Текст книги "Расчетливая вдова"

Глава 17

Письмо Патрика Яго было кратким и предельно откровенным.

«Дорогая миссис Халгейт,

сожалею, что не смог разузнать, где находятся ваши сестры. Я могу лишь подтвердить истинность трех фактов. В окрестных церковно-приходских регистрационных книгах имена ваших сестер не значатся, и их точно нет ни в доме викария, ни в близлежащих зданиях. Должен признаться, в прошлое воскресенье я проник в эти здания и обыскал их, пока шла утренняя служба.

Сейчас я в Лондоне. Наводил справки во всех постоялых дворах, куда прибывают пассажиры из восточной части Англии, на тот случай, если сестры отправились в Лондон. Однако я не удивлен, что по прошествии столь длительного времени никто не смог припомнить двух юных леди среди множества других.

Я вынужден задержаться здесь по личному делу. Остановился в гостинице «Очаровательная дикарка» на Ладгейт-Хилл. В ближайшее время можете направлять свои письма по этому адресу.

Ваш и т. д.».

– И так далее, и тому подобное, – пробормотала Мег, складывая письмо.

– Нет хороших новостей? – спросила миссис Харрис, наполняя чашку Мег чаем.

– Да. Но и плохих тоже нет. – Мег понимала, что Яго имел в виду, когда писал о церковно-приходских регистрационных книгах. Он пытался разузнать, не умерли ли ее сестры.

– Вот и хорошо. – На невзрачном лице кухарки от озабоченности появились морщины. – Не хватало только плохих новостей после страхов, каких вы натерпелись прошлой ночью от этих опасных контрабандистов. Какое счастье, что вы уже возвращались домой, когда те высаживались на берег.

– Мне не следовало идти купаться, – призналась Мег. – Я почувствовала себя немного обеспокоенной и подумала, что вода успокоит меня.

– И это неудивительно, – утешала Мег миссис Харрис. – Вы разволновались из-за сестер, а тут еще эта подготовка к званому ужину. И дело не в том, что его светлость, насколько я могу судить, не нашел ни одной юной особы, на которую приятно взглянуть. Я бы узнала, если бы он потом нанес визит какой-нибудь леди. Помяните мои слова, скоро у нас будет еще один званый ужин, куда пригласят других гостей.

– Можете не удивляться, миссис Харрис, – заметил Хенидж. – Он мужчина в расцвете сил, ему пора остепениться и обзавестись семьей.

– Тут больше загвоздок, чем я ожидал. – Перро густо намазал толстый слой сливок на булочку, испеченную миссис Харрис. – Мне довелось узнать, что имеется какой-то брат. С ним связана неприятная история.

– Это единокровный брат, – поправила миссис Харрис. – Уильям Джиллан – чудесный парень, несмотря на то что мошенник Билли приходится ему дедушкой. Лили, его мать, хорошая женщина и вырастила из него порядочного человека. Бедная девушка не виновата в том, что с ней сделал отец его светлости.

– Все же найдется не столь уж много джентльменов, готовых вот так признать незаконных детей, нажитых в их семье, – заметил Перро, поднося ко рту булочку. – Его светлость собирается подыскать брату домашнего учителя, сделать из него юриста и позволить свободно распоряжаться своим домом.

– У него могут возникнуть ссоры с будущей женой, – заметил Хенидж. – А что, если это ее не устроит? Многим это не понравилось бы. А вдруг жена подумает, что это его сын? Насколько я помню, в юности его светлость вел довольно бурную жизнь.

– Тогда его светлости лучше обойтись без жены. – Мег со стуком поставила чашку на блюдце и встала. – Если жене вздумается ставить внешние приличия выше семейной привязанности, выше честного поступка, если не поверит ему на слово, она не достойна его, каково бы ни было ее происхождение. Извините, мне пора разобраться с письмом мистера Яго.

Мег вышла в коридор, дверь уже почти закрылась, как тихий свист Перро заставил ее остановиться, держась за ручку.

– Мег была немного взволнована, когда сказала это! Вам не кажется…

– Перро, я твердо решил не думать об этом, – робко ответил Хенидж. – Иначе начнешь строить догадки, а я не сторонник этого. Не хочу строить предположения насчет этой семьи.

