Текст книги "Между нами обман"

Глава 16

Миша как с цепи сорвался. Словно не две недели назад вышел, а только сегодня. А мне нравится, нравится внутри его чувствовать, нравится слушать, как яйца об промежность с хлопками бьются. Забываешься, расслабляешься, не можешь в себя прийти. И только молишь. Еще. Еще, Миш, не останавливайся, потому что оргазм-сволочь снова тянет ко мне свои щупальца, голову дурманит, не дает на поверхность реальности выбраться.

Больше никаких поцелуев и ласк. Рука на затылке волосы сгребает, а вторая косточку бедренную держит. Миша просто долбит меня на огромной скорости, словно скоростной поезд, врывающийся в туннель снова и снова. Я поддаюсь ему навстречу. Господи, как хорошо. Страшно, как я могу жить без этого, без Миши, без его заполняющего меня до краев члена.

Кусаю губы, кричу, прошу еще. Словно стоит остановиться, все кончится. Не хочу, чтобы кончалось, хочу ощущать эту нескончаемую нирвану.

Миша вытаскивает член, переворачивает меня и врывается снова, в глаза смотрит. В его бушует огонь, а я лишь могу отвечать тем же.

– Думала обо мне? Об этом.

– Каждый день, Миш, – выгибаюсь на очередной сильный толчок.

– Трогала себя.

– Миш.

– Покажи, – хватает он один сосок сжимает сильно, а я пальцы на клитор взбухший опускаю. – Давай, Алис, трогай себя, смотреть хочу.

Он вытаскивает член, ведет по нему рукой, размазывая белесую влагу. Садится на корточки передо мной. Господи. Стыд с желанием – безумный коктейль, но так легко поддаться уговорам.

Трогаю клитор, чуть поглаживаю под его внимательным взглядом. Все быстрее. Быстрее. До оргазма несколько мгновений, а Миша пальцами помогает. В меня сует. Один. Второй. Растягивает. Доводит. Уничтожает все грани разума, оставляя полную свободу, которая была между нами там. И вот уже мои ноги задраны, его член между. Он смотрит в раскрытую щель, скользит по ней головкой. Шлепает до сладкой боли. Глаза поднимает.

– Не могу без тебя…

– И не надо, – головой качаю. – Миша, не доводи до греха, вставь уже член.

– А ты попроси, – играет со мной, одной рукой грудь сжимает.

– Прошу.

– Плохо просишь.

– Трахни меня, – шиплю змеей, хватая его за шею, царапая, кусая. Он пронзает меня до боли. Но она такая сладкая, тянущая, что я кричу, слюной захлебываясь. Мне хотелось еще и еще. Ощущение нереальности накрывало. Чувствую себя похотливой дрянью, которой все мало. А в Мише мои эмоции зеркально отзывались. Нам просто крышу снесло, а иначе я никак не объясню, что стоило нам кончить, как все начиналось по новой. Я боялась говорить, задавать вопросы, а Мише словно это было и не нужно. Стоило мне залезть на него, как он просто начинал трахать меня снова, давая забыться, даря наслаждение.

– Алис, – я не сразу понимаю, что происходит. В голове хаос, такое ощущение, что я всю ночь пила. Открыть глаза проблематично, пошевелиться тем более.

– Миша? – все – таки разлепляю глаз, а когда вижу, что Миша полностью одет, второй открывается автоматом. Я тут же вскакиваю, за него цепляюсь. – Ты куда? Не пущу!

Он усмехается мне в щеку, обнимает, тянет на себя, чтобы на колени села.

– Миш, ну как так, мы даже не поговорили.

– Мне в офисе нужно быть через полчаса, сам еле встал.

– Зато у тебя уже встал. Миша.

– В тумбочке телефон, он самый простой, симка иностранная, так что не отследить. Звонить я тебе буду сам, не светись.

– Миш, он убить тебя хочет.

