Текст книги "Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны"

Игра против наших детей

Анализ показателей А, B и С поколенческого учета приводит к непреложному выводу: оплата расходов государства – это игра с нулевой суммой, и в ней мы играем против нашей собственной плоти и крови. Либо мы сами оплатим счета, подписанные государством, либо передадим их для оплаты нашим детям. Все очень просто.

Или все же есть другой выход? Республиканцы утверждают, что сокращение налогов для нынешнего поколения, особенно для самых богатых его представителей, так подстегнет предпринимательство и экономический рост, что эти сокращения налогов быстро окупятся, то есть приведут к росту налоговых поступлений. Эта вудуистская экономическая теория, названная так не кем попало, а самим Джорджем I, утверждает, что мы можем одновременно иметь и синицу в руках, и журавля в небе. Мы в состоянии снизить наши налоги и тем самым помочь не только себе, но и будущим поколениям.

Когда этот аргумент вызывает смех, республиканцы вытаскивают из кармана свой главный аргумент. Они утверждают, что, даже если нынешние поколения будут платить больше (если увеличить T в уравнении А = C + D + V – T), это все равно никак не поможет поколениям будущим (не приведет к снижению А), потому что демократы просто истратят все дополнительные доходы на образование и другие государственные программы (увеличат С) или на прирост трансфертных платежей (увеличат V). Согласно точке зрения республиканцев, «любой доллар, оставленный в руках государства, будет истрачен впустую. Больше налогов – больше корма для этой скотинки. Нужно сократить налоги и держать скотину на голодном пайке».

Как мы видели, некоторые факты подтверждают эту точку зрения. Когда Рональд Рейган, отец вудуистской экономики, в начале 1980-х гг. резко сократил налоги, доля федеральных дискреционных расходов в ВВП начала падать.

Трудно сказать, что было настоящей причиной – само сокращение налогов или развал СССР, но дискреционные расходы начали снижаться. И доля дискреционных расходов в ВВП снижалась до тех пор, пока президентом не стал Джордж II. С другой стороны, в те же самые два десятилетия расходы систем социального страхования, Medicare и Medicaid продолжали расти с опережающей скоростью. К 2000 г. расходы на эти программы относительно ВВП поднялись на 2,5 % по сравнению с 1980 г.

Что же происходило с федеральными расходами в 1980-е и 1990-е гг.? В целом они росли медленнее, чем ВВП. Это хорошая новость.

Плохая новость для наших детей и сторонников республиканцев состоит в том, что отношение федерального долга к ВВП выросло на треть. Еще хуже был значительный рост планируемых расходов, вызванный быстрым ростом адресных пособий. В конечном итоге так называемая рейгановская революция была лишь продолжением традиционной политики перевода стрелок на следующее поколение.

Вспомните старую мудрость: «Тот, кто не учится на ошибках, обречен их повторять». По-видимому, одного провала эксперимента с рекомендациями экономической теории предложения оказалось недостаточно. Когда президентом стал Джордж II, он нашел на чердаке Белого дома старый сундук, набитый оставшимся от Рейгана вудуистским хламом. Порывшись в нем, Буш-младший решил, что масштабное сокращение налогов поможет профинансировать не только новую баснословно дорогую программу льготной оплаты лекарств для пенсионеров, но и даст деньги для значительного укрепления армии, для войн в Афганистане и Ираке, для создания Министерства внутренней безопасности и дополнительных дискреционных расходов. Президент засучил рукава, и в результате дискреционные расходы за три года выросли втрое против роста экономики, а адресные трансферты – вдвое.

Черная магия не сработала. На этот раз налоговые сборы не только не выросли, но и существенно снизились. Сегодня реальные налоговые поступления в федеральную казну на 11 % ниже, чем до начала правления нынешнего президента.

Демократы, которые проявляют сочувствие к горестям каждого, пока он способен голосовать, имеют свои оправдания для злоупотреблений в области фискальной политики. «Сокращение государственных расходов, – скажут вам демократы, – регрессивно. Большой бизнес сам позаботится о себе. Поэтому сокращение коснется только бедняков. Более того, на уменьшении государственных расходов дело не останавливается. Это просто даст республиканцам возможность понизить налоги». На языке нашего уравнения это означает, что демократы утверждают: любое сокращение государственных расходов (С) или трансфертных платежей (V) приведет к равному по величине сокращению налогов (Т), так что бремя долга (А), перекладываемого на следующие поколения, останется неизменным.

В результате этого спора обе стороны получают ровно то, что им нужно: предлог для того, чтобы поддержать государственные расходы на слишком высоком уровне, а ставки налогообложения – на слишком низком.

