Текст книги "Последний автобус домой"

– Как ты можешь так говорить? – возмутилась Джой. – Это унизительно, я чувствую себя облапошенной… Все это время Конни хихикала за моей спиной. Почему я узнаю это от нее, а не от тебя? Как ты вообще можешь жить в семье Уинстэнли после всего этого?! – кричала она, пытаясь подавить подступающие слезы обиды и гнева.

– Мы тоже часть этой семьи. Мы обязаны им крышей над головой. Ты тоже должна быть благодарной!

– Ничем ты им не обязана! Гнешься тут ради их прихотей, угождаешь им! Мама Конни украла у тебя моего отца. Это же мерзко!

– Прекрати, ты ничего не знаешь! Все было совсем не так. У меня теперь есть хорошее надежное дело. А у бедняжки Анны? Цветы на могиле, и только. Прояви хоть каплю почтения!

– Еще не хватало! – И Джой выбежала из кухни, грохнув дверью так, что на полке задребезжали тарелки. Ей совершенно не хотелось выслушивать жалкие оправдания. Всю эту ложь, полуложь и полуправду. Да как же мама могла так обманывать ее?!

День бала тем временем приближался, и паника по поводу нарядов нарастала. Мама и тетя Ли пообещали девочкам скроить платья, если удастся подобрать в магазине удачную ткань. В поисках фасона были перерыты горы книг и ряды платьев в секции готовой одежды универмага «Уайтлиз». Коктейльное платье? Пышная юбка? В обтяжку по фигуре? С бретельками или без? Горловину вырезать округло или углом? Насколько глубоко? Как оголить спину? Голова Джой совершенно распухла от всех этих мыслей.

Ткани на прилавках почему-то все как назло были нежных оттенков – миндальные, бледно-голубые, абрикосовые, лимонные. Годится лишь для подружки невесты. И ничего, что подошло бы для бала!

И тогда мама вдруг вытащила с самого дна своего старинного резного сундука отрез немыслимо прекрасного шелка. Темно-лиловый, расшитый золотыми цветами – о, такой ткани в Гримблтоне и не купить!

– Держи. Цвет должен тебе подойти, и ты точно будешь выглядеть совершенно особенно! – улыбнулась она. – Это последний отрез из моих запасов. Берегла, думала сшить себе платье на твою свадьбу.

Джой чуть не подпрыгнула от радости. К тому же было ясно, что мама таким образом протягивает ей руку в знак примирения, предлагая забыть все разногласия последних недель.

– Ух ты!.. – вырвалось у Джой. – А ты уверена?

– Ну конечно. Чего же ему лежать тут, когда есть такой прекрасный повод? Да и в любом случае лучше ему украсить юный бутон, чем отцветающую розу.

– Мамочка, ты совсем еще не старая! – улыбнулась Джой.

– Стоя рядом с тобой, деточка, я понимаю, что это не так. Наслаждайся молодостью! Пусть этот шелк принесет тебе удачу и счастье!

У обеих на глаза навернулись слезы, и они бросились друг другу в объятья, оставив позади все размолвки до следующего раза.

– Джой, этот шелк в самом деле ни с чем не сравним, – восхитилась Роза, когда они пришли к тете Ли с просьбой помочь им с выкройкой.

Та благоговейно держала ткань в руках, любуясь, как она играет в переливах света.

– Просто не смею прикоснуться к этому ножницами, вдруг промахнусь! Здесь как раз хватит на прямое платье со складкой сзади вдоль шва.

В конце концов они сошлись на глубоком V-образном вырезе с небольшим бантиком, чтобы подчеркнуть линию шеи. Никаких рукавов. Вместо них – тончайший золотистый палантин, перчатки до локтя и золотистые туфельки. Эффект получился поистине королевский.

Роза попробовала поднять густые волосы Джой и уложить их двумя пышными конусами: они изящной волной огибали уши и спускались к шее, стягиваясь книзу французской косичкой. Вышло потрясающе: семнадцатилетняя Джой превратилась в холеную изысканную леди лет двадцати семи.

– Ты просто кинозвезда! – благоговейно выдохнула Конни.

Джой промолчала.

– Наш папа был бы очень горд.

