Текст книги "Моргни – и умрёшь"

Глава 13. Покрашено и отправлено

Когда Руби вышла из кабинета Фроорна, из динамиков громкой связи раздалось оповещение:

РУБИ РЕДФОРТ, ПОДОЙТИ В ПРИЕМНУЮ.

Когда девушка дошла до стола Базз, та скучающим тоном передала, что Руби ждут в комнате снаряжения.

Дойдя туда, Руби увидела Хэла, стоящего рядом с велосипедом.

– А, вот и ты, – произнес Хэл, делая шаг в сторону. – Я немного поработал над ним.

– Для меня? – спросила Руби.

– Больше никто в «Спектре» не ездит на велосипеде, – пояснил Хэл. Руби улыбнулась.

– Конечно. Спасибо.

– У него есть несколько отличий, непривычных для тебя, – объяснил Хэл. – Шины, конечно же, непрокалываемые, а рама суперукрепленная, однако главная особенность этого велосипеда – его сцепление с дорогой.

– То есть?

– Его не так-то легко заставить упасть. Как и при езде на мотоцикле, ты можешь отклониться от вертикали под достаточно большим углом, но пока колеса продолжают вращаться, шины не теряют сцепления с дорогой, и ты не упадешь.

– Звучит круто, – уважительно заметила Руби.

– Так и есть, – подтвердил Хэл. – Оборудование «Спектра» надежно на 99,999 %, и этот велосипед – не исключение.

– А что насчет скорости?

– Скорость – это даже не вопрос, – ответил он. – Тебе нужно только определить, когда ею воспользоваться. Ее нельзя задействовать постоянно, но на каждый сорокаминутный отрезок времени ты можешь получить десять минут гиперскорости.

– А это что? – спросила Руби.

– Звонок, – сказал Хэл.

– И что он на самом деле делает?

– Звонит. – Хэл продемонстрировал, как именно.

– А, – произнесла Руби.

– Это не входит в число его особых свойств, – объяснил Хэл.

– Полагаю, не входит, – согласилась Руби.

– Конечно же, мы еще проведем окончательную отделку, покрасим его в какой-нибудь красивый цвет.

– В зеленый, – попросила Руби.

– Что? – Из мастерской доносился оглушительный звук – как будто там точили сразу тысячу ножей. – Звучит как-то не очень, – заметил Хэл, – лучше пойду проверю, что там происходит. А твой велосипед будет покрашен и отправлен тебе, не сомневайся.

Когда он ушел, Руби осталась одна в хранилище снаряжения. Конечно же, она воспользовалась этой возможностью, чтобы оглядеться по сторонам.

Она надеялась, что сумеет найти нечто совершенно особенное – то, что окажется бесценным для человека, намеревающегося проникнуть, допустим, в хранилище документов.

Ей повезло – она заметила это почти немедленно.

МИКРОСЧИТЫВАТЕЛЬ: Держа устройство в пяти дюймах от документа, нажмите красную кнопку. Объем хранения – до 1500 изображений. Устройство может работать как проектор: нажмите зеленую кнопку, чтобы просмотреть сохраненные изображения на экране или любой гладкой светлой поверхности.

Убедившись, что Хэл занят своими делами, Руби сунула считыватель в карман – размером предмет не превышал крупную точилку для карандашей.

Она как раз думала о том, чтобы залезть в один из нижних стеклянных шкафчиков, когда услышала покашливание. Руби резко выпрямилась, ударившись головой. «Ой!»

– Привет, Руби, – поздоровался Блэкер. – Ты в порядке? Я не хотел тебя напугать.

– А… не, ты меня не напугал, – отозвалась она. – Я хочу сказать, это было неожиданно, но… ладно, привет, то есть здравствуй.

Несколько мгновений она испытывала опасения, что он видел кражу считывателя, но Блэкер только улыбнулся.

– Рад твоему возвращению, Руби, хотя на самом деле, боюсь, мой долг сказать тебе «до свидания».

– Что?

– Тебе нельзя бродить по коридорам в одиночку, поэтому Базз послала меня сопроводить тебя наружу.

– Ты серьезно? Ты действительно выпнешь меня вон?

Блэкер пожал плечами и снова улыбнулся.

– Не я – высокое начальство «Спектра».

Руби озадаченно взглянула на него.

