Текст книги "Дарующая жизнь. Женские архетипы в материнстве: от Деметры и Персефоны до Бабы-яги и Василисы Прекрасной"

Помимо огромной радости, которую испытывает молодая мать, глядя на своего младенца, она восхищается его совершенством. Он – идеал во плоти, пока еще безупречно чистый и неизменившийся. Само собой, мы как матери хотим уберечь эту чистоту и идеальность, всегда ограждая ребенка от вреда. Мы видим это в желании Деметры сделать своего подопечного неуязвимым и нестареющим. Мы видим это в приказе короля уничтожить все веретена в королевстве. Мишель Херман озвучивает это желание, когда клянется удовлетворять все потребности маленькой дочери. И мы видим это в действиях Карла и Моники, которые хотели оградить Лили от любых трудностей и огорчений.

Тринадцатая фея

Тринадцатая фея олицетворяет неприятную реальность, которая не совсем соответствует нашим представлениям о том, чего бы мы хотели от своей жизни. Поэтому мы предпочитаем избегать ее или игнорировать. Число тринадцать ассоциируется с тьмой, преступлением и злом. Тринадцатая фея символизирует те стороны нас самих, о которых мы предпочли бы не знать: агрессию, зависть и взыскательность. Тринадцатая фея живет внутри нас, и она, несомненно, захочет поучаствовать в нашем празднике материнства. Если мы не выделим место за столом для наших темных качеств, они, скорее всего, парадоксальным образом приведут к тому самому ранению наших детей, которого мы стремимся избежать. Моника и Карл так сильно хотели сделать жизнь Лили безоблачной, что девочка выросла слабой, ранимой и легко восприимчивой к соблазнам.

Подобно королю и королеве из сказки, Моника хотела уберечь Лили от ударов жизни. Избавление от всех веретен – это отказ от скорби, от факта, что жизнь всегда течет вперед, в будущее, и то, что мы любим, изменится и будет утрачено. Подростковый возраст – это для многих своеобразный темный период, уход от безопасности детства, что иногда бывает довольно рискованно и почти всегда выглядит так в глазах родителей. Но когда мы, матери, слишком усердно пытаемся оградить чадо от обычных жизненных перипетий, мы рискуем затормозить как свое развитие, так и моральный рост ребенка. Высшая психологическая цель жизни состоит в том, чтобы развивать осознанность. Зацикливаясь на защите детей, мы упускаем возможность вырасти и осознать себя. Когда мы ограждаем себя и наших детей от трудностей и потерь, мы перестаем развиваться. В сказке предельно ясно говорится об этом: жизнь всей семьи полностью остановилась, когда Спящая красавица погрузилась в сон.

А что символизируют прядение и веретено? Помню, еще ребенком я задумалась над этой деталью истории. По моим исключительно теоретическим представлениям, веретено не казалось настолько острым, чтобы девушка могла уколоть палец. Согласно учению Фрейда, веретено можно интерпретировать как фаллос, и, следовательно, встреча девушки со старухой в башне является первым сексуальным переживанием. На мой взгляд, символизм здесь гораздо глубже. Прядение и веретена ассоциируются с богиней. Во многих культурах есть богини, которые прядут и ткут людские судьбы. Как мы заметили при изучении сказки «Два ларца», в греческой мифологии есть три богини, управляющие судьбой. Одной из них является Клото, которую часто изображают с прялкой и веретеном. Таким образом, визит Спящей красавицы в башню – это не что иное, как встреча со своей судьбой. Как матери, мы должны быть готовы к тому дню, когда наши дети встретят свою судьбу, даже если это нас пугает.

