Текст книги "До скорой встречи!"

День благодарения

Сэм переживал. Мередит была безмерно счастлива. Это-то его и беспокоило. Естественный процесс залечивания ран временем был нарушен. То, что происходило с Мередит, даже отдаленно не напоминало залечивание ран. Скорее, это было похоже на сомнительную онлайн-интрижку. Ведь она никому не могла рассказать про это. Она не могла объяснить коллегам, почему ее лицо вдруг озарялось улыбкой посреди совещания, а взгляд устремлялся вдаль. Она снова, впервые за многие недели, стала собой. Коллеги думали, это благодаря Сэму. Так оно и было, хотя он-то знал: в основном это благодаря тому, что он вернул ей Ливви. Сэм с легкостью мог определить, когда Мередит созванивалась с бабушкой: после этих бесед она вся светилась. Раньше они не созванивались в те дни, когда бывали слишком заняты, или забывали про разницу во времени, или им нечего было рассказать, или они просто не думали друг о друге. Теперь каждый день без звонка тяжелым грузом ложился на ту из них, что тосковала по другой. А в дни, когда они общались по видеочату, Мередит была счастлива, у нее словно гора падала с плеч: бабушка еще в каком-то смысле здесь, с ней. Но Мередит запрещала себе превышать норму: если раньше они общались не каждый день, то и сейчас она не могла себе этого позволить.

Сэм задумался, как программа отреагирует, если Мередит вдруг резко сменит линию поведения. Система была ориентирована не только на характер Ливви, но и на характер их с внучкой отношений. Настройка пока не давала сбоев, поскольку предсказать слова и поступки Ливви было легко, впрочем, как и ту информацию, которую она получала. Но если изменить второе, то изменятся предпосылки для первого. Сэму хотелось попробовать и посмотреть, что выйдет. Мередит отказалась: это семейные отношения, а не научный эксперимент.

Как-то утром, когда Мередит ушла на пробежку с собаками, Ливви позвонила сама. Сэм взвесил все за и против и, склонившись на сторону «почему бы и нет, черт побери», ответил.

– Здравствуйте, Ливви, – вежливо поздоровался он.

Она уставилась на него, моргая. Пауза чуть затянулась, и он застыл в напряженном ожидании. Если эта штука сломается, Мередит точно его бросит.

– Ты, должно быть, Сэм! – расплылась Ливви в улыбке.

О да, он – Сэм, и он – гений. Его чудесный алгоритм сам все вычислил. Нет, не вспомнил, ведь образ Сэма не хранился в нем в электронном виде, а использовал имеющиеся данные, для того чтобы вычислить собеседника.

– Очень приятно познакомиться, – произнес он.

– И мне! Я о тебе наслышана. Рада наконец познакомиться вживую.

– Ну не совсем вживую.

– А что тебе мешает? Бери эту девчонку в охапку и дуй сюда! – пригласила Ливви. – Места у меня много, и я с радостью приму вас обоих.

– Мередит говорит, у нее полно работы, – пожал плечами Сэм.

– Она всегда так говорит, – усмехнулась Ливви.

Тут дверь распахнулась, и вошла Мередит.

– Привет, детка! – радостно прокричала Ливви.

Внучка в панике бросила взгляд на Сэма и буквально упала в кресло, которое он ей быстренько освободил.

– Я только что познакомился с твоей бабушкой! – с довольным видом сообщил он, встав за спиной у Мередит и выглядывая у нее из-за плеча так, чтобы Ливви могла видеть их обоих.

– Что за дела? На дворе зима, а мы на пробежке и без шапки? Так и простудиться недолго. Посмотри, ты вся мокрая. Либо бегай в шапке, либо приезжай бегать сюда.

– Я не могу, – выдавила из себя Мередит, а потом они обе в один голос произнесли:

– У меня много работы.

Внучка показала бабушке язык.

– Как хорошо, что я наконец-то познакомилась с твоим парнем. Ой, а почему вы в моей квартире?

