Текст книги "Простой советский спасатель 4"

Глава 8

Твою ж каракатицу! Я попятился назад, не желая быть замешанным в непонятной истории. То, что мужик в бейсболке мёртв, ясно было невооружённым взглядом. Вопрос – как он умер, меня, конечно, интересовал, но не до такой степени, чтобы засветиться рядом с ним.

Через пару секунд и несколько шагов я сообразил: большая глупость не подойти на зов, тем более мне, спасателю. Да, в этом времени я всего лишь студент, который подрабатывает летом на вышке, наблюдая за отдыхающими. Но спасателем, как известно, иногда рождаются, а не становятся.

Я метнулся к неистово орущей тётке, восхищаясь силой её лёгких. Руладу о помощи она выдавала на такой высокой ноте, что оперные певицы разрыдались бы от зависти, если бы услышали.

Дама продолжала сидеть на месте, не в силах подняться от шока. Голова предполагаемого покойничка прижималась к её телесам, точнее, уже съехала ближе к груди. Женщина косилась испуганными глазами на мужчину, неподвижно лежащего на ней, и орала.

В момент, когда я подбежал ближе, пострадавшая захлебнулась криком, икнула и пропищала на удивление тоненьким голосом, икая и клацая зубами от страха:

– Я пок-к-койников бо-оюсь! Па-маг-г-ик-ик-и-те!

– Спокойно, гражданочка! Разберёмся! – с решительным и уверенным видом я подошёл к мужику, осторожно снял его с округлого плеча и усадил ровно. Ну, как усадил, попытался. Но тело не желало сидеть, облокотившись о спинку скамейки, оно желало лежать на мягкой женской груди. И я его понимал.

Но дама не оценила поползновения покойника, и, едва я убрал голову бейсбольного с ее груди, резво вскочила с лавочки. Я даже не ожидал такой прыти от женщины столь пышных форм.

Позволив неподвижному товарищу лечь так, как ему хотелось, я приложил два пальца к сонной артерии, замер, пытаясь услышать биение жизни. К моему сожалению, пациент оказался всё-таки мёртв.

– Так, парень, сюда иди! – оглянувшись вокруг себя и обнаружив стайку любопытствующих, махнул я молодому человеку.

– Я?

– Ты!

Юноша оторвался от нервной девушки и нерешительно подошёл ко мне.

– Покойников боишься?

– Я?!

– Ты, ты, – я выразительно покачал головой, показывая, что только он и никто другой не может мне помочь.

– Н-не знаю…

– Значит, не боишься, – удовлетворённо кивнул я. – Слушай мою команду: стоишь здесь, никого не подпускаешь, никого не отпускаешь. Ясно-понятно?

– Д-да… – парнишка покосился на завалившееся тело. – А ты куда?

– Я за доктором.

– З-зачем? – удивился не совсем добровольный помощник.

– Положено, – отрезал я. – Зовут как?

– Н-не знаю! – изумился парень.

– Тебя как зовут! – да что ж такое, почему у людей при виде покойников напрочь отшибает разум?

– А, меня, Георгий я. Георгий Слободян.

– Вот и хорошо, Георгий Слободян. Стой здесь и смотри, чтоб никто близко не подходил. Я за врачом и за милицией!

– Зачем милиция? – пискнула девушка Георгия.

– Положено! – сурово отрезал я и помчался к машинам скорой помощи.

Дальше всё завертелось по накатанной. Менты, врачи, точнее, сначала врачи, которые констатировали смерть предположительно от инфаркта, чему я несказанно удивился. Почему-то я ожидал увидеть чуть ли не нож в спине. А тут – сердце. С виду мужик казался крепким и здоровым, и, что характерно, очень-очень знакомым на лицо. Но я никак не мог вспомнить, где его видел.

В момент, когда он причёсывал мою многострадальную голову кирпичом, его физиономия передо мной не мелькала. Разве что тогда, на ступеньках опорного пункта, успел выхватить мельком, так сказать, общие черты, до того, как товарищ поглубже надвинул кепку на лицо. Или просто общие очертания фигуры вызывали ощущение, что я его знаю? Ладно, придёт время – вспомню.

