Текст книги "Миля над землей"
Автор книги: Лиз Томфорд
Жанр: Современные любовные романы, Любовные романы
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Лиз Томфорд
Миля над землей
Liz Tomforde
Mile High (#1 in Windy City series)
© Liz Tomforde, 2022
© Рябцун М., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
* * *
Посвящается моей маме.
Ты – самая любящая женщина, которую я знаю.
Я бы хотела, чтобы у каждой девочки была такая мама, как ты.
Плейлист
Planez – Jeremih feat. J. Cole ♥4:00
Imported – Jessie Reyes & 6LACK ♥3:32
Swim – Chase Atlantic ♥3:48
You Got It – VEDO ♥3:23
Feels – Kehlani ♥3:01
First Class – Jack Harlow ♥4:27
Safety net – Ariana Grande feat. Ty Dolla $ign ♥4:00
I Like U – NIKI ♥3:21
Love Lies – Khalid & Normani ♥3:54
Close – Nick Jonas feat. Tove Lo ♥2:40
Every Kind of Way – H.E.R. ♥4:03
One In A Million – Ne-Yo ♥3:24
Hrs and Hrs – Muni Long ♥3:55
Conversations in the Dark – John Legend ♥3:20
Constellations – Jade LeMac ♥3:26
Love you anyway – John K ♥3:28
Medicine – James Arthur ♥4:17
Say You Love Me – Jessie Ware ♥2:59
Half a Man – Dean Lewis ♥2:11
This City – Sam Fischer ♥2:59
Always Been You – Jessie Murph ♥2:11
Get You the Moon – Kina feat. Snøw ♥2:59
Hard Place – H.E.R. ♥4:31
Best Part – Daniel Caesar feat. H.E.R. ♥3:29
1. Зандерс
– Обожаю выездные игры.
– Ненавижу выездные игры. – Мэддисон достает свой чемодан с заднего сиденья моего новоприобретенного люксового внедорожника – «Бенца» [1]1
«Бенц» – имеется в виду модель автомобиля «Мерседес-Бенц».
[Закрыть] и надевает пиджак.
– Ты ненавидишь их именно по той причине, по которой я их так люблю.
Я запираю машину, бросаю ключи в сумку и делаю глубокий вдох. Свежий осенний воздух Чикаго наполняет легкие. Люблю хоккейный сезон, а на этой неделе начинается период выездных игр.
– Потому что в каждом городе, который мы посещаем, девушки выстраиваются в очередь, чтобы с тобой встретиться? Тогда как единственная женщина, которую хочу видеть я, – это моя жена, которая находится здесь, в Чикаго, с моей дочерью и новорожденным сыном.
– Именно. – Я похлопываю Мэддисона по плечу, и мы заходим через частный вход в международный аэропорт О'Хара.
Мы показываем охране наши удостоверения, и нас выпускают на взлетно-посадочную полосу.
– У нас что, новый самолет? – Я останавливаюсь как вкопанный, кивая в сторону новой птички с логотипом нашей команды на хвосте.
– Похоже на то, – рассеянно подтверждает Мэддисон, глядя в свой телефон.
– Как дела у Логан? – спрашиваю я о его жене, с которой, насколько я понимаю, он сейчас переписывается. Он ею просто одержим. Постоянно ей пишет.
– Чувак, она крутая. – Голос Мэддисона сочится гордостью. – Эм-Джею всего неделя от роду, а она уже понимает его расписание.
Неудивительно. Жена Мэддисона, Логан, – один из моих самых близких друзей и, вероятно, самый способный человек, которого я знаю. Они мои единственные друзья, у которых есть дети, и их семья из четырех человек стала и моей большой семьей. Их дочь называет меня дядей Зи, а я обращаюсь с их детьми как со своими племянниками, несмотря на отсутствие кровных уз между нами. Их отец – мой лучший друг и на данный момент почти что брат.
Но так было не всегда.
Когда мы росли, Элай Мэддисон был моим самым ненавистным соперником. Мы оба выросли в Индиане, играли в выездной хоккей за две разные команды. Он был золотым мальчиком, который имел все, что хотел, и это до чертиков меня раздражало. Его жизнь была такой идеальной. Его семья была идеальной, а моя – нет.