Мег осторожно затворила дверь и, не глядя под ноги, удалилась. Взяв себя в руки, она уселась в беседке, увитой растениями, с видом на розовый сад. Море принесло мелкий дождь, каменные плиты возле ее ног потемнели. Мег угрюмо подумала, что дождик внес разнообразие в ее настроение, которое менее чем за полчаса перешло от смутного ощущения счастья к беспросветной неопределенности.

Похоже, снова влюбиться оказалось нетрудно. А может быть, ее чувства к Джеймсу и вовсе не были любовью? Наверное, поэтому они так быстро переросли в вынужденную привязанность? Мег была очень молода, опьянена, романтична. А человек, ради которого она покинула сестер, оказался моложе ее во всех отношениях, кроме прожитых лет. Это стало понятно теперь, когда она полюбила мужчину, а не красивого, храброго, безрассудного юношу.

«И чего же я добилась сейчас?» Мег сорвала красный бутон розы, стала перебирать кончиком пальца тугие лепестки и с мучительной сосредоточенностью отгибать их. Она любила Росса, испытала с ним радость плотского наслаждения, но очень скоро придется оставить его. Скорее, чем Мег рассчитывала, если не хотела навлечь сплетни на домочадцев. Похоже, слуги верхнего этажа засекли ее. Они останутся преданными и благоразумными, но достаточно неосторожного шепота – и ближайшие семейства подумают дважды, прежде чем сватать своих драгоценных дочерей. Будущее сулило мало радости, соседи, не отличающиеся большой снисходительностью, смирятся с тем, что Росс признал своего единоутробного брата, однако роман с экономкой посчитают наглым вызовом.

А как же Белла и Лина? Мег справилась с тем, что задумала, но случилось невероятное, сыщик не нашел их. Возможно, в Лондоне для нее найдется какая-то работа. Тогда она могла бы поместить в газетах сообщение о том, что разыскивает сестер. Если бы только Мег была способна ясно думать, подсчитать, сколько денег у нее осталось и как долго здесь разумно пробыть. Она поежилась от холода, но уходить не хотелось. Загубленный бутон розы лежал на ладони, лепестки рассыпались по юбкам, прилипли к влажной ткани. Золотистая сердцевина цветка обнажилась во всей своей сложной красоте. Мег поднесла ее к губам, почувствовала густой аромат, ощутила сладострастный восторг.

Сегодня вечером она пойдет к Россу, да и в последующие вечера в течение недели, если он того пожелает. Большего она себе не позволит. Всего семь дней будет дарить любовь. Затем уйдет, не причинив Россу вреда. Уедет, займется поиском сестер и устройством собственной жизни.

Часы на лестничной площадке, отстававшие на пять минут от своих собратьев, пробили час. Мег вздрогнула, провела рукой по дубовой панели двери спальни Росса. Все ощущения, запах пчелиного воска, мелкие шероховатости дерева, скрип часов, возобновивших обычный ритм, усилились из-за напряженности, охватившей Мег с тех пор, как она вернулась домой из розового сада, промокшая и дрожащая.

Она приняла решение, установила временные рамки, а в оставшиеся дни предастся воспоминаниям, которые станут ей утешением в годы жизни без Росса. Мег повернула ручку и проскользнула в комнату, не зная, чего ожидать.

– Мег. – Росс поднялся с кресла у камина и уронил книгу на пол. На нем был пышный халат из экзотической восточной парчи, которая при свечах, горевших повсюду, сверкала золотом и серебром. – Спасибо за эту комнату.

Мег стояла и глядела на него.

– В ней все напоминает о море и нашем путешествии.

– Боль, скука и мучительное расставание с прошлым? – Мег все еще прижималась спиной к двери.

– Никакой скуки. Мег, как можно скучать с тобой? – Росс продолжал стоять на коврике у камина и смотрел на нее. – Что-то не так?

– Ничего. – Как коснуться его, ведь он сразу поймет, что она чувствует? Как втолковать себе, что видит самого красивого мужчину в жизни? Неужели любовь побудила ее считать эти суровые черты лица красивыми? Тут Мег все поняла. Росс счастлив, он наконец-то вернулся домой, чувство удовлетворения преобразовало его, хотя, не исключено, это заметили лишь ее глаза.

