Текст книги "Королевские шутки"

– Жемчужное ожерелье, – Сергей протянул проводнику целое зертилийское состояние. Проводник отстранил жемчуг небрежным движением и произнес:

– Я богат. Только оружие, бьющее огнем.

Его голос загремел в сводах пещеры, не сразу уместившись в «дымоходе». Землянам строжайше запрещалось давать, продавать или менять огнестрельное оружие, но Сергей понял, что без лучемета этот высокий смуглый тип наотрез откажется вести их к базе.

Так и случилось, туземец упорно настаивал на лучемете. Выхода не было, и Сергей после короткого совещания согласился.

– Как твое имя? – спросил он, пытаясь скрыть неприязнь.

– Каф Орх.

Зертилиец стремительно шел впереди группы сквозь джунгли. Он без труда находил тропы животных или людей, и путь давался без трудностей. Не останавливаясь, он взмахивал широким клинком, освобождая путь от растений и паутины. Голыми ногами он отшвыривал с дороги ядовитых змей и скорпионов, мелкие обитатели джунглей прыскали во все стороны. Большие красивые бабочки и стрекозы безбоязненно садились отдыхать на смуглую, мускулистую спину Кафа. Перед отправкой он предложил женщинам своего шурса – смирного стегозавра, на котором туземцы из земель феодалов ездят верхом. Сима при виде симпатичного шурса пришла в восторг и ловко вскарабкалась ему на спину, зато Арина твердо решила идти пешком. На Земле она боялась коров и лошадей, что уж говорить о ящере.

– Я на это животное не сяду, – категорически заявила она.

Каф остался невозмутимым. Он подошел к ней сзади, бесцеремонно взял за бока, поднял и усадил на шурса позади Серафимы. Арина призвала брата, но тот и ухом не повел. Разведчики повеселели. А теперь она была благодарна Кафу. В лесу стояла духота, на открытых местах палило солнце, и люди, шедшие вслед за проводником резвым шагом, тяжело дышали и обливались потом. Особенно страдал коротконогий Том. Воздух гудел от насекомых, и разведчики передавали друг другу аэрозоли. Позади трусила вертлявая кразда, похожая на борзую собаку, в чешуе вместо шерсти. Роберт, расспросив Кафа и бегло осмотрев животное, наглядно убедился в правоте предшественников, что кразда – не рептилия, а земноводное.

Прохладная перламутровая спина стегозавра стала горячей. Сима умела ездить верхом, научилась в детстве, когда гостила в поселке у родной тетки. Арина крепко держалась за подругу, привыкая к езде верхом. Рядом с шурсом зашагал Сергей.

– Я все думаю, почему здесь такое несоответствие эпох, – сказал он. – Условия сходны, и эволюция протекает аналогично земной. Мезозойская эра сильно затянулась и не собирается заканчиваться. Фауна в основном напоминает нашу, флора – те же голосеменные, споровые. Цветковых нет. Динозаврам живется хорошо и вольготно. А вот люди совершенно не вписываются в общую картину. Кроме них, на Зертилии больше нет теплокровных, живородящих и млекопитающих. Только человек. Чужеродный он здесь. Откуда он мог здесь взяться?

– Человек Зертилии точно такой же, как человек Земли, – подхватила Арина. – Вот так, на глазок, я не вижу в анатомическом строении никакой разницы.

– А никто не видит, – усмехнулся брат.

– Но если усреднить, то зертилийцы, образно выражаясь, выше и худощавее нас. Это заметно даже на глаз.

– И это странным логическим образом объясняется более слабым притяжением Зертилии. Не нравится мне эта планета. Из-за людей. Не сами люди, а то, что смотришь на зертилийца, а видишь землянина, – Сергей покосился на спину Кафа. «И люди тоже не нравятся», – мысленно добавил он.

– А мне на Зертилии нравится больше, чем в Лаборатории, – бодро сказала Сима и с довольным видом зажмурилась от солнечного луча, пробравшегося сквозь листву наверху.

– Что бы ты там ни говорил, а Каф в эти джунгли отлично вписывается, – возразила Арина.

