Текст книги "Обесцвеченные"

Глава 17
Важные тайны (16 ирила)

– Раз, раз, раз! С вами радио «Абсурд»! Сегодня чудесный осенний день! Уже перевалило за середину ирила, ах, как же быстро летит время, только подумайте, ещё вчера мы беззаботно наслаждались летними каникулами, а сегодня усердно учимся! Доброе утро, АИСТ! – жизнерадостный голос Ксю, как и обычно, совершенно не подходил к пасмурному утру.

– Радио «Абсурд» – радио, которое радует всех даже с восьми тридцати утра, – произнёс угрюмо Овер и, не скрываясь, зевнул в микрофон. Как по наитию этот зевок подхватили все, кто слышал ведущих. Даже Лика, которая только-только зашла в корпус.

Несколько последних дней для неё выдались слишком бурными. Она не могла понять, какие чувства испытывать. С одной стороны, ей хотелось радоваться, потому что у неё появились друзья, с другой стороны… записка и последние слова Рушдера её застали врасплох. С перепугу она ещё тем вечером перепрятала инкастро, сняла серёжку и поместила жемчужину в кулон, который повесила на самую длинную цепочку, которую только смогла найти.

Девушку отвлёк голос из колонок прямо над головой, когда она вешала пальто на крючок. Говорила Сатара:

– Сегодня главная новость дня состоит в том, что мы будем проводить конкурс среди первых, вторых и третьих курсов на роль нового ведущего. Напоминаем, что мы ищем кандидата именно мужского пола, так как иначе наш коллектив станет змеиным и Оверу придётся совсем тяжко.

– Сказала самая главная гадюка, – хмыкнула, перебив коллегу, Ксю, после чего послышался смех Овера на заднем плане.

– Как вы поняли, помощь мне не помешает, – произнёс пока что единственный парень на радио. – Что ж, это мероприятие будет проходить в нашем любимом актовом зале «Ночная жемчужина». Всем желающим нужно прийти туда после четвёртого занятия. Остальное узнаете уже на месте, что ж, а сейчас бегите на уроки, и мы тоже пойдём. Услышимся позже.

Заиграла какая-то резвая музыка, видимо, чтобы разбудить заспанных учеников, и Лика сразу же ожила. Она выбрала более или менее свободное место перед зеркалом и принялась расчёсывать волосы. Из-за влажности они завивались барашками и выглядели отвратительно. Дождь, казалось, как начался вчера днём, так ещё не закончился. Пришлось сменить ботинки на резиновые сапоги. Рядом расчёсывались такие же недовольные ученицы. Они цокали и вздыхали, когда в зубья расчёски попадались колтуны или какие-то особенно непроходимые участки. Амалика решила, что хоть распущенные волосы – это и красиво, если она сделает косичку, целых волос останется больше и выглядеть это будет намного лучше.

– ЭТО ЧТО ТАКОЕ?! – разрезал такую идиллию громкий неприятный голос.

Все, кто был у зеркала, в ужасе повернулись.

В раздевалке стояла смотрительница. На ней были длинные широкие штаны асфальтового цвета, такой же пиджак и ярко-рыжая рубашка, которая нещадно резала глаза. Весь этот образ завершали меловые волосы, закрученные в два рогалика, и ярко-красная помада.

– Я СПРАШИВАЮ, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? – взвизгнула она снова.

Лика первый раз видела эту женщину так близко. И она сразуже ей не понравилась. Во-первых, всё, что было надето на ней, выглядело невероятно безвкусно, во-вторых, Лике казалось, что сумасшедшие глаза женщины смотрели прямо на неё. И стоило этой мысли оказаться в голове, как ноги смотрительницы двинулись прямо к ней. Девушка даже хотела зажмуриться, но это выглядело бы совершенно глупо. Поэтому она просто задержала дыхание и приготовилась к бою, но, слава Эози и его братьям, надзирательница прошествовала мимо и остановилась около какой-то золотистоголовой девушки.

– Чарис Офрионе! Немедленно объяснитесь, или я пойду к директору!

