Текст книги "Замужем с утра"

Глава 9

После того как рану очистили и перевязали, измученный Лео с посеревшим лицом остался лежать в постели. Весь остаток дня он проспал, пробуждаясь лишь временами. Стоило ему открыть глаза, как в горло ему вливали глоток бульона или целебного чая: родные ревностно заботились о нем, не желая слушать никаких возражений.

Как и боялся Лео, опиум пробудил прошлые кошмары. Жуткие чудовища выползали из недр земли, запускали когти в свою беспомощную жертву и тянули за собой вниз, в бездну, где таращились в темноте сотни горящих красных глаз. Опоенный дурманом, Лео метался в лихорадке, не в силах сбросить с себя сон, все больше погружаясь в тягостные видения. Среди ночи прикосновение прохладной тряпицы к пылающему лбу принесло ему облегчение. Лео ощутил чье-то присутствие, чьи-то ласковые руки коснулись его лица.

– Амелия? Уин? – смущенно прошептал он.

– Шш-ш…

– Жарко, – пожаловался Лео, морщась от боли.

– Лежите тихо.

Влажную тряпицу сменяли два или три раза. Сквозь мутные волны жара Лео ощутил приятную прохладу, ему показалось, что тиски, сжимавшие его лоб, вдруг разжались… чья-то легкая рука погладила его по щеке.

На следующее утро Лео проснулся вконец разбитым и подавленным. Жар сменился ознобом. Конечно, сказывалось действие опиума, но Лео нисколько не утешала мысль, что ему известны причины собственной вялости и апатии.

– У вас легкая лихорадка, – сказал утром Кэм. – Вам нужно пить побольше отвара тысячелистника, чтобы сбить жар. Но к счастью, рана не загноилась. Отдохните сегодня, уверен, завтра вам станет намного лучше.

– На вкус этот отвар напоминает воду из канавы, – недовольно проворчал Лео. – И я не собираюсь проваляться в кровати весь день.

Кэм сочувственно вздохнул:

– Я понимаю, phral. Вы чувствуете себя не столь уж больным, чтобы оставаться в постели, но и не достаточно здоровым, чтобы чем-то заняться. И все же вам нужно дать себе отдых и поправиться, а иначе…

– Я спущусь вниз. Хочу позавтракать как полагается.

– Завтрак закончился. С буфета уже убрали все закуски.

Обиженно надувшись, Лео устало потер ладонями лицо. Боль в плече заставила его дернуться.

– Пусть Меррипен поднимется ко мне. Я хочу с ним поговорить.

– Он уехал на встречу с арендаторами, они заняты посадкой турнепса.

– А где Амелия?

– Нянчится с ребенком. У него режутся зубки.

– А что Уин?

– Беседует с экономкой, проверяет запасы и отдает распоряжения о закупках. Беатрикс развозит корзины с провизией пожилым жителям городка. А мне придется нанести визит одному арендатору, который вот уже два месяца задерживает плату. Боюсь, вас некому развлекать.

Лео встретил это замечание угрюмым молчанием. Помедлив, он наконец решился спросить о той, что занимала все его мысли. Эта особа не потрудилась заглянуть к нему или справиться о его здоровье, хотя обещала заботиться о нем.

– Где Маркс?

– Когда я в последний раз ее видел, она занималась штопкой. Собралась целая гора белья, нуждающегося в починке, и…

– Она может штопать и здесь.

Лицо Кэма приняло озадаченное выражение.

– Вы хотите, чтобы мисс Маркс чинила белье у вас в спальне?

– Да, пришлите ее сюда.

– Я спрошу, согласится ли она, – с сомнением обронил Кэм.

Умывшись и натянув домашний халат, Лео снова улегся в постель. Его по-прежнему колотил озноб, боль не унималась. Горничная принесла небольшой поднос с единственным кусочком поджаренного хлеба и чашкой чаю. Лео съел свой завтрак, угрюмо глядя на дверь.

Где же мисс Маркс? Может, Кэм не потрудился передать ей просьбу подняться в спальню Лео? А если все же передал, то Кэтрин, видимо, не придала значения его словам.

Бесчувственная, бессердечная гарпия. И это после того, как она обещала стать его ангелом-хранителем. Мисс Маркс уговорила его принять настойку опия, а потом бросила.