Сэм и Мередит обменялись взглядами, после чего последовало объяснение:

– Да… Знаешь, у меня ремонт, вот мы и подумали: перекантуемся пока у тебя. Ничего?

– В твоей квартирке двоим тесновато, да? – подмигнула Ливви. – Конечно, ничего страшного. Чувствуйте себя как дома. Ну все, я побежала, мои дорогие. Скоро созвонимся. Сэм, приятно было познакомиться!

– И мне с вами.

– Люблю тебя, милая моя, – сказала она внучке.

– И я тебя, – почти прошептала Мередит. – Пока. – Затем повернулась к Сэму и выдохнула: – Ты позвонил моей бабушке?! – Что-то среднее между вопросом и утверждением, между обвинением и недоверием.

– Нет, она сама мне позвонила. То есть тебе. А я просто ответил.

– Она сама мне позвонила?

– Ага.

– Ты знал, что она так может?

– Не-а.

– Ты, должно быть, жутко ее напугал, она ведь не поняла, кто ты такой!

– А вот и нет. Она моментально сообразила.

– Каким образом?

– Догадалась. Кто еще может сидеть дома за твоим ноутбуком?

– Но она ведь с тобой не знакома.

– Она, программа то бишь, обучена. Ты ведь рассказала ей о новом парне, и эти данные были добавлены к другим. Она отреагировала так, как это сделала бы Ливви. Твоя бабушка была бы рада познакомиться со мной, поговорить со мной в видеочате, увидеть, в конце концов, этого парня. Она вела бы себя именно так – мило и непринужденно. Программа лишь повторила за ней.

Мередит покачала головой в изумлении.

– Все могло пойти совсем не так, и я бы навсегда потеряла ее, – выразила она свои опасения.

– Отчего же?

– Она тебя не знает. Я и не предполагала, что она способна разговаривать с кем-то еще, кроме меня.

– Я вел себя осторожно.

– И с чего она вдруг спросила про квартиру? Все это время я звонила ей отсюда же.

– Кто знает? – развел руками Сэм. – Значит, обратила внимание только сегодня, вот и все. Конечно, эта информация была получена раньше, но она не успевает обрабатывать все данные, поэтому выдает их постепенно. Прямо как мой отец.

– А что я ей скажу в следующем месяце, или в следующем году, или через десять лет? У меня до сих пор ремонт?

– Не знаю, я не очень представляю, как решится проблема со временем. Для нее, – добавил он.

Он действительно не знал, хотя гораздо больше его беспокоило другое: как решится проблема со временем для Мередит? Если Ливви застрянет во времени – не страшно. А вот если это случится с Мередит – их ждут проблемы, причем гораздо более серьезного толка.

Накануне Дня благодарения Мередит получила письмо от бабушки, в котором та жаловалась на Джулию. Без злости, без раздражения, а очень в своем духе – стремясь избежать конфликта, но вместе с тем внушая чувство вины. «Как поживает твоя мама? – писала Ливви. – Сто лет ничего от нее не слышала. Она, наверное, жутко занята. Когда будешь с ней разговаривать, напомни ей о обо мне, пожалуйста. Ее старушка скучает по ней».

– Нельзя рассказывать твоей маме о Ливви, – категорически решил Сэм.

– Я знаю.

– Нельзя, слышишь?

– Слышу!

– Мерд, я серьезно, никому нельзя рассказывать.

– Я понимаю.

Ничего необычного в том, что Ливви какое-то время не получала весточки от дочери, не было. Скорее наоборот, это полностью укладывалось в общую схему, благодаря чему программа и отметила это. У Кайла с Джулией имелся доступ к Интернету, телевизор и мобильный телефон, как у всех нормальных людей. Но, в отличие от всех нормальных людей, они подолгу игнорировали эти устройства, иногда неделю за неделей. Мередит тоже, как и Ливви (хотя по несколько другой причине), ничего от них не слышала с самых похорон. Они собирались приехать на День благодарения, собственно, на все праздники. Мередит с нетерпением ждала родителей в гости, но переживала: придется продержаться целых четыре дня без звонков бабушке.