– А чего я сделала-то? – фыркнула ученица, продолжая красить ресницы фиолетовой тушью, подходящей к помаде и сумочке.

– Ваши волосы снова по всей раздевалке! Но это только полбеды! Зонт! Почему только из вашего зонта натекло столько воды?!!??

– Снова придираетесь, – недовольно цокнула Чарис. – Да вы просто завидуете, что я, в отличие от Вас, умею одеваться и краситься. – Она демонстративно отряхнула зонт, отчего капли разлетелись во все стороны и даже попали на Амалику. – Извините, но у меня нет времени на Ваши нравоучения, лучше смените причёску и рубашку, неоновый рыжий давно не в моде, и, кстати, у Вас подводка потекла.

С этими словами она повесила всё ещё мокрый зонт на отдельный крючок и, подняв сумку, наполовину состоящую из стразов, гордо удалилась из раздевалки. За ней вдогонку побежала какая-то пухлая девчушка.

Взгляд смотрительницы стал холодный и обжигающий одновременно. Лицо помрачнело, она, медленно цокая высокими каблуками, двинулась к выходу:

– Шоу закончилось. Волосы за собой убрать, воду вытереть, приду проверю. – Она остановилась у самой двери и более зловеще добавила: – Вы знаете, что я приду.

Наступила всепоглощающая тишина.

Лика начала нервно оглядываться, пытаясь на полу разглядеть хоть что-то, отдалённо напоминающее свои волосы или чужие, но он был чистый. Только лужицы воды виднелись тут и там.

– Расслабься, – Эллина возникла рядом довольно неожиданно, заставив Лику дёрнуться, – такое почти каждое утро, главное, не принимать это близко к сердцу. Вот, например, Чарис не принимает, и что мы имеем в итоге?

– Что смотрительницу становится жалко? – ответила вопросом на вопрос Амалика, заставив подругу прыснуть от смеха.

– Это ты так говоришь, потому что обеих знаешь плохо, но они те ещё змеюки. В общем, это я к чему: никого из них не жалей, это их собственная война, но если ты так переживаешь насчёт этой перепалки, то могу рассказать один секрет, он тебя отвлечёт.

Это заинтересовало девушку, поэтому она завязала тугую косичку и уставилась на блондинку:

– Какой?

– О, тебе точно понравится, готова? – Эля выдержала отвратительно длинную паузу и приблизилась к Ликиному уху. – Наш Руш встречался с Чарис!

– Да ладно? – скептически подняла бровь девушка, услышав сплетню. – Не верю, она же… ну… неприятная, и Руш, он же вроде как не такой и плохой, как кажется, да и на испытании мне помогал.

– Из этого делаем вывод, что парней вообще невозможно понять. А теперь пошли в класс, будем смотреть на Рушдера и перекидываться осуждающими взглядами, хоть так этот день пролетит незаметно.

Эта новость действительно отвлекла Лику от переживаний, она перестала коситься с тревогой по сторонам и даже записывала лекции, практически не сбиваясь. Когда преподаватель сделал паузу, она достала из кармашка рюкзака скомканную записку и, разгладив рукой, посмотрела на написанные буквы.

«Я знаю, что это ты».

Дрожь снова пробежала по спине, а ладони стали немного мокрыми. Такое заявление не могло не привлечь внимание девушки. Она огляделась по сторонам и поймала внимательный взгляд Рушдера, который кивнул на записку, будто спрашивая: «Чего там у тебя?»

Амалика убрала листочек обратно, надеясь, что у одногруппника не такое хорошее зрение и он ничего не увидел. Сидевшая рядом Гриана была занята тем, что разноцветными маркерами выделяла важные слова, поэтому можно было точно утверждать, что она не заметила странное действие подруги.

– Продолжим занятие, итак… – Ифирон Ласерта, магистр морато, отвечающий за всех, кто мог рисовать даже силой мысли, щелчком пальцев убрал с магнитной доски все линии и схемы и глубокомысленно произнёс: – Сейчас будем смотреть слайды, но если я вдруг услышу хоть одно слово, хоть один звук или увижу, что кто-то уснул, то контрольная будет устроена для всех!

