Текст книги "Россия и православный Восток. Х – начало ХХ вв."

2. Отношения Руси с греческим Востоком в XIV–XVII вв.

Крестовые походы явились переломным событием в истории Византийской империи; они нанесли ей такой удар, от которого она так и не смогла оправиться. История Византии после 1204 г. – это история политического упадка империи, которая просуществовала в качестве сравнительно небольшого по площади государства еще два с половиной столетия. Если в военно-политическом отношении Византия никейского и палеологовского времени была слабым государством, вынужденным постоянно заключать союзы то с европейскими государями, то с османами, чтобы сохранить остатки своих территорий, то в области культуры мы наблюдаем удивительный расцвет. В это время создаются философские и богословские трактаты, шедевры архитектуры и монументальной живописи, при дворах императора и князей собираются кружки интеллектуалов. В XIV в. разгораются исихастские споры, и движению исихазма суждено оказать огромное влияние на духовную культуру славянского мира и Руси.

По мере ослабления Византии происходит укрепление государственной самостоятельности южнославянских государств – Болгарии и Сербии, сопровождающееся провозглашением их церковной независимости от Константинополя и учреждением патриаршеств. На Руси происходят несколько иные процессы: ведь Киев был подчинен Константинополю только в церковном отношении, и это подчинение не влекло за собой какой-либо политической и экономической зависимости. В 1300 г. русская митрополичья кафедра была перенесена во Владимир, а в 1328 г. в Москву. Митрополиты стремились идентифицировать свою политику с политикой московских князей. Борьба за императорский престол, смена императоров и патриархов в Константинополе, а также подъем Великого княжества Литовского определили церковно-политические отношения Византии и Руси в XIV в. С 1362 г. Киев оказался на литовской территории. Все попытки Византии вовлечь Литву в свою орбиту потерпели крах: в 1386 г. сын Ольгерда Ягайло принял римско-католическую веру и женился на польской королеве. В июне 1354 г. митрополитом Киевским и всея Руси был поставлен Алексий, а уже через несколько месяцев после свержения императора Иоанна VI Кантакузина новый патриарх Каллист посвятил в Киеве кандидата Литвы и князя Ольгерда митрополита Романа. Через год или два в Константинополе было решено, что юрисдикция Романа будет ограничиваться Литвой, а Алексий сохранит титул митрополита Киевского и вся Руси. В 1375 г. Константинопольский патриарх Филофей посвятил кандидата Ольгерда, Киприана, в митрополита Киева, Литвы и Руси, что повлекло за собой кризис в отношениях Руси и Византии. Негодование русских князей приняло угрожающий характер после смерти Алексия в 1378 г. Смутное время окончилось только в 1390 г., когда Москва приняла в качестве митрополита Киприана.

Несмотря на очевидный закат империи, византийские государственные и церковные политики продолжали твердо держаться своих традиционных взглядов на устройство восточно-христианского мира. В 1394-1397 гг. Константинопольский патриарх Антоний IV отправил письмо в Москву князю Василию I, обвиняя его в том, что он заставил митрополита опустить имя императора в диптихах Русской церкви. Василий отвечал, что «у нас есть Церковь, но не император», на что получил пространное наставление от патриарха, гласящее, что христианам нельзя иметь Церковь, но не иметь империи; эти понятия неразделимы. Император помазан святым миром, он посвящен как царь и император ромеев, то есть всех христиан. Только император является владыкой ойкумены; остальные правители имеют лишь местное значение. Следовательно, московский князь своим поведением отвергает сами основы христианского закона. В этом документе мы видим редкое по своей категоричности и ясности выражение теории византийской ойкумены, той универсалистской идеологии, которая была унаследована византийцами из Рима и сохранена неизменной на протяжении 10 столетий.