– Да я понял. Почему вот тебя до сих пор не убил, я не понял.

– Эм… Я его как бы… дочь.

– Оу… такого варианта я не предполагал. Но это многое объясняет. Алиса, нам пока лучше не видеться.

– Поэтому мы трахались как кролики.

– Это тоже, на самом деле я просто скучал как собака. На стенку лезть хотелось. Эта встреча тоже была, но нужной.

– Что мы будем делать?

– Ничего, продолжай делать вид, что доверяешь ему, а он будет делать вид, что ищет Эллу.

– Думаешь, он знает где она.

– Знает, но не скажет. Он тянет время, а твоя задача поддаваться.

– Миша, но как я могу!

– Алис, я жить хочу. С тобой. Долго блядь и счастливо. А для этого придется поднапрячься и найти рычаги давления на этого урода.

– Почему его просто не убить? – дурацкая затея, просто отчаянье берет вверх. Как все сложно то.

– Не разочаровывай меня. Я думал ты умная девочка.

– Не хочу быть умной, хочу быть любимой.

– Если мы его убьем, то придется что – то решать с Глебом, с его женой и ее семьей. Сбежать и прятаться я был готов год назад, но не теперь.

– Мы найдем дочь? – вцепляюсь в него, пока не ушел. Он внимательно смотрит на меня, словно сказать что – то хочет. А потом все же кивает.

– Рано или поздно найдем, малыш. Не торопись. Я позвоню, будь хорошей девочкой.

– Миша, – кричу ему в спину, а он голову поворачивает. – А чем пахло вчера? Ты что – то жег?

– Жег? Тебе показалось. Ложись спать. Скоро Климов искать тебя начнет, пусть ищет здесь.

– Ладно, но знай, что мне все это не нравится.

– Мне еще меньше. Алиса.

– Что?

– Чтобы не случилось, я тебя люблю.

«– А я тебя», – говорю уже в пустоту, а затем просто падаю на подушки. В голове бардак и с какой комнаты начать прибираться, я не знаю. Сил нет. Как и желания думать сейчас о чем – то. Единственное, что делаю, это достаю телефон, смотрю на него пару мгновений, а потом хватаю и иду в коридор. Рву подклад сумки и опускаю телефон туда. Зашиваю дорожным набором почти, не глядя, а потом все – таки натягиваю целиком одежду и возвращаюсь в кровать. Надеюсь, мне удастся поспать хоть немного, пока сюда ворвутся люди Климова.

Глава 17

Даже такой дебил как я понимает – один в поле не воин. Но я реально не понимал, к кому можно обратиться, чтобы не возникло у Климова вопросов, а тем более, желания поскорее задействовать Алису. Или тем более ее убить. Новость о том, что она его дочь ничего не изменила. Судя по рассказам Глеба я не уверен, что этот человек вообще умеет что – то чувствовать.

– Привет, красавчик, тебе подстричься? – появляется у стойки ресепшна симпатичная блондинка, улыбается так, словно точно не стрижку предлагает. Я провожу по своему отросшему ежику и качаю головой. Господи, дура.

– Да, но я записывался на стрижку к Лизе.

– Оу, к Госпоже Дымовой. Секунду. Она еще не подошла. Подождешь?

– Этим и занимаюсь. Кофе принесешь?

– Я мигом, – торопится она мне услужить, и, наверное, в прошлом я бы даже помог ей в этом. Теперь все мои мысли и действия направлены лишь на то, чтобы обеспечить Алисе ту жизнь, которой она достойна.

При этом я прекрасно осознаю тот факт, что меня в этой мясорубке могут убить. Но по крайней мере она и дочь будут в безопасности.

Меня отвлекает шум голосов, а затем девушка, что появляется в дверях, явно впопыхах.

– КАД перекрыли. Еле успела. Надь, кто меня ждет.

– Вот, молодой человек, – ставит Надя передо мной кофе, а я жду, когда Лиза обернется и раскроет от ужаса свои голубые глаза.

