Текст книги "Until I Die. Прежде чем я умру"

Глава 9

Алира.

Она никогда не была капризным ребенком. Родителям было очень просто с ней: она редко что просила и довольствовалась тем, что ей давали, а плакала еще реже, но если это и случалось, то происходило в полном молчании, лишь по ее бледному личику катились дорожки слез.

Когда ей было пять лет, родители привезли дочку жить к двоюродной сестре ее матери.

Тетя Лариса жила в Балабаново. В двухкомнатной квартире в одной из старых пятиэтажек сталинской постройки. С разбитыми лестницами, без лифта, и с постоянным запахом сигарет, кошек и старости на лестничной клетке. Там же, в городке, она ходила в школу и занималась в спортивных секциях: фигурное катание, гимнастика, борьба, плавание и стрельба. Множество увлечений помогли девочке отвлечься от тоски по родителям.

В основном готовила тетя. Алина к плите без крайней нужды не подходила. Ее хобби были чтение, музыка и прогулки в одиночестве. Родители поддерживали общение с дочерью исключительно по телефону, поскольку отец Алины был дипломатом, им с женой приходилось жить в постоянных разъездах. Возможно, работа была всего лишь предлогом, чтобы не заниматься собственной дочерью. Когда они оставили пятилетнюю Алину в Балабаново, девочка поняла страшную правду: она не нужна маме с папой и только тетка ее единственный, близкий и родной человек.

Алина не отличалась веселостью или ласковым характером. Сначала тетя пыталась с ней сюсюкаться, но, когда племянница четко сказала: «Перестань так делать, общайся со мной как со взрослой!».

Как-то раз в разговоре с соседкой Лариса шепотом поведала, что порой племянница вселяет в нее непонятный страх. Соседка ответила, что это вздор: «Ларочка, ты просто себя накручиваешь! Алина – ребенок как ребенок, и вообще, нужно радоваться, что девочка не капризная, сидит себе книжки читает, с незнакомыми людьми не разговаривает. И к тому же, с твоей-то зарплатой, давно пора установить стеклопакеты». На это тетя покивала головой и в итоге перестала присматриваться к племяннице: «В самом-то деле – девочка как девочка, что с нее взять. Может она такая от того что родители в разъездах и Алиночка по ним скучает, стараясь поскорее вырасти и стать взрослой».

К четырнадцати годам, когда Алина была в 9 классе, тетя и думать забыла о своих страхах. Теперь ее волновало то, что у племянницы в отличие от ее сверстниц, совсем нет друзей, не говоря уже о том, что она не интересуется мальчиками и косметикой. Обычно Алина ходила в потертых джинсах и футболах, которые ей всегда были велики, но здесь уже мама девочки никак не могла угадать с размером, родители всегда высылали для дочери посылки с кучей фирменной одежды и обуви, которые, увы, была на размер, а то и два больше:

– Ведь высылала же твои параметры, что же она так… — перебирая очередную посылку, ворчала Ларочка, как ее про себя называла сама Алина.

– Да ладно, теть – постучала пальцем по стеклу, за которым на ветке притаилась нахохлившаяся ворона, – они хотя бы качественные. К тому же можно радоваться, что зимняя куртка велика. Не будет сковывать движения во время катания на лыжах. – Девочка оставляла упакованные подарки на диване и уходила к себе в комнату делать уроки.

Тетка собирала ненужные на ее взгляд вещи и продолжала тихонько ворчать:

— Родная мать не может купить для дочери вещи нормального размера, каждый раз одно и то же. Лучше бы вообще тогда не покупала, какой прок от них, если носить невозможно. Позорище! — Так половина вещей оказывалась в дальнем углу старого скрипучего шкафа, и они лежали там год или два, пока Алина до них не вырастала. Самой девочке было абсолютно все равно, какую одежду носить, главное, чтобы было удобно и не мешало тренировкам.

