Текст книги "От разорения к роскоши"

– Что-нибудь не так? – спросил Уилл, услышав, как она ахнула.

– Это любовь с первого взгляда, – выдохнула Джулия. – Какие красивые лошади!

– Совершенно верно, мадам, – откликнулся седой мужчина и снял свою кепку. – У его светлости отличный глаз на лошадей.

– Леди Дерехем, это мистер Бевис. Он заботился о лошадях с тех пор, как их доставили в Портсмут. Значит, они вам нравятся?

Арабские лошади были стройны и элегантны. Уилл ей говорил, что собирается спаривать их с чистокровными жеребцами, чтобы потомки не только красиво смотрелись, но отличались выносливостью и быстроходностью. Три лошади андалузской породы выглядели совсем иначе, они так и влекли к себе Джулию.

Они не были крупными. У всех лошадей серой в яблоках масти грациозно изогнутые шеи, длинные переливающиеся гривы. Гривы и хвосты были серо-стального цвета.

Четыре пары темных, подернутых влагой глаз следили за Джулией, пока та приближалась к лошадям. Она протянула руку к жеребцу. Тот обнюхал ее пальцы и не шелохнулся, когда Джулия наклонилась и подула ему в ноздри. Жеребец тоже подул на Джулию и легко боднул ее головой.

– Хотите прокатиться на нем, моя дорогая? Грум может оседлать его.

Джулия с трудом отвела взгляд от Уилла. Ей даже в голову не приходило, что он позволит ей первой прокатиться на каком-нибудь из новых животных, не говоря уже о жеребце.

– Жеребец не привык к боковому седлу, – предупредил Бевис.

Будь что будет. Либо сейчас, либо никогда. Уилл не станет устраивать сцену перед этими мужчинами.

– Ничего страшного. – Джулия взяла у грума поводья и подвела жеребца к подставке, поправила стремянный ремень и запрыгнула в седло, прежде чем кто-либо успел сообразить, что она делает. – Как его зовут?

– У него еще нет имени, миледи. Но жеребец – настоящий джентльмен. – Бевис старался не глядеть на ноги Джулии, пока та поправляла складки юбки-штанов. Жеребец ждал смирно и терпеливо, легко покусывая удила.

Уилл подошел к жеребцу и положил руку на луку седла.

– Моя дорогая, от вас можно ждать любых сюрпризов, – тихо сказал он. Джулия не никак не могла понять, злится он или нет.

– Я совершаю верховые поездки только по имению. Мои ноги сейчас лучше обуты для основного седла. – Джулия старалась говорить спокойно. Она понимала, что дело было не в степени приличия и не в том, насколько видны ее ноги. Уилл растерялся, видя, что женщина ведет себя как мужчина, что придало ей особую сексуальность.

– Я не возражаю. – Уилл опустил руку ей на бедро и, пока Джулия приходила в себя от удивления, заговорил обычным спокойным голосом: – Не хотите дать этому жеребцу имя?

– Я? Но я подумала… Это ведь жеребец, он будет вашим скакуном. Вы сами не хотите дать ему имя?

– Я вспомнил, что еще не преподнес вам свадебный подарок. Конечно, сейчас слишком поздно, но вам ведь нравится этот жеребец? Если это так, то он ваш.

Глава 16

Видно, Джулия так и не придумала, что сказать, и не нашла ничего лучшего, чем разразиться слезами. Что с ней происходит? Сказались опасения насчет будущего их брачной жизни? Неверие в собственные физические силы или неожиданная щедрость Уилла? Джулия взяла руку мужа и стиснула ее, не обращая внимания на присутствующих, нагнулась в седле и поцеловала его в щеку.

– Я назову его Анджело.

– Испанским ангелом? Надеюсь, он оправдает это имя, – ответил Уилл и широко улыбнулся.

– Найдется не так много мужчин, которые дарят супругам жеребцов, – тихо заметила Джулия, воспрянув духом.

– Наверное, они не очень уверены в чем-то и чувствуют, что им предстоит кое-что доказать, – предположил Уилл. – Я не откажусь от своего Аякса. – Так звали его лихого чистопородного мерина. – Возможно, я льщу себе, но, думаю, это не умалит мою мужскую силу.

Уилл смотрел на Джулию озорными глазами. Она почувствовала, как по ее телу катится волна приятного тепла.

