Текст книги "Экспресс на 19:45"

– Что у вас с лицом? – поинтересовался у Грэма детектив Уэст.

Кроу сидел на месте. Уэст принялся осматривать книжные полки.

Грэм коснулся все еще красовавшейся на лице ссадины. Затем кивнул в окно – на полуразрушенный каменный забор, который когда-то пытался восстановить. Прошел уже год – а он так с ним и не разобрался. Все повернулись, чтобы посмотреть, куда он указывал.

– Пытался в пятницу починить ограду, наклонился и впилился лбом. Руки у меня, видимо, растут не совсем из того места.

Надо же, даже глазом не моргнул. И мастерски приправил ложь самоуничижительной улыбкой и легким смущением. Даже Селена едва ему не поверила. Он давным-давно не притрагивался к этому забору, но звать рабочих упорно отказывался. Ограда то и дело всплывала в их дежурных склоках, представляя собой отличную иллюстрацию того, как он бросал все, что начинал, и забывал о данных обещаниях.

Конечно, Грэм был вынужден врать. Что еще он мог сказать?

«Ах да, во время ссоры, по итогам которой мой брак можно считать разрушенным, жена запустила в меня игрушечным роботом».

«По какому же поводу разгорелась ссора, сэр?»

«Да поцапались из-за записи, на которой я трахаю няню. Ну, ту самую, которую вы ищете».

– Ее телефон с ней? – попыталась Селена увести разговор подальше от скользкой темы. – Вы не можете отследить ее перемещения?

– Отключен, – пояснил детектив Уэст. – А кредитной картой она в последний раз пользовалась в начале прошлой недели.

Она подумала о Женеве, которая отвозила ее детей в школу и привозила обратно, а также выполняла все ее поручения: ходила в продуктовый магазин, в химчистку, даже отгоняла машину на техобслуживание. Поразительно интимная работа – заправлять чьей-то повседневностью.

– Она проводит у нас всю рабочую неделю, – задумчиво проговорила Селена. – Здесь же ест и готовит себе ужин, который забирает домой. На выполнение моих поручений и на продукты деньги даю я. Так что, вероятно, в течение недели она почти не пользуется своей кредиткой.

– Ее сестра считает так же, – кивнул Кроу.

Упоминала ли Женева хоть раз о том, что у нее есть сестра? Достаточно близкая, чтобы знать ее привычки, беспокоиться о ней, позвонить в полицию из-за пропущенного завтрака и иметь ключ от ее дома. Селена не могла не знать о ее существовании. Должна была знать.

– Вы заплатили ей в пятницу?

– Да, – ответила Селена. – Выписала чек. Обычно она переводит деньги на свой счет через мобильное приложение, иногда прямо здесь, до отъезда. – Очередной кивок, очередные каракули в блокноте.

– Можете проверить свой счет и посмотреть, прошла ли оплата? – спросил детектив.

Селена почувствовала, что лоб покрылся испариной. Она взглянула на часы: мальчики уже опаздывали в школу, а она – на поезд.

– Конечно.

– Она упоминала о каких-нибудь планах на выходные? – задал он следующий вопрос.

– Нет, – пожала плечами Селена. – Наоборот, она сказала написать ей, если в выходные нам понадобится помощь. Она никуда не собиралась.

«Не нам, а мне», – подумала Селена. Ведь, по ее словам, Грэм проводил выходные в мужской компании. Очередная ложь. На этот раз – ее.

– Вы воспользовались ее предложением?

– Нет, – ответил Грэм, слегка подавшись вперед. – Мы в основном были дома – тихие семейные выходные. Ах да, еще съездили в парк. Прогулялись.

Семейные выходные. Какая идиллическая картина.

«Ребята, какие же вы милые!»

«Мальчишки уже такие взрослые!»

«Как им повезло с мамой!»

«Нет ничего важнее времени, проведенного с семьей!»

Все это ей писали в комментариях к ее инстаграм-постам.

– Как у нее с парнями?

Грэм задумчиво потер подбородок, покачал головой, вопросительно – с теплотой – глянул на Селену. Если он и был взволнован, то никоим образом этого не показывал. Ни грамма тревоги – кроме той, которую полагалось испытывать заботливому работодателю. А притворялся он им неимоверно талантливо.

– Она об этом не упоминала, – покачала головой Селена.

