Текст книги "Разделяющий нож: В пути"

Лицо Берри прояснилось.

– А, у Каменной Вилки. Там такая большая песчаная отмель… Ты ведь умеешь доить козу?

– Конечно.

– Хм-м… – Берри явно колебалась. – Ты и готовить умеешь, я думаю. Ты хорошая повариха?

– По крайней мере так говорит мой муж.

Хозяйка баржи оглядела маленькую фигурку Фаун, рост которой, как той было известно, заставлял ее выглядеть еще моложе, чем в действительности.

– И давно вы поженились?

Фаун покраснела.

– Около четырех месяцев. – За это время столько всего случилось, что, казалось, прошло много больше…

Берри слегка улыбнулась.

– Ну, тогда не знаю, можно ли доверять его мнению. Ладно, иди осмотри баржу.

Низенькая дверь в передней стене каюты вела к лесенке из нескольких дощатых ступенек; внутри было темно. Даже Фаун пришлось нагнуться, чтобы пройти в дверь; Даг тут должен будет складываться чуть ли не вдвое и очень осторожно выпрямляться. Передняя часть каюты была заполнена товарами: мотками пеньковой веревки, рулонами шерстяной и льняной ткани, связками шкур, бочонками и горшками. Фаун почувствовала запах яблок, масла, свиного сала и чего-то, что могло быть медвежьим жиром. Один бочонок был установлен на козлах и имел снизу краник. Из него доносилось довольно зловещее шипение: там бродил яблочный сидр. Еще Фаун разглядела мешки с орехами и копченые окорока, подвешенные к балкам, а по всем углам оказались распиханы бочарные заклепки – явно местные продукты, закупленные где-нибудь вверх по притоку реки Грейс. В одном углу хранились металлические изделия из Трипойнта – от лопат и топоров до иголок и булавок.

– Ты проделала всю дорогу от Трипойнта? – с почтением спросила Фаун, проведя пальцем по новому блестящему плугу.

– Нет, это я закупила на полпути. Мы покупаем в одном месте, продаем ниже по течению в другом – как удается.

Остальная часть каюты была отведена под жилье; ее освещали два маленьких застекленных окошечка и открытая дверь, ведущая на заднюю часть палубы. Вдоль стен располагались две узкие койки с наваленными на них матрасами; под койками тоже хранились товары. Одна из коек была задернута занавеской. Баржа Берри имела даже настоящий каменный очаг; над углями висел закопченный железный чайник. Изобретательно укрепленный на петлях стол мог откидываться и крепиться к стене, закрывая полку с металлической посудой и припасами.

– Как тебе удалось приобрести такое замечательное судно?

Улыбка Берри сменилась гримасой.

– Мой отец строит… строил… строит каждый год по одному такому для плавания к Греймауту. Они с моим старшим братом сколачивают корпус, а я конопачу и занимаюсь оборудованием. Отец стал брать нас, детей, с собой с тех пор, как умерла мама, – мне было тогда десять лет. – Выражение лица Берри смягчилось. – Потом он возвращается в верховья, нанимаясь с моим старшим братом на гребные лодки. Мы с младшим братом плавали как груз, пока я не научилась играть на скрипке для гребцов. После этого мне стали платить даже больше, чем отцу! Ну и жаловался он на это – правда, с гордостью.

Фаун понимающе кивнула.

– Уж эти отцы… – пробормотала она, и Берри согласно вздохнула.

Фаун заметила неловкую запинку Берри, когда та говорила об отце, и задумалась о том, как тактично сформулировать следующий вопрос.

– А теперь он… э-э… судов больше не строит?

Берри скрестила руки на груди и оценивающе посмотрела на Фаун; потом, сделав глубокий вдох, она, по-видимому, пришла к решению.

– Я не знаю. Они с моим старшим братом прошлой осенью отправились в низовья, но весной обратно не вернулись. Я так ничего о них и не услышала, хотя просила всех речников, кого только знаю, высматривать их и прислать весточку. А эту баржу отец оставил недоделанной. Я ее оснастила и загрузила товаром, и вот теперь сама отправляюсь вниз по реке. Так его работа хоть не пропадет даром… – Голос Берри дрогнул. – Это последнее судно отца – все, что он мне оставил. Я собираюсь часто останавливаться по дороге и расспрашивать… может, удастся что-то узнать.