Джулия заметно похудела и осунулась. Она выглядела изможденной: растрепанные волосы, покрасневшие от бессонницы глаза. Кайл не изменился и играл в старую добрую игру «Папа, приехавший в большой город навестить дочку»: радовался встрече, но почему-то плохо вписывался в окружающую действительность. Родители Мередит прибыли в четверг ближе к полудню, привезя с собой гостинцев: сыр, батат и пироги. Мередит запекла индейку, приготовила суп, салат со свеклой и темы для разговора, который она отважно пыталась поддержать. Беседа не клеилась. Кайл с Джулией избегали задавать Сэму вопросы относительно того, чем он в последнее время занимается. Нет, они не подозревали, что он воскрешает людей из мертвых. Они просто не хотели затрагивать тему работы и ее отсутствия, дабы не смутить его. Кайл с Джулией избегали задавать вопросы Мередит относительно того, почему она вся светится. Нет, они не подозревали, что она часто болтает с умершей бабушкой. Они просто надеялись: дочь ждет подходящего момента, чтобы сообщить родителям о беременности. Сэм с Мередит избегали разговоров о Ливви, поскольку Джулия, похоже, и так едва держалась. К тому же они боялись: стоит коснуться этой темы, и они наверняка проговорятся. Поэтому их беседа за столом походила скорее на затянувшуюся неловкую паузу, чем на оживленный обмен репликами.

На следующе утро Мередит с отцом приготовили завтрак из всего, что осталось от праздничного обеда. В итоге получилась яичница с кусочками сыра, батата, свеклы и индейки. «Может, у них такая семейная традиция?» – подумал Сэм и скормил свою порцию собакам, тихонько бросая кусочки на пол. Даже собаки, кажется, были не в восторге. После завтрака они пошли прогуляться, а после прогулки принялись играть в «Скрабл». Они сидели за столом, пили чай и размышляли, не доесть ли им пирог, когда вдруг ноутбук, стоявший на столе рядом с Кайлом, издал привычный сигнал.

Кайл бросил взгляд на экран и, ухмыльнувшись, позвал Мередит с Сэмом, отлучившихся на кухню.

– Ребята, вам бабушка звонит. Вы и вправду разговариваете в видеочате с бабушкой Эди?

Мередит судорожно пыталась решить, какой из двух вариантов представляется наиболее вероятным: тот, в котором она разговаривает через Интернет со своей бабушкой Эди – злобной старушенцией девяноста восьми лет, абсолютно глухой, прикованной к постели и пребывающей в маразме, – или тот, в котором она общается с любимой умершей бабушкой.

– Нажми красную кнопочку! – хором прокричали Сэм с Мередит.

– Тут мамина фотография! – удивилась Джулия.

– Какой-то непонятный заскок в программе, – объяснил Сэм. – Кайл, жми на кнопку «Отказать». Или просто закрой ноутбук, и все.

Джулия, то ли от удивления, то ли от недоверия, то ли от раздражения, то ли от испуга, или просто не представляя, как работает видеочат, протянула руку через стол и нажала «Принять».

На экране появилось окошко видеочата. Сэм с Мередит в мгновение ока пересекли комнату и успели встать напротив камеры.

– Здравствуйте, дорогие мои, – приветствовала их Ливви. – Как поживаете?

– Отлично, бабушка! А ты как? – выдавила из себя Мередит.

– У меня все прекрасно, ты же знаешь. Вы заняты? Я решила позвонить вам и переброситься парой слов. У меня всего несколько минут, а потом я иду в кино с Шарлоттой и Мартой.

– Молодец, что позвонила, – сказала Мередит неуверенно.

Они с Сэмом в панике посмотрели друг на друга. Что теперь? Даже обернуться взглянуть, как там Кайл с Джулией, – и то страшно, но объяснять все равно придется, поэтому они решились.

– Посмотри, кто тут у нас, – произнесла Мередит, и они с Сэмом, с ужасом ожидая продолжения, медленно отошли в сторону от экрана.