После того как врачи сделали своё дело, в работу включилась милиция. Точнее, доблестные милиционеры уже вовсю работали по горячим следам. Бедный участковый искал машину, чтобы увезти труп потерпевшего.

Освободился я, когда уже вечерело. Нас с Женькой параллельно по очереди допросили по поводу сработавшей системы оповещения, причём несколько раз. Понаехало милицейское начальство, наши пляжные менты скакали, как ужаленные. Потом меня «пытали» из-за окочурившегося товарища. В процессе удалось подслушать разговор двух сотрудников о том, что сирена орала только у нас на пляже, а весь остальной город спокойно жил и не подозревал о том, что у нас творится.

Честно говоря, узнав, что сирены сработала неслучайно, а кто-то запустил её намеренно, я разозлился: это ж каким идиотом нужно быть, чтобы устроить такой… кипиш? Кипиш… слово вертелось и крутилось в голове, спотыкаясь о случайно подслушанный разговор. Почему мне казалось, что пацаны причастны к случившемуся?

В конце концов, я плюнул на всё и рассказал на очередном допросе («беседе», вежливо поправил меня товарищ в гражданской одежде без опознавательных знаков) про шпану возле автоматов с газированной водой. Такая дурость должна быть наказана, и наказана крепко, чтобы в другой раз неповадно было даже придумать.

В этот раз шутка юмора обошлась без жертв. Мужик в бейсболке, если и умер от инфаркта, то вряд ли он был вызван внезапно заоравшей сиреной. Тут что-то другое, в этом я был уверен, как и в том, что его убили. Надо будет потом отыскать своего знакомого милиционера и расспросить хорошенько за кружкой пива за мой счёт. Вдруг что-то да удастся выяснить. Хотя бы имя-фамилию по принципу «откуда, куда, зачем».

Короче, разбредались мы с пляжа уставшие, злые и голодные. Встреть я сейчас шутника, навешал бы ему люлей от души, чтобы месяц на жопе сидеть не смог, а лучше в больничке повалялся и больше не шутил.

Перед уходом я ещё раз покрутился возле скамейки, на которой обнаружил мужика в бейсболке, в надежде что-то отыскать. Вдруг да доблестная милиция что-то пропустила. Потыкавшись-помыкавшись, и ничего, естественно, не обнаружив, решил обойти с другого бока и заглянуть по ту сторону зарослей самшита.

Побродив вокруг минут пять, плюнул и решил уходить, когда вдруг что-то блеснуло в траве под ветками. Недолго думая, я опустился на четвереньки и полез в кусты. Чертыхаясь, дотянулся до блестящей штучки и от души выматерился вслух: это оказалась пробка от бутылки.

Выползая обратно, ругал себя почём зря, но оказалось зря. Не знаю, чем привлекла моё внимание бумажка, глубоко торчащая в ветвях самшита, но я решил её вытащить и выкинуть в урну. Бесит, когда в городе наводят срач, а потом сваливают друг на друга: местные на курортников, приезжие на городских. По мне так обе стороны хороши, включая администрацию, которая урны поставить не может по всему городу.

Ворча про себя по-стариковски, я поднялся с колен и заснул руку в самшит, зацепил скомканную бумагу и потянул на себя. Один край зацепился за ветку и оторвался, я попытался его достать, но он свалился глубже. Зато мусор меня порадовал. Это оказалась очень интересная записка.

Я огляделся по сторонам, перечитывая второй раз чьи-то каракули. Прям рояль в кустах какой-то получается, хотя, если здраво прикинуть, вряд ли. Кто знал, что товарищ в бейсболке окочурится на пляжной лавочке, и именно я его найду? Никто. Значит, записку выкинул или хозяин послания или тот, кому она предназначалась, чтобы ее не отыскали в мусорке.