– Понятно, – сказала Фаун. – Думаю, что это очень умно с твоей стороны.

Существовало множество причин, по которым человек мог не вернуться из путешествия к низовьям, и большинство из них ничего хорошего не сулило. По крайней мере, если дело касалось семейного человека… Молодой парень, возможно, и соблазнился бы каким-то новым приключением по дороге, жестокосердно ничего не сообщив встревоженным родичам, но не отец семейства.

– Как получилось, что в это последнее путешествие ты с ним не отправилась?

Последовало короткое молчание, потом Берри отрывисто сказала:

– Пойдем, покажу тебе остальную часть, – и вывела Фаун на заднюю палубу, которая оказалась близнецом передней.

Фаун, щурясь от отраженного водой света, оказалась, как она решила, на заднем дворе баржи. Длинное тяжелое весло, укрепленное на прочных деревянных опорах, отходило под углом от крыши каюты к воде за кормой; Фаун догадалась, что это и есть руль. Берри или еще кто-то забросил с борта несколько лесок, привязанных к веревке с колокольчиком.

– Хорошо клюет? – спросила Фаун.

– Когда как. Здесь на хороший улов надеяться не приходится – слишком много конкурентов. – Берри взглянула на длинный ряд барж, с большинства которых в воду тоже свешивались рыболовные снасти.

– Даг – мой муж – здорово умеет ловить рыбу.

– Правда? – Берри забеспокоилась. – Он разбирается в судах?

– Гораздо больше, чем я, только это не значит, что хорошо разбирается. Не знаю, бывал ли он хоть раз на барже, но грести и ходить под парусом он умеет. И плавать. Да вообще он умеет почти все, за что берется.

– Хм-м… – протянула Берри и потерла нос.

Фаун набралась смелости и спросила:

– Сколько ты взяла бы с нас? За двоих человек и коня?

– Ну, дело в том… – начала Берри и умолкла. Фаун с тревогой ждала. Берри смотрела на воду, рассеянно теребя в пальцах леску. – Дело в том, что двое из моей команды – парни, которые сидят вон на тех больших веслах по каждому борту, – ввязались в какую-то глупую потасовку на Пристани прошлой ночью и не вернулись на борт. – Она окинула взглядом берег. – Начинает походить на то, что они вообще сбежали… так что осталась только я, мой маленький брат и старый Бо. Я могу управляться с рулем, но делать это целый день, быть впередсмотрящим, да еще и еду готовить у меня не получится. Ты говоришь, что умеешь готовить. А если твой муж крепкий крестьянский парень с двумя сильными руками, который не боится воды, мы с дядюшкой Бо смогли бы достаточно быстро научить его управляться с большим веслом. Тогда мы могли бы заключить сделку: вы отработали бы свою перевозку. Если, конечно, захотите, – неуверенно добавила Берри.

– Конечно, я могла бы готовить, – смело заявила Фаун, вдохновленная мыслью о возможной экономии. Их кошелек, на ее взгляд, был не таким уж толстым для предстоящего им путешествия, хотя в своих опасениях по поводу денег Дагу она и не признавалась. – Я начала дома помогать на кухне с восьми лет. Ну а Даг… – Даг, конечно, не слишком соответствовал описанию Берри, но Фаун не сомневалась, что он сможет управиться с любым веслом. – Даг сам должен будет решать, когда появится.

Берри склонила голову.

– Что ж, это справедливо.

Наступившее неловкое молчание нарушила Берри, весело предложив:

– Не хочешь кружечку сидра? У нас его много. В такую жару он быстро бродит, вот я и продала, чтобы мои труды не пропали даром, бочонок матросам, которым нравится, когда он шипучий; только даже они не станут пить его, когда сидр превратится в уксус.