Ну и ладно, он больше не желает видеть эту ведьму. Если в конце концов она все же явится, он отошлет ее прочь. Презрительно рассмеется и скажет, что лучше оставаться в одиночестве, чем терпеть ее общество. Он еще…

– Милорд? – Сердце Лео сделало кульбит: в дверях стояла Кэтрин в темно-синем платье. Ее золотистые волосы были подняты наверх, уложены в обычную строгую прическу и сколоты шпильками. В одной руке она держала книгу, а в другой – стакан со светлой жидкостью. – Как вы себя чувствуете сегодня утром?

– Умираю от скуки, – сердито фыркнул Лео. – Почему вы так долго собирались меня навестить?

– Я думала, что вы еще спите. – Войдя в комнату, Кэтрин оставила дверь широко открытой. Следом показалось длинное пушистое тельце Доджера – хорек вприпрыжку вбежал в спальню. Встав на задние лапки и оглядевшись, зверек проворно юркнул под комод. Кэтрин проводила его подозрительным взглядом. – Наверное, там у него очередной новый тайник, – вздохнула она, протягивая Лео стакан с мутноватым напитком. – Выпейте это, пожалуйста.

– Что это?

– Отвар ивовой коры, он снимет лихорадку. Я добавила в него немного лимонного сока и сахара, чтобы смягчить вкус.

Лео выпил горький отвар, наблюдая за Кэтрин. Она открыла второе окно, чтобы впустить в комнату побольше свежего воздуха, потом вынесла в коридор поднос из-под завтрака и вручила его проходившей мимо горничной. Вернувшись к Лео, она положила ладонь ему на лоб, проверяя, нет ли жара.

Лео поймал девушку за запястье. В глазах его мелькнуло узнавание.

– Это были вы, – произнес он. – Вы приходили ко мне прошлой ночью.

– Что, прошу прощения?

– Вы меняли влажную тряпицу у меня на лбу. Несколько раз.

Пальцы Кэтрин легко сжали руку Лео.

– Вы ведь не думаете, что я вошла бы в спальню к джентльмену среди ночи, – мягко возразила она.

Но они оба знали, что Кэтрин приходила. Глухая тоска немного отпустила Лео, стоило ему заметить сочувствие в глазах девушки.

– Как ваши руки? – спросил он, поворачивая расцарапанные пальцы Кэтрин, чтобы лучше их разглядеть.

– Быстро заживают, спасибо. – Она нерешительно опустила глаза. – Мне сказали, что вам нужна компания.

– Да, – кивнул Лео. – Ваше общество меня вполне устроит.

Губы Кэтрин насмешливо скривились.

– Что ж, хорошо.

Лео вдруг охватило безрассудное желание прижать девушку к себе и вдохнуть ее запах. От нее пахло свежестью и чистотой, Лео уловил легкий аромат чая, талька и лаванды.

– Почитать вам? Я захватила один роман. Вы любите Бальзака?

День, так скверно начавшийся, уже не казался Лео столь ужасным.

– А разве его можно не любить?

Кэтрин опустилась на стул возле кровати.

– Мне кажется, у него слишком много рассуждений, он то и дело отклоняется от темы. Я предпочитаю романы с увлекательным сюжетом, где главное интрига.

– Но Бальзак захватывает вас целиком, – не согласился Лео. – Вы наслаждаетесь языком, погружаясь в него, как в теплые волны… – Лео замолчал, всматриваясь в тонкое овальное лицо Кэтрин. Она казалась бледной, под глазами залегли тени – сказывалась бессонная ночь, проведенная у постели больного. – У вас усталый вид. Это моя вина. Простите меня.

– О, вовсе нет, вы здесь ни при чем. Меня мучили кошмары.

– Что вам снилось?

Кэтрин тотчас замкнулась. На лице ее застыла маска настороженности. Лео понял, что коснулся запретной темы, и все же не смог побороть любопытство.

– В кошмарах вы видите свое прошлое? Те неведомые трудности, из которых помог вам выпутаться Ратледж?

С шумом втянув в себя воздух, Кэтрин встала. Она казалась потрясенной и едва держалась на ногах от слабости.

– Пожалуй, мне лучше уйти.

– Нет, – торопливо заговорил Лео, жестом приказывая ей остаться. – Не уходите. Мне нужна компания. Я все еще не оправился от действия опиума, который вы заставили меня принять. – Видя, что девушка застыла в нерешительности, Лео добавил: – И еще у меня лихорадка.

