Текст книги "Королевские шутки"

– А ведь он тебя здесь запер, как и меня. Тебе ведь запрещено покидать Лабораторию, я угадала?

– Ничего страшного. Если тебе это поможет, – беспечно засмеялась Арина.

– Мне? Мне не надо помогать. Мне вообще ничего не надо. Я даже ничем не болею.

– Ты болеешь своим временем, – ответила Арина и задумалась. Она сильно опасалась, что, увидев выход из Лаборатории, ее подопечная окончательно уйдет в депрессию. Мистер Сайенс не желает направить ее психотерапевту, а сама Арина оказалась совершенно бессильна, и бессилие страшно огорчало жалостливую девушку.

– Пойдем, я покажу тебе выход, – решила она, наконец. Это был единственный твердый шанс вывести затворницу из квартиры, к тому же Арина не была уверена, что Сима пойдет в кафе на обед, пусть даже с королем генетики.

– А ведь я тебя уже видела, – произнесла вдруг Сима, отчего Арина прямо таки подпрыгнула на месте и замерла.

– Я вспомнила, – продолжила Сима. – Я все пыталась вспомнить что-то и вспомнила! Было очень холодно. Ты накинула на меня… нет, какой-то мужчина накинул на меня… пиджак, кажется, я не рассмотрела. А ты дотронулась до моего лица. Вот так… Ты меня обожгла! Арина, что это было?

Арина замялась и неохотно подтвердила:

– Это действительно было. Ты только-только начала просыпаться.

Она опасалась вопросов, ведь Доктор, хоть и не строго, но велел не рассказывать об этом эпизоде. Но Сима промолчала.

Впервые за две недели добровольная затворница покинула стены квартиры. Она настороженно оглянулась по сторонам и подошла к противоположной стене, полностью прозрачной, забранной в подобие тонкой ажурной решетки. Сима остановилась и вытянула шею, рассматривая вид из окна, вернее, из прозрачной стены.

– Тот, который накинул на меня пиджак, кто это был?

– Мой брат.

– У меня тоже был брат.

Арина прикусила губу.

– И еще я не могу понять одну вещь. У меня был летаргический сон длиной в триста девяносто шесть лет. А я никаким истощением не страдаю. Мышцы не атрофировались, и с головой, если не ошибаюсь, все в порядке. Это просто невероятно!

– О, пусть это тебя не беспокоит. Доктор может все! – с уверенностью ответила Арина.

– Да ну? – недоверчиво переспросила Сима. – А если он может все, почему у него слабое зрение?

В первое мгновение Арина не поняла, а потом рассмеялась:

– Конечно, ведь он носит очки! Сима, это не близорукость, это имидж. Ведь ему так идут очки! Дефекты зрения легко устраняются. Люди не захотели расставаться с очками, их носят как украшение. Сима, у меня к тебе просьба. Никому не рассказывай, что ты вспомнила о нас с братом, особенно Доктору.

Арина со спокойной совестью рассказала, как они с Сергеем везли ее в фургоне, и о запрете мистера Сайенса.

– Как видишь, я и сама ничего не знаю, а из Сережки и слова не вытянешь.

Загадка летаргического сна стала еще непонятнее, но задуматься Сима не успела, потому что разглядела за прозрачной стеной потрясающий урбанистический пейзаж, на который во время разговора смотрела пустыми глазами. Окна квартиры выходили на внутреннюю территорию огромного здания-подковы, и города не было видно.

Впечатления полного отсутствия стены окна не создавали – человеку необходимо чувство защищенности. Потолок укрывал густой плющ, стену с дверями квартир скрывала буйная зелень. Та зелень, которая не требует избыточной влаги. В ней жизнерадостно чирикали попугайчики… Вдоль коридора погуливал чуть заметный приятный сквознячок, создающий иллюзию легкого ветерка на открытом пространстве.

– Шестой этаж – жилой, – сказала Арина, когда Сима оторвалась от созерцания города. – Четвертый и пятый – деловые, второй и третий – поликлиника и больница, а первый этаж – подземный, там исследовательская лаборатория, туда простым смертным доступ запрещен.

Арина объясняла это не в первый раз, но до сих пор Серафима ее не слушала.