– С удовольствием, – ответила Фаун, радуясь возможности посидеть и поговорить с такой интересной собеседницей, как эта женщина, выросшая на реке: сама-то Фаун до последней весны и носа со своей фермы не высовывала. Она попыталась представить себе, каково это: проплыть по рекам Грейс и Серой от истока до устья, и не один раз, а восемь или десять… нет, даже восемнадцать или двадцать. Берри показалась Фаун очень высокой и завидно уверенной в себе; она провела гостью обратно в каюту, по пути прихватила две помятые кружки с полки и наполнила их из бочонка на козлах. Сидр и в самом деле оказался шипучим и пенистым, но еще не утратил сладости, и Фаун, успевшая проголодаться, с благодарностью улыбнулась Берри. Та провела ее к откидному столу, и они уселись за ним на табуретках.

– Хорошо бы поскорее начались дожди, – сказала Берри. – Я всех расспросила здесь в первый же день, а застряла на целую неделю. Мне нужно, чтобы вода поднялась по крайней мене на восемнадцать дюймов, чтобы «Надежда» прошла через пороги, да и то скребя днищем по камням. – Она отхлебнула из кружки и вытерла рот рукавом, потом осторожно поинтересовалась: – Ты ведь недавно на реке, верно?

Фаун покачала головой и ответила на тот вопрос, который подразумевался:

– Нет, мы ничего не могли услышать о твоих родичах. – Подумав, она добавила: – Ну, по крайней мере мы с Витом. Насчет Дага не могу сказать.

– С Витом?

– Это мой брат. Он добрался с нами вместе до реки Грейс, а завтра отправится обратно с возчиками стекла. – Фаун рассказала Берри про Варп и Вефт и финансовых планах Вита. После того как половина сидра была выпита, Фаун почувствовала, что теперь ей хватает храбрости спросить: – А как вышло, что прошлой осенью ты осталась дома? – Фаун прекрасно знала, как мучительно не знать, что за несчастье случилось с теми, кого ты любишь, однако подумала: может быть, Берри повезло, что и с ней ничего не случилось.

– Ты в самом деле вышла замуж этим летом? – задумчиво спросила Берри.

Фаун кивнула. Под столом ее пальцы коснулись свадебной тесьмы, обвивавшей левое запястье. То ощущение направления, которое Даг заложил в тесьму перед отправкой в Рейнтри, почти исчезло. Может быть, теперь, когда его призрачная рука вернулась, он сможет обновить заклинание? «Воздействие Дара», – тут же старательно мысленно поправила себя Фаун.

– Я думала, что и я к лету выйду замуж, – вздохнула Берри. – Я осталась, чтобы обустроить мой… наш новый дом, вот папа и поручил мне младшего брата: ведь я должна была стать взрослой женщиной. Элдер, мой суженый, отправился с папой, потому что никогда раньше не спускался по реке, а папа решил, что ему нужно обучиться ремеслу речника. Мы должны были пожениться, когда они весной вернулись бы с заработанными деньгами. Папа говорил, что это будет его лучшее путешествие… Правда, он так говорил каждый раз, независимо от того, ожидал удачи или нет. – Берри отхлебнула еще сидра. – Весна-то вернулась, а вот они – нет: ни сами, ни те матросы, которых они наняли. У меня все уже было готово… совсем все… – Голос Берри оборвался.

Фаун кивнула: ей не нужен был список, чтобы представить себе это «все»: белье и кухонную посуду, супружескую постель с пуховыми перинами, покрытую вышитым покрывалом… занавески повещены, продукты запасены, дом убран – все блестит. Подвенечное платье сшито… и начинается ожидание: сначала с нетерпением, потом с гневом, наконец с беспомощным страхом, когда надежда начинает исчезать… Фаун поежилась.

– Земляничный сезон наступил и миновал, и я перестала возиться с домом и принялась обустраивать баржу. Единственный родственник, который мне помог, был дядюшка Бо – он старший сводный брат моей матери, так никогда и не женившийся. Мои двоюродные братья с ним дела не имеют, потому что, как они говорят, он слишком много пьет и ненадежен… это и в самом деле так, только даже такая помощь лучше, чем никакой… а от них-то я никакой помощи не видела. Они заявили, что не женское это дело – самой спускаться по реке, как будто я не знаю о баржах в десять раз больше, чем любой из них!

