Текст книги "Навигатор по цифровому образованию"

Чтение сети – руководство по нелинейному чтению
Филипп Вампфлер

Смена господствующих медиа, заключающаяся в переходе от книжной культуры к сетевой, требует новых навыков чтения. Английский термин «digital literacy»[19]19
  цифровая грамотность (англ.) – Прим. пер.


[Закрыть] означает «компетенции, навыки и способности понимать и интерпретировать цифровые тексты, а также продуктивно с ними работать» (Kappes 2018). Дальше будет приведено объяснение, какие задачи ставят цифровые и размещенные в сети тексты, а также руководство по решению этих задач.

Применительно к сети имеет смысл исходить из расширенного понимания текста, объединяющего все виды смысловых структур, включая те, которые не основаны в первую очередь на письменной речи. Как пример можно привести компьютерные игры. Так же, как и сетевые видео, блоги, записи в социальных сетях и другие публикуемые проявления культуры, компьютерные игры – это тексты, выявляемые в процессе чтения.

Пример: «Keep Talking and Nobody Explodes»[20]20
  Продолжай говорить и никто не взорвется (англ.) – Прим. пер.


[Закрыть]

Компьютерная игра «Keep Talking and Nobody Explodes» (Steel Crate Games, 2015) наглядно демонстрирует, как работают такие практики чтения. В этой игре нужно обезвредить бомбу. Что для этого нужно сделать, написано в специальном руководстве, которое прилагается в распечатанном виде. В эту игру нельзя играть одному: один игрок должен разряжать бомбу на экране, пока другой читает руководство и дает ему указания. Чтобы игра не теряла смысл, никто из них не должен подсматривать в текст другого. То есть игрок, сидящий перед монитором, не может читать руководство, а игрок с руководством не может «читать» бомбу на экране.

Скриншот из игры «Keep Talking and Nobody Explodes»

Чем дальше продвигаешься в игре, тем сложнее становятся загадки. Руководство содержит сложные логические функции: например, кнопки меняют цвет, и нужно вместе следить за тем, какие цвета уже были, чтобы принимать правильные решения.

Загадки будут решены, а бомбы обезврежены, только если вдумчиво читать руководство и бомбу, осмысленно делясь извлеченной оттуда информацией.

Цифровая культура

«Keep Talking and Nobody Explodes» демонстрирует то, что Феликс Штальдер называет основными признаками «цифровой культуры»: референциальность, коллегиальность и алгоритмичность. Что это означает?

Референциальность означает, что тексты связаны с другими текстами. Руководство не имеет смысла без бомбы (и ее элементов) на экране, а игру на мониторе невозможно пройти без руководства. Каждый элемент бомбы связан со страницами руководства – и наоборот. Кроме того, игроки в процессе игры поддерживают разговор, основанный на компьютерной игре, текст интерфейса которой основан на программном коде: это и есть референциальность.

Игру можно пройти только совместно, коллегиально. Она приглашает к сотрудничеству, причем, как это часто бывает с цифровыми текстами, не сотрудничеству на экране монитора, а некой гибридной его форме: одному человеку необходимо цифровое устройство, а другому – распечатанное руководство (документ в формате pdf невозможно листать с нужной скоростью). Коллегиальность проявляется еще и в том, что в игровом комьюнити появились переводы руководства, хотя игра доступна только на английском языке.

Загадки и их решения связаны с алгоритмическими процессами: руководство содержит пусть и логически сложные, но абсолютно понятные последовательности действий, как использовать алгоритм для решения задач. Поэтому игра может служить примером типичного процесса чтения в цифровой культуре.

• Игра «Keep Talking and Nobody Explodes» ориентирована не на книжную культуру чтения, игроки читают чисто цифровой текст[21]21
  К вопросу, что такое цифровые тексты, см. Wampfler (2018)


[Закрыть].

• Процесс чтения определяется самим игроком и все-таки встроен в социальный контекст.

• Чтение происходит нелинейно (нужно постоянно перескакивать с одного места в тексте руководства на другое).

• В результате чтения возникают разговоры и взаимодействия с программой, которые тоже могут оцениваться и читаться.

Нелинейное чтение

Читать текст линейно – это значит следовать заданному порядку, то есть, например, читать пронумерованные страницы книги одну за другой в порядке возрастания или играть в компьютерную игру таким образом, чтобы проходить уровни в заданной командой разработчиков последовательности.

