Текст книги "Идеальный план"

– Правда? Я бы с удовольствием. Это так великодушно с вашей стороны.

– Тебе лучше приодеться! – вмешивается Энни. – Ты будешь на площадке во время игры твоего парня. Тебя обязательно сфотографируют.

– Ты пойдешь со мной?

– Я бы хотела, но я официально нахожусь на том этапе карьеры Итана, когда наши девочки к перерыву уснут в семейной ложе, да и я вряд ли дотяну до конца игры.

– Черт, – смеется Итан. – Я действительно потерял свою привлекательность, да? Засыпаешь, наблюдая, как я играю? Не позволяй мне мешать тебе спать, Энн.

Энни похлопывает Итана по груди:

– Я не сплю.

Обстановка снова изменилась, и маленькая оплошность Райана осталась в прошлом. Пока болтовня продолжается, я концентрируюсь на своем сморе, добавляя в два раза больше шоколада, чем, вероятно, следовало бы, но мне это нужно, чтобы скрыть тот факт, что я сожгла свой зефир дотла.

Райан кладет подбородок мне на плечо, пока я делаю бутерброд с крекерами.

– Спасибо, – шепчет он, чтобы никто больше не услышал. – Ты меня спасла.

– Мы команда. Я здесь, чтобы помочь тебе.

– Мне нравится, как это звучит. – Повернувшись, я улыбаюсь ему. – Значит ли это, что команда делится сморами?

Я качаю головой в знак несогласия.

– Они зарезервированы для MVP. – Я драматично демонстрирую гигантский кусок, который откусываю прямо перед носом Райана, издав низкий горловой стон в знак того, насколько это вкусно.

– Не издавай этих тихих звуков, когда сидишь у меня на коленях. – Он хватает меня за бедро, его губы в опасной близости от моих, пока он говорит. – Иначе какое-то время ты не сможешь встать.

Все это шоу, но, черт возьми, эта версия Райана – не тот фальшивый парень, с которым я ходила на осенний банкет. Он сексуален, уверен в себе и чувствует себя здесь комфортно. Мне это слишком нравится.

– Ты имеешь в виду, что сам какое-то время не сможешь встать.

– И я – тоже.

Поворачиваясь у него на коленях, я опускаю обе ноги по одну сторону от его, предлагая ему смор. Он обхватывает его губами, откусывая изрядный кусок, все это время не сводя с меня своих глаз цвета океана.

Ух ты. На открытом воздухе – и такое чувство клаустрофобии.

Кусочек зефира падает ему на подбородок, и я, не задумываясь, вытираю его большим пальцем. Но прежде чем я успеваю слизнуть крошки, он хватает меня за руку и берет мой палец в рот, чтобы слизать остатки.

У меня перехватывает дыхание, когда теплый язык кружит и посасывает мой большой палец, очень напоминая мои мечты о том, как он может кружить и посасывать кое-что еще.

Игра. Подделка. Притворство.

У него отлично получается изображать из себя бойфренда, и если я не буду продолжать напоминать своему романтичному сердцу правду, меня ждут неприятности.

15
Райан

Пока Инди принимает душ, я проверяю, что все шторы опущены, чтобы закрыть стеклянные стены на ночь. Мне нужно, по крайней мере, поспать в уединении. Стены встроены в А-образную раму, самая высокая точка потолка направлена прямо в небо. К полотнам на крыше прикреплен отдельный шнур, поэтому я протестировал одно из них, потянув за него, чтобы посмотреть, что получится. Ткань, закрывающая половину потолка, раскрывается, открывая в домике световой люк, через который можно наблюдать за звездами, лежа в постели. Я проделываю то же самое со второй половиной, а после вхожу внутрь и запираю за собой дверь.

Не успев поднять глаза, чтобы полюбоваться видом, я нахожу гораздо более впечатляющую фигуру, стоящую обнаженной в центре комнаты, одетую только в полотенце и смотрящую в небо.

– Вау, – выдыхает Инди, запрокинув голову. – Это прекрасно.

Честно говоря, мне все равно, что там наверху. Если бы она увидела, как потрясающе выглядит с легким слоем влаги на теле и небольшим румянцем на щеках после теплого душа, она бы поняла мое нежелание отводить взгляд.

– Звезды здесь такие яркие, – продолжает она. – В городе их никогда не видно. – Карие глаза обращаются на меня. – Райан?