– Слабая.

– Черт подери, Маркс, вы ведь компаньонка, – сердито сверкнул глазами Лео. – Это ваша работа, не так ли?

Кэтрин было возмутилась, но в следующее мгновение ее одолел смех, и она весело фыркнула, не в силах сдержаться.

– Я компаньонка Беатрикс, а не ваша.

– Сегодня – моя. Садитесь и начинайте читать.

К удивлению Лео, повелительный тон сработал. Кэтрин снова уселась на стул и раскрыла книгу на первой странице. Кончиком пальца она поправила очки, словно старательная ученица. Этот трогательный жест привел Лео в восхищение.

– «Un Homme d’Affaires», – прочитала Кэтрин, – «Деловой человек». Глава первая.

– Подождите.

Кэтрин подняла глаза от книги.

– Есть в вашем прошлом хоть что-то, о чем вы готовы поговорить? – задал вопрос Лео, тщательно подбирая слова.

– Зачем?

– Меня интересует ваша история.

– Я не люблю рассказывать о себе.

– Вот видите, это только доказывает, какая вы любопытная личность. Нет ничего скучнее людей, которые обожают поговорить о себе. Я тому яркий пример.

Кэтрин посмотрела на книгу, будто пыталась изо всех сил сосредоточиться на чтении. Потом подняла голову и улыбнулась. Лео показалось, что с плеч его свалился тяжкий груз.

– О вас можно многое сказать, милорд, но скучным вас никак не назовешь.

Глядя на Кэтрин, Лео ощутил ту же пьянящую радость и восторг, что испытал накануне утром, прежде чем под ним рухнула крыша. – Что бы вы хотели узнать? – осторожно спросила девушка.

– Когда вы впервые узнали, что вам нужны очки?

– Мне было пять или шесть. Мы с родителями жили в Холборне, в многоквартирном доме на Портпул-Лейн. В те времена девочек не принимали в школу. Со мной и еще несколькими детьми пыталась заниматься одна женщина, живущая по соседству. Она сказала маме, что я туповата: я прекрасно все запоминала, но чтение и письмо совсем мне не давались. Однажды мама послала меня к мяснику забрать заказ. Лавка была в двух кварталах от нас, но я заблудилась. Я долго блуждала по улицам, все расплывалось у меня перед глазами. Плача навзрыд, я забрела совсем в другую сторону. Наконец кто-то отвел меня к лавке. – Улыбка тронула губы Кэтрин. – Мясник оказался очень добрым и милым. Когда я сказала ему, что не смогу найти дорогу домой, он ответил, что кое-что придумал, и предложил мне примерить очки его жены. В одно мгновение мир чудесно изменился. Я не могла поверить своим глазам. Я вдруг увидела рисунок кирпичей, из которых были сложены стены, разглядела птиц в воздухе и даже рассмотрела ткань передника мясника. «Вот в чем дело, – сказал мясник, – просто у тебя слабое зрение». С тех пор я начала носить очки.

– Ваши родители, должно быть, обрадовались, узнав, что их дочь вовсе не туповата?

– Совсем наоборот. Они целыми днями спорили о том, от кого я унаследовала этот изъян. Мама была в ужасе. Она твердила, что очки испортят мою внешность.

– Какая чушь.

Кэтрин печально вздохнула:

– Боюсь, моя матушка не отличалась особой тонкостью и глубиной ума.

– Если судить по ее поступкам – эта женщина бросила мужа и сына, сбежав в Англию с любовником, – я бы многого от нее не ждал.

– В детстве я думала, что родители женаты.

– Они любили друг друга?

Кэтрин задумчиво закусила губу, и Лео изумился про себя, какой нежный у нее рот.

– Они привлекали друг друга физически, но ведь это не любовь, верно?

– Да, – тихо согласился Лео. – А что случилось с вашим отцом?

– Я предпочла бы не говорить о нем.

– После всего, что я вам рассказал о себе? – Лео сердито насупился. – Будьте справедливы, Маркс. Мне тоже нелегко далась откровенность.

– Ладно. – Кэтрин набрала в грудь побольше воздуха. – Когда моя матушка заболела, она стала для отца обузой. Он заплатил соседской женщине, чтобы та присматривала за больной до последнего дня, и отослал меня к тете и бабушке. С тех пор я о нем ничего не слышала. Возможно, он умер, откуда мне знать?

