Текст книги "От разорения к роскоши"

Раздался гомон, посыпались вопросы, затем высокий мужчина, армейский друг Уилла майор Фрейзер, прибывший из Лондона, чтобы выполнить обязанности шафера, спросил:

– За рубеж?

– Я хочу основать здесь конный завод и приобрести лошадей андалузской породы из Испании, арабских скакунов из Северной Африки. – Майор что-то тихо промолвил, но Уилл ответил столь же ясным голосом: – Мое здоровье? Я чувствую себя гораздо лучше, поэтому и решил поехать сейчас, пока нахожусь в неплохой форме. И наконец, мои друзья, прошу разрешить нам удалиться, чтобы я успел отдохнуть перед дальней дорогой. – Уилл поднял бокал. – За мою жену. За Джулию.

– За леди Дерехем!

Краснея, Джулия протиснулась сквозь толпу шептавшихся гостей и встала рядом с Уиллом.

– Милорд, этим вы чересчур разожгли их любопытство, – тихо сказала Джулия. – Я не ожидала, что вы уедете столь поспешно.

Джулия с тревогой заметила, что вокруг его глаз и рта собрались более заметные, чем прежде, напряженные складки.

– У нас осталось мало времени, не так ли? – спросил Уилл с грустной ухмылкой. – Давайте поднимемся наверх.

Уилл говорил решительно, но Джулии стало не по себе при мысли о том, что он сейчас испытывает, а она ничем не может помочь, кроме как проявить к нему показное внимание из эгоистических соображений.

Гости отнеслись к словам Уилла с пониманием и отпустили их, немногословно пожелав всего наилучшего. Они вышли в пустой коридор, и Джулия взяла мужа под руку, чтобы поддержать его.

– Я вызову вашего слугу, – сказала она, когда они остановились у второго поворота.

– Джервис вместе с горничной уже ждут в нашей спальне.

– В нашей спальне?

– Разумеется.

Джулия резко подняла голову, и ей показалось, будто на его устах появилась едва заметная улыбка.

– А вы ожидали, что при моем слабом здоровье я в середине ночи стану пробираться к вам по продуваемым сквозняками коридорам?

– Вы хотите сказать, что я сегодня ночью разделю с вами ложе? – Джулия уже твердо решила для себя, что этот брак может стать лишь прикрытием. Конечно же мужчина с таким здоровьем не способен… А что, если он сможет? Подумав об этом, Джулия содрогнулась и споткнулась на ступеньке. Перед ее глазами замелькали картинки из прошлого.

– Ш-ш-ш, – произнес Уилл, когда внизу открылась дверь и послышались шаги уходивших гостей. – Здесь мы не станем обсуждать подобные вопросы.

Джулия, сглотнув, кивнула и сумела преодолеть оставшиеся ступеньки, не высказав ни одного из возражений, которые вертелись у нее на языке. Когда Уилл открыл дверь в их спальню, горничная Ненси уже ждала там свою хозяйку. На широкой кровати лежала прозрачная белая одежда. Ненси широко улыбалась. Здесь тоже нельзя обсуждать подобные вопросы. Уж кто-кто, слуги в первую очередь должны были поверить, что их брак настоящий.

– Вот и вы, миледи! Я распорядилась, чтобы в вашу гардеробную принесли горячую воду для купания. Мистер Джервис позаботится о его светлости.

Горничная провела Джулию через другую дверь в небольшую комнату, где ее уже ждала горячая ванна.

– Я спрыснула эту чудесную ночную сорочку розовой водой, – продолжала болтать горничная, пока Джулия застыла точно дерево, ожидая, когда ее разденут. Она позволила себе купить хорошенькую летнюю ночную рубашку и пеньюар, пока в Эйлсбери присматривала одежду для невесты и все необходимое для гардероба. Но Джулия не думала, что эту прозрачную сорочку увидит еще кто-то, кроме нее и горничной.

– Замечательно, – сказала Джулия, забралась в ванну и стала намыливать себя. Из другой комнаты донесся гул разговора, хлопнула дверца шкафа, задребезжали кольца занавесок. «Рядом со мной находится мужчина, я его совсем не знаю, он собирается лечь в постель и ждет меня». Совсем недавно другой мужчина тоже ждал, разжигая все лихорадочные фантазии Джулии, затем лишил ее девственности и предал.