Может быть, это преувеличение? В конце концов, именно Джордж Буш-старший повысил налоги, после того как в 1988 г., на съезде Республиканской партии, поклялся перед Богом и страной: «Никаких новых налогов». А Клинтон, к огромному неудовольствию своих ближайших сторонников, урезал социальные расходы.

Честно говоря, оба случая были отвлекающими маневрами, призванными умиротворить противников несбалансированной политики в обеих партиях и убедить всех остальных, что им наконец-то удалось избрать разумного президента. Но действительность такова, что начиная с Эйзенхауэра все послевоенные президенты залезали в карман к детям и будущим поколениям в пользу современных им налогоплательщиков. Более того, даже когда для оплаты государственных расходов повышались налоги, они ложились, как правило, на молодых, а расходы шли в пользу стариков.

Выступая в защиту следующего поколения, мы не требуем, чтобы нынешних и будущих детей вовсе избавили от оплаты счетов современных правительств (то есть чтобы А было равно нулю). В конце концов, нашим детям, мы надеемся, удастся заработать на безбедную жизнь. Если экономический рост продолжится, в среднем они будут зарабатывать больше, чем мы. После 1970 г. производительность труда в экономике росла примерно на 2 % в год. Если рост производительности продолжится с той же скоростью, можно рассчитывать, что доход на душу населения будет приблизительно удваиваться от поколения к поколению.

В действительности вопрос стоит так: сколько должны будут заплатить наши дети, внуки и т. д.? Речь не об этике. Существует предел фискального бремени, превышение которого не вынесет никто. Как нельзя выжать кровь из камня, так и с поколения нельзя собрать налогов больше, чем оно заработает. Если налоги дойдут до конфискационного уровня, поколение либо прекратит работать, либо перестанет платить налоги. Просим прощения, если эта фраза напомнила вам экономическую теорию предложения. Действительное различие между сторонниками экономической теории предложения и ее противниками не в том, возможно такое или невозможно, а в том, при каком уровне налогов это неминуемо произойдет.

В общем, есть предел налогового бремени, которое можно возложить на будущие поколения, есть предел тому, сколько можно занять у потенциально более богатых будущих поколений в пользу наших современников. Если, к примеру, мы хотим, чтобы каждое следующее поколение платило на 10 % больше налогов, чем предыдущее, налоговые ставки очень быстро поднимутся до высшего предела. Более того, при любом темпе увеличения ставок налогообложения от поколения к поколению они быстро превзойдут самый верхний предел. Экономическая теория учит нас, что объем передаваемых в будущее налоговых обязательств на определенном уровне должен быть стабилизирован. Иначе мы придем к конфискационному налогообложению, которое не только обратит в дым налоговые поступления, но и пустит в трубу всю экономику.

Под ставкой налога мы понимаем полную совокупность налогов. Это чистая ставка налогообложения за время жизни человека – доля трудовых доходов поколения за всю его жизнь, которую он выплачивает федеральному правительству, штатам и муниципалитетам в виде всевозможных налогов минус разнообразные пособия, получаемые из бюджетов всех уровней.

Чтобы вычислить чистую ставку пожизненного налога с поколения, сначала нужно дисконтировать к году рождения поколения все уплачиваемые им налоги за вычетом всех благ, получаемых им в каждый год жизни. Полученную таким образом величину чистых налоговых платежей за время жизни человека потом можно будет разделить на текущую стоимость доходов, полученных за время жизни человека (дисконтированная стоимость всех денег, которые поколение заработает за свою жизнь), и получить чистую ставку налогообложения за время жизни человека.

Для ныне живущих поколений чистая ставка налогаобложения за время жизни человека составляет около 20 %. Это означает, что нынешние поколения выплачивают, с учетом получаемых ими трансфертных выплат, в среднем по двадцать центов из каждого заработанного ими доллара в бюджеты – федеральный, штатов и местные.

Может показаться, что 20-процентный налог – это немного, но не забывайте, что это чистая ставка налога. Сумма уплачиваемых налогов уменьшается на сумму полученных пособий. К тому же это средняя ставка налога, а не предельная. В чем разница? Представьте, что вы зарабатываете 50 тыс. долл. и не платите налога с первых 40 тыс. долл., но платите 50-процентный налог с каждого доллара дохода сверх 40 тыс. долл. В этом случае сумма вашего налога составит 5000 долл. Чтобы вычислить среднюю ставку налога, нужно разделить сумму налога (5000 долл.) на общий доход (50 тыс. долл.). Ваша средняя ставка налога равна 10 %, но предельная ставка налога равна 50 %, потому что каждый заработанный вами дополнительный доллар облагается налогом в 50 %.