И в самом деле, проводник шел по джунглям не как «чужеродный элемент», а как хозяин. Чуть замедлив поступь, он снял с пояса тяжелый самострел. Короткая стрела ушла почти бесшумно. Птерозавр, не замеченный землянами, ухнул с ветвей в папоротник. Кразда деловито свернула с тропы, и не прошло и минуты, как она появилась вновь, неся в костистой пасти убитого птерозавра, и отдала добычу хозяину.

– Туземцы отличные кузнецы, – сказал Сергей. – Вечером посмотрю, что у него за арбалет. Стрелы Кафа летают метко. Из металла изготовлены, и это не медь! Любопытно, как и где у них отливают металл такого качества.

Сергей отстал, зато к боку шурса пристроился сопящий Том.

– Покатайся, Том, вместо меня, я пройдусь пешком, – предложила Сима.

– Не ставь меня в неловкое положение, – сердито отрезал повар.

– Славное животное, правда? – Сима любовно огладила бок шурса.

– Ты уж меня извини, милая девочка, но я смотрю на животных только с одной позиции: можно ли их приготовить и под каким соусом.

Девушки рассмеялись, даже Каф оглянулся.

Тома сменил Роберт. Разговор он начал еще с братьями и продолжил с девушками:

– …организмы усложняются не оттого, что усложняются условия обитания, а оттого, что условия позволяют организмам усложняться, совершенствоваться.

– Да ну? – удивилась Сима. – Так ведь всё наоборот.

– Вот и я так думаю! – крикнул Ричард, еще не остывший от научного спора.

– Случись что-нибудь из ряда вон, какой-нибудь катаклизм, кто выживает? – коварно спросил Роберт.

– Сильнейший, кто же еще, – удивилась Сима простоте вопроса.

– Простейший! – снисходительно поправил биолог. – Сложные погибают…

К вечеру Каф вывел людей из джунглей на каменистое пространство и повел дальше, оставляя горную гряду с левой стороны.

С наступлением сумерек отряд остановился. На западе уверенно подрастала желто-красная половинка Сиала, завораживая взоры землян. По ночам газовая планета словно распухала и светилась ярко и выпукло, и звезды вокруг нее бессильно гасли. К рассвету она неизбежно шла на ущерб и днем висела в небе хорошо заметным загадочным кругом.

Мышцы разведчиков, тренированные еще в Лаборатории, стойко выдержали марш-бросок. Для костра повалили дерево, потому что орх вывел из строя осветительную аппаратуру, а заодно и походную печку Тома. Стволы некоторых деревьев, хоть и с великим трудом, можно было сжать, сделать плоскими, еще и согнуть, они не ломались и принимали первоначальную форму. Участники предыдущих экспедиций ломали головы, зачем эволюции понадобилось создавать деревья такими гибкими, но ответа не нашли, как не нашли его и ученые, корпящие на Земле над добытыми сведениями.

Том укрепил над костром котелок с распотрошенным птерозавром. Отличный повар, он умел готовить в любых условиях и почти из ничего, да еще и с удовольствием. Кое-кто открыл консервы, содержимое которых при вскрытии разогрелось. Сергей взялся за изучение арбалета. За день Каф произнес несколько считанных слов, но уже знал по именам каждого из группы и ни разу не спутал Питера и Ричарда. Братья, хоть и с разницей в пару лет, уродились похожими друг на друга.

Сима остановила Роберта, потянувшегося за наушниками, и расчехлила гитару.

«Вьется пух тополиный, будто слово привета…

Так встречает нас лето, золотистое лето.

Есть у лета в избытке все, чего ты захочешь:

Кипятковые полдни, родниковые ночи.

Есть и вёдро, и грозы, есть и песни, и слезы,

Расставанья и встречи у плакучей березы…»11
  Стихи Н. И. Рыленкова.


[Закрыть]

Звук гитары, контральто и нежно звучащие русские слова магнитом потянули разведчиков. Один за другим они бросали дела и подбирались ближе к певунье.

«Не тщетно за славой летали далеко,

От милой отчизны по диким морям;

Не тщетно мы бились мечами жестоко:

И море и суша покорствует нам!»22
  Стихи К. Н. Батюшкова


[Закрыть]

Сима замолчала, задумчиво глядя на языки костра. Ее просили спеть еще, и она снова запела. «Она поет лучше, чем в Лаборатории, – заметила Арина. – Видно, выпустили соловья из клетки».

