Текст книги "Похищение в киностудии"

страница 153

УВЕРЕН, ЧТО В ЗАПИСКЕ Лейлы Вольфгангу говорится, чтобы мы поискали в шкафу реквизиторской. Мы проскальзываем туда и изучаем гардероб. Здесь полно всякой всячины. Весь шкаф завален ненужным хламом. Интересно, на что конкретно Лейла хотела, чтобы мы посмотрели?

Бух!

Сзади нас раздаются шаги. Я разворачиваюсь как раз в тот момент, когда полка с париками падает, придавив нас. Серый парик Вашингтона приземляется прямо на макушку Фрэнка, а сверху валятся еще и еще. Парики повсюду, они придавливают мне голову, руки, все тело.

Вот уж не думал, что мы попадем под такой мощный волосопад.

ДЕЛО ЗАКРЫТО

страница 154

БЕЗОПАСНОСТЬ ФРЭНКА НА первом месте.

– Помогите! – Его серые глаза широко распахнуты.

– Отпустите его, пожалуйста! – прошу я.

Элиза рядом со мной всхлипывает. Мириам прищуривается, глядя на стопку документов на полу:

– Дай их сюда. С ним ничего плохого не случится – просто передай мне бумаги.

– Какие именно? – говорит Элиза.

Мириам фыркает, и ее хватка на шее Фрэнка становится немного крепче. Ее акриловые ногти впиваются в кожу мальца, и он замирает как вкопанный. Таким неподвижным я его еще никогда не видел.

– Какие именно? Какие именно? Все. Я заберу все бумаги, которые у вас есть, чтобы уничтожить их.

– Уничтожить? Почему?

– Как ты думаешь, почему? Потому что они очерняют меня. Не хочу, чтобы у людей сложилась неправильная картина… это может стать основой для обвинения. Все улики против меня. Отдайте мне эти бумаги, и доказательства исчезнут.

– Значит, вы признаете, что похитили Лейлу?

– Что? – восклицает Мириам, ее ноздри опасно раздуваются. – Ты меня слушал вообще? Я сказала, что бумаги очерняют меня, и я не хочу, чтобы у людей сложилась неправильная картина. Я понятия не имею, где моя дочь, но если я не уничтожу эти документы, то стану подозреваемым номер один.

– Но наверняка ведь есть цифровые копии, – логично замечает Элиза. – Я имею в виду… Лейла подала заявление адвокату и в окружной суд. Даже если вы уничтожите эти документы, вы не сможете замести все следы.

– Поспорим? – выкрикивает Мириам и толкает Фрэнка на нас.

Мы опрокидываемся, как кегли для боулинга. Она вырывает бумаги из рук Элизы и убегает. Я бросаюсь за ней – Мириам сворачивает налево, к съемочной площадке. Мы можем преследовать ее. Или повернуть направо, оказаться на стоянке раньше нее и отрезать ей путь.

ЧТОБЫ БЕЖАТЬ ЗА НЕЙ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 402.

ЧТОБЫ СРЕЗАТЬ ПУТЬ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 430.

страница 156

МЫ ДОЛЖНЫ РАЗОРУЖИТЬ робота, и, кажется, у меня есть идея, как это сделать.

– Помнишь, как мы вчера прятались под драконом, и там были шестеренки, которые Фрэнк хотел потрогать? Держу пари, если как-нибудь их сломать, это остановит робота.

Элиза касается моей руки.

– Мы с тобой, – шепчет она. – Будь осторожен.

Бумаги, которые нужны Таггл, разбросаны по всему полу, после того как Мириам отшвырнул дракон. Поэтому я собираю их. Затем медленно, осторожно и спокойно иду вперед, держа бумаги об увольнении агента в руке. Мне известно, что Элиза и Фрэнк позади меня. Я слышу резкое, нервное дыхание Элизы и краем глаза вижу Фрэнка, шагающего вприпрыжку.

Ближе… ближе…

– ВПЕРЕД! – кричу я, и мы втроем падаем на пол и стремительно ползем под самое брюхо чудища-робота.

Таггл пытается ударить нас драконьим хвостом или вцепиться его зубами, но мы слишком низко, чтобы дотянуться. Чувствую себя червяком, но все получается: я оказываюсь прямо под драконом. Элиза следует за мной. Затем Фрэнк, который держит что-то в руках.