– ЛБ, – пояснил Блэкер.

– Ладно, – вздохнула Руби. – Уйду без единого звука.

Несмотря на то что Блэкер пришел, чтобы выпроводить ее из штаб-квартиры, Руби была рада видеть его: рядом с ним было спокойно, а в последнее время подобное ощущение дорогого стоило.

Пока они с Блэкером шли к выходу, Руби осторожно завела разговор о Призменном Хранилище.

– Ты когда-нибудь читал Призрачные Материалы? – спросила она.

Блэкер на миг остановился и посмотрел на нее.

– Кто сказал тебе о Призрачных Материалах? – спросил он.

– Фрогорн, – ответила Руби.

Блэкер нахмурился.

– Что-то он становится болтлив.

– Я вот хочу понять, – продолжила Руби, – если «Спектр» не хочет, чтобы кто-либо прочел эти материалы, вообще ни за что и никогда, то почему бы просто не уничтожить их?

– Я удивлен, что Фроорн тебе не сказал, – отозвался Блэкер. – Призрачные Материалы нельзя уничтожить. Они защищены тройной защитой и спрятаны так глубоко в Призменном Хранилище, что для того, чтобы до них добраться, понадобится пароль самого Господа Бога. Но их нельзя стереть. Именно так создаются архивы «Спектра».

– Но их можно прочитать?

– Их можно прочитать, если у тебя есть допуск к их чтению и кодовый доступ в Призменное Хранилище. Конечно, если тебе будет дан допуск, то тебя доставят туда на вертолете «Спектра».

«А зачем для того, чтобы попасть туда, нужен вертолет?» – задумалась Руби. Но вслух она спросила:

– А если у тебя нет допуска?

– Тогда тебе понадобятся ласты или какой-нибудь подводный аппарат.

– Оно находится под водой?

– Не секрет, что хранилище размещено в водоеме, – ответил Блэкер.

– То есть в озере? Или в море? – уточнила Руби.

Блэкер склонил голову набок и посмотрел на нее, словно прикидывая, к чему она клонит.

– А если кто-нибудь захватит вертолет? – спросила Руби.

– Ты шутишь, да? – произнес Блэкер. Он посмеивался, хотя был не совсем уверен в том, что она шутит.

– Конечно, шучу, – подтвердила Руби, одарив его своей фирменной улыбкой «я-просто-ребенок». – А тебя когда-нибудь туда возили вертолетом?

– Нет, я не люблю вертолеты, – ответил Блэкер. – И я ни за что не стану надевать Суперкожу – разве что у меня не будет другого выхода.

– У тебя от нее развивается клаустрофобия?

– Нет, просто адски трудно залезать в нее и вылезать из нее.

– А что вообще такое Суперкожа?

Он снова улыбнулся и покачал головой.

– Если тебе повезет, то тебе никогда не придется это узнать.

Когда Руби вышла из штаб-квартиры «Спектра», окружающий пейзаж преобразился до неузнаваемости. Он больше не был серым – все стало ослепительно-белым, и тротуары покрывал дюймовый слой снега. Руби натянула капюшон и застегнула парку – теперь ее лицо обрамлял теплый мех. Она подняла голову и приоткрыла рот, ощутив, как на языке тают снежинки. К тому времени, как она добралась до дома, снежный покров стал еще на дюйм толще.

Протаптывая тропинку к своему дому, Руби думала о том, что ей удалось узнать.

Похоже, в этой задаче было два неизвестных фактора, две проблемы.

Первая: где находится Призменное Хранилище?

Вторая: как туда попасть?

И что такое Суперкожа?

Она точно знала, что хранилище расположено где-то в воде и что, видимо, поэтому требуется умение задерживать дыхание. Второй пункт не очень-то вселял уверенность, потому что, как указал Майлз Фроорн, с задержкой дыхания у Руби всегда были сложности.

Глава 14. Неправильный снег

Руби выкроила время на то, чтобы сделать часть домашних заданий, которые ее классная руководительница, миссис Дриско, заботливо присылала на дом, пока девушка была в лагере. Если миссис Дриско намеревалась завалить Руби домашними заданиями, то ее ждало разочарование. Руби выполнила четверть из них еще до того, как прикончила завтрак. Если продолжать с той же скоростью, остальные будут готовы к середине недели.