– Очень красивый халат, – начала она с безопасной темы.

– Он старинный. Перро основательно порылся во всех гардеробах.

Из-под халата выглядывали босые ноги Росса, из распахнутого ворота выглядывали черные волосы. Под тяжелой серебристой парчой Росс был обнажен. Вспомнив его нагое тело, Мег затаила дыхание.

– Мег?

Росс протянул руку, и она поняла. Выбор за ней. Если она повернется и уйдет, он не станет препятствовать.

«Семь ночей, моя любовь». Мег пошла ему навстречу и вложила свою ладонь в его руку. Росс привлек ее к себе, она прижалась щекой к прохладной парче. От Росса отдавало едва уловимым запахом сандала. Халат хранили в ящике из этого дерева. Мег зарылась лицом в халат, ища настоящий, привычный запах Росса. Она раздвинула лацканы и прильнула губами к его плечу. «Наконец-то я ощутила этот запах».

– М-м-м…

– М-м-м? – произнес Росс вопросительным тоном, прильнув губами к изгибу ее обнаженной шеи.

– Ты вкусно пахнешь. – Мег коснулась кончиком языка горячей кожи, затем провела им по его шее.

– Ты тоже. Без примеси соли и песка ты пахнешь еще лучше. – Язык Росса проделывал сложные манипуляции с ее ухом. Мег испытывала мучительные и сладострастные ощущения. Она крепче прижалась к нему, начала рукой искать узел, скрепляющий халат, потянула за него, халат раскрылся. Прильнув, Мег почувствовала жар его тела. Тело пылало, через ткань ночной рубашки и хлопчатобумажного халата ощущалась теплота его рук. Мег затаила дыхание, к животу самонадеянно прижался его разгоряченный стержень. Неужели Росса так легко возбудить, или же в ней есть нечто такое, что доводит его до подобного состояния? Мег надеялась, что дело обстоит именно так.

Жар охватывал тело, проникал между бедер, покалывал груди, пока она бесстыдно терлась о тело Росса.

Но Мег не посмела опустить руки с его груди и коснуться того места, к которому ее тянуло.

– Так не пойдет. – Росс поднял голову и развязал узел ее халата. Сбросил с плеч Мег и тут же занялся незатейливыми ленточками, на которых держалась простая удобная ночная рубашка. Росс орудовал с ловкостью человека, способного быстро зарядить ружье и выпалить из него. Мег отошла назад, повела плечами, и ночная рубашка соскользнула на пол.

– Дай мне посмотреть на тебя.

Мег застыла на месте, руками инстинктивно по-женски прикрыв треугольник между бедер и возбужденные бутоны сосков.

– Ты такая изящная. Как я этого не заметил? Ты держала мое тяжелое тело на плаву, когда я оказался в реке, ты вынесла все лишения армейской жизни. Я не заметил этого даже прошлой ночью, когда видел тебя обнаженной. – Росс погладил изгиб ее груди, опустил руку ей на бедро. – Я сразу же набросился на тебя очертя голову.

– Нет. Все не так. – Мег взяла его руку и поднесла к одной груди. – Я желала тебя столь же страстно. Мне было так замечательно, так приятно.

Она никогда не испытывала подобной страсти, но не могла сказать об этом, казалось, тогда она поступила бы не совсем верно по отношению к мужчине, который, как оказалось, не собирается хранить ей верность. Мег рукой взяла возбужденный стержень Росса. Ей нравилось, что он тут же закрыл глаза, резко втянул воздух, пока она поглаживала его достоинство, большим пальцем возбуждала головку до тех пор, пока он не застонал.

– Если ты не остановишься, все снова быстро закончится. – Росс открыл глаза, сверкавшие озорным огнем. В них отражалось ее собственное желание.

– У нас вся ночь впереди. – Мег опустилась на колени и положила руки на его узкие бедра. Она раньше так никогда не поступала, да и не желала. Сейчас хотелось лишь доставить ему удовольствие, безмолвно дать понять, что чувствует.

– Мег! О боже… Мег, остановись.