– Что это?

– Ручка! – сообщает Фрэнк. – Я нашел ее на полу.

На ней надпись:

«ТАГГЛ И ТИКЛЕР АССОШИЭЙТС».

Это одна из ручек Таггл – должно быть, выпала из ее волос, когда она запихивала Лейлу в драконье брюхо.

– Дай мне это, – говорю я.

Фрэнк надувает губы, но отдает находку.

Мы смотрим на шестеренки. Вчера они были неподвижны, а теперь вращаются невероятно быстро. Я знаю, что должен остановить их, и – вот она, высшая справедливость – собираюсь использовать для этого собственную ручку агентши. Если воткнуть эту ручку в нужное место между последними двумя шестеренками, думаю, это застопорит механизм.

Проблема в том, что нижние колесики вращаются так быстро, что напоминают скорее размытые пятна.

Мне видно, только что первая шестеренка крутится вправо, по часовой стрелке, – это единственное, что я могу сказать.

Элиза указывает вверх.

– Если мы знаем, как вращается первая шестеренка, то можем вычислить остальные, так как их зубцы переплетены, – говорит она. – Просто подумайте о том, в какую сторону каждая шестерня будет толкать следующую за ней. Та, что слева, идет по часовой стрелке, так что последняя справа должно быть…

ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ПОСЛЕДНЯЯ ШЕСТЕРЕНКА ДВИЖЕТСЯ ПО ЧАСОВОЙ СТРЕЛКЕ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 313.

ЕСЛИ ТЫ ДУМАЕШЬ, ЧТО ПОСЛЕДНЯЯ ШЕСТЕРЕНКА ВРАЩАЕТСЯ ПРОТИВ ЧАСОВОЙ СТРЕЛКИ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 409.

страница 159

– КАК ВЫ ДУМАЕТЕ, где может быть Лейла?

– Не имею ни малейшего представления, – говорит Таггл, пожимая плечами, от чего ее подплечники подпрыгивают.

– Хорошо, но попробуйте предположить, – настаиваю я.

Таггл вздыхает, закрыв лицо руками. Она вдруг кажется усталой и раздраженной. Но через мгновение снова оживляется и говорит:

– Понимаю, почему все вокруг поднимают такой шум. Лейла особенная и очень талантливая юная актриса. Ее звезда сияет ярко. Но поверьте тому, кто знает Лейлу много лет: с ней все в порядке.

– Как вы можете быть в этом уверены? – спрашивает Элиза. – Где доказательства?

– Я просто знаю. Лейла взбалмошна и непредсказуема и… подождите. Дзыыыыыынь, дзыыыыыыыынь! Слышите? Дзыыыыынь, дзыыыыыынь! Думаю, это мой телефон.

– Вы сами издаете этот звук, – говорит Фрэнк. – Я вижу, как вы говорите «дзыыыыыыыынь».

– О, простите, ребята. Звонит очень важный клиент, и я должна ответить, – она прижимает трубку к уху: – Агата Таггл слушает! О да, здравствуйте! Я так рада вас слышать, – она собирает вещи и быстро выбегает из комнаты.

Элиза, Фрэнк и я ошеломленно смотрим ей вслед.

– Она сделала вид, что ей звонят, чтобы не разговаривать с нами? – изумленно произносит Элиза.

– В здании даже нет сотовой связи! – говорю я.

Фрэнк присвистывает.

– И что дальше? – интересуется Элиза.

– Надо пустить газы в ее портфель! Или чихнуть ей в чай! А можно положить ее руку в теплую воду, пока она спит, чтобы она напи́сала в постель!

– Фрэнк, я имела в виду, кого мы будем опрашивать следующим, – возражает Элиза. – Ты ведь на самом деле не стал бы делать эту штуку с теплой водой, правда?

Фрэнк злорадно ухмыляется.

Ладно, пора прекратить это обсуждение, пока оно не переросло в полноценную братско-сестринскую ссору.

– Фрэнк, сейчас ты спишь в одной гостиничной кровати с Элизой. Если ты заставишь ее намочить постель, тебе и самому придется спать в луже.

Он ненадолго предается размышлениям:

– Оно того стоит.

– Фрэнк! – вскрикивает Элиза.