Когда мы начинаем вычислять, имеет ли смысл работать больше и стоит ли честно платить налоги, учитывается именно предельная ставка налога. Как показано в таблице 2.1, предельные ставки налога на американцев – в равной мере на бедных, обеспеченных и богатых – уже чрезмерно высоки. Это, по сути дела, предельные чистые ставки налога. Они учитывают не только дополнительные налоги, которые платят работающие американцы до конца своей трудовой жизни. Они учитывают также изменения в объеме получаемых благ, связанных с этими дополнительными заработками{45}45
  Вспомните, что, когда ваш доход увеличивается, будущие пенсионные выплаты из системы социального страхования также увеличиваются.


[Закрыть].

Таблица 2.1. Предельные чистые ставки налога

Источник: Jagadeesh Gockhale and Laurence J. Kotlikoff, Does It Pay to Work? (Washington, D.C.: American Enterprise Institute, forthcoming).

Если в сегодняшней Америке вы бедны, то, начав зарабатывать больше, вы, скорее всего, потеряете социальное пособие, продовольственные талоны, бесплатное медицинское обслуживание в системе Medicaid, скидки с подоходного налога, пособия на наем жилья и т. д. Но, богаты вы или бедны, зарабатывая больше, вы увеличиваете будущие пенсионные выплаты из системы социального обеспечения. Предельные чистые ставки налога в таблице 2.1 отражают влияние дополнительных заработков на получение всех существенных трансфертных выплат от федерального правительства и правительств штатов. В таблице представлен предельный чистый налог на типичную семейную пару, которая может задуматься над тем, стоит ли всю жизнь работать на полной ставке{46}46
  В табл. 2.1 рассматривается семья, состоящая из мужа и жены, возраст которых вначале 18 лет, и живут они до 95 лет. У них двое детей, появившихся, когда супругам было по 25 и по 27 лет. Доход обоих супругов одинаков, и оба они работают до 64 лет. Их исходный годовой заработок, увеличивающийся каждый год на 1 % в реальном исчислении, кратен минимальной почасовой заработной плате, умноженной на 40 часов в неделю и 52 недели в год. Оба ребенка в возрасте от 19 до 22 лет учатся в колледже. Семья с годовым доходом менее 105 тыс. долл. треть годового дохода выплачивает за обучение, проживание и питание каждого ребенка за каждый год учебы. Для семей с доходом 105 тыс. долл. и более расходы на обучение в колледже установлены на уровне 35 тыс. долл. (1/3 от 105 тыс. долл.). Вначале семья тратит на аренду дома 25 % годового дохода. Но в возрасте 25 лет пара покупает дом стоимостью три первоначальных годовых дохода. При покупке они вносят сразу 20 % суммы, а на остальные 80 % получают ипотечный кредит под 8 % процентов годовых. У семьи есть активы, приносящие доход, равный 4 % годового заработка до уплаты налогов с поправкой на инфляцию. Расходы на похороны каждого супруга составляют 10 % первоначального годового дохода каждого из них, но не более 10 тыс. долл. Когда последний супруг умирает, после него детям остается только дом.


[Закрыть]. Представлены результаты для доходов, кратных минимальной заработной плате.

Полученные результаты свидетельствуют, что если всю жизнь работать полный рабочий день, то чистая предельная ставка налогообложения составляет не менее 50 %. Это означает, что из каждого дополнительного доллара дохода государство конфискует не менее 50 центов сверх и помимо всех дополнительных трансфертных благ, которые сопутствуют более высоким доходам. Для самых бедных чистая предельная налоговая ставка может превышать 80 %, потому что с ростом дохода они теряют множество социальных льгот и пособий. Таблица 2.1 наглядно показывает, почему никого не радует перспектива более высоких налогов. Предельные ставки налогов и так чрезмерно высоки.

Столь высокие предельные ставки налогообложения должны привести в чувство тех, кто полагает, что будущие поколения можно обременить еще более высокими налогами. Тогда чистая предельная ставка налогообложения поднимется настолько, что и Швеция покажется налоговым раем.

А что если понизить предельные ставки налогообложения и установить плоский налог на все доходы, превышающие определенный порог? Может быть, тогда удастся собирать в казну больше денег? Нет. И для этого есть шесть причин.