«Ну разве что мой муж.

С ним-то она трахалась, пока я работала допоздна, чтобы прокормить семью.

Только вот не упоминала об этом».

На самом деле они с Женевой почти не разговаривали. Они болтали о мальчиках, о работе по дому, о поручениях. Селена уезжала, когда приходила Женева, а Женева – когда Селена возвращалась домой. По сути, они были сменщицами, по очереди заступающими на вахту. Знала ли Селена что-нибудь о жизни Женевы? Почти ничего.

Ее отец жил где-то неподалеку – вроде бы Женева об этом упоминала. Или уже не жил. Был ли он в добром здравии? К своему стыду, Селена не могла этого припомнить. Так же, как и ее сестру, друзей, рассказы о свободном от работы времени. Или о молодом человеке. В каком-то смысле Женева существовала для Селены, только когда заботилась об Оливере и Стивене. Вероятно, потому что Женева была тихоней и никогда не старалась общаться с Селеной на равных. А Селена была слишком занята, поглощена каждодневной рутиной. Она попыталась вспомнить, о чем они говорили, когда встречались на детской площадке – до того, как Селена наняла ее. В основном о мальчиках Такеров, об уходе за детьми, быте, об ограничении времени, которое ребята проводили, уткнувшись в устройства и телевизор, о правильном питании и аллергиях.

– Она уже опаздывает, – заметила Селена, бросив взгляд на часы. – И она не звонила. Такого еще не случалось.

Она подошла к окну, надеясь увидеть торопливо шагающую по подъездной дорожке и взволнованную собственным опозданием Женеву. Она почти ожидала услышать ее голос: «Прости, пожалуйста! Я в последний момент сорвалась из города. И телефон потеряла…»

Но нет. В груди разрасталась холодная пустота.

Мальчики с грохотом спустились вниз по лестнице.

– А мы разве не опаздываем? Где Женева? – поинтересовался Оливер – он всегда был начеку. Затем он повернулся к детективу Кроу и, не церемонясь, спросил: – А вы кто?

– Меня зовут Грейди, – непринужденно ответил мужчина, протягивая ему руку, которую Оливер с готовностью пожал. – Отличная хватка, приятель.

Оливер казался польщенным.

– Сегодня, ребят, немного опоздаете, – сказал Грэм, вставая. Он нежно погладил обоих по спинам, подталкивая сыновей обратно к двери. – Идите посмотрите немного телевизор.

Они радостно убежали нарушать строгое правило «никаких устройств и телевизора до школы».

– Мне нужно позвонить на работу, – попросила Селена. – Предупредить, что я опоздаю.

Грэм открыл было рот, чтобы возразить, но передумал.

Пока Селена ходила за телефоном, она снова вспомнила о видеозаписях с Грэмом и Женевой. Она сохранила файлы на своем компьютере, и увидеть их мог любой, у кого был пароль. Они наверняка сохранились и в «облаке» компании, выпускавшей камеры и программное обеспечение.

Даже если она удалит их со своего компьютера, существует множество способов найти утерянные документы. Не то чтобы к этому шло. Разумеется, они не собирались копаться в ее ноутбуке. Это было бы просто смешно. Она всего лишь насмотрелась криминальных сериалов. Женева объявится. Без сомнений.

Она написала сообщение Бет, позвонила в школу, набрала Женеву – сработал автоответчик.

Она зашла в приложение и проверила счет: чек, который она выписала Женеве, пока не был переведен в денежный эквивалент, но если она зарегистрировала его в пятницу поздно вечером, то, вероятно, запрос просто не успели обработать. Иногда средства оставались на ее счете до вторника. Вернувшись в гостиную, она поделилась информацией с детективом Кроу. Он кивнул и снова принялся задавать вопросы:

– Она упоминала кого-нибудь, с кем у нее могут быть проблемы? Может быть, кто-нибудь ее преследовал? Подозрительно часто звонил?

– Нет, – ответила Селена. – Ничего такого.

Но стала бы Женева ей об этом рассказывать? Некоторые подруги Селены настолько сдружились со своими нянями, что те казались частью семьи. Она же никогда не общалась с Женевой так близко – даже раньше. Перед внутренним взором в очередной раз возникла мерзкая сцена с участием Женевы и Грэма. К щекам прилила кровь – она переживала, не заметил ли этого кто-нибудь из детективов.