– Что касается того, кого мы будем опрашивать следующим, – говорю я, все еще пытаясь предотвратить их стычку, – Мириам Джей – неплохой вариант. Или, может быть, нам удастся найти Вольфганга Вестовера… и самим допросить его. Особенно после того, как Таггл сказала, что ему не стоит доверять.

ЧТОБЫ ПОГОВОРИТЬ С МИРИАМ ДЖЕЙ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 32.

ЧТОБЫ ПОГОВОРИТЬ С ВОЛЬФГАНГОМ ВЕСТОВЕРОМ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 423.

страница 162

Я НАКОНЕЦ-ТО НАЧИНАЮ понимать, насколько Луиза на самом деле жуткая. И как это страшно. Если она так одержима Лейлой, возможно, она хотела сделать так, чтобы актриса принадлежала только ей, – похитить Лейлу и запереть где-нибудь.

Я содрогаюсь от этой мысли.

– Это самое страшное, что я когда-либо видела, – Элиза словно читает мои мысли.

– Не-а! – возражает Фрэнк. – Не самое страшное. Как насчет того раза, когда мы увидели паука размером с мое лицо? А как насчет призрака, который живет на заднем дворе? А когда мы застряли в машине на четыре часа, а папа портил воздух?

– О да, это определенно было намного страшнее! – соглашается Элиза, и Фрэнк хихикает.

– Итак, – говорю я, возвращаясь к расследованию, – этого достаточно, чтобы показать, что Луиза…

– Что вы здесь делаете? – раздается резкий голос.

Гильотина.

Мы с Элизой и Фрэнком сразу напрягаемся. Быть рядом с ним – все равно что тусоваться рядом с настоящей гильотиной. Этот человек кажется невероятно угрюмым, и я все время жду, что он вот-вот разрубит нас на кусочки.

– Я спросил, – рычит он, – что вы здесь делаете?

– Ищем Лолу, – отвечает Фрэнк.

– Лейлу, – поправляю я.

– Лейла, Лола… Когда найдем, тогда и спросим, как ее зовут, – зевает Фрэнк.

Только младший брат Элизы может зевать во время разговора о расследовании похищения.

Губы Гильотины сжаты в тонкую, напряженную линию. Как будто это усилие помогает ему не взорваться.

– Я репетирую со своей звездой, Брэдом Брэдли, захожу в реквизитную, чтобы взять одну-единственную вещь, и вдруг обнаруживаю, что в помещении порезвился детский сад.

– Полегче! – Я с возмущением наставляю на Гильотину палец.

Взрослые вечно недооценивают детей, но его слова кажутся особенно грубыми.

– Как вы справляетесь без Лейлы? – спрашивает Элиза. – Разве она не задействована в каждой сцене? И потом, я полагала, что это она – звезда шоу!

Гильотина раскрывает рот от удивления – он не привык, чтобы с ним разговаривали подобным образом. Но мы не актеры, поэтому нам не нужно подлизываться к нему.

Глядя на режиссера, я понимаю, что у нас не много времени, чтобы допросить его, прежде чем он закроется, как устрица, охраняющая жемчужину. Но, может быть, мы успеем задать ему пару вопросов.

У меня есть две идеи: можно продолжить работу над подсказками, которые оставила для нас Лейла Джей, – а это значит, что я должен спросить Гильотину о секретном сундуке Лейлы. Или можно начать распутывать ниточки, ведущие к возможным похитителям. Луиза кажется подозрительной. И Брэд Брэдли тоже. Может быть, Гильотина объяснит нам, почему Брэд так завидует Лейле.

ЧТОБЫ РАССПРОСИТЬ ГИЛЬОТИНУ О СУНДУКЕ ЛЕЙЛЫ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 45.

ЧТОБЫ ЗАДАТЬ ГИЛЬОТИНЕ ВОПРОСЫ О ЛУИЗЕ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 85.

ЧТОБЫ УЗНАТЬ ПОДРОБНЕЕ О ЗАВИСТИ БРЭДА БРЭДЛИ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 139.

страница 165

Я ОТКРЫВАЮ ДВЕРЬ и моргаю пять раз, прежде чем хоть что-то становится видно.

Перед нами с донельзя разъяренным видом стоит Вольфганг Вестовер. Он такой высокий, а потолок такой низкий, что продюсеру приходится горбиться.

