Текст книги "Мистер Найтсбридж"

Глава 12
Холли

Я нервно грызла ногти, съежившись под навесом офисного здания в двух шагах от Daniels & Co. И несмотря на дождь, продолжавший лить так же неумолимо, как и у нас дома, отчаянно старалась не намокнуть.

– Думаешь, мне стоит войти? – в сотый раз спросила я Отэм. Я звонила ей со служебного телефона компании Daniels & Co, который с курьером передал мне Декстер, чтобы отправлять мне сообщения.

– Не могу поверить, что ты еще колеблешься.

– Но ты же понимаешь, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. – вздохнула я.

– Расскажи это нашим родителям. Когда они, не задумываясь, забирают твои деньги, то, похоже, не очень беспокоятся на эту тему.

– Принятое благодеяние вполне может обернуться неприятностями. – Этот урок я хорошо когда-то усвоила на собственном горьком опыте.

– За всю свою жизнь ты лишь один раз попросила об одолжении. И не твоя вина, что парень твоей подруги возомнил себя ростовщиком.

Даже сейчас у меня скрутило живот при воспоминании о том, как мне пришлось одолжить денег, чтобы внести задаток за наш трейлер. Подруга сама предложила мне занять недостающую сумму. А я оказалась так глупа и наивна, что не увидела подвоха, пока не пришло время возвращать долг и ее парень не потребовал с меня двадцать процентов сверху. Мне потребовалось шесть месяцев, чтобы расплатиться с ним полностью, потому что он продолжал придумывать причины, по которым я должна была платить ему еще и еще. До сих пор меня обжигают воспоминания обо всех этих выплаченных процентах, доставшихся мне такой кровью. Однако они служили мне еще и напоминанием о том, как легко можно скатиться на дно и пойти по стопам родителей – нестись вскачь от одной катастрофы к другой. Я должна была сама управлять своей судьбой и не полагаться ни на кого, кроме себя.

– И, кроме того, – продолжала Отэм, – это вовсе не одолжение. Он ведь не так просто разбрасывается деньгами. Ты станешь работать. У тебя будут определенные должностные обязанности. И он сказал, что ему нужно больше работников.

– Он соврал, – возразила я. Если бы Декстеру действительно понадобились сотрудники, он не стал бы ждать, пока меня уволят. На свете существует миллион людей, желающих пройти стажировку в Daniels & Co.

– Да даже если и так, ты же не собираешься сачковать там весь день. Ты устраиваешься на работу. Ты будешь там обучаться. Если ты не воспользуешься этой возможностью, я на тебя разозлюсь, так и знай.

Мы с Отэм так близки, как только могут быть близкими сестры. Мы редко злились друг на друга. И если это случалось, то только когда она начинала встречаться с одним из своих никчемных парней.

– Я просто пытаюсь защитить себя, – неуверенно возразила я.

– Нет, ты просто теряешься, когда с тобой происходит что-то хорошее, например, когда кто-то для тебя что-нибудь делает, потому что обычно это ты жертвуешь собой, чтобы другие могли быть счастливы. Это ты заботишься о том, чтобы у нас была крыша над головой и все счета были оплачены. Ты просто не привыкла к тому, что все может быть наоборот.

Я вздохнула и посмотрела на потоки людей, спешащих по своим делам, шлепающих по лужам под перекошенными от ветра зонтиками. Возможно, все дело в том, что мне неудобно принимать помощь именно от него?

– Понимаешь, у нас было что-то вроде свидания. Если я начну работать на него, то второго свидания может уже и не быть.

– Ну, конечно. Ты всегда придумываешь причины, чтобы не пойти на второе свидание. И теперь небось рада, что у тебя есть наконец-то законное основание от него увильнуть.

Черт бы ее побрал, она слишком хорошо меня знала. Сестра загнала меня в угол – теперь придется признать, что второе свидание мне не слишком нужно, а это значит, что у меня нет причин не соглашаться на эту работу либо что мне понравился этот парень.

– Ну, у меня не было оснований отказываться от второго свидания. До сих пор не было.

Визг сестры заставил меня на пару секунд отвести телефон от уха.

