Текст книги "Энцо Феррари. Самая полная биография великого итальянца"

Не имея необходимых средств – или, по крайней мере, не желая рисковать всем своим капиталом – два месяца назад Энцо не мог следовать совету своего отца, согласно которому число акционеров компании должно было быть нечетным и желательно менее трех. Он был вынужден признать, что у него есть два богатых партнера, братья Каниато. На первом собрании акционеров «Скудерии Феррари» Энцо, обладая только четвертью акций, не мог, конечно, отказать двум братьям, которые вместе владели 65 % акций компании и настаивали на участии в гонке. Но это не помешало ему открыто дистанцироваться от решения и диктовать условия их участия в «Милле Милья».

Не видя четких перспектив удачного выступления, Феррари, который был не только генеральным, но и техническим директором Скудерии, сумел добиться на голосовании совета акционеров принятия резолюции, согласно которой и Каниато, и Тадини – то есть два из трех членов совета, помимо него, – если они пожелают участвовать в «Милле Милья» 1930 года, не должны были расходовать средства «Скудерии Феррари» – то есть они должны были сами покрывать все расходы на гонку, большую часть из которых составляли затраты на предгоночные тесты и переезд механиков. Со стороны Энцо, который владел только четвертью акций Скудерии, это было мощной демонстрацией силы. Уже через два месяца после создания новой команды Энцо был неоспоримым властелином «Скудерии Феррари».

Штаб-квартира Скудерии располагалась – по крайней мере, на первых порах – в том же самом «Гараже Гатти», который Энцо занимал с 1925 года. Однако ему не понадобилось много времени, чтобы понять, что старого здания было недостаточно для двойного использования, которое предстояло отныне. Поэтому он сразу же начал искать новое место обитания. Фортуне было угодно сделать так, что Энцо нашел его прямо за углом, на улице Чиро Менотти, всего в двух сотнях метров от «Гаража Гатти», в районе Модены, известном как Вилла Сант’Аньезе.

Здание было построено в 1920–1921 годах местным жителем по имени Тонино Кайти. Летом 1921 года он продал его братьям Реста, и именно они затем открыли мастерскую под названием «Гараж Италия». Территория, которую купил Феррари, была разделена на три отдельных части: дом в стиле модерн с двумя выставочными залами на первом этаже и жилыми помещениями на втором; гараж 15 на 20 метров в центральной части; мастерская в задней части, пройти к которой можно было через открытый двор.

В купленном им здании было достаточно места для салона продаж автомобилей, мастерской и гаража для подготовки и ремонта машин. Это было идеальным решением для его двойной деятельности – руководителя гоночной команды и дилера «Альфа-Ромео». К тому же на втором этаже здания была небольшая квартира с отдельной прихожей-гостиной, столовой, небольшой кухней, спальней и ванной комнатой – жилье для него и Лауры.

Впервые он поселился в том же доме, в котором работал. Он повторил то, что сделал его отец в конце XIX века, когда в кирпичном здании рядом с улицей Камурри обустроил квартиру для себя и жены прямо над мастерской. Было это намеренным желанием следовать путем отца или нет – а те, кто его хорошо знал, не сомневались, что это было намеренно, – но Энцо начинал замыкать круг.

В январе 1930 года, сопровождаемый всегда находившимся рядом адвокатом Леви, Феррари попросил о встрече директора крупнейшего кредитного учреждения Модены – «Банка ди Сан-Джеминиано». Целью встречи было получение кредита в размере миллиона лир – чудовищной суммы для того времени. Для того, чтобы лишь подумать о кредите такой величины, нужно было набраться недюжинной смелости. У Феррари не было собственных домов, земли, депозитов, которые он мог бы предоставить в качестве залога. Все, что у него было – амбициозные планы и charme, который он умел пускать в дело при необходимости.