– У кого она работала до вас?

– У Такеров, – сказала Селена. – Через несколько улиц отсюда.

Кроу пролистал блокнот назад.

– Ее сестра сказала, что с той семьей у нее возникли некие проблемы – и ей пришлось поспешно уйти.

Селена покачала головой.

– Я бы не была в этом уверена. Думаю, миссис Такер – Элиза – просто захотела проводить больше времени дома с детьми.

На самом деле она понятия не имела о том, что могло случиться у Такеров. Она не общалась с ними, хотя и добавила в друзья на «Фейсбуке»[22]22
  Здесь и далее – 21 марта 2022 г. деятельность социальных сетей Instagram и Facebook, принадлежащих компании Meta Platforms Inc., была признана Тверским судом г. Москвы экстремистской и запрещена на территории России.


[Закрыть]. Их дети учились в одной школе. А еще они скинули ей по почте рекомендацию – когда она нанимала Женеву. Пожалуй, чересчур лаконичную.

– Проблемы из-за мужа, – продолжил Кроу. – Услуги, выходящие за рамки оплачиваемых.

– Женева ничего подобного не упоминала, – стояла на своем Селена.

Да и с чего бы ей это упоминать? Селена с трудом сглотнула, что, похоже, не укрылось от детектива Уэста. Она сознательно старалась не коситься на Грэма.

– Мы можем как-то помочь? – спросил Грэм, изображая искреннюю тревогу. – Вам? Женеве?

Кроу положил на журнальный столик визитную карточку.

– Дайте знать, если она позвонит. И продолжайте по возможности звонить ей. Вероятно, она не хочет разговаривать с сестрой, но ответит на звонок по работе. И свяжитесь с банком – запросите у них дополнительную информацию по этому чеку. При наличии.

– Хорошо, – кивнул Грэм. – Так и сделаем.

На мгновение в комнате повисла тишина. Следователи уставились на Грэма.

– Работаете не покладая рук, да? – обратился к нему детектив Уэст.

– В смысле? – не понял Грэм.

– В пятницу занимались забором, – пояснил Уэст. – Потом отправились помогать брату по хозяйству.

– А! – усмехнулся Грэм, скрещивая руки на груди. – Можно и так сказать. Только вот ни одно из этих начинаний не увенчалось успехом. Но я старался.

– Чем занимались с братом?

– Шкафом, – тут же нашелся Грэм и прокашлялся. – Дверца с петель сорвалась.

– Неужто в одиночку с таким не управиться?

– Видимо, нам – не управиться, – ухмыльнулся Грэм. – А может, мы просто нашли повод провести немного времени вместе – так сказать, наверстать упущенное.

Мужчины снова покивали.

– В котором часу вы вернулись?

– Поздно. Не помнишь, милая?

– Что-то около девяти или десяти? – протянула она. На секунду ей захотелось, чтобы все это оказалось сном. Захотелось очнуться от него.

Детектив попросил Грэма назвать имя, адрес и телефон брата. Грэм без колебаний предоставил ему все требуемые данные. Насколько ей было известно, он действительно помогал брату со шкафом. Она, ради его же блага, надеялась, что это окажется правдой. Или что Джо подхватит их ложь – это представлялось вполне возможным. «Кодекс братана», как говорил Грэм, обязывал.

– А где Женева? – спросил Оливер. Маленький и худощавый, он снова стоял в дверях, прислонившись к деревянному косяку. – Что случилось?

Оба детектива подались в сторону двери. Селена, и без того напряженная, подскочила как на пружинах, чтобы защитить Оливера.

– Мы не знаем, дорогой, – пискнула она неестественно веселым фальцетом. – Все в порядке.

Оливера, сверлившего ее серьезным взглядом, эти слова не убедили. Она покачала головой, едва заметно, так, чтобы никто, кроме него, не увидел. И сын тут же понял, что должен молчать, о чем бы ни думал, что бы ни хотел спросить или сказать. Он знал, чего хотела от него мать, – детям не нужны были слова.

– Иди присмотри за братом, – попросила его Селена. Оливер послушно отступил в коридор.

Грэм проводил детективов в прихожую и вышел с ними на улицу.

– Я заметил, что у вас установлен дверной звонок с камерой, – сказал Уэст уже на крыльце. – Он реагирует на движение? И встроена ли функция записи?