Я киваю.

– Сногсшибательно.

Каждая клеточка моего тела хочет сократить расстояние между нами и поцеловать ее прямо сейчас. И если бы она попросила о большем, я не думаю, что смог бы сдержаться. Это ужасное откровение, особенно когда мы в нескольких минутах от того, чтобы вместе забраться в постель.

Она лучшая подруга твоей сестры. Она переживает неприятный разрыв отношений. Черт возьми, она твоя соседка по квартире.

Эта комнатушка чертовски мала, чтобы делить ее с ней, когда она голая и пахнет чистотой и тропическим ароматом мыла.

– Я приму душ.

Опустив голову, я делаю два быстрых шага в направлении душевой, мне нужно оказаться за закрытой дверью, но вместо этого я натыкаюсь на совершенно мокрую блондинку. От столкновения ее полотенце падает на пол. Я понимаю это, потому что успеваю обхватить ее обнаженную спину, чтобы поддержать, и две твердые вершинки прижимаются к верхней части моего живота.

– О господи, – она замирает. – О господи.

Мои глаза прикованы к пейзажу, на который я отказывался смотреть раньше, хотя искушение увидеть то, что у меня в руках, не могло быть сильнее.

– Инди, какого черта?

– Прости! Я хотела забрать из душа свои вещи.

Я впиваюсь мозолистыми пальцами в мягкую, теплую плоть на ее спине и стискиваю зубы.

– Мне нужно, чтобы ты очень осторожно подняла свое полотенце с пола. Сейчас же.

Раньше я думал, что обладаю сильным самоконтролем. Но ничто не сравнится с моей сдержанностью в этот момент, потому что, когда она медленно наклоняется к земле, она касается моего члена. Я с шипением вдыхаю: вся кровь устремилась в этом направлении, прежде чем она коснулась его.

В ее смехе слышится неловкость.

– Упс. Прости.

Как только я чувствую, что ее тело снова прикрыто, я делаю последний шаг в ванную и закрываю за собой дверь.

Что, черт возьми, какое злодейство я умудрился совершить, чтобы заслужить такое искушение? Я потратил годы, годы, не удостоив ни одну женщину даже второго взгляда, и теперь та, о которой я не могу перестать думать, живет в моем доме.

Проклятие. В ванной – ее запах. Я пахну ею, потому что весь вечер держал ее на коленях. Часть меня не хочет смывать ее со своей кожи, но бо́льшая часть меня знает, что, прежде чем забраться в постель рядом с ней, мне нужно позаботиться о болезненной эрекции, которую я пытался скрыть весь вечер.

Позволив воде стекать по спине, я опираюсь ладонями о стену. Я не должен этого делать, но желание слишком велико. Я не буду представлять ее. Я никого не буду представлять.

Но как только я касаюсь себя, образ вторгается в мое сознание. Инди на коленях, мягкие карие глаза умоляют о моем члене.

Нет. Нет, перестань представлять ее.

Губы Инди складываются в миленькую букву «О», она хлопает ресницами, глядя на меня с пола в душе. Пальцы с сиреневым маникюром цепляются за мои бедра, нуждаясь и умоляя меня позволить ей поработать.

Мои пальцы запутываются в этих светлых локонах, теребя ее волосы так, как я представлял с того дня, когда она вошла в мою квартиру. Быстрый взмах ее языка согревает нижнюю часть моего члена, все это время она не сводит с меня взгляда.

Черт, как бы я хотел, чтобы это было на самом деле. Я поглаживаю себя, представляя, что это так и есть. Ее кокосовый гель для душа стоит на полочке, и, не задумываясь, я наливаю немного на ладонь, растираю и создаю пену, прежде чем нанести на член. Ее запах проникает в ноздри, создавая еще более убедительную картину.

– Мы не должны этого делать, – напоминаю я ей, большим пальцем оттягивая ее подбородок вниз, открывая ей рот.

Она надувает розовые губки.

– Но я хочу. Мне это нужно. Пожалуйста, Райан.

Черт возьми, мне нравится слышать, как она произносит мое имя, и представлять ее голос, когда она произносит его, это подводит меня намного ближе к краю.

– Я знаю, как заставить тебя почувствовать себя лучше, – она водит языком по головке. – Пожалуйста, позволь мне сделать так, чтобы ты почувствовал себя лучше.