Джузеппе Казоли слушал его молча, чуть ли не рассеянно, не задавал никаких вопросов, не просил ничего уточнить. Во время встречи у Энцо возникло ощущение, что на этот раз он не сможет добиться своего. Он был уверен, что не убедил, а может, даже и не заинтересовал директора банка. Внезапно Казоли прервал свое молчание, обратившись к Леви, другу Энцо, сидящему рядом. Он был краток: «Этот молодой человек рассказал мне хорошую историю. Что делаем, адвокат? Даем ему миллион?»

Вскоре Энцо покинул офис Казоли вместе с Леви и с миллионом лир, который он посмел запросить. Именно на эти деньги он и приобрел здание в стиле модерн на улице Чиро Менотти с мастерской на заднем дворе, в котором немедленно начал свой новый бизнес.

Непонятно, убедила ли директора банка программа Энцо с коммерческой и спортивной точки зрения, или же адвокат Леви как-то поручился за своего друга-клиента. Как бы то ни было, Феррари никогда не забывал о том, как Казоли поверил ему, и на протяжении всей своей жизни он не пользовался никакими кредитными учреждениями, кроме «Банка ди Сан-Джеминиано».

Для Энцо зимние месяцы 1930 года были периодом интенсивной деятельности.

Он нанял нескольких молодых механиков из Модены и близлежащих районов, расширив таким образом узкий круг сотрудников, которыми он руководил до этого. Большинству из нанятых не было двадцати лет. Все они работали под руководством мастера Ренцо Йотти в здании на улице Эмилия Эст и, через несколько месяцев, в новом здании на улице Чиро Менотти. В этой небольшой группе Энцо нашел место и для Пеппино Верделли, преданного механика, который делил с ним почти все последние гонки. Чтобы избежать путаницы между ремонтом автомобилей клиентов автосалона и настройкой гоночных «Альфа-Ромео», Феррари поставил своего друга Эудженио Сиену во главе гоночного отдела Скудерии.

Наряду с дюжиной механиков, возглавляемых Йотти и Сиеной, отвечающим за гоночную часть, было и несколько людей без конкретных задач, но готовых помогать по мере необходимости. Среди них – Ферручо Тести, акционер с долей в 2,5 % и личный друг Энцо. Именно он станет автором некоторых эксклюзивных интервью Феррари, которые публиковались в La Gazzetta dello Sport как корреспонденция из Модены. Главным итогом его работы стало множество фотографий первых лет деятельности «Скудерии Феррари», которые вездесущий Тести снимал не без некоторого мастерства. В администрацию он привлек и Лауру: она внимательно следила за финансами, и ее естественный скептицизм по отношению к людям и вещам отчасти гарантировал минимизацию лишних расходов.

Следующим шагом стала закупка автомобилей, которые «Скудерия Феррари» планировала использовать в своем первом гоночном сезоне: четыре «Альфа-Ромео» с 6-цилиндровыми моторами объемом 1,5 и 1,7 литра. К этим четырем машинам добавилась «P2», которую Феррари специально приобрел для Кампари, чтобы дать ему возможность соревноваться на равных условиях с официальными пилотами из Портелло. За исключением «P2», которую в то время еще не привезли обратно из Южной Америки, все автомобили находились в Милане, поддерживались и обновлялись механиками «Альфа-Ромео», которые разделяли свое время между официальными машинами компании и теми, что были предназначены для «Скудерии Феррари».

В марте четыре машины прибыли в Модену, и на улице Чиро Менотти сотрудники Феррари начали специальную подготовку к «Милле Милья». «6C1750 SS» была предназначена для Марио Тадини. Две менее мощные «6C1500 SS» были отданы Джакомо Корелли и Альфредо Каниато. Президент «Скудерии Феррари» был только рад выбору, сделанному его техническим директором: было известно, что Каниато «робел», управляя «1700», а «P2» и вовсе «повергала его в ужас». Пока новые машины готовились, Каниато и Тадини тренировались для «Милле Милья» на машинах предыдущего сезона – естественно, за свой счет.