– Вы? – удивляюсь я.

– Могу задать вам тот же вопрос! – рычит продюсер. – Что вы делаете здесь, внизу?

– Ищем Лейлу.

– И я ее ищу.

Я осторожно встаю перед Лейлой, Элиза и Фрэнк тоже. Нажимая на кнопку рации, чтобы мама услышала, я говорю:

– Сначала вы должны ответить на наши вопросы, мистер Вэстовер.

– Это не игра, – рявкает он. – И меня это больше не веселит! А теперь пустите меня к моей звезде!

– Нет, пока мы не узнаем зачем, – твердо говорит Элиза.

– Что «зачем»?

ЧТОБЫ СПРОСИТЬ ВОЛЬФГАНГА, ЗАЧЕМ ОН УСТРОИЛ ПОЖАР, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 410.

ЧТОБЫ СПРОСИТЬ ВОЛЬФГАНГА, ЗАЧЕМ ОН ПОХИТИЛ ЛЕЙЛУ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 188.

страница 166

ЕСЛИ ЛУИЗА ПРЕСЛЕДУЕТ Лейлу, то мы должны пойти и допросить ее.

Элиза, Фрэнк и я бродим по съемочной площадке, пока не натыкаемся на боковую дверь. Мы распахиваем ее и оказываемся на студийной стоянке. Лос-анджелесское солнце ослепительно-яркое, поэтому за неимением солнечных очков мне приходится щуриться, чтобы увидеть девушку с табличкой:

ПОКЛОННИК ЛЕЙЛЫ НОМЕР ОДИН!

ЦЕЛУЮ, ЛУИЗА

Луизе на вид лет шестнадцать-семнадцать. Примерно того же возраста, что Брэд Брэдли и Лейла Джей. У нее карие глаза, веснушчатая кожа и спутанные светло-каштановые волосы или, может быть, темно-русые. Она улыбается, открывая рот, полный брекетов.

Но улыбается она не нам. На самом деле, кажется, нас она почти и не замечает. Она, не отрываясь, таращится на дверь, как будто Лейла Джей может выйти оттуда в любой момент.

– Ты думаешь, это Луиза? – спрашиваю я.

– Наверняка, – отвечает Элиза.

Мы подходим, и Луиза начинает маршировать туда-сюда.

– Нам нужна Лейла! Мы требуем Лейлу! – кричит она нам в лицо. – Мы хотим знать, где она!

Кто это, интересно, «мы»? Она здесь одна.

– Э-э-э… привет, – говорю я. – Ты Луиза, верно?

Ее глаза сужаются:

– А кто интересуется?

Я должен растопить лед:

– Мы детективы, ищем Лейлу Джей. Нам сказали, что ты эксперт по Лейле.

Девушке это определенно нравится. Глаза загораются, и она хлопает в ладоши:

– Да, конечно. Я самый большой авторитет в том, что касается Лейлы. Как официальный президент ее неофициального фан-клуба и как ее родственная душа, я могу рассказать все, что вам нужно знать, чтобы найти ее.

– А что такое «родственная душа»? – интересуется Элиза.

– Это когда вы с кем-то практически один и тот же человек. Между моей и Лейлиной жизнью слишком много совпадений, это определенно знаки судьбы. Например… у нас одинаковые инициалы: Л. Дж. Лейла Джей и Луиза Дженкинс. Разве это ничего не значит?

– А что еще? – спрашивает Фрэнк.

– Мы оба единственные дети. Ну, если не считать моей сводной сестры.

– А что еще? – не унимается Фрэнк.

– Мы оба родились в Портленде. Ну, она родилась в Портленде, штат Мэн, а я – в Портленде, штат Орегон… Но это достаточно близко.

Достаточно близко? Мэн и Орегон находятся на противоположных концах страны.

– А что еще? – не отстает Фрэнк.

– У нее день рождения пятого августа, а у меня восьмого мая.

– Угу… – мычу я, почесывая в затылке.

Она вздыхает:

– Понял? Пятое августа – ноль пять ноль восемь. Восьмое мая – ноль восемь ноль пять. Те же цифры, только наоборот! И мы обе любим макать картошку фри в мороженое; я люблю фотографировать, а она любит позировать; и она снималась в фильме о динозаврах, и я люблю динозавров. Видишь? Невероятно, правда?