– Мне жаль, – проговорил Лео. Он действительно сожалел, искренне сожалел, что не мог вернуться в прошлое и защитить маленькую девочку в очках, брошенную мужчиной, который должен был оберегать ее. – Не все мужчины такие, – невольно вырвалось у него.

– Я знаю. Было бы несправедливо возлагать вину за грехи моего отца на всю мужскую половину человечества.

Лео со стыдом подумал о том, что сам вел себя не лучше отца Кэтрин, когда, погрузившись в отчаяние из-за смерти Лауры, бросил своих сестер.

– Неудивительно, что вы всегда меня ненавидели, – с горечью произнес он. – Должно быть, я напоминаю вам отца. Я покинул сестер, когда они так остро нуждались во мне.

Кэтрин смерила Лео оценивающим взглядом. В ее глазах не было ни жалости, ни осуждения.

– Нет, – откровенно призналась она. – Вы вовсе на него не похожи. Вы вернулись к своей семье. Вы трудились ради сестер, заботились о них. И у меня никогда не было ненависти к вам.

Лео недоверчиво прищурился. Ответ Кэтрин его удивил.

– Вот как?

– Да. На самом деле… – Она внезапно осеклась.

– Что «на самом деле»? – нетерпеливо выпалил Лео. – Что вы хотели сказать?

– Ничего.

– Неправда. Вы едва не сознались, что, сами того не желая, испытываете ко мне симпатию.

– Ничего подобного, – строго возразила Кэтрин, но уголки ее губ насмешливо дрогнули.

– Признайтесь, вас сводит с ума моя неземная красота? – продолжал настаивать Лео. – Вы не в силах устоять перед моим обаянием? Мои речи завораживают вас?

– Нет, нет и нет.

– А мои томные взгляды из-под полуопущенных век? – С этими словами лорд Рамзи скорчил такую комичную гримасу, что Кэтрин не удержалась от смеха.

– Да, должно быть, дело именно в этом.

Удобнее устроившись на подушках, Лео окинул девушку довольным взглядом.

Какой у нее чудесный смех, легкий, чуть хрипловатый, словно она только что глотнула шампанского.

Лео желал ее, и это безрассудное сумасшедшее желание грозило обернуться большими неприятностями. Сам того не ведая, он начинал видеть в мисс Маркс живую женщину, из плоти и крови, нежную и до странности уязвимую.

Как только Кэтрин начала читать, хорек выбежал из-под комода и проворно вскочил к ней на колени. Свернувшись пушистым клубком, он мирно задремал с открытым ртом. Лео нисколько не винил Доджера. Кто бы отказался положить голову к Кэтрин на колени?

Лео делал вид, что внимательно следит за повествованием, но все его мысли были заняты одним: он пытался представить себе Кэтрин обнаженной и сокрушался, что никогда этого не увидит. Лео нельзя было назвать образцом высокой морали, но даже он свято соблюдал принцип: мужчина не должен прикасаться к девственнице, не имея серьезных намерений. Однажды Лео уже попробовал изменить этому правилу, позволив себе безумно влюбиться, а в конечном счете едва не потерял все.

Некоторые вещи слишком рискованны, чтобы мужчина решился совершить их дважды.

Глава 10

Время перевалило за полночь. Кэтрин разбудил плач младенца. У малыша Рая резались зубы, и в последнее время этот спокойный, добродушный малыш нередко капризничал.

Уставившись невидящими глазами в темноту, Кэтрин высвободила ноги из-под одеяла и попыталась принять более удобную позу. Она перевернулась на бок, потом на живот, но так и не смогла уснуть.

Несколько минут спустя детский плач прекратился. Должно быть, ребенка успокоила заботливая мать.

Кэтрин долго лежала без сна. Ее терзали одиночество и тоска. Самые жестокие спутники бессонницы.

Она попыталась занять себя, вспоминая старинную кельтскую пастушью считалку, которой до сих пор пользуются в деревнях вместо современного счета: yan, tan, tethera, pethera… В древних словах слышались отголоски прошедших столетий. Sethera, methera, hovera, covera…

Кэтрин вновь вспомнила голубые глаза, светлые, с темными прожилками, словно небо в разводах или подернутая рябью морская гладь. Лео наблюдал за Кэтрин, пока она читала вслух и занималась шитьем. Они беззлобно подшучивали друг над другом, но за внешним добродушием и безмятежностью Лео скрывалось желание. Yan, tan, tethera…

Быть может, Лео тоже не спит в этот час. К вечеру его лихорадка прошла, но ночью ему могло стать хуже. Возможно, его мучает жажда или жар. Нужно принести ему воды или положить влажную тряпицу на лоб.