– Ты думаешь, что найдешь их? Всех твоих пропавших мужчин? – робко спросила Фаун. – Должно быть, они где-то крепко застряли. – Она не стала упоминать самые вероятные несчастья: баржа могла разбиться на камнях и вся команда могла утонуть; людей могли съесть медведи или те ужасные болотные ящерицы, о которых рассказывал Даг, или ужалить гремучие змеи; еще более вероятной была мрачная возможность какой-то внезапной болезни, от которой люди умирают на холодном речном берегу, и даже никого не остается, чтобы похоронить тела в безвестной могиле…

– Поэтому-то я назвала свою баржу «Надежда», а не «Искатель», как сначала хотела. Я ведь не дура, – тихо сказала Берри, – я представляю себе все, что могло случиться. Только я не могла прожить еще и недели, ничего не зная наверняка, когда у меня под рукой было судно, на котором можно отправиться на поиски. Ну, отчасти под рукой. – Она запрокинула голову, допивая сидр. Сглотнув, она продолжала: – Вот почему мне нужно иметь в готовности команду. Если вода вдруг быстро поднимется, я не хочу застрять, дожидаясь тех двух перепуганных дураков.

– А если они все-таки вернутся, для нас место на барже найдется?

– Ага! – Берри неожиданно улыбнулась, и ее широкий рот стал еще шире. Нельзя сказать, чтобы Берри была хорошенькой, но привлекательной – точно, решила Фаун. – Я не люблю готовить.

– Если ты… – начала Фаун, но ее прервал жалобный голос, донесшийся с берега.

– Фаун! Эй, Фаун, куда ты делась?

Фаун поморщилась и допила свой сидр.

– Это Вит. Должно быть, он закончил разгрузку. Я лучше пойду успокою его. Даг велел мне присматривать за братцем. – Она поднялась и двинулась через темную часть каюты, крикнув на ходу:

– Я здесь, Вит!

– Вот ты где! – Вит сбежал по берегу, вытирая покрасневшее лицо. – Ну и перепугала ты меня, когда исчезла, не предупредив! Даг же с меня шкуру бы спустил, если бы я позволил чему-нибудь с тобой случиться.

– У меня все хорошо, Вит. Мы с Берри просто пили сидр.

– Тебе не следовало заходить на баржу к незнакомым людям, – принялся отчитывать ее Вит. – Если бы ты… – Вит умолк, забыв закрыть рот, и вытаращил на что-то глаза. Фаун оглянулась.

У нее за плечом стояла улыбающаяся Берри. Опершись о поручни, она дружелюбно помахала Виту.

– Это и есть твой муж?

– Нет, это брат.

– Ах да, он на тебя похож.

Вит все еще неподвижно стоял у перекинутой на берег доски. Почему его так поразило, что сестра решила поболтать с хозяйкой баржи? Только на Фаун он и не смотрел. Ошеломленное выражение его лица показалось Фаун странно знакомым, и Фаун поняла, что уже видела его – и совсем недавно.

«Ах, никогда еще я не видела, чтобы человек дважды за один день влюблялся с первого взгляда…»

7

День начинал клониться к вечеру, когда Даг наконец догнал фургон Таннера у склада Опоссумьей Пристани. Ему пришлось сделать крюк – сначала побывать в Жемчужной Излучине, откуда Мейп и направил его в нужную сторону, на другой берег реки. Долгое ожидание парома, потом короткая поездка по берегу, поворот к Пристани… Даг напрягся, когда его хромающий Дар не смог обнаружить знакомой искорки – Фаун. Однако тут он увидел Вита, возбужденно ему махавшего.

– Даг! – закричал парень, когда тот натянул поводья, останавливая Копперхеда. – Я уж и не знал, когда же ты появишься! Стал придумывать, как тебя искать… Мы уже обо всем договорились насчет баржи!

Таннер, сидевший на облучке, разобрал вожжи и несколько растерянно посмотрел на Вита.

– Так что, ничего передавать не надо?

– Нет, раз он явился! Спасибо. Ох… подожди чуток. – Вит подошел к упряжке, похлопал Вефт по крупу, потом обнял за шею. Обойдя фургон, так же он попрощался и с Варп. – До свидания, лошадки. Слушайтесь теперь Таннера, слышите? – Лошади насторожили уши, а Варп потерлась о Вита мордой – то ли прощаясь, то ли приняв его за столб, о который можно почесаться. Это заставило Вита быстро заморгать.