Я не понимаю, почему все это делает их родственными душами, или как там это называется.

– Ты когда-нибудь рассказывала Лейле о вашем родстве душ?

– Ну конечно!

– И как она отреагировала?

– Она… она была в восторге. Очевидно, – с напором говорит Луиза. – Ты бы тоже обрадовался, если бы встретил свою родственную душу!

– Э-э-э… Ну конечно.

– Мы с Лейлой лучшие подруги, – продолжает Луиза, – и у меня даже есть фото с автографом в качестве доказательства!

Я бросаю взгляд на камеру на шее Луизы. Может быть, у нее есть фотографии Лейлы? Что-нибудь, что могло бы помочь нам выяснить, чем занималась Лейла перед исчезновением? Может быть, она сфотографировала какую-нибудь улику. Или, может, стоит просто задать ей несколько вопросов о том, как она преследовала Лейлу.

ЧТОБЫ ДОПРОСИТЬ ЛУИЗУ ПО ПОВОДУ ЕЕ ПРЕСЛЕДОВАНИЯ ЛЕЙЛЫ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 386.

ЧТОБЫ СПРОСИТЬ ЛУИЗУ, ЕСТЬ ЛИ У НЕЕ ФОТОГРАФИИ ЛЕЙЛЫ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 86.

страница 170

НАМ НАДО ИССЛЕДОВАТЬ лес. Это единственная территория студии, которую мы еще не видели, и, возможно, там отыщется ключ к разгадке.

Мы шагаем по тропинке, которую указала нам Луиза, и поднимаемся на холм. Чем дальше мы идем, тем больше вокруг деревьев. И в конце концов мы достигаем точки, где из-за густой растительности уже не видно здания студии. Думаю, съемочной группе нужен такой густой лес, чтобы на экране он казался настоящим.

На вершине холма есть небольшая поляна с камерой и кладбище с фальшивыми надгробиями, которые я видел в шоу.

– С чего начнем? – спрашиваю я Элизу.

– Давай прочешем местность в поисках улик.

Я брожу вокруг, а Элиза берет на себя другой конец поляны. Фрэнк тоже куда-то уходит. Пару минут спустя он начинает кричать.

– Эй, смотрите! Я кое-что нашел! – вопит Фрэнк. – Здесь, на дереве! – Он засовывает голову в дупло. – Ой, подождите, нет. Это был просто древесный сок.

Я закатываю глаза.

– Ой-ой, – повторяет он. – Кажется, у меня голова застряла.

Мы с Элизой подбегаем к Фрэнку и видим, что его лицо полностью скрылось в дупле дерева. Это напоминает мне случай, когда голова Фрэнка застряла в перилах у него дома. Причем этот случай был не единственным.

– Карлос, помоги мне вытащить его!

Мы с Элизой тянем, тащим, трясем и прыгаем вокруг него, но Фрэнк крепко застрял. Теперь мы должны надеяться на появление лесоруба (ждать его приходится несколько часов). И потом еще ждать, пока Фрэнк будет тщательно вырезан (еще больше времени).

Судя по всему, мы заблудились в трех соснах.

ДЕЛО ЗАКРЫТО

страница 172

– МЫ ЗАДАЛИ ВАМ ВСЕ необходимые вопросы, – говорю я. – Спасибо.

Я смотрю на маму, чтобы убедиться, что все в порядке, поскольку закончил разговор без ее разрешения. Она следует моему примеру. Вставая и пожимая им обеим руки, мама весело улыбается. Я понимаю, что это абсолютно фальшиво и натянуто. Но для тех, кто не очень хорошо ее знает, мама выглядит очаровательно.

– Большое спасибо вам обеим. Мы получили важную информацию. Мы ценим ваше время и будем держать вас в курсе.

Мириам выглядит довольной собой, выходя из кабинета. Таггл немного осторожнее. Уходя, она оглядывает нас. Клянусь, она смотрит на меня, как на математическое уравнение. Наконец она выходит, стуча каблуками.

– Уже поздно, – говорит мама.

– Как тебе мои вопросы? Я хорошо справился? Мама плотно сжимает губы.

– Да, – наконец отвечает она. – Ты хорошо справился, Карлос.