В позднее Средневековье все еще сохраняются торговые пути, соединяющие Русь с Византией. Первый из них проходил через Тану (Азов), Кафу (Феодосию) или Солдайю (Судак) в Синоп. Второй пролегал из Новгорода через литовские территории в Анкерман. Вместе с тем в XIV в. все более действенной формой отношений становится денежная помощь империи со стороны русских князей, осуществлявшаяся через Церковь. Византийский историк Никифор Григора сообщает, что великий князь Симеон Иванович вместе с другими русскими князьями прислал Иоанну Кантакузину большую сумму денег на восстановление упавшей в 1345 г. в результате землетрясения восточной апсиды Святой Софии. Во время блокады Константинополя султаном Баязидом в 1395-96 гг. император Мануил Палеолог с патриархом просили на Руси денежной помощи. Митрополит Киприан послал просить о милостыне к великому князю Василию Дмитриевичу, князьям Тверскому и Рязанскому и к боярам. В результате была собрана значительная сумма. В 1400 г., во время вторичной блокады Константинополя Баязидом патриарх снова обратился к русским князьям, но была ли отправлена помощь на этот раз, неизвестно. Авторитет Константинополя на Руси в это время все еще был достаточно высок, о чем свидетельствует тот факт, что великий князь Василий Дмитриевич советовался с митрополитом Фотием (греком) о том, выдавать ли ему свою дочь Анну за старшего сына императора Мануила, Иоанна. В 1411 г. русская княжна была послана в Константинополь, где прожила три года и умерла в 1413 г.

Два события явились ключевыми в отношениях Москвы с греческим миром XV в. – Ферраро-Флорентийский собор 1439 г. и падение Константинополя 1453 г. Отправленный на собор русский митрополит Исидор, вопреки наказам твердо хранить православную веру, оказался в числе подписавших унию; его возвращение в Москву через Литву заняло год. Уже в сентябре 1439 г. он был назначен папой Евгением IV легатом в Польшу, Литву и Ливонию, в декабре 1439 г. получил кардинальский сан. По прибытии в Москву, в 1441 г. во время архиерейского богослужения в Успенском соборе он помянул наряду с восточными патриархами и римского папу Евгения, прочитал с амвона соборное определение Ферраро-Флорентийского собора, а также передал Василию II послание папы, содержавшее просьбу помогать митрополиту в деле церковного объединения. Поведение Исидора было воспринято как предательство интересов православия; он был взят под стражу и помещен в Чудов монастырь. Ночью 15 сентября 1441 г. Исидор бежал из Москвы через Тверь и Новогрудок в Рим. В 1452 г. Исидор был назначен легатом папы Николая V в Константинополь; во время осады города в 1453 г. ему удалось бежать. Умер он в Риме в 1463 г.

Вторым после Флорентийской унии событием, которое подвело черту в русско-греческих отношениях XV в., было падение Константинополя. Конечно, на Руси знали об ухудшении политического положения Византии; однако значение Константинополя было не только военно-политическим. Это был город-символ, непоколебимость которого была основой мировоззрения не только самих византийцев, но и всех народов, воспринявших их культурно-политическую модель мира. Переход Константинополя в руки иноверных мусульман, поразивший Западную Европу, произвел несравненно большее впечатление на Руси, которая до тех пор не представляла себе иной концепции мирового домостроительства. Разумеется, русские стали искать объяснения этому факту, и самое логичное в их глазах истолкование было впадение греков в непростительные грехи, в первую очередь в ересь латинства, за что и было им попущено Богом такое страшное наказание. Об этом говорят многие авторы, например митрополит Иона в 1458 г. в обращении к литовцам и митрополит Филипп в 1471 г. Ближайшим практическим следствием этого было то, что русские теперь уже не хотели, как прежде, принимать митрополитов, посылаемых из Константинополя, или посылать туда своих выборных архиереев.

Путь к независимости Русской церкви от Константинополя был долгим. С середины XIII в. на митрополичьем престоле все чаще, наряду с греками, появляются русские (Кирилл III, св. Петр, св. Алексий). В 1452 г. великий князь Василий Васильевич решил известить императора Константина IX об избрании митрополита Ионы, однако это письмо так и не было отправлено. После падения империи русский князь все-таки пытался получить благословение патриарха на поставление Ионы. В 1469 г. патриарх Дионисий I говорил, что Константинопольская церковь не признавала и не признает митрополитов, ставимых без ее благословения. С именем митрополита Ионы связывают начало независимости Русской церкви; начиная с его преемника Феодосия (1461-1464 гг.) русские митрополиты начинают титуловаться «Московскими и всея Руси». Феодосии стал первым русским митрополитом, которого московский великий князь утвердил в сане единолично, заменив в этой роли византийских императоров.