Не долго думая Кэтрин вскочила с кровати и набросила капот. Отыскав на ночном столике очки, она водрузила их на нос и босиком прошествовала по коридору к спальне Лео, спеша совершить благое дело.

Дверь в комнату оказалась приоткрыта. Как и прошлой ночью, Кэтрин беззвучно, словно вор, проскользнула внутрь и, ступая на цыпочках, прокралась к кровати. В спальне царила темнота, лишь слабые лучи света, редкие, будто просеянные сквозь сито, проникали в открытое окно. Кэтрин различила в тишине ровное дыхание Лео.

Подойдя к кровати, девушка робко протянула руку и, пытаясь сдержать бешеные удары сердца, приложила ладонь ко лбу больного. Никакой лихорадки. На ощупь кожа была сухой и теплой. Дыхание Лео прервалось, он проснулся.

– Кэт? – Его голос звучал хрипло спросонья. – Что вы делаете?

Кэтрин не следовало приходить сюда. Любое объяснение прозвучало бы фальшиво и нелепо, она не смогла бы назвать ни одной разумной причины, зачем ей понадобилось беспокоить лорда Рамзи среди ночи.

– Я… я пришла посмотреть, не нужно ли… – неловко промямлила Кэтрин и умолкла.

Она испуганно попятилась, но Лео поймал ее за запястье. Едва проснувшись, он действовал молниеносно, с поразительной ловкостью. Они оба застыли. Лео цепко держал Кэтрин за руку, не давая ей ускользнуть.

Притянув девушку к себе, он заставил ее склониться еще ниже, пока та не потеряла равновесие и не опрокинулась прямо на него. Боясь задеть раненое плечо Лео, Кэтрин отчаянно вцепилась в матрас, а Лео сжал ее в объятиях. Кэтрин вздрогнула, почувствовав под собой его упругое мускулистое тело, гладкую кожу, грудь, покрытую мягкими кудрявыми волосками.

– Милорд, – прошептала она, – я не…

Обхватив ладонью ее затылок, Лео прижался губами к ее губам.

Это был не поцелуй, а сама страсть, само обладание. Лео завладел ею, его язык, словно своевольное пламя, обжигал, лишая Кэтрин разума и воли. Мускусный запах его кожи наполнил ее ноздри. Восхитительный аромат, полный эротики и соблазна. Новые, незнакомые ощущения ошеломили Кэтрин… жаркая шелковистость рта Лео, его властные руки, крепкое, сильное тело.

Мир вдруг начал медленно вращаться: Лео перевернулся, сжимая Кэтрин в объятиях, и придавил ее к кровати своим телом. В его поцелуях ярость мешалась с нежностью. Касания его губ, зубов и языка отдавались огненной волной в теле Кэтрин. Задыхаясь, она обняла Лео за шею. Огромный, наполовину скрытый мраком, он страстно целовал ее.

Полы капота Кэтрин распахнулись, подол ночной сорочки задрался к коленям. Губы Лео, оторвавшись от ее рта, на мгновение прижались к горлу и проложили влажную дорожку вниз, к нежной впадинке у ключицы. Его пальцы принялись расстегивать крохотные пуговки ее ночной сорочки, раскрывая тонкую ткань.

Склонив голову, Лео медленно приник ртом к трепещущей груди Кэтрин и коснулся соска. Обхватив губами прохладный розовый бутон, он согрел его жадными движениями языка. Тихие прерывистые стоны Кэтрин смешались с его тяжелым дыханием. Длинное тело Лео скользнуло меж ее бедер и замерло, давая Кэтрин ощутить его тяжесть. Лео нашел губами вторую грудь и сжал сосок, посылая волны блаженства по спине девушки. Каждое движение пробуждало в ней новый всплеск неизведанных ощущений, волнующих, восхитительных; то была уже не нежность, а необузданная страсть. Лео завладел ее губами, его тело скользило, подчиняясь захватывающему, полному соблазна ритму. Кэтрин извивалась, подражая этому завораживающему танцу, ощущая дразнящую твердость мужской плоти. Их тела прижимались друг к другу, словно страницы закрытой книги, так естественно, так безумно приятно, что Кэтрин стало страшно.