Затем он продолжил играть за Университет Миннесоты, а я играл за штат Огайо, и наше детское соперничество переросло в жаркие пять лет студенческого хоккея. В то время у меня были кое-какие семейные проблемы, и весь свой гнев я выплескивал на льду. В конечном итоге Мэддисон от меня огреб: в начале наших студенческих лет я грязным ударом вмазал его в борт, и в результате он настолько сильно повредил лодыжку, что на втором курсе выбыл на целый сезон, а затем пропустил драфт НХЛ[2]2
Драфт НХЛ – ежегодное мероприятие Национальной хоккейной лиги, заключающееся в передаче профессиональным клубам Лиги прав на молодых хоккеистов, удовлетворяющих определенным критериям отбора.
[Закрыть].
По иронии судьбы мне также пришлось пропустить второй курс из-за нескольких предметов, которые я провалил.
Он ненавидел меня за это, а я ненавидел себя по целому ряду иных причин.
Потом я стал ходить на терапию. Добросовестно. Я работал над своими проблемами, и к выпускному классу мы с Мэддисоном стали лучшими друзьями. Мы по-прежнему играли за разные команды, но уважали друг друга и, несмотря на проблемы с психическим здоровьем, нашли общий язык. Он страдал от приступов тревожности и панических атак, а я – от горького гнева в таком количестве, что он приводил к паническим атакам просто потому, что поглощал меня, отгораживая от реальности.
И по воле судьбы мы с Элаем Мэддисоном оказались в одной команде здесь, в Чикаго, играя в команде профессионалов «Чикаго Рапторс». Этот сезон для меня – начало седьмого года профессиональной карьеры, и я не могу представить, чтобы я играл где-то еще.
Вот почему мне нужно быть уверенным, что со мной подпишут новый контракт, когда этот истечет в конце сезона.
– Скотт, мы получили новый самолет? – спрашиваю я идущего впереди менеджера нашей команды.
– Да, – бросает он в ответ через плечо. – Все профессиональные команды Чикаго получили. Новая чартерная компания. Новый самолет. Они подписали какую-то крупную сделку с городом.
– Новый самолет. Новые сиденья… Новые стюардессы, – с намеком добавляю я.
– У нас всегда новые стюардессы, – вмешивается Мэддисон. – И все они пытались с тобой переспать.
Я самодовольно пожимаю плечами. Он не ошибается, и мне не стыдно. Но я не сплю с женщинами, которые на меня работают. Это может вызвать проблемы, а я не люблю проблем.
– И еще одна новинка, – добавляет менеджер команды. – Один экипаж на весь сезон. Те же пилоты, и те же стюардессы. Больше никаких случайных членов экипажа по типу «зашли и вышли», стремящихся получить ваши автографы.
– Или стремящихся залезть к тебе в штаны, – бросает на меня острый взгляд Мэддисон.
– Я был не против.
В кармане моих брюк гудит телефон. Вытащив его, я обнаруживаю парочку новых сообщений в моем личном кабинете в соцсети.
Кэрри: Видела расписание твоих игр. Я так понимаю, ты сегодня будешь в городе. Я свободна, и хорошо бы, чтобы и ты был свободен!
Эшли: Сегодня вечером ты будешь в моем городе. Хочу тебя видеть! Уж я постараюсь, чтобы твое время того стоило.
Я захожу в приложение «Мои заметки», нахожу заметку под названием «ДЕНВЕР» и пытаюсь вспомнить, кто эти женщины.
Судя по всему, Кэрри была великолепна в постели с фантастической позой, а Эшли делала потрясающий минет.
Будет трудновато выбрать, с кем я хочу провести ночь. А еще есть вариант выйти и посмотреть, не смогу ли я расширить свой состав в «Денвере» парочкой новеньких.
– Куда-нибудь идем сегодня вечером? – спрашиваю я лучшего друга, когда мы поднимаемся по трапу в наш новый самолет.
– Я собираюсь поужинать с приятелем по колледжу. В Денвере живет мой старый товарищ по команде.
– Ах, черт, верно. Ну а потом давай с тобой выпьем.
– Я хочу пораньше лечь спать.
– Ты всегда рано ложишься, – напоминаю я ему. – Все, что ты хочешь сделать, – это засесть в гостиничном номере и позвонить жене. Ты куда-то идешь со мной только тогда, когда тебя заставляет Логан.