Когда Джулия вышла из ванны, ее закутали в простыню. «Этот мужчина, – подумала она, – хотя бы женился на мне». Но мог ли Уилл в столь плачевном состоянии здоровья осуществить брачные отношения? Она не знала, как в самом деле приводится в движение механизм мужского желания, однако это действо явно требовало физического здоровья. А что, если Уилл ожидает от нее чего-то особенного?.. С Джонатаном Джулия просто лежала, обнимала его и пыталась делать то, что он добивался от нее. Судя по его словам, у нее это получилось не очень хорошо. Джулия прижала руку к груди, будто это могло успокоить ее разраставшийся страх.

Джервис поклонился и удалился. Чуть погодя из гардеробной быстро вышла Ненси, неся кучу полотенец, кивнула в сторону постели и торопливо вышла вслед за слугой. Внешняя дверь закрылась с громким стуком, внутренняя дверь осталась незакрытой. Казалось, что в комнате никого нет.

Уилл улегся на кучу подушек и задышал чуть спокойнее. Он устал, испытывал боль, обычный в это время жар охватывал его тело, но надо было овладеть собой в достаточной степени, чтобы справиться с Джулией, которая, видно, и не догадывалась о том, что последует за брачной церемонией. Он твердил себе, что она девственница.

– Вы еще здесь? – спросил Уилл. – Вы что, спустились вниз по плющу и сбежали от меня? – Воцарилось молчание, в дверях, сложив руки на груди, появилась Джулия в свободном пеньюаре из тончайшего белого батиста. Волосы ниспадали ей на плечи. Уилл затаил дыхание. – Вы похожи на призрак. – Джулия и в самом деле была так бледна, что ее можно было принять за призрак.

Джулия шагнула в комнату, вся в белом с босыми ногами. Уилла это почему-то тронуло и обеспокоило.

– Я не думала, что вы пожелаете разделить со мной постель, – сказала Джулия, подняв голову.

– Я разделил с вами свой титул, дом и состояние, – ответил Уилл, подгоняемый желанием немного подразнить ее.

– Это правда, – ответила Джулия, немного побледнев. – Я не хочу быть несносной. Дело просто в том, что мы не обсуждали этот вопрос.

– Верно. Должен признаться, у меня нет опыта в отношениях с девственницами.

– Рада слышать это, – ответила Джулия с таким чувством, что Уилл захлопал глазами. – Я хотела сказать, что джентльмен вряд ли станет соблазнять девственниц. – Она прикусила губу, выпрямила плечи и направилась к постели.

Вдруг Уилл вспомнил яркие картины, в которых изображались христианские мученики, смело идущие навстречу львам, и почувствовал угрызения совести. Несмотря на свой возраст, спокойствие и скандальное приключение, Джулия была невинна. Хотя его раздражала собственная физическая беспомощность, не следовало пугать бедную девушку.

– Возможно, мне следует сказать, что я жду от вас лишь оного – спать в этой постели.

– О!

Джулия застыла. Затем одной рукой отбросила одеяла. Она то краснела, то бледнела. Уиллу уже показалось, что с ней случится обморок.

– Это правда?

Было видно, что Джулия почувствовала облегчение. Уилл твердил себе, что только бездушный человек может ожидать от нее еще чего-то: она едва знала его, он напоминал живой скелет, едва стоявший на ногах. С чего это несчастной женщине вдруг захочется заняться любовной игрой с ним? Сам факт, что Джулия опасается, как бы он проявил к ней чисто мужской интерес, показывал, сколь она невинна.

– Ложитесь в постель. Обещаю, вам ничто не грозит.

Джулия откинула одеяла, забралась в постель, села прямо и прижалась к подушкам. Их плечи отделяли добрых восемь дюймов и ее ночная рубашка. Видно, он лишь воображал прикосновение горячего тела Джулии к себе. От нее пахло розами, оливковым мылом, теплой женщиной. Между ними, точно натянутая струна арфы, вибрировала напряженная атмосфера.