– Мне вас не хватало, – призналась она.

– Нам надо кое-что обсудить. – Глаза Уилла говорили красноречивее слов о том, что он имеет в виду. – Почему бы не испытать жеребца на выгуле, а потом разместить новых лошадей в конюшне?

Мистер Бевис оказался прав – мощный жеребец обладал прекрасными манерами и мягкими губами. Рисуясь, жеребец резво прошелся мимо кобыл, но послушался, когда Джулия направила его в сторону выгула.

– Ты не должен заигрывать, – отругала его Джулия.

Жеребец приподнял одно ухо и вежливо слушал. Он совершил круг у дорожки, затем перешел на рысь. Джулия приподнялась в седле, как это делают мужчины, и наслаждалась тем, как напряглись ее ноги. Она задалась вопросом, не шокирует ли этим Уилла, и надеялась, что нет. Когда Джулия опустилась в седло и обхватила бока жеребца ногами – Анджело перешел на легкий галоп. Затем у ворот Джулия снова вернула жеребца к дорожке.

– Он просто прелесть, – крикнула Джулия и неохотно направила жеребца в сторону двора.

Солнце согревало. Джулия уселась на скамейке, оперлась локтями о колени и стала наблюдать за тем, как мужчины разводят лошадей по стойлам. Царила упорядоченная суматоха – на брусчатке раздавался стук копыт, мужчины отдавали распоряжения, помощники грумов бегали взад-вперед. Джулия чувствовала умиротворение и радость.

Тут она заметила Уилла. Он шел к ней без головного убора, с переброшенным через плечо фраком, с закатанными рукавами рубашки. Человек, за которого она вышла замуж, любила и едва знала, был крупным, сильным, умным.

– Лошади обошлись в кругленькую сумму. Собственно говоря… – Уилл не закончил фразу и смотрел на нее, склонив голову набок… – могу спорить, что вы глубоко над чем-то задумались.

– Я думала о том, в чем была уверена, когда вас не было, – выпалила Джулия, – что мое место здесь.

– А когда я вернулся, вы уже передумали.

– Да. Вот именно. – Наконец-то она сказала это. Обидные слова слетели с ее уст. Джулия больше не могла притворяться, что все идет хорошо.

По лицу Уилла промелькнула тень. Теперь он отвернется, станет вести себя любезно, как и прежде, не обращая внимания на ее слова. Точно волны зимнего моря, на Джулию нахлынуло ощущение одиночества и горечи.

Уилл стоял неподвижно, изучая ее лицо, затем, к удивлению Джулии, сел рядом и прижался к ней бедром.

– Мы ведь еще не все обсудили, верно? – В его вопросе не было ни злости, ни обиды. – Произошли важные события, – продолжил Уилл. – Конечно, мы о них уже говорили. О ребенке, о Кэролайн. Это нельзя было обойти молчанием, хотя многое еще предстоит обсудить.

– Мы говорили о вашей любви к этому месту, о ваших родителях. Как вы выразились, о важных вещах, трудных вещах, но не о мелочах, – согласилась Джулия. Она не чувствовала напряжения и ничего странного, когда прижалась к его плечу, пока оба сидели рядом. – Я не знаю, сколько денег выделено на домашнее хозяйство, на мои карманные расходы. Мы как-то разделили обязанности. Вы удивились, что… у меня начались месячные. Мы женаты уже три года, и все же мы ничего не знаем друг о друге. Каковы ваши политические убеждения? Какая у вас любимая еда? Читаете ли вы романы или же они оказались в вашей библиотеке потому, что вы приобретаете все последние новинки?

– Не знаю, как снова начать переговоры, – заметил Уилл, после чего Джулия неожиданно рассмеялась. – Я попал в такую переделку с Кэролайн и Генри. Догадываюсь, я, наверное, причинил вам боль своим неловким поведением. Я не мог прийти к вам в спальню, к тому же мне не хотелось строить догадки и просто явиться к вам, предположив, что время месячных уже закончилось. Наверное, это и хорошо, иначе мне захотелось бы загладить свою вину, предавшись любовным утехам. Тогда нам вряд ли удалось бы поговорить.

Уилл сказал правду. Любовные утехи служили им не только для того, чтобы доставить наслаждение, но и для того, чтобы избежать столкновений.