– Ну, моему сыну только неделя, так что могу гарантировать, что сегодня я никуда не пойду. Мне нужно хоть немного выспаться.
– Как поживает малыш Эм-Джей? – интересуется Скотт наверху трапа.
– Милейший маленький засранец. – Мэддисон достает телефон, чтобы показать бесчисленные фотографии, которые он прислал мне за неделю. – Уже в десять раз круче, чем Элла в младенческом возрасте.
Обойдя их, я вхожу в наш новый самолет, ошеломленный тем, насколько он потрясающий. Он совершенно новый, с изготовленным на заказ ковровым покрытием, сиденьями и расклеенным повсюду логотипом нашей команды.
Минуя переднюю половину самолета, где сидят тренеры и сотрудники, я направляюсь к ряду у аварийного выхода, где мы с Мэддисоном сидим уже много лет, с тех пор как он стал капитаном, а я – вице-капитаном. Мы управляем всеми аспектами работы команды, включая то, где кто сидит в самолете.
Ветераны сидят в ряду у аварийного выхода. Чем меньше стаж спортсмена в команде, тем дальше он сидит, а новички занимают последний ряд.
– Хрен тебе, – быстро заявляю я, обнаружив, что защитник Рио, который играет с нами второй сезон, уселся на мое место. – Вставай.
– Я тут подумал, – начинает Рио, и его дурацкая ухмылка расплывается на всю физиономию. – Новый самолет, может быть, новые места? Может быть, вы с Мэддисоном захотите в этом году посидеть в хвосте с новичками?
– Твою мать, нет. Вставай. Мне наплевать, что в этом сезоне ты не новичок. Я все равно буду относиться к тебе как к новичку.
Его темно-зеленые глаза прикрывают кудрявые волосы, но я все равно замечаю, как весело они блестят. Он меня проверяет. Маленький ублюдок.
Он из Бостона, штат Массачусетс. Итальянский маменькин сынок, которому нравится испытывать мое терпение. Но почти каждый раз, когда он открывает свой чертов рот, я начинаю смеяться. Должен сказать, он чертовски забавный.
– Рио, брысь с наших мест, – вмешивается Мэддисон у меня из-за спины.
– Есть, сэр. – Он быстро вскакивает, подхватывает с соседнего сиденья свой бумбокс и спешит в хвост самолета, где ему самое место.
– Почему он слушает тебя, а не меня? Я же в десять раз страшнее!
– Возможно, потому, что ты таскаешь его с собой всякий раз, когда мы на выезде, и относишься к нему как к своему младшему напарнику, а я – его капитан, соблюдаю дистанцию и слежу за порядком.
Может быть, если бы мой самый близкий друг составлял мне компанию, мне бы не приходилось брать с собой в качестве напарника двадцатидвухлетнего парня, когда мы выходим в город.
Забросив сумку на багажную полку над головой, я устраиваюсь поближе к окну.
– Черт возьми, нет. – Мэддисон стоит и смотрит на меня сверху вниз. – В прошлом году ты сидел у окна. В этом сезоне твое место у прохода.
Я смотрю на соседнее сиденье, затем снова на него.
– Меня укачивает.
Мэддисон разражается приступом смеха.
– Нет, не укачивает. Перестань прикидываться маленьким сукиным сыном и вставай.
Я неохотно пересаживаюсь на соседнее сиденье, поскольку в этом самолете с каждой стороны прохода всего по два места в каждом ряду. Еще пара ветеранов со стажем сидят в ряду напротив.
Достав телефон, я перечитываю сообщения от девушек из Денвера, размышляя о том, как я хочу провести вечер.
– Что бы ты предпочел – классный секс, умопомрачительный минет, или рискнуть попробовать что-нибудь новенькое?
Мэддисон меня полностью игнорирует.
– И то, и другое, и третье? – отвечаю я за него. – Может быть, и так.
Приходит еще одно сообщение. На этот раз – групповое сообщение от нашего агента Рича.
Рич: Интервью «Чикаго трибьюн» перед завтрашней игрой. Разыграйте сцену. Заработайте нам деньги.
– Рич прислал сообщение, – говорю я капитану. – Завтра перед игрой – интервью. Он хочет, чтобы мы разыграли нашу маленькую фишку.