Поскольку тексты в сети связаны между собой ссылками, появляется возможность, отказаться от их заданной структуры и перейти к другому тексту. Эта возможность не нова: люди всегда читали книги и другие тексты нелинейным способом, например, читая сперва заключение, ища в словарях термины или заглядывая между делом в спортивный раздел газеты.

Однако в книжной культуре благодаря аффордансу[22]22
  См. https://de.wikipedia.org/wiki/Angebotscharakter


[Закрыть] книги как носителя информации линейное чтение получает преимущество и объявляется нормой: изначально предполагается, что книга будет читаться от начала и до конца. Тексты в сети, наоборот, изначально предполагают нелинейное чтение, поскольку они связаны с другими текстами: вы вставляете видео или записи из социальных сетей или даете ссылки на документы или дальнейшие разъяснения.

Соответственно, процессы нелинейного чтения приобретают в сети большее значение. С этим связаны поиски определенной информации, беглый просмотр текста, чтение отрывков, как, например, показал опрос, проведенный Ц. Лю (Liu 2005).

Основываясь на наблюдениях за собой и за другими, квалифицированные читательницы и читатели, например, преподаватели, считают нелинейное чтение менее содержательной культурной техникой: тот факт, что для обработки нескольких текстов, связанных между собой, нужно приложить меньше усилий, воспринимается как недостаток, например, из-за того, что при этом сложнее запоминать информацию или уяснять себе структуру и детали этих текстов. Исследование чтения может объяснить эти ощущения с когнитивной точки зрения (см. Noyes/Garland 2003), однако в сущности они являются следствием того, что ожидания, порожденные линейным книжным чтением, переносятся на нелинейное сетевое чтение. То, что эти ожидания не оправдываются, связано еще и с тем, что сетевые тексты предлагаются в оформлении, воздействующем на внимательность читателей за счет «addictive design»[23]23
  аддиктивный или вызывающий зависимость дизайн (англ.) – Прим. пер.


[Закрыть].

«addictive design» и независимое сетевое чтение

Цифровые платформы постоянно оптимизируют свои интерфейсы. Главная причина для изменений – необходимость максимизировать интерес пользователей к приложениям. Этот подход называют «addictive design»[24]24
  хороший обзор с большим количеством полезных ссылок можно найти у Мартина (Martin 2017)


[Закрыть]. И хотя о зависимости здесь можно говорить только в переносном смысле, речь идет о такой организации интерфейса, которая стимулировала бы желание проводить время на этой платформе.

Те, кто этим занимается, ориентируются на исследование, профинансированное индустрией азартных игр для того, чтобы заставить людей проигрывать как можно больше денег на игровых автоматах. Примером этому могут служить интерфейсы «pull to refresh»[25]25
  дерни, чтобы обновить (англ.) – Прим. пер.


[Закрыть], которые создают у пользователей Twitter или Facebook впечатление, будто они могут влиять на то, покажут им записи или нет. Это в точности совпадает с функцией «руки» одноруких бандитов, которая не управляет барабанами, а всего лишь дарит игроку иллюзию, будто он на что-то влияет.

Платформы запрограммированы таким образом, чтобы пользователям было сложно с них уйти. Люди должны больше времени проводить на Facebook, смотреть видео прямо на платформе, узнавать, что лайкают их друзья.

Идея «addictive design» заключается в том, что вниманием людей – и тем самым их чтением – можно управлять с помощью программ и цифровой среды. Стремление сделать сетевое чтение отдельным, самостоятельным процессом порождает встречную программу: читающие субъекты должны сами управлять чтением.

Это означает целиком использовать нелинейный потенциал сети. Как это сделать, объясняется в следующем руководстве.

Руководство

1. Читать тексты в сети или с помощью сети.

Тот, кто хочет использовать сеть для чтения, не может ее выключить или отложить. Речь идет не об отказе от сети, а о том, чтобы читать в ней сознательно.

2. Найти хорошую отправную точку.

Статьи в Wikipedia – идеальный трамплин для чтения в сети. Они информативны, но всегда ссылаются на другие тексты, которые ведут дальше, предлагают другие точки зрения, объясняют термины и знакомят с историями, которые стоят за этими терминами.

3. Найти хорошую конечную точку.

Саморегулирование и нелинейное чтение подразумевают переходы от одного текста к другому. В первую очередь, это должно происходить без сожаления: читатель ничего не должен тексту. Если он не понимает отрывок, если он перегружен терминами, если его сбивает с толку аргументация или структура текста, он должен переключиться на следующий.