Ближе к лифту расположилось зеркало от пола до потолка. Сима подошла к нему ближе и всмотрелась в свое отражение, коснулась пальцами кругов под глазами. Арина внимательно наблюдала за подопечной, уже готовая довольно потереть руки, так, как их потирает Доктор в хорошем настроении.

Они спустились на лифте на два этажа и быстро пошли по широкому коридору. Здесь не было так уютно, как в жилом секторе, здесь царила деловая жизнь Лаборатории. Кабинеты распахнуты настежь, много людей, рабочий шум, кое-где суета. Озабоченные люди не обратили на них внимания.

– Здесь всегда так с утра, – сообщила Арина, которая намеренно провела здесь свою пациентку – хоть чуть-чуть, хоть краешек Лаборатории показать, и глядишь – подопечной станет интересно. Они спустились еще ниже, где было довольно тихо.

– Мы на втором этаже, здесь поликлиника, – объяснила Арина. – А это выход.

Сима увидела огромные решетчатые ворота, за ними еще одни, прозрачные, и всё было открыто! Можно идти. Между воротами навытяжку неподвижно стояли два дюжих молодца. Оранжевые рубашки с желтым отливом, кожаные темные брюки, высокие сапоги, на ремне у каждого кобура и дубинка. Все одного роста, как один, и с одинаковыми лицами. Нет, лица были разные, но одинаково каменные.

– Арина, это что, манекены? – осенило Симу. – А на кой они тут?

– Это не манекены, это андроиды, – без улыбки ответила Арина.

– Андроиды?!

– Да. Их синтезируют здесь, в Лаборатории. Изобретение Анджело Сайенса. Конкретно эти предназначены для охраны ворот Лаборатории. Их и окрестили «вратарями».

– Им хотя бы лица приветливыми сделали, – сварливо буркнула Сима.

– Смотрят за порядком, с ними лучше не связываться. Одного вида хватает, чтобы во всей поликлинике ни одного дебошира не было.

– И много их таких?

– В Лаборатории много, они выполняют разную работу. И сами они разные, не то что «вратари». Эти даже живут недолго, пять лет всего.

Но Сима снова не слушала, она уверенным шагом направилась к воротам. Там, за ними – город, там свобода. А что дальше, она не думала. Арина не стала ее останавливать, пусть сама убедится.

В шаге от раскрытых ворот Сима словно натолкнулась на стену. Сердито фыркнув, она всем телом налегла на вдруг затвердевший воздух. Повела руками – руки проходили сквозь воздух беспрепятственно. А сама она – нет. И даже кулаком не стукнешь с досады, они же пролетают насквозь! Люди, которые входили и выходили, стали с любопытством оглядываться. Почувствовав, как на глаза навертываются слезы, Сима гневно повернулась к Арине.

– Ах, вот как?!

Та подошла ближе, протягивая в мольбе руки:

– Сима, Сима, я же все тебе рассказывала, но ты не слушала… Со мной то же самое, я тоже не могу отсюда выйти. Сима, это временно, так надо. Доктор решил запереть меня с тобой вместе, это его решение. Он опасается за твою психику, он просто тебя бережет.

– А тебя? Тоже бережет? – со злостью сказала Сима, сжимая кулаки.

– Нет, я согласилась сама. Для тебя. Чтобы быть рядом с тобой. Я так захотела.

– Что ты несешь, Арина, что за жертвы еще?!

– Никакая это не жертва, – отмахнулась Арина. – Ты не только пациент Доктора, ты и мой пациент. Я… хм… Про ответственность рассказывать?

– Я не пациент, я абсолютно здорова! – отчеканила Сима.

– Это верно, – покладисто согласилась Арина, – иначе бы тебя наши врачи уже затаскали, честное слово. К ним попадешь – точно заболеешь.

– Да? – и Сима вдруг поперхнулась смехом. – А я думала… думала… что медицина за четыреста лет продвинулась далеко вперед.

– Ну, да, так и есть…

Сима быстро отошла от ворот и расхохоталась, аж слезы брызнули. Удивительно, но то, что она в заточении не одинока, принесло некоторое удовлетворение, в котором Сима даже себе признаваться не захотела. Арина тоже смеялась. Отхохотавшись, Сима спросила:

– Зачем тебе возиться со мной, не пойму? Доктор приказал, что ли?

