз говорила, это планировалось долгие годы. Мы несем ответственность перед нашими собственниками и инвесторами.

«Нашими собственниками и инвесторами».

– Мне нужно всего лишь осмотреть кости – при полном моем почтении к покойным – для насущной и важной научной работы. Разве в этом может быть какое-то неуважение?

Миссис Кермоуд поднялась, к ее лицу прилипла широкая улыбка.

– Мисс Свенсон, решение принято, и оно окончательное. А я человек очень занятой. Вам пора уходить.

Кори поднялась. Она почувствовала, как в ней привычно закипает кровь.

– Вы перекопали целое кладбище, чтобы заработать деньги на застройке, вы швырнули покойников в пластиковые гробы, которые сложили на лыжном складе. И при этом вы говорите мне, что я проявлю неуважение к мертвым, если исследую кости? Вы просто лицемерка – тут все совершенно ясно.

Кермоуд побледнела. На ее напудренной шее запульсировала жилка. Голос у нее стал низким, почти что мужским.

– Ты, маленькая сучка, – сказала она. – Я даю тебе пять минут, чтобы убраться отсюда. А если попробуешь вернуться, то тебя арестуют за незаконное проникновение в чужую собственность. Убирайся.

Кори внезапно ощутила необыкновенное спокойствие. Это был конец. Все было кончено. Но она никому не позволит называть себя сучкой. Прищурившись, она уставилась на миссис Кермоуд:

– Вы называете себя старейшиной церкви? Никакая вы не христианка. Вы чертова лицемерка. Лживая, жадная, загребущая лицемерка.

Когда она возвращалась в Базальт, пошел снег. Кори тащилась на своей машине со скоростью десять миль в час, дворники мельтешили без устали, но и без особого толку. И тут ей в голову пришла одна мысль. Эти необычные отметины на костях… Во внезапном прозрении она поняла, каким образом может добиться своего.

Глава 8

Лежа на кровати в мотеле городка Базальт, штат Колорадо, Кори приняла решение. Если эти отметины на костях были именно тем, чем она их считала, то ее проблемы будут решены. Тогда выбора нет: останки придется обследовать. Даже Кермоуд не сможет ей воспрепятствовать. Это будет козырная карта Кори.

Но только если она сумеет это доказать.

А чтобы сделать это, ей нужно еще раз получить доступ к костям. Максимум на пять минут, чтобы можно было сфотографировать их с мощным объективом на ее камеру.

Но каким образом?

Еще не успев задать себе этот вопрос, она знала ответ: ей придется проникнуть туда без разрешения.

Кори ясно понимала все аргументы против таких действий: проникновение на чужую территорию является преступлением. Такой поступок неприемлем этически. Если ее поймают, то можно будет забыть о какой бы то ни было карьере. С другой стороны, задача перед ней стояла довольно простая. Когда она приезжала туда с шефом полиции два дня назад, он не отключал сигнализацию или какую-то другую систему безопасности, просто отпер навесной замок и вошел внутрь. Ангар стоял вдали от жилых домов, окруженный высоким деревянным забором, вокруг росли деревья. Правда, вид на ангары открывался с лыжной трассы на горе, но ночью кататься на лыжах никто не будет. Ангар был обозначен на лыжных картах района, на которых были показаны и вспомогательные дороги, ведущие к нему из зоны обслуживания лыжных трасс вообще в обход «Высот».

Взвешивая все «за» и «против», Кори вдруг поймала себя на мысли: а что бы сделал в этой ситуации Пендергаст? Он никогда не позволял всяким юридическим закорючкам становиться на пути истины и правосудия. Разумеется, он проник бы в ангар и получил нужную ему информацию. Пусть для Эммета Боудри правосудие уже запоздало, но для истины никогда не бывает поздно.

Снег прекратился в полночь, и небо засверкало звездами и луной в три четверти. Было очень холодно. Кори посмотрела погоду на своем айпаде – температура была минус пятнадцать градусов. Когда она вышла из дому, ей показалось, что намного холоднее. Служебная дорога, видимо, предназначалась только для снегоходов и была покрыта утрамбованным снегом, но пройти по ней пешком не составляло труда.