– Нет, – выдохнула она, отталкивая Лео. – Подождите. Пожалуйста…

Она случайно уперлась рукой в раненое плечо Лео, и тот откатился от нее, бормоча проклятия.

– Милорд? – Кэтрин вскочила с кровати и замерла, дрожа всем телом. – Простите. Я сделала вам больно? Чем я могу…

– Уйдите.

– Да, но…

– Сейчас же, Маркс. – Низкий голос Лео звучал глухо и хрипло. – Или возвращайтесь в постель и дайте мне закончить начатое.

Кэтрин опрометью выскочила из комнаты.

Глава 11

Наутро после злополучной ночи Кэтрин принялась искать очки и поняла, что потеряла их во время своего визита в комнату Лео. С горестным стоном она уселась за туалетный столик и закрыла лицо ладонями.

«Какая глупость, – с тоской подумала она. – Минутное безумие». Не следовало поддаваться нелепому порыву.

Ей оставалось винить лишь себя.

Она сама дала Лео в руки превосходное оружие. Теперь он вволю поиздевается над ней. Станет пользоваться любой возможностью, чтобы ее унизить. Кэтрин достаточно хорошо знала Лео и не сомневалась, что так и будет.

Ее скверное настроение отнюдь не улучшилось, когда из-за коробки с туфлями, стоявшей возле кровати, показался Доджер. Столкнув головой крышку с коробки, хорек приветливо загукал и вытащил туфлю Кэтрин. Одному богу известно, куда он собирался уволочь добычу.

– Прекрати, Доджер, – устало вздохнула девушка, уронив голову на сложенные руки.

Все расплывалось у нее перед глазами. Кэтрин нужны были очки. Чертовски трудно заниматься поисками, когда не видишь дальше двух шагов перед собой. Вдобавок если одна из горничных найдет очки в комнате Лео или, не приведи господь, в его постели, о ночном происшествии узнают все в доме.

Бросив туфлю, Доджер проворно подбежал к Кэтрин и встал на задние лапки. Его длинное гибкое тельце приникло к колену девушки. Доджер трясся мелкой дрожью, но Беатрикс как-то сказала Кэтрин, что у хорьков это обычное дело. Во время сна у хорька понижается температура. Пробуждаясь, он дрожит, чтобы согреться. Кэтрин протянула руку и погладила пушистую шерстку зверька. Когда же Доджер попытался взобраться к ней на колени, она его легонько оттолкнула.

– Я неважно себя чувствую, – грустно объяснила она хорьку, хотя и не испытывала никаких недомоганий. Раздраженно фыркнув в ответ на отказ Кэтрин, Доджер повернулся и стремглав вылетел из комнаты.

Кэтрин сидела, уткнувшись подбородком в кулаки, не в силах сдвинуться с места. Ее мучили горечь и стыд.

Она проснулась довольно поздно. С нижних этажей доносились шум шагов и приглушенные разговоры. «Интересно, спустился ли Лео к завтраку?»

Нет, Кэтрин никак не могла встретиться с ним лицом к лицу.

Она вновь вернулась мыслями к безумству прошедшей ночи, и по телу ее прокатилась волна желания. Кэтрин вспомнила жаркие поцелуи Лео, ее кожа запылала огнем. О, его губы касались самых сокровенных местечек, не зная стыда.

Она услышала стук лапок хорька: Доджер вприпрыжку вбежал в комнату, весело гукая, как бывало всегда, когда он чему-то особенно радовался.

– Ступай прочь, Доджер, – угрюмо проворчала Кэтрин.

Но зверек настойчиво ткнулся головой ей в ногу и встал на задние лапки, превратившись в длинный пушистый столбик. Опустив глаза, Кэтрин заметила, что хорек что-то бережно сжимает в зубах. Близоруко моргая, она протянула руку и взяла подношение.

Это были очки.

Поразительно, как один добрый поступок может преобразить жизнь и поднять настроение.

– Спасибо, – со слезами на глазах прошептала Кэтрин, ласково гладя маленькую головку зверька. – Я люблю тебя, гадкий проныра.

Проворно вскочив к ней на колени, Доджер перевернулся брюшком вверх и протяжно вздохнул.