– А ты как думала? Он тут главный.

– Это я уже поняла. А жертвы зачем?

– Никаких жертв, просто работа. Сима, ну разве плохо, что я рядом? Если плохо, я поговорю с мистером Сайенсом, и он решит что-нибудь.

– Н-нет, не надо. Наверное, ты со мной совсем измучилась.

На это Арина снова засмеялась:

– Не больше, чем с другими пациентами. Показать Лабораторию?

– Нет.

– Жаль, – искренне разочаровалась Арина. – Я надеялась, что тебе стало интересно.

– Не сейчас. Позже. Ты скажи, почему мы пройти не можем?

– Потому что все сотрудники Лаборатории идентифицированы. Биометрические параметры, слышала о таком? Это нужно, чтобы в служебные ворота никто не прошел.

– Ага, а теперь, чтоб кое-кто еще и не вышел, – съязвила Сима.

Они вызвали лифт.

– Должны быть другие выходы. Не может быть, чтобы выход был только один, – снова с надеждой произнесла помрачневшая Сима.

– Разумеется, не один, но только здесь вход свободный. Остальные – служебные, и пройти там могут только сотрудники Лаборатории. Я пока не могу.

Створки лифта раскрылись, выпуская «пассажиров», и среди них Сима сразу увидела… андроида. Определила она его по одежде, такой же, как у охранников, только у этого не было оружия. Выражение лица у него было вполне человеческим, озабоченным, и если бы не одежда, она бы ни за что не подумала, что это андроид. Он кивнул Арине, и та улыбнулась в ответ самой очаровательной улыбкой. Мимо, однако, андроид не прошел… Он повернулся к Симе.

– Ба, какие красотки ходят по коридорам нашей почтенной Лаборатории! – выдал он, отчего Сима остолбенела. – Девушка, ты кто?

Сима не знала, как следует вести себя с андроидом, и оглянулась на Арину. Та открыто смеялась. Творение Анджело Сайенса возвышалось над статной Ариной на добрую голову и было отлично сложено. Светлые, почти белые волосы, по-лошадиному длинное лицо, зубастая улыбка и светло-серые глаза, которые не смеялись. Улыбка жила отдельно от глаз, смотревших на Симу очень серьезно.

Сима смутилась и оттого ощетинилась. И забыла, что перед ней андроид.

– А почему на «ты»? Мы разве знакомы?

– В данный момент – нет, но это поправимо, верно, красавица?

– Я не собираюсь с вами знакомиться.

– А я собираюсь. Меня зовут Сат, а вы у нас… кто?

Сима сжала губы, и Сат обратился к Арине:

– Ариша, спасительница моя, познакомь нас, пожалуйста, тут без посредника никак.

– Это Серафима, – со смехом ответила та. – Сат, нам надо идти, извини, пожалуйста.

Андроид в упор, уже без улыбки, рассматривал Серафиму, и она стушевалась окончательно.

– Ты неважно выглядишь, хоть и красива, – с убийственной прямотой сказал он и тут же улыбнулся во все зубы:

– Ешь больше морковки и следуй предписаниям нашего Дока, и все будет о’кей!

– Хам, – возмутилась Сима.

– О, взгляд Медузы Горгоны! Не старайся, я не окаменею.

– Хватит зубоскалить! Кто вы такой, собственно, чтобы со мной так разговаривать?

– Я же сказал, Сат. Точнее, 26SAT482 дробь 397.

Окаменела сама Сима, вмиг вспомнив, что ее собеседник – не человек.

– Если учесть, что мои гены подобраны искусственным путем, а организм выращен в биосаркофаге, то я – андроид, – подтвердил Сат.

– Я это поняла.

От растерянности Сима начала краснеть и от этого рассердилась с новой силой.

– Мне, вообще-то, неважно, откуда ты взялся, хоть из яйца вылупился. Это не повод для хамства!

– Такого сделали, – с хохотом ответил наглец. – Очень жаль, но я и сам тороплюсь. Встретимся еще. Пока, красавицы!

Сима хотела было ответить что-нибудь колкое, но не успела: Сат уже быстро удалялся по коридору.

Сима, злая и раскрасневшаяся, резко повернулась к Арине.