Хитч предложил Руби подвезти ее до школы, но она ответила, что вполне может добраться на автобусе.

– Кстати, чего это ты отправил меня разговаривать с Фрогорном, а сам так и не появился?

– Извини, детка, у меня был план по утверждению мира во всем мире, начиная с вас двоих, но потом я встрял в спор с агентом Лунбергом, и мне не хватили времени.

– Вот тебе и мир во всем мире, – фыркнула Руби.

– В перспективе это куда сложнее, чем может показаться с первого взгляда, – отозвался Хитч. – Хорошего тебе дня, и покажи миссис Дриско, чего ты стóишь, – добавил он, выходя из комнаты.

– Можешь на это рассчитывать! – крикнула вслед Руби.

Она допила сок и уставилась на стоящую перед ней коробку с готовым завтраком. На обратной стороне коробки было напечатано несколько головоломок, и, решив их (это заняло у нее меньше минуты), Руби вспомнила тот день, когда нашла шифр на упаковке «Choco Puffles». С первого взгляда это казалось просто условиями конкурса для маленьких детишек, но, если знать побольше о шифровке и дешифровке, можно понять, что это на самом деле такое. Когда Руби заметила этот шифр, ей было четыре года. Она заполнила бланк, написала адрес на конверте, наклеила марку и отдала отцу, чтобы тот отправил письмо. Но Брент забыл это сделать – и все. Теперь, примерно девять лет спустя, Руби сидела за столом и гадала: быть может, этот шифр поместили на упаковку специалисты по поиску кадров из «Спектра»? В этом, по ее мнению, не было ничего невозможного. Она попала в это тайное агентство по приглашению – по телефонному звонку от начальницы. Это не было прямое «не хочешь ли ты сделать карьеру взломщика кодов?» – однако в «Спектре» практически ничего и никогда не говорили прямо.

Руби была так занята своими мыслями, что не услышала, как отворилась дверь черного хода.

– Разве я не говорила, что, скорее всего, пойдет снег? – произнесла миссис Дигби, топая на крыльце, чтобы стряхнуть снег с ботинок. – Не могу сказать, будто удивлена, что так называемые предсказатели погоды и не заикнулись об этом. Они не знают, как читать в небесах, а меня научил мой папа. – Она размотала свой шарф. – Вот только он не ляжет.

– Не ляжет? – переспросила Руби.

– Помяни мои слова, к полудню это все растает.

Руби посмотрела через окно на двор, укрытый белоснежным покровом. Отличить дорожку от лужайки, а лужайку от патио не представлялось возможным.

– А похоже, что уже не растает, – сказала она.

– Это неправильный снег, – возразила миссис Дигби. – Он не сможет улечься. Говорю тебе, к тому времени, как школьный колокол отзвонит двенадцать часов, этот снег практически весь утечет.

– В школе не колокол, в школе звонок, – поправила Руби.

Когда Руби взобралась по ступенькам школьного автобуса, Дел сразу же напомнила:

– А ты пропустила День благодарения!

– Я не пропустила День благодарения, – возразила Руби. – Он у меня был, просто не с теми, за чье присутствие я была так уж благодарна небесам.

– А почему твои мама и папа не приехали тебя навестить? – спросила Маус.

– Они были в Париже, – объяснила Руби. – И вообще, посетители к нам не допускались.

– Так с кем же ты праздновала День благодарения?

– С кучкой любителей математики.

– Звучит ужасно скучно, – заметила Дел.

– И да, и нет, – отозвалась Руби.

Дел одарила ее своим фирменным взглядом, выражавшим «ты, видать, совсем мозги растеряла».

– Ты действительно хочешь сказать, что тебе нравилось общество этих заучек?

– Не все заучки скучные, – рассудительно отметила Маус. – Я имею в виду, что если считать заучками тех, кто хорошо знает школьные предметы, но при этом отлично разбирается в комиксах и кино, то Руби тоже можно назвать заучкой, верно? Не обижайся, Руб.

– Я и не обижаюсь, но на самом деле смысл не в этом, – ответила Руби.

– А в чем? – спросила Дел.

– Я хочу сказать, что если ты приезжаешь куда-то, ожидая, что тебе там будет скучно, то тебе, скорее всего, и будет скучно. Весь вопрос в настрое.

– Значит, я настроена на плохое – ты это хочешь сказать?