«Змей. горка 18 ч. канал.». Про Змеиную горку я понял, про время тоже, а вот что означало слово «канал», непонятно. То ли сокращение от слова «канализация», то ли водная артерия, то ли телевидение. Ладно, дело было вечером, делать было нечего. Решил я прогуляться на Змеиную горку, посмотреть что и как. Одно огорчало: даты на записке не было, но я очень надеялся, что речь идёт о сегодняшнем вечере.

Евдокию со всей это заварушкой я опустил, Женька меня не дождался и умчался в общагу. Я ещё раз окинул взглядом местность, и заторопился домой прикидывая на ходу, что с собой взять на прогулку, и что купить из еды на перекус и на всякий случай в рюкзак.

До общежития я добрался достаточно быстро. Женьку в комнате не оказалось, удя по голосам, которые раздавались из кухонного блока, парни тусили там, доставая кого-то из девчонок просьбами поделиться едой, или сварить пельменей голодным и несчастным труженикам краски и молотка.

Закон летнего общежития звучал просто: живёшь, значит, ремонтируешь. Все студенты, кто умел договариваться насчёт проживания на каникулах, обязательно отбывали повинность на благо родного педагогического училища, участвовали в ремонте.

Ближайшие выходные я тоже планировал отработать барщину, по принципу раньше сделал дело, а убирать будут девчонки. Коменданта не волновало, что студенты летом не от хорошей жизни остаются в городе и не разъезжается по своим сёлам, хуторам и станицам. Работа работой, а родную общагу покрась, побели, в порядок к новому учебному году приведи.

– О, Лёха, жрать будешь? Там Милка согласилась картохи нажарить, мы скинулись, купили. Игнатову сало из деревни прислали, живём! – Женька влетел в комнату, размахивая ножом.

– Осторожней! – я едва успел увернуться. – Млин, Жека, кто так с ножом носится! А потом доказывай в милиции, что это не мы тебя, а ты себя в порыве страсти.

– Да ладно, всё путём! – напарник подскочил к шкафчику, покопался на своей полке, зашелестела бумага, сосед радостно агакнул и развернулся, потрясая консервой.

– Вот, точно! Прикинь, совсем забыл, у меня тушёнка осталась, не помню откуда, главное, осталась! – радостно рассмеявшись, Жека рванул прочь из комнаты обратно на кухню.

За порогом притормозил и поинтересовался:

– Лёх, так ты чего, с нами?

– Не, я пирожками перекуси по дороге.

– а ты куда? – полюбопытствовал напарник, сообразив, что я достал рюкзак и что-то в него укладываю.

– Да так, прогуляться на вечернюю зорьку вдруг, что наловлю. Рыбки охота. Жареных бычков.

– М-м-м бычки – это шедеврально, если что с меня салат. Ну, всё, покеда, – Жека продолжил свой забег к вожделенной жареной картошке, а я – сборы нужных вещей в вещевой мешок.

Так, фонарик, складной универсальный нож с вилкой-ложкой-открывашкой, ветровка, спички. Что тут ещё у студента имеется? Воду и булку куплю по дороге пару бутылок, саперской складной лопатки и походной пилы у него точно нет, а жаль. Зато нашлась изолента, тоже возьму на всякий случай кто его знает, с чем придётся столкнуться, вдруг связать кого-то или что-то нужда возникнет. Точно, верёвка тоже не помешает.

Верёвки в комнате не нашлось, что неудивительно. Зато откопал двухлитровую фляжку с ремнём. Значит, на воде сэкономлю, заправлюсь на колонке холодной вкусной водой. Нашлась и железная кружка, в не закинул чай, завёрнутый в газету, пару кусков сахара. Запасные спортивные штаны с носками, на всякий случай, и рыбные консервы, которые откопал в недрах своей тумбочки, завершили мои сборы.

Кинул взгляд на часы и заторопился: пока доберусь, по времени будет впритык. Это ещё хорошо, что нас сегодня отпустили пораньше. Точнее, ни я, ни Женька не вернулись на пост после всех приключений. Отдыхающие, пережив стресс, как-то быстро рассосались кто куда: одни домой, отдыхать и заливать пережитый ужас, другие в столовки-кафешки, заедать и тоже запивать. На вышке вместо нас додежуривали парни с лодочной станции.