– Значит, испытательный срок окончен? Я член команды «Лас Пистас»?

– Посмотрим, – говорит она.

Что, как мы все знаем, у любой мамы является кодовым обозначением для слова «нет».

День второй

УТРОМ Я ЦЕЛУЮ вечность лежу в постели, глядя в потолок. Я не понимаю. Что еще я могу сделать, чтобы проявить себя? У меня есть увлеченность, талант и опыт. Чего еще маме надо?

Трудно перестать думать о себе, но следует помнить, что речь идет о Лейле. Чем больше проходит времени, тем яснее, что она попала в беду.

Конечно, вчера мы продвинулись в расследовании, но этого недостаточно.

Слушая негромкое похрапывание мамы и бормотание Фрэнка во сне, я перебираю в памяти все, что мы выведали.

Во-первых, мы знаем, что Луиза преследовала Лейлу… или, по крайней мере, была немного тронутой ее фанаткой.

Брэд Брэдли завидует своей партнерше.

Гильотина ненавидит Лейлу по какой-то неизвестной причине. И вообще он, похоже, ненавидит всех.

Таггл, кажется, слишком легкомысленно относится к исчезновению Лейлы.

Мириам чересчур увлекается фальшивыми рыданиями.

Вольфганг Вестовер ведет себя так, будто исчезновение Лейлы – отличная рекламная кампания.

Таггл, Мириам, Гильотина и Брэд ссорились с Лейлой.

Я не могу больше лежать и разглядывать этот хоровод зацепок и подозреваемых в голове, когда дело стоит на месте.

Я скатываюсь с постели, которую делю с мамой, и прыгаю на кровать Элизы и Фрэнка. Элиза стонет и пытается прикрыть глаза подушкой. Она никогда не была жаворонком. Но Фрэнк подскакивает как на пружинах, и мы с ним продолжаем атаку вместе.

Фрэнк слюнявит сестре ухо, что, по-моему, уже слишком. И она рычит:

– Слезьте с меня, чудовища!

– Гав! – отвечает ей Фрэнк.

Весь этот шум будит маму.

– Успокойтесь, дети, – говорит мама, зевая и поднимаясь с кровати. – Поберегите свои силы для детективной работы.

Пока мама переодевается в ванной, Элиза, Фрэнк и я снова обсуждаем это дело. Ну, вообще-то, мы с Элизой обсуждаем дело, а Фрэнк ползает в пыли под кроватью в поисках кроликов.

– Вчера мы разговаривали со столькими людьми! – вздыхает Элиза. – И каждый из них кажется подозрительнее другого.

– У нас, можно сказать, даже слишком много зацепок, – рассуждаю я. – С чего начнем сегодня?

– Ты начнешь с того, с чего велю я, – отрезает мама, властный командир, контролирующий мою жизнь.

Но у вселенной другие планы. Когда мы приходим на съемочную площадку, то сразу же понимаем: что-то не так.

– Слава Богу, вы здесь! – громогласно восклицает Вольфганг Вестовер. – Следуйте за мной!

– Что случилось? – спрашивает мама.

– Все погибло! Все погибло! Я убью того, кто это сделал!

Элизе, Фрэнку и мне приходится бежать, чтобы не отставать, – продюсер широко шагает своими длинными ногами. Вестовер идет через съемочную площадку со шкафчиками и классными комнатами, мимо зоны зеленого экрана к задней части студии. Там огромная толпа актеров и членов съемочной группы. Они расступаются перед нами, и я чувствую на себе их взгляды, когда мы проходим мимо. Все наши главные подозреваемые здесь: Мириам Джей, Агата Таггл, Гильотина, Брэд Брэдли – даже Луиза сегодня в студии. Наверное, сегодняшнее утро она проводила со своим дядей Вольфгангом.

Наконец мы встаем перед дверью, которую я узнаю: реквизиторская. И когда мы заходим внутрь, у меня перехватывает дыхание.

Комната напоминает место крушения самолета. Это не просто беспорядок: это последствия стихийного бедствия. Палочки сломаны. Костюмы волшебников разорваны в клочья. Мебель разрублена на куски, как будто кто-то поработал над ней топором. Хрустальный шар, в котором ведьмы видят свои пророчества, лежит на полу, разбитый на десять тысяч осколков, а из париков вырваны все волосы. Ни одна деталь реквизита не избежала расправы, ни один угол комнаты не остался нетронутым.