– Не на плохое, просто у тебя неправильный подход. Я говорю, что нет необходимости скучать где бы то ни было, если у тебя есть внутренние ресурсы, оптимистичный взгляд на вещи.

Дел на это не купилась, да и рассчитывать на это не было смысла. Дел всегда была такая: едва она что-то решила для себя, было почти невозможно переубедить ее, так что сама такая попытка была бесполезной.

Правило 42: не трать время на споры с тем, кто и за миллион лет не изменит свое мнение.

Хотя, к слову сказать, было и правило 45: никогда не переставай бросать вызов узости мышления.

Дел Ласко стала почти такой же, как прежде, за исключением одного: она усвоила урок насчет того, насколько достоверными могут быть улики и насколько следует им доверять, бросая обвинение верному товарищу и близкому другу. Кому поверить в трудную минуту?

Для Дел Ласко это больше не было вопросом. По ее мнению, Руби Редфорт была единственным человеком, которому можно было доверять на сто процентов, ни о чем не спрашивая. А кому еще кроме нее – кто знает?

Когда они добрались до школы и Руби вошла в классный кабинет, миссис Дриско, похоже, была не особо рада ее увидеть.

Руби Редфорт и миссис Дриско никогда не ладили друг с другом в чем бы то ни было. Миссис Дриско не нравилась манера Руби отпускать остроумные замечания, а Руби была не в восторге от мелочности и придирчивости миссис Дриско.

– Одно лишь то, что ты уезжала в какой-то там «лагерь», – начала миссис Дриско, – не означает, что я не буду ждать от тебя своевременного выполнения школьных заданий.

– А я и не ожидала, что вы будете этого ждать, – парировала Руби.

– Хорошо, – промолвила миссис Дриско, – значит, я буду ожидать их сдачи к концу четверти.

– Если хотите, можете ожидать к среде, – ответила Руби.

Обещание Руби сдать домашние задания на три недели раньше срока не порадовало миссис Дриско, вопреки всем ожиданиям. По сути, это произвело совершенно обратный эффект. Она решила, что способность Руби действительно выполнить поставленную задачу подрывает авторитет классной руководительницы.

Предполагалось, что эта задача сложна до невозможности, но Руби вновь бросила вызов этому авторитету, с легкостью берясь ее выполнить.

– Что ж, – произнесла миссис Дриско, – похоже, тебе нужно расширение обязанностей.

– Звучит угрожающе, – отозвалась Руби.

Миссис Дриско прищурилась.

– Я запишу тебя на участие в школьном рождественском представлении. Я уверена, что мы все оценим твою готовность развлечь нас.

Школьное рождественское представление, на взгляд Руби, идеально вписывалось в концепцию крайнего унижения. Она ни за что не собиралась позориться, выходя на сцену и отплясывая чечетку или показывая какие-нибудь фокусы. Однако ее ответ был вполне корректным:

– Миссис Дриско, я с радостью изобразила бы для вас цирковую мартышку, но, боюсь, мой окулист просто не позволит мне этого.

– Правда? – осведомилась учительница. – И почему бы это?

– По состоянию здоровья, – объяснила Руби. – Я уверена, что вы поймете.

– А я уверена, что ты поймешь – без должным образом оформленной справки о состоянии твоего здоровья я не смогу поверить тебе на слово. – Миссис Дриско сухо улыбнулась.

– Он так и подумал, что вы это скажете, – согласилась Руби, роясь в своем рюкзаке, – и поэтому я озаботилась тем, чтобы взять эту справку с собой. – Она протянула миссис Дриско белый бланк, исписанный крупным почерком, и та неохотно взяла его.

УВАЖАЕМАЯ МИССИС ДРИСКО!

ПИШУ ЭТО, ЧТОБЫ УВЕДОМИТЬ ВАС, ЧТО МИСС РУБИ РЕДФОРТ СТРАДАЕТ ЗАБОЛЕВАНИЕМ, ИЗВЕСТНЫМ КАК ОФТАЛЬМОЛОГИЧЕСКИЙ ТИК. ПРИ ЭТОМ ЗАБОЛЕВАНИИ НЕДОПУСТИМО ТАНЦЕВАТЬ (В ОСОБЕННОСТИ ЧЕЧЕТКУ), ПЕТЬ, ДЕКЛАМИРОВАТЬ, ПОКАЗЫВАТЬ ФОКУСЫ И В ЦЕЛОМ ВЫСТУПАТЬ НА СЦЕНЕ ПЕРЕД БОЛЬШОЙ, СРЕДНЕЙ ИЛИ МАЛОЙ АУДИТОРИЕЙ ПОД НАПРАВЛЕННЫМ ИЛИ РАССЕЯННЫМ СВЕТОМ ПРОЖЕКТОРОВ.