Кори оставила арендованный автомобиль в самом начале дороги, возле небольшой рощицы, чтобы он не привлекал к себе внимания, и двинулась вверх по склону, ощущая тяжесть своего рюкзака, в котором было полно всякой аппаратуры: «кэнон» с треногой и объективом, аккумуляторы, лупы, фотовспышка, болторез, пакеты с застежками-молниями и ее айпад, куда она загрузила учебники и монографии по анализу остеологических травм. Разреженный горный воздух давал о себе знать. Девушка тяжело дышала, и пар от ее дыхания клубился в лунном свете. Ботинки поскрипывали на свежем снегу, лежащем поверх утрамбованного. Внизу огни города сплетались в волшебный световой ковер. Наверху, в желтоватом свете фонарей на столбах, проникающем сквозь ветви елей, виднелся ангар. Было два часа ночи, и вокруг стояла тишина. Единственная активность наблюдалась в горах, где работала трамбовочная техника.

Кори снова и снова прокручивала в голове последовательность своих действий шаг за шагом, доводила их до ума, чтобы провести в ангаре как можно меньше времени. Пять минут, максимум десять – и она должна уйти.

Приближаясь к ангару, девушка внимательно оглядела окрестности, убедилась, что здесь никого нет. Подошла к калитке в ограде и посмотрела поверх нее. Боковая дверь слева, которой воспользовались они с шефом полиции, была залита светом, снег перед ней притоптан. На двери висел замок. Кори по привычке всегда носила с собой набор отмычек. Еще в школе она выучила практически наизусть подпольное издание, известное как «Инструкция Массачусетского института технологии по применению отмычек», и очень гордилась своим умением. Замок на дверях висел самый обычный десятидолларовый из магазина скобяных товаров – с ним проблем не будет. Но чтобы добраться до двери, ей придется пройти по освещенной площадке. А потом – стоять на свету, открывая замок. Эти два пункта были наиболее опасными в ее плане.

Кори подождала, прислушалась, но все было тихо. Снеготрамбовочные машины находились высоко в горах и возвращаться, похоже, пока не собирались.

Она глубоко вздохнула, перепрыгнула через забор и опрометью бросилась через освещенный участок. Отмычки она держала наготове. Замок был холоднее льда, и ее пальцы тут же занемели. Но все же ей удалось отпереть его за двадцать секунд. Девушка открыла дверь, нырнула внутрь и осторожно закрыла ее за собой.

В ангаре стоял лютый холод. Кори вытащила из рюкзака маленький диодный фонарик, включила его и быстро двинулась между рядами снегоходов и древних ратраков в заднюю часть ангара. В свете фонарика тускло поблескивали выставленные аккуратными рядами гробы. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы найти гроб Эммета Боудри. Осторожно, стараясь не шуметь, Кори сдвинула крышку, встала на колени и осветила кости фонарем. Сердце бешено колотилось в груди, руки дрожали. Внутренний голос снова предупредил ее, что она в жизни не делала ничего глупее, и снова другой голос ответил, что это единственный оставшийся у нее путь.

– Сосредоточься, – прошептала она себе. – Не расслабляйся.

Следуя намеченной программе, Кори стянула с рук перчатки, положила рюкзак на землю, расстегнула его. Быстро вставила лупу в глаз, надела перчатки, вытащила из гроба сломанную бедренную кость, которую разглядывала в прошлый раз, и осмотрела ее в свете фонарика. На кости было несколько длинных параллельных царапин. Кори тщательно их изучила – нет ли следов заживления, перестройки костной ткани, выхода надкостницы. Но ничего такого не обнаружила. Продольные царапины были чистыми, свежими и не имели никаких признаков костной реакции. Это означало, что повреждения были получены в момент смерти.

Ни один медведь не мог оставить таких отметин. Это было сделано каким-то примитивным инструментом, возможно лезвием тупого ножа. И очевидно, делалось это для отделения полос мяса от кости.

Но могла ли Кори утверждать это с абсолютной уверенностью? Ее практический опыт был довольно ограниченным. Она снова сняла перчатки и взяла в руки айпад, чтобы свериться с учебником «Анализ травм». Просмотренные ею иллюстрации прижизненных и посмертных повреждений подтверждали ее первоначальное впечатление. Кори попыталась согреть замерзшие пальцы, подышав на них, но это не помогло, поэтому она снова натянула перчатки и постучала рука об руку, делая это как можно тише. Чувствительность в пальцах вернулась.