Странное, мрачноватое лицо Кафа смягчилось. Арина вдруг отвлеклась, огляделась с тревогой и поймала на себе прямой взгляд черных, маслянистых, чуть светящихся глаз проводника. Ей стало не по себе, и гитару теперь она слушала вполуха.

Окончив песню, Серафима торжествующе огляделась и тут же заметила, что дикарь беззастенчиво любуется Ариной, а та явно сидит как на иголках. Сима обеспокоенно глянула на Сергея: тот тоже заметил, насупился, но терпел. Потом пересел к сестре, недобро зыркнув на туземца.

Весь следующий день Каф вел разведчиков по кромке леса, не удаляясь от подножия гор. Джунгли и каменистые плато сменяли друг друга. Отряд все время двигался по широкой дуге, огибая скалы. Сергей знал, что проводник ведет их к знакомому перевалу, через который они неделю назад перешли горы.

Утром разведчики хватились проводника вместе с краздой и шурсом.

– Никуда он не делся. Все лучеметы на месте. Никуда он от нас не денется, пока не получит лучемет. Наверняка пошел охотиться, – решил Сергей.

Рядом с палаткой он обнаружил большой зеленый лист, а на нем карту, умело намалеванную непонятно чем. А на карте – маршрут.

– Та-ак, – удивился Сергей и поднял карту над собой, чтобы все увидели. – Он нарисовал путь до базы. Не пойму, почему он вдруг исчез без вознаграждения. Что-то тут не так.

– Что-то я Арину не могу найти, – озабоченно проговорила Сима. – Если она ушла умываться, то уже вернулась бы.

– Я же сказал… – менторским тоном начал Сергей, и Сима торопливо объяснила:

– Мы всегда ходили только вдвоем! Это первый случай. Просыпаюсь, а ее уже нет. Вот, – она разжала кулак, и на ее ладони Сергей увидел индивидуальный маячок. – Это ее. Она вчера вечером другую майку надела, а маячок не перецепила. Забыла, видать. Со мной это тоже иногда случается.

Сергей кинулся в заросли, люди рассеялись по окрестностям, но Каф с Ариной и зверьем бесследно исчезли, будто испарились. Прочесывание местности ничего не дало.

– Сукин сын! – схватился за голову Сергей и страшно выругался.

Всегда уравновешенный, он заметался по лагерю, потом остановился, злой и всклокоченный, не зная, что предпринять.

– Не понимаю, почему они не оставили никаких следов? – удивлялся Роберт.

– Знаешь, Сергей, – неуверенно сказала Сима. – Когда мы с Ариной ехали на шурсе, мы нашли у него крылья. Он очень плотно прижимает их к туловищу, поэтому их никто, кроме нас, не заметил. Все думали, что это у него туловище такое. А крылья у шурса порядочные.

– Эта чертова бестия еще и летает, – неприятно удивился Семен.

– Не сберег сестренку, – в смятении повторял Сергей. – Что я отцу с матерью скажу?! Только доберемся до базы, я все джунгли переверну с ног на голову.

– Мы ее найдем. Жителей на Зертилии мало, Каф – фигура явно приметная. Мать сказала, что он вроде как из хозяев. Феодал, значит. Найдем, – заверил Питер.

– Но что с ней будет за это время? – шепнула Сима на ухо Тому, так, чтобы Сергей не слышал.

Глава 7 КАФСКАЯ ПЛЕННИЦА

Позже Арина все пыталась себе представить, каким образом Кафу удалось бесшумно пробраться к ним в палатку. Сима даже не шелохнулась, а сама Арина проснулась оттого, что кто-то зажал ей рот и с немыслимой ловкостью вытащил наружу. Она попыталась извернуться, но ее сдавили, стиснули руки и понесли куда-то в темноту. «Дикарь», – в панике подумала Арина и отчаянно забилась, как рыба в сетях. Ее, однако, играючи пронесли через весь лагерь, освещенный посередине единственным уцелевшим прожектором, взвалили на шурса и повезли. Руки освободились, и Арина, судорожно втягивая воздух носом, одной рукой уперлась в шершавый бок ящера, а другой вцепилась в жесткие пальцы, по-прежнему зажимавшие рот. Из глаз посыпались слезы. Бок подло выскользнул из-под руки, отчего девушка чуть не свалилась и выпустила чужие пальцы, вокруг зашумело, будто поднялся сильный ветер, спина шурса резко поддала снизу, поднимая наездника и жертву, и в тот же миг Арина провалилась в воздушную яму. Рот вдруг освободился, и Арина завопила от ужаса. Спина снова наддала снизу, зашаталась и заходила вверх-вниз. Перед глазами вдруг рассыпались звезды, а внизу осталась темнота. А там, в темноте, раскинулись джунгли… Руки сами стали хвататься за все подряд, лишь бы не свалиться в жуткую пустоту, а крик все летел и летел над джунглями.