Была в этом вопросе и другая сторона. Греки, уже с подписанием Флорентийской унии потерявшие в глазах русских право на первенство в православном мире, окончательно потеряли его с падением Константинополя. Очевидно, что на их место должен был встать какой-нибудь другой народ. Поскольку все остальные православные народы были покорены турками, то единственным таким народом мог стать народ русский. Русское княжество осталось единственным свободным православным государством в мире. По мысли самого Божественного Промысла оно должно было теперь стать наследником павшего греческого царства и принять на себя роль хранителя незапятнанного православия. Осознание себя преемниками второго, павшего Рима, происходило у русских в более сложном плане, как осознание судеб не только греческого и русского царств, но и царства современных латинян, т. е. Священной Римской империи. Поэтому мы находим у книжников того времени обращение к воспоминаниям о первом Риме. Наряду с падением Константинополя, в формировании политической идеологии XV в. переломным моментом было свержение монголо-татарского ига. В это время концепция римско-византийского преемства только зарождалась и не получила еще четкого и законченного литературного оформления; это произойдет во втором-третьем десятилетиях XVI в.

В 1472 г. московский великий князь Иван III женился на племяннице последнего византийского императора Константина XII Софии (Зое) Палеолог. Идея этого брака была подсказана в 1469 г. римским папой Павлом II в надежде на усиление влияния католической церкви на Руси и возвращения к идее Ферраро-Флорентийской унии. София была дочерью деспота Фомы, брата императора, бежавшего после завоевания Морей турками на о. Корфу. Зоя вместе с двумя младшими братьями воспитывалась кардиналом Виссарионом Никейским. После двухлетних переговоров, осуществляемых дипломатом-итальянцем Иваном Фрязиным, Зоя (София) прибыла в Москву в сопровождении папского легата, с преднесением креста. Однако планам папы не было суждено осуществиться: легат допущен в Москву не был, а София, несмотря на свое латинское воспитание, вполне усвоила строго православный дух московского двора. Вместе с ней, наследницей Палеологов, русские князья восприняли византийский герб и моральное право именовать себя наследниками византийских императоров.

В XVI в. создаются три легенды, на которых основывается идея византийского наследства на Руси: 1) о бармах и царском венце, полученных Владимиром Мономахом от византийского императора Константина Мономаха; 2) о происхождении Рюрика от Прусса, брата римского кесаря Августа; 3) сказание о белом клобуке – символе церковной независимости, который император Константин Великий вручил римскому папе Сильвестру, а преемники последнего передали Константинопольскому патриарху; от него он перешел к новгородским владыкам, а затем к московским митрополитам. Литературное выражение идея Третьего Рима нашла в следующих сочинениях XVI в.: послании великому князю о крестном знамении; послании псковскому великокняжескому дьяку М. Г. Мисюрю Мунехину; сочинении «Об обидах Церкви». В послании старца псковского Елеазариева монастыря Филофея к Мисюрю Мунехину (1523-1524 гг.) говорится следующее: «Да веси, яко вся христианская царства приидоша в конец и снидошася во едино царство нашего государя, по пророческим книгам, то есть Ромейское царство. Два убо Рима падоша, а третий стоит, а четвертому не быти». В момент создания этого произведения политический аспект не был в нем преобладающим. Основная задача автора лежала в сфере экклезиологии и эсхатологии. Что касается политического содержания, основополагающим тезисом здесь является именование России «Ромейским царством». Аналогия между этим духовным царством и реальным православным царством – Россией XVI в. – очевидна. В XVI в. идея Третьего Рима совсем не имела мессианского смысла; это не было парадигмой власти, завоевания или экспансии, но образ истинной христианской Церкви. Россия является лишь хранительницей константинопольского наследия, без претензий на «константинопольскую вотчину».