– Вау! В Лондоне вся твоя удача собралась в одну кучу. Должно быть, он тебе действительно нравится, если ты говоришь, что готова на второе свидание, – сказала она, наконец-то успокоившись.

Не знаю почему, то ли от того, что он был британцем до мозга костей, или потому, что он чертовски хорош собой, или из-за того, что я чувствовала его доброту за внешней холодностью, но Декстер мне и в самом деле очень нравился. Его поцелуи не смутили меня, и предложение работы едва ли сильно повлияло на такие новые для меня чувства. Но, видимо, придется захоронить их поглубже.

– И вообще, где это сказано, что ты не можешь встречаться с боссом? – продолжала радостно щебетать Отэм.

– Ну, это было бы нарушением правил, или злоупотреблением, или чем-то в этом роде.

– Господи, ты же пробудешь там всего несколько недель. Может, все-таки тебе стоит злоупотребить своими отношениями с ним.

Мне нравилось, что моя сестра всегда так беззаботно относится к жизни, но мы уже не дети. А что касается меня, то я всегда вела себя крайне настороженно. Осторожность – мое второе имя. Уже сама поездка в Лондон означала риск, а свидание с Декстером выглядело риском вдвойне. Мне было необходимо отказаться от всех рисков и сосредоточиться на главном, ради чего я приехала в Лондон. Жизнь не часто предоставляла второй шанс, но я получила его и не собиралась упускать, даже ради еще одного поцелуя с самым потрясающим парнем на свете.

– Нет. Я ни за что не буду дурачить своего босса. Мне во что бы то ни было надо пройти стажировку. Я приехала в Лондон набраться опыта, и если все дело в том, чтобы принять руку помощи или… – Я даже думать боялась об альтернативе. – Или отказаться от моей мечты, то я стану полной дурой, если…

– Ну, наконец-то. Я рада, что ты разделяешь мой образ мыслей. Тебе нужно ухватиться за предоставленные тебе жизнью возможности.

Я очень надеялась, что она последует собственному совету.

– Как там Грэг? – спросила я.

– Да он просто неудачник, – отмахнулась она. – Ты это знаешь. И я знаю. Но секс – это здорово, и он вполне для этого сойдет, пока я не закончу колледж.

– Отэм! Я не верю своим ушам, неужели ты…

– Не беспокойся, я принимаю таблетки, но все равно слежу за тем, чтобы он надевал презерватив. Последнее, что мне нужно, это забеременеть от него.

Наверное, то, что я так далеко, придало Отэм смелости признаться, но она хотя бы, слава всевышнему, была сосредоточена на своем будущем так же сильно, как и я.

– Я думала, Грэг тебе по-настоящему нравится…

– Как временный вариант сойдет. Я всегда защищала его просто потому, что ты настроена против него. – Я начала возражать, но она прервала меня: – Даже не пытайся отрицать. Я понимаю, ты не хочешь, чтобы он связывал меня, но я бы никогда не позволила этому случиться. Особенно сейчас.

– Сейчас? Что-то случилось? Это из-за папы? – Я предупреждала его, чтобы он не клянчил у Отэм денег, но знала, что он не утерпит. У кого еще ему просить денег, когда меня нет?

– Нет, не из-за папы. Он, конечно, просил деньги почти каждый день с тех пор, как ты уехала, но я ожидала этого. Я имела в виду совсем другое. Сейчас ты уехала в Лондон, чтобы осуществить свою мечту, хотя я знаю, что тебе было тяжело расставаться со мной, и знаешь, Холли, это вдохновляет. Я всегда знала, что ты сильная, ответственная, стойкая и вообще вся такая правильная. Но теперь, когда я вижу, какая ты чертовски целеустремленная и полная решимости выбраться из этой дерьмовой дыры… что ж, я тоже постараюсь не упустить своих возможностей.

У меня словно огромный камень с плеч свалился, и на душе посветлело, когда сестра сказала слова, которые я едва ли надеялась когда-нибудь услышать.

– Я люблю тебя, – только и могла прошептать я.