– Чертовщина какая-то! – заявила она. – И он еще смеет…

Арина смеялась. В лифте она оборвала смех и серьезно сказала:

– Ему уже четырнадцать. Последняя цифра в его номере означает год, когда его создали.

– Создали, – потрясенно повторила Сима, все еще не в силах смириться, что рукотворное создание может быть настолько похожим на человека.

– Такие андроиды живут по четырнадцать-пятнадцать лет, так что он уже старый.

– Чудовищно. А разве им не могут давать нормальные имена?

– Сейчас уже дают, потому что, как ни странно, стали возмущаться люди. Сима, ты скоро привыкнешь. «Старого» андроида с первого взгляда нельзя отличить он человека.

– А это самое чудовищное.

– Ты, оказывается, такая же, как и большинство людей, которые считают андроидов нелюдьми, – с огорчением проговорила Арина, входя в квартиру.

– Но это невозможно! – сердилась Сима.

– На самом деле андроиды ничем от людей не отличаются, разве что тем, что набор генов для них подобран искусственно и их выращивают в специальных контейнерах – биосаркофагах.

– Странно. Но пятнадцать лет – это только детство. Значит, они вырастают, и… всё?

Арина вздохнула, помолчала немного и решилась:

– Сима, они рождаются сразу взрослыми. Их растят в биосаркофагах пятнадцать лет, потом приводят в сознание. Основные знания им закладывают еще на «стадии роста» в контейнере, у нас есть особые учителя-педагоги, которые общаются со «спящими» андроидами. Остальному «новорожденные» учатся после пробуждения, и очень быстро. Такой у них интеллект. Стареют они так же, как люди, но окончательно состариться не успевают. Да, они отличаются от людей еще и сроком жизни. Мистер Сайенс дает им очень короткие сроки.

Сима покачала головой.

– У меня слишком много впечатлений на сегодня, – выдохнула она. – А те, у ворот?

– Это «вратари», они как болванки. Остальные начинают разбираться в собственных ощущениях с приходом опыта. Со временем держать их среди людей становится опасно. Никто не может сказать, что на уме у старого андроида, к каким умозаключениям он пришел, работая среди людей, общаясь с ними.

– И этот опасный андроид запросто здесь разгуливает! Чем он, собственно, занимается?

– Руководит охраной Лаборатории, а за ее пределами Сат часто сопровождает мистера Сайенса среди охранников. Сима, скоро ты к ним привыкнешь и вообще перестанешь замечать!

– Сат особенно незаметный, – фыркнула Сима.

– Его и не надо замечать, он сам тебя заметит, судя по всему.

Сима подошла к зеркалу и глянула в него с неодобрительным любопытством.

– Давай сегодня ляжем спать пораньше, – предложила она. – Устала.

– Мы не только хорошо выспимся, – подхватила Арина. – С завтрашнего дня ты начнешь бегать со мной на стадионе и посещать тренажерный зал. Это рекомендовано для всех сотрудников Лаборатории. А сейчас пора идти в кафе.

Глава 3 КЛОЧОК ВОСПОМИНАНИЙ

Стены кафе утопали в объемных пейзажах леса. Казалось, будто столики стоят прямо в лесу. Кондиционеры создавали свежий лесной воздух, из шелестящей листвы доносился птичий гомон.

– Я вижу, глаза Серафимы сияют, – улыбнулся Анджело Сайенс, поднимаясь из-за сервированного столика навстречу девушкам. – Можете отведать салаты, сейчас подадут горячее. Сима, как тебе нравится мое царство?

Та молчала, не желая огорчать Доктора, и Анджело Сайенс перевел взгляд на Арину.

– Сима сегодня впервые покинула комнату, – спокойно ответила медсестра. – У нас состоялась первая экскурсия.

– Очень хорошо. Где побывали? Что повидали?

– Мы смотрели выход, – честно ответила Сима, невольно вспомнив Сата с его прямотой. Но не врать же!

– Выход? – удивился Анджело Сайенс и снова посмотрел на Арину. – Но это не самое интересное в моей империи.

– Я так захотела. И увидела там роботов, – мрачно сказала Сима.