Пораженная Джулия, побледнев, словно гипс из ее собственной мастерской, уставилась на Ливви.

– Джулс! – воскликнула Ливви. Только она одна во всем мире называла дочку этим именем.

Джулия будто онемела. Она просто сидела и молчала.

– Как я рада тебя видеть, детка! Я так по тебе скучаю… Ой, и Кайл тоже там. Собрались всей семьей! А я и позабыла: Мередит говорила, что вы собираетесь приехать на праздники. Жаль, меня с вами нет.

Джулия молчала.

– Дорогая, Мередит передала тебе, что мне нужно поболтать с тобой? Ничего особенного, просто хотела обсудить с тобой одну вещь. Позвонишь мне как-нибудь на неделе?

Джулия молчала.

– Я не рассказывала тебе о Питере-горшечнике? – (Конечно рассказывала, и не раз.) – Он торгует керамикой тут у нас на фермерском рынке. Он и мизинца твоего не стоит.

Джулия молчала.

– Этот Питер лепит всякие кружки, миски, вазочки, ну ты понимаешь. Еще подставки для ложек, кормушки для птиц, хлебные корзинки, блюда. Даже украшения делает и, само собой, садовых гномов – все их просто обожают! Но по сравнению с твоими работами его поделки – полное барахло!

Джулия по-прежнему молчала, только теперь она опустилась на колени.

– Зато он делает вещи на заказ. А ты принимаешь заказы? Не хочешь подумать об этом? Питер сколотил себе приличное состояньице. У него и личный веб-сайт имеется. А у тебя есть веб-сайт? Не хочешь завести? Народ нынче постоянно покупает что-то в Интернете. Я постараюсь не забыть и привезу тебе его рекламную листовку, чтоб ты посмотрела, или…

– Остановите это! – взмолилась Джулия, сжав зубы, так что слова были едва слышны.

Сэм дотянулся до ноутбука и закрыл крышку. С минуту все молчали. Перебрав пару вариантов, Сэм остановился на самом простом объяснении, какое только мог предоставить:

– Мы, то есть я, написал небольшой скрипт, программу то есть. Она отсылает письма из почтового ящика Ливви. От ее лица. Словно Ливви сама их написала. И подобным же образом воссоздает видеозвонки.

Их с Мередит секрет, озвученный таким манером, больше не казался неправдоподобным, скорей по-детски глупым.

– Ты взломал ее почтовый ящик? – уточнил Кайл.

– Не совсем.

– И отсылал письма от ее имени?

– Нет, я сам ничего не посылал…

– Это шутка такая? – тихо спросил Кайл.

– Нет, папа, никто и не думал шутить, – терпеливо принялась объяснять Мередит. – И Сэм ничего не писал. Это специальный алгоритм, программа такая, она читает письма бабушки и мои ответы ей, анализирует историю наших чатов, бабушкины привычки и любимые словечки, воспроизводит ее голос, и получается настоящая Ливви.

– Я не могу это слушать, – пробормотала Джулия, не поднимая головы.

– Знаю, поначалу с трудом в голове укладывается, – сказала Мередит.

– С трудом, да уж… Но зачем?!. – не понимал Кайл.

– Это ведь не совсем она, – оправдывался Сэм.

– Нет, конечно, потому что она умерла.

– Но, разговаривая с программой, очень сложно догадаться, – продолжил Сэм.

– Ты хочешь сказать, она имитирует Ливви?

– Вернее, угадывает. Говорит то, что сказала бы Ливви. Надо признаться, у нее неплохо выходит.

– Получается, будто она просто уехала на зиму во Флориду, – с отчаянием предприняла последнюю попытку Мередит. – Ведь она писала бы точно такие же письма, и мы точно так же разговаривали бы с ней, будь она… жива. Понимаешь, мама?

– Нет, я не понимаю, как можно было так оскорбить бабушку, – покачала головой Джулия, все еще уставившись куда-то в пол. Ее всю трясло, и голос у нее дрожал.

– Никто ее не оскорблял, ведь это не Ливви, – сказал Сэм как можно мягче.