Я ПРОШУ, ТОЧНЕЕ НАСТАИВАЮ, ЧТОБЫ МИСС РЕДФОРТ НЕ ЗАСТАВЛЯЛИ ЗАНИМАТЬСЯ НИКАКИМ ВИДОМ ВЫШЕПЕРЕЧИСЛЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. Я УВЕРЕН, ЧТО ЧЕЛОВЕКУ, ОБЛАДАЮЩЕМУ ВАШИМ ИНТЕЛЛЕКТОМ И ОБЩЕСТВЕННЫМ СТАТУСОМ, НЕТ НУЖДЫ ОБЪЯСНЯТЬ ПОСЛЕДСТВИЯ НАРУШЕНИЯ ЭТОГО УСЛОВИЯ, А ТАКЖЕ ВСЮ ТЯЖЕСТЬ ОТВЕТСТВЕННОСТИ, КОТОРЫЕ МОЖЕТ ПОНЕСТИ ВСЯ ШКОЛА И ВЫ ЛИЧНО ЗА ПОДОБНЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ.

ИСКРЕННЕ ВАШ, П.О.Н.

Д-Р ТОЗЛПЕД.

Миссис Дриско никогда не слышала об офтальмологическом тике, а ей казалось, что она преподает в школе достаточно давно, чтобы быть в курсе любого объяснения для нарушения школьных правил и распоряжений – по медицинским или каким-либо иным причинам. В имени этого окулиста было что-то, обеспокоившее ее, однако она и сама не могла сказать, что именно. Поэтому она выдавила еще одну сухую улыбку и обронила: «Отлично», – тоном, который свидетельствовал, что все далеко не так уж отлично.

По пути на следующий урок Маус и Руби встретились с Вепоной Бегуэлл, шедшей им навстречу. Маус была изумлена тем, что Вепона и Руби не обменялись своими обычными оскорблениями наподобие «дубина» и «тупица» – вместо этого они просто кивнули друг другу. Это был кивок взаимного уважения – неприязненного, но тем не менее уважения.

Маус взглянула на подругу.

– Что это вы вдруг поладили?

– Мы пришли к пониманию, – ответила Руби, не став развивать тему.

Вся история была известна только Клэнси. Это имело отношение к тому, что, когда действительно было важно, Руби держала рот на замке, и Вепона оказала ей ответную услугу, вместо нее побыв пару часов нянькой для младенца. Это не сделало давних неприятельниц подругами, но, по крайней мере, сейчас они не намеревались вести враждебные действия друг против друга, заключив своего рода перемирие.

Во время перемены Дел восторженно спросила:

– Вы пойдете заниматься снёрфингом?[5]5
  Хотите верьте, хотите нет, но изначально сноубординг, изобретенный в 1966 году, называли «снёрфингом» (снежным сёрфингом).


[Закрыть]

– Ты имеешь в виду – пристегнуть к ногам деревянную доску и взобраться на покрытую снегом гору, чтобы скатиться с нее? – уточнил Клэнси. – Ты, наверное, смеешься.

– Ну, ты же катаешься на скейте, – возразила Дел. – Неужели разница настолько большая?

– Ты с ума сошла? – возмутился Клэнси. – На скейте катаются по тротуару. А снёрфинг – это катиться вниз по опасному склону, с ногами, пристегнутыми к деревяшке, без палок, без какой-либо страховки.

– Ну, дело твое, – отмахнулась Дел. – Но я точно знаю, что это будет нечто.

– Это и есть нечто, – сказал Клэнси.

– Да, но я имею в виду, что это будет крутая штука, – пояснила Дел.

– Я в этом и не сомневаюсь, – согласился Клэнси. – Люди постоянно придумывают какие-нибудь дурацкие занятия, но это еще не значит, что я хочу в этом участвовать.

– Твоя сестра Минни купила себе доску для снёрфинга, – заметила Дел.