– Нет. Он старше этих новшеств, – с сожалением поморщился Грэм. – К тому же немного глючит – нам давно пора разобраться с Интернетом. Он и звонит-то через раз.

– Техника…

Собирался ли Уэст попросить запись? Покажет ли ее Грэм? Была ли вообще в этой камере такая функция? Она понятия не имела. А другие камеры? Их записи сохранялись? В приложении – определенно, да.

Она знала, что придется отказать детективам, если они захотят посмотреть видео с камер. Ведь они были вправе сказать «нет». Селена постаралась взять себя в руки. Но как бы она объяснила отказ? Если бы они действительно хотели помочь расследованию, если бы им нечего было скрывать, они бы без вопросов дали детективам доступ к приложению.

И ведь они хотели. У них не было секретов. Или?.. Интрижка мужа, какой бы неблаговидной она ни выглядела, не была преступлением.

Она перевела взгляд на Грэма. Тот непринужденно болтал с Уэстом о новых технологиях наблюдения, доступных и значительно облегчающих их работу.

– Большинство людей не подозревает, а они повсюду: маленькие камеры в дверных звонках, в гостиных, на телефонах. Повсюду. Конфиденциальности давно не существует. Не то чтобы ее у нас отняли – скорее прибрали к рукам.

Селена оглядела квартал. Дверной звонок со встроенной камерой был почти у всех. В их соседский чат то и дело прилетали визгливые сообщения:

«У моей двери стоит незнакомец!»

«Посылка пропала!»

«Эта псина повадилась гадить на моем участке!»

– Мы пока прогуляемся по вашему району, – сообщил Кроу. – Дайте нам знать, если она позвонит. Или – ну, знаете – вспомните что-нибудь.

По району? Будут ходить и задавать вопросы? Беседовать с соседями?

– Но ведь, вероятно, все в порядке? – спросила Селена. – Возможно, она просто встретила кого-то. Потеряла счет времени.

– Трудно сказать, – ответил Кроу и поднял взгляд к небу. – Одно дело – пропустить встречу с сестрой. Но мне не нравится, что она не пришла на работу. Она не кажется безответственной.

У Селены язык чесался все выболтать. Она представила свой сбивчивый рассказ. «Исповедаться ведь бывает полезно – для души или что там в нас сидит. Ведь правда? Женева спала с моим мужем. Я бросила в него тем, что под руку попалось. Разбила ему лоб. Выгнала – а он вернулся. В ночи. Пришлось впустить – из-за мальчиков. Я уж точно не хотела, чтобы он возвращался. Я познакомилась с одной женщиной в поезде. И в выходные на телефон стали приходить эти странные сообщения. Да и сама встреча была странной. Она сказала что-то вроде «пусть она исчезнет».

Но разве могло все это быть связано с пропажей Женевы? Это звучало слишком безумно, чтобы быть правдой. Просто отголоски царящего в ее жизни бардака. Когда все вышло из-под контроля?

– Миссис Мерфи, – услышала она голос детектива Кроу. – С вами все в порядке?

Кроу бросил быстрый взгляд на Грэма, потом снова посмотрел на Селену. Ей нравилась темная честность и холодная проницательность, читающиеся в его глазах. В тишине громыхнул раскатистый смех Грэма – что-то в беседе с Уэстом развеселило его. Пропала девушка. Какого черта он смеялся? Неужели ее муж был настолько искусным лжецом?

– Я просто волнуюсь, – тихо ответила она, одарив детектива слабой улыбкой. – За Женеву. Она нам как родная.

Глава двенадцатая
Оливер

Взрослые врали. Очень часто.

Врали про еду: «Только попробуй! Вкуснятина!»

Врали про уколы: «Как комарик. Ты даже не почувствуешь!»

Оливер знал, что подслушивать под дверью – нехорошо. Но он все равно остался.

– Но ведь, вероятно, все в порядке? – Мама казалась взволнованной. – Возможно, она просто встретила кого-то. Потеряла счет времени.

– Трудно сказать, – ответил ей незнакомец. – Одно дело – пропустить встречу с сестрой. Но мне не нравится, что она не пришла на работу. Она не кажется безответственной.

Мама с папой нахмурились. Оливер подошел еще ближе к двери, хотя и обещал присмотреть за Стивеном.

– Миссис Мерфи, – обратился к маме незнакомец. – С вами все в порядке?