Закончив делать вид, что он невероятно серьёзный преподаватель, Ифирон закинул ноги в стоптанных белых кроссовках на стол и достал какую-то маленькую книгу.

Лика, впервые увидевшая такое поведение взрослого, прищурилась. Она всё могла понять: ну устал учитель, может, не выспался, если судить по синякам под глазами, но вот так вот прямо перед учениками класть ботинки на стол и делать отстранённый вид, это было для неё в новинку.

– Ну так что, как тебе учиться у нас? – спросила Гри, повернувшись.

– Необычно, – лаконично ответила Амалика, – у меня такого не было, и, кстати, ничего, что мы разговариваем?

– Пффф, нет, конечно, Ифирон это так говорит, для галочки, сейчас главное, его не трогать. – Гриана вздохнула и ссутулилась. – Теперь понимаешь, почему Аркель хочет ему подражать?

В голове у Лики прямо-таки что-то щёлкнуло. Действительно, саксофонист был очень похож на учителя. Так же корчил рожи, носил рубашки навыпуск и даже причёски делал похожие.

– А я всё думала, кого он мне напоминает… – после подобных размышлений протянула она.

– Это точно, Арк – вылитая его копия, а Ифирон хоть и так себе преподаватель, но, говорят, выпускной экзамен у него сдают немногие… так что, если хочешь сдать, читай учебник. – Гри закрыла тетрадь и, закинув ногу на ногу, не сдержавшись, зевнула. – Пока можно расслабиться, экзамены ещё не скоро, а вот занятия по физ-ре уже через полчаса. Отстой.

Отличница взяла черный фломастер из пенала и в пару штришков нарисовала портрет какой-то суровой женщины. Все уши у неё были в серьгах, это подчёркивала на две трети выбритая голова, оставшиеся волосы висели длинным тонким хвостом через плечо. У Лики возникла ассоциация, что она похожа на скорпиона, и на следующий урок сразу же расхотелось идти.

– Знакомься, Альма Фо. – Гриана с удовольствием узрела реакцию одногруппницы. – Она заставит тебя прыгать и бегать, даже если ты не хочешь, даже если у тебя нет ног и рук, даже если ты директор нашей академии.

– Что-то я не хочу к ней, – неуверенно проговорила новенькая.

– А никто не хочет, так что ты никого не убедишь, – глаза Гри налились обидой, – это единственный предмет, по которому я не могу получить пять, я без понятия, что для этого надо сделать. Уже перепробовала всё: приносила конспекты, делала презентации, но без толку. Она говорит: «Либо прыгни на пять метров, либо пробеги мне 17 кругов по стадиону». А как это вообще можно сделать? У меня после третьего начинает кружиться голова и в глазах темнеет! – Поняв, что сказала немного больше, чем планировала, девушка совершенно по-детски зажала рот ладонью и принялась усиленно извиняться.

Амалику это только умилило, и она поняла, что эта группа, да и весь этот учебный корпус, совершенно не походит на её старый. Залезть в грустные мысли ей не дали, потому что соседка по парте буквально в упор посмотрела на неё своими зелёными глазами и спросила:

– Ты чего? Всё было настолько плохо?

– Ты о чём? Я прослушала, извини.

– Я спрашиваю, как у тебя дела с физ-рой обстоят?

– Плачевно, – честно призналась Лика. – Если ты спросишь, как я оцениваю себя по пятибалльной шкале, я скажу, что где-то между двойкой с минусом и двойкой с плюсом.

– Что ж, – сказанная фраза откровенно позабавила Гри, – тогда ты будешь рада знать, что я где-то на таком же уровне.