Она изменилась. И дело не в набранных килограммах. Пропала дерганность, появилась степенность. Это уже не девчонка, которая боится за каждый свой шаг, это счастливая женщина.

Черт, я бы хотел однажды и Алису увидеть такой же.

Лиза Дымова, моя уже забыл которая по счету бывшая невеста. Мы были знакомы еще со спортивной школы. Я ее тогда сильно хотел, даже поспорил с Владом, что получу. Но проиграл. По сути с этой девчонки начался тот пиздец, который потом начал твориться в моей жизни, а может и лучшее, что могло случиться. Как бы дерьмово не было на душе, но я бы не поменял ничего, потому что иначе мог бы упустить те эмоции, которые испытываю рядом с Алисой. Эгоистично, неправильно, но она единственное, за что я готов был бороться тогда. Готов бороться всегда.

С Лизой, продолжающей меня рассматривать как экспонат, я потом увиделся спустя год. Сначала отомстить хотел, а потом решил, что женюсь на ней. Мама тогда как раз болела и жаждала увидеть меня счастливым.

– Обалдеть, вот уж день сюрпризов. Не зря мне гороскоп говорил о неожиданной неприятной встрече.

– Лучше сказать, что ты не рада меня видеть, ты не могла. Привет, Лиз.

– Привет, Миш. Ты реально пришел постричься? Тебе вроде не нужно.

– На голове точно нет.

Она поджимает губы.

– Знаешь, если ты пришел мстить…

– Вот еще. Мне врагов и без тебя хватает. Мне Матвей нужен, а контактов нет. Чем он занимается, – конечно я не могу позвонить напрямую и подставить единственного человека, который может меня спасти.

– Как – то неубедительно. А зачем он тебе?

– Нужно, Лиз, мужской разговор.

– Мужской. Ну я могу позвонить. Он приедет. А мы пока выпьем кофе, и ты расскажешь, как докатился до звания убийцы. Да, я читаю не только гороскопы.

Рассказать. Наверное, плохая идея, но я почему – то послушно иду за ней. В ее кабинете светло и уютно, куча детских рисунков и совместных фотографий с отпуска. Накатывает эйфория. Зависть и обида, что возможно у меня такого не будет никогда. Может поэтому выкладываю все как на исповеди. Даже не забываю упомянуть документы, которые сжег. Наверное, мне нужно было услышать то, что я и так знал.

– Она тебя не простит. Я бы не простила.

– Она мне изнасилование простила.

– Это ерунда. Ну то есть не ерунда и ты ей жизнь сломал. Но это ребенок. Дочь, ради которой она по сути и жила.

– Дочь, которая может умереть, если только Климов до нее доберется.

– К сожалению, даже перед разумными доводами женские эмоции преобладают. Знаешь, я бы хотела с ней познакомиться. Ну и может рассказать, какой ты гад.

– Она знает, вряд ли ты ее удивишь, – усмехаюсь. Лиза что – то переключает в телефоне и показывает мне.

– Это Полина. А это Максим. Красивые, да. Хотя у нас с Матвеем других и не могло быть. Знаешь, я бы за них тоже убила. Хотя матери разные бывают. Нам ли с тобой не знать.

– Не все такие сильные как ты или Алиса. Порой женщины слабые и не могут ничего в жизни изменить. Как, например, моя мать.

– Мне очень жаль, что у тебя все так вышло. Ну то есть…

– Я понял, Лиз. Ты дверь то не закрыла на замок, а то Матвей ведь выбьет.

– Выбью, если надо, – слышу знакомый грубоватый голос и тут же встаю. С его появлением в кабинете становится меньше места. Почему мне раньше казалось, что Матвей выше меня и больше. Но выглядит все равно угрожающе. Тем не менее руку мне жмет и кивает Лизе.

– Принеси выпить, детка.

– В смысле выпить, еще день только.

– В смысле выйди.