Да как она смеет? У Джой пропало всякое желание ответить ей дружелюбно. Не нужна ей никакая Конни! Она теперь работает в туристическом бюро, вокруг нее другие такие же девушки, она мечтает о замужестве, зачитывается журналом «Невесты» и копит деньги на мебель для будущего дома и медового месяца на континенте. Ей нужен постоянный поклонник, кольцо о помолвке, а потом и обручальное, а уже потом дети. Именно в таком порядке, и никак иначе. Она мечтает о муже, который будет к ней добр, будет о ней заботиться. И дом ее будет далеко-далеко от голодных сальных взглядов Горация Мильбурна. Ах, до чего же славно будет быть полной хозяйкой! Жить в новеньком домике со встроенным гаражом, центральным отоплением и стиральной машиной, позади будет терраса и сад, а на террасе – ребеночек в коляске с высокими колесами, как у принца Эндрю! Как же ей хочется иметь собственную семью, настоящую красивую свадьбу, обрести респектабельность и уверенность. Тогда никто уже не сможет попрекнуть ее омерзительным прошлым.

Только бы дождаться помолвки! Тогда уже ничто не остановит ее, она сможет наконец покинуть Дивижн-стрит и достичь успеха. Ну какое ей дело до ученых степеней Конни или карьеры в интеллектуальной сфере?

* * *

Это Роза придумала, что они должны приехать все вместе на такси – сплющенные на заднем сиденье чуть ли не в лепешку, одуревшие от облака смешавшегося над ними парфюма, – Золушки, торопящиеся на бал. И это после того, как они провели несколько часов перед зеркалом, сооружая прически, накладывая макияж, а потом собирая сумочки: запасные чулки, пуховка для пудры, лак для волос и невидимки на случай, если прическа вдруг вздумает развалиться, – словом, весь арсенал современной девушки. Тетя Ли вшила в их платья незаметные подкладки под мышками, чтобы организм ничем не выдал волнение.

В парадном зале ратуши Конни провела за свою жизнь немало часов, слушая оркестр Халле[30]30
  Старейший английский симфонический оркестр, основан в Манчестере в 1858 году Чарльзом Халле.


[Закрыть]. Но теперь пространство, обычно напоминающее храм, превратилось в настоящую бальную залу: озаряемая свечами, отчего купол казался калейдоскопом, она то тут, то там вспыхивала бриллиантиками – от блесток на нарядных платьях они взлетали кверху, а затем возвращались вниз и мерцали лунными камешками на белых рубашках и лакированных туфлях танцующих пар.

Одного взгляда, брошенного ими на это великолепие, оказалось достаточно, чтобы они плотной стайкой стремглав бросились в туалетную комнату пудрить носики.

В уши ударил девчоночий гомон: повизгивая и хихикая, они толкались возле зеркал, наводя лоск и оценивающе косясь на соседок. В толкотне сдали в гардероб зимние пальто, ботики и шифоновые платки, укрывавшие тщательно уложенные кудри от западного гримблтонского ветра.

Важно было сразу правильно показаться, правильно выйти на паркет. Сначала они держались стайкой, а когда зазвучал твист, разбились на пары, тем более что потихоньку к ним начали приближаться мальчики. Был здесь и Пол Джервис. В смокинге он был чертовски хорош. Он с интересом оглядел компанию вновь прибывших, но казался совершенно поглощенным собой. Конни незаметно повернулась к нему спиной, предоставляя Розе еще раз испытать на нем свои чары.

Роза просто блистала среди танцующих. На ней было ярко-алое атласное платье точно по фигуре, отделанное по низу рядами черных воланов, которые колыхались, точно у исполнительницы канкана. Выглядело это несколько театрально, но хорошо подходило к ее смугловатой коже и темным волосам. Синтия Говарден нарядилась в классическое платье из бирюзовой парчи с обтянутыми тканью пуговками на талии и встречными складками – фасон точно по каталогу выкроек «Баттерик». Конни выбрала грубоватый в рубчик шелк необычного зеленого оттенка. Ее рыжевато-золотистые волосы уже начали непослушными завитками выбиваться из обоймы шпилек и невидимок, а одна накладная ресница наполовину отклеилась и мешала смотреть.

Дамы были одеты по-разному: кто-то в длинных платьях в пол, кто-то в старинных, расшитых блестками бальных платьях, кто-то в коротеньких коктейльных платьицах. А Роза рассказывала, что в салоне у Сильвио сегодня набежала целая очередь жаждущих уложить волосы – кому пышным валиком, кому «ушками», кому локонами.