– Все то же? – вздыхает Мэддисон. – Зи, ты же знаешь, что в этом деле у тебя – короткая соломинка. Если решишь донести до людей, что ты не такой придурок, каким они тебя считают, дай мне знать, и мы закончим это представление.
Вот почему Мэддисон – мой лучший друг. Возможно, он единственный человек, кроме своей семьи и моей сестры, который знает, что я не такой плохой парень, каким меня изображают СМИ. Но у моего имиджа есть свои плюсы. Один из которых заключается в том, что женщины бросаются на самопровозглашенного «ненавистного плохого парня», и наши контрастные характеры приносят нам обоим кучу денег.
– Нет, мне все еще это нравится, – честно говорю я ему. – В конце сезона мне нужно продлить контракт, так что до тех пор продолжаем в том же духе.
С тех пор как Мэддисон пять лет назад приехал в Чикаго, мы создали эту сюжетную линию, которую подхватили фанаты и СМИ. Мы зарабатываем кучу денег для организации, потому что наш дуэт привлекает на трибуны болельщиков. Некогда заклятые соперники превратились в лучших друзей и товарищей по команде. Мэддисон уже много лет женат на своей возлюбленной из колледжа, и у них двое детей. У меня же бывают ночи, когда в мой пентхаус приходят сразу две девушки. С точки зрения стороннего наблюдателя, мы не могли бы быть более непохожими друг на друга. Он – золотой мальчик хоккея, а я – городской повеса. Он забивает голы, а я забиваю с дамами.
Люди съедают эту фигню. Мы разыгрываем это перед СМИ, но правда в том, что я не такой кусок дерьма, каким меня считают. Меня волнуют не только женщины, которых я привожу домой с арены. Я знаю себе цену. Мне нравится заниматься сексом с красивыми девушками, и я не собираюсь за это извиняться. Это делает меня плохим? Ну и хрен с ним. Я зарабатываю чертовски много денег, будучи «плохим парнем».
Прокручивая страницу на телефоне, я замечаю боковым зрением фигуру, но не поднимаю глаз, чтобы посмотреть, кто стоит передо мной. Хотя с этого ракурса я могу сказать, что пышные формы принадлежат женщине, а единственные женщины на борту – это стюардессы.
– Вы… – начинает она.
– Да, я Эван Зандерс, – перебиваю я ее, не отрывая взгляда от экрана. – И да, это Элай Мэддисон, – утомленно добавляю я. – Извини, автографы не даем.
Это происходит почти в каждом полете. Новый экипаж пускает слюни от встречи с профессиональными спортсменами. Это немного раздражает, но известность – часть нашей работы.
– Рада за вас. Только мне ваш автограф не нужен. – Ее тон совершенно равнодушен. – Я собиралась спросить, готовы ли вы к тому, что я проведу инструктаж для сидящих в ряду у аварийного выхода?
Я наконец поднимаю глаза и натыкаюсь на острый взгляд цвета морской волны. Ее волосы вьются неукротимыми каштановыми локонами. Чуть смугловатая кожа усеяна мягкими веснушками на носу и щеках, но черты лица впечатляют.
Впрочем, мне нет до этого никакого дела.
Мой взгляд блуждает по ее телу. Облегающая служебная униформа повторяет каждый изгиб пышной фигуры.
– Эван Зандерс, вы ведь понимаете, что сидите в ряду у аварийного выхода? – сузив миндалевидные глаза, спрашивает она меня так, словно я идиот.
Мэддисон рядом со мной хихикает. Никто из нас никогда не слышал, чтобы женщина говорила со мной с таким презрением.
Мои глаза превращаются в щелочки, но я не отступаю, немного шокированный тем, что она говорит со мной в подобном тоне.
– Да, мы готовы, – отвечает за меня Мэддисон. – Приступайте.
Она выдает свою речь, и я отключаюсь. Я слышал это больше раз, чем могу сосчитать, но, наверное, это какая-то юридическая штука, которую они обязаны сообщать нам перед каждым полетом.
Пока она говорит, я прокручиваю телефон. Моя лента в соцсети завалена моделями и актрисами, с половиной из которых я встречался. Ну, «встречался» – это, наверное, неправильное слово. Переспал – ближе к истине. Но на них приятно смотреть, поэтому я слежу за ними в социальных сетях на случай, если захочу повторить.
Мэддисон подталкивает меня локтем.