Взрослые всегда утверждали, будто все в порядке, даже когда это было не так.

Мама говорила, что в порядке, даже когда плакала. Пасхальный кролик, Санта-Клаус, Зубная фея. Все было враньем. Он узнал это в школе от Илая, который был на год старше их всех, даже Оливера, несмотря на то, что он поздно пошел в детский сад. Илай был второгодником, все об этом знали, но не осмеливались говорить вслух. Потому что Илай был большим и злым и умел по-быстрому вдарить, пока учителя не видят. Поначалу Оливер не поверил ему.

– Ну, давай, – подначивал его Илай, – спроси у мамки про Санту.

Он спросил.

– Люди, которые не верят в Санту, не получают подарков, – сказала мама. И даже Оливер понимал, что это не ответ.

– Поклянись Богом, что Санта существует, – настаивал он.

Отвернувшись, мама объяснила:

– Во все то, что не можем увидеть или потрогать, нам остается только верить. Нельзя сказать, что Санта существует или не существует. Он порождение волшебства.

Волшебства.

А волшебство, значит, существовало?

– Почему ты спрашиваешь? – поинтересовалась мама. Он рассказал ей про Илая. На ее лице застыло то выражение, которое обыкновенно появлялось, когда она пыталась скрыть раздражение.

– Знаешь что? – не выдержала она. – Всегда найдется кто-то, кто попытается испортить тебе жизнь. Не позволяй таким людям вторгаться. Ладно? Наслаждайся сказками и не волнуйся о том, реальны ли они. Идет?

Он согласился: ему нравилось получать подарки, пасхальные корзинки и деньги, которые оставляла Зубная фея. Но понял, что Илай, каким бы он ни был хулиганом и как бы ни стремился испортить другим жизнь, сказал правду.

Они врали.

Пока Стивен сидел перед телевизором, Оливер стоял под дверью и слушал, как родители разговаривают с незнакомцами. Отец соврал насчет ссадины на лбу. Соврал насчет забора. Наверное, насчет шкафа он тоже соврал – папа не был мастером на все руки. За починку ограды он вообще взялся скорее в шутку – работник из него был совсем никудышный. На «Дерби соснового леса»[23]23
  Гоночное соревнование американских бойскаутов. Корпус маленькой машинки выпиливается из сосны и на пластиковых колесах скатывается по наклонной поверхности. – Прим. пер.


[Закрыть] гоночная машинка Оливера была худшей, ни в какое сравнение не шла с машинками других участников. Но он не переживал, ведь делать ее было весело. Стивен тогда так таращился на их забавное шатающееся творение. Нет уж, никто в здравом уме не станет просить папу помочь по хозяйству.

Мама врала, что все в порядке, – она говорила выше, чем обычно, а улыбка казалась фальшивой.

Она соврала насчет папиных «мужских» выходных.

А папа соврал насчет дверного звонка. Сказал полицейским, будто видео нет. А Оливеру и Стивену он говорил, что камеры все записывают. И именно поэтому он всегда узнавал, что они плохо себя вели, даже когда не видел этого собственными глазами. Во всяком случае, так он сказал Оливеру и Стивену.

– Я всегда за вами наблюдаю! – рычал он, гоняясь за ними по коридору. А они с визгом бросались врассыпную.

Он соврал им? Или врал детективам?

Оливер подошел еще ближе. Он мог быть очень тихим и неподвижным. Иногда родители забывали о его присутствии. Как сейчас.

Сегодня Женева не отвезла их в школу, мама не пошла на работу, а папа вел себя так же, как вел всегда, когда рядом оказывались другие мужчины: чересчур громко разговаривал и то и дело разражался смехом. Что-то было не так.

Оливер видел, как в пятницу Женева выходила из их дома – он каждый вечер наблюдал за ней из окна своей спальни. Он даже снял видео на айпад, потому что именно этим они со Стивеном занимались в тот вечер в своей комнате, иногда прерываясь на ругань: делали короткие ролики друг с другом и загружали их в приложение, которое воспроизводило запись задом наперед. В нем можно было посмотреть, как ты взлетаешь на кровать или спиной пробегаешь через дверной проем. Потом они переключились на замедленный режим и стали снимать видео со степенно летающими по комнате мягкими игрушками. Поэтому он решил запечатлеть и уход Женевы.