К началу весны «Скудерия Феррари» была готова сразиться в своей первой гонке. В субботу, 12 апреля, стартовала четвертая «Милле Милья». Впервые состоявшаяся в 1927 году, «Милле Милья» быстро привлекла внимание поклонников автоспорта. Надеясь повторить свои две личные победы в 1928 и 1929 годах, Кампари вышел на старт «Милле Милья» на машине, официально предоставленной миланской компанией. То же самое сделали Тацио Нуволари и Акилле Варци. Энцо не осталось ничего, кроме крошек, то есть, богатых пилотов-клиентов и акционеров его Скудерии.

Тадини – Сьена, Каниато – Соцци, Скарфьотти – Каррароли и Корелли – Ленти были четырьмя экипажами, выбранными Энцо Феррари для участия в первом соревновании Скудерии, названной его именем. Объективно у них было мало шансов на успех в самой массовой гонке Европы. Энцо решил не участвовать в гонке как пилот, сосредоточившись на организационной и логистической стороне команды, которая впервые выходила на трассу.

Несмотря на неудачу в чисто спортивном плане, этот первый гоночный опыт «Скудерии Феррари» был полным успехом с организационной точки зрения. 1600 километров гонки то вверх, то вниз по доброй половине полуострова – и не возникло никаких проблем с логистикой. Если в душе Энцо и был уязвлен выступлением официальных пилотов «Альфа-Ромео» – четыре машины на первых четырех местах в зачете, – то радость его пилотов-любителей вызывала у Феррари совсем другие чувства. Довольный клиент, получивший поддержку, – это клиент, который снова захочет ездить за «Скудерию Феррари». А что касается более амбициозных планов – он уже готовил для всех сюрпризы.

В следующее воскресенье, 20 апреля, «Скудерия Феррари» участвовала в своей второй гонке – это была «Гонка Пьетро Бордино» в Алессандрии. Впервые Энцо Феррари вышел на трассу за рулем машины как участник собственной Скудерии. Накануне гонки он нервничал. Вообще говоря, он всегда перед гонками был нервным и озабоченным, но это была далеко не обычная гонка для владельца новой команды, который, будучи ее руководителем, дебютировал в ней еще и как пилот.

«Скудерия Феррари» привезла в Алессандрию две «Альфа-Ромео»: «1750» для Энцо и менее мощную «6C1500» для Альфредо Каниато. Конкуренция была исключительно ожесточенной. Акилле Варци, открыто конфликтовавший с Яно – гонщик считал его ответственным за то, что на «Милле Милья» тот дал Нуволари лучшую машину – сел за руль новой официальной «P2», которую наконец смогли подготовить после долгого и упорного труда. Две «Бугатти 2300» были вверены бельгийскому гонщику Жоржу Буриано и чилийцу Хуану Занелли. В это пасхальное воскресенье 1930 года за победу, скорее всего, поборются «Альфа-Ромео» Варци и две «Бугатти». Энцо понимал, что максимум, на что он может надеяться, – почетное четвертое место.

Несмотря на разницу в техническом уровне, Энцо начал гонку с той же энергией, которую он проявлял и всегда. По окончании второго круга он отставал на 26 секунд от лидера Буриано на «Бугатти», но опережал Варци на «P2». Пилот из Галлиате начал гонку с последнего ряда и потерял время в попытках обогнать медленно идущие машины, маячившие перед ним на первых километрах. Когда, начиная с третьего круга, Варци, наконец, смог выпустить из-под капота чудовищную мощь «P2», Феррари ловко поддерживал дистанцию от галлиатского аса.

На полпути полило как из ведра. Дождь быстро затопил дорогу, по ней потекли реки грязи. И тут-то талант и опыт Феррари – его к тому времени успели обогнать и Варци, и еще одна машина – вышли на первый план. Он начал быстро сокращать отставание от впереди идущих. Буриано был вынужден завершить гонку, а на четвертом круге Феррари уже шел в минутном отрыве впереди «Бугатти» Занелли.

Третье место в общем зачете. Победу праздновал Варци, Энцо же завоевал первый подиум в истории «Скудерии Феррари». К финишу он немного устал из-за того, что, как он сам сказал, мало тренировался. Но про себя Энцо был горд: его выступление хвалили все.