На балконе за столиками сидели пары, поглядывая на паркет внизу, и Конни вдруг почувствовала себя морским котиком на арене цирка. Музыканты играли старомодные мелодии: вальс, квикстеп, изредка рок-н-ролл.

Потом раздалась барабанная дробь, и конферансье пригласил всех участниц конкурса пройти на сцену, получить номер и приколоть к платью. Затем каждой назначили по партнеру на тур вальса, чтобы зрители и судьи смогли познакомиться с конкурсантками. Джой вышла на сцену, и Конни вдруг ощутила, что ее ноги от волнения стали ватными.

Джой надеялась, что всё это обливание по́том в спортзале и прилипчивые ухаживания мистера Мильбурна не прошли даром. Испугать ее не так-то просто. Да если надо, она слепого слона в башмаках на одну ногу закружит в вальсе!

Роза тоже записалась участвовать. Она была виртуозна в твисте и джайве, но их монастырская обстановка исключала практику выступлений, так что теперь она двигалась без блестящей спонтанности. Когда оркестр вновь заиграл рок-н-ролл, она, как всегда, оказалась на высоте. От партнеров проку не было никакого, шевелились они, как бревна, и Джой отставила своего в сторону, а чтобы заполнить пустующее пространство, добавила несколько изящных движений руками. На паркете было тридцать девушек, каждая старалась показать себя повыгоднее, чтобы заметили непременно ее, а именитые гости и судьбы витали вокруг, оставляя себе пометки. Вот так же отмечают на ярмарке лучших сельскохозяйственных животных. Тоня оказалась права, но Конни не доставит ей удовольствия и никогда не признается в этом.

Синтия помахала своему кузену Винни, сидевшему в жюри. Самой ей участвовать не позволили.

– Смотрите, это же Денни Грегсон, центр-форвард! Какой же он душка! – заверещала она и снова принялась махать изо всех сил.

Все внимание было приковано к Джой. Платье ее тускло мерцало в отблесках света. Конни с гордостью любовалась ею. В этом темно-лиловом шелке она была настоящей королевой бала. Юные звезды футбола с короткими стрижками вполне привлекательно смотрелись в смокингах и тоже с интересом поглядывали на Джой.

– Отец Денни Грегсона тоже входит в жюри, он член городского правления, – шепнула Синтия.

– Джой, улыбнись ему! Улыбнись! Ты прекрасна! Так держать! – кричали ей друзья, но она никого не слышала.

Потом настал черед ча-ча-ча, и Роза опять принялась крутить пышными юбками туда и сюда. Конни задержала на ней взгляд. «Замечательно… Но только сегодня не твой день…» Джой уже давно не была прелестной пампушкой. Она продемонстрировала еще несколько испанских движений, отбивая руками ритм. Кажется, она произвела впечатление на судей и попадает во второй тур! Все ей аплодируют, подбадривают… Значит, она на верном пути.

Наконец танцевальная часть закончилась, и все снова устремились в туалетную комнату поправить макияж, прически и съехавшие чулки.

– Правда, Роза и Джой были лучше всех? – не удержалась Конни, но подружки не слышали ее восторга.

– Эй, а ты заметила Денни Грегсона? Надо же, какой красавчик, а? – окликнула Конни Роза, даже слегка присвистнув.

«Ну уж нет, Роза, не на этот раз. Ты и так получаешь все, что тебе вздумается: роль в спектакле, сольные партии, секс когда заблагорассудится. Просто подарок Господа мужской половине человечества! Но с тебя подарков довольно!»

– Наша Мисс Меркьюри целый год будет лицом Гримблтона, – послышался хрипловатый голос советника Грегсона. Это был чуть седеющий на висках мужчина с длинными «моржовыми» усами, очень суровый с виду, но в глазах его поблескивали озорные искорки. Он возвышался над коротышкой мэром, которого к тому же тянула книзу крупная золотая цепь. Мэр выглядел взволнованным. – Сейчас мы попросим каждую из девушек подойти к микрофону и очень коротко рассказать о себе. Не забудьте упомянуть и почему вы хотите представлять нашу газету! Мы надеемся, на сцене вы будете уверенны и спокойны.