– Главное, чтобы никто не смог оспорить этот брак, – объяснил Уилл, скорее ради того, чтобы успокоить ее. – У нас имеется разрешение архиепископа, нас обвенчал местный викарий перед многочисленной паствой, которую мне удалось собрать, а теперь и наши гости, и слуги смогут поклясться, что мы провели ночь в этой комнате. Если моей тете вздумается оспорить ваши права на имение, она не сможет заявить, что наш брак незаконен и вы не моя жена.

– Понимаю. Да, теперь я знаю, почему это необходимо.

Казалось, Джулия дышала с трудом. Он тоже, подумал Уилл и состроил гримасу, но его дух остался крепок, однако плоть, конечно, оказалась слишком слаба, чтобы потревожить спокойствие теплой, благоуханной женщины, лежавшей рядом с ним. Джулия не была красавицей, однако Уилл отметил, что она привлекательна и полна жизни.

– Спите, – сказал Уилл и протянул руку, чтобы погасить свечи.

– Спокойной ночи, – тихо ответила Джулия и зарылась в одеяла.

Уилл с трудом успокаивался по мере того, как ее дыхание замедлялось. Он ждал, когда она заснет. Тут маленькая рука коснулась его ладони. Уилл замер. Джулия сменила положение, что-то пробормотала и, прежде чем он успел отреагировать, прижалась к нему, опустив голову ему на грудь, прикрытую тонкой хлопчатобумажной ночной рубашкой.

– Джулия? – У Уилла громко застучало сердце, закружилась голова. Может, на него подействовали лишь запах и близость ее тела. Уилл с трудом сдержался – ему так хотелось обнять ее и привлечь к себе.

– Простите меня, – заговорила Джулия. – Мне следовало знать, что с вами я в полной безопасности. Вы ведь джентльмен. Мне не хотелось бы, чтобы вы подумали, будто у меня нет желания из-за того, что вы больны. – Джулия заерзала и оперлась о локоть. Уилл не успел опомниться, как она наклонила голову. Джулия хотела поцеловать его в щеку, но он повернул голову и их уста соединились.

Уилл чувствовал приятное тепло, податливые чудесные губы, от которых уже несколько дней с трудом отводил взор.

Черт. Муки соблазна погубят его. Уилл задержал дыхание, у него точно не выдержит сердце. Ему хотелось трогать Джулию, ласкать ее тело. Он вдруг остро почувствовал, что эта доверчивая чувственная женщина поможет ему преодолеть немощь собственной плоти. Но он ведь только что дал ей слово. Уилл легко коснулся своими губами ее губ и прошептал:

– Спокойной ночи, Джулия. Вам лучше спать на своей стороне постели, иначе я со своим жаром замучаю вас.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросила она. Уилл почти чувствовал, как она краснеет, лежа на безопасном расстоянии от него.

«Да, целуйте меня, трогайте меня, позвольте мне насладиться вами».

– Нет, спасибо. – Уилл закрыл глаза и силой воли заставил себя лежать неподвижно. Впереди долгая ночь.

Джулия проснулась с рассветом. Измученная страхами и переживаниями, связанными с браком, она спала будто под воздействием снотворного. А Уилл не нарушил ее сна.

– Уилл? – Никто не откликнулся. Джулия повернулась, рядом на опустевшей постели что-то зашелестело. Это была записка. Она развернула ее и прочитала.

«Прощайте. Я буду писать по мере возможности. Вся необходимая вам информация и адреса находятся в столе моего кабинета. Я забрал Бесс с собой. Желаю удачи.

Уилл».

Из складок одеяла выскользнул ключ прямо в углубление, оставленное его телом. Джулия осталась одна. Она стала почти вдовой.

Ее пальцы сомкнулись вокруг ключа точно так же, как вчера вокруг его руки. Уилл Хедфилд вернул ее к жизни, в то время как его собственная жизнь иссякала. Он даже не догадывался, какой подарок приподнес ей, от чего спас, но дал понять, что доверяет Джулии, и она чувствовала, будто бальзам пролился на ее израненную душу. Инстинкт самосохранения заставлял Джулию сдерживать свои эмоции, из вежливости проявлять к нему заботу, но она уже осознала, что этот мужчина тронул ее сердце.