Теперь нужно было сфотографировать поврежденную кость. И снова пришлось снять перчатки. Кори вытащила из рюкзака портативный осветитель, аккумулятор и треногу. Потом – цифровую камеру с большим объективом для макросъемки, который обошелся ей в целое состояние. Она прикрутила камеру к треноге, установила ее. Положила кость на пол, настроила все в темноте, как смогла, и включила свет.

Это был еще один опасный момент: свет мог быть виден снаружи. Но с этим ничего нельзя было поделать. Кори все продумала так, чтобы завершить работу как можно скорее, не выключая свет и не включая его заново, и сразу по окончании съемки собраться и делать ноги.

Господи, до чего же ярко горел свет – все вокруг купалось в нем. Кори поспешно навела камеру, настроила фокусировку, быстро сделала с дюжину фотографий, каждый раз передвигая кость и регулируя свет, чтобы фотографии были с разных ракурсов. Делая это, в ярком свете она обнаружила на кости еще что-то: явные отметины зубов. Девушка на мгновение прервала съемку, чтобы рассмотреть их в лупу. Это и в самом деле были следы зубов, но не зубов гризли: отметины слишком неглубокие, расположены слишком близко друг к другу, коронки слишком плоские. Она сфотографировала их под разными ракурсами.

Потом быстро убрала кость в гроб и перешла к следующей аномалии, на которую обратила внимание в прошлый раз, – к проломленному черепу. Повреждение было очень сильным: сам череп и лицевая часть были практически смяты. Самый сильный и, видимо, первый удар пришелся по теменной кости, череп при этом треснул – лучи разошлись в разные стороны от центра и разделили череп по швам. Такие травмы несовместимы с жизнью. Фактура костной ткани в местах трещин свидетельствовала о том, что удар нанесли, когда кость была еще живой.

Аномалией здесь была отметина в месте удара. Кори пригляделась к этой точке. Медведь, безусловно, мог ударом лапы смять череп или разгрызть его зубами. Но эта отметина не походила на след зуба или когтя. Она имела неправильную форму со множественными вмятинами.

Кори присмотрелась под лупой, и ее подозрения подтвердились. Удар был нанесен грубым тяжелым предметом – почти наверняка камнем.

Она стала работать еще быстрее, сделала с помощью объектива несколько фотографий раздробленного черепа. Это было достаточным доказательством. Или нет? Девушка задумалась на мгновение, схватила два пакета на молнии и сунула в них фрагменты бедренной кости и черепа. Вот это точно было доказательством.

Готово. Кори выключила свет. Теперь у нее есть неопровержимые доказательства того, что Эммет Боудри не был убит и съеден медведем. Нет, он был убит и съеден человеком. Да что там, судя по существенным повреждениям, убийц было двое или трое, а то и больше. Они отключили его ударом по голове, раздробили череп, переломали кости и в буквальном смысле разорвали на части голыми руками. Потом принялись сдирать мясо с костей, используя примитивный нож или кусок металла. И наконец съели его в сыром виде, что подтверждали отметины зубов и отсутствие на костях ожогов или других следов готовки.

Ужасно. Невероятно. Она раскрыла убийство, совершенное сто пятьдесят лет назад. А из этого возникал следующий вопрос: неужели и другие десять добытчиков были убиты таким же образом – людьми?

Кори посмотрела на часы: одиннадцать минут. Ее пробрала дрожь: уже давно пора быть далеко отсюда. Она стала собирать вещи, намереваясь покинуть ангар.

Внезапно ей показалось, что до нее донесся какой-то звук. Она выключила фонарик и прислушалась. Ничего. Но вот снова: еле слышный скрип снега под чьими-то ногами у двери.

Господи, кто-то шел сюда. Страх парализовал ее, сердце колотилось как бешеное. Кори продолжала слушать. Определенно: скрип, скрип, скрип. А потом – в высоком окошке с другой стороны ангара – она увидела луч света, быстро скользнувший по стеклу. Снова тишина. Затем приглушенный разговор и хрип рации.

Снаружи были люди. С рацией.

Охранники «Высот»? Копы?

Кори осторожно застегнула молнию на рюкзаке. Крышка гроба все еще была сдвинута. Вернуть ее на место? Девушка начала двигать крышку, но при этом раздался такой скрежет, что она остановилась. Потом решила, что нужно все же сделать это, и быстрым движением довершила начатое.

Теперь до нее снаружи доносилось куда больше звуков: хруст снега, разговор. Там находилось несколько человек, и они не очень успешно старались производить как можно меньше шума.