– А, – хмурится она, подозрительно щурится. – Будете мужские разговоры говорить.

Она недовольно, но кабинет покидает.

– Иди уже, – закрывает он за собой дверь и садится на диван напротив меня. – Давно не виделись, Мишаня. Знаешь, у меня рефлекторно рука чешется при виде тебя. Сколько раз я тебе нос ломал?

– Это знает только медицинский центр, где мне его каждый раз вправляли.

Мы ржем, а потом еще немного друг друга рассматриваем. Он почти не изменился, разве что взгляд перестал быть таким острым. Да и понятно, семейная жизнь расслабляет.

– Ты даже почти не выглядишь пидором, – бросает он почти комплимент.

– А ты поправился. Жена хорошо кормит?

Он напрягся, а я про себя смеюсь. Чувствую, что скоро его личный тренер озолотится.

– Не пизди, я в форме.

– Ну или занимаешься самовнушением, боишься, что за твоей женой будут увиваться «пидоры» – беру слово в кавычки.

Я действительно увивался, был уверен, что должен жениться на Лизе, но Матвей быстро меня переубедил.

После того как мы наконец собрали павлиньи хвосты и выпили кофе, Матвей стал серьезным.

– Рассказывай. Ты ведь не просто так со мной не стал по телефону связываться.

– В двух словах не расскажешь. Но помощь твоя нужна. Правда и риски есть.

– Риски, – ухмыляется Матвей. – Если честно, я даже по ним соскучился. Это как – то связанно с исполняющим обязанности в вашем холдинге.

– Непосредственно. Они с отцом держали бизнес, но по сути отец его вытурил, посадил за растрату. Климов хочет вернуть свое. Для этого он уже убрал моего отца, теперь ему нужно убрать меня.

– Почему он тебя просто не убьет?

– Завещание. Мой отец был чертовым уродом, но не дураком. Если я умру, то все уйдет моему первенцу.

– А он есть.

– Есть, но хорошо спрятан.

– Так ты за свою задницу боишься?

Я наклоняюсь вперед и шиплю этому придурку.

– Если бы моя смерть обеспечила безопасность всех, кого я люблю, я бы прямо сейчас сиганул из окна.

– Слова громкие конечно. А если умрет первенец?

– Тогда все уйдет государству. Этого Климов допустить не может.

– Есть точки давления?

– Да.

– Девушка? Мать ребенка?

– Да.

– Но ты конечно делаешь вид, что не интересуешься ею.

– Пытаюсь. Ты так и будешь задавать тупые вопросы или поможешь?

– Ну у меня предложение просто подставить его.

– Он не дурак. Почти на людях не появляется, в сомнительной деятельности не замечен. Даже блядь с девушкой встречается, у которой ребенок.

– Хитро конечно. Убрать его не думал? Несчастные случаи не редки.

– Думаю, он подготовился к такому. Пара записок, пара статей. Я тоже не безгрешен. К тому же держать меня и Алису в живых, если он умрет сам, смысла не будет. Нахер мне так рисковать, а потом всю жизнь оглядываться?

– Резонно. Как ты его вообще подпустил к управлению?

– Я сидел в тюрьме, а он меня вытащил. Я был уверен, что он реально мне помогает. Знаешь, я готов был, что угодно подписать, чтобы меня не прирезали или петухом не сделали.

– Ну учитывая твою внешность, желающих хватало.

– Еще бы.

Матвей усмехается, откидывается на спинку дивана, вертя в руках телефон. Лиза тихонько заходит в кабинет, приносит воды и колы. И тут же уходит. Умная девочка.

– Надо втянуть его в аферу. Он же любит деньги, на все готов ради них. Так давай на этом и сыграем. Кстати, ты откуда про завещание узнал? Он бы вряд ли тебе его показал.

– Да нашел копию на квартире его жены. Ее тоже нет уже.

– Мутная у вас семейка, хочу тебе сказать.