Голос Росса перешел в хриплый стон и угас, когда она взяла его достоинство в рот и стала безжалостно терзать языком, губами и зубами. Росс вцепился ей в волосы, пока она исторгала из него один стон за другим. Он тяжело дышал. Мег чувствовала, что он из последних сил держит себя в руках и не делает никаких движений. Она решила сломить его волю. Она подумала, что ей это удалось, но Росс взял ее за руки и высвободился, помог ей встать и впился губами в ее уста. Затем поднял ее и, не переставая целовать, крепко обнял за талию и положил на кровать. Росс опустился на Мег, прижал ее к толстому атласному покрывалу, встал между ее ног. С невыносимой нежностью повернул Мег так, чтобы встать на колени, раздвинув ей ноги, и целовать крепко, нежно. Она извивалась, рыдала и просила смилостивиться над ней.

Однако сама не проявляла к нему милости, а теперь оказалась в его власти, и он не преминул доказать свою силу. Мег перестала сопротивляться, позволила ему делать все, что он хотел, довести ее до полного забытья и исступления единожды, дважды. Затем она смутно ощутила, что Росс снова оказался на ней.

– Росс. – Ей с трудом удалось открыть глаза и взглянуть на него.

– Ты озорная женщина. – Он устроился между ее ног, дразня легкими толчками бедер, отчего возбужденные складки пронзило ощущение изумительно-мучительного сладострастия.

– Перестань дразнить меня, – с трудом выдохнула она, обвивая его ногами и привлекая к себе.

– Скажи мне, чего ты желаешь. – Росс чуть надавил, затем вывел свой стержень, снова и снова подводя ее к грани исступления.

– Ты ведь знаешь… Росс, прошу тебя!

– Чего ты просишь?

Теперь Мег услышала напряжение в голосе Росса, видела, как на его висках набухли вены, почувствовала, как напряглось его тело.

– Наполни меня. Я хочу тебя, хочу тебя всего без остатка.

И Росс уступил ей, погрузившись в теплый влажный жар, которого жаждал. Он с дрожью в голосе произносил ее имя. Она обхватила Росса, поднималась ему навстречу, жаждала его, обнимала, когда он довел ее до сладострастного удовольствия. Росс не останавливался, пока Мег не начала выкрикивать его имя. Хотя она обвивала его руками и ногами, он каким-то чудом высвободился и, дрожа всем телом, достиг кульминации.

Росс услышал, как пробило три часа, и шевельнулся. Он почувствовал, что голова Мег лежит у него на плече. Ему нравилось, как ее волосы щекочут грудь. Правая рука совсем онемела, локоть Мег врезался ему в бок, тело ныло. Росс чувствовал себя прекрасно. К тому же его мысли прояснились.

Росс знал, чего хотел, понимал, что желаемое находится прямо под носом. В буквальном смысле. Было бы сумасшествием сделать себя несчастным, женившись на молодой девице, с которой у него нет ничего общего, лишь ради того, чтобы обзавестись женой. Столь же глупо не жениться, надеясь, что любовь когда-нибудь придет. Росс был уверен, что такое настроение никоим образом не объясняется временным припадком безумия.

Он осторожно встал. Мег что-то пробормотала во сне, снова успокоилась, когда он выскользнул из постели, надел халат и наполнил два бокала кларетом, стоявшим на комоде. Один бокал он поставил на ночной столик рядом с Мег, затем накрыл ее одеялом. Ему не хотелось, чтобы эти изящные изгибы и обнаруженные им скрытые прелести отвлекали его внимание.

Росс прислонился к спинке кровати и с полчаса наблюдал, как Мег спит.

– Мег…

Она все же проснулась и взглянула на него сонными глазами из-под растрепанных волос.

– Росс. – Мег села в постели и улыбнулась. Удивительная улыбка от радости, что она видит его. Росс затаил дыхание. – Возвращайся в постель.

Услышав это приглашение, произнесенное хриплым голосом, Росс тут же почувствовал сильное возбуждение.

– Нет, – ответил он, покачав головой. – Нам надо поговорить.

Все тепло в ее взгляде тут же угасло, и она настороженно уставилась на него.

– Рядом с тобой бокал вина. – Росс поднял свой бокал. – Пью за свою леди.

Мег думала, что ответить, затем прошептала:

– За моего повелителя. – И отхлебнула глоток.

– Мне надо съездить в Лондон.