4. Использовать возможности поиска.

Сеть – не библиотека, содержимое которой классифицировано или индексировано. Это скорее набор баз данных, в которых можно вести поиск и которые связаны между собой. Тот, кто читает в сети, находит тексты с помощью алгоритмов поиска или гиперссылок, ищет на определенных страницах или в определенных книгах ключевые слова или целые предложения и находит таким же образом документы, откуда взята цитата.

5. Добираться до источников.

Упомянутая Штальдером референциальность цифровой культуры подразумевает, что одни тексты ссылаются на другие. Научная журналистика часто заключается в пересказе исследований; в сообщениях о политических событиях цитируются высказывания без контекста; записи в социальных сетях полемически заостряют высказывания. Тот, кто практикует независимое чтение, может здесь перейти на другой уровень и реконструировать, как работают ссылки: например, прочитать само исследование, посмотреть оригинал интервью или уяснить контекст во всей его полноте.

6. Быстрее оценивать тексты и их контексты.

В эпоху фальшивых новостей (fake news) многие тексты на первый взгляд кажутся достойными внимания и подаются как серьезные доводы, хотя они таковыми не являются. Тот, кто хочет читать независимо, должен не обращать внимание на эти фасады и, используя сочетание технической и журналистской смекалки, понимать, как возник текст и какие интересы за ним стоят.

7. Социальное чтение (social reading).

Сеть соединяет чтение (потребление) и письмо (производство) в режиме prosumption[26]26
  Понятие, составленное из английских слов production (производство) и consumption (потребление). – Прим. пер.


[Закрыть]. Это подразумевает одновременное производство одних текстов и потребление других. С одной стороны, это происходит благодаря остающемуся в сети информационному следу, который документирует путь чтения (и, например, создает ценный архив читательской активности в виде истории браузера). С другой стороны, читатели комментируют записи в сети и в аккаунтах социальных сетей, тем самым обращая внимание своей персональной учебной сети на интересные тексты.

8. Менеджмент знаний.

Нелинейное чтение устанавливает связи между большим количеством текстов. Для того, чтобы знать, что из прочитанного было важным и как его снова найти, нужны особые методы менеджмента знаний. Те, кто практикуют осознанное, самостоятельное чтение, создают непосредственно в процессе чтения онлайн закладки, делают заметки, выделяют важные места. Для этого есть ряд инструментов, которые часто очень просты в использовании: например, marker.to (https://marker.to) инсталлирует в браузере цифровой маркер, позволяющий отмечать на любой странице в сети куски текста, которые потом можно посмотреть и сохранить на своей личной странице. Hypothes.is (https://hypothes.is) – это аналогичный инструмент для научных комментариев.

Для такого способа сетевого чтения необходимы два условия – много практики и доступ в закрытые части сети. Имея деньги или работая в университете, можно получить доступ ко многим текстовым архивам. Все публикующиеся научные исследования можно точно так же найти в сети, как актуальные книги, фильмы, сериалы и игры. Зачастую все это скрывается за пейволлами[27]27
  Способ ограничить доступ к контенту, подразумевающий необходимость его оплаты. – Прим. пер.


[Закрыть]. Тот, кто обладает нужными навыками и готов пойти на связанный с этим риск, может с помощью методов интернет-пиратства добраться и до этих текстов. Таким образом, доступ к этим текстам остается, в конечном счете, привилегией.

Новое чтение – новые субъекты?

Что означают для образования эти изменения, описанные здесь лишь в общих чертах? В эссе, написанном для журнала Forschung & Lehre, историк медиакультуры Хайко Кристианс (Christians 2018) сделал следующее заключение:

Психологические эффекты, которых ожидают от образовательных процессов, по-прежнему воспринимаются и описываются в категориях практики чтения, ориентированной на книжный формат: достоверность, непрерывность, стабильность, неделимость или целостность – эти эффекты, которые давно обрели статус социальных ценностей и ключевых психологических параметров, связаны со способом чтения, с каждым днем становящегося все менее возможным.

Основная мысль Кристианса заключается в том, что в связи с отходом от книжной и романной культуры развлечение перестало быть «конструктивной, стимулирующей средой для образования». Субъект, который развлекается чтением романов, – это также субъект, который формировался в рамках гуманистических образовательных процессов.