Спящую красавицу всю жизнь оберегали и относились к ней как к особенной настолько, что у нее нет чувства самостоятельности или уверенности в своих силах, с которым она могла бы принять судьбу. Ее, конечно же, тянет к прядущей женщине, которая владеет этой великой и могущественной тайной судьбы. В ответ на укол Спящая красавица пассивно засыпает. Пройдет много времени, прежде чем удастся пробить ее плотную, колючую защиту. В версии сказки братьев Гримм принц случайно целует ее во время пробуждения. Она просыпается не из-за него. Эти два события происходят одновременно по важной причине. Принц – это образ «королевских» качеств героини – авантюризма, смелости и стойкости духа. Они явно отсутствовали, пока она пребывала в бессознательном состоянии. Лишь по прошествии определенного времени она сможет пробудить в себе эти качества. Так часто бывает с молодыми женщинами, которым не позволяли должным образом развить в себе самостоятельность и внутренний стержень. Они могут долгие годы оставаться в бессознательном состоянии, пассивно передвигаясь по жизни, будто во сне. У тех, кто живет подобным образом, в какой-то момент внутри просыпается что-то похожее на принца, помогая более активно включиться в жизнь.

Мы можем попытаться подготовить наших детей к их судьбе, но не можем защитить их от нее. Попытка сделать это приведет к замедлению их развития. Монике удалось осознать, что она не жила полноценной жизнью из-за страха и тревоги за Лили, пусть даже эти чувства были продиктованы добрыми намерениями. С горечью она призналась, что у нее больше не осталось мечтаний.

«Я бегаю трусцой с пятнадцати лет, – сказала она. – Каждый раз, стоило мне надеть наушники и кроссовки, я оказывалась в собственном маленьком мирке. Во время пробежки меня всегда посещали чудесные мечты и видения. В подростковом возрасте я мечтала поскорее уехать из дома, где мне было невыносимо жить. Позже я представляла что-нибудь приятное, например свое блестящее выступление на презентации работы. Мне привиделся в мечтах Карл еще до того, как я впервые встретила его. Я даже в мелочах представила, как выглядит Лили, пока мы так долго ждали ребенка!» Глаза Моники наполнились слезами. «На днях я вышла на пробежку, – дрожащим голосом продолжила она. – И поняла, что вот уже много лет только и делаю, что представляю в мечтах Лили. Я представляла, как она будет выступать в городском культурном центре, когда подрастет. Видела себя сопровождающей ее на фортепианных конкурсах по всей стране. Но больше мне нельзя мечтать об этом. И тогда я решила, что во время пробежки буду мечтать о себе, о своей жизни. Но я не смогла. У меня не осталось никаких мечтаний для себя».

Как и Деметре, Монике предстояло погоревать, чтобы вновь пробудить в себе перспективные возможности. Ей пришлось оплакать вымышленное будущее Лили и принять дочь такой, какая она есть. Пришлось оплакать окончание своей юности и вступление во вторую половину жизни. Тяжелее всего ей было оплакать свое невинное детство, испорченное перенесенной психологической травмой.

Удержание

Мы тормозим психологический рост самих себя и наших детей, ограждая их от боли, дискомфорта или трудностей. А еще мы можем держаться за них слишком крепко и слишком долго.

Пятидесятилетняя Карен, состоящая в разводе, обратилась ко мне, когда узнала, что у ее двадцатидевятилетней дочери снова случился срыв и она ушла в запой. Хотя Карен уже много лет боролась с алкоголизмом дочери, этот рецидив ударил по ней особенно сильно.

«Мы с Элизабет так долго ходили по кругу, – сказала она мне на нашей первой встрече. – Она падает, а я всегда подхватываю ее. Это неправильно, но это помогало, и мы обе знали свои роли. Но на этот раз я просто не в силах продолжать».

Элизабет лишили прав из-за вождения в пьяном виде. Ей стало трудно добираться на работу, она рисковала потерять ее. По привычке она обратилась к матери, желая временно переехать к ней, чтобы мать могла подвозить ее до работы. Карен разрывалась на части. С одной стороны, если она не пустит дочь к себе, велика вероятность, что Элизабет потеряет работу, на поиск которой и так ушло много времени. С другой стороны, Карен начала понимать, сколь многое в своей жизни упустила из-за тех лет, которые провела, беспокоясь об Элизабет.