Яркой фигурой в истории русско-греческих культурных связей XV-первой половины XVI вв. был Максим Грек (1470-1556). В 1515 г. великий князь Василий III попросил Ватопедский монастырь на Афоне прислать ему монаха Савву для перевода духовных книг. Однако тот был настолько стар, что монахи прислали энергичного и образованного Максима. Максим Грек получил образование в Италии, в Падуанском университете; учился он у знаменитого деятеля итальянского Возрождения Константина Ласкариса, был знаком с основателем греческого книгопечатания Альдом Мануцием. Большое влияние оказали на Максима проповеди Савонаролы. По прибытии в Москву Максим осуществил перевод Псалтири вместе с русскими переводчиками и писцами Димитрием Герасимовым и Власом Игнатовым. Перевод был одобрен великим князем и священноначалием. Василий III не разрешил Максиму вернуться домой, и он продолжил работу по переводу книг и составил княжескую библиотеку. Наблюдая нестроения русской церковной жизни, Максим начал критиковать власти, привлекая людей с подобными представлениями. В споре о церковных имуществах принял сторону Нила Сорского и нестяжателей, а отрицательное отношение к разводу великого князя решило его судьбу. В 1525 г. он был обвинен в ереси, в сношениях с турецким правительством и заключен в Иосифо-Волоколамский монастырь. Максим провел много лет в заключении, и только в 1551 г., после неоднократных обращений восточных патриархов и митрополита Макария был переведен на покой в Троице-Сергиеву лавру.

Одним из главных шагов на пути к закреплению за Москвой авторитета центра православного мира было соборное утверждение царского венчания Ивана Грозного Константинопольским патриархом. Царское венчание его московским митрополитом Макарием было уже недостаточным; теперь весь православный Восток должен был признать его наследником и прямым преемником византийских императоров. Для этого в Константинополь был послан суздальский архимандрит Феодорит с милостыней и грамотой к патриарху, в которой царь просил его издать документ, соборно утверждающий его царское венчание. Второй Рим находился под властью турок, а Иван Грозный, внук Софьи Палеолог, имел полное право в глазах патриарха быть наследником византийского императора. В сентябре 1562 г. в Москву прибыл митрополит Евгрипский с благословенной патриаршей грамотой (датируется не позднее ноября 1560 г.). В ней царь называется государем православных христиан всей вселенной от Востока до Запада и до океана, надеждой и упованием всех родов христианских. Теперь он признавался греками первым между царями, «как равноапостольный и приснославный Константин».

Россия как наследница Византии должна была перенести к себе не только достоинство византийских императоров – сделать своего государя царем, но и перенести в Москву и патриаршее достоинство – сделать своего митрополита патриархом. Очевидным было несоответствие сильного царя и подчиненного иерархического положения главы Русской церкви. На этом пути стремление русских должно было встретить сильное препятствие со стороны Константинополя: ввиду того, что Константинопольский патриарх получил в Османской империи власть не только духовную, но и гражданскую и обладал достаточно большой реальной силой над своей паствой, теперь он более, чем в последние века существования империи, чувствовал себя именно Вселенским патриархом. Хотя русские митрополиты теперь избирались и поставлялись собором русских архиереев и фактически совершенно не зависели от Константинопольского патриарха, de jure они все-таки были ему подчинены. Образование нового патриархата противоречило освященной веками теории пентархии патриархатов (патриархаты: Константинопольский, Римский (до отпадения в 1054 г.), Александрийский, Антоихийский и Иерусалимский). Возведение митрополита Иова в патриархи состоялось 26 января 1589 г. в кремлевском Успенском соборе. По смыслу официальной уложенной грамоты об учреждении патриаршества, подписанной Константинопольским патриархом Иеремией II, поскольку первый Рим пал от аполлинариевой ереси, второй Рим захвачен турками, то ныне все благочестивые царства соединились в одно, Русское, и его царь именуется христианским царем всей вселенной. Несмотря на то, что по приезде Иеремии в Константинополь на соборе 1590 г. была признана законность учреждения патриаршества (Московскому патриарху было отведено пятое место в ряду восточных патриархов), Иеремия подвергался обвинениям в неканоничности совершенного им поступка.