Во-первых, чтобы защитить бедных от повышения налогового бремени, порог пришлось бы сделать очень высоким. Во-вторых, если порог будет достаточно высоким, то и плоская ставка налога будет довольно высока – около 30 %. В-третьих, хотя 30 % – это ниже, чем нынешняя предельная ставка федерального подоходного налога для богатых, средний класс сейчас платит по более низким ставкам. Так что переход к плоской ставке налога понизит предельные ставки налога для богатых, но увеличит их для среднего класса. В-четвертых, очень бедные все равно не платят подоходного налога. В их случае очень высокая предельная ставка налога отражает лишь тот факт, что они теряют налоговые льготы и всякого рода пособия. В-пятых, средний класс будет резко возражать против того, чтобы платить больше, дабы облегчить налоговое бремя богатым. Наконец, в-шестых, за последние двадцать лет не раз предпринимались попытки ввести плоский подоходный налог, и всякий раз эти предложения отвергались. Два республиканца – Стивен Форбс, издатель журнала Forbes, и Ричард Лугар, сенатор от штата Индиана, – боролись за право представлять партию на президентских выборах с лозунгом плоского подоходного налога, и оба потерпели поражение. На рассмотрение Конгресса много раз вносились законопроекты об установлении плоского подоходного налога, а также законопроекты о введении налога на добавленную стоимость и налога на потребление, представляющие собой разновидности плоского налога в овечьей шкуре. Все эти попытки не имели успеха.

Масштабы большой гнусности

А теперь действительно скверная новость, которой вы так терпеливо дожидались, – размер большой гнусности, А. Напоминаем, что А – это коллективное фискальное бремя, возлагаемое нами на будущие поколения, и величину его мы определяем исходя из следующих предположений: 1) чистая ставка налога на нынешние поколения не повышается; 2) государственные расходы не сокращаются; 3) от выплаты официального долга не отказываются. Абсолютная величина А, все эти десятки триллионов долларов, сама по себе мало о чем говорит. Но если разделить эту сумму на прогнозируемый трудовой доход будущих поколений (также приведенный к текущей стоимости), то обнаружится, что для будущих поколений чистая ставка налогообложения будет вдвое выше той, что платим мы сегодня!

Если вы думаете, что ваши налоги чрезмерно высоки, представьте себе, что будут чувствовать будущие поколения, когда им придется платить вдвое больше. При этом имейте в виду, что расчеты производились исходя из предположения, что эти заоблачные налоги будут всю свою жизнь выплачивать американцы, начиная с поколения, которое появится на свет в будущем году. Исключение американцев, которые появятся на свет до конца текущего года, а также бесплатный пропуск в зону повышенных налоговых ставок еще сильнее усугубляют положение следующих поколений.

«Это неприемлемо!» – воскликнете вы.

И будете совершенно правы. Недопустимо доводить дело до удвоения налоговых ставок для будущих поколений американцев. Они бросят работу, начнут скрывать свои доходы или сбегут из страны. Так что либо эти расчеты неверны, либо мы должны незамедлительно решиться на весьма болезненные жертвы, чтобы защитить наших потомков и спасти нацию.

Позвольте вас заверить, эти расчеты отнюдь не «фальшивка»{47}47
  См.: Jagadeesh Gockhale and Laurence J. Kotlikoff, Is War Between Generations Inevitable? National Center for Policy Analysis, Policy Report no. 246, November 2001. В исследовании чистая ставка налога на протяжении жизненного цикла для будущих поколений равна не 20 %, а 18 %. Но мы взяли более высокое значение, чтобы учесть изменения фискальной политики, произошедшие за время после начала работы над книгой.


[Закрыть]. Их проделало нашеже собственное правительство, точнее доктор Джагадиш Гохейл, авторитетный правительственный экономист, занимающий пост экономического советника Федерального резервного банка Кливленда. Более того, в своих расчетах Гохейл опирался только на прогнозы, сделанные правительственными агентствами США. Например, использовал срединный демографический прогноз системы социального страхования. Он также учитывал, за одним исключением, долгосрочные прогнозы государственных доходов и расходов, подготовленные Бюджетным управлением Конгресса{48}48
  Прогнозы Бюджетного управления Конгресса были подготовлены Джоном Стэрроком, старшим экономистом этой организации.


[Закрыть]. Единственное исключение состояло в том, что он решил исходить из того, что федеральные дискреционные расходы будут расти пропорционально росту экономики.

С расчетами все в полном порядке. Но, быть может, они исходят из чрезмерно пессимистических допущений? Нет. На самом деле, если и есть сдвиг, то в сторону неоправданного оптимизма. Возьмите, к примеру, разработанный специалистами системы социального страхования прогноз роста продолжительности жизни американцев (а этот показатель очень важен при расчете фискального давления на будущие поколения). Вспомните предположение, что только через полвека продолжительность жизни американцев станет такой же, как у японцев. Мы считаем, что это слишком долгий срок. Такого же мнения придерживаются наши ведущие демографы. Один из них – профессор Рональд Ли, директор Центра экономики и демографии старения при Калифорнийском университете в Беркли и член национальной академии наук.