Вскоре произошло событие, после которого, Алина стала молчаливее, чем обычно и лишь время от времени тяжело вздыхала, от чего тетя пришла в замешательство: «Может, наконец-то, и моя Алинка, любительница спорта с таким мальчишеским нравом – влюбилась?» – прикинула Лариса. Если бы это действительно было так, но нет… девочка думала совсем о других вещах, происходящих с ней, помимо подросткового периода. Алина просто не могла рассказать тете о том, что с ней случилось…

Это произошло весной. По пути из школы. Она как раз возвращалась домой, чтобы взять спортивную сумку и пойти на тренировку по стрельбе. Размышляя, что единственное, за что она была благодарна родителям, это за то, что они не мешали ей жить так, как она хочет. И всячески снабжали Ларочку средствами на существование дочери, и тем более ее занятия спортом.

Самым лучшим подарком, который они сделали ей на пятнадцатилетие, был сноуборд, со всем креплением и одеждой. Было видно, что все выбирала не мама, а скорее всего какой-нибудь продавец в магазине. Тогда она весь вечер ходила и улыбалась, тем самым очень радуя Ларочку. От собственных мыслей ее отвлек знакомый девичий голос.

Дружбы с девочками Алина не водила с первого класса, потому что считала их всех глуповатыми курицами. В основном, ей нравилось общаться с мальчишками, которые посещали вместе с ней спортивные секции.

– Ну что, Герцык, доигралась?! – перед ней стояли ее одноклассницы.

Алина давно поняла, что из себя представляет эта компания: «Вожаком этой стаи из четырех индюшек всегда была Елизавета Кузнецова, только вот какая из нее Елизавета, скорее просто Лизка или Лизон. Самовлюбленная девчонка: считающая себя пупом земли, авторитет в классе. Окружила себя такими же, как и она сама, глупыми созданиями. Только потому, что родители Лизочки работают в Москве, мотаются по заграницам, но скорее не по работе, чтобы отдохнуть от капризов собственной дочери, спихнув ту на бабушку»

У Лизочки всегда была модная одежда, лучшая косметика. В остальном – ничего больше она из себя и не представляла, и с ней не о чем было поговорить. Поэтому огромную конкуренцию по части общения с парнями ей составляла именно Алина. Девочка стояла перед одноклассницами в недоумении. Пока «индюшка» по имени Настя Смирнова не подала голосок:

– Из-за тебя, от Лизки Сашка ушел! Да еще сказал, что не любит ее. А ведь у них были серьезные отношения, почти… — неуверенно закончила Смирнова.

«Вот горе то какое! Только не пойму, причем здесь я. Насколько мне известно, Саша давно собирался ее бросить» – подумала Алина. С Александром Волковым, или просто Сашком, они занимались в секции по плаванию, и были знакомы, чуть ли не с первого класса. И пока Лиза вертела перед ним хвостом, он хорошо общался с Алиной, не замечая своей пассии.

«Настя видно решила взять на себя роль оратора» – мелькнуло в голове Алинки.

— М, неужели? А я-то думала серьезные отношения и 15 лет несовместимы. Оказывается, абсурд еще случается… – Алина пнула носком лежащий рядом камушек. Настя разозлилась еще больше от того как спокойно ей ответили и пригрозила:

– Хватит уже с мальчишками общаться и… и… отбивать их у нас! Ты, как, как шлюха! Да, именно!!! Позволяешь тут себе все – с последними словами она подошла и пихнула Алину. Та упала на асфальт, ободрав ладони до крови.

Девчонки засмеялись, а потом взяли ее под руки, пока Лиза доставала из своего рюкзака пластиковую бутылку с непонятной жидкостью. Алина внимательно следила за тем, что она собирается делать. Обычно, девчонки только косо на нее смотрели и говорили различные гадости за спиной, но в этот раз они что-то осмелели.

Внутри Алины стало подниматься какое-то странное, сильное, нехорошее чувство. Это был гнев, смешанный с обидой на несправедливость, в сто крат усиленный. Нечто темное растекалось по ее венам, заставляя волосы на затылке встать дыбом. По коже пробежали мурашки, хотя на улице не было холодно. Она стиснула зубы, так что те скрипнули. Голос Насти стал доноситься до нее откуда-то издалека, перебиваемый громким вороньим карканьем, птица словно кричала Алине: «Сделай! Сделай!», не переставая:

— Раз ты такая умная, то явно родилась не в то время. Строишь из себя взрослую! – злорадствовала Лиза.