Но как обстоят дела с субъектами стримингового сервиса Netflix, субъектами компьютерных игр, субъектами видеохостинга Youtube? Критика Кристианса: мы еще не знаем, что эти медиа делают с использующими их людьми, но ориентируемся все на тот же образовательный идеал безупречной и цельной личности. Образование должно использовать развлекательные медиа таким образом, чтобы те не выполняли «чисто служебную функцию» и в то же время не «ассимилировались безоговорочно». Однако кажется, что Netflix, компьютерные игры и Youtube выполняют служебную функцию и ассимилируются. Более того: приобретенная там структура внимания переносится на все – то есть и на образовательную среду.

Обозначив проблему, Кристианс (Christians 2018) пользуется этим, чтобы рекламировать свое исследование:

Образовательная программа должна воспрепятствовать тому, чтобы место «образовательной» практики чтения и письма заняла безоговорочная надежда на механизацию и динамизацию окружения, а также на «критическое сознание», которое снизойдет как озарение. Она должна воспрепятствовать тому, чтобы провозглашение лозунга «подключить школы к (все более скоростной) сети» не сопровождалось прекращением создания и распространения новых знаний о культурных техниках, которые как раз благодаря соразмерному замедлению помогают превращать замечательное рвение молодежи в свойства личности, дающие долгосрочную опору.

Таким образом, проблема заключается в том, что сегодня в ходе образовательных процессов люди подвергаются медиасоциализации, которая превращает их в иных субъектов, чем предусматривает гуманистическое образование. Изменяется их внимание, и, не получив навыка чтения книг, где части текста принадлежат к более широкому контексту, они вместо этого путешествуют по сети.

Здесь мы возвращаемся к описанной выше концепции «самостоятельного чтения» в сети. Выступая за эту форму чтения, можно дистанцироваться от культурно-пессимистических воззрений, которые все-таки невольно проскальзывают у Кристанса. Становится ясно, что в сети появляются новые ценности, которые представляют собой серьезную альтернативу ценностям книжной культуры: наряду с достоверностью, непрерывностью и целостностью, возможно, появляются эмпатия, командная работа, личностное развитие, открытость и фрагментация.

Вместе с новыми формами технологий появляются новые субъекты. Им нужны новые формы образования. Мы не даем никаких оценок этому факту. Обозначенная Кристиансом проблема действительно существует, но она свидетельствует о несинхронности: просто развлекательные медиа меняются быстрее, чем образовательные программы. Однако это не повод для того, чтобы держаться за старые программы.

Источники:

Christians, Heiko (2018): Was ist (heute) Bildung? Онлайн-источник:

https://www.forschung-und-lehre.de/zeitfragen/was-ist-heute-bildung-632 (01.05.2019)

Kappes, Christoph (2018): Was ist Digital Literacy? Онлайн-источник: https://de.quora.com/Was-ist-Digital-Literacy (01.05.2019)

Liu, Ziming (2005): “Reading behavior in the digital environment: Changes in reading behavior over the past ten years”. In: Journal of Documentation (61), Heft 6, S. 700–712, Онлайн-источник: https://doi.org/10.1108/00220410510632040 (01.05.2019)

Martin, Lydia (2017): Addictive Design. Онлайн-источник:

https://www.lydiafmartin.com/excerpt-addictive-design (01.05.2019)

Noyes, Jan M./Garland, Kate J. (2003): VDT versus paper-based text: reply to Mayes, Sims and Koonce. In: International Journal of Industrial Ergonomics (31), Heft 6, S. 411–423. Онлайн-источник: https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0169814103000271#! (01.05.2019)

Stalder, Felix (2016): Kultur der Digitalität. Frankfurt am Main: Suhrkamp.

Wampfler, Philippe (2018): Digitale Literatur. Онлайн-источник:

https://fd.phwa.ch/wordpress/wp-content/uploads/2018/12/Digitale-Literatur.pdf (01.05.2019)

Происхождение:

Это оригинальный текст, который еще не был опубликован онлайн.

Рекомендации по дальнейшему чтению:

– Мартин Линднер объясняет в своем тексте, вошедшем в этот сборник, как должен выглядеть более аккуратный подход к понятию зависимости: «Зависимость, слабоумие и плохие оценки: насколько опасны «расстройства, связанные с интернетом».