– Это не роботы, это андроиды. Они почти совершенны, – произнес Доктор с гордостью, изучая ямочки на щеках Серафимы.

– Неужели на Земле мало людей? – спросила Сима. – Они рождаются и так. Чего вы хотите добиться, создавая похожих на нас существ?

– Совершенства, только совершенства, милая Серафима.

– Всего-то? – недоверчиво ответила Сима. – Но это непрактично. Чем они занимаются среди людей? Разве это не опасно?

– Опасно становится, когда андроиды накапливают достаточно опыта. А если жить среди людей, опыт чаще всего получается горький. Они еще не совсем совершенны, эти мои создания, моя работа над ними еще не закончена.

– Мистер Сайенс, это ваше порождение, значит, вы несете за них ответственность.

– Разумеется. Андроиды живут исключительно в Лаборатории, больше на Земле их нигде нет. Работают на Луне, там, где трудно человеку, но там за них отвечает правительство.

– Почему правительство?

– Потому что Луна находится под юрисдикцией Федерации государств, милая Серафима, и частные компании выполняют там работы только по договорам с федералами. А людей там нет, вместо них там работают андроиды.

– Значит, вы доверяете их частным компаниям? Или Федерации?

– Ты начала задавать вопросы, Серафима, и это замечательно! Не знаю, понравится тебе мой ответ или нет, но правительство закупает у меня андроидов для своих нужд. Мое обязательное условие – использовать их исключительно на Луне.

– Забавно… В голове не укладывается. Это уже на работорговлю смахивает, мистер Сайенс, – нахмурилась Сима, отчего у Арины чуть приподнялись брови.

Анджело Сайенс покачал пальцем:

– Ты забываешь, Серафима, что андроид – не человек.

– Так. Ладно, оставлю это на потом… Вот что я не пойму: работы на Луне выполняют частные компании по договорам с правительством, так?

– Не все работы.

– Ладно, пусть не все. А работают там андроиды, которые принадлежат Федерации. Так?

– Так.

– Что-то я ничего не пойму.

Анджело Сайенс засмеялся.

– И не надо, зачем тебе эти тонкости.

– Я хочу знать, в какой мир я попала.

Арина вежливо отмалчивалась, не вмешиваясь в разговор.

– Ты все узнаешь, – обещал Анджело Сайенс. – Но не с андроидов же начинать, верно?

– Конечно, не с них, – легко согласилась Сима и продолжила, как ни в чем не бывало:

– Значит, андроиды живут только в Лаборатории и на Луне? Вот и хорошо.

– Есть еще на Зертилии. Туда я отправляю андроидов со стажем, которых опасно держать на Земле. Это практично, – улыбнулся Анджело Сайенс.

– На Зертилии? – переспросила Сима.

– Разве Арина еще не рассказывала о Зертилии?

– Она ничего не слышала из всего того, что я рассказывала, – ответила Арина. – Но сегодня от ее вопросов отбою нет.

– Я знал, что она справится. Тогда слушай, Серафима. Зертилия – это небольшая планета в созвездии Лебедя, чуть поменьше Земли. Она сама является спутником большой газовой планеты под местным названием Сиал. Зертилией ее назвали временно до выяснения настоящего названия. Не исключено, что оно отсутствует, а Зертилией аборигены называют область планеты, где обитают люди. Зерт-Или, вот как, если быть точным.

– Аборигены? На планете обитает разум?

– Да, аналогичный нашему. Классический Номо Сапиенс, сходство один к одному. Загадка! Думаю, когда ее разгадают, это будет занятнее любой сенсации. У них там сейчас переходный период от первобытно-общинного строя к феодальному, минуя рабовладельческий. До рабовладельчества аборигены не додумались. Н-да, в отличие от нас.

У Симы расширились глаза.

– Получается, у аборигенов есть название луны, а названия родной планеты нет.

– Да, так и получается. Ничего удивительного, аборигены могут и не знать, где они, собственно, обитают. Возможно, феодалы уже дали название родному миру. На Зертилии работает несколько экспедиций, одна из них организована мной. В прошлом году мы вышли на контакт с аборигенами. Пока изучаем первобытно-общинный строй. Феодалы живут замкнуто, к ним подберемся позже.

– И андроиды участвуют в экспедициях вместе с людьми?