– Я люблю тебя еще больше. Я так благодарна тебе за все, что ты сделала для меня. Но теперь тебе пора начать делать что-то и для себя.

Я не собиралась бросать Отэм, и мне было ужасно неудобно принимать помощь от Декстера – фактически незнакомого человека, – но если бы Отэм не приняла моей поддержки, то ни за что не смогла бы закончить колледж. Если бы родители не приняли мою помощь, то были бы сейчас… Бог знает где. Вот и мне сейчас придется засунуть подальше свое нежелание принимать чью-то помощь, пусть даже я привыкла ее оказывать чаще, чем получать.

– Ты и так достаточно жертвовала собой ради других. Поэтому иди и работай в этой крутой ювелирной компании и начни наконец новую жизнь подальше от трейлер-парка «Саншайн» в Орегоне.

– Спасибо, – только и смогла сказать я, так как у меня перехватило горло. Может, я и оплатила ее обучение в колледже, но она более чем достаточно отплатила мне тем, что так горячо поддержала меня.

– Я люблю тебя, – ответила она.

Я сунула телефон в карман и направилась в Daniels & Co.

* * *

У меня не возникло никаких претензий к коллегам, с которыми я работала в Sparkle, это были творческие, горящие энтузиазмом люди, но сейчас время, когда я сидела на своем бархатном темно-синем стуле рядом с остальной командой из Sparkle – конкурентами Daniels & Co, казалось мне бесконечно далеким. Тереза каждое утро обходила всех членов команды, здороваясь за руку, а мой земляк, американец Эван, называл всех «победителями» независимо от обстоятельств. Сотрудники Daniels & Co казались гораздо более сдержанными. Они вели себя так, словно их выход в финал предрешен заранее. Уверенность в том, что они лучшие, позволяла им рассчитывать на окончательную победу.

Все разговаривали вполголоса, рассаживаясь вокруг огромного черного стола для совещаний, хотя место во главе стола оставалось пустым. Я в сообщениях попыталась убедить Декстера вести себя так, как будто мы незнакомы. Он категорически отказался заходить так далеко, но согласился не выделять меня среди остальных сотрудников. Я лишь надеялась, что смогу так же относиться к нему. Проблема заключалась в том, что у меня уже сейчас покалывало кончики пальцев, словно они ощущали шершавую кожу подбородка Декстера, а он ведь даже еще не вошел в комнату.

Приглушенная болтовня окончательно стихла, когда в комнату вошла пожилая дама с волосами, собранными в элегантный пучок.

– Доброе утро, команда, – с улыбкой сказала она и села за стол, аккуратно положив перед собой блокнот и серебряную ручку. – Вижу, мы все здесь. – Она оглядела присутствующих, и ее взгляд остановился на мне. Должно быть, это и есть Примроуз, главный дизайнер Декстера. Та самая, которой он собирался обо мне рассказать. – А вы, должно быть, Холли.

– Да, Холли Лумен. Я счастлива, что могу быть здесь.

– Что ж, мы рады видеть вас в нашей команде. Меня зовут Примроуз, и я главный дизайнер в Daniels & Co. – Она улыбнулась мне, но как только я подумала, что она собирается сказать мне что-то еще, она раскрыла блокнот и продолжила, обращаясь уже ко всем: – Итак, мы все очень рады, что наша команда вышла в финал конкурса.

Неужели Декстер не собирался участвовать в этой встрече? Я не знала, радоваться мне или огорчаться.

– Однако праздновать еще рано, – продолжила Примроуз. – Сейчас нам следует собраться с силами и сосредоточиться на достижении нашей главной цели.

Неужели он решил самоустраниться, чтобы я могла почувствовать себя более непринужденно? Но мне действительно нужно сосредоточиться. На том, что говорилось на собрании. На самой работе. И перестать думать о Декстере. Мне предоставили второй шанс, и упускать его я не собиралась.

– А наша цель – выиграть конкурс и украсить драгоценностями принцессу Финляндии. Это все не для того, чтобы потом указывать в перечне достижений компании, что мы вышли в финал конкурса. У нас совсем другой подход.