– Блу, ты этого хочешь?

Она кивает и смотрит на меня невинными глазами лани. Это одна из моих любимых черт в Инди: для внешнего мира она такая уверенная и харизматичная, но при этом мягкая для тех, кто ее знает.

Я поднимаю ее с пола, позволяя обхватить себя длинными ногами за талию, и прижимаю спиной к кафельной стене.

– Тогда позволь мне.

Не открывая глаз, я сжимаю руку вокруг своего основания, потягивая и поглаживая. Вода льется на меня.

Мой член скользит у нее между ног, и она издает прелестнейший тихий стон.

Я хочу ее так сильно, что становится больно.

– Ты чувствуешь… – ее грудь прижимается к моей, она пытается отдышаться. – Боже, Райан, как с тобой хорошо.

Мне с ней тоже очень хорошо, если верить воображению. Я набираю скорость и усиливаю хватку, представляя, что это не мой собственный кулак, а тело Инди сжимается вокруг меня.

– Возьми. Возьми. Пожалуйста, – умоляет она. – Я хочу тебя. Пожалуйста.

Она отталкивается бедрами от стены, подаваясь мне навстречу, и как только я представляю, что вхожу в нее, струи спермы с силой ударяют в кафель. Наслаждение почти ослепляет, поскольку я кончаю сильнее, чем когда-либо за очень долгое время. Продолжая ласкать себя, я позволяю последней капле упасть и закружиться в водостоке, давая воде смыть то, что я только что сделал.

Я остро осознаю, насколько сильно и бесповоротно ошибался, думая, что это избавит меня от Инди. Теперь мое тело молит о настоящем, желая узнать, как она кричит, когда кончает.

Другой мужчина пошел бы искать кого-нибудь, с кем можно переспать, и быстренько переспал бы, надеясь, что это решит проблему. Но поскольку я – это я, и я не могу позволить себе оказаться уязвимым даже для секса на одну ночь, и мне остается только мечтать о блондинке, живущей в моем доме.

Если быть честным с самим собой, я знаю, что никакая другая не заставит меня сейчас кончить. Я не делал этого уже много лет, но это ничего не меняет. Я этого не допущу. Завтра я проснусь и в первую очередь стану думать о своей игре. Мой день будет продолжаться таким образом, пока я не проснусь следующим утром и не начну все сначала. И буду повторять, пока мои мысли не вернутся туда, где они должны быть, – к моей карьере.

Этот гребаный сон наяву – тот, в котором я, кажется, не могу думать ни о чем, кроме как забраться в постель к Инди, – закончится в ту же секунду, едва мы покинем этот чертов лагерь.

Когда я выхожу из ванной в одном полотенце, Инди стоит ко мне спиной. Хижина такая маленькая, а она повсюду. Ее одежда. Ее запах.

– Как тебе душ? – спрашивает она.

Лучший гребаный душ в моей жизни. Дразнящий тон ее голоса подсказывает мне, что я могу поспорить на хорошие деньги – она услышала меня и уже знает ответ.

– Да, это было очень…

– Влажно.

Черт бы все побрал. Просто услышав слово «влажно», слетевшее с ее губ, я понимаю, что уже готов к продолжению.

– Да, Блу. В душе было влажно.

Она посмеивается над этим намеком, и я отбрасываю полотенце, натягивая шорты, пока она стоит ко мне спиной.

– Без подушек? – Я обхожу кровать и обнаруживаю, что моя сторона пуста.

– Не сегодня. Думаю, и ты подойдешь. – Она смотрит на мою грудь. Кажется, карие глаза щурятся сильнее обычного. – Ты без рубашки.

– Тебе повезло.

Она тихо смеется, и когда я поднимаю покрывало, чтобы скользнуть к ней под простыни, я спрашиваю:

– Все нормально?

Она застенчиво кивает головой.

Забираясь под простыни, я осторожно оставляю между нами немного пространства. Ложусь на бок, лицом к ней.

– Еще раз спасибо. За то, что помогла мне сегодня вечером.

– Мне было весело. – Она подкладывает руки под щеку, и между нами остается расстояние в добрый фут.

– Да?

– Да. У тебя все лучше получается притворяться. Возможно, у нас будет реальный шанс провернуть это на свадьбе.

Осознание того, почему сейчас это может стать для меня более естественным, приводит меня в ужас.