– Андроиды работают только в полярной зоне, там располагается полярная станция. Не знаю, поймешь ты или нет, Станция принадлежит федералам, а андроиды – мне. Но неважно. Через несколько дней… через две недели, я направлю на Зертилию вторую экспедицию.

– Вы еще и этим занимаетесь?

– Да, Зертилией я очень интересуюсь.

– Туда отправится Сергей, мой брат, – с гордостью сообщила Арина. – Это несправедливо, мистер Сайенс. Сережа туда совсем не рвется, а я бы многое отдала, чтобы попасть на Зертилию. Мистер Сайенс, я изучаю уже третий диалект!

– Направьте туда и меня, – попросила Сима. – Знаете ли, мне история очень близка с некоторых пор.

– Ни в коем случае, – снова покачал пальцем Анджело Сайенс, – ты нужна мне здесь.

– Для чего? – удивилась Сима.

– Скоро узнаешь, – и Доктор принял загадочный вид.

Серафима потянулась за соком, как кошечка. Анджело Сайенс не сводил с нее глаз, и это не укрылось от внимательной Арины. Сима же думала в тот момент: «Что он обо мне знает? Мне так никто ничего и не рассказал. Что они все скрывают такого, чего я сама о себе не знаю?» В том, что Доктор скрывает что-то важное, она не сомневалась, хотя и сама не знала, почему так решила. Что-то было такое в памяти ускользающее, за что Серафима никак не могла зацепиться, и недолгое пробуждение в фургоне было только частью забытого. И в этом забытом словно бы присутствовал мистер Сайенс… Неужели она знала его раньше?

«Снова она ушла в себя», – с огорчением подумала Арина.

– Сегодня вам вернут интернет, но смотреть пока будете только Зертилию, – сказал Анджело Сайенс. – Новости, передачи пока не для тебя, Сима.

– Да? – очнулась она.

– Может, лучше для начала посмотреть Землю? – осторожно предложила Арина.

– Позже. Большой поток информации лучше принимать постепенно. Я берегу свою пациентку пуще ока.

С этого дня Арина водила подопечную по всей Лаборатории. Вернее, это Сима ее водила, избавившись от забытья. Дорогу обратно безошибочно находила Арина, прекрасно ориентируясь в запутанных ходах медицинской империи. Сима с легкостью знакомилась с людьми, чудом удерживая в памяти многочисленные имена. Она хаотично плутала по коридорам, секторам и отделениям, ко всем находила вопросы, и сетовала, что знает только родной русский, да еще немного английский. В библиотеке она первым делом взяла самоучитель английского, желая общаться с людьми свободно, на английском тут говорили все.

Люди Анджело Сайенса относились к ней с симпатией и с большим интересом. О том, что в Лаборатории объявился человек, проспавший четыреста лет, знали все, Анджело Сайенс не счел нужным скрыть этот факт. Узнав об интересе человека из прошлого к компьютерам, сотрудники Лаборатории надарили ей ворох инструкций и пособий и охотно показали общие принципы, интересуясь в свою очередь, как работали первые компьютеры. Дарили они и безделушки, нужные и не очень, в основном электронику, наполовину состоящую из органики.

На нижних этажах часто попадался Сат. У Арины возникло подозрение, что он сам их находит, как только Сима ступала ниже третьего этажа. Сат неизменно пребывал в хорошем настроении, веселил девушек и открыто увивался вокруг Симы. Арина относилась к нему благосклонно, с легкостью прощая отсутствие деликатности как… четырнадцатилетнему. А Симу влюбленность не человека отпугивала, хотя она каждый раз любовалась статью рукотворного существа, неотличимого от человека.

Ближе к обеду в одно и то же время девушки возвращались в квартиру, потому что в гости являлся Анджело Сайенс, всегда с букетом, и с удовлетворением отмечал, как Серафима с каждым днем хорошеет. От депрессии не осталось и следа. Вот тогда он и назначил медосмотр, на который у Симы едва хватило терпения. Врачей удивило состояние зубов и позвоночника, и иной раз Серафима краем уха слышала, как современные светила поругивали прошлое с его медициной. Сима всегда считала, что и зубы, и спина у нее в отличном состоянии, но после серьезного лечения и коррекции она с изумлением и радостью поняла, что теперь не будет страдать от зубной боли и дискомфорта в пояснице.