Я оглядела комнату. Никто не пил коктейли и не демонстрировал свои сиськи. Мне показалось, что Примроуз перегибает палку – едва ли ее команда нуждалась в напоминании о том, что необходимо сосредоточиться. Все и так казались сверхсерьезными.

Я старательно записывала почти все, что говорила Примроуз, – информацию об окончательных сроках, о сроках на каждом этапе работы, о том, кто над чем трудился. Если бы кому-нибудь понадобилось вспомнить, что сказала Примроуз на этой встрече, можно было смело обращаться ко мне.

– А теперь мы переходим к следующему этапу, – продолжила Примроуз, – все драгоценные камни еще раз пройдут оценку, с тем чтобы проверить, есть ли что-то еще, что мы можем улучшить. Декстер хочет видеть все результаты каждый день, как вы помните. Не ждите, что он станет менее требовательным, менее придирчивым или более снисходительным. Мы не можем подвести его. Но что еще важнее, мы не имеем права подвести принцессу Финляндии.

Я была в команде Daniels & Co всего пару часов, но уже поняла, почему они вышли в финал, а Sparkle – нет. Контраст между «там» и «здесь» выглядел настолько очевидным, словно мы находились на разных планетах. Это все равно что сравнивать барахтанье в детском бассейне и олимпийский заплыв на сто метров вольным стилем. Если раньше я думала, что мне невероятно повезло пройти стажировку в Sparkle, то теперь приходилось поверить, что в Daniels & Co меня привело не меньше чем божественное провидение.

Примроуз вышла из комнаты, а я повернулась к сидевшей рядом со мной Мейси, моей непосредственной начальнице, которой поручили ввести меня в курс дела.

– Не могла бы ты сходить и принести нам кофе? – спросила она, протягивая мне что-то похожее на корпоративную кредитную карту. – Я пью двойной эспрессо. Тебе нужно будет принять заказ у каждого.

– Конечно, – сказал я. Некоторые стажеры, возможно, и отказались бы от того, чтобы снабдить всех кофе, но только не я. Это была хорошая возможность представиться всем, пообщаться тет-а-тет, и, как я надеялась, произвести хорошее первое впечатление. Может быть, они вспомнят обо мне, когда им понадобится что-то еще, кроме кофе.

– Не забудь о Декстере, – бросила она через плечо.

Мой желудок скрутило при одном упоминании его имени. И я мысленно одернула себя. Я лишь должна принести этому парню кофе. Ничего. Страшного. Все. В порядке.

Я записывала заказы один за другим. Люди вели себя дружелюбно, не более того. Никакой болтовни. Разговоры в офисе оказывались сугубо деловыми. Никто не обсуждал, насколько интересен фильм «Любовь слепа», и не спорил о том, неотразим ли Марк Ронсон, и я могла бы поддакнуть, если бы это кому-нибудь было интересно. Но нет, ничего подобного я не слышала.

Моим последним пунктом перед походом за кофе был кабинет Декстера, расположенный в конце современного, но тускло освещенного коридора. Я постучала в дверь, ожидая, что ответит секретарь, но мне ответил не кто иной, как сам Декстер, своим низким, гулким голосом, от которого я сразу покрылась мурашками:

– Войдите.

Я открыла тяжелую дверь и сделала полшага внутрь.

– Я просто собираю заказы на кофе, – сказала я.

– Заходи и закрой дверь, – бросил он, не отрывая взгляд от чего-то лежащего на столе, что поглощало все его внимание.

Я скользнула внутрь и закрыла за собой дверь, как он просил, прижавшись при этом к ней задницей. Наконец он поднял на меня глаза.

– Мне нужна газированная вода.

Я нацарапала это в своем блокноте, а когда взглянула на него, он молча пересек комнату и положил ладони по обе стороны от моей головы.

– И поцелуй, – добавил он.

Я нырнула под его руку.

– Ничего подобного, – возразила я. – Я же предупреждала – никаких свиданий с боссом.

– Я и не приглашаю тебя на свидание. Я попросил только поцеловать меня.

– Поцелуи также под запретом.

– Кто это сказал? – спросил он, прислонившись плечом к стене. Он явно забавлялся.