Обе ученицы улыбнулись друг другу, и тут Лика наткнулась на тяжёлый взгляд Вайрис. Эта девушка и раньше её беспокоила, но теперь стало совершенно неуютно. И тут, словно молния, её пронзила догадка, которая могла объяснить очень многое. Это Вайрис написала ту записку. Ведь есть те, кто может вот так вот просто определять цвет жемчужины. Вайри всё поняла и теперь всем расскажет. Да здравствует возвращение к старой жизни. Почему бы снова не ходить одной, не есть в одиночестве и не думать о том, когда же наконец закончится эта учёба? Это всё отчего-то так разозлило девушку, что она совершенно забыла о том, что она довольно-таки скромная, и, вместо того чтобы отвернуться, она просто таким же мрачным взглядом ответила одногруппнице. И, на удивление, та отпрянула, спрятавшись за своими черными, как уголь, волосами.

– Где твоя серёжка? – спросил голос откуда-то издалека.

Лика вынырнула из негатива и посмотрела на одногруппника, который успел подсесть к ним.

– Какая серёжка? – удивилась Лика и тут же сама догадалась, про что он говорит.

– Ты меня поняла, – противно ухмыльнулся тот, – это то, о чём я думаю?

– А о чём ты думаешь? – на всякий случай уточнила девушка и откинула косичку за спину.

– О том, что… – Он понял, что не видит серьги, и глубокомысленно добавил: – А ты хитрая, конечно. – Руш покосился на ничего не понимающую Гриану и, подмигнув, вернулся обратно к лучшему другу.

Амалика поняла, что сейчас запаникует, потому что просто нельзя так подкрадываться и говорить, что всё знаешь, а потом уходить. Она должна была выйти из кабинета прямо сейчас.

Отпросившись, она побежала к туалету, чтобы ополоснуть лицо. Но даже холодная вода не заглушала непонятный приступ страха. Ей казалось, что теперь все поголовно знают, что она нуар. Что стоит повернуть за угол, как кто-нибудь станет таращиться на неё, как на привидение. Она так хотела сохранить всё это в секрете, но теперь в этом не было никакого смысла. Ей уже хотелось выйти в людный коридор или даже в столовую и крикнуть, что она обладательница той самой редкой чёрной жемчужины. Терять-то всё равно больше нечего. Ужасно обидно. Ей хотелось иметь друзей, где-нибудь гулять, спокойно ходить по академии и не ждать колких взглядов в спину. Она не могла понять, почему и за что её так невзлюбили. Она ведь не виновата, что ей досталась такая жемчужина.

Амалика не знала, что думали другие, когда переставали с ней разговаривать, начинали обходить стороной, может, даже обсуждать. Просто в какой-то миг её стали бояться, а потом резко перестали и начали высмеивать, что она не такая, как все. Родители тогда нашли работу в другом городе и, забрав детей, переехали сюда, в Диспрозию. И вот прошла только пара беззаботных недель, и их старшая дочь снова возвращается к старой жизни.

Лика медленно шла мимо кабинетов и думала, что делать дальше. Остановилась она, только когда услышала чьи-то уставшие шаги. Колко по полу цокали каблучки, и девушка тут же поняла, кто это был – смотрительница. На свой страх и риск она спряталась за длинную штору, которая закрывала собой коридор, полный огромных картин. Амалика первый раз видела эту галерею, поэтому немного отвлеклась на их рассмотрение и чуть не пропустила момент, когда смотрительница подошла к двери туалета и остановилась.

Девушка осторожно выглянула из-за бархатно-синей ткани, и её глаза поползли на лоб. На её глазах женщина схватилась за свои белые, как мел, волосы с двумя гульками и оторвала их от головы.

Непонятный ужас прошиб ученицу насквозь от такого зрелища. Ей даже не хотелось думать, как этот парик держался на голове надзирательницы. Клей это был или какие-нибудь специальные присоски, просто нужно было срочно удалить это событие из памяти.

Смотрительницу снова стало жалко, неудивительно, почему у неё такой плохой характер, если бы у Лики тоже не было волос, она бы, наверное, точно так же огрызалась на тех, у кого они есть. По крайней мере, это первое, что пришло девушке в голову.

Снова выглянув из-за бархатной занавески, Амалика убедилась, что опасность миновала и надзирательница скрылась за дверью.