– Споры вокруг цифрового чтения представляют собой хороший пример доводов, которые приводит Алекс Кроммер в своей критике вопроса о добавленной ценности: «Долой добавленную ценность! Аргументы против ненужного понятия».

– Игры показывают, куда зовет Йоран Муусс-Мерхольц своим «Приглашением к танцу!».

– Сведения о «Keep Talking and Nobody Explodes» можно найти по адресу https://keeptalkinggame.com, а перевод руководства по адресу https://bombmanual.github.io

Синяя и зеленая среда – понятие среды у пингвинов
Йоран Муусс-Мерхольц

Понятие среды у животных

Что такое «цифровые технологии», «цифровая среда»? Когда я пытался понять это для себя, мне очень помогла крайне простая и довольно детская аналогия. Нам всем знакомо естественнонаучное представление о среде, то есть среде, связанной с животным миром. Это понятие мы используем, когда говорим о животных и их среде обитания. Мы говорим, например: «Среда рыб – это вода» или «Среда земляного червя – земля». Похожим образом мы говорим не только о животных, но иногда и о человеке, что он «в своей стихии», когда он находится в окружении и состоянии, которые ему походят и к которым он хорошо приспособлен.

В биохимии тоже есть подобное представление – понятие питательной среды. Имеется в виду окружение, в котором, например, должны развиваться микроорганизмы. В качестве альтернативы этому понятию используются термины «питательная почва» или «субстрат». Представители естественных наук в связи с этим говорят также об окружении или культурной среде, что еще яснее указывает на близость между естественно-научным и социальным пониманием этого слова. Эти термины объединяет то, что они подразумевают либо почву (substrat = «подложка»), либо окружение (environment = «окружающее»), на которой или в котором что-либо происходит.

Вернемся к земляному червю в его среде – земле – или к рыбе в ее среде – воде. Здесь мы видим, что среда означает что-то вроде следующего: окружение, в котором мы существуем, в котором происходит жизнь, нечто, стоящее между нами и остальным миром.

Пингвину знакомы две среды

У пингвинов мы можем наблюдать интересное явление. Они проводят свою жизнь в двух средах. Среда пингвина – это вода, и среда пингвина – это суша. (Более 50 миллионов лет назад у предков пингвинов была даже третья среда – воздух.)

Чтобы, для начала, отделить понятие среды от пингвинов, будем называть сушу зеленой средой, а воду – синей.

Слева – пингвины в зеленой среде, справа – пингвины в синей среде[28]28
  синяя среда: из видео «Пингвины подо льдом в Антарктике 2015 море Уэдделла» (Penguins under ice in Antarctic 2015 Weddle Sea), размещенного bilbao30 на YouTube https://www.youtube.com/watch?v=Zr2NoWbk9KQ (CC BY 3.0 https://creativecommons.org/licenses/by/3.0) | зеленая среда: из видео «Очень смешные моменты с пингвинами» (Penguin very Funny Moments), размещенного Ultimatecine Buzz на YouTube https://www.youtube.com/watch?v=sQ1PP3ko4Kg (CC BY 3.0 https://creativecommons.org/licenses/by/3.0)


[Закрыть]

В книге с черно-белыми иллюстрациями свойства синей и зеленой среды на этих картинках не очень заметны. Пройдя по следующей ссылке, вы найдете видео пингвинов. В цвете и в движении визуализация становится значительно более наглядной. https://www.joeran.de/die-pinguin-medienmetapher/

Теперь мы можем посмотреть, как пингвин существует в своих средах: как он двигается? Как контактирует с другими пингвинами? Докуда он может дотянуться? С чем он справляется легко, и что ему трудно? Если сравнить зеленую среду и синюю среду, многие различия становятся очевидными.

Мы, люди, только знакомимся с цифровой средой – или средами, – во многих отношениях новыми и иными. Как будто до сих пор мы жили в мире с зеленой средой, а теперь столкнулись с новым миром, с синей средой.

Что лучше, синее или зеленое?

Знакомясь с новым миром технологий, мы сравниваем новое и незнакомое со старым и знакомым. Можно сказать, мы производим «сравнение сред». Это происходит, когда мы описываем свойства синей среды, отличные от свойств зеленой и, например, приходим к выводу, что в одной среде можно двигаться быстрее, чем в другой, что контакты с другими людьми проще в одной из сред или что пространство и время в одной среде имеют другое значение, чем в другой.