Как это часто бывает в семьях, где кто-то страдает алкогольной или наркотической зависимостью, Карен обнаружила, что оказывает Элизабет нездоровую помощь. Внешне ее возмущала чрезмерная потребность дочери в ее помощи. Но на более глубоком уровне она посвятила большую часть своей жизни и себя поддержке Элизабет. Будучи очень чутким и принципиальным человеком, Карен хотела поступить правильно. Когда мы с ней обсуждали вопрос, стоит ли позволять Элизабет переехать, я заметила, что Карен говорит только о потребностях дочери.

«Карен, – наконец спросила я ее, – а чего бы вам хотелось от этой ситуации? Что было бы лучше для вас?» Она поерзала на стуле, прежде чем ответить. «Ну, я не хочу, чтобы Элизабет потеряла работу. Это стало бы огромным ударом. Я беспокоюсь, что ей потребуется еще больше времени, чтобы встать на ноги. У меня не так уж много места, но, думаю, я смогу устроить ее в гостиной, ведь это всего на несколько месяцев».

Когда я обратила ее внимание, что спрашивала, чего хочет она, а не ее дочь, Карен надолго замолчала. «По-моему, я даже не знаю, чего хочу», – наконец призналась она.

Пока мы с Карен разбирались в том, какие чувства вызывает у нее это решение, она начала понимать, что отчасти ощущала бы себя потерянной, если бы дочь бросила пить и наладила жизнь. Необходимость постоянно помогать Элизабет придавала жизни Карен четкий порядок и смысл. Это отвлекало ее от насущных и неудобных вопросов о том, как она хотела бы провести остаток жизни, и помогало не задумываться над тем, стоит ли попробовать ходить на свидания. Это избавляло ее от большинства трудных решений. Во многих отношениях это, как ни парадоксально, упростило ее жизнь.

«Быть матерью так увлекательно! – поведала мне Карен. – Ты чувствуешь себя нужной. Занимаешься важным делом. Ты знаешь, что жизненно необходима хотя бы этому конкретному человеку».

Отчасти Карен решила поддержать выздоровление Элизабет потому, что смирилась со своей изменившейся ролью. Ей нужно было оплакать тот период времени, когда она воспитывала Элизабет, – часть своей жизни, которую она очень любила и по которой теперь скучала. Карен много плакала, когда мы вспоминали годы, проведенные ею вместе с дочерью. Она призналась, что мысль о будущем иногда наполняет ее ужасом из-за отсутствия перспектив. Карен поняла, что цепляется за постоянную помощь Элизабет, чтобы сохранять смысл своей жизни.

Однако, как и у Моники, жизнь Карен застопорилась. На протяжении долгих лет все ее силы были сосредоточены на Элизабет. Карен давно подумывала уволиться с работы и открыть собственное дело, но боялась это сделать. Она признала, что использовала Элизабет как удобный предлог, чтобы избежать этого шага. Всю свою взрослую жизнь Карен мечтала вернуться в Испанию, где недолго жила ребенком, провести там какое-то время и научиться свободно говорить по-испански. Алкогольная зависимость Элизабет позволила ей отложить и эту цель.

Японская сказка «Лунная принцесса» в очередной раз показывает: чтобы продолжать расти, нужно отпустить детей, когда придет время.

Лунная принцесса

На окраине леса жили-были дровосек и его жена. Они очень печалились тому, что у них не было детей. Однажды женщина взмолилась, чтобы ей послали ребенка. Следующим вечером супруги увидели луч нежного света, который упал на землю где-то в зарослях бамбука. Отправившись туда, дровосек обнаружил прекрасное маленькое существо, мягко светящееся странным светом.