Я оглядел разгромленную комнату, в которой так никто и не прибрался, вздохнул и выдвинулся на точку. Уже внизу на вахте я вспомнил, что хотел прихватить с собой спрятанную карту, чтобы позвучать её на досуге, но решил возвращаться плохая примета. Да и не нужна она мне в этом внезапном походе, вдруг потеряю или ещё что.

До центрального рынка я добрался достаточно быстро. «Хорошо быть молодым и резвым», – улыбался я, шагая по аллее в цент и начиная принимать и осознавать все прелести второго шанса, который мне подарил неизвестно кто и непонятно за что. Здоровое тело, бодрость духа, опять-таки знаю всю жизнь наперёд, можно прикинуть. Как этими знаниями распорядится.

Если честно, спасать Советский Союз меня совершенно не тянуло, как и прорываться с криками «я знаю будущее» к власть имущим. Всё идёт своим чередом, неизвестно как оно повернётся, если вмешаться в исторические процессы. Скучал ли я за своим советским детством? Скучал и всегда вспоминал с улыбкой и нежностью. Сложно было в девяностых? Выживали, как и все в нашей стране, точнее, большая часть.

Но в моём будущем было столько всего интересного, нового, непознанного. Я бы, честно говоря, и сто лет прожил, чтобы увидеть, как оно там, в другом будущем, чем закончится противостояние России и мира. Хотелось бы верить в мирный компромисс, и в победу нашей футбольной команды на Чемпионате мира. Последнее, думаю, из области фантастической фантастики, ну а вдруг!

Размышляя, я не заметил, как добрался до Гостиного двора и доехал до нужной мне остановки. Море встретило меня штилем и тишиной, которую нарушали только трескотня насекомых в траве, одинокое пение какой-то пичуги и редкие возмущения чаек, упустивших рыбу.

Как ни странно, рыбаков на Змеиной горке было мало, точнее, сегодня они отсутствовали как вид. Я удивился, обычно в этом месте как минимум человек пять-десять наберётся по всему берегу от спуска до начала обрыва, а тут прям и нет никого. Ну, и ладно, невелика потеря, хотя надежда не отсвечивать, спрятавшись среди любителей рыбной ловли, и накрылась медным тазом, я решил-таки изобразить удочку. И побрёл вдоль железнодорожных путей в поисках удобной палки.

По дороге, незаметно поглядывая по сторонам, я вспомнил, что ни лески, ни поплавка с закидушками ни крючка у меня с собой нет. Придётся искать на берегу. Собственно, крепкая палка мне нужна была для того, чтобы сделать простенькую «дрочилку», она же закидушка.

Наш местный бычок, рыбка весёлая, любит и в камнях потусить. Для «дрочилки» я на берегу легко найду и кусок запутанной лески, и грузики, и крючки. Многие любители с психу просто выбрасывают испорченные снасти там же, где рыбачат. Не знаю, как в советское время, в будущем появятся поисковики-затейники с металлоискателями.

Появляются они на морском берегу по большей части осени, когда завершается курортный сезон, бродят в наушниках и ищут потерянные за лето вещи. Крючками и грузилами тоже не брезгуют.

Я дошёл почти до поворота на очистные сооружения, но так никого и ничего не увидел. Разочарованный и проголодавшийся, решил посидеть, поглядеть на море, заодно сварганить себе горячего чая и перекусить. Место я выбрал недалеко от поворота, чтобы просматривать всю местность.

К дереву, где изначально планировал разместиться, решил не идти, возле него обзор перекрывала «железка», которая шла по высокому берегу. Там же где разместился я, и горка, и дорога со всех сторон проглядывалась как на ладони.