В 1999 г. Ли вместе с несколькими другими ведущими экономистами и демографами консультировал технический экспертный совет Администрации системы социального страхования. Им было поручено дать оценку экономических и демографических допущений, положенных в основу годового доклада руководства о долгосрочных финансовых перспективах системы социального страхования. Ли и его коллеги единогласно высказались за увеличение на четыре года оценки ожидаемой средней продолжительности жизни. Для этого показателя четыре года – много. Это различие очень существенно для прогноза платежеспособности системы социального страхования, и именно потому руководители системы не стали слушать собственных специалистов.

Вы шокированы? Успокойтесь. Не забывайте, что в 1999 г. системой социального страхования руководили назначенцы от Демократической партии. Верные партийцы никак не могли признаться в том, что системе социального страхования, самой священной из всех священных коров партии, придется платить будущим пенсионерам в среднем на четыре года больше, а потому положение ее намного хуже, чем считалось прежде. Да и Альберту Гору это было бы крайне некстати – ведь в основе его кампании было обещание: НИКАКИХ РЕФОРМ СИСТЕМЫ СОЦИАЛЬНОГО СТРАХОВАНИЯ.

Другая причина того, что оценка Гохейлом масштабов большой гнусности, скорее всего, занижена, состоит в том, что Бюджетное управление Конгресса прогнозирует рост реальной заработной платы (с учетом инфляции), определяющей базу социальных налогов, в размере 2,2 % в год. Но эта оценка существенно завышена. С 1959 г. реальная заработная плата увеличивалась на 1,7 % в год, а после 1975 г. – всего на 1,2 % в год.

Третий и самый значительный источник недооценки масштабов большой гнусности – чрезмерно оптимистические допущения о будущем росте расходов программы Medicare. Гохейл использовал прогнозные оценки Бюджетного управления Конгресса, а оно, в свою очередь, учитывало прогнозы руководителей программы Medicare. Нынешнее руководство программы – назначенцы от Республиканской партии – оценивает долгосрочные перспективы намного оптимистичнее, чем их предшественники.

В 1997 г. руководство Medicare прогнозировало, что в 2030 г., когда беби-бумеры достигнут середины своей старости, ее расходы составят 7,1 % ВВП. В 2003 г. прогнозируемая на 2030 г. величина расходов составила всего 4,7 % ВВП. Разница в 2,4 % ВВП – это очень много, если учесть, что в настоящее время расходы Medicare составляют примерно 2,6 % ВВП. Расхождение между оценками 1997 г. и 2030 г. примерно равно нынешней величине программы.

Откуда у руководства программы возник такой оптимизм по поводу ее будущих расходов? Просто между 1998 и 2000 г. существенно замедлился рост расходов на одного бенефициария. Поэтому в 1998 г. руководство – все как один демократы – охотно поверило в радужные перспективы. Когда в 2001 г. их сменили республиканцы, они тоже сообразили, что в честности нет ничего особенно хорошего, если она подрывает позиции президента.

К сожалению, в 2001 г. расходы Medicare в расчете на одного пациента опять начали расти. К 2003 г. они оказались (с учетом инфляции) на 11 % выше, чем в 2001 г. Чтобы почувствовать, что такое рост на 11 %, умножим приведенную величину обязательств Medicare перед своими клиентами, 21 363 трлн долл., на коэффициент 0,11. Получим 2,3 трлн долл. На эту сумму выросла величина А – сумма обязательств, которые придется оплачивать будущим поколениям, если только этого не сделают поколения нынешние и если государство не сократит другие расходы, чтобы профинансировать будущие затраты Medicare. Заметьте, что формальный дефицит бюджета, к которому приковано такое внимание, рядом с этой величиной кажется незначительным.

Тот факт, что за несколько лет долгосрочные прогнозы так разительно изменились, позволяет сделать три вывода. Во-первых, руководство Medicare произвольно подбирает базу для прогнозирования роста расходов. Во-вторых, оно не обратило внимания на то обстоятельство, что в последние годы темп роста расходов на одного бенефициария был необычно высоким. В-третьих, нет гарантий, что через несколько лет прогноз не вернется к прежним высоким оценкам будущих расходов.

Подведем итог. Большая гнусность – это долги, которые мы оставляем детям, и они велики. А если при их оценке исходить из более реалистичных предпосылок, они окажутся еще значительнее. Поскольку удвоить налоги для наших детей, внуков и т. д. невозможно, необходимо рассмотреть альтернативы, чем мы и займемся.