Кори перекинула рюкзак через плечо и двинулась от гробов. Нет ли выхода из ангара сзади? Она не знала – было слишком темно, но если бы таковой был, она бы увидела его раньше. Нужно найти укромное место, спрятаться и дождаться, когда люди уйдут.

Девушка на цыпочках направилась в заднюю часть ангара, где лежали громадные детали подъемника для лыжников – опоры, кресла, колеса. Она услышала, как открылась дверь, и пробежала последние несколько ярдов. Приглушенные голоса раздавались уже в самом ангаре. Опять затрещала рация.

Добравшись до разобранного подъемника, Кори встала на четвереньки и, как в лабиринте, поползла среди этих гигантских кусков железа.

Вдруг раздался щелчок, и стали загораться флуоресцентные лампы, заливая ангар ярким светом. Кори поползла быстрее, спряталась за громадной бухтой стального троса, свернулась клубочком, прижимая к груди рюкзак и пытаясь стать как можно меньше. Она ждала, едва осмеливаясь дышать. Может быть, они решат, что навесной замок просто забыли запереть. Может быть, они не заметили ее машину. Может быть, они ее не найдут…

Раздался звук шагов по цементному полу, чей-то быстрый шепот. Теперь Кори различала отдельные голоса и улавливала обрывки фраз. Ее охватил непередаваемый ужас, когда она услышала собственное имя – его ворчливо, недовольно произнесла Кермоуд, растягивая слова на техасский манер.

Она закрыла голову руками в перчатках, словно защищаясь от кошмара. От страха и разочарования сердце готово было выпрыгнуть из груди. Зачем она сделала это? Зачем?

Потом раздался голос Кермоуд, громкий и отчетливый:

– Кори Свенсон?

Ее имя гулко разнеслось по громаде ангара.

– Кори Свенсон, мы знаем, что вы здесь. Мы точно знаем. Вас ждут крупные неприятности. Самое благоразумное для вас выйти самой. Если вы заставите полицейских искать вас, то только усугубите ваше положение. Вам понятно?

Кори задыхалась от страха. Еще звуки. Появились новые люди. Она не могла пошевелиться.

– Ну ладно, – услышала она недовольный голос шефа полиции. – Ты, Джо, иди от задней стены. Фред, оставайся у двери. Стерлинг, посмотри среди снегоходов и ратраков.

Кори по-прежнему не могла пошевелиться. Игра была проиграна. Она должна выйти сама. Но какая-то безумная, отчаянная надежда заставляла ее прятаться.

Она ждала, закопавшись головой еще глубже в перчатки, будто ребенок, прячущийся под одеялом. Услышала звук шагов, скрежет и позвякивание перемещаемого оборудования, шипение и треск раций. Прошло несколько минут. Внезапно почти прямо над ее головой раздалось громкое:

– Она здесь! – А потом: – Это полиция. Поднимитесь медленно и держите руки на виду.

Кори просто не могла пошевелиться.

– Поднимитесь медленно, руки на виду. Я жду.

Ей удалось поднять голову, и она увидела копа, стоящего в нескольких футах от нее с револьвером на изготовку. К первому копу присоединились двое других.

Кори поднялась на ноги – они едва слушались ее – и вытянула руки в стороны. Коп подошел, ухватил ее запястья, завел руки назад и защелкнул наручники.

– Вы можете не отвечать на вопросы, – словно издалека, услышала она его голос. – Все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде…

Кори не могла поверить, что все это происходит с ней.

– …Вы имеете право проконсультироваться с адвокатом, который может присутствовать во время допроса. Если у вас нет средств, адвокат будет предоставлен вам бесплатно. Вам понятно?

Она не могла произнести ни слова.

– Вам понятно? Прошу вас, ответьте или кивните.

Кори сумела кивнуть.

Коп громко сказал:

– Свидетельствую, что задержанная подтвердила понимание ее прав.

Держа Кори за руку, коп повел ее на открытое пространство. От яркого света она заморгала. Другой коп расстегнул ее рюкзак, просмотрел его содержимое. Вытащил два пакета на молнии с костными останками.

Шеф полиции Моррис с несчастным видом наблюдал за его действиями. Рядом с Моррисом в окружении нескольких охранников «Высот» стояла миссис Кермоуд, одетая в облегающий, с полосками как у зебры, зимний комбинезон с меховой оторочкой, и на ее лице сияла злобная торжествующая улыбка.