Пособирав веточек– палочек на костерок и распалив костёр, я достал фляжку, плеснул в кружку воды, поставил на самодельный мини-мангал, камни, ржавая железка и вот она походная печка. В детстве, пока шли на ночную рыбалку на берег, собирали по дороге камни, чтобы было чем костровище выложить.

Это сейчас, в смысле в будущем, на природу с печками-мангалами, иногда и с походными грилями принято ходить, мы же всю жизнь налегке всё остальное на берегу всегда можно отыскать. Из ничего целую кухню соорудить.

Вода в железной кружке закипела быстро. Я снял мини-котелок с помощью двух палочке, сыпанул заварки, дождался, когда заварится ароматный напиток, и принялся неторопливо попивать вприкуску с сахаром.

За всё время по берегу проехала парочка велосипедистов. По всей видимости, отец с сыном отправились на ночную рыбалку судя по привязанным к раме удочкам и рюкзакам за спинами.

Я уже собирался заняться всё-таки рыбной ловлей, за время своих посиделок успел сварганить удочку, отыскав всё необходимое недалеко от своей стоянки, когда что-то привлекло моё внимание.

Глава 9

Оказалось – показалось, я взял удочку и собрался-таки половить бычков, когда в вечерней тишине клацнуло железо, и тут же всё стихло, словно кто-то нечаянно чем-то громыхнуло, и сразу же замер, гася звук.

Стараясь не шуметь, я осторожно воткну удочку между камней, делая вид, что рыбачу, а сам с задумчивым видом шагнул к рюкзаку, поднял его и принялся усердно делать вид, будто что-то в нём ищу. Сам в это время во все глаза всматривался в поседевшие летние сумерки.

Откуда-то издалека раздавались весёлые пьяные крики и песни. Во время штиля, когда ветер стихает, по берегу очень хорошо слышны любые звуки. Вот и сейчас я вслушивался, пытаясь понять с какой стороны клацнуло. Смущали меня колючие заросли возле пригорка, за которым начиналась территория очистных сооружений. Часть забора не просматривалась. За колючими кустами можно было спрятать легковушку, что уж говорить про одного человека.

С чего я решил, что тишину нарушил человек? А леший его знает. Но коров у нас тут не водилось, колокольчиками греметь было некому. Козы тоже появились у городских жителей, живущих в частных домах, только после развала Советского Союза. Больше никто и ничем клацнуть не мог. Разве что калитка где-то громыхнуло, но щеколда стучит иначе.

М-да, Лёха, скучно тебе живётся видать, вот и строит из себя детектива-любителя. Разочарованно выдохнув, я уже было собрался вернуться к удочке, когда в сумерках внезапно ниоткуда появился человек. Мешковатая одежда скрывала фигуру и потому было непонятно, мужчина это или женщина. Напрягало одно: на внезапном товарище, точнее, на его голове, торчала очень знакомая бейсболка.

Я словил полный глюк, пытаясь понять, каким образом ожил дневной покойник? Что за идиотская мистификация? Таких кепок в городе, именно что бейсболок, вряд ли много найдётся. Кто-то из милиционеров или врачей скорой помощи стырил у трупа вещицу, что ли? Ага, и теперь рассекает по берегу аккурат в том месте, которое в записке указано.

Товарищ в кепке вышел на дорогу, и стало видно, что у него за плечами висит мешок, из которого торчит какая-то палка. Вполне может быть, именно этой штуковиной он за что-то зацепился и привлёк моё внимание странным звуком. Мой персональный глюк начал оглядываться по сторонам, и я резко развернулся в сторону удочки, делая вид, что слежу за поплавком. То, что поплавка в помине нет, в южных густых сумерках, да ещё на воде вряд ли кто разглядит с такого расстояния, как и то, что леска болтается как дохлый таранки в проруби.

Существо (а как его ещё обозвать, когда пол непонятный?) огляделось по сторонам, ненадолго задержало взгляд на мне, и потопало в сторону прохода наверх, к городскому комфорту. Я заколебался: идти за ним или остаться здесь и пошарить по кустам, поискать, откуда вышел, что делал?