Крышка от бутылки упала, и на голову Алины хлынул поток, как оказалось позже – химикат из школьной лаборатории. Глаза щипало, на губах был неприятный привкус, и они тут же пересохли. Ее отпустили, оставив сидеть и вытирать лицо. Прежде черные, как смоль волосы, приобрели мышиный оттенок. Смахнув с глаз остатки вещества, чтобы не так сильно щипало, Алина поднялась на ноги, спокойно убрала волосы назад, по длине они доходили ей до бедер, всегда гладкие и мягкие, а теперь…

Сделав глубокий вдох, она холодно проговорила:

– Дура ты, Лиза, и всегда ею будешь, а что касается ВАШИХ парней, то, может, они когда-нибудь и будут с вами – когда поумнеете. – Говоря это, девочка машинально убрала левую руку за спину и сжала пальцы в кулак. Тишину улицы разорвал истошный крик. Лиза застыла с перекошенным лицом, уставившись на собственную неестественно вывернутую руку. Запястье было сломано – это было кошмарное зрелище: открытый перелом с торчащей наружу костью, обагренной кровью, как в фильме ужасов. Алина широко улыбнулась и разжала кулак, согнув несколько пальцев. Приспешницы Лизы попадали на асфальт с дикими криками и держась за сломанные ребра. Подобрав с земли свой рюкзак, Алина молча прошла мимо поверженных «соперниц». И только войдя в подъезд собственного дома, трясущимися руками схватилась за мокрые и безвозвратно испорченные волосы. По щекам предательски потекли слезы, они обжигали лицо, а сердце отбивало такой ритм, что под него можно было танцевать, в висках сильно стучало, причиняя боль глазам: «Что произошло, как я это сделала?» – вопросы, появившиеся в ее голове, вмиг исчезли, стоило соседке открыть дверь. Алина забилась в угол подъезда, где ее было сложно разглядеть, и стала быстро вытирать лицо. Нельзя было оказаться темой для лишних пересудов в этом доме. Когда за женщиной закрылась дверь, Алина взбежала по разбитой лестнице на пятый этаж, и уже оказавшись дома, закрылась в ванной. Вернувшаяся после ночного дежурства тетя, единственное, что смогла сделать после вздохов и слов: «Как такое могло случиться с твоими волосами?!» предложить покрасить их в прежний черный цвет, но упаковки купленной краски хватило лишь на половину головы, волосы ниже плеч остались неприятного оттенка, напоминающего старческий. Меньше всего Алине хотелось видеть радость в глазах одноклассниц, и, недолго думая, она взяла кухонные ножницы и отрезала длинные локоны. Теперь из зеркала на нее смотрело бледное, но по-прежнему хорошенькое личико с блестящими, изумрудными глазами.

Тетка подняла жуткий крик, но ничего уже нельзя было изменить. Сама Алина отмахнулась от всего и только сказала:

– Наконец-то эти космы не будут мешаться на тренировках. Можно нормально ходить в бассейн, – но видя, как расстроилась ее дорогая Ларочка, Алина похлопала женщину по плечу, — да ладно тебе, отрастут. Не плачь. — Тетка погладила племянницу по голове и, утерев слезы, пошла на кухню.

Только ночью Алина смогла спокойно все обдумать и понять, что же она сделала на самом деле и как у нее это вышло: «Я сломала Лизе запястье, вот так вот просто, даже не притрагиваясь к ней, другим досталось меньше – всего лишь несколько ребер… но каким образом?» – она вспомнила то чувство силы, что растекалась по ее жилам, и вздрогнула.

Взгляд скользнул по книжному шкафу, в котором рядами стояли книги в стиле фэнтези: про ведьм и ведьмаков, различных волшебников и некромантов, эльфов, демонов и прочих мифических персонажей: «Нет, этого просто не может быть…» – в темноте комнаты хрустнули ее собственные пальцы: при свете луны, пробивающемся из окна, они казались бледными, тонкими и длинными, как у мертвеца. Что-то заскрипело за окном, раздался лязг, и тут же в небо с подоконника взмыла ворона. Алине стало не по себе, но она была уверена в одном – раскаяния за содеянное не испытывает. Она отплатила обидчикам так, как смогла.