– Отличный пример для иллюстрации моей точки зрения, – кивнул Клэнси. – То, что Минни собирается прыгнуть с откоса с доской, пристегнутой к ногам, не означает, что это хорошая идея. Большинство того, что рекомендует Минни, не относится к правильным идеям, и этого всего в целом лучше избегать.

– Тебе нужно взбодриться, – промолвила Дел.

– А еще больше мне нужно, чтобы моя голова оставалась у меня на плечах, – возразил Клэнси, – поэтому ты не заманишь меня на снёрфинг.

– Можете перестать спорить, потому что все равно никто не пойдет на снёрфинг, – вмешалась Руби.

– Это еще почему? – фыркнула Дел. – Я пойду, даже если этому трусу не хватит на это духа.

– Без снега никакого снёрфинга не будет, – пояснила Руби.

– Ну да, – согласилась Дел.

– Вот я и говорю, что сегодня ты кататься не пойдешь.

– Ты свихнулась, – сказала Дел, – снег уже глубиной четыре дюйма.

Но конечно же, к тому времени, как часы показали полдень, весь снежный покров растаял и на земле не осталось ни одной снежинки.

– Откуда ты знала, что так будет? – спросила Дел.

– У меня свои источники, – важно заявила Руби.

Глава 15. Тридцать минут убийства

Придя домой в тот день, Руби обнаружила рядом с парадным крыльцом, возле зарослей бамбука, бледно-розовый велосипед. Она не дотронулась до него, только смотрела.

– Розовый? – спросила она вслух. – Пастельно-розовый? Какого черта они покрасили его в розовый.

Она набрала на «спасательных часах» очень короткое сообщение, адресованное Хэлу:

РОЗОВЫЙ?!

Войдя в дом, Руби захлопнула за собой дверь и направилась вверх по лестнице.

– Куда это ты так спешишь? – окликнула ее миссис Дигби.

– К себе в комнату! – крикнула Руби.

– Если ты собираешься смотреть телевизор, то переключи на сорок четвертый или семнадцатый канал.

– Зачем? – осведомилась Руби.

– Тебе нужно поработать над ужасами, – ответила миссис Дигби.

– Поработать над чем? – не поняла Руби.

– Или над преступлениями, – добавила миссис Дигби.

– Опять же – зачем? – спросила Руби. Развернувшись, она спустилась обратно и встала в дверях кухни.

– Нам назначили свидание, – сказала домоправительница, доставая из кармана своего фартука конверт и протягивая его Руби.

– Что это? – спросила девушка. Миссис Дигби возвела глаза к небу.

– Не узнаешь, если не откроешь его, дитя.

Руби достала из конверта письмо. В нем было напечатано следующее:

Дорогая МИССИС МИРТЛ ДИГБИ!

С величайшим удовольствием уведомляем вас, что вы успешно прошли отбор на участие в телевикторине «ТРИДЦАТЬ МИНУТ УБИЙСТВА» от нашего канала «Криминальное время». Мы с нетерпением будем ждать вас и вашу заявленную напарницу, МИСС Р. РЕДФОРТ, в ЯНВАРЕ 1974 года (точную дату мы вам сообщим). Запись передачи будет производиться в 11:00. Пожалуйста, приходите в студию за четыре часа до начала записи, чтобы у нас было достаточно времени на работу парикмахера и визажиста.

Искренне ваш,

ПЕРРИ ФАРРЕЛ,

КООРДИНАТОР ПРОГРАММЫ.

P. S. Кофе и легкий обед будут предоставлены. Пожалуйста, сообщите заранее, есть ли у вас аллергия на какую-либо косметическую продукцию для волос и кожи.

«Тридцать минут убийства» – так именовалась общепознавательная программа, предназначенная для телезрителей старшего возраста. Все вопросы викторины относились к фильмам прошлых лет в жанрах триллера, детектива или фильма ужасов.

Руби посмотрела на миссис Дигби.

– Так вы, по сути, подписали меня на участие в телевикторине?

– Примерно так и есть.

– Им нужно четыре часа, чтобы причесать и загримировать нас? Четыре часа!

– И это все, что ты можешь сказать? Я думала, ты будешь в восторге.

«Восторг» – отнюдь не то слово, которым Руби описала бы свои чувства от такого известия, однако она не хотела омрачать радость старой дамы, поэтому сказала:

– Хорошо, пойду посмотрю что-нибудь ужасающее.