В XVI–XVII вв. самым действенным путем общения восточно-христианского мира с Россией был сбор милостыни греческим духовенством в обмен на привезенные ими святыни. Просители доезжали до пограничного города Путивля и ждали разрешения от воеводы. Некоторые не получали такого разрешения и отправлялись обратно, другим выдавалась милостыня на границе. Если же разрешение на проезд в Москву поступало, то они отправлялись в столицу в сопровождении пристава, который наблюдал за ними и охранял их. В Москве они являлись в посольский приказ, где их, как и в Путивле, подвергали допросу: что они слышали в пути, нет ли где войны и проч.; показания записывали. Жили просители на Хилендарском подворье, а с середины XVII в. в специально пожалованном Алексеем Михайловичем Никольском Иверском монастыре. Представление государю было похоже на прием гонцов и послов иностранных государств. Получив дачу по приезде, они жили в Москве на полной свободе несколько недель или месяцев на царском содержании. Духовные лица ездили с привезенными святынями к боярам и другим богатым людям, собирая милостыню, а сопровождавшая их свита, так называемые «племянники», занимались торговыми делами. Перед отъездом они еще раз являлись на прием к царю и снова получали милостыню соболями и подарками. Часто восточные просители привозили с собой русских, выкупленных ими из турецкого плена, за что получали вознаграждение. Несмотря на то, что в документах посольского приказа содержатся сведения о суммах, предназначенных тому или иному разряду просителей, строгого учета выдаваемых сумм и подарков не велось, не было и строгих ограничений. Регламентации выдача милостыни подверглась только в XVIII в. с введением в 1735 г. Палестинских штатов, согласно которым по списку раз в несколько лет направлялась милостыня восточным патриархам, Афонским, Синайскому и Патмосскому монастырям, а также некоторым другим обителям. Сбор милостыни на территории России был тогда также регламентирован и мог производиться только с разрешения Св. Синода.