– Они прекрасная пара, хоть и молодые еще, – заверил Вита Таннер. – Удачи тебе. – Он коснулся шляпы, кланяясь Дагу. – И тебе тоже, Страж Озера.

К удивлению Дага, фургон покатил прочь без Вита. Быстро оглядевшись, Даг заметил седельные сумки и Фаун, и Вита у ступеней склада. В тени на скамье у входа сидели двое местных жителей; один что-то выстругивал, другой просто сидел, свесив руки между колен, и с любопытством таращился на Дага.

– Разве ты не будешь помогать ему в дороге? – спросил Вита Даг, кивнув на удаляющийся фургон Таннера.

– Я только помог ему погрузить кучу товаров из Трипойнта и с верховьев, которые он повез в Глассфордж. Мейп должен загрузить свой фургон в Женчужной Излучине – хлопок и чай, говорил Таннер, и индиго, если найдется… ну и если цена будет подходящей.

– Он так и сделал. Я его только что видел.

– Ну и прекрасно.

– Мейп говорил, что они собираются выехать завтра утром, когда лошади отдохнут. Ты… э-э… их догонишь?

– Да не совсем.

– Как это – «не совсем»? – Боги, он начал разговаривать с этим парнем совсем как Соррел! Впрочем, Вит ничего не заметил.

– Ох, ты должен это увидеть! Давай, грузи наши сумки на Копперхеда, и я тебе покажу!

Даг не решился охладить такой энтузиазм, несмотря на собственное унылое настроение. Он послушно спешился и помог перекинуть сумки через седло, обмотал поводья вокруг крюка и двинулся за Витом, который рвался вперед, как щенок на поводке. Сидящие на скамье зеваки проводили их взглядами. На Дага они смотрели с подозрением и не слишком дружелюбно, но все же без той враждебности, какой можно было бы ожидать, если бы кто-то из жертв Барра и Ремо прошлой ночью умер.

«Спасибо вам, отсутствующие боги!»

Вит, успевший пройти вперед, вернулся и попрощался с сидящими на скамье, из чего Даг заключил, что Таннер нанимал их для погрузки: так обычно и бывало на пристани – местным бездельникам удавалось заработать несколько монеток.

– Так если ты не собираешься вернуться в Глассфордж вместе в Таннером, Мейпом и Хогом, что ты собираешься делать? – поинтересовался Даг.

– Хочу попробовать поторговать на реке. Я потратил часть денег, вырученных за лошадок, на оконное стекло – буду продавать его по пути «Надежды». Это баржа Берри… – объяснил Вит с кривой улыбкой.

– А как насчет обещания твоим родителям сразу же вернуться домой?

– Это на самом деле было не обещание… скорее план. А планы меняются. Да и вообще – если я распродам стекло к тому времени, когда мы доберемся до Серебряных Перекатов, я могу вернуться домой по дороге вдоль реки – там не заплутаешь. И времени уйдет ненамного больше.

В таком новом плане чувствовалась смущающая неопределенность… Что ж, Даг скоро сможет узнать, что думает об этом Фаун. Он снова стал настороженно оглядывать окрестности.

Они шли вдоль ряда барж, привязанных к деревьям на берегу. Парень, сидевший на ящике на палубе одной из них, при виде Дага нахмурился. Женщина на другой схватила своего малыша, глазевшего на Дага, засунув палец в рот, и утащила в каюту. Несколько речников, болтавших и смеявшихся на плоской крыше каюты, внезапно умолкли, поднялись на ноги и в упор уставились на Дага.

– Чего это они таращатся? – спросил Вит, поворачивая голову в ту сторону. – На тебя, что ли, Даг? Я тут проходил дважды, так на меня они и не глядели…

– Ты просто продолжай идти, Вит, – устало ответил Даг. – Не поворачивай головы. Да отвернись же!

Вит уже снова двинулся было обратно, но послушно развернулся.

– А?

– Я Страж Озера, один, в крестьянской стране. Пожиратель мертвых, грабитель могил, колдун – ты не забыл? Они гадают, что я затеваю.

«Они гадают, не окажусь ли я легкой добычей. Они гадают, не напасть ли на меня».

Возможно, решил Даг, они также гадают, не является ли его появление следствием потасовки прошлой ночью – не собирается ли он отомстить.