Прежде чем Руби дошла до лестницы, зазвонил телефон. Она сняла трубку:

– Сумасшедший дом Редфортов, если мы кажемся вам разумными, вы, наверное, сошли с ума.

– Э-э… Руби?

– Привет, пап.

– Guten abend.

– Ты в этом уверен?

– Ты о чем?

– Это я тебя хотела спросить.

– Я тебя не понимаю.

– Пап, ты сказал «добрый вечер» по-немецки.

– Ах да, правильно, – донесся с того конца линии голос матери Руби. – Брент, это не тот язык, мы во Франции.

– Bonne nuit[6]6
  Доброй ночи! (фр.)


[Закрыть], – поправился Брент.

– Уже ближе, – одобрила Руби.

– Мы собираемся выйти в la ville[7]7
  Город (фр.).


[Закрыть], – сообщила мать.

– Когда вы приедете домой? – спросила Руби.

– Tout alors![8]8
  Всё так (фр.).


[Закрыть] – ответила ее мать.

– И что это должно означать? Бессмыслица какая-то, – хмыкнула Руби.

– Это все разговорник твоего отца – от него никакого толка.

– Я думаю, ты просто смотришь не на ту страницу, – ответила Руби.

– Мы перезвоним, когда наберем словарный запас побольше, – пообещала Сабина. – Пока-пока-пока.

Десять минут спустя Руби, налив себе стакан бананового молока, плюхнулась на кресло-мешок и включила маленький телевизор, стоящий на полке между энциклопедиями и телефоном, сделанным в виде омара.

По 16-му каналу показывали повтор какой-то несмешной комедии. А по 17-му шла передача «Что это за отрава?». Руби решила посмотреть пару минут.

Грег Валенс, ведущий викторины, спросил:

– Какой яд вызывает у жертвы периодические конвульсии?

РУБИ: Яд желтого бразильского скорпиона.

ГРЕГ ВАЛЕНС: Какое животное считается самым опасным в мире?

РУБИ: Лягушка ужасный листолаз.

ГРЕГ ВАЛЕНС: Дополнительный вопрос: при каких условиях ужасного листолаза можно брать в руки без перчаток?

РУБИ: Если он родился или длительное время содержался в неволе.

Участники викторины не знали этого необычного и интересного факта – что причиной ядовитости лягушки является ее природная диета, состоящая из насекомых. Если держать листолаза в неволе и кормить другой пищей, он постепенно становится неядовитым «Если диета способна сотворить такое, может быть, стоит об этом задуматься?» – прикинула Руби.

Она взяла пульт и переключила телевизор, покинув ведущего с его простенькими вопросами. Девушка нажимала кнопки, пока не дошла до 44-го канала. Сейчас по нему шел фильм, который она не узнала. Она была абсолютно уверена, что раньше не видела его. Да и сейчас застала только финальные сцены фильма: молодая женщина на цыпочках кралась вниз по огромной каменной лестнице. В коридоре маячила тень руки с длинными костистыми пальцами, эта тень тянулась, пытаясь ухватить тень женщины.

Женщина, не ведая о том, что тут кто-то есть, вошла в тускло освещенную студию и принялась лихорадочно рыться в столе, выдвигая ящики и перебирая их содержимое, – так, словно от того, найдет ли она искомое, зависела ее жизнь. Может, так оно и было, потому что когда она обнаружила маленькую шкатулку, в которой лежал амулет, то опустилась на колени и начала выразительно всхлипывать. Актриса хорошо играла роль, и хотя фильм был откровенной дешевкой, Руби увлеклась просмотром. Однако только тогда, когда женщина заметила фигуру пожилого вампира и камера крупным планом показала ее искаженное ужасом лицо, Руби поняла, что уже видела это где-то раньше. Фильм достиг своего неизбежного завершения, как это было принято в старых кино. Не было никаких заключительных титров, только одно слово: «Конец».

Прежде чем Руби начала гадать, откуда она может знать эту актрису, на экране появилось лицо совсем другой женщины – она стояла у раковины, по локоть в мыльной пене, и очень радовалась новому средству для мытья посуды.