Чёрт! Надо было помощника с собой брать! Да только кого? Журналист куда-то неожиданно слился, после нудистского рейда он ко мне так и не пришёл. Я, честно говоря, со всеми своими приключениями и забыл про него. Надо бы узнать, что он и как? Не мог он просто так оставить историю с этой картой. Его ж трясло, когда он про какую-то свою сенсацию рассказывал, потрясая старой бумажкой. Предполагаю, именно княжеский клад и хотел отыскать, чтобы прославиться. Ну да ёрш с ним, со Стеблёвым, завтра, если не забуду, поспрашиваю осторожно у своих, куда делся товарищ из столицы.

Лену брать с собой гиблое дело. Девчонка, да ещё молоденькая, одну её на берегу не оставишь, забоится. Хотя я и сам не рискну её без присмотра ночью бросить, чтобы проследить за незнакомцем, уходящим всё дальше. Вот и стою тут, переминаюсь с ноги на ногу, как жених возле ЗАГСа, а товарищ в кепке уходит всё дальше и дальше.

Я нахмурился, вглядываясь, в сумерки до рези в глазах. Что-то не понравилось мне в его походке, но вот что я никак не могу понять. Вроде не хромой и не косой, а шагает как-то неправильно. Глаза перестали видеть, человек с мешком растворился в наступающей летней ночи. Я сморгнул, восстанавливая зрение, собрал вещи, смотал удочку, пристроил её на видном месте, может, кому и пригодится завтра, достал из рюкзака фонарик, подхватил мешок и, стараясь не шуметь, двинулся в сторону кустов.

Темнота опустилась стремительно, впрочем, как и всегда летом. Только что были сумерки, подсвеченные закатом, а затем раз и темнота, и только звёзды освещают путь, если, конечно, небо не затянуто облаками.

Я продирался сквозь заросли травы и сухостоя, подсвечивая себе дорогу фонариком. Вот уж правда Петрович говаривал: дурная голова и кошку до беды доведёт, а нашего Лёшку до приключений. Что поделать, разгадать очередную загадку – это как разобрать очередную нерабочую техническую конструкцию, отыскать проблему и собрать обратно. Лишние детали? Бывало и такое, но техника все равно работает.

Примерно через полчаса маканья по темноте в кушерях я признал своё поражение: в слабом свете фонаря разглядеть что-то было довольно сложно. Я огорчённо цыкнул: лампа хорошая с большим светоотражателем на четыре батарейки, светить должна как мини-прожектор. Но, похоже, батарейки работают на последнем издыхании.

Я выключил свет и постоял, привыкая к темноте, покачивая в руках тяжёлый агрегат. В голове неожиданно всплыла смешная история, которую рассказывал батя, когда я вырос и вовсю интересовался девушками. Отец утверждал, что инцидент – чистая правда, случился в Германии, во время традиционных военных учений для стран Варшавского договора.

И вот очередные учения решили устроить в болотистой местности. Всё бы ничего, но основная проблема таких низин – туманы, а, значит, вечная сырость. Русский офицеры очень быстро сообразили, что в таких условиях батарейки в их фонариках прикажут долго жить, причём очень оперативно, ну и решил прикупить про запас в ближайшей немецкой деревушке.

Решили, чтобы толпой не ходить, делегировали за покупками офицера. Товарищ офицер зашёл в лавку и поинтересовался у продавщицы, есть ли презервативы. Фройлян, естественно, ответила, имеются. Офицер, не мудрствуя лукаво, попросил разрешение примерить. Ошарашенная девушка испуганно замахала руками, пытаясь объяснить настойчивому русскому, что мерить нельзя.

Но как известно, русские никогда не сдаются. Офицер купил один презик, вскрыл упаковку, достал… фонарик из сумки и натянул на него изделие номер один. Резинки хватило на всю длину фонарной ручки вплоть до отражателя, чтобы не соврать, это примерно сантиметров двадцать пять.