Скоро Арина перестала кричать, и только тогда осознала, что лежит пластом поперек спины шурса, которого седлал Каф. Одной рукой она держалась за бок животного, а другой – за ногу туземца, и разжать эту проклятую ногу не было никакой возможности, потому что Каф и не думал держать свою добычу, предоставив ей решать вопросы безопасности самостоятельно. В лицо бил встречный ветер, она задыхалась от бешеного напора воздуха и думала только о том, что может упасть. Остальные мысли куда-то запропастились.

Арина уже изнемогала от борьбы за собственную жизнь и от нехватки воздуха, когда заметила, что небо на востоке светлеет. А внизу разглядела какие-то огни. Ноги туземца двинулись, направляя животное в ту сторону, и шурс пошел на снижение. Черный уровень ночных джунглей поднялся и заслонил звездное небо, и Арина, с трудом ворочая головой, разглядела силуэты башен большого здания, невидимого во тьме. Они возвышались над джунглями, выше торчали только отдельные особенно высокие деревья. Похоже, огни теплились где-то у подножия башен.

Башни приблизились вплотную, шурс заработал крыльями с утроенной силой, завихряя воздух, опустил задние лапы и мягко приземлился. Арина, не веря, что пытка полетом окончена, неловко приподнялась на вытянутых руках и увидела двор средневекового замка, освещенный факелами, а факелы держали люди. Каф заставил шурса идти прямо в замок.

Что там, внутри, Арина не разглядела. Она съехала на животе с шурса, и ее тут же понесло куда-то вбок. Кто-то чересчур услужливый поддержал ее, не позволив упасть.

– Не трогайте меня! – взвизгнула она по-русски, обернулась и увидела незнакомые лица с горящими глазами. Большое пространство, плохо освещенное теми же факелами, было заполнено людьми, все они бесстыдно пялились и галдели. Среди толпы расхаживал Каф и громко отдавал распоряжения. Шурса увели. Арина вертела головой, как загнанное животное, а рука между тем нащупывала на майке маячок. На месте его не оказалось, и Арина похолодела.

Между тем до нее стал доходить смысл разговоров.

– Эта женщина не из рода Северных рыб, – прошамкал беззубый старик. – Ее волосы гораздо светлее. Или я плохо вижу? Поднесите-ка ближе факел…

– Это женщина пришельцев со звезд, – догадалась одна из ведьм, окруживших Кафа, и в голосе ее послышалось благоговение.

– Хозяин, неужели они отдали ее тебе? – осведомился один из воинов.

– Я ее выкрал, – невозмутимо ответил Каф. – Теперь она моя невеста и ваша хозяйка.

– Двадцать два дня! – невпопад выкрикнула женщина.

«Они все безумцы», – с ужасом думала Арина, по-волчьи озираясь.

– Ваш хозяин забыл о вашей безопасности! – крикнула она по-русски, спохватилась и повторила на зертилийском, не в раз припомнив местное слово «безопасность».

– Я не собираюсь воевать с пришельцами со звезд, – отозвался Каф скрипучим голосом.

– Но если ты сейчас же меня не вернешь, твоего замка не будет! Его уничтожат!

– Тебе у нас понравится, – заверила ее одна из женщин. – Наш хозяин знает, что делает. Мы будем о тебе заботиться, и тебе не захочется возвращаться.

Именно эта фраза больше всего не понравилась Арине.

Каф приблизился и жестами отпустил людей: прочь, все прочь! Челядь – решила Арина, ни на йоту не усомнившись в догадке. И вдруг поняла, что осталась с Кафом один на один. Его странная физиономия излучала удовольствие, длинный рот растянулся в неприятной ухмылке, треугольная бровь приподнялась.