Энцо и «Скудерия Феррари» решили не участвовать в следующем мероприятии сезона – знаменитой, но изматывающей «Тарга Флорио». Эта гонка была одной из самых известных в Европе, но проходила она на Сицилии, более чем в тысяче километров от Модены. Феррари считал это слишком далеким расстоянием, чтобы участвовать без каких-либо гарантий успеха. Кроме того, не было новостей от «Альфа-Ромео» о «P2», которую он заказал и которая в это время должна была вернуться из Южной Америки. Но когда миланская фирма решила с блеском отметить свою победу в сицилийской классике, Энцо устроил все так, чтобы оказаться среди приглашенных на празднование.

Он отправился в Милан и исполнил роль скромного и преданного сотрудника. На вечере, конечно же, собрались все: Варци, Кампари, который уже готовился к своей первой гонке в «Скудерии Феррари», top management «Альфа-Ромео» в полном составе – от генерального директора Джанферрари до главного механика Рескалли, президент Автомобильного клуба Италии, сенатор Сильвио Креспи. Для Энцо, особенно склонного к пиару, это было ценно: он хотел и видеть всех, и быть замеченным самому.

11 мая Марио Тадини завоевал второе место в Асколи. Альфредо Каниато пришел четвертым. Неделю спустя, 18 мая, первый признанный чемпион стартовал в гонке на машине, заявленной «Скудерией Феррари». Временно освободившись от контрактных обязательств с «Альфа-Ромео», Джузеппе Кампари наконец мог выполнить условия соглашения, заключенного с Энцо зимой.

Дебют Кампари в «Скудерии Феррари» состоялся на «Гонке Казерты». Энцо решил не садиться за руль, но заявил две «Альфа-Ромео 1750 GS» для Кампари и Тадини. Гонку можно было рассматривать как своеобразную дуэль между тремя десятками машин с объемом двигателя от 1,1 до 2,2 литра и семилитровым «Мерседесом», за рулем которого был неаполитанец с немецким именем, Фриц Кафлиш.

Несмотря на явное техническое превосходство, Кафлиш шел только вторым, когда у «Мазерати» Луиджи Фаджоли на последнем круге кончилось топливо. Неаполитанский гонщик унаследовал первое место и удержал его до финиша. Кампари приехал третьим, Тадини – шестым. Феррари ожидал лучшего результата – по крайней мере, от Кампари, – но мог быть вполне доволен надежностью машин и качеством работы организации, созданной им за столь короткое время.

В последнее воскресенье мая в Риме проходила «Реале Премио», первая международная гонка, на которую Энцо заявил машины «Скудерии Феррари». Для его маленькой команды это был первый экзамен в мире Гран-при.

Конкуренция была серьезной. «Мазерати» выставила мощное трио в составе Арканджели, Фаджоли и Ненциони. «Бугатти» привезла в Рим две машины – для монегаска Луи Широна и французского графа Буриа-Кинтара. «Альфа-Ромео», со своей стороны, выставила две «P2», для Варци и Нуволари. Энцо заявил те же две «1750 GS», которые уже ездили в Казерте, с той же парой гонщиков: Кампари и Тадини. Он понимал, что не может позволить себе строить иллюзии. За победу будут бороться «Мазерати», «Бугатти» и две «P2».

И окончательный результат его не слишком удивил. Впервые с тех пор, как он создал «Скудерию Феррари», его машины спасли честь «Альфа-Ромео». И Варци, и Нуволари были вынуждены сойти с дистанции: новые «P2/1930» были мощными, но в то же время ненадежными. А козырем машин «Скудерии Феррари» была именно надежность. Кампари и Тадини на менее мощных «1750 GS» финишировали соответственно пятым и седьмым – серьезно уступили «Мазерати» Луиджи Арканджели, но все же финишировали!

ГОНКА «РЕАЛЕ ПРЕМИО» 1930 ГОДА БЫЛА НАСТОЯЩИМ ТРИУМФОМ «МАЗЕРАТИ». НО ОНА БЫЛА И ПЕРВЫМ КОНКРЕТНЫМ ДОКАЗАТЕЛЬСТВОМ ЦЕННОСТИ ПРОЕКТА, КОТОРЫЙ ЭНЦО ФЕРРАРИ РЕАЛИЗОВЫВАЛ СО СВОЕЙ СКУДЕРИЕЙ.