– Кто ты? – спросил он маленькое существо, которое было не больше куклы.

– Я – Лунная принцесса. Моя мать, Лунная владычица, послала меня сюда, чтобы я стала вашим ребенком и совершила доброе дело.

Дровосек принес это хрупкое маленькое создание домой. Жена тщательно искупала и одела маленькую принцессу и стала заботиться о ней с такой любовью, как если бы та была ее родным ребенком.

Лунная принцесса иногда тосковала по своей лунной матери и их дому среди звезд. Хотя принцесса любила своих земных родителей, она с нетерпением ждала того недалекого дня, когда сможет вернуться домой.

Лунная принцесса росла, год от года она становилась все прекраснее. Родители обожали ее, и все, кто встречался с ней, были очарованы. Со временем слухи о ее красоте распространились повсюду, и сам император прибыл в скромный дом Лунной принцессы, чтобы лично взглянуть на нее. Родители были вне себя от радости, принимая такого уважаемого гостя. Когда Лунная принцесса внесла в комнату свежие пирожные и чай для императора, он потерял дар речи и просто уставился на нее.

– Это самая красивая женщина, которую я когда-либо видел! – воскликнул он наконец. – Эта женщина будет моей женой!

– Боюсь, это невозможно, – спокойно ответила Лунная принцесса.

Ее родители пришли в ужас:

– Доченька! Нельзя так разговаривать с императором!

– Кто ты такая, чтобы перечить мне?! – взревел от гнева правитель. – Я – император! Я получаю все, что хочу! Я требую, чтобы ты сегодня же отправилась со мной во дворец!

– Я не могу пойти с вами, – объяснила Лунная принцесса. – Мое время здесь подходит к концу. Видите? Моя лунная мать уже пришла, чтобы забрать меня!

И когда принцесса указала на небо, ее родители и император увидели нисходящий луч серебристого света, наполненный мерцающими звездными духами.

– Стража! – крикнул император. – Окружить дом! Стреляйте в незваных гостей!

Его люди подняли луки и выпустили стрелы, но тут же превратились в камень вместе с императором. Когда стрелы дождем посыпались обратно на землю, прекрасная нефритово-зеленая женщина спустилась со звездной лестницы.

– Лунная матушка! – радостно воскликнула Лунная принцесса. Они подбежали друг к другу и обнялись. Земные родители принцессы увидели это и начали плакать, понимая, что дочь покинет их.

Лунная принцесса вернулась к ним, тепло обняла и расцеловала.

– Спасибо за все, что вы для меня сделали! – сказала она. – Я никогда вас не забуду!

После этого Лунная принцесса поднялась по лучу света вместе со своей лунной матерью, помахав на прощание земным родителям. В качестве прощального подарка она превратила их слезы в светлячков, чтобы летними ночами те служили напоминанием о ней.

* * *

Как и в «Спящей красавице», в этой сказке повествуется о ребенке, чудесным образом появившемся на свет после долгих лет полного надежд ожидания. Спящая красавица и Лунная принцесса – долгожданные дети, очень любимые и тщательно оберегаемые. То, что Лунную принцессу просто «одолжили» бездетной паре, лишь подчеркивает горькую правду о родительстве. Мы вынашиваем детей в утробе, считая частью нас самих, но они никогда по-настоящему не принадлежат нам. Пусть в первые месяцы после рождения мы и наслаждаемся иллюзорным безграничным единством с ребенком, но эта прекрасная фантазия разрушается в детсадовском возрасте, если не раньше. Малыши по нескольку раз в день заявляют нам о своей независимости знаменитым бесконечным «Нет!». Подростки более грубо, но тоже часто будут напоминать, насколько они принципиально отличаются от нас, отвергая наши ценности и даже нашу любовь.