– Ах, Уилл. – Джулия свернулась в клубок на его половине постели и уткнулась лицом в подушку. То ли ей показалось, то ли подушка действительно впитала немного тепла и запаха его тела?

Глава 6

Три года спустя, 21 июня 1817 года – залы для приемов, Эйлсбери, Бакингемшир

– Джулия, сделайте вид, что вам весело! – тихо посоветовала ей миссис Хедфилд. – У вас голова разболелась?

– Немного. Тетя Делия, наверное, мне не следовало приходить на этот бал. – Пока они направлялись к залам для приемов этого ярмарочного города, Джулия не без опасения смотрела на шумную толпу, окружавшую их. Она старалась избегать больших сборищ людей. Здесь она никого не знала. Даже спустя три года Джулия видела кошмарные сны, в которых кто-то указывал на нее карающим перстом и кричал: «Убийца! Арестуйте ее!» Она пыталась дышать спокойно и неглубоко, осторожно ступая по ступеням лестницы, ведущей к парадному входу. Иногда так ей удавалось унять свои страхи.

Джулия уже давно не танцевала, тем более на таком многолюдном бале. Она успела пожалеть о том, что не устояла перед настойчивостью тети Делии. Теперь она пыталась найти объяснение своему плохому настроению.

– При сложившихся обстоятельствах…

– К этому привело то обстоятельство, – взорвалась тетя, – что мой племянник три года назад уехал весьма нелюбезным образом. То обстоятельство, что полтора года от него нет писем, не означает, что вам уже следует вести себя подобно вдове. – Слова «уже следует вести» повисли в воздухе.

На первый взгляд миссис Хедфилд стала добрее с того времени, как впервые высказала свое недовольство браком Уилла, с того времени, как исчез ее племянник и произошло много других событий. Спустя девять месяцев тетя все же пришла к выводу, что положению Генри ничто не грозит и Джулия не предпринимает ничего такого, чтобы лишить его наследства. Тетя стала менее суровой, хотя ее склонность покровительствовать и командовать действовала Джулии на нервы.

Однако Джулия обуздала свой волевой характер и изо всех сил старалась вести себя так, чтобы в доме царили мир и покой. Она подозревала, что тетя, чрезмерно потакавшая сыну, смотрит на вещи трезво и представляет для нее явную угрозу.

Джулия знала, что Делия потребовала у викария показать ей разрешение на брак. К тому же Ненси с негодованием рассказала, что миссис Хедфилд расспрашивала о том, где спала ее хозяйка в брачную ночь.

– И ты рассказала ей? – спросила тогда Джулия.

– Как бы не так! Вы не поверите, она расспрашивала меня о простынях! Я поставила ее на место. Вот старая балда. Ей бы только совать свой нос в чужие дела, – с мрачным выражением лица рассказала горничная.

«Итак, – подумала Джулия, – я не зря страдала, когда вонзила иголку в большой палец и пожертвовала несколько капель крови».

Хотя миссис Хедфилд и смирилась с браком племянника, она не забывала следить за календарем и, без сомнения, советовалась со своим адвокатом относительно того, какие действия она должна предпринять, если в 1821 году о судьбе Уилла не поступит никаких сведений. Ей хватило ума сообразить, что придется ждать, хотя сама, возможно, считала дни в своем календаре. Однако то обстоятельство, что Джулия непременно советовалась по любому вопросу, касающемуся имения, видимо, успокаивало ее.

– Я не веду себя подобно вдове, – возразила Джулия, пока обе медленно пробирались к лестнице. Оберегая их, Генри шел следом за ними. – Я не ношу траур.

Джулия не без удовольствия взглянула на подол своего очень модного вечернего платья розового цвета с желтоватым отливом, из-под которого при ходьбе кокетливо выглядывали лодыжки. Она помнила месяцы, проведенные в трауре с тяжелым от горя сердцем, и теперь упрекнула себя за проявление некоторого тщеславия.