– Вам ведь известно, кто вы, не так ли? – спросила Джулия. – Вы знаете, что ваше место здесь, вы столь уверены в себе, что можете подарить мне жеребца и оставить себе мерина, вы готовы признаться в своей неправоте и решать вопросы путем переговоров.

– Вы хотите сказать, что у меня нет никаких недостатков?

Прищурив глаза, Джулия искоса взглянула на него и заметила, что на его губах заиграла улыбка.

– Отнюдь нет. Вы даже не задумывались о том, как поступить со мной, когда вернетесь домой. – Джулия догадалась кое о чем, пока изучала его профиль, чувственные беспокойные губы и упрямый подбородок. – Вы подумали, что мы станем бороться за обладание этим местом, раз я полюбила его. Но это ведь глупости… я хотела сказать, что в этом нет необходимости. Оно ваше. Мне только хотелось бы разделить все это с вами. А вы поступаете чисто по-мужски – не обращаете внимания на неприятности до тех пор, пока вам не напомнят о них.

– Значит, я типичный глупый мужчина? – Уилл все еще улыбался. – Джулия, как вы думаете, нам удастся справиться с этим? То есть смотреть на мою глупость сквозь пальцы или указать мне на мою оплошность, если потребуется?

– Я с этим справлюсь. Но в браке участвуют двое. Каковы мои ошибки, на которые стоит обратить внимание? – Джулия думала, что ей зачитают список недостатков длиной с ее руку, и приготовилась слушать.

– Я хочу, чтобы вы были честны со мной.

Джулия почувствовала холод, будто проглотила кусок льда. Такого поворота она не ожидала.

– Что вы имеете в виду?

– Не скрывайте от меня ничего только потому, что об этом трудно говорить.

– Вы считаете, я что-то скрываю? Вы ведь знаете, что я не могу выдать секрет Генри. Вы понимаете меня. – «Я не могу сказать о том, какой груз лег на мою совесть, о том, какое ужасное преступление я совершила». Джулия встала, у нее исчезло желание взять мужа под руку и опустить голову на его плечо. – Я голодна. А что, если нам позавтракать пораньше? Вы ведь ничего не ели.

Уилл кивнул и зашагал рядом с ней в сторону дома.

– Да, мне хочется есть. К тому же я думаю, вы что-то скрываете от меня. Я не имею в виду тайны своего кузена. Вы страшно боялись, что я сделаю, когда узнаю, где похоронен маленький Александр. Вы не сказали, что ваш любовник такой себялюбивый деревенщина. Неудивительно, что вы боялись лечь со мной в постель, если вам пришлось пройти через столь неприятное испытание. – Наверное, Джулия ахнула, ибо он добавил: – Вам не надо рассказывать мне об этом, мне и так все понятно по вашей реакции. Но мне лучше все знать, чтобы проявить к вам… больше нежности.

Джулия потеряла дар речи. Уилл открыл перед ней входную дверь.

– Геткомб, мы позавтракаем раньше, если повар успеет что-то приготовить. – Когда они дошли до лестничной площадки, Уилл затащил Джулию в свою комнату и закрыл дверь. – Я всего лишь мужчина, и иногда мне хочется, чтобы между нами царила полная ясность. Обещайте говорить мне, когда вы недовольны или если что-то беспокоит вас. Джулия, обещайте, что у вас не будет от меня секретов, которые могут повредить нашему браку.

– Ах, Уилл. – Джулия встала на цыпочки и обвила руками шею Уилла. Его честность, готовность признать свои ошибки тронули ее. Когда их уста встретились, Джулия ответила, не думая: – Никаких секретов. Обещаю.

Уилл протянул руку и повернул ключ в замке, затем попятился назад, все еще целуя жену. Джулия следовала за ним, пока оба не наткнулись на постель.

– Рискнем разгневать повара и закрепим наши новые обеты. Что скажете?

– О да. – Джулия легла на спину и смотрела на него. Новые обеты, новое начало. Тут она села и начала возиться с замысловатой юбкой-штанами. Но вдруг Джулия почувствовала страх. «Я обещала, но – Джонатан. Я же не могу рассказать ему о том, как поступила с Джонатаном». Если рассказать Уиллу, даже если он поймет, почему она так поступила, он станет соучастником преступления. Тогда ему, как и ей, придется признать, что он нарушил закон, или же передать ее в руки правосудия.