Такие сравнения необходимы и неизбежны, так как наши критерии определяются тем миром, который нам уже знаком. У нас просто нет практически никаких других критериев. Со сравнением сред или миров всегда возникают проблемы, когда мы сравниваем, пользуясь категориями «хороший и плохой» или, в целом, «лучше и хуже». Потому что мы едва ли можем оценивать синюю среду с зеленой, пользуясь одними и теми же критериями. Они, можно сказать, функционируют на основе разных законов природы. Это делает особенно сложным разговор о «добавленной ценности цифровых технологий», который очень популярен в педагогических кругах.

Не верь никому, кто говорит о «добавленной ценности»!

Аксель Кроммер (Krommer 2018b) наглядно показал, «что понятие “добавленной ценности” туманно, вводит в заблуждение, связано с охранительной педагогикой и, в конце концов, просто ненужно». Здесь бессмысленность дискуссии о добавленной ценности стоит проиллюстрировать на примере пингвина.

Главная предпосылка, позволяющая не только произвести сравнительный анализ A и B, но и оценить «добавленную ценность», заключается в следующем: A и B должны находиться в сопоставимых условиях. При проведении лабораторного эксперимента это можно сделать, сосредоточившись на определенном свойстве A и B и сохраняя остальные их свойства неизменными. Пусть в вопросе цифровизации A будет зеленой средой, а B – синей. Сразу видно: обе среды настолько различны, что создать для них сопоставимые условия невозможно, или для этого необходимы абсурдные предпосылки. Если, к примеру, нужно исследовать свойство «скорость пингвина», то для того, чтобы получить возможность сравнивать, придется задать условие, что в обеих средах пингвин движется по твердой поверхности.

Зеленая и синяя среды функционируют совершенно по-разному. Можно даже сказать, что они устанавливают различные законы природы как основу (substrat) и окружение (environment) наших жизней. Здесь кроется ложная предпосылка, на которой такие популярные ученые, как Клаус Цирер или Манфред Шпитцер, основывают свои упрощающие основной посыл тезисы. Они ошибочно исходят из того, что мир статичен и в нем изменяется только один кирпичик, и это, в свою очередь, никак не влияет на все остальные элементы.

Когда Фридрих Ницше открыл для себя печатную машинку

Учитывая это, нельзя также утверждать, что цифровые технологии «просто инструмент» для преподавания. (Они могут выполнять функцию инструмента. Но они не «просто» инструмент.) Само существование новых возможностей расширяет и меняет наше мышление.

Таким образом, цифровые технологии не нейтральны для нашей жизни и учебы, они не «просто инструмент» и уж тем более не «просто канал передачи данных». Это знал еще Фридрих Ницше. Аксель Кроммер пишет в своей статье «Как бытовое понимание медиа приводит к педагогическим заблуждениям» («Wie ein Common-Sense-Medienbegriff zu pädagogischen Fehlschlüssen führt») (Krommer 2018a):

«В феврале 1882 года Фридрих Ницше пишет письмо Генриху Кезелицу (он же Петер Гаст). Что интересно: он пишет текст не от руки, а используя новую технологию – печатную машинку. И быстро замечает, как “пишущий шар”[29]29
  «Пишущий шар Хансена» – одна из первых моделей печатных машинок, изобретенная Расмусом Маллингом-Хансеном в 1865 году. – Прим. пер.


[Закрыть] меняет его мышление и его тексты: “Вы правы: наш инструмент для письма тоже участвует в формировании наших мыслей. Когда же мои пальцы смогут напечатать длинное предложение!”

Средства для письма – это не нейтральные инструменты для выражения готовых мыслей. Не обязательно быть сторонником представления о медиа, предложенного Маклюэном, чтобы понять, что форма медиа в значительной степени определяет его содержание и воздействие».

Новая реальность, terra incognita

Обсуждая цифровые технологии, мы иногда говорим и о «новых медиа». В 2013 году Ангела Меркель ввела в обиход фразу: «Интернет – для всех нас новая реальность, своего рода terra incognita». Многие люди, давно уже занимающиеся цифровыми технологиями, высмеивают эти определения, считая, что многие виды цифровых технологий существуют уже не первое десятилетие и для многих, особенно молодых людей, стали чем-то само собой разумеющимся.

Я считаю такие термины, как «новые технологии» и «новая реальность» действительно полезными. Когда мы говорим о «новом», становится понятно, что мы имеем дело не с укреплением или оптимизацией того, что уже было, а действительно с чем-то новым, что функционирует принципиально иначе, чем старый мир.