Я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на актеров и съемочную группу.

– КТО ЭТО СДЕЛАЛ? – ревет Вольфганг. – Тысячи долларов ущерба! Как они посмели!

– Это единственная разрушенная комната? – спрашивает мама.

– Еще гримерная Лейлы, – отвечает Вольфганг. – Там то же самое. Порванная одежда и косметика повсюду.

– Интересно, – шепчет Элиза мне на ухо, – не сундук ли Лейлы искал преступник?

Мой желудок сжимается. Если это правда – если кто-то так отчаянно пытался найти сундук, что разнес в щепки обе комнаты, – тогда, держу пари, он его нашел.

– Никому не двигаться, – говорит мама. – Я буду допрашивать всех по очереди, один на один.

Один на один? Эй, подожди минутку! А как же мы?

Я поворачиваюсь к маме, и она, должно быть, видит страдание на моем лице, потому что говорит тихо, так что только я могу слышать:

– Ты будешь моими глазами и ушами.

Глазами и ушами? Неужели она считает меня глупым? Она же просто отмахивается от меня. То есть мне придется просто стоять и ждать… в то время как я мог бы принимать полноценное участие в расследовании! Я чувствую себя так, словно меня только что понизили в должности.

– Карлос? Я доверяю тебе, – мама целует меня в щеку. – Оставайся здесь, охраняй эту комнату и запоминай все, что покажется тебе подозрительным. – Она быстро набирает номер полиции, а когда заканчивает, встает и объявляет толпе зевак: – Реквизиторская теперь – место преступления. Не заходите туда. И не покидайте коридор. Если вы сделаете что-то из этого, то сразу же переместитесь в верхнюю строчку моего списка подозреваемых.

– Да ладно вам, – говорит Брэд Брэдли, встряхивая волосами. – Я оставил телефон в гримерке. Разве я не могу сбегать за ним? Мне здесь будет скучно…

– Нет, – возражает мама. – Все остаются на своих местах. Пока идет расследование, мне нужно, чтобы вы сотрудничали со мной.

Все стонут, Гильотина громче всех. Он приваливается к опорной балке и закатывает глаза.

– Я буду вызывать в алфавитном порядке. Мистер Брэдли, вы первый.

Брэд снова проводит рукой по своим распущенным волосам.

– Что ж, надо так надо.

Они с мамой исчезают за углом, а я торчу здесь, охраняя реквизиторскую. Оглядываюсь по сторонам.

Интересно, сможем ли мы найти здесь какие-нибудь улики? Может быть, преступник случайно что-то оставил?

Я толкаю Элизу локтем:

– Мы должны закрыть дверь и осмотреть реквизиторскую.

– В самом деле? Потому что я подумала, что мы можем обыскать гримерную Брэда Брэдли, пока он общается с твоей мамой.

– Но разве мы не должны прошерстить место преступления в поисках улик?

– Возможно, это наш единственный шанс попасть в гримерку Брэда.

– Но, может быть, мы могли бы…

– Эй! – вопит Фрэнк так громко, что весь зал на мгновение замолкает. К счастью, Фрэнк ждет, пока люди снова начнут бормотать между собой, прежде чем сказать: – Гильотина свинтил! Умотал! Слинял! Я это к тому, что он ушел!

Я выглядываю за дверь и конечно же успеваю заметить, как Гильотина сворачивает за угол коридора, прежде чем исчезнуть из вида. Он явно не послушался мою маму… очень подозрительно. Мы могли бы последовать за ним.

Или мы могли бы обыскать комнату Брэда.

Или мы могли бы исследовать реквизиторскую комнату, прочесать ее в поисках улик на месте преступления.

Я должен действовать быстро!

ЧТОБЫ ОБЫСКАТЬ ГРИМЕРКУ БРЭДА БРЭДЛИ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 306.

ЧТОБЫ ПОСЛЕДОВАТЬ ЗА ГИЛЬОТИНОЙ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 128.

ЧТОБЫ ИССЛЕДОВАТЬ РЕКВИЗИТОРСКУЮ, ОТКРОЙ СТРАНИЦУ 68.