После лечения Сима и наткнулась на табличку «Служба памяти», висящую на одной из дверей второго этажа.

– «Служба памяти»? И что это значит? – спросила она Арину.

– Здесь можно удалить из памяти нежелательный фрагмент, или наоборот, восстановить забытое, сделать более четким.

– Что же ты мне раньше не сказала? – воскликнула Сима и потянула Арину за собой в «Службу памяти».

Девушки вошли в приемную. Женщина средних лет в голубом халате вежливо улыбнулась и спросила:

– Кто из вас пациент?

– Я, – оробев, ответила Сима.

Женщина – секретарь, как поняли девушки – связалась с несколькими подразделениями сразу, разыскивая Анджело Сайенса. Услышав имя Серафимы Тимофеевой, Доктор явился в «Службу памяти» через несколько минут. Пока его не было, девушки рассматривали две картины Сальвадора Дали, украшавших приемную. На одной размякшие часы стекали со стола, на другой молилась жена художника Гала.

– Гала у Сальвадора Дали была русская, по фамилии Дьяконова, – сообщила Сима Арине. – А ресницы у нее были такие, что подруги клали на них две спички.

– И они не падали?

– Нет, не падали.

– Так и у меня не падают, – ответила Арина не без гордости.

– Пробовала?

– Да, в детстве еще, – тихонько засмеялась Арина.

Двери в приемную раздвинулись и пропустили озабоченного Анджело Сайенса.

– Что случилось, Серафима? – с ходу спросил он.

– Мистер Сайенс, мне нужно восстановить фрагмент памяти.

– Ты что-то забыла, солнышко?

– Н-нет, как будто ничего, но что-то я плохо помню последние минуты перед «большим» сном. Хотела бы освежить воспоминания.

– Да, у тебя серьезная проблема, – поддакнул, не моргнув глазом, Доктор и вытащил из кармана телефон. – Подожди немного. Такие вещи мы можем восстанавливать без предварительных бесед с психологом.

Ради нее, Серафимы, он отменил все дела на ближайшие полчаса, а потом прошел в операционную «Службы памяти». Почти сразу по вызову за ним следом гуськом прошли два оператора готовить аппаратуру. Сима, не замечая, сжимала руку Арины и кусала губы. Секретарь поглядывала на Симу с интересом: Доктор лично проводит операцию, причем не откладывая, в нарушение всех правил! Вскоре на пульте нежно тренькнул сигнал, и та знаком дала добро пациентке.

Сима вошла. Операционная оказалась маленькой комнатой с очень высоким потолком, скрытым сложной паутиной оборудования, забранной в большой красивый абажур. Доктор подбодрил ее. Операторы уже сидели за компьютерами, экраны слабо мерцали в воздухе. Сайенс усадил пациентку в эргономичное кресло, бесшумно подстроившееся под ее тело, и надел на голову Симы шлем, подвешенный к паутине под потолком. Девушке стало смешно.

– Глаза не закрывай, – велел Доктор. – Свои воспоминания ты увидишь со стороны собственными глазами.

Он указал на пустую стену напротив. Сима ничего не понимала и с любопытством ждала, что будет дальше. Волнение прошло. Операторы запустили «машину памяти» и все так же гуськом покинули помещение.

Сима почувствовала, как из ее головы словно что-то высасывается. На стене отчетливо проявился салон автобуса, летящие хлопья тополиного пуха за окнами, дед напротив, раздался его недовольный каркающий голос. И все отчетливо, как в двухмерном кино. Картина резко схлопнулась, так, что Сима моргнула, и появилась другая картина… Анджело Сайенс как-то несолидно соскочил со стула. С экрана смотрела Арина, с неестественно белым лицом, с расширенными глазами, а рядом Сергей Буров стягивал пиджак. Пиджак пролетел мимо экрана.

– Это еще что? – осведомился Доктор.

Сима уже стояла на ногах. Шлем остался висеть на проводах.

– Не торопись, время еще есть. Присядь-ка, посмотрим еще, – велел Доктор. Его лицо помрачнело.

– Нет, хватит, этого вполне достаточно, – и Симу как ветром выдуло из операционной.