Император в этой сказке символизирует стремление к власти и контролю, которое можно понимать как аспект отношений между родителями и детьми. Когда мы, матери, чувствуем чрезмерную привязанность к своим детям, нам хочется контролировать их, чтобы они не покидали нас. Когда мы упорствуем в попытках контроля, наша жизнь становится статичной и бесплодной – мы превращаемся в камень.

Погружение в скорбь

Я обучала детей на дому в их первые школьные годы. Тогда мы часто посещали библиотеки, музеи и путешествовали. Мы выращивали кристаллы, разводили бабочек и мумифицировали куриные тушки (которые до сих пор похоронены где-то на нашем участке). Я дорожила этим временем, проведенным с детьми, но не проходило и недели, чтобы я не задавалась вопросом: «Удается ли мне дать им полноценное образование?» И каждую неделю в течение многих лет я отвечала себе: «Да». Пока не наступил переломный момент. Когда моему сыну исполнилось девять, его друг случайно упомянул, что в местной частной школе ведут набор учеников, и каким-то образом я вдруг поняла, что моему сыну пора пойти в школу. Мне стало грустно, и это подсказало, что действительно пришло время чему-то положить конец.

Я спросила у сына, хочется ли ему посещать школу. «Знаешь, мам, – ответил он мне. – Я очень рад, что ты об этом заговорила, потому что я задавался тем же вопросом».

Я почувствовала такое горе! Всю следующую неделю я проплакала, хотя и старалась делать это украдкой. Мы несколько раз подавали заявления в школы, но затем я внезапно меняла решение. Мой сын был умным, творческим ребенком и слегка страдал дислексией. Разве в школе смогли бы по достоинству его оценить? Я все еще чувствовала порыв прижать его к себе и защитить. Порой мне хотелось, чтобы он передумал. В один на удивление теплый и дождливый ноябрьский четверг я позвала сына прогуляться. Мы шлепали по лужам, как любили делать, когда он был маленьким, и у меня защемило сердце при мысли, что теперь мы будем реже проводить время таким образом.

Я испытывала соблазн поверить, что сыну нужно остаться дома со мной, чтобы все было по-прежнему. По правде говоря, нам обоим пришла пора отказаться от домашнего обучения. Когда на следующий год сын пошел в школу, ему это понравилось, и он показывал успехи в учебе. А я вступила в новый этап развития карьеры, у меня появилось больше времени для работы в клинике и писательской деятельности. Когда мы отказываемся от потребности контролировать свою жизнь и жизнь наших детей, мы можем чувствовать сильную печаль, но нам просто необходимо оплакать то, что потеряно. Лишь позволив себе погрузиться в скорбь, мы сможем пробудиться навстречу новым возможностям и удовольствиям, которые предлагает следующий этап жизни.

По понятным причинам Карен было трудно отказаться от контроля и бросить Элизабет на произвол судьбы. Перед ней стояла непростая задача: осуществлять разумную постоянную поддержку, в то же время соблюдая границы, чтобы Элизабет научилась справляться с проблемами самостоятельно, а Карен могла жить своей жизнью. Прежде всего Карен должна была помочь Элизабет придумать способ добираться до работы без переезда к матери. Карен было чрезвычайно трудно это сделать. Ее поразило и ошеломило, какое горе она испытала, перерезав нить зависимости, столь долго связывающую их. Однажды, во время этого интенсивного процесса скорби, Карен принесла на сеанс со мной стихотворение Халиля Джебрана «О детях».

 
Ваши дети – не ваши дети.
Это сыновья и дочери стремления жизни к самой себе.
Они происходят от вас, но не исходят от вас,
И хоть они с вами, но не принадлежат вам.
Вы можете дарить им свою любовь, но не свои мысли,
Потому что они мыслят самостоятельно.
Вы можете приютить их тела, но не души,
Ибо их души обитают в доме завтрашнего дня,
Который вам не посетить даже в мечтах.
Вы можете стремиться быть похожими на них,
Но не стремитесь сделать их похожими на себя,
Ибо жизнь не идет вспять и не задерживается на вчерашнем дне.
Вы – луки, из которых ваши дети
Выпущены подобно живым стрелам.
Лучник видит цель на пути бесконечности,
И это он сгибает вас своей мощью,
Чтобы его стрелы летели быстро и далеко.
С радостью поддайтесь руке лучника,
Ибо как он любит летящую стрелу,
Так он любит и лук, который остается на месте[17]17
  Gibran K. The Prophet. New York: Knopf, 1923. Р. 17–18.