«Вот черт, – подумала Джой. – О чем же рассказывать?» Вдоль позвоночника катились капельки пота, и спасибо огромное тете Ли за подкладки под мышками. «Мужчины потеют, а дамы тают», – приговаривала бабуля Эсма. Да уж, девушки на сцене вовсю таяли, что те свечки. Как жаль, что мама не видит ее триуфма. А все-таки удобно в иных случаях, что ты Уинстэнли: фамилия начинается на «у», можно послушать, что будут говорить другие, и успеть что-нибудь придумать.

Когда подошел черед Розы, та не спеша подошла к микрофону, словно всю жизнь прожила в лучах рампы. Помолчала и улыбнулась в зал.

– Добрый вечер, меня зовут Роза Сантини. Возможно, кто-то из вас видел меня в спектакле «Ромео и Джульетта». Я люблю играть, люблю танцевать и мечтаю стать настоящей актрисой. Возможно, кому-то из вас кажется знакомой и моя фамилия, но сейчас я не буду рекламировать наше кафе «Касабланка». Если меня выберут Мисс Меркьюри, я постараюсь сделать так, чтобы Гримблтон стал известным. – И она замолчала, рассчитывая на аплодисменты. Да, ей удалось выступить ловко и гладко.

– Я Берил Сэддлворт. Работаю медсестрой-практиканткой в нашей больнице, в послеродовом отделении. Каждую неделю хожу болеть за «Грасхопперов». – Зал радостно загудел. – Люблю вязать свитера и люблю танцевать. Спасибо. – Она робко улыбнулась и чуть не бегом бросилась вон со сцены.

– Меня зовут Ширли Ансворт, мне шестнадцать лет. Я хочу поступить в университет. Играю в теннисной команде за школу, преподаю в воскресной школе в методической церкви Лонгли. Увлекаюсь макраме, люблю наблюдать за птицами.

Больше перед Джой – никого. Но вряд ли кому-то будет интересно, что она работает в тетином туристическом бюро, или что она живет в пансионе, или что она сама сшила себе это вот платье… Боже, о чем же говорить?!

– Спасибо вам, что выбрали меня, – улыбнулась Джой в сторону судей, невидимых в темноте зала, и слегка поклонилась. – Меня зовут Джой Лайат Уинстэнли. Я проделала сюда долгий путь – из Бирмы, где я родилась. Я бы очень хотела, чтобы мой отец, Фредди Уинстэнли, видел нас здесь сегодня и тоже насладился этим прекрасным вечером. Но он, как и многие другие герои Гримблтона, не вернулся домой с войны. Город так гостеприимно принял нас, беженцев, дал нам кров, стал нашим домом, помог получить хорошее образование. Если мне выпадет шанс представлять газету «Меркьюри», я буду послом, который рассказывает обо всем замечательном, что есть в нашем городе. Если выберут не меня, то я, как и всегда, буду каждую неделю с нетерпением ждать новостей в свежем номере «Меркьюри». Спасибо! – Она помолчала секунду, улыбнулась и, пошатываясь от волнения, внешне непринужденно спустилась со сцены.

Больше всего ей хотелось поскорей укрыться в темноте, раствориться в толпе, но ей продолжали одобрительно аплодировать и так энергично похлопывали по спине, что спина начала болеть. Куда ее понесло? Что за чушь она городила? Но странно, ей было приятно говорить это. Слова будто сами вылетели на одном дыхании. Для бала прессы всё это было чересчур серьезно. Да и сама она чересчур серьезна, чтобы стать Мисс Меркьюри. Зардевшись, она спешила где-нибудь спрятаться.

Внезапно кто-то схватил ее за руку и рывком развернул к себе.

– Куда же вы так спешите? – послышался возле нее чей-то низкий голос, и она увидела прямо перед собой искрящиеся глаза Денни Грегсона. – Могу я пригласить вас на следующий танец? – спросил он, обволакивая ее взглядом. – У вас такие красивые глаза!

– Мне надо передохнуть, – пробормотала Джой.

– Значит, следующий танец мой? Я буду ждать… – И он прислонился к мраморной колонне. Сердце ее подпрыгнуло.

Девочки сгрудились в туалетной комнате, возбужденно обсуждая выступления и подправляя макияж. На Джой они обернулись с восхищением.

– Ты была сногсшибательна! – не поскупилась на похвалу Роза.

– Чудесная краткая речь, задевающая патриотические струны, – шепнула Конни. – Интересно, что бы они подумали, если бы знали, что наш Фредди успел там учудить? – хихинула было она, но осеклась, заметив в глазах Джой страдание. – Удачи тебе!