– Вы оскорбили память о ней… это дурацкой шуткой, этой идиотской игрушкой!

– Ты можешь написать ей письмо, мама, и она ответит. Ты можешь позвонить ей, и она снимет трубку и начнет разговаривать с тобой, – по-простому объяснила Мередит.

– Нет, не могу! – надтреснутым голосом выкрикнула Джулия. – Потому что она мертва! Она ушла, она оставила меня!

Тут у матери Мередит не выдержали нервы, и она выбежала на балкон, где ухватилась обеими руками за перила, будто собиралась прыгнуть или разорвать их на части.

Мередит пошла за ней. Кайл жестом попытался остановить дочь, чтобы дать жене время перевести дух и немного успокоиться, но Мередит пока не была готова сдаться.

– Мы не хотели, чтобы ты вот так узнала об этом, – сказала Мередит маме, словно все дело было в способе, которым ей преподнесли эту новость.

– Вы вообще не хотели, чтобы я узнала. Вы и не собирались мне рассказывать.

– Я хотела рассказать! Потому что бабушка… спрашивала о тебе.

– Прекрати называть эту штуку бабушкой! Не знаю, что там Сэм смастерил, но это точно не Ливви.

– Хорошо, – согласилась Мередит, – программа спрашивала о тебе. Она хотела знать, почему ты ей не звонишь.

– Потому что она умерла!!! Господи, Мередит, ты только послушай себя!

– В этом-то и суть. Она не Ливви, и я полностью осознаю это. Но я могу продолжать разговаривать с бабушкой, как раньше. Разве ты не отдала бы все что угодно за шанс увидеть ее снова?

– Отдала бы.

– Вот он, этот шанс.

– Неправда.

– Кому хуже от этого?

– Мне!

– Но почему?

– Нельзя поддерживать память о ней таким образом.

– А как правильно поддерживать память о ней, мама?

– Смотреть старые фотографии, рассказывать друг другу истории. Ты живешь в ее квартире, в конце концов! Неужели этого?..

– Мало? – подхватила Мередит.

Джулия осеклась.

– Я понимаю, этого всегда будет мало. Но та штука… так нельзя.

– Почему? – не унималась Мередит.

– Потому что это – не Ливви. Все, что у меня осталось от мамы, – воспоминания о ней и…

– Правильно, а мы используем их. Твои воспоминания и ее – тоже. Разве не прекрасно, что они не потеряются?

Сквозь слезы, текущие по щекам, Джулия посмотрела на дочь, прижала ее к себе и пару неловких минут просто молча гладила ее по волосам. А потом произнесла:

– Мередит, я люблю тебя. Больше всех на свете. И так будет всегда. Ты уже большая девочка, ты умная, добрая, открытая, ты хороший человек, и ты самостоятельно способна принимать решения. У тебя есть право на собственное мнение, но и у меня есть точно такое же право. Если ты собираешься продолжать, то я не могу здесь больше оставаться. Я люблю тебя, но предпочитаю уехать домой.

– Ты всегда предпочитаешь уехать домой, – вздохнула Мередит.

– Но так нельзя! Я не хочу участвовать в этом сама и не хочу смотреть, как это делаешь ты.

Джулия вернулась в комнату и начала собирать вещи. На Сэма она даже не взглянула. Мужу она сказала, что подождет его в машине, пока он будет прощаться. Затем достала из сумки две кружки глубокого синего цвета, поставила на закрытый ноутбук и, поцеловав дочь в макушку, вышла из квартиры.

– Папа… – открыла рот Мередит.

– Даже не начинай, – сразу остановил он ее.

– Чего не начинать?

– Во вторник твоя мама допоздна возилась с этими кружками, – проигнорировал он ее вопрос. – Мы экспериментируем с новой глазурью. Красиво вышло, правда?

– Они… чудесны, – выдавила из себя Мередит. Видимо, смена темы разговора была обязательным условием.