– Зи.
– Что? – рассеянно откликаюсь я.
– Она задала тебе чертов вопрос, чувак.
Поднимаю голову. Стюардесса смотрит на меня сверху вниз. Она опускает взгляд на телефон, где на весь экран – полуобнаженная женщина из моей ленты, и выражение ее лица становится раздраженным.
– Готовы ли вы и в состоянии ли помочь в чрезвычайной ситуации? – повторяет она.
– Конечно. Кстати, принесите мне газированную воду. И побольше лайма. – Я снова переключаю внимание на телефон.
– Холодильник в заднем ряду, можете взять ее сами.
Мой взгляд снова устремляется вверх. Что не так с этой цыпочкой? Я нахожу ее именной бейдж – пару крылышек с надписью «Стиви» в центре.
– Что ж, Стиви, я буду очень рад, если ты мне ее принесешь.
– Что ж, Эван, я была бы очень рада, если бы ты уделил больше внимания моей демонстрации техники безопасности, вместо того чтобы предполагать, что я жажду получить твой автограф, как какая-то хоккейная зайка. – Она снисходительно похлопывает меня по плечу. – А я не жажду, я не такая.
– Ты в этом уверена, милая? – Я с самодовольной улыбкой подаюсь вперед на своем сиденье, поближе к ней. – Для тебя это обойдется в сущие гроши.
– Мерзость. – Ее лицо искажается от отвращения. – Спасибо, что выслушали, – обращается она к Мэддисону и уходит в хвост самолета.
Я не могу удержаться, чтобы не обернуться и не посмотреть потрясенно ей в след. Округлые бедра покачиваются, занимая больше места, чем у других стюардесс, которых я видел на борту, но маленькая юбка-карандаш подчеркивает талию.
– Так. Эта Стиви – явная стерва.
– Нет, просто ты – полный придурок, и она тебе об этом сообщила, – смеется Мэддисон. – Стоп. Стиви?
– Да, это ее имя. Так было написано на ее бейджике.
– Ты никогда раньше не интересовался именем стюардесс, – в его тоне слышится обвинение. – Но, друг мой, ей на тебя явно наплевать.
– Неважно. Один рейс, и она покинет самолет.
– Нет, – напоминает мне Мэддисон. – Один экипаж в течение всего сезона. Помнишь, что сказал Скотт?
Черт возьми, верно. У нас никогда не было одних и тех же девушек на борту в течение всего сезона.
– Она мне уже нравится, только потому, что ей не нравишься ты. За этим будет забавно наблюдать.
Я оборачиваюсь, чтобы заглянуть в хвост самолета, и тут же натыкаюсь на взгляд Стиви. Ни один из нас не отступает и не прерывает зрительный контакт. У нее, пожалуй, самые красивые глаза из всех, которые я когда-либо видел, а тело идеально пышное, есть за что подержаться. Но, к сожалению, привлекательная внешность, которая мне так по нраву, испорчена отношением, которое мне не по нраву совсем.
Возможно, стоит напомнить ей, что она работает на меня. Я позабочусь о том, чтобы она это уяснила. В этом отношении я человек мелочный. Буду припоминать ей это наше маленькое общение до тех пор, пока она будет летать на моем самолете.
2. Стиви
– Тот парень – козел.
– Который? – Моя новая коллега, Инди, вытягивает шею, чтобы посмотреть в проход.
– Тот, что сидит в ряду у выхода.
– Элай Мэддисон? Я слышала, что он вроде как самый приятный парень в НХЛ.
– Не этот. Тот, другой, что сидит рядом.
Хотя двое мужчин, занимающих ряд у выхода, кажутся добрыми друзьями и, вероятно, внутри у них много общего, но внешне они – полная противоположность друг другу.
У Эвана Зандерса черные, плотно зачесанные назад волосы, и кажется, что он не может прожить больше семи-десяти рабочих дней без свежей стрижки. А каштановая копна волос Элая Мэддисона беспорядочно падает ему на глаза, и он вряд ли помнит, когда в последний раз был у парикмахера.
Кожа Эвана Зандерса безупречного золотисто-коричневого цвета, а Элай Мэддисон – более бледный, с румяными щеками.
На шее у Эвана Зандерса золотая цепочка, пальцы украшены модными золотыми кольцами, в то время как Элай Мэддисон носит только одно украшение, кольцо на безымянном пальце левой руки.