– Хорошо, – я коротко улыбаюсь и отворачиваюсь лицом к стене. – Спокойной ночи, Блу.

– Спокойной ночи. – Она глубоко выдыхает, и я чувствую, как прогибается кровать, когда она тоже поворачивается.

Мне нужно выспаться. Завтра у меня игра, и чем быстрее я смогу заснуть, тем скорее закончится эта поездка. Я знаю, что должен с нетерпением ждать окончания этого вечера, чтобы переориентироваться на цель этого фарса – доказать, что могу быть хорошим лидером и вывести команду в плей-офф, но я не хочу, чтобы вечер заканчивался. Мне нравится, что люди верят, что она моя. Нравится находиться с ней в одной постели.

Переворачиваясь на спину, я мельком вижу светлые волосы Инди, рассыпавшиеся каскадом по подушке. Она лежит ко мне спиной. Настоящая пытка, когда она так близко, но при этом я стараюсь сохранить границы: она моя соседка по квартире и лучшая подруга сестры.

Инди тоже переворачивается на спину, и в этот момент ее рука случайно попадает в мою раскрытую ладонь между нами, но она мгновенно отдергивает ее, и нас захлестывает волна неловкости. Мы прикасались друг к другу и обнимались на публике, но это другое. Здесь нет свидетелей, и, следовательно, это больше не притворство. Мы просто соседи по квартире, у которых технически нет причин для физического контакта.

В комнате повисает тяжелая тишина, не такая, когда двое людей пытаются заснуть, а такая, которая гудит от предвкушения, потому что мы оба осознаем, насколько мы бодрствуем.

Проходит мгновение, и Инди нерешительно вкладывает свою руку обратно в мою. Ладошка мягкая и маленькая, и я сжимаю пальцы, прежде чем она успевает снова убрать руку.

Я почти слышу, как бьется в тишине мое взволнованное сердце, пока ее большой палец нежно касается моего, и черт меня возьми, если я не хочу притянуть ее к себе и поцеловать прямо сейчас. Но я не могу. Не могу по множеству причин, поэтому наши руки остаются единственной точкой соприкосновения.

Я поднимаю глаза к небу, любуясь звездами снаружи.

Я скучал по этой свободе.

– Эй, Инд?

– Угу.

– Насчет прошлой ночи. Я этого не говорил, но я действительно переживаю за тебя. Ты ведь это знаешь, верно?

Она слегка сжимает мою руку:

– Я знаю, что ты обо мне заботишься. Но слышать это приятно. Слова одобрения и все такое.

– Верно. Теперь та часть, где ты говоришь мне, как сильно я тебе небезразличен.

Она зевает – через силу.

– Ох, чувак. Уже поздно. Я так устала.

– Вот вредина!

Кровать сотрясается от ее тихого смеха. Она поворачивается ко мне лицом, одна ее рука все еще в моей, а другая прижата к щеке.

– Я тоже переживаю за тебя, Рай.

Даже глядя в ночное небо, я вижу, что она краем глаза наблюдает за мной.

Она едва слышно спрашивает:

– Ты мне доверяешь?

Теоретически это простой вопрос с простым ответом. Но доверие – самая сложная вещь в моем черно-белом мире. Большинству людей в ответ на этот вопрос мне легко сказать «нет», но в случае с Инди, после всего лишь нескольких недель знакомства с ней, ответ, несомненно, «да».

Я смотрю на нее. Выражение ее лица мягкое, полное надежды.

– Что?

Она качает головой:

– Ничего. Просто мне очень важно это от тебя услышать.

Я глажу большим пальцем тыльную сторону ее ладони, поворачиваюсь к ней лицом. Единственное оставшееся пространство между нами – это место, где соединены наши руки.

– Ты откроешь мне свой секрет? – тихо спрашивает она. – То, чего больше никто не знает.

Я тут же вспоминаю Мариссу и месяц после окончания колледжа. Это мой самый большой секрет. Только моя сестра знает, что я потерял, но, как бы я ни доверял Инди, я не уверен, что готов с ней поделиться.

Вместо этого я открываю ей другой секрет, такой же правдивый.

– Рядом с тобой я расслабляюсь. Становлюсь самим собой.