Арина попятилась, но подумала, что показывать страх еще опаснее, сжала кулаки и крикнула:

– Чокнутый! Ты понимаешь, что ты наделал?

Каф приподнял и вторую бровь и чуть склонил набок голову. Арина сообразила, что кричит по-русски и перешла на зертилийский:

– Ты понимаешь, что наделал, безумец? Твой замок теперь сравняют с землей, понимаешь ты это или нет?

– Вместе с людьми? – полюбопытствовал Каф и растянул рот еще шире.

Арина поперхнулась, но, сжав кулаки, продолжила:

– Ты понимаешь, какие последствия может иметь твоя выходка? Неужели ты забыл, кто мы, кто я? Ты видел наши лучеметы, но у нас есть оружие гораздо страшнее. Один выстрел, и замка не будет!

– А мою голову насадят на кол всем на устрашение, – с сарказмом добавил Каф.

– Безумец! – повторила Арина, не заметив, что перешла на русский. – Ты просто не понимаешь, какую кашу заварил, – и снова, спохватившись, перешла на местный. – Неужели ты серьезно думаешь, что меня не найдут? Земляне всю вашу Зертилию перевернут вверх дном, да этого, скорей всего, даже не придется делать.

Пламенная речь потребовала более активной работы мысли, и тут Арину осенило:

– Ты же оставил людей на произвол судьбы посреди джунглей! Поэтому ты так уверен в собственной безнаказанности! – слово «безнаказанности» она произнесла по-русски, но туземец, кажется, понял. – Почему ты думаешь, что они не найдут дорогу и заблудятся?

– Не заблудятся, – не моргнув глазом, ответил Каф. – Я оставил им карту. Им ничего не грозит. Через три дня твои друзья будут на базе.

Слово «база» Каф употребил по-английски, так, как называло большинство разведчиков в группе Сергея, а слово «карта», сказанное по-зертилийски, Арина отлично поняла.

– Карту! – с сарказмом повторила Арина. – Как только они доберутся до базы…

– Знаю. Но только зачем? Я честно выполнил договор и взял тебя вместо оружия, которое Сергей предложил за мои услуги.

Казалось, Каф был искренне удивлен. Арина возмутилась. В некоторой степени она его поняла: еще неизвестно, что в этом мире ценится выше, женщины или оружие. Сергей прав: смотришь на зертилийца, а видишь землянина, а впечатление-то обманчивое…

– А разве между мной и оружием нет разницы? – гневно спросила она.

– Разница имеется. Именно поэтому ты теперь в моем замке.

– Ах, вот как? Что же ты не поговорил с моим братом, почему не предложил изменить условия договора?

– Твой брат тоже видит разницу.

– Ты поступил как последний трус, как вор!

– Ты мало жила на Зертилии. Поживешь среди нас – и все поймешь.

– Да, я разберусь в ваших воровских обычаях, – в запале крикнула Арина. – Но если ты думаешь, что я приму их, то ты заблуждаешься!

Каф усмехнулся и невозмутимо ответил:

– Если землянам не нравится наш мир, пусть улетают к себе и живут по своим обычаям. А ты останешься.

Он погасил улыбку и протянул руку к ее волосам, слабо белеющим в свете факелов, укрепленных на стенах. Арина вскрикнула, отшатнулась и замахнулась обоими кулачками. Каф небрежно перехватил оба кулака жесткими пальцами. Белая кожа землянки резко контрастировала со смуглой жесткой кожей зертилийца. Арина попыталась вырвать руки из цепкого захвата, но ей это не удалось, и пленница, дрожа от ужаса и гнева и сузив глаза, взглянула Кафу в лицо. Глаза туземца опасно полыхали, а длинные губы растянулись в усмешке. Он беззвучно смеялся.

– Я хочу видеть тебя хозяйкой замка Каф. В другой роли ты мне не нужна, – заявил он с презрением.

– Отпусти мои руки, – зло прошипела она и сразу почувствовала, что ее никто не держит. Она тут же отступила на несколько шагов.

– Сейчас ты больше, чем я, похожа на орха, – сказал Каф Орх, отвернулся и крикнул:

– Кея!