«А я обещала ничего не скрывать от него». Однако что же ей теперь делать? Нарушить обещание, скрыть свою тайну, сдаться властям или бежать и исчезнуть. Уже обнаженная в объятиях Уилла, Джулия поняла, что у нее не хватит храбрости признаться и ответить за последствия. Она и мысли не могла допустить о том, что придется покинуть Кингс-Эйке. Или мужа.

Джулия прильнула к нему, обвила его руками и ногами, будто они стали одним целым. Ей не хотелось отпускать его. Когда Уилл вошел в нее, Джулия напрягла мышцы внутри себя, отчего он застонал. Она поняла, что у нее хватит сил лишь для того, чтобы остаться. И ради этого лгать ему.

– Вы не возражаете, если мы на пару дней отправимся в Лондон? – Уилл оторвал глаза от длинного письма. Оно зашуршало, когда Уилл расправил его на столе среди столового набора. – Мои юристы хотят, чтобы я подписал кое-какие бумаги, к тому же мне необходимо обсудить капиталовложения со своим банкиром. Джервис назвал мои рубашки настоящим позором и заявил, что ему стыдно за своего хозяина. К тому же мне нужны новые сапоги.

– Наверное, я вам вряд ли понадоблюсь, – сказала Джулия, разбирая свою почту. Она получила счета, письмо от подруги, жившей по соседству, записку от викария по поводу воскресной школы, счет от модистки в Эйлсбери. – Вы и так будете очень заняты.

Под письмами лежала газета графства, Джулия открыла страницу с местными новостями.

– Вам нужно сменить ваш гардероб. Не откладывайте это в долгий ящик, – заметил Уилл. – Я решил не отказать себе в удовольствии пройтись с вами по магазинам. Миледи, вам не удастся отвертеться.

– Но уже август. В Лондоне не будет ничего интересного.

– Можно вернуться зимой, чтобы побывать на балах и посетить театры. Сейчас там спокойно, и мы сможем без спешки все осмотреть. Вы ведь не знакомы с Лондоном, правда?

– Нет. Я совсем не знаю его. – Джулия улыбнулась мужу. Он явно решил ехать и показать ей столицу. Отказаться было бы проявлением трусости и нелюбезности. – Конечно я поеду с вами. Путешествие мне понравится.

Джулия пробежала глазами по колонке с плотным мелким шрифтом, вскользь знакомясь с сообщениями. Не вовремя выпавший град в Тейме помял траву для сена. Маленький мальчик чуть не утонул в сельском пруду. Его успели вытащить. В местной ферме родился теленок с двумя головами. Его выставили для всеобщего обозрения. Какая-то женщина убила своего мужа, ее повесили у ратуши Эйлсбери, а тело отдали хирургам для анатомирования.

Казалось, в комнате все жужжало, будто в нее ворвался рой пчел. Строчки сливались перед ее глазами. Джулия почувствовала, что ее бросает то в жар, то в холод и страшно кружится голова. Она ухватилась за край стола.

– Хорошо. Мы остановимся в гостинице «Гриллон» на улице Албермарл, затем попытаемся снять дом перед началом лондонского сезона. Вас устроит, если мы отправимся в путь послезавтра? Сегодня я пошлю людей в эту гостиницу.

– Чудесно, – выдавила Джулия, закрыла газету и свернула ее дрожащими руками. Повесили женщину. Неужели и ее тоже повесят в том же месте, если поймают? Перед ратушей, перед толпой, которая будет свистеть, кричать и веселиться?

– Джулия? Что-то не так? Вы совсем побледнели. – Уилл привстал.

Джулия жестом велела ему сесть и, превозмогая себя, улыбнулась.

«Я убила мужчину». Джулия ужаснулась, подумав, что произнесла эти слова вслух.

– Просто я получила тревожный счет от модистки! Как хорошо, что мы еще не обсудили мои карманные расходы. Уверена, что тогда я бы уже попросила вас об авансе.

Уилл тихо рассмеялся и снова сел. Комната перестала плыть перед ее глазами. Она с трудом разжала кулак. У Джулии пересохло во рту, ей стало не по себе от ужаса и огромного соблазна рассказать Уиллу все. Но она не могла поставить его перед страшным фактом. Джулия силой воли заставила себя успокоиться. Она испытала потрясение, увидев это мрачное сообщение. К тому же ее мучили угрызения совести – ведь она нарушила свое обещание мужу. Подобная опасность грозила ей каждый день.