Было ли это случайностью или нет, но по возвращении из Рима Феррари обнаружил приятный сюрприз. Его «Альфа-Ромео P2», наконец, прошла реставрацию и доводку, которой она подвергалась в Портелло, и была готова прибыть в Модену. Миланская компания вскоре должна была предоставить своим официальным пилотам новые «8C», но для «Скудерии Феррари» обновленная «P2» стала большим скачком вперед в плане конкурентоспособности. Тем более, что этой машиной вскоре стал управлять первоклассный гонщик, а не один из многочисленных любителей, которыми кишела мастерская «Скудерии Феррари» на улице Чиро Менотти.

Глава 12
Успех

Новость, пришедшая из Модены, застала врасплох весь мир автоспорта: Тацио Нуволари подписал контракт с «Скудерией Феррари».

Со стороны Энцо Феррари это был гениальный ход. Нуволари совсем недавно победил в своей первой «Милле Милья», его схватка с Акилле Варци продолжалась все шестнадцать часов гонки. Это было началом долгого соперничества, разделившего итальянцев всех возрастов и социальных положений на два лагеря. Теперь, объединяя имена своей Скудерии с именем Нуволари, Феррари автоматически привлекал к себе огромное внимание.

Контакты между Феррари и Нуволари начались сразу после «Тарга Флорио», в начале мая. Первую встречу между Энцо и Тацио помог устроить Ферручо Тести, друг Нуволари и партнер «Скудерии Феррари», которого гонщик из Мантуи время от времени навещал в Модене. Но решающее посредничество оказала «Альфа-Ромео»: компания не была уверена в своем спортивном будущем, но осознавала, что таких пилотов, как Нуволари, следует удерживать любыми способами, чтобы не упустить их в «Мазерати» или «Бугатти».

Вслед за Кампари Энцо подписал и Нуволари. Уже пользуясь услугами признанного чемпиона 1920-х, он обеспечил себе и услуги будущей звезды. Через шесть месяцев после начала деятельности своей Скудерии Энцо начал быстро осуществлять свой план. Ему мало было соблюдать обязательства, данные тем gentleman driver, которые жаждали мурашек от скорости, предоставляя им машины и поддержку на должном уровне – что, впрочем, он всегда делал, – Энцо еще и неустанно работал над тем, чтобы его новая гоночная структура заняла видное место на национальной автомобильной арене. В «Скудерии Феррари» богатым любителям были рады всегда, но теперь всем стали понятны истинные цели Энцо Феррари.

Первая гонка Нуволари в «Скудерии Феррари» была запланирована на середину июня.

«Гонка Триесте-Опичина» была сложной, и решающую роль в ней сыграл талант Нуволари, управлявшего «P2», которая была похожа на официальную. Тацио выиграл без труда. Он прошел девять километров трассы за 5 минут и 59 секунд со средней скоростью почти 100 километров в час. Его время было на две минуты лучше, чем у победителя 1929 года. Защитные ограждения еле сдержали восторженных зрителей, когда динамики объявили имя того, кто финишировал первым, и фантастическое достижение, которое он установил.

Для Феррари и его Скудерии это была первая победа, первая встреча с большим мистификатором по имени Успех. Все четыре машины «Скудерии Феррари» доехали до финиша: Сиена – четвертым, Каниато – двенадцатым, Соцци, один из немногих истинных gentleman driver, которым Скудерия на первом этапе своей деятельности предоставляла поддержку, – двадцать первым. Но героем дня, конечно же, стал Тацио Нуволари. Радовались механики и инженеры Скудерии, но и Феррари тоже был счастлив. Потребовалось всего семь гонок, чтобы добиться первой победы. Он мог гордиться своей организацией и своим чутьем.