– Но ты же ничего не затеваешь? – спросил Вит, оглядываясь через плечо. – Ты уверен, что они не разглядывают просто твой крюк?

Даг стиснул зубы.

– Совершенно уверен. Ты разве не помнишь, что подумал, когда Фаун в первый раз ввела меня в кухню вашей фермы?

Вит заморгал, пытаясь вспомнить.

– Ну, я, должно быть, подумал, что моя сестрица притащила довольно странного парня. И очень высокого – это я помню.

– Разве ты не испугался?

– Да нет, не особенно. – Вит заколебался. – А вот Рид и Раш струсили, я думаю.

– Вот видишь.

Вит скосил глаза; компания матросов на крыше каюты снова расселась на прежнем месте.

– А знаешь, в дрожь бросает…

– Да.

– Хм-м… – Темные брови Вита сошлись на переносице. Задумался? Хотелось бы надеяться…

– Что ты слышал на складе о драке прошлой ночью? – спросил Даг.

– Ах да, такая удача для нас!

– Что? – Даг от изумления даже замедлил шаг.

Вит взмахнул руками.

– Похоже, парней с «Надежды» их приятели подговорили напасть на кого-то из местных Стражей Озера, которые их разозлили. Когда хозяйка парома и еще несколько Стражей Озера явились их разнимать, эти дурни перепугались и сбежали – вместе с какой-то девицей и ее ухажером. Еще троим было не до бегства – они теперь отлеживаются на своих судах. Вот так и вышло, что Берри понадобились двое крепких мужчин-гребцов. – Вит показал на Дага и на себя, широко ухмыльнулся и поднял два пальца. – А Фаун будет стряпать.

– Хотелось бы все понять в точности, – сказал Даг. – Ты подрядил меня – и Фаун – в качестве команды на баржу?

– Ага! Разве не здорово? – весело ответил Вит. Даг собрался было объяснить ему, насколько это «здорово», но тут Вит добавил: – На самом деле это была идея Фаун, – и Даг просто выдохнул воздух, ничего не сказав.

Снова сделав вдох, он все-таки поинтересовался:

– А ты хоть представляешь себе, как управляться с большим веслом?

– Нет, но ты-то наверняка умеешь, а Берри и Бо сказали, что научат меня.

Все это было не слишком похоже на то свадебное путешествие, которое Даг обещал Фаун – да и себе тоже. Дело было не просто в работе, которую Вит явно недооценивал. Даг все еще чувствовал упадок сил после случая с Хогом, хотя тогда физически он и не пострадал; но тут Даг вспомнил, какое оздоровляющее действие оказала на него работа на жатве, и заколебался.

– Ты сказал этому хозяину баржи, что я Страж Озера? – осторожно поинтересовался Даг.

– Э-э… не помню, заходил ли об этом разговор, – смущенно признался Вит.

Даг вздохнул.

– А не носит ли он на голове железный горшок?

– Не он, а она – нет, не носит. Что за горшок? Зачем его носить?

Короткий рассказ Дага о злоключениях Барра и Ремо вызвал у Вита взрыв хохота.

– Ух и круто! Нет, грузчики на складе об этом мне не говорили. Может, и они тоже были из тех, кто напялил горшки?

– Не так уж круто в результате, – сказал Даг. – Один из дозорных имел при себе разделяющий нож, чего не должен был делать, и в драке его сломали. Стражи Озера из Жемчужной Стремнины очень этим сегодня встревожены.

Вит прищурился.

– Это что, очень плохо?

Даг попытался найти сравнение.

– Представь… представь, что ты затеял пьяную драку с Санни Соменом и его дружками на площади в Вест-Блю и что в толчее один из парней свалил с ног тетушку Нетти и убил ее на месте. Это было бы примерно так же плохо.

– Ох, – пораженно выдохнул Вит.

– Думаю, те дозорные чувствуют себя так же скверно, как чувствовал бы себя ты на следующее утро. – Даг нахмурился. – И думаю, что друзья тех речников, которые отлеживаются после драки, сейчас не пылают особой любовью к попавшемуся им на глаза одинокому Стражу Озера. – Даг снова вздохнул. Что ж, так или иначе им нужно уплыть из Серебряной Излучины, как только поднимется вода. И лучше бы она поднялась поскорее…

К этому моменту они подошли к барже, о которой шла речь.