Ему было интересно, куда она уходит после работы. Он много раз пытался вообразить, где она живет.

– Где ты живешь? – как-то раз спросил он у Женевы. – В доме?

– В замке, – ответила она. – На высоком холме.

– Нет, неправда, – упирался он. – В округе нет никаких замков.

– Уверен?

– А домашний дракон у тебя есть? – встрял Стивен.

– Глупый вопрос, – осадил его Оливер. – Она живет не в замке. И дракона у нее нет.

Женева рассмеялась. Ее глаза заблестели, а ярко-розовые губы растянулись в улыбке. Лицо Женевы было сплошь усыпано веснушками, проступающими даже на всегда румяных щеках.

– Я живу в обычной квартире, глупыши. Примерно в двадцати минутах отсюда.

– Ты замужем?

– У тебя есть дети?

– Или собака?

– Нет, нет и нет.

– Тебе не бывает одиноко? Раз ты живешь совсем одна…

Женева поставила перед ними по тарелке с горячими сандвичами с сыром и яблоками. Оливеру нравилось, что она разрезала их по диагонали – прямо как мама. Папа разрезал их на прямоугольные половинки – или не разрезал вовсе. Оставлял большими и квадратными. Иногда у него даже не хватало терпения расплавить до конца сыр. А иногда он кормил их подгоревшими сандвичами, за которыми не уследил, потому что отвлекся на телефон.

– Как я могу чувствовать себя одинокой, когда у меня есть вы? – улыбнулась она.

Стивена этот ответ удовлетворил. Но Оливеру нравилось всматриваться в лица. И он прекрасно видел, что глаза у Женевы погрустнели.

– А я думаю, ты должна жить в замке! – Оливер хотел приободрить ее. – Ты же красивая, как настоящая принцесса.

Она мягко погладила его по щеке и улыбнулась.

– А ты очень милый мальчик.

Он не помнил, что было дальше – они переключились на что-то еще. Но каждый вечер, когда она уходила, он смотрел ей вслед, гадая, куда она направляется. И почему грустит.

В последний раз он наблюдал за ней всю дорогу до машины. У автомобиля она остановилась и обернулась – словно что-то привлекло ее внимание. Она прижала сумку к груди и нахмурилась. Что-то произнесла – он видел, как шевелились ее губы. Потом отошла от машины и скрылась из виду. На улице был кто-то еще, но он не мог толком разглядеть этого человека – громоздящийся посреди двора большой дуб почти полностью закрывал ему обзор. Он попытался найти лучшую точку для наблюдения.

Но тут на него набросился Стивен. Он был зол на Оливера за то, что тот спрятал пульт от телевизора, а мама, застав их за дракой, наказала обоих. Оставшийся лежать на подоконнике айпад, который все еще снимал происходящее на улице, она отключила и отобрала. Все это вытеснило Женеву из его мыслей.

Но когда он позже выглянул в окно, ее машина все еще стояла у тротуара. Перед сном он попытался рассказать об этом маме, но она не стала его слушать.

Машина простояла там все выходные. Это показалось ему странным. Но взрослые делали много странных вещей, которые не всегда удосуживались объяснять. И он снова забыл о Женеве.

Теперь его мучило неприятное чувство, будто он сделал что-то не так. Что-то, из-за чего надолго отбирают айпад.

Стоя за дверью и слушая, как родители врут незнакомцам, он размышлял, не стоит ли вмешаться. Рассказать о чем-нибудь. Например, о том, что он записал уход Женевы на видео. Но он не стал ничего предпринимать.

У него не всегда получалось правильно подобрать слова. И он не раз сталкивался с неприятностями из-за того, что ляпнул что-то, что не стоило. Например, когда сказал маме, что, пока она работает, папа в шортах спит на диване. Или что отец разрешил им поужинать разогретыми в тостере вафлями. Или посмотреть фильм, после которого Стивену снились кошмары.

– Эй, приятель, – покачал головой отец. – Есть такая штука – называется «Кодекс братана». Не сдавай своего старика маме. Это не круто.

Не круто.

Если верить Илаю, хуже ничего и быть не могло.

Поэтому он молчал. И обрадовался, когда незнакомцы наконец ушли. Он надеялся, что никогда их больше не увидит. И что завтра Женева вернется из своего замка. Что завтра все встанет на свои места.