Я девушка одинокая. Естественно, в первую очередь я обращаю внимание на руки мужчины, особенно на левую.
Единственное, что у них определенно общее, – они оба чертовски хороши, и я могла бы побиться об заклад на то, что им это известно.
Инди снова всматривается в проход. К счастью, мы находимся в хвостовой части самолета, и все сидят к нам спиной, так что никто не замечает, насколько очевидно ее поведение.
– Ты говоришь об Эване Зандерсе? Да, он известный придурок, но какое нам до этого дело? Похоже, господь решил потратить чуть-чуть больше времени и добавить немного сексуальности в его генетический код.
– Он засранец.
– Не спорю, – соглашается Инди. – Но его задницу тоже вылепил сам господь.
Мы с моей новой подружкой не можем удержаться от смеха. Мы познакомились несколько недель назад, когда вместе проходили профессиональное обучение, и я еще мало что о ней знаю, но пока она кажется замечательной. Не говоря уже о том, что она великолепна. Высокая и стройная, кожа сияет естественным загаром, а светлые волосы гладко струятся по спине. У нее теплые карие глаза, и я не думаю, что на них есть хоть капля косметики, просто потому, что она и без нее сногсшибательна.
Мой взгляд скользит по ее униформе, замечая, как идеально ровно она сидит на тонкой фигурке. На белой блузке с воротничком ни малейшего зазора между пуговицами, а на юбке-карандаше нет складок, как на моей, пытающейся удержать столько плоти.
Сразу же ощутив неловкость, я поправляю облегающую униформу. Я заказала ее в прошлом месяце, когда весила на несколько фунтов меньше, но мой вес вечно колеблется.
– Как давно ты этим занимаешься? – спрашиваю я Инди, пока мы ждем, когда остальная команда и персонал сядут в самолет, чтобы мы могли отправиться в наш первый в сезоне полет.
– Как долго я работаю стюардессой? Третий год. Но я никогда раньше не работала с командой. А ты?
– Это мой четвертый год обучения и моя вторая команда. Раньше я летала с командой НБА, но мой брат живет в Чикаго и помог мне получить это место.
– Значит, ты уже общалась со спортсменами. В этом для тебя нет ничего нового. А вот я, если честно, слегка потрясена.
Я общалась со спортсменами. С одним встречалась. А с другим состою в родстве.
– Я хочу сказать, они просто нормальные люди, как ты и я.
– Не знаю, как насчет тебя, подруга, но я не зарабатываю миллионы долларов в год. В этом нет ничего нормального.
Уж точно, я и близко столько не зарабатываю, поэтому живу в безумной чикагской квартире моего брата-близнеца, пока не найду что-нибудь сама. Мне не нравится жить за его счет, но больше в городе я никого не знаю, и он сам захотел, чтобы я сюда приехала. К тому же он зарабатывает до смешного много денег, так что я не чувствую себя так уж неуютно, попросив у него бесплатное местечко для ночлега.
Трудно найти более непохожих людей. Райан сосредоточен, собран, целеустремлен и успешен. Он знает свой путь с семи лет. Мне двадцать шесть, и я все еще пытаюсь с этим разобраться. Но, несмотря на наши различия, мы лучшие друзья.
– Ты из Чикаго? – спрашиваю я свою новую приятельницу.
– Родилась и выросла здесь. Ну, в пригороде. А ты?
– Я выросла в Теннесси, но училась в колледже в Северной Каролине. Там получила работу стюардессы. В Чикаго переехала только месяц назад.
– Новенькая в городе. – Карие глаза Инди сияют возбуждением и легким озорством. – Когда вернемся, надо будет куда-нибудь сходить. Ну, в пути мы тоже сможем отдохнуть, но я познакомлю тебя со всеми лучшими местами в Чикаго.
Я благодарно улыбаюсь, радуясь, что в этом сезоне со мной в самолете работает такая классная и отзывчивая девушка. Эта индустрия может быть беспощадной, и иногда девушки не очень хорошо относятся друг к другу, но Инди кажется искренней. Нам с ней предстоит провести вместе в полетах весь хоккейный сезон, так что я еще больше благодарна за то, что мы ладим.