Она поперхнулась и поставила бокал на место.

– Когда?

– Послезавтра.

Мег закрыла глаза. Россу показалось, будто она прошептала:

«Осталось всего два дня».

– Я получил еще одно письмо от своего делового партнера. Речь идет о решениях, которые я должен принять. Дело сложное, поэтому мне лучше встретиться с ним. Медлить больше нельзя. Мег, поедем вместе.

Она вскочила и широко раскрыла глаза:

– В Лондон?

– Да. – Теперь придется все выяснить, задать вопрос, который Росс давно взвешивал. – Мег, я хочу, чтобы ты стала…

– Твоей любовницей, – договорила она, и Росс, к своему ужасу, заметил, как сверкнули ее глаза. – Ты собираешься пристроить меня в каком-нибудь лондонском доме.

– Нет! Мег, выслушай меня и не прерывай.

Слезы исчезли с ее глаз, она сердито уставилась на него и чуть не рассмеялась.

– Мег, ты поедешь в Лондон, чтобы стать моей женой?

Глава 18

– Твоей ж-женой? – Мег ощупью нашла бокал и залпом осушила его, словно в нем была вода, и вымолвила первое, что пришло в голову: – Почему?

– Я считаю, мы подходим друг другу. – Росс нахмурился, но хранил удивительное спокойствие, несмотря на то что Мег встретила его предложение без особого восторга. – Мне нужна жена, мы хорошо ладим не только в постели. У тебя ведь нет других намерений?

– Других намерений? Их у меня точно нет. – Мег вздрогнула. Это не сон, так что не пришлось ущипнуть себя за бок. – Росс, ты не должен жениться на мне из-за того, что я отдалась тебе. Ради бога, я же не была девственницей! Ты не соблазнил меня. Неужели так велит тебе долг чести?

– Черт с ним с долгом. – Росс начал сердиться. – Разве титула, уюта, дома… и не забудем, чертовски приятных любовных утехах, раз на то пошло… тебе мало?

– Чертовски приятных?..

– Только что ты без стеснения говорила о своем удовольствии.

– Да. – Мег кивнула. Ее тело все еще горело, побаливало и покалывало после того, что этот мужчина делал своими губами, языком, руками… – Было приятно, – согласилась она и тут же, вспомнив страстную любовь, залилась краской. – Я просто не ожидала, что ты столь откровенно перечислишь все блага, которых я удостоюсь. – Мег с трудом улыбнулась и заметила, что его гнев исчез столь же быстро, как и вспыхнул. – Росс, тебе не приходило в голову, что однажды ты можешь влюбиться? И тогда ты подумаешь, сколь опрометчиво поступил, женившись на экономке?

– Ты пробудила во мне страсть. Потом понравилась. Разве этого недостаточно для брака? Мег, если бы ты была моей женой, я не стал бы заглядываться на юных девиц. На этот счет можешь не беспокоиться.

– Хочешь сказать, что если желудок набит хорошей здоровой едой, шикарный стол не привлечет? – Мег пыталась шутить, но голова шла кругом. Выйти замуж за Росса. Мечта, фантазия. Она даже не осмеливалась думать о таком. – Однажды ты страстно полюбишь кого-нибудь.

«И разобьешь мое сердце».

– Я знаю, ты выходила замуж по любви. Не могу предложить тебе чистоту первой любви, преданность молодого человека, отправляющегося на войну, клянущегося в чем угодно. – Мег вздрогнула и догадалась, что он заметил это. – Но нас ведь многое объединяет, больше, чем тех, кто собирается впервые вступить в брак. Я тебя никогда не предам. Ни в мыслях, ни в деяниях. Даю слово.

Мег видела, что он говорит серьезно. Твердая решимость отказа, несмотря на боль, которую она испытывала, дала трещину. Но сможет ли Мег рассказать ему правду о Джеймсе и смотреть в лицо, когда он узнает, кто она такая?

Могла ли она рассказать ему, что вышла замуж за уже женатого мужчину, который обманывал ее до самой своей смерти? Что узнала правду лишь после того, когда познакомилась с завещанием. Тогда-то и выяснилось, что у Джеймса Халгейта уже была жена, которую он бросил после глупой стычки в пьяном угаре и отправился в Лондон предаваться увлечениям молодости.