Эхо заметалось по углам. Арина огляделась и увидела большие узкие окна и проем ворот, сквозь которые в просторный холл замка уверенно заглядывал рассвет. С верхних этажей по лестнице стремительно сбежала невысокая, крепко сложенная девица с сияющим от улыбки круглым лицом.

– Проводи ее в комнату Тиснеи-Керч, – приказал Каф и отошел от пленницы.

Девица, стреляя черными бедовыми глазами, повела ее вверх по полутемной лестнице, освещенной факелами. Это что тут, на стенах, кроме факелов? Картины?! Арине было не до картин. Здесь, на лестнице, она почувствовала непомерную усталость. Ноги подкашивались и с трудом поднимались на ступени. Шаг, еще шаг… Кея хотела помочь, взяла было под локоть, но Арина сердито вырвалась.

Девица привела ее в теплую комнату, слабо освещенную из узкого окна от пола до потолка и огнем из камина, и оставила одну. Силы кончились, и пленница повалилась на кровать (или топчан?), застеленный чем-то похожим на ткань. Внутри тела плескалась дрожь, передаваясь рукам. Арина засунула руки под себя и свернулась клубочком, будто замерзла. Некоторое время она лежала без движения, бездумно глядя в стену, ощущая, как дрожь медленно отпускает, потом провалилась в сон.

Кто-то вошел, и Арина с перепугу подскочила, не успев толком пробудиться. Кея и сама испугалась, ойкнула и остановилась посреди комнаты с круглым подносом в руках.

– Простите, – пролепетала она, составила с подноса на стол посуду и бесшумно удалилась.

Яркий дневной свет заливал комнату и красиво играл на стенах, обтянутых шкурами ящеров. Арина потянулась и встала, чувствуя себя отлично выспавшейся. Она оглядела свою «тюремную камеру». Помещение было небольшим и уютным. Красивые шкуры, чешуйчатые, с перламутрицей, обтягивали не только стены, но и потолок, а пол был дощатым и очень гладким. Низкий топчан, на котором так сладко спала пленница, был застелен покрывалом зеленых оттенков, подушечка на ощупь оказалась мягкой и упругой. Под топчаном… хм-м… симпатичная посудина. Длинный деревянный стол на две трети занимали глиняные горшочки с растениями, многие из них цвели дивными цветами. Арина в первый раз видела цветы на Зертилии. Горшочки были мастерски выполнены и со вкусом раскрашены. Арина представила, какой популярностью пользовались бы они на Земле. На полу стоял большой сосуд с деревцем до потолка, ветви-плети тянулись по веревкам под потолком и вдоль стен – страсть, как красиво!

Рядом со столом лежал ее вещмешок. Что и говорить, из Кафа получился виртуозный похититель.

Пленница потрогала деревянную дверь, потом с колотящимся сердцем осторожно потянула на себя. Дверь поддалась. Сердце подпрыгнуло и застучало где-то под горлом. Арина тихонько открыла дверь, всматриваясь во внешнее пространство. Взгляд уперся в противоположную каменную стену, больше ничего не было видно, зато слышалось множество близких голосов. Арина выглянула, увидела длинный полутемный коридор, а по коридору кто-то ходил, слабо различимый в полумраке. Арина метнулась обратно в комнату. Замок полон народу! Кто же ее отсюда выпустит?

Она подошла к окну и подивилась толщине стен. Можно было смело улечься поперек низкого подоконника. Арина взошла на него и ладонью погладила тугую пленку, которая затягивала оконный проем вместо стекла. Пленка, вероятно, была из пузыря какого-нибудь большого животного. Окно смотрело в джунгли, подступавшие довольно близко к замку. Там, на воле, сиял день… Солнца отсюда видно не было. Пленница взглянула на часы – дело к вечеру! – и по теням снаружи определила, что окно выходит на северо-восток. Там, в той стороне, база! Какая же она ротозейка, как она могла забыть про маячок! Не будь она такой забывчивой, ее уже отыскали бы. Хотя нет, аппаратуру растоптал орх, но сигналы с маячков поступали еще и на базу, там могли догадаться, что произошло что-то из ряда вон и отправить на сигнал спасателей.

Арину охватила тоска, и она опустилась в оконном проеме, печально глядя на джунгли.