Россия уже обладала реликвиями, полученными из Византии (например, мощи св. Климента Римского), однако их собирание в XVI–XVII вв. лежало в основании новых идейных и политических процессов, происходивших в Московском государстве. В это время отношение к святыням христианского мира приобрело еще большее значение для определения собственного места России в системе международных отношений в целом, особенно в Восточной, Юго-Восточной Европе и на Православном Востоке. Получая святыни, московские цари и Русская церковь возвышали свой авторитет в православном мире; все, чем был богат прежде Восток, постепенно переходило в русские руки и становилось одним из символов и дополнительной опорой могущества русских царей. Московские цари, собирая святыни, поступали так по примеру византийских василевсов, свозивших реликвии в Константинополь начиная с конца IV в. Павел Алеппский, сопровождавший Антиохийского патриарха Макария в Россию в XVII в., с восторгом описывает мощи, хранившиеся в митрополичьей ризнице Коломны, проводя сравнение между русским и византийскими государями: «Как в древности, во дни христианских царей, переносили редкости вселенной, коих большая часть из нашей страны, а именно Господние остатки и мощи святых, в царствующий град Константинополь, который таким образом приобрел их все, пока не завладели им гаджирийцы (=агаряне), и святыни рассеялись; так с того времени доселе угодно было Богу внушить патриархам, архиереям, настоятелям монастырей, священникам и монахам переносить эти сокровища и преславные остатки их тех стран в Москву, ныне Третий Рим, достойный всякой хвалы и чести, и дарить их его царям, которые хорошо знали их достоинство и вознаграждали за них богатствами милостынными дарами». Еще в 1589 г. в связи с учреждением патриаршества в России Константинопольский патриарх Иеремия привез в Москву золотую панагию, в которой хранилась кровь Христова, часть Его ризы, часть тернового венца и другие святыни. Позже в Москве появились чудотворное полотенце вмч. Димитрия, икона Богоматери в серебряном окладе, якобы принадлежавшая византийской императрице Елене, часть Животворящего Древа Господня. Центральное место среди реликвий, попавших в Россию в середине XVII столетия, занимают Крест царя Константина, Иверская и Влахернская иконы Божьей Матери, а также глава Иоанна Златоуста и глава Григория Богослова. Они почти сразу заняли почетное место в соборах Кремля, использовались в богослужении, во время торжественных процессий по случаю государственных праздников и в военных походах. Список с чудотворной Иверской иконы Портаитиссы был изготовлен на Афоне в 1648 г. по инициативе архимандрита Новоспасского монастыря Никона, поддержанной царем Алексеем Михайловичем. Ее привоз в Москву совпал с рождением у царицы первенца, царевича Димитрия, и икона была оставлена в качестве семейной святыни царской семьи. В середине XVII в. в Москву была принесена глава св. Григория Богослова. В сопроводительной грамоте подробно излагалась история святыни. После завоевания Константинополя она была доставлена на Крит женой великого скевофилака Эммануила Аргиропула. У нее за большие деньги реликвия была куплена великим канцлером Хании Петром Калафоном, который дал ее вкладом в монастырь Св. Троицы на помин своих родителей. В 1645 г. турки овладели Ханией, в результате чего святыня оказалась в руках капитана Шабан-Реиза, который решил продать ее христианам. Покупателем оказался иеромонах Григорий, игумен пелопонесского монастыря Богородицы Фанеромени. В первой половине 1653 г. по поручению Григория глава была переправлена в Москву касторийским купцом Спиридоном Кирьяковым. Алексей Михайлович послал иеромонаху Григорию за полученную святыню 150 рублей. Подобная же «мена» была произведена с главой св. Иоанна Златоуста и крестом царя Константина, привезенными из афонского Ватопедского монастыря архимандритом Дамаскином в обмен на 2000 рублей. Неоднократно пытавшиеся вернуть святыни на Афон ватопедцы так и не смогли добиться успеха и стали утверждать, что в Москву была увезена не подлинная глава Златоуста, а глава другого святого.

Русское правительство использовало восточных иерархов в качестве политических агентов. Началась эта практика со времени приезда в Москву патриарха Иеремии. Находясь в Москве, он дал обещание Борису Годунову доставлять ему тайные сведения о положении в Польше и Литве. Когда в 1592 г. в Константинополь был отправлен послом Григорий Нащокин, то ему было велено советоваться с Иеремией. Наиболее известным агентом Алексея Михайловича и Петра I был Досифей Иерусалимский (1669-1707), выдающийся ученый, знаток Св. Писания, церковной истории и церковного права. Он присылал в Москву печатаемые им в Яссах греческие книги, рукописи, хлопотал об открытии в Москве греческой типографии. Петру I он советовал лишить Стефана Яворского его положения за латинские склонности и указывал царю, какими качествами должен обладать московский патриарх. Досифей добился введения в России строго православного школьного образования, для чего послал в Москву учителей греков, братьев Иоанникия и Софрония Лихудов. Более 40 лет он служил политическим интересам русского правительства, помогал русским послам в Турции, сообщал им сведения, иногда при помощи денег успевал добывать планы крепостей и даже грамоты султана, посылаемые иностранным государям. В награду Досифей просил у русского царя содействия в возвращении грекам отнятых у них французами св. мест в Иерусалиме.