Это тем более верно, если учитывать, что цифровизация – непрерывный процесс, а не статичное состояние. Цифровые технологии меняются с бешеной скоростью и в непредсказуемых направлениях. Предмет нашего разговора развивается, пока мы о нем размышляем и говорим. Поэтому говорить о «новых технологиях» по-прежнему нужно.

В синюю среду с головой?

Вернемся еще раз к нашим пингвинам, которым хорошо знакома и синяя, и зеленая среда. С исторической точки зрения, у нас есть люди, которым до сих пор была хороша известна зеленая среда, а с синей они только что познакомились. Точнее, мы только начали с ней знакомиться. Некоторые сразу бросаются в новую среду с головой, тогда как другие стоят в нерешительности на берегу, в лучшем случае осторожно прикасаясь к новой среде.

Как нам относиться ко всей той большой области неизвестного, с которой мы сталкиваемся в процессе цифровой трансформации? (На самом деле, уже этот вопрос сформулирован неправильно. Мы не «сталкиваемся» с цифровыми технологиями, мы находимся среди них.) Мы пытаемся понять, как функционирует новая среда, как она устроена, как ощущается, что работает, а что не очень.

Популярным решением стали курсы по использованию цифровых технологий, по окончании которых вручается сертификат «дайвера». Для начала это может быть полезно. Но это только первый шаг. Новый мир медиа функционирует настолько принципиально по-другому и так стремительно развивается, что мы находимся только в начале знакомства. Иногда сравнения со старым зеленым миром могут нам помочь. Кое в чем нас могут поддержать курсы дайвинга. Но на главные вопросы цифровой трансформации мы не найдем ответов, пользуясь руководствами или повторяя за учителем. Для этого нужны скорее эксперименты и поиски, проверка и разведка в новом мире цифровых технологий. Это касается всего общества, если мы не хотим передать вопросы осмысления и формирования новых технологий в ведение спецслужб и концернов. И это касается также отдельных личностей, причем в этом случае будет лучше, если мы не будем предоставлены сами себе, а начнем работать в небольших учебных коллективах. Наши центры образования прекрасно для этого подходят.

Источники:

Klöckner, Lydia (2013): Pinguinen wurde Fliegen zu anstrengend. Онлайн-источник: https://www.zeit.de/wissen/umwelt/2013-05/Seevoegel-Fliegen-Tauchen-Evolution (01.05.2019)

Krommer, Axel (2017): Wie man YouTube-Kids mit Tokio-Hotel-Angie den Medienbegriff McLuhans erklärt. Онлайн-источник: https://axelkrommer.com/2017/11/25/wie-man-youtube-kids-mit-tokio-hotel-angie-denmedienbegriff-mcluhans-erklaert (01.05.2019)

Krommer, Axel (2018a): Wie ein Common-Sense-Medienbegriff zu pädagogischen Fehlschlüssen führt. Онлайн-источник: https://axelkrommer.com/2018/08/27/wie-ein-common-sense-medienbegriff-zu-paedagogischen-fehlschluessen-fuehrt (01.05.2019)

Krommer, Axel (2018b): Wider den Mehrwert! Oder: Argumente gegen einen überflüssigen Begriff. Онлайн-источник: https://axelkrommer.com/2018/09/05/wider-den-mehrwert-oder-argumente-gegen-einenueberfluessigen-begriff (01.05.2019)

Muuß-Merholz, Jöran (2018): Die Pinguin-Medienmetapher: Jöran erklärt den Leitmedienwechsel und die Mär vom digitalen Mehrwert. Онлайн-источник: https://www.joeran.de/die-pinguin-medienmetapher/ (01.05.2019)

Rosa, Lisa (2017): Lernen im digitalen Zeitalter. Онлайн-источник: https://shiftingschool.wordpress.com/2017/11/28/lernen-im-digitalen-zeitalter (01.05.2019)

Происхождение:

В основу текста легли идеи, прозвучавшие в многочисленных докладах автора. Для этого сборника он был впервые оформлен в письменном виде.

Рекомендации по дальнейшему чтению:

Аксель Кроммер: «Долой добавленную ценность! Аргументы против ненужного понятия».

Аксель Кроммер: «Как бытовое понимание средств передачи информации приводит к педагогическим заблуждениям».

Лиза Роза: «Учеба в цифровую эпоху».