– Распоряжение отдела кадров. Ты запрещен. Это злоупотребление властью.

Он закатил глаза и покорно направился назад к своему столу, а я почувствовала себя так, будто ухнула вниз с верхушки Водопада Ангелов. Ну почему он должен быть таким чертовски воспитанным джентльменом? Хочу сказать, что мне это в нем, конечно, нравилось. Очень нравилось. Но если бы он поцеловал меня сейчас, я бы не стала возражать.

Я изворачивалась, как самый гнусный на свете лицемер.

– Можно присесть? – спросила я, указывая на стул напротив его стола.

Он приподнял брови, что я решила счесть за согласие.

– Послушай, – сказала я, опускаясь в темно-фиолетовое кожаное кресло. – Ты мне нравишься. И, допустим, это не совсем злоупотребление властью, потому что… – Я вздохнула. – Ну… потому что потому.

Вот как мне сказать ему, что я сразу сочла его совершенно неотразимым, еще до того, как он спас мои мечты от полного краха? Прямо сейчас? Мне очень трудно было думать трезво, когда все, что мне сейчас хотелось – это задрать юбку, запрыгнуть на его стол и заставить его зарыться головой между моих бедер.

Он выводил меня из равновесия бесконечно. Такой горячий. Добрый. Задумчивый. Этот парень был почти совершенством. И это хуже всего.

– Это совсем не злоупотребление властью с твоей стороны, хотя я так и сказала, – решительно заявила я, надеясь, что мои слова звучат достаточно убедительно. – Но я не хочу упускать предоставленную мне возможность. Я хочу наладить отношения с твоей командой и заставить их уважать меня. И не желаю, чтобы они думали, будто я здесь только потому, что трахаюсь с боссом.

– Да, я в курсе. Ты уже упоминала об этом. – Он ухмыльнулся. – И я не собираюсь принуждать тебя целоваться со мной. Или даже просто разговаривать. Так что все в порядке. Я понимаю.

У меня упало сердце. Проблема заключалась в том, что я сама безумно хотела, чтобы он меня поцеловал. Никогда прежде я не чувствовала такого притяжения к парню – этого странного чувства, словно у меня в крови пузырится шампанское, – когда Декстер рядом, и я совершенно не хотела отказываться от этого. Лондон должен был стать началом моей новой жизни, и я считала, что это означает новую карьеру. Но, может, это способно стать чем-то большим. Возможно, Отэм права. Возможно, в кои-то веки я смогу остаться с парнем, который заставил меня почувствовать себя особенной, с парнем, от которого у меня мурашки бежали по коже и о котором я думала каждую свободную минутку. Я слышала о подобных чувствах, читала о них в любовных романах, но никогда не испытывала ничего подобного.

Так, может, Декстер и был моим шансом на нечто большее в жизни?

– У меня есть предложение, – начала я.

– Продолжай, – заинтересованно кивнул он, и я откинулась на спинку кресла. Я всегда уверена в своих решениях, однако в этом городе таилось нечто такое, что заставляло меня идти на риск, которого я обычно старалась избегать. Или, может быть, дело вовсе не в Лондоне, а в мужчине, сидящем прямо передо мной.

– Если бы мы могли встречаться в укромном месте, где нас никто не мог бы увидеть… и ничего о нас не узнал…

– Хочешь, чтобы мы прятались, как подростки, старающиеся не попасться на глаза родителям?

– Или, например, похитители бриллиантов, скрывающиеся от полиции? – предположила я.

Он усмехнулся.

– Сообщаю тебе, что я не большой любитель ролевых игр.

Немного хрипловатый голос с появившимися в нем особыми нотками сразу же заставил меня подумать о том, каким был этот парень в постели… когда он абсолютно голый. Или в душе, или… Мне нужно было срочно уходить.

– Хорошо, тогда, наверное, откажемся от этой идеи.

– У тебя явно есть план. О чем ты подумала?

– Можно просто поужинать. Наедине.

– Пожалуй, мне это подходит. Могу снять отдельный кабинет в «Гавроше».