Стремительно промчавшись до своего кабинета, Лика зашла туда как раз со звонком. Поэтому никто не заметил её растерянности и бледности. Все радостно собирались в столовую.

Лика благодарно улыбнулась, подхватив сумку из рук Грианы, которая успела собрать все её вещи, и пошла со всеми завтракать.

Сегодня раздавали бледно-жёлтые омлеты и горошек. К ним выдавали чай – либо чёрный, либо зелёный – и три кусочка сахара. Оценив содержимое тарелок, Руш и Арк одновременно и очень похоже сморщились.

– Что за отстой? – спросил блондин, ковыряя зелёные кругляшки. – Почему нельзя давать что-то нормальное?

– Тут даже бекона нет. – Рушдер отправил вилку с омлетом в рот и, уже жуя, пробубнил: – Я требую мяса.

Димир ничего не сказал, но недовольство так и просилось наружу, поэтому он жевал медленно и старался каждый кусочек запивать чаем.

– Тааак, может, обсудим что-нибудь поинтереснее, чем это? – предложила Эля, которую вообще ничего не смущало, ведь она была на своей собственной диете и этот завтрак идеально ей подходил. – Кто-нибудь выяснил подробности про наблюдательный пункт?

– Я так понимаю, вопрос ко мне? – встрепенулся Арк. – Честно говоря, идей нет. Фира и так всё выложила, до сих пор волнуется, что мы там чуть не погибли. Извиняется каждый день, как-то так. Но, кстати, ключ до сих пор у меня. – С этими словами он достал из кармана источник начала бед.

– А зачем ты его с собой носишь? – спросил Савва и довольно брезгливо оглядел железяку. – Думаешь, он тебе во всём разобраться поможет?

– Это знак, он должен быть рядом со мной.

– Ага, – поддакнул Димир, – как и мой шрам.

Все замолчали и в такой тишине закончили есть.

Когда одногруппники уже выходили из столовой, заиграло радио «Абсурд», его ди-джеи сообщали обычные новости и просто весело о чём-то говорили.

Лика отстала от своих и шла чуть позади, поэтому, когда её взяли за локоть и отвели в сторону, сразу же нахмурилась.

– Давай договоримся, – сказала Вайрис, зыркнув на одногруппницу из-под прямой чёлки, – я никому не говорю про твой секрет, а ты никому про мой.

– Какой твой секрет? – не поняла Лика, насколько она знала, с одногруппницей всё было в порядке.

– Так ты… – Вайри закусила губу, – ты не считаешь меня странной?

Лика задумалась и медленно кивнула. Она считала эту девушку странной:

– Ну, ты очень мало знаешь для своего возраста, и тебе плохо даются все предметы, это что-то новенькое, а что?

– Ну… – глаза Вайрис забегали по стене за спиной Лики, – я тебе расскажу. Но, я бы хотела, чтобы ты сохранила это в тайне. В общем, до поступления сюда я вообще нигде не училась.

– Серьёзно?

– Да, – мрачно заявила та, – не говори никому, а я промолчу, что ты нуар.

– Ты ошибаешься, – попыталась оправдаться Амалика, но на неё так посмотрели, что она сразу же поняла: ложь не сработала.

– Договорились или как? – Вайрис протянула руку, и Лике ничего не осталось, как пожать её. – Я никому не расскажу, не переживай, а если получится, то и прикрою.

Пару секунд они ещё постояли рядом, а потом Вайрис отошла и быстрым шагом двинулась в сторону следующего занятия.

Амалика осталась в замешательстве, поняв, что за сегодня узнала даже слишком многое. Из ступора её вывела Гриана, которая не поленилась и вернулась за подругой. На физ-ру опаздывать было совершенно нельзя. По академии и так ходили нехорошие слухи насчёт преподавательницы Альмы Фо.

И стоило увидеть её хотя бы один раз, как ты запоминал её образ навсегда.