Она отмахнулась от воспоминаний о ребенке, которого потеряла, и сосредоточилась на настоящем.

– Я буду ждать Уилла, пока не исчезнет последняя надежда.

Джулия сказала правду. Иногда она воображала, что Уилл здоров, счастлив и живет экзотической жизнью восточного паши, хотя письма, пересылаемые через его адвоката, в которых сообщалось, где он находится, вот уже полтора года как не приходили. Она ни разу еще не ответила, поскольку Уилл ясно дал понять, что все время странствует и посылать ему письма просто некуда.

Джулия воображала, что Уилл крепок здоровьем и красив. Это порождало мечты, которые при трезвом размышлении приходилось отбрасывать.

– Я хожу на званые обеды и сама устраиваю их, – продолжила Джулия уже спокойнее. – Я участвую в пикниках, в званых вечерах и музыкальных вечеринках. Все это… так шумно.

И так опасно. Кроме друзей и знакомых, живших близ Кингс-Эйке, приходило много неизвестных людей. Просто невероятно, что спустя три года никто не узнал в модно одетой, безупречной во всех отношениях респектабельной леди Дерехем потерявшую голову убийцу.

– Шумно? Молодым людям свойственно резвиться. Я бы не стала обращать на это внимания, – заметила миссис Хедфилд. – Что касается меня, я рада выбраться из дома после того, как избавилась от этой ужасной летней простуды. Признаться, я истосковалась по сплетням, модам, даже если речь идет о провинциальной жизни.

Джулия убеждала себя в том, что небольшая головная боль, смутные тревоги и растущие дурные предчувствия не могут стать оправданием нелюбезного поведения. К тому же зал приемов поразил ее своим великолепием. Ярко горели свечи, леди в роскошных платьях и драгоценностях напоминали поле цветов в прекрасный солнечный день. Джулии стало немного легче, когда Генри, который вел себя как положено образцовому кавалеру, нашел им места и растворился в толпе. Он обещал принести им лимонад.

– Генри хочет, чтобы я разрешила ему отправиться на вечеринку, которую устраивают на следующей неделе в одном загородном доме Уилтшира, – сообщила тетя Делия, провожая сына влюбленным взглядом. – А это, вероятно, означает, что среди гостей окажется юная леди, на которую мой сын уже положил глаз.

«Наверное, это вечеринка родственных душ его возраста, где придумают множество соблазнительных развлечений», – цинично подумала Джулия. Одна из закадычных подруг миссис Хедфилд подошла к ним и громко, радостно поздоровалась с ней. Генри взрослел, но он все еще был не слишком искушен по женской части. При встрече с хорошенькой девушкой он, вероятнее всего, сбежит, нежели станет заигрывать с ней.

– Тетя, если не возражаете, я пройдусь по залу. – Миссис Хедфилд, уже начавшая промывать косточки знакомым, лишь кивнула в знак согласия.

Все отлично проводили время. Почему бы ей не найти удобное место и с удовольствием понаблюдать за происходящим? Или даже потанцевать, если кто-то пригласит ее? Знакомый страх перед большим собранием людей прошел, однако все еще не отступало странное ощущение смутных предчувствий, напряжения. Возможно, она заболела. Про себя Джулия понадеялась, что тетя Делия не заразила ее своей простудой.

Она остановилась у колонны посреди зала и стала обмахивать себя веером. Ее позабавила болтовня группы очень юных леди, впервые вышедших в свет.

– Не знаю, кто он. Раньше никогда не видела его, – говорила одна из них, глядя через ветви пальмы. – Ты только посмотри, какие замечательные плечи!

– Он такой мужественный, – согласилась другая и вздохнула. – А его волосы – настоящая романтика!

Джулия начала глазами искать предмет обсуждения девиц, вызвавший их восхищение. Боже милостивый. Сразу стало ясно, о ком они говорят, – этот мужчина стоял спиной к ним и осматривал зал. Глупые девчонки пришли в восторг, видя прекрасную мужскую фигуру. Эти плечи и вправду великолепны. А блестящие рыжеватые волосы романтично спускались на плечи.