Она смотрит мне в глаза, читая мои мысли, а потом смеется:

– Не лги мне, Шэй. Ты постоянно жалуешься на то, какая я неряха. Со мной ты никогда не расслабишься.

– Блу, ты чертовски взбалмошна, но приносишь мне больше покоя, чем кто-либо другой. – Она перестает посмеиваться. – Да, я беспокоюсь о тебе, и это меня напрягает. И ты раскрасила во все цвета радуги всю мою квартиру, из-за чего у меня чуть не открылась язва, но когда ты дома, я не чувствую, что должен устраивать шоу. Мне нелегко с новыми людьми. Уверен, ты уже это знаешь. Но с тобой я могу быть самим собой, и кому-то другому это может показаться пустяком, но для меня это все.

Между нами повисает тишина, и мне так хочется, чтобы она, черт возьми, просто что-нибудь сказала.

– Перестань быть со мной милым, или ты заставишь меня плакать.

– Ты всегда плачешь, – улыбаюсь я.

– Я знаю! Но, Райан, это действительно приятно слышать.

Я прижимаю к себе сжатую в кулак свободную руку, сдерживаясь, чтобы не прикоснуться к ней. Не хочу, чтобы она неправильно истолковала мои рассуждения о том, что я уязвим. Я сказал это просто потому, что она заслуживает услышать, какая она особенная.

– Поскольку ты не раскрыл мне секрет, я просто спрошу. Сам решай, отвечать или нет.

Я молчу, давая ей время задать вопрос, который, я знаю, неизбежно последует.

– Почему ты не ходишь на свидания?

Выдыхая, я провожу свободной рукой по голове.

Черт. Я знал, что однажды расскажу ей не самые приятные подробности.

– Последняя девушка, с которой у меня были отношения, пыталась залететь, чтобы восемнадцать лет получать от меня алименты на ребенка.

Инди хранит зловещее молчание.

– Как будто, если бы она действительно забеременела от меня, я бы остался в стороне, – невесело усмехаюсь я.

– Райан…

– Я в порядке.

– Нет, не в порядке. И из-за этого ты ни с кем не встречаешься. И поэтому тебе трудно доверять людям? Из-за той девушки из колледжа?

Я киваю, молча отвечая на оба вопроса.

Редкий момент: Инди теряет дар речи, возможно, осознавая тот факт, что я больше не хочу об этом говорить. Но она молча поддерживает меня, сжимая мою руку.

– А ты откроешь мне секрет? – спрашиваю я.

– У меня не так много секретов. Я вроде как открытая книга, если ты еще не понял.

– На что ты копишь деньги? – Я почти вижу, как крутятся колесики в ее голове, когда она обдумывает этот разговор. – Ты не обязана отвечать.

– Нет. Нет, в этом нет ничего секретного и в этом нет ничего захватывающего. Просто… пообещай, что не будешь смеяться.

– Что ж, теперь я заинтригован.

Даже в темноте, когда звезды немного освещают ее лицо, я вижу, что она смотрит мимо меня.

– Я коплю деньги, чтобы заморозить яйцеклетки.

А?

Я в замешательстве хмурю брови.

– Зачем? Ты еще так молода.

– Я знаю, что молодая, но мои яичники – нет. Из-за генетики в двадцать семь лет у меня уже старые яйцеклетки. Все, чего я когда-либо хотела, – это стать матерью, и мне все равно как. Мачехой. Приемной мамой. Опекуном. Но если я хочу сохранить очень маленький шанс стать биологической матерью, это моя единственная надежда. Возможно, уже слишком поздно, не знаю, но я должна попытаться.

А вот теперь я не могу не прикоснуться к ней. Провожу кончиками пальцев по ее щеке, заправляю волосы ей за ухо.

– С чего бы мне над этим смеяться?

– Не знаю. Мне говорили, что я веду себя как отчаявшаяся. Может, и так, но мне все равно. Это единственное, чего я всегда хотела в жизни. Просто все разворачивается немного иначе, чем я себе представляла. Я не хочу просить помощи у родителей. Это – моя потенциальная семья, и я хочу сделать это для себя, но это означает, что мне нужно больше работать, чтобы заработать немного дополнительных средств.

– Кто назвал тебя отчаявшейся?

– Не помню, – слишком быстро отвечает она.

Моя маленькая лживая соседка. Это ее бывший. Ясно как божий день.