«Спасибо тебе за искреннее предложение, – могла бы сказать она. – Но мой муж был двоеженцем. Я погубила свою жизнь, все пропало, женщины в полку избегали меня, когда я согласилась на покровительство доктора Фергюсона». Нет. Мег поняла, что не сможет сказать это. При одной мысли о позоре, измене и потрясении слезы застилали ей глаза.

– У тебя есть титул, ты занимаешь место в обществе. – Мег пыталась найти убедительные аргументы. – Я вторая дочь малоизвестного викария из графства Суффолк. У меня нет ни связей, ни приданого.

– Неужели я дал тебе повод думать, что ищу богатую жену или жажду бывать в высшем свете? – Росс пристально смотрел ей в глаза, пытаясь разгадать, что она скрывает. Когда-то он слыл опытным офицером, и Мег не должна забывать об этом, годами разговаривал со своими подчиненными и умел раскопать правду под наслоением бравады, лжи, признаний и уклончивых ответов.

– Нет, не давал.

Но Росс явно чувствовал, какой вес имеет его имя, врожденная гордость, вызванная происхождением, осознавал он это или нет.

– Мег, тогда поедем в Лондон. Ради приличия возьми с собой Дамарис. Ты поедешь в качестве экономки с целью осмотреть мой городской особняк. Я тебя не тороплю. Обдумай мое предложение, затем мы вернемся назад, но ты уже будешь моей женой.

Мег должна отказать ему. Пойдут пересуды, когда станет известно, что лорд Брендон женился на экономке. Рано или поздно слухи дойдут до Лондона и ушей тех, кто знает, что с ней произошло в Испании. И тогда рассказ о ее приключениях достигнет Корнуолла, только с множеством преувеличений, которыми обрастают подобные истории. Росс гордый человек с выраженным чувством долга, который привел его сюда вопреки желаниям и инстинктам. Он не потерпит скандального прошлого жены, если оно станет всеобщим достоянием.

Перед Мег стоял выбор – отвергнуть предложение Росса без объяснений или сказать правду, затем не согласиться на брак, ибо он, будучи честным человеком, не возьмет свои слова назад. Но ей следует рассказать об этом прямо сейчас и положить всему конец.

– Я должна… – Мег не смогла найти подходящих слов. – Мне надо подумать об этом.

Почему она так сказала? Ведь не собиралась произносить эти слова. Все же ей не давала покоя мысль, что все как-то обойдется, и она сможет стать женой Росса. «Но как? – спросила себя Мег. – Он ведь все равно не любит меня, а я хочу, чтобы меня любили. Я не смогу жить с мужчиной, который меня не любит».

– Поедешь со мной в Лондон, пока будешь раздумывать? – Росс хранил спокойствие, его мрачное, суровое лицо ничего не выражало. Он ни за что не покажет ей, что обиделся или считает себя отвергнутым.

«Ты любишь его. Любовь справится со всеми невзгодами». Так говорила Белла, помогая ей сбежать вместе с Джеймсом.

– Да, – ответила Мег, безрассудно поддаваясь инстинктам, хватаясь за романтическую мечту. – Я по еду в Лондон. Возьмем с собой Дамарис и выясним, что ты собираешься делать с городским особняком. Я уже давно не бывала в Лондоне.

– Ты была там, когда вышла замуж?

– Джеймс раздобыл денег для приобретения разрешения на венчание и соврал, что мой отец дал согласие на брак. Оглядываясь назад, он, должно быть, догадывался, что папа не станет опровергать его ложь, ведь он понимал, какой разразится скандал.

Сейчас Мег подумала, что священник, видно, догадывался обо всем. Более опытная девушка, чем наивная мисс Маргарет Шелли, насторожилась бы, видя, как Джеймс передает священнику деньги, как тот берет их и прячет в кармане потрепанной рясы.

– Однако я почти не видела города.

Мег видела лишь тесную, убогую комнатку в гостинице, где они провели первую брачную ночь, да лабиринт узких улиц Сити. На пути в церковь им повстречался ребенок, продававший из корзинки апельсины, сверкавшие на фоне серого камня. Всю ночь за окном скрипела вывеска гостиницы. Тогда Мег казалось, что в объятиях Джеймса она достигла вершин счастья. Она не знала, что такое блаженство, а узнала это лишь после того, как переспала с этим мужчиной.