В дверь поскребли, отчего пленница так и подпрыгнула, схватившись за узкий проем обеими руками, и в комнату вошла Кея с пустым подносом. Увидев нетронутую еду, она поставила поднос на стол и всплеснула руками:

– Хозяйка, почему ты не ешь? Разве невкусно? Может, я что-нибудь другое принесу?

– Не надо, – неохотно процедила та, снова усаживаясь на подоконнике.

– Как не надо? Как не надо?

Кея забавно всплескивала руками и была похожа на переполошенную квочку. – Я хотела унести посуду, а тут ничего не тронуто!

– Унеси, я не буду есть.

– Но, хозяйка, ты же умрешь с голоду. Двадцать два дня – это долго!

– Ну и умру! – капризно заявила Арина.

Кея ахнула, стрельнула глазищами, подобрала поднос и выскользнула из комнаты.

Арина уставилась в окно, потом подобралась ближе и снова потрогала плотную, сухую пленку. У подножия замка растительность была выбита, чтобы джунгли не подступали вплотную. Ни намека на ров, на ограду. Заросли, однако, могли скрывать что угодно: ловушки, полудиких зверей… Арина сошла с подоконника и из любопытства погладила толстую каменную плиту, что висела у стены около окна на системе блоков. Вся эта мудреная конструкция пряталась за чешуйчатой занавеской. Плитой можно было наглухо закрыть окно, и проделывался этот фокус явно с помощью блоков.

В животе заурчало, и Арина поняла, что страшно проголодалась. Ну уж нет! К пище даже не прикоснусь, – решила пленница, а сама не могла отвести глаз от сервированного стола. В комнате аппетитно пахло. На открытой створке раковины, на знакомых фиолетовых листьях лежали кусочки мяса, украшенные душистой зеленой травой. Рядом стоял глиняный кувшинчик с удивительным узором, будто сосуд создали из морской волны. Вилку заменяли две заостренные палочки с похожим узором. Питье было налито в керамическую кружку, тоже узорчатую.

Нет, это невыносимо! Арина подумала, что умирать с голоду и в самом деле глупо. Кто знает, может, своей нелепой смертью она только врагов порадует! Она удобно устроилась на табурете, свитом из корней и прикрытом мягкой подушечкой, взяла палочку неопытной рукой (в первобытных племенах не встречалось ничего подобного) и наколола кусочек мяса. Сочное, недосоленное, оно приятно таяло во рту. Питье в кувшинчике очень шло к блюду. «Наверное, змея. Или мидия», – с иронией подумала Арина и, утирая слезы, стала есть. Змея так змея.

Окончив трапезу, пленница отыскала в рюкзаке карту и попробовала отыскать на ней примерное местонахождение замка. Помнится, шурс летел очень долго, но время тогда воспринималось иначе. Предполагаемое место занимало слишком большое пространство. Невозможно определить, сколько отсюда до базы. Арина с досадой запихнула карту обратно.

К вечеру пришла Кея и ахнула от радости, когда убедилась, что «хозяйка» поела. Она выглянула из комнаты и кого-то поманила. «Кого она там зовет?» – всполошилась Арина. Вошел мужчина, и, не поднимая глаз на землянку, взялся деловито растапливать камин. Зачем, и так тепло же, даже чересчур!

Чем ближе подбиралась ночь, тем беспокойней становилась пленница. Она часто подходила к двери, чуть-чуть приоткрывала и прислушивалась к голосам с отзвуками эха. Через выход путь был отрезан. Она не имела ни малейшего представления, имеются ли другие выходы и как к ним пробраться. А может, набраться наглости и выйти из комнаты? Что она скажет, когда ее увидят? И что скажут они? При этой мысли сердце так и подскочило.

Но он может прийти в любую минуту, и ожидание страшного гнало кровь по жилам все сильнее.

Кея, напугав легким стуком в дверь, внесла канделябр со свечами и зажгла их. Потом ненадолго исчезла, чтобы принести поднос с ужином.

– Не бойся, – сказала она, взглянув на пленницу. – Хозяин велел не беспокоить тебя. Хочешь, я покажу тебе замок?

Арина затрясла головой – нет!