Довольный офицер скупил у продавщицы практически все резиновые чехлы, как говорится, и для себя, и для друзей, причём с внушительным прозапасом, козырнул «данке шён» и отправился к своим с добычей.

А в деревне немецкие фрау и фройлян еще долго обсуждали этот случай, шепча с придыханием «русиш официрен», и разводили в сторону руки, демонстрируя размер офицерского достоинства.

Я вздохнул: если батарейки сели, презервативы точно не помогут, но есть способ возобновить, так сказать, поступление энергии. Я на ощупь вскрыл фонарь, осторожно вытряхнул одну за одной тяжёлые круглые батареи, и по очереди покусал их, надеясь, что верный способ, известный с детских лет, выручит и в этот раз.

Увы, не помогло. К тому же тусклый свет ещё и мигнул пару раз, обещая сдохнуть в любой момент. Колебался я недолго, развернулся и зашагал назад. Приключения – это, конечно, хорошо, но не до такой степени, чтобы встрять в неприятности, особенно когда никто не знает, где меня искать. Да и в абсолютной темноте бродить по буеракам чревато, не упадёшь, так шею сломаешь.

Как мне не хотелось остаться и пошарится по местности, но здравый смысл взял верх над загадками и азартом юности, и я решил пробираться наверх. Решить-то я решил, но всем известно, что нормальные герои всегда идут в обход. Вот и я решил, что до протоптанного жителями Кирпичиков подъёма топать далековато, можно и сократить путь, если пройти напрямки через территорию очистных сооружений.

Где находится котлован, я примерно знал. Расположение тропинки, ведущей через обрыв наверх к трассе тоже помнил. В тот момент мне словно память отшибло, в голове даже мысль не мелькнула о том, что все мои воспоминания из будущего. А как оно в семьдесят восьмом на Змеиной горке натоптано, я знать не знал, ведать не ведал. Слишком мелкий был, чтобы на другой конец города мотаться.

На рыбалку мы с отцом ходили у себя в городке, рыбачили на портовом молу. Змеиную горку мы с пацанами облюбовали, когда постарше стали. Вот я и пошёл по старой памяти обратно. Дошёл до начала обрыва, примерно прикинул, где подниматься, достал фонарь и попёр в горку, вглядываясь в темноту под ногами, едва освещённую тусклым светом.

Подъём оказался не таким лёгким, каким я его помнил из будущего. Или мне так показалось из-за отсутствия света. Не знаю, сколько я пёрся в горку, но, в конце концов, добрался. Наверху стало светлее, луна помогла, да и я приноровился к темноте. Остановившись недалеко от забора из сетки-рабицы, я огляделся.

Лунная дорожка заманчиво поблёскивала золотом на воде, приглашая искупаться. Пели сверчки, где-то вскрикивала какая-то ночная птица, в траве шуршали мыши и ужи, выползшие ловить ужин. Спрашивается, какого лешего я попёрся на ночь глядя непонятно куда и неизвестно зачем? Потерял кучу времени и ничего не выяснил.

Я уже решил пробираться вдоль забора к трассе, когда впереди среди кустов и деревьев, мелькнул свет. Ещё один любитель ночной рыбалки? Я потушил свой фонарь и осторожно отступил в сторону, стараясь не шуметь. Спрятался за ближайший ствол, постаравшись слиться с местностью, и замер, ожидая позднего гостя.

И незваный товарищ не заставил себя долго ждать. Чертыхаясь и топая, как медведь, возле тропы показался ночной приключенец. Тень осторожно ступала по траве, цепляясь одной рукой за сетку, которая дребезжала по всему периметру от такой бесцеремонности, другая рука размахивала фонариком.

Время от времени человек чертыхался, если судить по голосу, гость был достаточно молодым и точно мужчиной. В какой-то момент товарищ споткнулся или поскользнулся. Пытаясь удержаться на ногах, завалился на сетку, при этом выронил фонарь и громко выругался. Фонарик упал очень удачно, осветив лицо неудачливого туриста, и я ухмыльнулся, признав страдальца.

Интересно, какого чёрта он тут делает?