– Мы сможем вместе осмотреть город. Я еще ни разу не бывал в Лондоне. Мои родители считали, что детей не стоит возить в столицу.

– Ни разу? Да, конечно. Если ты покинул дом в семнадцать лет, у тебя просто не было такой возможности. А Перро ты возьмешь с собой? Он с радостью будет водить тебя к портным, шляпным мастерам и сапожникам. Догадываюсь, ты расстроишь его, не допуская, чтобы с тебя снимали мерки и обхаживали.

– Возможно, все будет наоборот. – Росс загадочно взглянул на нее и встал с постели. – Женатый мужчина должен быть хорошо экипирован. Ты согласна со мной?

– Росс… – Мег протянула ему руку. – Только не считай, что мой ответ уже предрешен. Право, я сама не знаю, чего хочу. Я не могу ничего обещать.

– Ты позволишь мне надеяться?

– Нет. – Мег отбросила одеяло и через голову надела ночную рубашку. – Прости. Даже этого я не могу тебе позволить.

Какие бы двойственные чувства ни испытывали хозяин и экономка, было видно, что Дамарис и Перро считают путешествие в Лондон праздником. Настроение Дамарис не смогла испортить даже поездка в дилижансе желтого цвета, трясучке, пользующейся дурной славной.

– Это все равно что качаться в рыбацкой лодке дяди Генри, – весело заметила Дамарис.

Мег пристально глядела в окно, пытаясь не думать о своем настроении и Россе.

Первую ночь они провели в Ашбертоне, вторую в Андовере. Оба раза Мег и Дамарис скромно делили одну комнату, а Росс и Перро – другую. Обедали все вместе в отдельной гостиной. За трапезой Росс вел разговоры на отвлеченные темы, а в дилижансе читал толстую папку с корреспонденцией и делал заметки. Дамарис и Перро играли в карты или смотрели на мелькавшие мимо пейзажи. Мег о чем-то задумалась. Странно, ей было одиноко, несмотря на трех спутников.

Глубокие раздумья ни к чему не привели. Дилижанс остановился перед каким-то домом на Кларджис-стрит. Росс сообщил, что они в Мейфере. Мег было достаточно бросить один взгляд на этот дом, чтобы убедиться, что они находятся в самом центре фешенебельного района Лондона. Поручни изысканно украшены, широкая парадная дверь отделана медью. Прохожие вели себя как-то по-особому, вызывая нервный смех у Дамарис. Перро заставил ее умолкнуть, резко толкнув локтем.

– Постучите молотком. Он на дверях.

Дверной молоток сверкал так же, как краска на стенах и окна. В доме была кухарка. Она выполняла также обязанности экономки, когда хозяин находился в отъезде. Похоже, она свое дело знала.

– Я написал ей письмо, извещая о нашем приезде, – сказал Росс, когда дверь открылась.

– Милорд. – Дворецкий, вышедший навстречу, был моложе Хениджа, его фрак отличался более модным разрезом, а поклон – большим изыском. «Лондонская особенность», – подумала Мег и мысленно обрадовалась. Росс оглянулся, будто ожидая, когда Мег пройдет первой, но тут вроде вспомнил ее положение, вошел в дверь, а его небольшая свита из провинциальных слуг проследовала за ним.

«Я могла бы подняться по этим ступеням, опираясь о его руку. Леди Брендон входит в шикарный городской особняк». Фантазия. К тому же Мег любила Росса таким, какой он есть, а не за его владения или титул.

– Вудворд, – кивнул Росс дворецкому. Два высоких лакея пошли забрать их сумки. – Это миссис Халгейт, новая экономка в моем имении, Перро, мой слуга, и Дамарис, горничная миссис Халгейт. – Надеюсь, вы позаботитесь о том, чтобы им здесь было уютно.

Миссис Халгейт, будьте так добры завтра пожаловать ко мне на чай. Мы вместе обсудим изменения, которые вы намерены произвести здесь.

– Милорд. – Мег наклонила голову. – Я составлю список.

– Ну, что скажешь? – спросил Росс, когда Мег сделала реверанс и устроилась за подносом с чаем. – Спасибо, Фелтон, пока все.