Когда ей исполнилось 17 лет, родители вернулись в Россию и забрали дочку в Москву поступать в институт. Провинциальный городок Балабаново, детская беззаботность и Ларочка остались в прошлом, которое со временем стало казаться Алине приятным сном. Москва была для нее чужим городом, где все куда-то спешили, и это жутко раздражало девушку. Но она нашла, чем отвлечься от гнетущей атмосферы большого города и полностью окунулась в учёбу. Домашние задания, дополнительные курсы по иностранным языкам, спорт в секциях отнимали каждую свободную минуту, так, что зачастую Алина возвращалась домой только к полуночи и валилась на кровать без сил. Случаи подобные тому, как когда-то с Лизой, происходили не раз: то пьяный мужчина в метро, то подозрительный прохожий вечером, или назойливая одногруппница в вузе. Алину не мучали угрызения совести, что она калечила живых людей, которые причиняли ей неудобства. Она была настолько безразлична к окружающим ее людям, что однажды, мать отвела ее к психологу. Женщину беспокоило, что у ее дочери нет друзей и она такая неэмоциональная и холодная как ледышка.

Врач провел несколько тестов и осторожно употребил термин алекситимия.1111
  Алекситимия – это невозможность выразить эмоции устно, подобрать необходимые слова, чтобы донести до собеседника всю гамму внутренних ощущений. Психологи утверждают, что это не болезнь. Скорее всего, алекситимией можно назвать индивидуальную особенность психики индивида, некий синдром или психологическую проблему, которая никак не связана с умственными возможностями.


[Закрыть] Естественно мать приняла это за психологическое заболевание, а никак не то, что они с мужем обделили ребенка элементарным вниманием, заботой и лаской, что уже являлось непоправимым для любого человека.

Со временем Алина научилась применять свой «дар» в благих целях, без агрессии. Так, например, через несколько сеансов массажа ее отец, у которого были серьезные проблемы со спиной, перестал жаловаться на сон.

Она никогда ни о чем не мечтала, училась и училась. Все шло в одном ритме. Детские переживания ушли на задний план. Ее жизнь было так однообразна, что девушка даже подумывала, не покончить ли с собой. Итогом всего стал один роковой день, когда кромешной тьме было суждено поглотить Алину и подарить мраку Алиру.

***

Лежа на мокрой дороге и ощущая пронизывающий тело холод, Алина безмятежно смотрела в вечернее небо, и медленно падающие снежинки… Выражение на ее лице было полно отрешенности, как если бы она уже давным-давно смирилась с тем, что умрет в свой собственный 21-й день рождения. Заметка из газеты «Вечерняя Москва» от 6 февраля 2000 г.: «Близ станции метро „Кропоткинская“ была сбита молодая девушка, скончавшаяся на месте. По словам водителя, из-за гололеда, машину занесло, и он не справился с управлением».

Очнулась Алина на железнодорожном вокзале Кингс-Кросс в Лондоне. Сюда, в прошлом году она ездила одна, путешествуя по местам, связанным с Гарри Поттером. Девушка сразу узнала это место, не только по надписи на фронтоне рифленой крыши «King`s Cross», но и по небольшой башенке с часами, на верхушке которой были установлены два флюгера: стрела и буквы: «W & E». Изнутри, купол зала ожидания напоминал белую паутину, окаймляющую пространство сверху. Только в воспоминаниях, вокзал был полон пассажиров и туристов, особенно толпящихся у стены с табличкой «Platform 9 ^¾», из которой на половину торчала тележка. «А здесь я совсем одна…».

Время на вокзальных часах остановилось на 12:00, обозначая начало нового дня. Поднявшись с кресла, Алина долго рассматривала стрелки часов: те даже не подумывали сдвинуться с места. Вдруг ее обострившийся слух уловил звук приближающихся шагов. Повернув голову, она увидела идущего к ней быстрым шагом молодого человека в красивом черном костюме, на вид ему было около двадцати пяти лет, и только глаза, странного темного оттенка, выдавали его истинный возраст.