– Мне придется провести утро за счетами, – с трудом произнесла она.

– М-м-м? – Уилл отвлекся от почты. – Не забудьте сказать Ненси, чтобы она начала собирать вещи.

– Не забуду. – «Все будет хорошо. Прошло уже столько времени, и мне нечего бояться. Забудь обо всем, как о страшном сне».

– Джулия, вы очень задумчивы. – Уилл взял ее за руку, когда карета остановилась в Берхемстеде у гостиницы «Кингс Армс» для первой смены лошадей.

В эти несколько дней после их разговора на конном дворе Уилл остался верным своему слову. Они поговорили… точнее, говорил Уилл, а Джулия нехотя отвечала. Они договорились о расходах на домашнее хозяйство, Джулия получила щедрую сумму на карманные расходы. Они договорились о том, кто за что отвечает в имении, и о том, что именно Уилл без возражений передаст в ее ведение.

Если бы только Джулия могла спать, не видя кошмаров, тогда она была бы счастлива. Она словно перенесла ужасные воспоминания в мир снов. Теперь Джулии ночью снились отвратительные следы крови. Джонатан ей не снился, она видела только его кровь. Кровь на своих руках, теле, кровь, точно водоросль, извивалась в раковине умывальника.

Джулия прижалась к крепкому плечу Уилла и почувствовала облегчение.

– Я просто немного устала от всех этих приготовлений.

– Да еще я мешаю вам ночью спать, – поддразнил ее Уилл.

Джулия покраснела. Их любовные игры достигли совершенства. По крайней мере, ей так казалось. Но в глубине души ей не давала покоя мысль, что она увидит, когда заснет. Безмятежно засыпая в его объятиях, Джулия чувствовала себя так уверенно, что подумала, будто ничто уже ей не может причинить боль. Однако, трезво поразмыслив, она поняла, что сила и храбрость Уилла не уберегут ее от ужасов, разыгрывающихся в ее воображении.

– Можно было бы сэкономить, если бы мы взяли экипаж вместо двух карет, – удрученно заметила Джулия. Во двор въехала вторая карета, в которой находились Ненси и Джервис.

– Мне хотелось быть наедине с вами, – признался Уилл.

– В карете!

– Леди Дерехем, какая же вы порочная. – Уилл тихо рассмеялся, наклонился и быстро поцеловал в губы. – Я имел в виду, что наедине нам удастся поговорить. Я хотел кое-что узнать, во время поездки нас никто не прервет. Вы старательно избегали говорить о своей жизни, когда мы встретились у озера.

Слова Уилла совпали с ее мыслями, и она застыла.

– Что… что вы хотите узнать?

– Как выглядел ваш дом, имение. Расскажите мне о своих родителях. У вас была собака, пони?

– О! – Джулия почувствовала облегчение, ей стало легче дышать. – Вы хотите узнать, какое у меня было детство.

– Я не собирался учинить допрос о вашем любовнике, – сухо заметил Уилл, когда карета выехала со двора и свернула на восток.

– Благодарю вас, хотя я и не прочь поговорить о нем… немного. – Джулии не хотелось, чтобы у Уилла создалось впечатление, будто она что-то скрывает от него. – Я совершила ошибку. Ужасную ошибку.

– Как его зовут?

– Его звали… зовут Джонатаном. – Джулия вспомнила, что Уилл, вернувшись домой, не поверил ее рассказу. Вдруг ей показалось, что очень важно рассказать ему столько правды, сколько возможно. – Впервые узнав о Джонатане, вы не поверили, что я провела вместе с ним лишь короткое время – день и часть ночи. Но я ничего не скрыла. До моего бегства он относился ко мне с уважением, скромно ухаживал за мной. Я и вправду подумала, что убегаю из дому с возлюбленным. Я верила, что он отвезет меня в Шотландию, где мы поженимся. Мы были с ним близки всего один раз.

– Знаю, – произнес Уилл твердо и решительно.

– Откуда вы знаете? Или вы хотите сказать, что просто верите мне?