– Мы тогда, наверное, поедем, – сказал Кайл, – но позвоним тебе, как только… когда мама успокоится. Хотя, черт его знает, может, мы тебе и не нужны вовсе и для тебя лучше разговаривать с компьютерными нами. А мы тут только затормаживаем процесс. – Тут он поцеловал Мередит и ушел.

Мередит полчаса просидела, оперевшись локтями о стол и положив голову на руки. Сэм тем временем приготовил кофе и разлил его в новые кружки.

– Вышло не очень удачно, – сказала Мередит.

– Да, и не говори, – поддакнул Сэм.

– Все из-за того, что мы их так внезапно огорошили.

– Вряд ли причина только в этом.

– Если бы мы их подготовили, осторожно подвели к этому, то они иначе бы все восприняли.

– Осторожно – это как?

– Нужно было сделать скидку на то, что родителям в новинку подобные технологии. Они и обычной-то электронкой пользоваться не привыкли, не говоря о переписке с умершими. И видеозвонки им не по душе. Но может, они еще войдут во вкус?

– Сильно сомневаюсь. Они не такие… Эта программа не для них, она подходит только тебе.

– Конечно, они не такие, – уловила только часть его мысли Мередит. – Нельзя на них тестировать! Они не являются показательной аудиторией!

– Показательной аудиторией?

– Как я раньше не подумала? Знаешь, на ком это нужно опробовать? На Дэшилле! Ну конечно! – в восхищении от собственной идеи воскликнула Мередит.

Кузен Дэш

Дэшилл был кузен такого сорта (а также такого достатка), что, позвони ему днем в половине третьего, сразу после того, как твои родители в спешке покинули квартиру, и он примчится из Лос-Анджелеса, чуть опоздав на ужин, прихватив с собой бутылку шикарного вина, какое ты пьешь только в его приезды, и шоколадный торт из кондитерской Хельнера, неподалеку от его квартиры-лофта, – самый вкусный в мире шоколадный торт. Сэм надеялся, что Мередит вызвала Дэша, поскольку все-таки хотела провести День благодарения с семьей, а не потому, что ею овладела очередная навязчивая идея. Судить ему было непросто, ведь у Сэма семья была очень маленькая: только он да папа, всегда только он да папа – поэтому он плохо разбирался в вопросах семейственности. Возможно, Мередит не просто так приняла внезапное и, может быть, опрометчивое решение поделиться с кем-нибудь бабушкой – на носу были праздники, которые полагается проводить с родными, и сказывалась недавняя потеря, а теперь к этому добавилась ссора с Джулией и Кайлом, еще больше отдалившая ее от родителей. Семья Мередит стремительно сокращается в размерах, и она вынуждена вызвать подмогу, рассудил Сэм. Только вряд ли Дэш с его голливудским лоском, нужными связями и важными знакомствами подходит на роль спасателя. Однако Сэм плохо знал кузена Дэша. Выслушав рассказ Мередит о ссоре с родителями (причину она не уточнила – отложила на потом), Дэш ужаснулся и проявил участие, согласившись: нет ничего хуже на свете, чем разочаровать папу с мамой. Он сразу все бросил и прилетел первым же рейсом.

Для начала они напились. Мередит уже знала: преподносить такую новость трезвому человеку не стоит. Ведь нельзя было взять и спросить невзначай: «А как там Ливви поживает, слышал от нее что-нибудь?» – поэтому проще было сказать это заплетающимся языком, запинаясь и спотыкаясь на каждом слове. Но все равно, как и в случае с ее родителями, оказалось проще показать. Ничего страшного, если они позвонят Ливви посреди ночи. Она ведь не спит по-настоящему, раз уж на то пошло.

– Я хочу, чтобы ты кое с кем поговорил, – объявила Мередит.

– Твои друзья – мои друзья, дорогуша, ты же знаешь, – ответил Дэш.

Раздался знакомый сигнал, соединение установилось, и на пару секунд они замерли в ожидании, уставившись на собственное изображение в экране. Затем окошко открылось, и появилась Ливви. Она обрадовалась звонку от внучки, а заприметив внука, и вовсе расплылась в широкой улыбке. Ливви регулярно созванивалась с каждым из них по отдельности, но увидеть их вместе ей было особенно приятно.