Он тепло улыбнулся ей:

– А ты не такая, какой я тебя представлял, – посмотрел на нее оценивающим взглядом сверху вниз, — думал, будет неказистая деревенская девчонка – провел языком по верхней губе, на мгновение Алине показалось, что клыки у него гораздо острее, чем у обычного человека. Хмурясь, смотрела на незнакомца:

— Где я? – холодно спросила она — и кто ты?

Он галантно взял ее руку без разрешения и поцеловал:

– Ты – на вокзале, а я – это я. Блейз, приятно познакомится. Алира, да?

Она утвердительно кивнула и быстро убрала руку за спину: «Истинный джентльмен. И откуда он взялся, из романа Джейн Остен?» – еще раз осмотрелась, стрелка часов сдвинулась на три минуты:

— У меня в голове немного туманно после случившегося, но видимо я умерла. Или же это просто самый абсурдный сон в моей жизни? – «В конце концов, только этот… – Алира искоса взглянула на Блейза, – сможет мне объяснить, что здесь к чему».

«Джентльмен» щелкнул пальцами – вокзал сменился зеленеющим ландшафтом, напоминающим Дублин: «В жизни меня мало что удивляло, особенно после всего прочитанного фэнтези. Может мое сознание заранее подготовилось к чему-то подобному?».

Когда у Алиры возникла та непонятная сила, заключенная в ее руках, она поняла, что возможно, пришла в этот мир по ошибке, что ей было суждено нечто совсем иное:

– Да, ты умерла, – Блейз улыбнулся, вся эта ситуация со смертью девушки, забавляла его — Тебя якобы сбил не справившийся с управлением водитель. Хотя, на самом деле отвлекся из-за своей девушка. Сидела с ним рядом и выясняла отношения, а тут ты попала под колеса, вот результат… – он отвернулся и пошел в сторону вересковой пустоши.

— Да уж… Почему я именно здесь? — нагнала парня – Ты не похож на архангела, который должен меня встречать, скорее на темного персонажа в этой истории.

Признаться, за столько веков, Блейз повидал многое, но то, как на него смотрела эта девушка – этот взгляд, проникающий в самую душу, тон голоса, острое ощущение откуда-то взявшегося холода. Словно кто-то открыл окно в Арктику. Скрывая свои ощущения, он весело проговорил:

– Вот те на! А вдруг я подружиться решил – ты мне понравилась… – видя скептический взгляд девушки, он прикусил нижнюю губу и развел руками – Ладно, ладно. Так случилось, что в Верхней Аиде не хватает персонала. У тебя такой незаурядный дар, редкость я бы даже сказал. Чего зря добру пропадать.

Алира приложила ладонь к виску: «У меня скоро голова лопнет от такого количества информации».

– В Верхней Аиде? Это еще одно из названий Ада?

– А я смотрю, ты с мозгами – это хорошо, – похвалил ее — Ад? Да, вроде того, но больше напоминает бизнес-центр: всякие документы, бумажки, регистрация душ и прочее. – Они медленно брели по дороге.

– Что будет, если я откажусь?

Блейз перевел на нее посерьезневший взгляд:

– Скорее всего, вернешься туда, откуда тебя извлекли, то есть – в никуда. Ведь ты погибла, осталась только твоя душа, – призадумался, – повезло, что я успел, а то бы тебя утащили…

– Кто утащил? — «Неужели моя жалкая душонка кому-то бы пригодилась?»

Блейз прищурил свои изумрудные глаза и обнажил острые клыки:

— Да уж есть кому полакомиться тобой.

Девушка решила сменить тему и поговорить о заинтересовавшей ее Верхней Аиде:

– Где же находится этот бизнес центр, под землей? – «Какой-нибудь Подземный мир, с кучей туннелей, может там и лабиринт Минотавра есть?»

– Частично Верхняя Аида находится и под землей, но туда тебя никто не пошлет – это уже владения Канцлера, а вообще… – он резко остановился и протянул ей руку – Ты мне доверяешь?