[Закрыть].
 

Мы с Карен обе прослезились, когда она прочитала мне это стихотворение.

«Я хочу быть тем луком, который остается на месте, – призналась она мне со слезами на глазах, – чтобы Элизабет стала летящей стрелой».

Карен должна была позволить дочери жить своей жизнью, даже если ей пришлось бы наблюдать, как Элизабет делает совсем другой выбор… и допускает ошибки. Отпускать дочь было больно, но это позволило Карен вновь найти свой путь, а также, надеюсь, превратило Элизабет в летящую стрелу.

Черные лебеди и властные королевы

Вышедший на экраны в 2010 году фильм «Черный лебедь» рисует мрачную картину того, что может произойти, когда мы поддаемся стремлению к власти, подобно императору из сказки «Лунная принцесса». Фильм рассказывает о Нине (ее играет Натали Портман), танцовщице балетной труппы Линкольн-центра в Нью-Йорке. Хотя Нина взрослая, она живет со своей матерью Эрикой (Барбара Херши). Бросается в глаза то, что мать и дочь страдают патологической зависимостью друг от друга и обе остановились в моральном развитии.

В начале фильма мы видим спальню Нины. Она оформлена в розовых тонах, украшена оборками, заполнена мягкими зверушками и другими предметами, которые указывают на то, что в комнате не меняли обстановку с тех пор, как Нина была подростком. Ее украшения хранятся в шкатулке, скорее подходящей для маленькой девочки: когда крышка открывается, под механическую музыку вращается пластиковая балерина. Мы наблюдаем, как Эрика подает Нине завтрак и укладывает в сумку дочери перекус и сменную одежду. Эрика обращается с дочерью как с неразумным ребенком. Это впечатление усиливается на протяжении всего фильма, когда Эрика помогает Нине раздеться, снимает с нее серьги и подстригает ногти. Контроль Эрики распространяется и на физическое пространство, в котором обитают две женщины. Ни на двери ванной, ни на двери спальни Нины нет замка. В фильме много об этом говорится, и Нина отчаянно пытается отгородиться от матери, заклинив дверь деревяшкой.

Осознание собственной сексуальности – это ключевой способ отделиться от родителей. Мы видим, что Эрика всеми силами старается помешать сексуальным экспериментам Нины. Например, Нина лежит в постели и начинает мастурбировать, но тут ее прерывают шорох и храп. Она выглядывает из-под одеяла и видит, что мать спит в кресле рядом с ее кроватью. Когда Нина приходит домой после нехарактерной для нее ночной вылазки в бар и пьяно хвастается, что переспала с двумя парнями, мать впадает в ярость и пытается заставить ее замолчать, зажимая Нине рот рукой. «Теперь ты не моя Нина!» – кричит она[18]18
  «Черный лебедь» / реж. Д. Аронофски. Black Swan / directed by D. Aronofsky. Century City: Fox Searchlight Pictures, 2010.


[Закрыть].