Я решила, что это какой-нибудь модный ресторан, и это, конечно, замечательно и все такое прочее, но у меня, к сожалению, нет нарядов, которые можно было бы надеть в подобные места.

– Я тут подумала, может быть, мне стоит просто заглянуть к тебе и приготовить мясной рулет. Или, может быть, какой-нибудь пирог?

Похоже, мне удалось его удивить. Он на несколько мгновений замолчал, уголки его рта дрогнули.

– Это тоже вполне приемлемый вариант, – ответил он, глядя на меня так, словно мысленно уже раздевал меня догола.

И мне это нравилось.

Глава 13
Декстер

Я редко пользовался своей кухней и вообще не испытывал к ней привязанности, но все равно чувствовал себя как-то странно, когда сидел на барном стуле и наблюдал, как Холли суетится, роется в шкафах, вытаскивая оборудование, о котором я даже не подозревал.

– Поскольку ты сам не готовишь, то сейчас похож на какого-нибудь известного шеф-повара или что-то в этом роде, – сказала она, вытаскивая некое устройство, напоминающее испорченный дуршлаг.

– Раньше у меня работала домработница, которая любила готовить, – ответил я, делая глоток вина и прикидываясь, что поглощен чтением сообщений в телефоне.

Мне нужно было что-то, чтобы снять напряжение. Все, что касалось сегодняшнего вечера, вызывало у меня странное чувство нереальности. Не потому, что я ощущал неудобство, а потому, что все сложилось как раз наоборот. Я едва знал Холли, даже не спал с ней, а она сейчас в моей квартире и собиралась для меня готовить. Ни одна женщина никогда не чувствовала себя так свободно, как-то по-хозяйски на моей кухне. Совместная готовка – это именно то дерьмо, которым занимаются женатые люди. А единственной женщиной, на которой я когда-либо хотел жениться, была Бриджит.

– Ты когда-нибудь жила с кем-нибудь? – спросил я и тут же пожалел о своих словах. Слишком интимный вопрос. Сам я вовсе не хотел бы отвечать на него.

Она повернулась и взглянула на меня, ее рука замерла над краном, который она хотела открыть, чтобы налить в кастрюлю воды.

– Я живу с сестрой, – ровным голосом сказала она и, помедлив, добавила: – А раньше, конечно, еще и с родителями.

– И как давно вы живете с сестрой?

– Примерно лет десять. – Она снова отвернулась, открыла кран и, набрав наконец воды, поставила кастрюлю на плиту.

Мой не слишком поворотливый мозг принялся производить расчеты.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать пять. Но я выгляжу на двадцать один, верно? – Она подмигнула мне и вернулась к своему занятию.

Я никогда не видел большой разницы между тем, как выглядит девушка в двадцать один и в двадцать пять, но если это заставит ее чувствовать себя более уверенно… что ж можно ей подыграть.

– Конечно, двадцать один, и ни днем старше. – И, еще немного подумав, спросил: – Так ты уехала от них в пятнадцать?

Выражения ее лица я не видел, она стояла ко мне спиной и ответила не сразу.

– Да. Я имею в виду, – сказала она, ее тон смягчился, – мы с сестрой перебрались в другой трейлер, всего в нескольких шагах от родителей. Они стали часто ссориться. И… просто нам показалось, что так всем станет легче.

Она постоянно упоминала эти чертовы трейлеры. Я был почти уверен, что этим словом обозначается у них что-то другое, не тот самый вагончик, который вы цепляете к машине, чтобы перевозить в нем походное снаряжение или всякую ерунду. Я, конечно, слышал о кондоминиуме, но плохо представлял, что собой представляет недвижимость в Штатах. Правильно говорят, что мы две абсолютно разные нации, и даже язык у нас различается.

– Ты любишь марионику?[5]5
   Marionberry, или в обиходе Marion (марионика) – сорт ежевики (blackberry), выращиваемый в США. – Прим. перев.


[Закрыть] Я собираюсь испечь с ней пирог.