Джой мужественно выдержала паузу. «Ах ты, завистливая корова!»

– Я просто старалась быть честной. Это лучше, чем если бы я сказала, что люблю вязать крючком или смотреть танцевальные передачи по телевизору, – помолчав, отрезала она и, повернувшись к Конни спиной, стала пробираться в зал, ища глазами Денни. Но поблизости его не было. Джой не знала, радоваться ей или оскорбиться. Скорее всего, он выискал себе более привлекательную дичь на паркете.

* * *

«Ну все, прощай дружба с Джой», – вздохнула Конни. Что понесло ее снова прицепиться к ней, кто тянул за язык?

Зазвучала барабанная дробь, возвещающая завершение конкурса. На сцене собрались судьи, рядом с ними стояли мэр города и Джоан Рейган, в руках она держала статуэтку крылатого Меркурия, предназначенную победительнице. Гости на паркете застыли парами, то тут, то там вспыхивали фотокамеры журналистов.

– От имени правления газеты «Гримблтон Меркьюри» имею честь объявить победительницу нашего конкурса. Все девушки были изумительны, очаровательны, все радуют глаз. Нам было трудно принять решение. Но мы искали такую, которая лучше всего сможет передать девиз нашего издания, будет надежной, свежей и будет любить наш город. Мы посчитали, что мисс Джой Уинстэнли лучше всех подойдет на роль Мисс Меркьюри-1962. Мисс Уинстэнли, приглашаю вас на сцену! Мисс Джоан Рейган вручит вам почетную фигурку. Спасибо! Давайте поприветствуем победительницу! Мисс Уинстэнли! Где же она? – позвал он. – А дополнительный приз – это вечер с героем нашего города, мистером Денхолмом Грегсоном… Эх, жаль, не я буду на его месте! – вздохнул он, и зал в ответ раскатился хохотом. – Ну же, мисс Уинстэнли, не робейте!

Конни от радости едва дышала, наблюдая, как Джой пробирается на сцену, поворачивается к вспышкам камер, получает статуэтку из рук шоу-дивы, старается спокойно улыбаться, но ее огромные глаза выдают ошеломление. Вот он, великий день Джой. «Правильный выбор сделали судьи!» – подумала Конни без тени зависти.

* * *

И вот он снова рядом, раскрывает руки, готовясь заключить ее в объятия. Денни Грегсон поджидал ее, чтобы торжественно пригласить на тур вальса в ознаменование победы, и она почувствовала себя просто принцессой, слыша аплодисменты в свой адрес.

– Я знал, что вы победите, – рассмеялся он. – Ваша речь сразила всех наповал. Советник Робертс ведь потерял сына в лагере для военнопленных… Ну как, мисс Уинстэнли, что вы думаете о вашем призе? – спросил он, так крепко сжимая ее, что она уловила запах табака в его дыхании.

– Очень необычная статуэтка… – смущенно пролепетала она. Его внимание и было приятно, и подавляло.

– Глупышка, я не об этом, а о вечере со мной, ужине в дорогущем ресторане и наряде из бутика «Костас».

– Звучит заманчиво, – кивнула она, моргая от ярких вспышек камер вокруг.

– Не будьте такой пугливой! – снова рассмеялся он. – Вы прекрасны. Я был уверен, что вы победите. Винни жалел лишь о том, что он жалкий судья и победительнице обещан я, а не он. А я не ожидал, что вы окажетесь таким кладезем талантов.

– Мне кажется, победить должна была Роза, – тихо проговорила Джой.

– Ну нет, в городе и так довольно итальяшек. А наша Розочка успела навести шороху. Слишком уж она горяча для роли Мисс Меркьюри, – ответил Денни.

– Вы о чем это? – возмутилась Джой. – Роза моя подруга.

– Тихо, тихо, спокойно. «Меркьюри» нужно свежее лицо на первой странице. Дочь местного героя прекрасно подходит на эту роль. Вы сказали правильные вещи и, выходит, нажали на нужную кнопку. – И помолчав, добавил: – Умная девушка, сумела расположить к себе судей.

– Я не планировала, что так получится! И вовсе не собиралась все это говорить, – отвечала она. – Но ведь вряд ли кому-то было бы интересно, если бы я сказала, что работаю в тетином бюро?

– Так вы в самом деле приехали из Бирмы?

– Да, мама наполовину бирманка.