Фаун – наконец-то нашлась! – стояла на палубе и разговаривала с высокой светловолосой девушкой в практичной домотканой одежде, закатанные рукава которой открывали тонкие, но мускулистые руки. У девушки была милая широкая улыбка, в которой, когда она смотрела на Фаун, проглядывало то же возбуждение от только что обретенной дружбы, которое Даг заметил в Вите. Фаун выглядела столь же довольной. Даг постарался не чувствовать себя стариком. В загоне на палубе мальчик, стоя на коленях, доил козу. У него были такие же соломенные волосы, как и у девушки, остриженные под горшок, и такие же высокие скулы. Мальчик был слишком велик, чтобы быть сыном девушки, так что скорее всего приходился ей братом. Пожилой мужчина, небритый и довольно хилый, стоял, прислонившись к стене каюты, глядя на девушек мутным, но доброжелательным взглядом.

Даг кивнул на светловолосую девушку.

– Это и есть твоя хозяйка Берри?

– Ага, – с гордостью подтвердил Вит.

Даг внимательно посмотрел на парня.

«Так вот откуда ветер дует!»

– Ее следовало бы называть хозяйка Клиркрик, но она говорит, что так зовут ее отца, а она просто хозяйка Берри. Разве не повезло Фаун, что на борту будет еще одна женщина? Ясно, что Берри это тоже нравится. Они сразу нашли общий язык.

У Дага возникло чувство неизбежности. Он позволил своему Дару раскрыться и оглядел суденышко. По крайней мере, вся вода была снаружи, а не внутри корпуса. Дар баржи обладал единством, которое говорило: «Это судно, а не набор досок».

– Эта баржа хорошо сработана, – признал Даг.

Увидев Дага, Фаун вприпрыжку пробежала по доске над прибрежной грязью и обняла мужа так, словно он отсутствовал многие дни, а не часы. Он отпустил Копперхеда щипать траву и прижал к себе Фаун, позволив своему Дару на мгновение коснуться ее. После лагеря в Жемчужной Стремнине это было как целебное лекарство, наложенное на рану. Даг выпустил Фаун, увидев, как по доске на берег спускается хозяйка баржи; ее широкая улыбка несколько поблекла.

– Даг, я нашла самую лучшую баржу, – начала Фаун, отстраняясь от мужа только для того, чтобы заглянуть ему в лицо. «Она как цветок вьюнка!» – Берри говорит, что мы можем плыть с ней, расплачиваясь работой, если ты сочтешь, что это получится…

– Я уже рассказал ему об этом, – вмешался Вит.

– Не торопи события… – начала Фаун.

Светловолосая девушка спрыгнула на берег и теперь стояла, скрестив руки на груди.

– Это и есть твой Даг? – сказала она Фаун.

Фаун выскользнула из однорукого объятия Дага, но продолжала сжимать его пальцы.

– Да, – с гордостью ответила она.

Теперь улыбка сменилась выражением растерянности.

– Но он же Страж Озера!

«Только теперь это под вопросом…»

Даг вежливо кивнул хозяйке баржи.

– Добрый день, мэм.

Растерянность на лице девушки сменилась неприязнью.

– Фаун, я знаю Стражей Озера. Я… я скорее выйду замуж за… за нашу козу Дейзи, чем один из них женится на крестьянке. Не знаю, ты или обманываешь меня, или он обманул тебя, только одно знаю точно: я не желаю иметь у себя на борту мошенников.

Фаун и Вит хором принялись за обычные объяснения насчет свадебной тесьмы и брака, заключенного в Вест-Блю; Даг почувствовал, что его терпение на исходе. Дело было не только в хозяйке Берри и подозрительных взглядах разозленных матросов; все это наложилось еще и на сцену в штабе дозорных. Даг неожиданно ощутил себя пловцом, которого увлекает течение, не позволяя достичь ни одного из берегов. Он стиснул зубы. «Никто и не обещал, что будет легко». Даг только надеялся, что Фаун не лишится желанного плавания по реке… и своей новой дружбы.