Юные леди оказались слишком робкими, они лишь хихикали и вздыхали, не смея приблизиться к незнакомцу. Джулия считала себя замужней женщиной и поэтому имела право подойти ближе и изучить этот мужской экземпляр, представлявший угрозу женским чувствам.

Джулия не собиралась восхищаться джентльменами. Она была респектабельной леди, которой необходимо беречь свою репутацию. Потеря девственности научила ее, что тосковать по красивому лицу – одно дело, а поведение влюбленных мужчин – совсем другое. Тело не всегда откликалось на зов ее разума, в мечтах она фантазировала, однако, проснувшись, возвращалась к действительности. Джулия часто напоминала себе, что соломенной вдове спать одной в постели не так уж плохо.

Однако этот человек по какой-то неведомой причине заинтриговал ее. Джулия остановилась в нескольких шагах от мужчины, неторопливо обмахивая себя веером, и украдкой стала разглядывать его. Тайком разглядывая его, Джулия пришла к выводу, что слуга и портной этого мужчины потрудились нарядить его так, чтобы тот стал угрозой для любой женщины, возникшей на его пути.

На нем были облегающий вечерний фрак и шелковые бриджи, так что даже не приходилось строить догадки насчет того, на сколь развито тело, которое под ними скрывается.

Джулия тайком огляделась и рассмотрела его в профиль – загорелая кожа, самоуверенно вздернутый нос, волевой подбородок и темные длинные ресницы, которые сейчас были опущены. Видно, он пребывал в глубокой задумчивости или испытывал смертельную скуку.

Дурные предчувствия, весь вечер не покидавшие ее, усилились. Джулии стало не по себе. «Я знаю тебя». Но это невозможно: она ведь не могла бы забыть такого мужчину. «Я знакома с тобой из мира своих снов». Он вдруг шевельнулся, будто почувствовал ее пристальный взгляд, затем, прежде чем она успела отвернуться, внимательно посмотрел прямо на нее. Янтарные глаза внимательно изучали ее, в их глубине мерцало золото, точно на дне рюмки с бренди.

Это были глаза умирающего человека, горевшие от едва скрываемого разочарования. Так смотрел ее муж, когда Джулия видела его в последний раз.

Джулия всегда думала, что обморок – это неожиданная и полная потеря сознания, будто мрак, точно занавес, застилает глаза. Однако сейчас поле ее зрения начало сужаться, и вскоре она видела лишь загорелое лицо этого человека, необычные глаза, смотревшие на нее. Уилл. Джулия слышала лишь жужжание в голове, мрак надвигался, она вздохнула и без сопротивления погрузилась в него.

Ему не стоило труда подхватить высокую женщину пышных форм, лишившуюся чувств. Уилл с удовлетворением отметил, что его тело безропотно повинуется ему, напрягаются все мышцы и реагируют с прежней уверенностью и силой.

– Ничего страшного, просто леди потеряла сознание. – Группа услужливых матрон окружила его, со всех сторон протягивали флаконы, махали веерами, просили, чтобы принесли нюхательную соль. – Кто-нибудь может показать мне комнату, где найдется кушетка?

Вызвалось несколько человек, они хлопотали и давали советы до тех пор, пока он плечом не закрыл перед ними дверь, опустив бесчувственное тело Джулии на старинный шезлонг. Он запер дверь на задвижку, чтобы никто им не мешал.

Похоже, они оказались в кладовой, временно переоборудованной в комнату отдыха. Здесь находились большое зеркало в подвижной раме, приставленное к стене, несколько кресел и ширмы. Уилл предпочел бы другое место для воссоединения с женой, но здесь они все же были одни, так что нечего привередничать.

Ему пора научиться управлять своими чувствами и не поддаваться неожиданным импульсам. Уиллу следовало остаться в спальне и не обращать внимания на огни и музыку, которая доносилась из дома, расположенного напротив, а затем, как и было задумано, следующим утром явиться в Кингс-Эйке. Его мечта почти осуществилась, он вернулся домой.

Уилл раздумывал о завтрашнем дне, когда что-то привлекло его внимание. Он сразу узнал Джулию, хотя не осталось и следа от прежней встревоженной, усталой женщины, на которой он женился. Это была спокойная и элегантная молодая матрона.