– Вот оно что! Капля темной крови! – И он подмигнул ей. – На вашем месте я бы особо об этом не распространялся. С виду вы больше похожи на Оливию де Хэвиленд, чем на Сузи Вонг.

– Сузи Вонг китаянка, – поправила она его.

– Неважно… А это что за рыжая красотка? – кивнул он в сторону Конни, проплывшей мимо них в вальсе.

Джой обернулась и с улыбкой ответила:

– Просто одна моя знакомая.

– Я могу подвезти вас домой? – лучезарно улыбнулся он ей, демонстрируя идеальные зубы и ямочку на правой щеке.

– Не уверена. Мы договаривались вернуться на такси вместе с подругами.

– Эй, рыженький огонек! – окликнул он Конни через весь зал. – Ты ведь не будешь возражать? Нашу принцессу надо доставить домой как подобает! И я не хочу ее с кем-то делить. К тому же, – он посмотрел на Джой, – нам надо узнать друг друга поближе перед свиданием. Вы любите футбол?

– Люблю, конечно. Много лет смотрю все матчи вашей команды, знаю все победы и проигрыши, – рассмеялась Джой.

– Как жаль, – вздохнул он. – Мои девушки должны ненавидеть футбол и не интересоваться никакими промежуточными матчами. Им разрешается снисходить только до Кубка кубков.

– Так, значит, я ваша девушка? – уточнила Джой, озадаченно взглядываясь в его темные глаза и пытаясь понять, что стоит за его самоуверенностью.

– Конечно, – в который раз подмигнул он ей. – Мисс Меркьюри просто создана для меня, эксклюзивная ручная работа!

* * *

Конни будто приросла к месту, чувствуя тошноту и досаду. Ну зачем она ляпнула это Джой? Зачем? Ей так хотелось снова стать с ней подругами! А теперь… Теперь они только еще более отдалятся друг от друга.

– Потанцуем?

Обернувшись, Конни наткнулась взглядом на ухмыляющуюся физиономию Пола Джервиса. Тот протягивал ей руку.

– А кто меня приглашает? – Она смерила его взглядом.

– Я.

– Нет, благодарю, – покачала она головой и отвернулась, оставив его стоять в недоумении и ломать голову, что же на этот раз он сделал не так.

– Вот самоуверенный индюк! – пробормотала она, чувствуя, что ей ох как хочется прижаться к этому мистеру Стройные Бедра. Да что с ней такое? Это просто отповедь Джой так действует на нее, успокоила она себя.

Не успела она подойти к балкону, как ее нагнал Невилл.

– Ты хоть понимаешь, кому ты только что дала от ворот поворот? Роза на все что угодно готова, только бы забраться к нему в штаны!

– Фу, Невилл, что ты несешь! Как вульгарно! – возмутилась она. Невилл не очень-то выбирает выражения, и когда-нибудь ему это выйдет боком.

– Ух ты… Мы наблюдаем появление зеленоглазого чудища? Наша малышка Джой захватила все внимание, и нам обидно?

– Не говори чепухи. Я думаю, тут все было спланировано. Этот Ромео сразу положил на нее глаз, а его папочка сделал все остальное. Роза думала, что дело в шляпе, так что теперь ходит мрачнее тучи. С ними обеими теперь житья не будет.

– Розе мал наш городишко. Ее час еще не настал. А наша Джой – обычная маленькая Мисс Хозяюшка. Она чудненько подойдет Грегсону. Он, правда, слишком уж здоровенный, на мой вкус. Не то что Джервис, – добавил он со вздохом.

– А как же я? – спросила Конни, чувствуя себя цветком, который вынули из вазы и оставили увядать.

– Ну, жюри еще не спит. А тебе надо расширять кругозор. Так что поехали со мной в город.

– Мы и так в городе, болван.

– Мы едем в Манчестер, такси ждет. Пора вам, юная леди, познакомиться с другой стороной жизни. Но сначала тебе надо сменить этот вечерний туалет на что-нибудь другое. Иначе там, куда мы едем, тебя могут принять за трансвестита.

– За кого?!

– Терпение, терпение, милейшая кузина. Все тайны раскроются в свое время… Просто еще один секрет семейства Уинстэнли.

– Заинтриговал, – рассмеялась Конни. – Давай, Макдуф[31]31
  Герой трагедии Шекспира «Макбет», фраза – цитата из этой пьесы.


[Закрыть], веди!