– Я верю вам. Конечно, я верю. – Кого пытался убедить Уилл, себя или ее? В его словах Джулия почувствовала некоторую сдержанность. – Джулия, теперь я вас знаю. Раньше у меня возникали большие сомнения, после возвращения домой я никак не мог поверить, что остался жив, что у вас был ребенок. Я не мог собраться с мыслями. Но после того, как мы отдались друг другу, я все понял. Ведь все это было ново для вас, не так ли? – Джулия прикусила губу, смотрела в окно и гнала прочь воспоминания. – Дело не только в том, что он был слишком самолюбив. Все пошло не так потому, что это было вам незнакомо, ведь у вас не было опыта. – Джулия согласно кивнула. – Тогда можно забыть о нем. Думайте, что его и вовсе не было, – сказал Уилл. – Все это осталось в прошлом, если только вы не хотите поговорить еще о чем-то, чтобы облегчить душу.

– Да, я постараюсь забыть, – ответила Джулия. «Забуду, что он существовал. Это легко. Джонатана ведь нет потому, что я убила его. Он был злодеем, однако не заслуживал смерти за это». – Однако я ничего не смогу поделать, если его призрак иногда станет преследовать меня. – Каждую ночь.

– Этому призраку придется прошмыгнуть мимо меня, – сказал Уилл. – А теперь забудьте и его, и свое прошлое. Я больше не стану ворошить эту тему. Вам не станет плохо, если вы почитаете в пути? Мой лондонский агент прислал подробное описание ряда приемлемых домов, которые, по его мнению, можно снять на время лондонского сезона. Ознакомьтесь с ним и скажите, что вы думаете.

– Как интересно, – ответила Джулия как можно бодрее и взяла протянутую ей папку.

Уилл с нетерпением ждал встречи с Лондоном, со светским сезоном в новом году. Он предвкушал семейную жизнь, на которую рассчитывает мужчина его положения. Джулия могла сокрушить его надежды в любой момент, если у нее не хватит смелости держать язык за зубами и скрыть правду. Что бы ни случилось, Джулия должна продлить его счастье как можно дольше, ведь она многим ему обязана.

– Боже мой, – сказала Джулия, просматривая кучу бумаг. – Все эти адреса звучат просто великолепно. Особенно мне нравится вот этот.

– Улица Полумесяца? – прочитал Уилл, взяв у нее бумагу. – А что в этом названии особенного? А я подумал, что эта улица может оказаться не очень впечатляющей.

– Мне нравится это название.

Как Джулия и думала, ее ответ рассмешил его.

– Джулия, вы не жена, а сплошное наслаждение.

Она тоже рассмеялась, но на душе у нее было неспокойно.

Только спустя час, отложив в сторону стопку бумаг с описаниями домов, Джулия вспомнила слова Уилла. Не жена, а наслаждение. Неужели он говорил искренно? Она наблюдала за ним, пока он занимался бумагами, склонив темноволосую голову. Уилл изучал бумаги с отстраненным выражением умного лица. Джулии хотелось, чтобы он желал видеть ее своей женой, укреплять хорошие отношения с ним. Конечно, все складывалось хорошо и в спальне, и в повседневных делах. Уилл считал, что он останется ей верным. Она надеялась только на это, но почему же тогда у нее сильнее билось сердце, когда он добродушно дразнил ее? Неужели ей хотелось, чтобы он влюбился в нее?

Джулия смотрела в окно на мелькавшие мимо пейзажи. «Неужели я этого хочу? Неужели я влюблена в него?» Она уже не понимала, что именно означают эти слова. Она раньше думала, что влюблена в Джонатана, да так влюблена, что была готова доверить ему все свое будущее, но это чувство испарилось, как только обнаружился обман.

Ее чувства к Уиллу не что иное, как легкомысленная романтика. Он ей нравился, она уважала его, желала его, но уже была не столь наивной, чтобы считать, что надо любить мужчину, если хочешь разделить с ним ложе. Она чувствовала к Уиллу все то, что чувствует женщина, вышедшая замуж по расчету.

Но это была не любовь. Джулия решила, что это всего лишь романтичная мечта и верный способ погубить свое сердце. И с какой стати ей любить своего мужа? Если повезет, появятся здоровые и крепкие дети. Они будут любить ее. Джулия на мгновение закрыла глаза и молила судьбу, чтобы она снова забеременела и на этот раз благополучно родила.

Но когда Уилл поднял голову и поймал ее на том, что она изучает его, ее сердце снова дрогнуло.

– Вам надо подстричься, – монотонным голосом заметила Джулия. – Вам обязательно надо занести это в список главных дел.