Берри коснулась свадебной тесьмы, которую показала ей Фаун; судя по выражению лица хозяйки баржи, ее если и не удалось полностью убедить, то все же удалось несколько успокоить. Ее взгляд упал на протез Дага.

– Они говорят, что ты смыслишь в судах, – наконец в первый раз обратилась она напрямую к Дагу.

Даг снова вежливо кивнул.

– Я никогда не управлял баржей или плоскодонкой, но плавал на парусных лодках, больших и малых, и по реке Грейс, и по Серой, хотя ни разу не добирался до устья за один раз.

– А я никогда раньше не имела в команде Стража Озера… даже никогда не видела ни одного на крестьянских судах. – Теперь в голосе Берри звучала скорее озабоченность, чем враждебность.

– Я отправился в это путешествие, чтобы сделать много вещей, которые никто не делал раньше. – Даг посмотрел на взволнованное лицо Фаун и решил постараться убедить Берри. – Я плавал и по низкой воде, и по высокой; я сумею отличить топляк от коряги. И я могу показать тебе фарватер между мелями и камни даже в мутной воде и днем, и в темноте.

– Ах, это тебе покажет твой Дар? – радостно проговорила Фаун. – Ну конечно!

– Верно, – сказала Берри, – я ни разу не видела, чтобы парусная лодка села на мель. Вы, Стражи Озера, пользуетесь своей магией, чтобы направлять суда?

– В определенной мере. – Если Берри решит взять его и его спутников на борт, у него будет много времени, чтобы объяснить ей тонкости использования Дара. Даг кивнул в сторону щипавшего траву Копперхеда. – А место для моего коня у тебя найдется?

– Твоя жена… – Берри запнулась, потом продолжала: – Фаун упоминала коня. Сможет он находиться в одном загоне с Дейзи?

– Да, его можно заставить.

– Что ж, тогда… – Глаза хозяйки баржи все еще оставались настороженными, и Даг подумал, что они казались более голубыми, когда девушка улыбалась. – Пожалуй, вы подойдете.

Вит завопил от радости, а Фаун улыбнулась. Даг почувствовал, что их энтузиазм заразителен, и криво улыбнулся тоже. Даже губы Берри дрогнули, когда она, пройдя по доске, вернулась на палубу своего суденышка.

Небритый старик с затуманенным взглядом слушал разговор, не шевелясь и повесив голову; светловолосый мальчишка перестал доить козу и во все глаза смотрел на Дага.

– Ну вот, Бо, – сказала Берри старику, кивнув на троицу на берегу, – похоже, у нас будет гребец – Страж Озера.

Одна кустистая седая бровь приподнялась; старик сплюнул через борт, но только протянул:

– Такое будет в новинку, – и следом за Берри нырнул в каюту.

– А как нам завести Копперхеда на баржу? – неожиданно спросила Фаун, как будто только теперь заметила такую проблему. – Он гораздо больше, чем коза Дейзи.

– Нужно уложить еще несколько досок, – коротко ответил Даг.

– Ах…

– Фаун, мне удалось купить стекло для продажи! – возбужденно начал Вит, не сводя глаз с двери каюты, за которой скрылась Берри. Даг мог только подумать: «Не раскатывай губы, парень».

Фаун озабоченно нахмурила лоб; Даг предположил, что она подумала о том же, что и он. Взяв Вита за руку, она, понизив голос, проговорила:

– Пойдем – как будто нам нужно привести Копперхеда. – Даг двинулся следом за ними; вскоре они оказались там, где их не услышали бы с баржи.

Фаун притворилась, что возится со своей седельной сумкой.

– Вит, ты умчался, прежде чем я сумела тебе кое-что сказать. Берри не просто отправляется вниз по реке торговать. Ее отец прошлой осенью отправился к устью и не вернулся. С тех пор о нем она не слышала ни слова. Берри собирается искать его.

– Ох, так мы можем ей помочь… – начал Вит, но Фаун его перебила:

– Ее отец, ее старший брат и ее жених – пропали они все.

С лица Вита исчезло всякое выражение. После паузы он проговорил:

– Так она обручена?

– Да… а может быть, в трауре. Она сама этого сейчас не знает. Так что постарайся немного… немного… ну, просто постарайся не вести себя, как идиот, ладно?

Вит заморгал.