Кэтрин оделась с особой тщательностью. Причесываясь, она воткнула в волосы несколько лишних шпилек, а пояс строгого серого платья затянула чуть туже обычного. Даже шнурки на удобных, практичных сапожках она завязала на два узла, словно пыталась заключить себя в броню, безжалостно выкорчевав любую вольность. И в мыслях тоже.

Войдя в столовую, она увидела Амелию, сидевшую за столом с сынишкой на руках. Малютка Рай мусолил гренок беззубыми деснами, по подбородку его ручьем текли слюнки.

– Доброе утро, – поздоровалась Кэтрин, направляясь к самовару, чтобы налить себе чашку чаю. – Бедняжка Рай… Я слышала, как он плакал ночью. Зубик еще не прорезался?

– Нет, – уныло отозвалась Амелия. – Простите, что малыш не дал вам спать, Кэтрин.

– О, он вовсе меня не потревожил. Мне не спалось. Ночью я почти не сомкнула глаз.

– Должно быть, лорд Рамзи тоже, – заметила Амелия.

Кэтрин метнула на нее быстрый взгляд, но та, похоже, и не думала язвить.

– Вот как? – Кэтрин постаралась придать лицу безразличное выражение. – Надеюсь, он хорошо себя чувствует.

– Кажется, да. Только ведет себя непривычно тихо. Погружен в свои мысли. – Амелия скорчила гримаску. – Боюсь, его настроение не улучшилось, когда я сообщила ему, что мы собираемся устроить бал через месяц.

– Вы объявите, что цель празднества – найти невесту для лорда Рамзи? – осторожно спросила Кэтрин, тщательно размешивая сахар в чашке.

Амелия улыбнулась:

– Нет, даже я не настолько бестактна. Однако все заметят, что на бал приглашено великое множество незамужних молодых женщин. И конечно же, мой брат – завидный жених, желанная добыча для любой девицы на выданье.

– Не понимаю почему, – с деланным равнодушием пробормотала Кэтрин, хотя ей хотелось выть от отчаяния.

Она вдруг поняла, что не останется в семье Хатауэев, когда Лео женится. Видеть его рядом с другой женщиной и знать, что он счастлив с молодой женой? Нет, этого она не вынесет.

– Но это же проще простого, – проказливо усмехнулась Амелия. – Лорд Рамзи – пэр Англии, а у него прекрасная шевелюра и полный рот зубов, из него не сыплется песок, и он еще способен стать отцом. Вдобавок не будь Лео моим братом, я сказала бы, что он отнюдь не урод.

– Он очень красивый, – опрометчиво возразила Кэтрин и тут же прикусила язык, покраснев под лукавым взглядом Амелии.

Она смущенно допила чай, отщипнула кусочек булочки и поспешно покинула столовую, отправившись на поиски Беатрикс. Настало время утренних занятий.

Кэтрин с Беатрикс придерживались давно установленного распорядка: первые несколько минут они посвящали правилам этикета, а остальные утренние часы изучали историю, философию и естественные науки. Беатрикс давно постигла все «светские премудрости», которым учат юных леди с единственной целью – сделать из них достойных жен и матерей. Теперь Кэтрин не оставляло ощущение, что они с Беатрикс вместе приобретают знания, как школьные подруги.

Хотя Кэтрин не посчастливилось познакомиться с родителями Хатауэев, она полагала, что оба они, особенно мистер Хатауэй, гордились бы успехами своих детей. Все они были образованными, мыслящими людьми, способными поддержать любую беседу и даже поучаствовать в научном споре. Их отличало и еще одно редкое качество – богатое воображение, умение видеть логические связи между вещами на первый взгляд, казалось бы, несовместимыми.

К примеру, как-то вечером разговор за обедом крутился вокруг воздушного парового экипажа, созданного Джоном Стрингфеллоу[9]9
  Джон Стрингфеллоу (1799–1883) – английский инженер и изобретатель в области авиа– и двигателестроения; один из первых предложил и запатентовал совместно с Уильямом Хенсоном форму планера, а также методы управления им, используемые в авиации и в настоящее время.


[Закрыть], мастером по изготовлению бобин на кружевной фабрике в Сомерсете. Устройство, разумеется, не работало, но сама идея завораживала. Во время оживленных споров о том, сможет ли когда-нибудь человек летать с помощью механического аппарата, Хатауэи свободно рассуждали о греческой мифологии, физике, китайских воздушных змеях, животном царстве, французской философии и изобретениях Леонардо да Винчи. У Кэтрин, пытавшейся следить за ходом разговора, голова шла кругом.