Увидев взволнованную пациентку, Арина вскочила, секретарь привстала, а операторы переглянулись и снова гуськом отправились в операционную. Сима взяла Арину за руку, вытянула ее из приемной «Службы памяти», отмахнулась от всех вопросов, приложила палец к губам, и лишь когда они вошли в квартиру, Арина смогла спросить, что случилось.

– Арина, он «высветил» фургон! Он не ожидал увидеть фургон в моих воспоминаниях! Он ужасно помрачнел, хотел посмотреть еще. Наверное, это плохо. Ой, Ариш, прости меня, пожалуйста!

Арина расстроилась.

– Знаешь, я сама виновата, – сказала она. – Надо было рассказать ему, что ты в фургоне ненадолго приходила в себя. Всё тогда случилось так неожиданно… Получается, мы с Сережкой скрыли от него важную информацию.

Сима вспомнила хмурое лицо Доктора и тихо взвыла. Мелодично прозвенела внутренняя связь, и Арина включила монитор. На экране показалось холеное лицо одной из секретарей Доктора.

– Арина Бурова, вас ожидает Анджело Сайенс, – сообщила она.

– Арина, я пойду с тобой, – проговорила Сима.

– Он ждет меня одну. Подожди здесь, я вернусь и все расскажу.

Анджело Сайенс мерил кабинет шагами.

– Сядь, пожалуйста, – сказал он. Арина нервно присела на край кушетки.

– У меня к тебе один-единственный вопрос. Почему вы с Сергеем не сказали мне о том, что Серафима в фургоне приходила в сознание?

Босс вовсе не излучал агрессии, он просто задал вопрос.

– Вы и не спрашивали. А нам обоим даже в голову не пришло, что это важно. Я и не собиралась это скрывать, просто совсем об этом не подумала, да и вспомнила об этом только сегодня.

Доктор снова принялся ходить из угла в угол, размышляя. Вид у него был озабоченный и даже усталый, Арина никогда его таким не видела. «Да, поздно», – ответил вслух своим мыслям Доктор. Услышав эту фразу, Арина испугалась по-настоящему.

– Мистер Сайенс, Симе грозит опасность?

– Какая опасность? – остановился Доктор.

– Этот случай… Он может как-то повлиять на ее здоровье?

– А, вот ты о чем. Нет, Арина. У нее отличное здоровье, и пока она в Лаборатории, с ней ничего не случится. Иди к ней. Я вижу, вы нашли общий язык, и она в тебе нуждается.

Арина вошла в свою комнату и без сил опустилась на ковер.

– Ариша, – тихонько окликнула ее Сима.

– Ему не до нас. Какой-то он замороченный. Наверное, проблем много навалилось. А я-то из-за какого-то пустяка испугалась.

– А что на полу сидишь? Ислам приняла? Или грибы ищешь? – хихикнула Сима.

– Ну, Си-и-и-ма! – Арина прыгнула на диван и метнула в нее подушку. – Столько переживаний из-за тебя!

Сима увернулась, и на пол полетела ваза с хризантемами.

– Ой, жалко! – воскликнула Арина, готовая прямо сейчас расплакаться.

Подушка со свистом вернулась к ней, пришлось ловить, Арина тут же запустила ее обратно. Девчата с хохотом швыряли подушку друг в друга, пока не запыхались. На полу валялись разбитая ваза с цветами, косметика, диски.

– Нам с тобой не на Зертилию надо, а в колонию, – сказала со смехом Арина.

– В колонию?

– Да-да, в колонию. Знаешь, в космосе есть несколько небольших колоний для преступников. И женская есть. Там долго не держат, не смотри на меня так. А женщины там, между прочим, часто живут с мужьями.

– Я думала, в 25-м веке преступников уже нет, – вздохнула Сима. – А все же засело что-то в памяти, как заноза. Покоя не дает.

– Зачем же ты сбежала из «Службы памяти», да еще так быстро?

– Понимаешь, там, в памяти, сидит что-то связанное с мистером Сайенсом. Может, мне так кажется, ведь это невозможно, я никак не могла знать его раньше. До сих пор я не видела в этом ничего криминального, но, судя по его сегодняшней реакции, при нем в памяти лучше не копаться.