Учительница выглядела ровно так, как и нарисовала Гриана не так давно на парте. Она была высокая, выше, чем Лика, но ниже Димира, который всё равно возвышался над всеми длиннющим столбом.

Альма отправила учеников переодеться, дав на это всего три минуты, а затем выстроила их по росту.

Первым возвышался Дим, что было неудивительно, за ним шёл Рушдер, стараясь не засмеяться от абсурдности всей ситуации, третьей была Вайрис, спокойно принявшая своё место, Лика же занимала только четвёртое место, слева недовольно топтался Аркель. Разница между ними была всего в пару миллиметров, но преподавательница не оставила ему выбора, заставив стоять между девочками, даже высокий хвост его не спас. Следующая была Гриана, завязавшая волосы в пучок, за ней мрачнее тучи стоял Савва. Пусть он и был самым высоким по уровню знаний, но явно не по росту, и это его сильно злило. Завершала строй довольная Эля, потому что её, кажется, вообще ничего не могло смутить.

Через пару шагов выстроилась ещё одна группа ребят, если Лика правильно запомнила, то это была группа номер семь, а после них – группа восемь.

– Теперь, когда все в сборе, хочу сразу сказать, инкастро я не обладаю, но это совершенно не мешает мне преподавать, поэтому прошу относиться ко мне с уважением – это первое. Второе – если вы думаете, что я мягкая и пойду на уступки, то вы сильно ошибаетесь, вы уже не дети, и нянчиться я с вами не буду. Третье – всё, что я говорю, надо впитывать как губка и запоминать на всю жизнь. Четвёртое – все домашние задания выполнять необходимо в строгом порядке, никаких отговорок и отмазок я не приму. Пятое, – только решила продолжить Альма, как Руш иронично поднял бровь и хмыкнул:

– Куда уж ещё больше? Я и четыре-то еле запомнил.

– Я. Сказала. Пятое, – разделяя каждое слово с давлением в голосе, повторила преподавательница Фо. – На моих занятиях непозволительно открывать рот без моего разрешения, это всем понятно? – Она перевела тяжёлый взгляд на Рушдера, который уже успел её ослушаться, и, скривив губы в подобие улыбки, ядовито произнесла: – А теперь повтори.

Лика, наклонив голову, увидела, как жила у парня на шее дёрнулась. Ей сразу стало стыдно за него просто потому, что она была с ним в одной команде.

– Что ж, если ты закончил… – Альма отвернулась и, подойдя к столу около стены, взяла с него самый настоящий арбалет и несколько болтов для него.

– Вы чего, если я не запомнил, это не значит, что в меня надо стрелять! – напрягся Руш и даже покинул строй, но заставил себя встать на место. Учительница же не обратила на него никакого внимания.

– Теперь немного о самом предмете. Надеюсь, вы не думаете, что мой предмет может носить такое название как «физическая культура»? Я предпочитаю называть его «самооборона от рахаков» и уделять ему по-настоящему много времени. Он является, как по мне, самым необходимым предметом, ведь он нужен абсолютно и безоговорочно каждому, вам – инкастро, и нам – людям. К сожалению, в обычных школах это преподавать нельзя, считается, что это слишком жестоко и противоречит морали. Да и в целом всё, что связано с вашими способностями, сравнивают с порождениями зла, словно сама Жакаранда создала ваши жемчужины. Но сейчас вы тут, и мой долг передать моё мастерство моим ученикам. Историю про рахаков, кто это и зачем от них защищаться, вам будет рассказывать магистр Ареол, ну а я научу пользоваться этими знаниями на практике с помощью вот этого.

Она вложила один из острых болтов в арбалет и зарядила его, грозно подняв наконечник вверх.

Амалика засмотрелась на оружие. Оно немного отличалось от рисунков в учебниках и картинок в сетях, но в целом узнавалось. Части арбалета располагались так, что каждая из них не являлась идеально прямой линией, а старалась закруглиться. Особенно это было видно по деревянному креплению, оно же называлось – ложе. Именно его нужно было прислонить к плечу. А в случае с конкретно этим оружием – зацепить за плечо.