«Нет, не доверяю, но больше мне ничего не остается. Моя жизнь была пустой и сейчас я ничего не теряю. Вперед, Алира… мир открывается для меня новыми возможностями».

– Мое доверие тебе придется заслужить. – Спокойно ответила она, но все же коснулась пальцами его ладони, на удивление теплой.

Блейз широко улыбнулся, вновь сверкнув клыками: «И я завоюю…».

***

Как только Алира вошла в квартиру Блейза, ей сразу захотелось чихнуть, как при аллергии.

Она привыкла, что в их с Ларочкой квартире были чистота и порядок. Тетка приучила племянницу мыть после себя посуду, убирать вещи в шкаф и со временем сама Алира стала относится к уборке и порядку педантично. Несмотря на то, что их квартира нуждалась в ремонте, там всегда было чисто и опрятно.

Здесь же, в нескольких минутах ходьбы от метро Новокузнецкая в Климентовском переулке, на последнем этаже элитной новостройки в пентхаусе располагалась квартира Блейза. Просторное, но не забитое огромным количеством мебели, помещение с панорамными окнами и собственным выходом на крышу, выглядело слегка заброшенным.

Стильный ламинат цвета седого дуба, был покрыт слоем пыли, которая клубками собралась по углам. На давно не мытых окнах виднелись подтеки от дождя и городская пыль, а вся балконная дверь помечена отпечатками пальцев. То там, то здесь стояли разнообразные стаканы и бокалы с остатками чего-то багрового на дне. По поверхности старинного фортепьяно, можно было рисовать пальцем. Раскиданная на крышке валюта из евро и долларов, несколько флаконов дорогой мужской туалетной воды, от которой пахло чем-то древесным.

Пока Блейз возился на кухне, Алира прошла в одну из комнат: почти во всей квартире стены были обиты деревянными панелями, окна занавешены тяжелыми бархатными шторами и по минимуму какой-либо мебели. В спальне были всего лишь книжный стеллаж, достающий до самого потолка, украшенного лепниной и широкая кровать: «На такой поместилось бы несколько человек» сразу было понятно, что здесь живет холостяк «Постель не застелена, куча грязных стаканов, как здесь вообще можно дышать?!» – в подтверждение этому, она громко чихнула и пошла на кухню, но стоило девушке увидеть забрызганную жиром плиту, она поняла, жить с Блейзом ей будет проблематично: «Надеюсь, я согласилась на это не для того чтобы всю жизнь быть у него домохозяйкой и уборщицей в одном лице». Пока вампир отсутствовал, Лира успела перемыть горы скопившейся в раковине и на столе посуды, пройтись по квартире и собрать все бокалы. В кабинете она задержалась – это помещение ей очень понравилось: стены под кирпич, черный кожаный диван, рабочий стол из красного дерева, компьютерная техника. Стену украшал портрет хозяина квартиры. На холсте вампир был представлен в несколько ином облике. Темные краски отлично гармонировали с белоснежным лицом и средневековой одеждой. Алира аккуратно вытерла пыль со всех поверхностей, стараясь не нарушить положение вещей, и закрыла за собой дверь. В спальне она привела кровать в порядок и распахнула окно, впустив в помещение свежего воздуха.

Ванная оказалась самым чистым местом: темно-коричневая плитка, бронзовые светильники. Душевая со стеклянными дверцами, пол которой был выложен камнями: «Не хватает только туалетной бумаги… и поставить в стакан свою зубную щетку» — взглянула на унылый держатель для рулона, где висела давно ободранная втулка.

«Квартира у Ларочки была не такая большая, как эта и не такая экстравагантная» – девушке вспомнились старые, местами отклеившиеся обои в маленьких комнатушках. Низкие потолки, большие и совершенно неуместные люстры, продавленный диван в гостиной, всю стену которой занимали два шкафа для одежды, и витрина в которой блестел хрусталь, подаренный Ларисе, как приданое, от ее матери с Украины. В шкафах, за скрипучими дверцами хранились старые и давно не ношеные шубы, от которых пахло одеколоном и лавандой от моли. Окна, утепленные ватой и заклеенные скотчем в осенне-зимний период, едва спасали от сквозняков. На полу валялась крошка белой краски, от облезлой балконной двери, которая противно липла к половой тряпке.