К сожалению, я не могу сказать того же о другой стюардессе. В течение двух недель обучения Тара, старшая стюардесса, казалась не слишком приветливой. Возможно, лучшим словом для нее было бы «высокомерная». Или «стервозная». Или и то, и другое.
– Я должна кое в чем признаться, – шепотом начинает Инди, убирая с лица свои тонкие светлые волосы. – Я ни хрена не смыслю в хоккее.
С моих губ срывается смешок:
– Я тоже.
– Ну и слава богу. Хорошо, что это не входит в требования к работе. Я имею в виду, я знаю, кто они все такие, потому что провела о них расследование на уровне ФБР в социальных сетях, но я никогда не видела ни одной игры. Однако мой парень неплохо разбирается в этом виде спорта. Он даже может сделать мне пропуск в зал, если понадобится.
– Подожди, правда?
– Шучу, – отмахивается она. – Зачем он мне? А вот он хотел бы получить пропуск, чтобы на них посмотреть. Он влюблен в спортивные соревнования, следит за спортсменами, за всем этим.
Прежде чем я успеваю сказать Инди, что дома у меня есть тот, кто может заинтересовать ее парня, придурок из ряда у аварийного выхода встает и начинает идти по проходу к нам.
Если я скажу, что Эван Зандерс некрасив я, конечно же, солгу. Он идет к нам такой походкой, словно только что сошел с подиума. Дерзкая улыбка демонстрирует идеальные зубы, глаза цвета лесного ореха – воплощение мечтаний любой девушки. Сшитый на заказ костюм-тройка в елочку, в котором он щеголяет, кричит о том, что он не выйдет из дома, пока не оденется так, чтобы непременно произвести впечатление.
Но он напыщенный засранец, который решил, что я жажду получить его автограф, и он пялился на фотографии полуголых красоток, пока я пыталась объяснить, как я могу спасти ему жизнь в чрезвычайной ситуации.
Вообще-то, вероятность того, что ему понадобится знать что-либо из того, что я пыталась объяснить, практически равна нулю, но дело не в этом. Дело в том, что он – высокомерный, самовлюбленный спортсмен. Знаю я этот тип. Я с таким встречалась и больше никогда этого не повторю.
Так что я перестаю восхищаться и отворачиваюсь, чтобы отвлечься на что-нибудь бессмысленное на камбузе, но его присутствие подавляет. Он из тех мужчин, которых все замечают, едва они входят в комнату, и это раздражает меня еще больше.
– Ну же, мисс Шэй, – шепчет Инди мою фамилию, подталкивая меня локтем.
Я оглядываюсь на нее, но она указывает на Зандерса. Обернувшись, я смотрю на него снизу вверх, его пронзительные карие глаза не отрываются от моих. Он останавливается в маленьком проходе кормового камбуза самолета, и по его губам скользит самая высокомерная ухмылка. Он упирается обеими руками в перила, как бы невзначай загораживая нам с Инди выход.
– Мне нужна газированная вода с лаймом. – Его внимание сосредоточено на мне.
Мне требуется вся моя сдержанность, чтобы не закатить глаза, потому что я только что сказала ему, где он может ее найти. Всего в полуметре от него стоит большой навороченный холодильник, не просто так набитый всевозможными напитками. Спортсмены, конечно, всегда голодны после игр, а поскольку мы совершаем много ночных перелетов, самолет оборудован как шведский стол «все включено», с едой и напитками в каждой щели, готовыми к тому, чтобы хватать их и есть.
– Она в холодильнике. – Я указываю на последний ряд сидений, прямо рядом с ним.
– Но я хочу, чтобы ты мне ее достала.
Какое высокомерие.
– Я сейчас достану! – Инди подпрыгивает от возбуждения, ей не терпится выполнить работу, которую она делать не должна.
– Не нужно, – останавливает ее Зандерс. – Стиви достанет.
Он сверкает зубами, очевидно, считая себя сейчас забавным. Я прищуриваюсь. Он не забавен. Он раздражает.
– Правда, Стиви?
Мне хочется послать его к черту, и не потому, что я не хочу выполнять свою работу, а потому, что он пытается что-то доказать. Он пытается дать мне понять, что я работаю на него. Но только то, что он наш клиент, не значит, что он может быть грубым и ожидать, что я не буду грубить в ответ.