Пока он наблюдал за Джулией, лежащей в шезлонге, ее веки дрогнули.

– Уилл? – В ее голосе он уловил недоверие.

Уилл развернул кресло и сел рядом с ней. Сейчас не время предаваться мечтам. Все не так просто, пока Уилл не мог разобраться в своих чувствах, не говоря уже о чувствах Джулии. Она лежала неподвижно, очень бледная, но по выражению ее лица он понял, что она пришла в себя. Она уже осознала, что произошло, удивление сменилось недоумением.

– Я подумала, что вы призрак, – сказала она.

– Если я не ошибаюсь, именно так я подумал о вас, когда мы впервые встретились. Джулия, я не призрак. – Он запомнил ее высокой, бледной и очень смелой. Уилл помнил, как неожиданно почувствовал возбуждение, и, глядя на нее сейчас, он больше не удивлялся тому, что она сумела вызвать дрожь желания в теле умирающего мужчины.

– Я очень рада. Судя по прекрасному внешнему виду, вы совершенно здоровы, – протянула Джулия, точно все еще не верила в его существование. – Однако, Уилл, что же произошло? Вы были так серьезно больны, и уже полтора года я не получала от вас ни единого письма. Конечно, я безумно рада снова видеть вас, но я пережила такое потрясение!

Лицо Джулии постепенно обретало краски. Действительно, три года прошли не даром, она похорошела. Облегающее шелковое платье подчеркивало роскошные изгибы тела, волосы были уложены в модную прическу и блестели, что говорило о прекрасном здоровье. Джулия не была модной красавицей, но ей нельзя было отказать в привлекательности. Она прикусила губу в ответ на его одобрительный взгляд. Она его жена. Он женат, но ведь совсем не знает свою жену. Джулия прекрасно выглядит, и это замечательно.

– Да, я совершенно здоров. – Ничего страшного не случится, если Уилл все расскажет прямо сейчас и покончит с этой историей. – Я тяжело болел в Севилье, врач, которого случайно нашел Джервис, практиковал еврейскую и мавританскую медицину. Он давал мне какие-то лекарства, но чаще всего заставлял меня отдыхать на свежем воздухе под солнцем. Он следил за моей диетой, после чего кашель понемногу прекратился, а ночная лихорадка случалась реже. Я стал хорошо спать и набираться сил. Затем отправил на побережье, к известному ему врачу в Северной Африке. – Уилл пожал плечами. – Конечно, все ограничивалось не только этим. Мне делали массаж. Я упражнялся, плавал, чтобы снова нарастить мышцы. В то время я боялся, что мне никогда не удастся вернуться к прежнему состоянию.

Однако чудо все же произошло, хотя в течение долгих месяцев я не мог поверить в свое исцеление. Всякий раз, берясь за перо, я не знал, что писать. Если сообщить, что мне становится лучше, а этого не случится… Более полугода я чувствую себя отлично, но иногда мне трудно поверить в то, что произошло.

Говорить об этом было не легче, чем писать. Все же он поверил в то, что счастье улыбнулось ему. И вся жизнь впереди.

– Я подумал, что лучше всего будет вернуться домой.

Джулия села и опустила ноги на пол. Розовые атласные туфли и лодыжка, появившаяся из-под подола, дразнила его взор. Жена явно посчитала, что еще рано надевать траур по нему или она решила, что проще забыть его?

«Она все еще чертовски хладнокровна», – подумал Уилл, пока она изучала его с почти бесстрастным выражением лица. Однако за этим спокойным взглядом что-то скрывалось. «О чем она думает?» Уилл не любил тайн. Вероятно, Джулия все еще приходила в себя после потрясения, которое испытала, когда увидела его. Возможно, все дело в этом.

– Почему вы здесь? – спросила она. – Я имею в виду на этом балу.

– Я хотел явиться в Кингс-Эйке утром, а не в то время, когда вы собираетесь ужинать. Вдруг я увидел свет, услышал музыку и решил еще раз окунуться в английскую жизнь. Мне и в голову не приходило, что вы окажетесь здесь.