Фильм показывает нам, что личностный рост и развитие Эрики прекратились некоторое время назад. Маниакальный контроль над дочерью привел к тому, что Эрика перестала жить собственной жизнью. Складывается впечатление, что Эрика одержима стремлением вернуть детство Нины. Стены спальни Эрики увешаны картинами, на которых Нина изображена маленькой девочкой, позирующей в балетной пачке. Нам показывают, как Эрика без конца рисует эти картины. Когда главный хореограф начинает ухаживать за Ниной, ее мать выражает беспокойство. Раздраженная Нина (лживо) отрицает, что он «пытался что-то сделать». Эрика объясняет, что она бы не хотела, чтобы Нина «совершила ту же ошибку», забеременев и бросив карьеру. «Какую карьеру?» – ехидно спрашивает Нина. «Ту, от которой я отказалась ради тебя», – отвечает Эрика[19]19
  «Черный лебедь» / реж. Д. Аронофски. Black Swan / directed by D. Aronofsky. Century City: Fox Searchlight Pictures, 2010.


[Закрыть]. Эрика – мать, которая не может отпустить, а Нина – ребенок, который так и не повзрослел. Отчаянные попытки Нины отделиться от матери не увенчались успехом. Психологически она слишком ранима, и попытки разграничить себя и мать приводят ее к саморазрушению и психическому заболеванию.

Вы заметили, что в конце главы мы вернулись к истории о деве-лебеде? Это не случайность. Если мы, матери, слишком сильно уподобляемся родителям из «Спящей красавицы» или императору из «Лунной принцессы», отказываясь отпустить детей, когда придет время, наши дочери могут стать невестами-шелки или девами-лебедями – остановившимися в развитии вечными девушками. Властные королевы и легкомысленные лебеди – это две стороны одной медали, пара противоположностей. Обе версии существуют в каждой из нас. Возможно, вам суждено быть лебедем или шелки в какой-то момент вашей жизни, а в другой момент – властной королевой. Дочери становятся матерями собственных дочерей, и таким образом цикл повторяется. Если вы – шелки, материнство подарит вам шанс отделиться и повзрослеть. Если вы – властная королева, вам будет очень трудно расстаться с ребенком, но это даст возможность лучше познать себя. Когда мы сознательно подчиняемся тому, чего требует от нас данный цикл развития, мы открываем себя для горя и потерь, но также позволяем себе стать плодородным полем жизни, питающим все, что стремится родиться через нас в мир.

ВОПРОСЫ ДЛЯ РАЗМЫШЛЕНИЯ

1. Для матери очень важно смириться с потерей контроля. Когда в своей жизни вы теряли контроль? Как вы отреагировали на это?

2. Обе сказки в этой главе начинаются с упоминания родителей, страдающих из-за того, что у них нет детей. К чему в своей жизни вы стремились всем сердцем? Получили ли вы это? Что при этом испытали?

3. Тринадцатая фея олицетворяет неудобную правду о нас самих, которую мы предпочли бы не замечать, чтобы сохранить приличный облик. Наверное, тринадцатая фея подарила бы хороший подарок, если бы ее пригласили на торжество, но ее проигнорировали, и она разозлилась. От какой части себя вы бы предпочли избавиться? (Может, это ваша жадность? Зависть? Мелочность?)

4. Когда вы отвергли какую-то часть себя, были ли вы за это наказаны? (Может, вас переполнял гнев? Или вами воспользовались в определенной ситуации, потому что вы недостаточно защитили себя?)

5. В пятнадцать лет принцесса обнаружила в комнате старуху, и ее странным образом привлекло веретено. Когда в своей жизни вы чувствовали необъяснимое влечение к чему-либо? Это было нечто вредное и опасное или же нет? Можно ли это назвать встречей с судьбой?

6. В каких ситуациях вам было трудно позволить ребенку самому решать свою судьбу?

7. В сказке «Лунная принцесса» дровосек и его жена понимают, что были благословлены драгоценным даром, который в конечном счете не принадлежит им. Император пытается подчинить своей земной власти принцессу, которая пришла из небесного царства, где у него нет никакого влияния. Его попытки контролировать принцессу самонадеянны, и он соответствующим образом наказан. Когда вы изо всех сил пытались контролировать что-то, что вам не принадлежало? Что тогда произошло?