Марионику? Господи, оставалось надеяться, что она хорошо готовит. Я очень плохо умею врать – а в ее присутствии и вовсе становился неуклюжим пятнадцатилетним подростком. С таким же успехом у меня могла сверкать над головой неоновая вывеска со стрелкой, указывающей вниз, на которой мигает надпись «врет… врет», а мне очень не хотелось бы ее расстраивать.

– Понятия не имею. А что это такое?

– Ты не знаешь, что это такое? – Она подошла к холодильнику и распахнула дверцу. Я уже готов был увидеть каких-нибудь морских слизней, но вместо этого она протянула пакет с черными ягодами.

– А, ежевика, – сказал я, обрадовавшись, что это мне действительно нравилось. – Господи, как бы я хотел, чтобы вы, американцы, выучили наконец нормальный английский.

– Так тебе нравятся эти ягоды? – спросила она с блестящими, широко раскрытыми глазами, словно впервые показывала ребенку океан.

– Конечно. Только монстры не любят ежевику.

Она откинула голову назад и заразительно рассмеялась.

– Может быть. Мы с сестрой часто собирали ягоды, когда были детьми.

– Я тоже, – сказал я. Мы с Бриджит часто ходили их собирать в зарослях за деревней ее родителей. – Забавно, – сказал я.

Те долгие ленивые летние месяцы, проведенные вместе с любимой девушкой, казались невероятно долгими и невероятно жаркими. Я когда-то думал, что их хватит на всю нашу жизнь.

– Забавно? – переспросила она.

– Не в том смысле, что «ха-ха-ха, как смешно», – попытался объяснить я. – Просто… ну, понимаешь, мы живем в разных частях света, но у нас обоих есть вот это общее.

– Держу пари, ты вырос не в трейлере, – сказала она. – Так что я не думаю, что у нас так уж много общего.

– Должен признаться, я не вполне понимаю, что ты подразумеваешь под этим словом – «трей-лер». Мне стоит обратиться к моему англо-американскому словарю?

– Ты сам очень забавный. – Она вытащила телефон из кармана джинсов, которые обтягивали ее довольно аппетитную попку. – Вот, – сказала она, показывая мне фотографию, на которой она стояла в обнимку с какой-то девушкой.

– Ты изумительно выглядишь. Это твоя сестра?

– Да, Отэм. Но суть не в этом – вот посмотри, то, что позади нас – это и есть трейлер. – Она указала на фургон.

– А, понимаю. Это как в парке отдыха, где люди проводят отпуск на природе, или что-то в этом роде?

– Наверное, – сказала она. – С той только разницей, что мы не в отпуске. Это просто очень дешевое жилье. Может, у вас в Англии их и нет. Мои родители никогда не могли удержаться на работе дольше трех недель, так что главное для меня была дешевизна, раз мне приходилось платить за аренду двух таких помещений.

Она говорила очень спокойным деловым тоном, явно не рассчитывая на сочувствие, которого, очевидно, и не видела никогда в своей жизни. Для поездки в Лондон ей многое потребовалось – не только деньги, но и новый взгляд на жизнь. Драйв, так сказать.

– Вы так и живете там? – спросил я.

Отсюда, из другой страны и, во многих отношениях, из другого мира, мне трудно было представить Холли в привычной ей обстановке. И я поймал себя на том, что хочу больше узнать, кем она была – до Лондона, там, в Америке, – кем она была в глубине души.

Ее губы немного дрогнули, как будто она обдумывала, какой мне дать ответ. Но потом просто пожала плечами и сказала:

– Это ведь не делает меня недостойным человеком.

И отвернувшись, снова направилась к холодильнику.

Я не хотел, чтобы она чувствовала, будто я пытаюсь судить о ее жизни. Встав с табурета, я подошел к ней сзади и обнял за талию. Почему она решила, что я имел в виду что-то подобное?

– Наверное, кое-что потерялось при переводе. Я и не думал говорить что-то обидное для тебя.

Она застыла.

– Если ты думаешь, что меня интересуют твои деньги, то это не так.

Я не мог сдержать смех.

– О чем ты говоришь? У меня в бумажнике сейчас около пятидесяти фунтов, и они в полном твоем распоряжении. Но мне и в голову не приходило, что тебя интересует именно это.