– Это арбалет Коло, единственное оружие, способное оглушить рахака без нанесения ему вреда.

– П… п… простите, – медленно подняла руку девушка из другой группы, она явно волновалась, так как начала заикаться. – А за… за… зачем их оглушать, если они на… на… нас хотят убить?

– А затем, – отрезала Альма Фо, – что раньше рахаки были такими же инкастро, как вы, и мы не теряем надежды, что вскоре сможем изобрести средство, которое вернёт им человеческий вид, а пока было решено оставлять рахаков в живых.

– А если у нас не получится сбежать от них, то что тогда? – спросил Дим, скрестив руки на груди.

– Тогда, боюсь, мы с вами больше не увидимся, – строго и яростно сказала преподавательница. – А теперь позвольте, я остановлю поток ненужных вопросов, на которые я вовсе не обязана отвечать, и вновь перейду к объяснению.

– К арбалету Коло прилагается набор из двенадцати стрел, каждую из которых можно использовать только три раза, а это выходит тридцать шесть снарядов для боя, после третьего попадания стрела рассыплется и вы лишитесь орудия, поэтому советую попадать точно в цель, чтобы не собирать после стычки свои стрелы по всей округе, а теперь переходим от слов к действию.

Она нажала на какую-то кнопку под столом, после чего на поле вылезло двадцать четыре мишени. Огромные бело-красные круги, такие, как и должны быть. Они находились на расстоянии в несколько метров и только и ждали того, что в них попадут.

– Каждый встаёт напротив своей мишени, порядок у вас уже определён, а я пока разнесу арбалеты.

Учительница пропала за дверью в подсобке и вынесла сразу три оружия. Они достались Диму, Рушу и Вайри.

Лика с ужасом смотрела на то, как преподаватель даже не моргнув глазом отдаёт в её руки орудие для боя. Её даже немного прошиб пот.

Арбалет был увесистый и жутко неудобный, девушка могла удержать его только двумя руками и то максимально неуклюже. Но это ещё нормально, Гриана вообще уронила свой, поэтому под недовольным взглядом Альмы Фо ей пришлось быстро его поднимать и несколько раз извиняться.

Когда раздача была окончена, учительница принесла колчаны, в каждом из которых находилось три болта.

На этом приготовления были закончены. Каждый ученик был экипирован здоровенным арбалетом и снарядами.

– Ребят, зацените! – послышался громкий шёпот из седьмой команды. Естественно, обернулись все. Привлекал к себе внимание парень, которого Лика запомнила только визуально, а вот имя словно вылетело из головы. Русоволосый, курносый, с таким толстым слоем лака на голове, что каждый волосок аж блестел. – Он приставил арбалет к плечу, и даже человеку, который в первый раз видел это оружие, было понятно, что ученик это сделал неправильно. – Ща стрельнем!

– Я разве давала команду стрелять? – произнёс сердитый голос с другого конца строя. Этот парень аж дёрнулся от неожиданности, палец соскочил, и тетива больно ударила того по руке, оставив за собой красный след.

– На вашем месте я бы этого не делала, ученик номер десять.

– Номер какой? Десять? У меня так-то имя есть. – Он сузил глаза и глянул на преподавательницу. – Меня зовут Невилл Файт, вообще-то.

Брови Альмы Фо немного приподнялись, и, разрядив свой арбалет, она, словно глыба льда, как сама неотвратимость, направилась к Невиллу.

Тот застыл, ожидая, когда эта опасная женщина к нему приблизится. И дело даже не в том, что у неё были настоящие мускулы, которые выглядели внушительно, а в том, что сейчас никто не знал, что произойдёт дальше.

Лике стало стыдно и за этого парня. Ей и в голову не могло прийти играться с такой штуковиной в руках, а эти ребята, кажется, вообще не знали слова «безопасность». Все затаили дыхание в ожидании, и Альма никого не разочаровала.

– Ученик номер десять, выйти из строя! – Парень, помедлив, подчинился. – Сдать оружие и сесть на лавку, сегодня Вы стрелять не будете.