Наибольшего влияния достигли выходцы с православного Востока в середине XVII в. при царе Алексее Михайловиче и патриархе Никоне, когда в Россию был принесен целый ряд обычаев греческого Востока. Для книжной реформы Никона на Афон был командирован старец Арсений Суханов, который привез большое количество рукописей (ныне хранятся в Государственном Историческом музее). Нередко среди влиятельных греков при дворе Алексея Михайловича попадались авантюристы, каким был, например, Паисий Лигарид, бывший митрополит Газский, приехавший в Москву в 1662 г. В течение 10 лет он играл при царе роль строгого поборника православия и по мере того, как дело о Никоне запутывалось, стал душой партии его противников. Лишь в 1672 г. Паисий был выслан из Москвы и уехал в Киев. Греческие иерархи председательствовали на соборе 1667 г. Однако после осуждения Никона их влияние стало падать. Присоединение Малороссии должно было сопровождаться подчинением Москве киевской митрополии; в 1682 г. русскому послу в Константинополе Возницыну был дан наказ подготовить почву в патриархате. В 1684 г. в Константинополь был отправлен грек Захарий Иванов с царскими грамотами и подарками патриарху; ему было поручено привезти отпустительную грамоту на Киевскую митрополию. По сути, из Константинополя требовалось только формальное подтверждение уже свершившегося факта и поставления митрополита Гедеона Четвертинского. Окончательно греки потеряли свое влияние при московском дворе уже при Петре I. В последний раз царь спрашивал разрешения патриарха, когда отправил ему грамоту с просьбой отменить посты для себя и своего войска в походе, исключая неделю перед причастием. В конце 1716 г. такая грамота была привезена. Петр назначил Константинопольскому патриарху трехтысячную ежегодную дачу, чем обеспечил решение церковных вопросов так, как ему было удобно. По требованию царя было отменено перекрещивание лютеран и кальвинистов, утверждена отмена патриаршества и замена его Св. Синодом. В 1721 г. Св. Синод официально отменил возношение имени Константинопольского патриарха при богослужении.

Литература к разделу

1. Абеленцева O.A. Митрополит Иона и установление автокефалии Русской Церкви. СПб., 2009.

2. Акишин С. Ю. Митрополит Исидор Киевский и проблема церковной унии в поздней Византии // Вестник Екатеринбургской духовной семинарии. 2011. Вып. 1. С. 70–101.

3. Белокуров С. А. Арсений Суханов. Ч. 1-2. М., 1891, 1894.

4. Иконников В. С. Опыт исследования о культурном значении Византии в русской истории. Киев, 1869.

5. Каптерев Н. Ф. Характер отношений России к Православному Востоку в XVI и XVII столетиях. Изд. 2. Сергиев Посад, 1914.

6. Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и царь Алексей Михайлович. Т. 1–2. М., 1909, 1912.

7. Каптерев Н. Ф. Патриарх Никон и его противники в деле исправления церковных обрядов. М., 1887; 2-е изд. СПб., 1913; 3-е изд. М., 2003.

8. Лобачев СВ. Патриарх Никон. СПб., 2003.

9. Макарий (Булгаков), митр. Патриарх Никон в деле исправления церковных обрядов. М., 1881.

10. Малышевский И. Александрийский патриарх Мелетий Пигас и его участие в делах русской церкви. Т. 1–2. Киев, 1872.

11. Мейендорф И., прот. Византия и Московская Русь. Очерк по истории церковных и культурных связей в XIV веке. Париж, 1990.

12. Панченко К. А. Османская империя и судьбы православия на Арабском Востоке (XVI–XIX века). М., 1998.

13. Сменцовский М. Братья Лихуды. Опыт исследования из истории церковного просвещения и церковной жизни конца XVII и начала XVIII веков. СПб., 1899.

14. Синицына Н. В. «Третий Рим». Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV–XVI вв.). М., 1998.

15. Синицына Н. В. Максим Грек в России. М., 1977.

16. Успенский Б. А. Царь и патриарх. Харизма власти в России (византийская модель и ее русское пееросмысление). М., 1998.

17. Успенский Ф. И. Как возник и развивался в России Восточный вопрос. СПб., 1887.

18. Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XV–XVII вв. М„1977.

19. Ченцова В. Г. Икона Иверской Богоматери (Очерки истории отношений Греческой церкви с Россией в середине XVII в. по документам РГАДА). М., 2010.

20. Чеснокова Н. П. Христианский Восток и Россия. Политическое и культурное взаимодействие в середине XVII века. М., 2011.

21. Iorga N. Byzance apres Byzance. Bucarest, 1971.