Лакей удалился, Мег расставила чашки и выглядела очаровательно по-домашнему. Но у нее было бледное лицо. Как она чувствует себя? В постели он тосковал по ней. Ему хотелось поговорить с ней. Он осторожничал, не желая давать слугам повод для подозрений и сомнений относительно ее положения.

– Все хорошо, милорд. Очень приятный дом, правда, немного мрачноват и захламлен.

– Я не это имел в виду. Ты подумала о моем предложении?

– Только об этом я и думала. – Мег налила чай, размешала его ложечкой в обеих чашках и, как показалось Россу, старательно избегала смотреть на него. – Милорд, молоко или лимон?

– Лимон. Мег, ты готова ответить мне?

– Нет. – Она передала ему изящную чашку из вустерского фарфора. Казалось, рука ее тверда, но Росс заметил, что янтарного цвета жидкость подрагивает.

– Мои мысли идут по кругу, совесть не дает спать ночью, и я страстно желаю тебя.

Мег со стуком поставила чашку. Бесстрастное лицо исказила гримаса, Росс уже вскочил со стула, но она жестом велела ему сесть.

– Не надо, все в порядке. Я устала после поездки и знакомства с новыми домочадцами.

– К тебе здесь относятся с уважением? – Россу хотелось обнять Мег, разрешить ей выплакаться вволю. Он причинял ей боль, за что ненавидел себя. Но останавливаться уже поздно. – Я разговаривал с Вудвордом и миссис Ричмонд и сказал им, что ты вдова офицера, леди, которую обстоятельства вынудили занять эту должность.

– Они относятся ко мне с уважением. Однако сейчас я ничего не скажу. Росс, я не готова дать ответ.

– Поехали со мной завтра, – поддавшись порыву, сказал Росс. Он старался не показать разочарования или нетерпения. Ему хотелось обнять и целовать Мег до тех пор, пока все разумные мысли, совесть, скромность не улетучатся и она не превратится в трепещущую, одержимую страстью женщину. Это не его Мег. Не та, которую он желал. – Мне сначала придется отправиться в Сити[14]14
  Сити – деловой центр Лондона, иначе называемый «квадратной милей» из-за площади, которую он занимает.


[Закрыть], подписать ряд документов. На сегодняшней встрече речь шла о самом главном. Я долго не задержусь. Затем мы сможем осмотреть достопримечательности города.

– Одни?

– В открытом экипаже с лакеем. Думаю, в извозчичьем дворе найдется ландо. Наверное, будет замечательно, если первый выезд в Лондон пройдет безупречно.

– Думаю, да, – откликнулась Мег. В ее голосе прозвучали нотки либо рассерженности, либо слезливости. – Росс, ты ловкий искуситель.

Позднее он думал, что должен быть доволен таким разговором, и разложил бумаги, полученные от лондонского адвоката. Пытался сосредоточиться на запутанном вопросе о возобновлении аренды ряда домов на площади Тависток. Но все чаще вспоминал лицо Мег. Под ее глазами залегли черные тени, она похудела, а когда говорила, в голосе чувствовалась напряженность даже в том случае, если речь шла о чем-то не очень значительном. Но ей ведь почти нечего терять.

«Неужели я запугал ее?» Росс бросил перо, не обращая внимания на кляксы, потер лицо, пытаясь собраться с мыслями. Мег не изображала страсть, когда оба предавались любовным утехам, была решительной женщиной, ей хватило бы сил сказать «нет», если бы она захотела, приняла окончательное решение. А это означало, что Мег ничего не решила и поэтому не могла ни спать, ни найти покоя. Пока она пребывала в нерешительности, оставалась надежда.

Росс расправил чертежи архитектора и через силу начал знакомиться с ними. Спустя пять минут он сообразил, что чертежи станут понятнее, если взглянуть на вещи трезво. Почему он так подумал? Мир полон женщин, привлекательных и умных, среди них можно найти спутницу жизни. Женщин, страстных в постели. Женщин, которые заставят его улыбаться. Если Мег отвергнет его, придется найти одну из таких женщин. Нет смысла думать, что ее отказ обернется трагедией. Ничего страшного не произойдет.