Я колеблюсь, не желая произвести плохое впечатление на свою новую напарницу в наш первый день. Мне все равно, что подумает обо мне этот парень, но я не хочу выглядеть полной стервой в глазах Инди.
– Конечно. – Мой голос звучит слишком громко, но ни Инди, ни Зандерс не знают меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я притворяюсь.
Зандерс отодвигается, освобождая мне минимальное пространство, чтобы проскользнуть мимо него, и уже одно это заставляет меня чувствовать себя неловко. Я не самая миниатюрная девушка, и я не хочу оказаться в неловком положении из-за того, что не могу протиснуться мимо. Частичка моей внутренней неуверенности в себе всплывает на поверхность, но я улавливаю ее и заменяю маской уверенности, которую приучила себя носить. К счастью, Зандерс отодвигается еще немного в сторону, предоставляя мне пространство.
Я делаю один шаг, буквально один шаг из камбуза, мимо Зандерса к холодильнику, к которому он был так близко, что практически его касался. Открываю дверцу и достаю первый попавшийся напиток – газированную воду. У него на это ушло бы меньше трех секунд, но он хотел доказать свою правоту.
Когда я достаю из холодильника воду, я чувствую, как он нависает надо мной. Он чертовски высок, вероятно, около ста девяноста пяти сантиметров, и при моем росте в сто семьдесят сантиметров он меня подавляет. Он едва оставляет мне место в проходе, чтобы развернуться, и когда я это делаю, его грудь оказывается прямо у моего лица.
– Большое спасибо, Стиви. – Он произносит мое имя в той же снисходительной манере, что и раньше, и лениво берет бутылку у меня из рук. Длинные пальцы слегка касаются моих, и все это время карие глаза пристально смотрят мне в лицо. Свободная рука тянется вверх, поправляя съехавший бейдж с крылышками на моей блузке.
В его пристально глядящих на меня глазах плещутся озорство, веселье и изрядная доля высокомерия, но я, хоть убей, не могу найти в себе силы разорвать зрительный контакт.
У меня учащается пульс, и не только потому, что всего пара слоев ткани отделяет его руку от моей груди, но и потому, что мне не нравится, как он на меня смотрит. Напряженно и целенаправленно. Как будто я – его новая задача в этом сезоне.
Его задача – превратить мою работу в сущий ад.
– Побольше лайма? – встревает Инди, протягивая салфетку, доверху нагруженную дольками лайма.
Карий взгляд Зандерса перестает быть пристальным, он оглядывается на стоящую на камбузе Инди, и у меня из легких вырывается слышимый вздох облегчения, когда его внимание покидает меня.
– Ух ты, большое спасибо. – В тоне Зандерса слишком много радости, когда он забирает у нее лайм. – Ты отлично справляешься со своей работой…
– Инди.
– Хорошо. – Он отмахивается от нее, его внимание снова обращается ко мне. Он слегка наклоняется, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Стиви. Отличная работа, – добавляет он на прощанье и направляется к своему месту.
Я выпрямляюсь, беря себя в руки, еще раз разглаживаю униформу и убираю с лица непокорные вьющиеся волосы.
– Пожалуйста, переспи с ним, – умоляет Инди, когда мы снова остаемся вдвоем на камбузе.
– Что?
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, переспи с ним, а потом расскажи мне все до мельчайших подробностей.
– Я не буду с ним спать.
– Черт возьми, почему нет?
Я хмурю брови:
– Потому что мы на него работаем. Потому что он любит только себя и потому что я почти уверена, что он занимается сексом практически со всеми, у кого есть вагина, и я сомневаюсь, что он знает имена тех, с кем спит.
И я не соответствую типичным моделям, к которым стремятся такие парни. Эти мужчины меня не выберут, но я держу эту неуверенность при себе.
– Ну, твое имя он знает.
– Хм?
– Он знает твое имя, – она наклоняется ближе ко мне, заглядывая в глаза, точно так же, как это делал Зандерс. – Стиви, – соблазнительным тоном шепчет Инди и разражается хихиканьем.
– Убирайся! – я игриво отталкиваю ее.
Как только все пассажиры поднимаются на борт, двери закрываются и блокируются, и мы с Инди запираем камбуз, чтобы убедиться, что все готово к взлету. И в этот момент происходит самая волшебная и прекрасная вещь, которая когда-либо случалась за четыре года моих полетов.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?