Руби заглянула в перископ, который соорудила давным-давно, чтобы можно было увидеть, есть ли кто на кухне. Сейчас миссис Дигби там не было, поэтому Руби позвонила в комнаты домоправительницы.

– Неужели старая женщина не может немного насладиться тишиной и покоем? – посетовала та.

– Вы смотрите телевизор?

– А почему бы мне его не посмотреть?

– Да нипочему, я просто хочу спросить – какой канал?

– Тринадцатый.

– А-а.

– А что такое?

– Я хотела узнать, какой фильм я только что смотрела – по сорок четвертому каналу.

– О, рада узнать, что ты изучаешь материал. Я загляну в программу телевидения в «Гончей».

Послышался шорох бумаги, затем:

– «Прикосновение Тени», – уведомила миссис Дигби.

– А кто в главной роли? – поинтересовалась Руби.

– Жаль, что ты не знаешь этого, – сказала домоправительница. – Это ужасный пробел в твоих знаниях о фильмах. Я думала, ты интересуешься фильмами ужасов. Тебе нужно подтянуть материал, иначе мы никогда не получим главный приз.

– Ну, вот я и интересуюсь. Скажите мне ее имя, и я почитаю о ней.

– Марни Новак, – сообщила миссис Дигби. – А теперь мне нужно идти, потому что реклама закончилась, и «Теле-бинго» сейчас начнется снова.

Если Руби что-то и усвоила за тринадцать лет своей жизни – так это то, что, когда миссис Дигби смотрит «Теле-бинго», ей ни за что нельзя мешать.

Руби подошла к полкам и сняла с них тома энциклопедии, рассказывавшие о кино. У нее таких томов было примерно сорок, и они относились к разным жанрам кино – некоторые были посвящены отдельным режиссерам или студиям, другие – актерам и кинозвездам, а многие из них были техническими справочниками, где речь шла об оборудовании, съемках, гриме и кинематографических приемах.

В одной особенно толстой книге, озаглавленной «Звезды триллеров», Руби отыскала ту самую женщину, из-за которой ей так часто не удавалось заснуть по ночам.

Марни Новак (ранее – Гретхен Эрлинг)

Имя было знакомым – ужасно знакомым. Хотя Руби, насколько ей было известно прежде, никогда не встречалась с женщиной, которая называла себя «мадам Эрлинг», она знала кое о ком, кто встречался – и не пережил этой встречи. Эту женщину агент Лопес выследила до отеля «Фонтан» в Эверли – городке к югу от Твинфорда. Там Лопес пронаблюдала за некой встречей и сумела перехватить послание, адресованное банде Эрлинг. К несчастью, Лопес заметили – и за эту ошибку она поплатилась жизнью.

ФБР не нашло ни одного недавнего снимка Эрлинг, не считая кадра с камеры наблюдения в Твинфордском городском банке, где ее лицо было затенено шляпой с вуалью. Когда они попытались выследить ее, они обнаружили, что женщина с этим именем мертва уже не один год. «Так кто же она, – подумала Руби, – и откуда у меня такое чувство, что я точно знаю ее?»

И когда она стала просматривать кадры из фильмов с участием этой молодой актрисы, то получила ответ на вопрос, где могла видеть эту женщину прежде.

Ответ: на горе Волчья Лапа. Руби узнала эти глаза – холодные глаза цвета голубой стали, глаза Австралийки.

Итак, Гретхен Эрлинг взяла себе имя Марни Новак, а Новак отправилась в Твинфордский городской банк, играя роль мадам Эрлинг. Возможно, мадам Эрлинг была какой-нибудь ее родственницей, весьма кстати умершей за несколько лет до того.

Все начало становиться на свои места.

В энциклопедии была краткая статья о Марни Новак: несколько фактов о ее короткой карьере в кино и перечень фильмов, в которых она снималась, – в основном триллеры и фильмы ужасов.

Марни Новак была рождена для славы. Обладая огромным признанным талантом, она пользовалась покровительством известного режиссера…

А дальше – ничего. Следующая страница отсутствовала.

Руби пролистала весь том. Где же эта страница?

А потом она вспомнила, что говорила миссис Дигби о младенце Лимоне.

– Черт бы побрал этого ребенка, – пробормотала она.

Страница была вырвана и, скорее всего, съедена, так что, если Руби хотела узнать побольше об этой актрисе-убийце, ей нужно было идти в библиотеку.