– Как хочешь. А завтра? Нет? А чан с водой принести? Я помогу помыться. Нет? Я приведу твои волосы в порядок, они совсем растрепались. Тоже нет? Хорошо, хозяйка, спокойной ночи.

Она снова позвала «работника», и тот, деликатно потупив очи, подбросил дров в угасающий огонь камина.

Наконец, ее оставили одну.

Ночь внезапно, без сумерек, скрыла джунгли и рассыпала крупные звезды. Арина всмотрелась в темноту за окном. Сиал отсюда не был виден.

Арина к ужину не прикоснулась, потому что от напряженного ожидания и страха ее начало тошнить. Заверение Кеи, что ее никто не будет беспокоить, не убедило, сам-то хозяин мог и заявиться. И заявится непременно… Иначе зачем она здесь? Девушка попробовала сдвинуть стол, чтобы забаррикадировать дверь, но не смогла даже сдвинуть его. Тогда она подхватила увесистый горшок с цветами: если феодал заявится, она разобьет горшок об его патлатую голову.

Идея побега окрепла окончательно. Ночные джунгли уже не казались настолько страшными по сравнению с опасностью, которая таилась в замке. Арина вообще перестала думать о джунглях, ожидая визита хозяина. Она схватила со стола заостренную палочку и с великим трудом разорвала пленку в окне. В лицо ударила напоенная влагой свежесть, ветерок зашевелил длинные растрепанные волосы. В комнату ворвался вкрадчивый шепот ночной инопланетной тайги. Неподалеку внизу икало невидимое существо, два раза ахнул птеродактиль. Арина поклялась, что если доберется до базы, ноги ее не будет на проклятой Зертилии.

Она подергала растения, обвивающие стену снаружи. Вросшие корнями в пазы между блоками, они держались крепко. Пленница перелезла наружу, повисла на древовидном стебле и зажмурилась от ужаса. Сердце оборвалось. Переведя дух, она открыла глаза и увидела над собой потрясающе красивое звездное небо, ограниченное невидимой крышей. Свет струился из окон замка, а подножие скрывала тьма.

Арина спустилась без труда и даже не поцарапалась, и сразу ринулась в джунгли, как дикий загнанный зверь. Продвинувшись на несколько шагов, она остановилась, потому что вокруг ни зги не было видно, и стала шарить перед собой ногами, продвигаясь прочь от замка. Глаза потихоньку привыкали к темноте, беглянка стала различать отдельные стволы, сначала пошла шагом, потом побежала.

Скоро она выскочила на открытое пространство. Засеянные поля! Ноги вязли в распаханной почве. Арина, срывая с себя паутину, торопливо пересекла посадки. Дальше начались глухие заросли, переплетенные лианами и паутиной. Арина продиралась сквозь них, держа направление к скалам. Огромный шар Сиала на западе, свет которого проникал даже сквозь густые кроны, не давал сбиться с пути.

Страх подгонял, как свистящий кнут, Арина спотыкалась, напарывалась на ветви и сучья, влезала в паутину. Она падала, вставала и бежала снова. Немилосердно хлестали ветви, волосы все время больно за них цеплялись. Сверху свалилась хищная рептилия, но промахнулась.

Наконец, Арина, хрипло дыша, остановилась. Ноги подкашивались. Она заставила себя пройти еще немного, восстанавливая дыхание, а потом упала во влажный мох. Из-под корней выползла змея и коснулась ноги. Арина вскрикнула и отдернула ногу, и змея уползла. Беглянка всматривалась в темноту расширенными глазами. Сквозь ветви наверху, как и прежде, струился свет Сиала. Арина трезво рассудила, что сможет уйти гораздо дальше, если будет продвигаться обычным шагом, а не паническим галопом. Она забрала волосы в узел, чтобы не цеплялись за ветви, и поднялась. Вокруг дышали древние джунгли, наполненные живностью, скрытые первобытной тьмой, и беглянку охватил страх.

Арина поняла, что больше не ступит ни шагу. Она лежала во мху, не шевелясь, вслушиваясь в звуки, время медленно отсчитывало минуты. Страх притупился, готовый вновь захлестнуть при малейшей опасности. Подкралась усталость, начали саднить царапины, полученные во время бегства. Арина устроилась во мху удобнее, склонила голову и не заметила, как задремала.