В душе Кэтрин тревожилась, не отпугнет ли любовь к замысловатым беседам возможных поклонников от Поппи и Беатрикс. У Поппи действительно были все шансы остаться без мужа, пока наконец она не встретила Гарри.

И все же, когда Кэтрин, едва поступив на работу в дом Хатауэев, попыталась осторожно обсудить эту щекотливую тему с Кэмом Роаном, тот весьма решительно возразил:

– Нет, мисс Маркс, не пытайтесь переделать Поппи или Беатрикс. Из этого все равно ничего не выйдет, они лишь почувствуют себя несчастными. Просто помогите им вести себя в обществе и разговаривать ни о чем, как это делают gadjos.

– Иными словами, – криво усмехнулась Кэтрин, – вы хотите, чтобы девушки соблюдали внешние приличия, но не желаете, чтобы они действительно изменились, став чинными и благопристойными юными леди?

– Совершенно верно, – подтвердил Кэм, восхищенный понятливостью новой гувернантки.

Теперь Кэтрин понимала, насколько прозорлив оказался Кэм. Хатауэи нисколько не походили на завсегдатаев светских салонов, и Кэтрин меньше всего на свете хотела бы, чтобы они изменились.

Погруженная в свои мысли, она направилась в библиотеку взять несколько книг для занятий с Беатрикс. Войдя в комнату, Кэтрин испуганно замерла: за длинным столом склонился Лео и что-то писал поверх вороха чертежей.

Повернув голову, он смерил девушку острым, испытующим взглядом. Сначала Кэтрин бросило в жар, потом обдало холодом. Кровь бешено застучала в висках, кожа под туго стянутыми в узел волосами запылала огнем.

– Доброе утро, – произнесла она и отступила на шаг, беспомощно хватая ртом воздух. – Я не хотела вам мешать.

– Вы мне не мешаете.

– Я пришла взять несколько книг, если… если можно.

Коротко кивнув, Лео вернулся к своим чертежам. Сгорая от смущения, Кэтрин подошла к книжным полкам и принялась искать нужные названия. Казалось, в наступившей тишине слышно, как колотится ее сердце. Желая нарушить тягостное молчание, она робко спросила:

– Вы что-то проектируете для поместья? Дом арендатора?

– Собираюсь построить новую конюшню.

– А-а.

Кэтрин обвела ряды книг невидящим взглядом. Неужели они и дальше будут притворяться, будто прошлой ночью ничего не произошло? Хотелось бы надеяться. Но в следующее мгновение Лео снова заговорил:

– Только не ждите, что я стану извиняться. Даже не думайте.

Кэтрин ошеломленно повернулась к нему:

– Что, простите?

Лео, не поднимая головы, внимательно разглядывал чертежи.

– Когда вы бросаетесь к мужчине в постель среди ночи, не рассчитывайте, что вам предложат чай и учтивую беседу.

– Я не бросалась к вам в постель, – запротестовала Кэтрин. – То есть вы лежали в постели, но я вовсе не думала обнаружить вас там. – Понимая, что несет полную бессмыслицу, Кэтрин едва сдержала желание отвесить самой себе подзатыльник.

– В два часа ночи я почти всегда бываю в кровати и либо сплю, либо… Не думаю, что мне стоит уточнять, чем я занимаюсь в другом случае.

– Я лишь хотела убедиться, что у вас нет лихорадки, – объяснила Кэтрин, заливаясь пунцовой краской. – Не нужно ли вам чего-нибудь.

– О да, нужно, как вы успели убедиться.

Кэтрин никогда еще не испытывала подобной неловкости. Она готова была провалиться сквозь землю.

– Вы никому не скажете? – с усилием выдавила она из себя.

Лео усмехнулся:

– Вы боитесь, что я начну болтать о наших ночных свиданиях? Нет, Маркс, мне от этого никакой выгоды. И к моему огромному сожалению, мы не совершили почти ничего предосудительного, чтобы распускать сплетни.

Красная, как вишня, Кэтрин подошла к краю стола, где лежали рисунки и обрывки бумаги, и сложила их в аккуратную стопку.

– Я сделала вам больно? – смущенно пролепетала она, вспомнив, как неосторожно толкнула Лео в раненое плечо. – Сегодня утром вам тоже пришлось мучиться?