– Тетя Делия уговорила меня прийти сюда. Я не очень-то люблю многолюдные собрания. – Джулия пристально смотрела на него. – Вы, разумеется, не получали никаких вестей из дому.

Что-то было не так. Уилл почувствовал это.

– Я не получал никаких известий. Насколько я понимаю, у вас с тетей Делией установились хорошие отношения?

– Мы научились ладить, – сухо ответила Джулия. – А я научилась держать язык за зубами даже тогда, когда тетя считает, что может выпаливать все, что ей вздумается. Но мне следует вести себя по отношению к ней уважительно. Оказалось, что иногда она может быть доброй. Думаю, ваше появление станет для нее большим потрясением. Тетя уже решила, что вы… что Генри точно унаследует все.

– Вы сегодня приехали вместе с ней? – Он еще успеет предстать перед Делией и Генри, чтобы перечеркнуть их надежды, это будет завтра.

– Нет. Я приехала в своем экипаже. Заезжать за мной им не по пути, а я предпочитаю быть независимой.

– Тогда мы вернемся вместе. – Раз уж эта встреча произошла, отступать некуда, уже нельзя вернуться на нейтральную почву гостиницы и провести ночь в одноместной спальне. – Если Делия не видела меня, не надо говорить ей, что я вернулся. Сделаем это завтра. Вы уже достаточно оправились, чтобы сообщить, что возвращаетесь домой? – Джулия кивнула. – Тогда я пойду рассчитаюсь за гостиницу, заплачу форейторам и заберу багаж. Мы с Джервисом встретим вас во дворе гостиницы «Голова оленя», она находится напротив зала приемов.

Что-то вспыхнуло в глазах Джулии, но тут же угасло, прежде чем Уилл мог о чем-либо догадаться. Она поджала губы, будто собираясь возразить, и снова кивнула. Здесь не место для подобных разговоров. Уилл встал и вышел, опасаясь, как бы Делия и Генри не заметили его. Встреча в многолюдном бальном зале дала бы всей округе пищу для сплетен на многие недели. Неужели он опасается только этого? Не пройдет и часа, как он будет дома. Его жизнь начнется заново… но теперь условия диктовать будет он.

Когда замок щелкнул, Джулия невидящим взором уставилась на потрепанные панели двери. Она не стала вдовой. Она даже не стала мнимой женой мужчины, исчезнувшего точно во сне. Ее муж жив и здоров. Насколько она поняла, на здоровье Уилл не жалуется. А это означает, что он узнает, что именно произошло в Кингс-Эйке во время его отсутствия.

Джулия понятия не имела, на что рассчитывал Уилл, возвращаясь домой, но подозревала, что он не подумал о том, к каким последствиям может привести его поспешный брак. Наконец-то она точно узнает, с каким человеком связала свою судьбу, ибо все, что произошло, потрясет Уилла и выявит его истинный характер. Этот ребенок. Джулия не знала, как сообщить ему об этом.

«Думай о чем-нибудь другом. Боже мой, как он привлекателен». Джулия заколола выбившиеся локоны и решила, что физическая привлекательность ничего не говорит о душе человека. А если Уилл Хедфилд думает, что сегодня будет спать с ней, то он очень ошибается. Надо столько сказать друг другу, разобраться во многом, прежде чем они смогут позволить себе такую близость. Она с трудом сглотнула. Если им это вообще удастся. Джулия сама не знала, чего хочет, хотя это, вероятно, не имеет никакого значения. Ее желания никак не повлияют на действия Уилла. Может быть, он теперь откажется от нее, ведь по сути, она ему больше не нужна. Уилл вполне способен пойти на такой шаг, если узнает, что случилось во время его отсутствия.

Но об этом она станет тревожиться, оставшись наедине с собой. Сейчас надо уехать, не вызвав подозрений Делии. Джулия открыла дверь и чуть не столкнулась с Генри. Она взяла его под руку и выдавила слабую улыбку.

– Кузен Генри! Вы как раз мне нужны. У меня страшно разболелась голова… вы не могли бы сказать своей маме, что я немедленно еду домой?