– Дэш, какой сюрприз, я и не знала, что ты тоже приедешь!

Дэшилл тут же открыл рот – то ли по привычке, то ли от шока, – но не смог издать ни звука, пожалуй, впервые в жизни.

– Он приехал неожиданно, – вклинилась Мередит, – но мы решили позвонить тебе и поздороваться.

– Молодцы! – сказала Ливви. – Жаль, я не могу к вам присоединиться. Как поживаешь, Дэш?

– Я… Хорошо? – спросил Дэш.

– Выглядишь чудесно, – заверила его Ливви. – Как там Лос-Анджелес?

– Лос… Хорошо? – неуверенно сказал Дэш.

– Как работа? Удалось договориться с тем киношником насчет африканских муравьедов?

Удивлению Дэша и так уже не было предела, но этот вопрос еще больше изумил его.

– Все… Все прошло хорошо. Просто прекрасно.

– Дорогой, я так горжусь тобой. Какие у меня умные внуки! У вас там вечерника, я вижу?

– Родители уехали днем, – пояснила Мередит.

Казалось, Дэш вот-вот упадет в обморок.

– Ну и скатертью дорога, правильно? Вам и без них весело. Чем занимаетесь?

– Как обычно, – ответила Мередит, – пьем вино, едим шоколадный торт, чешем языком.

– Опять всю ночь протреплетесь, я же вас знаю, – посетовала Ливви. – И весь завтрашний день насмарку, будете невыспавшиеся и недовольные.

– Я чувствую себя вполне бодрым, – промямлил Дэш.

– Это ты сейчас так говоришь! Сам увидишь, что будет завтра! Ладно, дорогие мои, мне надо бежать. Мы встречаемся у Марты – пропустим по паре коктейлей, пинаколада зовет!

Мередит с Сэмом переглянулись. В прошлый раз она свернула разговор под тем же предлогом. Сбой программы? Замкнуло цикл? Совпадение? Или у них там кокосовое молоко вдруг подешевело?

– Но я позвоню вам завтра, чтобы попрощаться с Дэшем. Целую вас, дорогие мои! – Окошко с чатом закрылось.

– Твою мать! – выдохнул Дэш.

– Именно, – кивнула Мередит.

– Я пьян, правильно?

– В стельку, – подтвердила Мередит.

– Но это же!.. Как вы?.. Это же не запись старого видеочата?

– Нет.

– Этого разговора раньше не было?

– Верно.

– Но это связано со старым чатом?.. Я рассказывал ей про африканского муравьеда в нашу последнюю беседу.

– Ага.

– Перед самой ее смертью!

– Ага.

– Ты позвонила мне и сказала, что нашла ее в постели. Мертвой.

– Именно.

– А потом я приехал на похороны. Бабушка лежала в гробу. Я помогал нести гроб. Мы опустили его в землю.

– Да, я помню, – сказала Мередит.

– Вы воскресили ее из мертвых? Если да, то можете рассказать мне, ничего страшного. Мне доводилось работать в фильмах про зомби, и про вампиров, и про привидения. Я в курсе.

– Нет, – вздохнула Мередит. – Она не воскресла.

Задумавшись, Дэш наполнил свой бокал и пригубил вина.

– М-да, парень, я посмотрю, ты на полпути не останавливаешься, – произнес он, наконец взглянув на Сэма.

– Так, давайте все по порядку. Объясните мне, как это работает.

Дэш начал утро с «Кровавой Мэри», чтобы опохмелиться, продолжил несколькими чашками крепкого кофе, чтобы выжить после коктейля, и завершил поеданием всех возможных углеводов, какие только можно было найти в квартире (бублики, остатки шоколадного торта, сомнительного вида вафли из морозилки), чтобы они абсорбировали все выпитое.

– Нет, начнем с другого – объясните мне, почему это работает!