Мне все больше начинало казаться, что мы говорим на разных языках, не понимая друг друга. Она казалась чем-то взволнованной или расстроенной.

– Я сказал что-то не то? Наверное, я обидел тебя, только не знаю чем.

Она немного расслабилась в моих объятиях и откинула голову мне на грудь.

– Я и сама не знаю, что на меня нашло – почему я начала защищаться и вообще психанула. Я никогда раньше не встречалась с богатым парнем… нет, не то… Я просто никогда не встречала никого, похожего на тебя. Ты мне очень нравишься, а я не привыкла к такому. И это выводит меня из равновесия. – Она вывернулась из моих рук и начала остервенело чистить картошку, которую только что достала из холодильника.

Все это меня не устраивало. Я хотел, чтобы здесь, у меня, она ощущала комфорт.

– Ты так нервничаешь, потому что я тебе нравлюсь?

– Пусть так, мистер Гигантское Эго…

– Отлично, – сказал я, прислонившись к стойке, пока она сосредоточилась на овощах. – Будем считать, что начало положено. Я спрашиваю, чтобы понять, а не для того, чтобы подшутить над тобой.

Я сделал паузу. Как же давно у меня не было такого разговора с женщиной – о чувствах и эмоциях. И не потому, что женщины в моей жизни не пытались вести такие разговоры. То одна, то другая с киркой бросались на лед, покрывающий мою душу, но всякий раз мне удавалось удерживать оборону. В конце концов, они сдавались, или, возможно, я отдалялся… во всех смыслах. И вот теперь я фактически сам вручил Холли ледоруб или надеялся, что наш с ней лед может растаять в солнечных лучах, которые мы оба излучали.

– Здесь, в Лондоне, все по-другому. Наверное, потому, что я очень далеко от дома… во многих отношениях. Это ненормальная ситуация. Ты не из тех парней, с которыми я обычно встречаюсь… Не знаю, как тебе это объяснить. Я привыкла встречаться с мужчинами, которые мне не очень нравятся. – Она оставила картофелину на столешнице и подошла к кухонному острову.

– А зачем тогда ты с ними встречаешься? От скуки?

Она высыпала ежевику в сито и подержала под струей воды, прежде чем переложить в миску. Затем снова вернулась к картошке.

– Формально мы вроде бы подходим друг другу, понимаешь? Одинаковое социальное происхождение, похожие семьи. Но физический мир и мир моих представлений – то, что находится у меня в голове, – это два разных места. Поэтому мы совпадаем с точки зрения географии, но ментально… – Она покачала головой. – Похоже, я несу какую-то чепуху. Но суть в том, что мы с тобой – уж точно полная противоположность. Ты суперуспешный парень, живешь в Лондоне и, уж конечно, знать не знаешь, что такое вырасти в трейлер-парке. Но вот здесь… – Она постучала картофелиной по голове. – Здесь все так, как будто… не то что мы находимся в одном месте, но… ты там, куда я очень хочу попасть.

Она достала скалку из ящика стола, пока я пытался переварить ее слова. То, о чем она старалась сказать, называется духовной связью. Мы предназначены друг для друга.

Я ее понял, потому что чувствовал то же самое.

– Я не признаюсь тебе в вечной любви, не волнуйся, – сказала она, возможно, чтобы заполнить тишину, потому что я молчал.

– Я так и не думал. У меня есть предложение. – Я видел, что она слишком взбудоражена, и мне захотелось, чтобы она почувствовала себя спокойнее. – Полагаю, нам пока не стоит попытаться анализировать то, что происходит с нами. Давай просто наслаждаться этим.

Она решительно кивнула:

– Ты прав. Мне нужно расслабиться.

Я не был полностью уверен в том, что прав на все сто, но сейчас это казалось самым разумным. Мне вовсе не хотелось переживать о том, что она чувствовала ко мне, или что я чувствовал к ней. Она мне нравилась – и этого достаточно. Я хотел общаться с ней. Хотел попробовать ее стряпню. И в этот самый момент – как и в любую минуту, когда я был с ней, – мне отчаянно хотелось раздеть ее догола.