Невилл растерялся, он ожидал, что его просто отчитают, ну или сделают предупреждение, но никак не лишат того, чего он так давно вожделел из рассказов старших курсов.

– Нет, погодите, я всё осознал, честно. – Он двумя руками сжал арбалет Коло. – Я так больше не буду. – Хоть это и прозвучало по-детски, но парень всё равно не хотел отступать.

– На следующем занятии посмотрим, а сегодня Вы отстранены. – Она буквально вырвала оружие из рук ученика, после чего забрала колчан и всё отнесла обратно в подсобку.

Невилл злобно засопел и, надувшись до красноты в щеках, плюхнулся на лавку около стены, за спинами учеников.

Лика позавидовала, она совсем не хотела стрелять. Ей казалось, что эта жестокость совершенно ей не подходит и что она справилась бы с рахаком и своими способностями. А эта громоздкая штука, которую она сжимала потными ладошками, нужна только таким людям, как Альма. Да, пусть у неё не было жемчужины, но она знала всю историю и все правила, а это значит, что раньше она тоже была инкастро.

От такой мысли девушку передёрнуло. Она тут же порадовалась, что сдала экзамен и у неё не забрали жемчужину. Перехватив арбалет, она посмотрела на Альму и заметила у той на спине татуировку перьев в районе лопаток. Выходит, раньше она состояла в отряде особого назначения и потеряла жемчужину в бою.

Как только Амалика это поняла, то тут же с уважением посмотрела на жуткую женщину. Она как раз объясняла, как правильно держать специальное оружие.

– Ноги на ширину плеч, позиция должна быть устойчивая и удобная для вас. – На своём примере она продемонстрировала стойку. – Вы должны встать, как я, и никак иначе, потому что, бьюсь об заклад, вряд ли кто-то хочет промазать в самый ответственный момент в его жизни. Теперь обратите внимание на болты. Они не протыкают, а проходят насквозь, это потрясающее новое изобретение наших мелинов. Поэтому, как только болт проникает в цель, он посылает импульсы, обездвиживающие жертву, и незамедлительно впрыскивает сильнодействующее снотворное. Это больше напоминает замораживающий эффект: все функции жертвы останавливаются. На наших занятиях вместо снотворного будет краска, а импульсов не будет вовсе, иначе деревянные мишени разорвёт на мелкие щепки, что непозволительно, так как это порча имущества академии. Ну а теперь на счёт три сделайте первый выстрел и постарайтесь задеть хотя бы край мишени.

Она подошла чуть ли не к каждому, поправляя для верной стойки то руку, то ногу, и наконец скомандовала:

– Один, два, три!

Болты вырвались на свободу и полетели в разные стороны. Хотя кое-что их все-таки объединяло, ни один из них не попал в цель. Лика в этот момент снимала оружие с плеча, понимая, что отдача была нешуточная и теперь стопроцентно останется синяк. Почти все ученики поникли, мероприятие, обещавшее что-то крутое, превратилось в болезненное занятие. Увидев это, Альма Фо решила немного вернуть всех в реальность:

– Уже опустили руки? Мне вас искренне жаль, посмотрела бы я на вас в настоящей битве с рахаком, обычно я не ввожу новые правила на своих занятиях, но для вас – новичков – сделаю исключение. На тренировках со мной лить слёзы нельзя, и это я к вам обращаюсь, ученик номер одиннадцать.

Тяжёлый взгляд преподавательницы был устремлён на девушку из другой группы. Её глаза слезились, а руки дрожали так, что казалось, ещё немного, и арбалет выпадет.

Но как только на беднягу обратили внимание, она глубоко вздохнула и попыталась успокоиться.

– Не переживайте, – в голосе преподавательницы послышалась усмешка, – к концу года я сделаю из вас отличных воинов, ну а пока вложили болт и на счёт три стреляйте снова, надеюсь, в этот раз хоть кто-нибудь из вас соизволит приблизиться к мишени поближе…

Альма сцепила руки в замок за спиной и принялась отсчитывать вновь.