– Не пойми меня неправильно, мне просто искренне любопытно. Почему ты ждала так долго? Я хочу сказать, если ты волновалась, что может быть слишком поздно.

Она вздыхает:

– Райан, я почти уверена, что ты уже знаешь ответы на все эти вопросы. Я не сделала этого раньше, потому что мужчина, который, как я думала, станет отцом моих детей, говорил мне, что собирается начать пробовать. Я имею в виду скоро. Это всегда было «скоро». Не то чтобы я хотела иметь детей прямо тогда. Я была молода. Я все еще молода, но мне нужно было принять решение или составить план, а его план состоял в том, чтобы постоянно трепать языком «скоро попробуем». Это моя вина, что я ничего не предприняла, так что винить больше некого.

Я отпускаю ее руку и просовываю одну руку под ее тело, притягивая ее к своей груди. Она утыкается мне в шею, поэтому я говорю тихо, прижимая губы к ее уху.

– Нет ничего отчаянного в том, чтобы стремиться к тому, чего ты хочешь больше всего в жизни. Так что пусть идет на хрен за то, что это сказал, потому что, даже если ты не хочешь мне говорить, я знаю, что это был он.

– Это может закончиться пустой тратой денег.

– Деньги приходят и уходят. Это твоя жизнь. Инд, побудь хоть раз эгоисткой. Ты потратила шесть лет, подстраиваясь под планы этого парня. Самое время сделать что-нибудь для себя. – Она еще глубже зарывается мне в шею. – И вот какая ирония. Ты хочешь ребенка, чтобы тебе было о ком заботиться, и, следовательно, ты совсем не эгоистка.

Она тихо смеется, прижимаясь ко мне всем телом.

– Боже, что со мной не так?

– Ничего. Ты – заботливый человек. Вот ты кто.

– Я думаю, ты тоже.

У меня вырывается неловкий смешок.

– Не знаю.

– Ладно, ты совсем не заботливый, не внимательный и не милый. Ты просто эгоистичный баскетболист, который думает только о себе и своей карьере.

В ее голосе слышится сарказм, но она недалека от истины. Я именно такой.

– И ты, вероятно, мысленно соглашаешься со мной, но ты ошибаешься. Когда-нибудь ты это поймешь.

Я провожу ладонью по ее спине, быстро осознавая, что Инди не взяла с собой пижаму, которой мне угрожала. На ней какой-то шелковый комплект для сна, и я очень рад, что не могу заглянуть под одеяло. Потому что я знаю, что он выглядит так же хорошо, как и ощущается в руках, и я изо всех сил стараюсь быть джентльменом, деля постель со своей самой большой слабостью.

Инди отрывает голову от моей шеи, чтобы посмотреть на меня. Едва заметное сияние звезд очерчивает изгиб ее носа, трепещущие ресницы, мягкие подушечки губ. Она смачивает нижнюю губу скользящим движением языка.

Черт бы меня побрал, я хочу ее, и хотя она ясно дала понять, что ей больше нечего дать, я ловлю себя на том, что отчаянно хочу взять даже объедки, если она их предложит.

В чем я не уверен, так это в том, смогу ли я, как она того хочет, отделить физические отношения от всего остального, поэтому вместо того, чтобы завладеть ее ртом, я убираю ее волосы за ухо и касаюсь губами лба.

Инди зевает, меняя позу, я ложусь обратно на кровать. Она прижимается щекой к моей обнаженной груди и закидывает руку мне на талию.

– Честно говоря, моя стопка подушек намного удобнее, чем твоя грудь, но, думаю, ты сойдешь, – она ерзает. – Серьезно, Райан, это все равно что спать на чертовом валуне.

– Ты ужасно капризная для девушки, которая прямо сейчас практически вгрызается в мою кожу.

– Заткнись.

С веселой улыбкой я повыше натягиваю на нас одеяло и обхватываю ее обеими руками, чтобы убедиться, что она не сбежит. Кончиками пальцев вывожу невидимые узоры на ее ребрах, запоминая, как она прижимается ко мне.

Через некоторое время ее дыхание замедляется, но я вряд ли сумею сомкнуть глаза. Я не могу вспомнить, когда в последний раз делил постель с женщиной, и, как бы печально это ни звучало, я не хочу упустить ни единого момента.

Она глубоко вдыхает:

– Райан?

– Хм?

– Почему от тебя пахнет кокосом?