– Потому что человеческое общение можно предугадать и запрограммировать. Особенно если речь о людях, очень хорошо друг друга знавших, – ответил Сэм.

– Правда можно?

– Конечно. Ты болтал с Ливви по разу в неделю, правильно?

– Ну да, примерно.

– И чаще всего беседа выходила недолгой, верно? Она рассказывала тебе про хорошую погоду, пляж, игру в карты, спрашивала про твою работу, упоминала ваших родственников и общих знакомых, согласен?

– Пожалуй. Но как быть с фактами? Например, про африканского муравьеда?

– Тут все просто, – пояснил Сэм, – ты жив, а она – компьютерная программа.

– И?..

– Ты можешь делиться с ней чем угодно, но ее ответы останутся примерно одинаковыми. Какую бы сделку ты ни проворачивал, о каком бы фильме ни шла речь, она всегда скажет, что ты молодец и она гордится тобой. У вас не выйдет глубокого спора о достоинствах и недостатках одного вида вложений относительно другого. Ты сообщаешь ей новости, не вдаваясь в детали. Она реагирует похвалой, тоже довольно поверхностной. А потом болтает о погоде и пляже. Проще некуда.

– Ты имеешь в виду, у нас с бабушкой были поверхностные отношения, которые легко воспроизвести?

– Нет, ваши разговоры не отличались сложностью, а темы повторялись, поэтому они вписываются в общую схему, которая регистрируется программой, даже если детали меняются от беседы к беседе. Ты удачно завершил сделку с муравьедами, и бабушка гордится тобой. Будь это морские свинки, или воздушные шарики, или сыр – ничего не изменилось бы. Станешь ловко с делами управляться, или правильно питаться, или самим собой оставаться – она в любом случае будет гордиться тобой.

– А если я начну кого-то грязно домогаться? – пошутил Дэш.

– Ха-ха, – рассмеялся Сэм.

– Нет, серьезно, что, если удивить ее? Стала бы она гордиться мной, если б я вдруг начал грязно домогаться или над животными измываться?

– Вопрос хороший, и я не знаю, как на него ответить. Мередит не разрешает мне экспериментировать с программой, боится, что я выведу ее из строя.

– Не с программой, а с Ливви, я не разрешаю тебе экспериментировать с моей мертвой бабушкой. Вот такая вот я стерва, – прокомментировала Мередит.

– Но ее там нет, правильно? – уточнил Дэш. – Вы же не привязали каким-то фантастическим способом сознание бабушки к компьютеру?

– Не разрушай иллюзию, – сказала Мередит.

– Это не совсем иллюзия, – отозвался Сэм. – Сознание Ливви тут ни при чем, но это не иллюзия, а реальность.

– Не хочу прозвучать как обкурившийся рифмоплет-старшеклассник, но что есть реальность, чувак? – сказал Дэш голосом обкурившегося рифмоплета-старшеклассника.

– Программа компилирует информацию, проанализировав все, что Ливви когда-либо писала, отправляла по электронной почте, прикрепляла в качестве приложения и так далее. После чего она все точно воспроизводит.

– А разве это не вторжение в частную жизнь?

– В известном смысле. Но Ливви больше нет, и к тому же она член вашей семьи, так что я не вижу проблемы. Затем программа анализирует видеозвонки с ее участием: реплики, ее манеру разговаривать и внешний вид, в какой момент она делает паузу или переводит дыхание, улыбается или хмурит брови. Ее любимые словечки. Ее смех. Как она повторяет одно и то же. Как она чего-то недопонимает. Абсолютно все особенности. Программа рисует себе полную картину, исходя из полученной информации, а дальше в действие вступает схема, некий шаблон беседы. Какова вероятность того, что она упомянет погоду? Примерно девяносто девять и девять десятых процента. Какова вероятность того, что ты расскажешь ей только о светлой стороне своей работы?

– Других сторон в моей работе и нет, дружок! – вставил Дэш.

– Какова вероятность того, что она скажет: «Я горжусь тобой»? Девяносто девять и девять десятых процента. Проще простого!