В этот вечер местный отдел Королевского автомобильного клуба Италии устроил ужин в честь Нуволари и «Скудерии Феррари». И во время церемонии Энцо не мог не вспомнить другой ужин – в Болонье, в первых числах октября предыдущего года, с которого все началось. На следующий день Феррари и остальная команда вернулись в Модену. В глубине души Энцо понимал, что победа в Триесте – это только начало.

Две недели спустя «Скудерия Феррари» участвовала в «Кунео – Колле-делла-Маддалена», еще одной горной гонке в этом сезоне. Она была одной из самых трудных в своем классе и, при ее протяженности более 60 километров, одной из самых длинных. Как и в Триесте, Феррари доверил «P2» Нуволари. Но Энцо, бывший на седьмом небе от счастья от первой победы, даже вписал в состав команды Луиджи Арканджели, победителя «Реале Премио ди Рома», которому «Мазерати» разрешила участвовать в этой гонке. Энцо дал ему «1750 GS», на которой Сиена ездил в Триесте.

Нуволари не встретил никакого сопротивления: Акилле Варци был вынужден сойти с дистанции менее чем за пятнадцать километров до финиша, немецкий гонщик Ханс Штук также остановился на трассе. Тацио не только выиграл гонку, принеся Энцо и его Скудерии вторую победу, но еще и улучшил предыдущий рекорд трассы приблизительно на десять минут. Арканджели, впервые участвующий в гонках как пилот «Скудерии Феррари», занял третье место.

Для Энцо гонка в Пьемонте также ознаменовалась коротким, но радостным семейным мероприятием. Накануне соревнования он приехал на вокзал Асти, чтобы встретить приехавшую из Турина Лауру, которая провела с ним выходные. После чего муж вернулся в Модену, а жена – в Турин, где уже несколько месяцев жила у сестры, оставшейся в одиночестве после смерти отца.

Через две недели Энцо Феррари и Тацио Нуволари праздновали третий совместный успех. 13 июля Тацио безоговорочно доминировал на «Гонке Витторио Венето – Кансильо» – горной гонке протяженностью чуть больше девяти миль, проходившей по грунтовым дорогам лесов, из которых Венеция веками брала дерево для своих великолепных кораблей.

За один месяц Нуволари принес Энцо и его Скудерии три победы. Однако добыты они были в горных гонках – испытаниях для пилотов и машин, но, безусловно, не имевших того же обаяния и значимости, что и гонки на многочисленных трассах и немногих специальных автодромах.

Следующая такая гонка была запланирована на начало августа в Ливорно – десятый «Кубок Чиано». Для Энцо настал момент показать всему миру настоящую значимость своей организации. Поэтому он заявил на гонку три машины для трех выдающихся пилотов. Луиджи Арканджели вышел на старт за рулем «1750». Во второй такой же машине был Баконин Бордзаккини. «P2», как обычно, досталась Нуволари.

В этой гонке сам Феррари решил не участвовать. Он знал, что соперничество между Нуволари и Варци может привести к первой настоящей победе его Скудерии, и не хотел оставлять ничего на волю случая. Но, возможно, он недооценил один факт: хотя Тацио как пилот считался инопланетянином, он все же был человеком и, как все люди, был склонен к ошибкам в минуты, когда спортивный задор бесконтрольно перетекает в непримиримость. Как только starter дал отмашку флагом, Нуволари, позабыв все гоночные стратегии, бросился в яростную атаку на Варци, не проявляя никакого уважения к машине, которая была в его руках.

Уже с начала гонки «P2» «Скудерии Феррари», ведомая Нуволари, и официальная «P2», ведомая Варци, шли бок о бок с бешеной скоростью по извилистым дорогам трассы «Монтенеро». Гонка закончилась так, как Феррари и должен был предчувствовать с самого начала. И Нуволари, и Варци были вынуждены сойти с дистанции уже на первом этапе из-за механических проблем, вызванных этим безумным ритмом.

Победа опять досталась Луиджи Фаджоли и «Мазерати». Феррари начинали раздражать частые успехи болонских машин, но он, конечно, не подозревал в то время, что еще до конца тридцатых годов спортивное противостояние между «Мазерати» и «Скудерией Феррари» превратится в противостояние городов.