В соседней комнате, где обычно спала Алина, стояла оставшаяся от двоюродного брата двухъярусная кровать. На стену был пришпилен ковер с висевшими мягкими игрушками, купленными на станции «Сухиничи», и подаренными Алине бабушкой, которая изредка приезжала на поезде к дочери и внучке. Игрушки девочка никогда не любила, особенно такие: пропахшие поездом «Ковель-Москва» и сшитые из неприятного, колючего материала.

Здесь же в комнате, стоял один большой платяной шкаф, в котором в основном хранилось постельное белье, полотенца, ткани для шитья и вещи Алины. От старого ковра всегда пахло дынями, стоило дедушке Васе всего раз поставить на него ящик с продуктами. Этот запах не исчез даже после того, как девочка щеткой и порошком вычистила ковер.

Уроки маленькая Алина делала за единственным во всей квартире новым столом, который тетя приобрела со скидкой на мебельной фабрике, а добрый сосед привез к ним в квартиру. За столом, девочка следила очень тщательно, всегда протирала пыль, аккуратно закрывала ящики и старалась не задевать их стулом, чтобы не поцарапать.

Кухня была еще меньше чем обе комнаты. В углу стоял старый холодильник «Бирюса», который гудел по ночам, убаюкивая своим звуком квартиру. Газовая плита, зажигающаяся только благодаря спичкам. Никакой микроволновки. Бежевый линолеум, покрывшийся слоем жира возле плиты и почерневший от пыли во всех углах, до которых невозможно было достать шваброй. Ванная с кучей железных тазов и веревками для сушки белья, протянутыми над занавеской в цветочек. Унитаз с подтеками ржавчины и деревянным сиденьем, одинокая цепочкой для слива. У Алиры всегда было ощущение, что у них не квартира, а часть коммуналки.

Их соседкой по этажу была одна полусонная и заторможенная старушка. Из-за нее запахом старости и валокордина пропахла не только лестничная площадка, но и коридор в квартире Ларисы. Избавиться от букета этих ароматов было невозможно.

Блейз вернулся как раз в тот момент, когда Алира хлопотала с влажной тряпкой над окнами, приводя их в божеский вид:

– Зачем ты убралась, тебя же никто не просил, – раздраженно положил пакеты с продуктами на пол, – есть же посудомоечная машинка и уборщица приходит, иногда.

– Если я стану здесь жить, а другого варианта пока что не предвидеться, то хочу быть в чистой квартире. К тому же, не вижу проблему, — закрыла балконную дверь и пошла в ванную, – надеюсь, ты купил туалетную бумагу!

– Да… – пробурчал вампир, разбирая содержимое пакета и раскладывая по холодильнику и ящикам. Так начался их первый день совместного проживания.

Блейз не отличался аккуратностью. Да, он был хозяйствен и сразу взялся готовить ужин, но вместе с тем, как большинство мужчин – вампир не умел делать несколько дел одновременно. В то время пока варились макароны, он засиживался в своем кабинете, долго с кем-то переписываясь и общаясь по сотовому, а Алира все гадала: «Разварятся или нет…».

Ей была предоставлена не такая мрачная спальня, как у Блейза. Стены отделаны бледно-голубыми панелями, настоящий камин, старинный туалетный столик, кровать с балдахином, в целом, комната напоминала спальню какой-нибудь герцогини времен Людовика XV.

Устроившись на оттоманке во французском стиле, девушка погрузилась в чтение книги: «Жизнь после смерти оказывается такая скучная» – сетовала она. Через несколько минут в спальню постучал Блейз:

– Разговаривал с Арсением. Он хочет видеть тебя завтра на Тверской, поэтому ты поедешь туда ближе к полудню — «А до тех пор, я смогу заниматься своими собственными делами» – Кстати, ужин готов.