В следующее воскресенье «Скудерия Феррари» впервые с момента своего создания участвовала в двух событиях одновременно. Нуволари отправился в Швейцарию на горную гонку «Клаузен», которая, к слову, для «Скудерии Феррари» была еще и первой зарубежной гонкой. Энцо же вместе с еще четырьмя пилотами участвовал в «Гонке Трех Провинций», на холмах Тоскано-Эмильянских Апеннин.

Вернувшись из Ливорно, Энцо пробыл в Модене лишь столько времени, сколько было нужно для того, чтобы перепаковать багаж и отправиться в Сестолу, небольшой городок на Апеннинах, который служил базой для гонки и, по совпадению, для летнего отдыха его жены. Здесь в течение всей недели вместе с еще четырьмя пилотами Скудерии – Арканджели, Тадини, Сиеной и Бордзаккини – Феррари неустанно тренировался на трассе, по которой в выходные должна была пройти гонка.

В воскресенье вечером, 10 августа, Феррари выступил отлично, несмотря на то, что в последний раз он участвовал в гонке еще в апреле. Когда спустя 25 минут после старта Арканджели проезжал деревню Сан-Марчелло-Пистойезе, Энцо шел на втором месте, отставая от романьянца всего на минуту. В Пьеве Пелаго Бордзаккини обошел Арканджели, но Энцо удерживал третью позицию.

Тем не менее, знойное августовское воскресенье и интенсивная, рискованная гонка вскоре обернулись первыми жертвами. У Бордзаккини и у Феррари возникли технические проблемы. Первый сломал подвеску заднего правого колеса, а у второго отказал топливный насос. После проезда Сестолы Арканджели больше никого не опасался и спокойно продолжил гонку до самого финиша в Баньи. Вторым стал Тадини – лучший из пилотов-владельцев «Скудерии Феррари», за исключением, конечно же, Энцо. Еще один пилот Скудерии, Эудженио Сиена, завершил гонку на пятом месте.

Несмотря на относительно слабую конкуренцию, выступление «Скудерии Феррари» произвело впечатление на наблюдателей. Если бы не вынужденные сойти с дистанции Бордзаккини и Энцо, Скудерия могла бы занять первые четыре места. «Альфа-Ромео» не могла не быть довольной услугами, которые Феррари – как и обещал – предоставлял ей. Не потратив ни лиры и не отпустив ни одного человека из Портелло, миланский автопроизводитель занял первые два места в главной гонке, прошедшей в Италии в тот воскресный день, и такое доминирование национальная пресса не могла не заметить.

В гонке, которая была лишь второй для него в сезоне, Энцо вновь проявил свое мастерство. До того, как он вынужден был сойти с дистанции, он обогнал и Бордзаккини, и Арканджели, удерживая лидерство на протяжении нескольких километров. В тридцать два года, имея множество других и грандиозных планов, он продолжал оставаться одним из лучших гонщиков.

Новости, которые пришли вечером из Швейцарии, были не столь радужными. Нуволари в гонке «Клаузен» занял только седьмое место. Но, участвуя в один день в двух гонках, проходивших в двух разных странах, «Скудерия Феррари» приобрела дополнительный опыт на организационном уровне, а кроме того, она завоевала уважение со стороны соперников. И это помимо благосклонности, которую Феррари приобретал со стороны «Альфа-Ромео».

У Феррари была четырехмесячная пауза между его первой и второй гонками сезона. После впечатляющего, хоть и неудачного, выступления в «Гонке Трех Провинций», Феррари заявил себя на «Кубок Ачербо», который должен был состояться в следующее воскресенье. В Пескаре в 1924 году Энцо написал одну из самых важных страниц в своей карьере гонщика. Но в этом году «Кубок Ачербо» стал ареной новой схватки – между Нуволари и Варци, и ситуация складывалась еще более интересно потому, что Варци на этот раз ехал за рулем «Мазерати», лучшей на то время машины.