На следующий день, Алира отправилась в Верхнюю Аиду. В офис она прошла без помех, предъявив черную пластиковую карточку, которую ей одолжил вампир. Поднявшись на самый последний этаж и войдя в большую приемную, Алира остановилась у стеклянного стола, за которым сидела секретарь. Разъяснять суть своего визита даже не потребовалось, ее молча проводили в кабинет.

За массивным деревянным столом сидел высокий и статный мужчина с черными короткими волосами и очками в прямоугольной оправе, за которой скрывались глаза цвета жидкого золота. Строгие, но привлекательные черты лица, осанка, одет со вкусом, ничего помпезного и уж тем более никакого брюшка как у всех бизнесменов, которые попадались Алире при жизни: «На вид ему не дашь больше тридцати восьми, но к этой цифре, стоит приплюсовать несколько нулей.»

Мудчина отложил газету в сторону и указал на кресло.

— Итак, Алира, представлюсь лично – меня зовут Арсений, я являюсь Главой Верхней Аиды и ты нужна мне, как обладательница редкой способности.

Девушке понравилась прямолинейность этого статного мужчины, он не ходил вокруг да около.

– Я так понимаю. Если я откажусь, то меня прямиком отправят туда, откуда достали – в гроб. Что за работа?

– Правильно понимаешь — мягко улыбнулся, – для начала, некоторое время займет стажировка, чтобы ты привыкла к этому месту, а затем займешься своими прямыми обязанностями в должности коллектора душ. Есть темные, такие как я, Блейз и все, кто здесь работает, но есть и светлые, те, кто выше земных просторов. Каждый из нас преследует свои цели, одна из них, заполучить как можно больше человеческих душ при заключении сделки. В нашем мире это что-то вроде валюты, курс которой всегда подскакивает, – объяснил мужчина.

– Как, например: вы даете богатство и власть, а человек взамен свою душу? – предположила девушка.

– Умница, — похвалил Арсений – все верно, но ситуации, как и желания смертного всегда очень разные. Некоторые отказываются от уплаты, увиливают, а мне это не выгодно, поэтому необходима твоя способность.

– Коллектор или вышибала?

– Вышибалы у нас есть свои, и тебе не нужно будет никого даже пальцем трогать. С ними ты тоже познакомишься, они всегда будут к твоим услугам, – протянул руку, внимательно наблюдая за реакцией — Договорились?

Алира задумалась только на секунду, но тут же скрепила сделку рукопожатием:

– Согласна.

– В таком случае, сможешь приступить через несколько дней. Блейз сообщит тебе точную дату. — после этого он снова вернулся к прочтению газеты.

Алира взглянула на панораму города за окном и покинула кабинет, а затем и Верхнюю Аиду. До теперь уже их с Блейзом квартиры она добиралась на метро и даже не заметила, как быстро наступил вечер. На улицах зажглись фонари, а прохожих меньше не стало: «Центр города, да и баров здесь полным-полно. Хорошо, что до квартиры недалеко». Пройдя по улице, Алира решила проверить одну свою теорию и вошла в церковь Климента папы Римского. Потоптавшись у двери святой обители, где с ней ничего не произошло: ни адского пламени, ни слепоты: «Видимо в книгах слишком преувеличивают силу церкви» – она усмехнулась и двинулась в сторону дома. Уже стоя перед дверью квартиры и пытаясь провернуть ключ в замочной скважине, что почему-то не удавалось. Девушка поняла, что квартира закрыта изнутри, и оттуда слышны приглушенные звуки громкой музыки и голосов: «Видимо пока я успешно проходила собеседование, кто-то решил устроить вечеринку, – первоначальный образ джентльмена быстро развеялся в голове Алиры, теперь он сменился на брутального парня, который не любил устраивать уборку, а любил кутить со своими друзьями, – какие же друзья могут быть у вампира… может быть демоны и демоницы?!» – тяжело вздохнув, стала громко барабанить по двери кулаком, пока ее не открыл сам Блейз. В одной руке он держал бокал с чем-то багровым, а в другой свой сотовый. Вид у него был немного озадаченный, он не ожидал, что после встречи с Арсением девушка придет в эту квартиру.