Для Баконина Бордзаккини Феррари заявил третий автомобиль, похожий на его «Альфа-Ромео G5», но три «Альфа-Ромео» мало что могли противопоставить грозным «Мазерати» Варци, Арканджели и Фаджоли. В отличие от предыдущего воскресенья, гонка Феррари была относительно блеклой. Как и за семь дней до этого, она завершилась из-за технических неполадок. Победил Варци на «Мазерати». Лучшим пилотом «Скудерии Феррари» стал Бордзаккини, занявший третье место.

Феррари был очень расстроен. На протяжении нескольких последних гонок он регулярно выставлял на старт профессиональных пилотов, которые ничем не уступали тем, кто защищал цвета «Альфа-Ромео» и «Мазерати», но больших результатов Скудерия так и не добилась. Для человека, жившего достижением цели, ситуация была раздражающей.

Фортуне было угодно, чтобы важнейшая итальянская автодромная гонка была запланирована на 7 сентября, через три недели. Это был Гран-при Монцы, проходивший на постоянной трассе.

Две победы, в Сенигаллии и на «Понтедечимо – Джови», еще одной горной гонке, не сильно улучшили боевой дух Энцо Феррари в период безгоночных недель между «Кубком Ачербо» и Гран-при Монцы, несмотря на тот весьма важный факт, что 24 августа Скудерия впервые выиграла две гонки в один день.

Management «Альфа-Ромео» долго надеялся на то, что новый 8-цилиндровый двигатель будет готов к своему первому выступлению на родной трассе. Но команда инженеров, руководимая Витторио Яно, на этот раз не смогла сотворить чудо. Генеральный директор «Альфа-Ромео» Джанферрари понимал, что компания не может не участвовать в гонке, проходящей всего в двадцати километрах от Портелло, но одновременно и опасался того, что если «Альфа-Ромео» выставит на гонку свои старые машины, то наверняка проиграет конкурентам из «Мазерати». И, не найдя выхода из этой ситуации, он поручил «Скудерии Феррари» управление двумя официальными «P2».

Феррари к зову Портелло был готов. Наступил момент истины, и случилось это, пожалуй, раньше, чем он смел надеяться. Уверенный в том, что способен не упустить представившийся ему шанс, он с радостью согласился.

Таким образом, две официальные «P2» были добавлены к той, что находилась в распоряжении «Скудерии Феррари». Управляли ими три топ-чемпиона: Нуволари, находившийся у Феррари на контракте, а также Кампари и Бордзаккини. У Феррари и его организации появилась отличная возможность проявить себя. Для «Альфа-Ромео» и итальянской публики гонка в Монце всегда стояла особняком.

Гран-при Монцы 1930 года состоял из трех серий заездов и финала. Нуволари и Кампари проехали всего шесть кругов из четырнадцати, запланированных во второй серии. «Мазерати» с самого старта гнали очень быстро, и когда резина «P2» начала изнашиваться, для двух пилотов Феррари все закончилось. К шестому кругу оба уже выбыли из гонки. Далее последовала очередь Бордзаккини, который также окончательно вернулся в боксы с полностью изношенными шинами. Семь кругов – и больше не было «Альфа-Ромео». Кампари и Нуволари, занявшие первое и второе места в третьей серии, смогли попасть в финал только благодаря особенностям регламента.

Финал начался без четверти четыре дня, пилотам предстояло пройти 35 кругов – дистанция в отборочных сериях равнялась 14 кругам, а в квалификации – семи. Понимая, что утренние проблемы с шинами его болидов никуда не денутся и до вечера, Феррари попросил своих пилотов выкладываться с самого старта. Но если после первого круга Нуволари был позади «Мазерати» Арканджели, то через два круга он уже был третьим. На пятом круге у Летучего мантуанца взыграла гордость, он обогнал Варци и на короткое время вернул себе вторую позицию. Однако еще через круг он был снова третьим, отстал от лидеров, и это отставание не предвещало ничего хорошего. Еще один круг – и ему осталось только ехать в боксы. Резина была изношена в хлам.