– Твоя не лучше.

– Что правда, то правда. Значит так. Есть одна тема. Слышал, что в приморском делают много насыпных территорий?

– Ну.

– По факту это незаконно, но если дать нужным дяденькам на лапу, то может и прокатить, но что если случайно этих дяденек обидеть? Они потом твоего Климова с говном сожрут.

– У него много влиятельных друзей.

– Не смеши меня. Всего его влиятельные друзья будут первыми, кто покажет на него пальцем на суде, лишь бы их не загребли одной метелкой.

– Что мне нужно делать? Честно, я в этом все полный ноль.

– Ладно, хоть умника не строишь. Выясни для начала, кто эти его влиятельные друзья. Нужны имена. Все до единого. От этого и будем плясать.

Он провожает меня, а я оборачиваюсь.

– Может Лизу отдохнуть отправить? На месяцок.

– Как только сковорода раскалится, так и поступлю. За нас не переживай. За девок своих беспокойся.

– Спасибо, Матвей.

– Сочтемся. Я знаешь ли, тоже люблю деньги.

– Не сомневался, – усмехаюсь беззлобно, жму ему руку и собираюсь уйти, но по дороге не забываю зайти к Лизе, чтобы таки постричься налысо. Нужно же мне будет как – то объяснить Климову, что я делал в этом пафосном салоне.

Спускаюсь на улицу, прыгаю в тачку и сразу включаю телефон, который тут и оставил. Двадцать пропущенных от Климова.

Пиздец, так очко у меня не сжималось, даже, когда дома не ночевал и знал, что отец будет ждать с ремнем.

Глава 18

Алиса

– Элла! Элла! – бегу за маленькой девочкой по белому, горячему песку. Она убегает все дальше, а я пытаюсь ее догнать. Смеюсь, потому что она у нас очень шустрая. – Миша! Догоняй ее. Миша!

Оборачиваюсь с улыбкой, но он стоит как вкопанный и головой качает.

– Что с тобой? Вон же она. Ее нужно догнать! – кричу и бегу за дочкой, пока вдруг возле нее не появляются мужчина и женщина. Что за… Не трогайте ее, не смейте!

Они берут ее за ручки и уводят все дальше.

Дальше. Дальше, а я только вижу, как вокруг меня горит песок, который еще совсем недавно был бумагой.

Открываю глаза резко, не сразу понимаю, где я. Лекция закончена, пора домой.

Этот сон. Дурацкий, неправильный с запахом горелой бумаги. Этот сон не дает мне выспаться уже неделю. Просто как зомби хожу. На работу. На учебу. По магазинам, чтобы просто не умереть с голода.

Выхожу в вечерний зной. Надо поспать. Лучше без сновидений.

– Алис! – меня догоняет мой сокурсник. Он забавный, длинноволосый, с серёжкой в ухе. Мне полной консерваторше странно это видеть, но я неизменно дарю ему улыбку.

– Привет, спасибо, – он возвращает мою тетрадь, которую брал переписать. – Ты куда пропадал?

– Да так, в деревню ездил. Слушай, Алис, – он трет затылок, смущается. – А ты не хочешь на свидание сходить?

Кажется, Климов говорил о парне, которого мне нужно вроде как завести, вот только подставлять никого не хочется.

– Не смеши, патлатый. – слышу вдруг знакомый голос и оборачиваюсь. Глеб собственной персоной, выдыхает дым прямо в Никиту, дебил. – Максимум, что тебе светит – это ее улыбка. Свали по-хорошему.

Никита напрягается всем телом, но я оборачиваюсь и выдаю.

– Это мой сводный брат. Он невоспитанный моральный урод, но с ним лучше не связываться.

– Чего это я урод.

– Точно нормально все?

– Конечно. А насчет свидания, я подумаю. Очень приятно. Иди, не переживай.

Никита уходит, а я оборачиваюсь и толкаю Глеба в грудь.

– Тебе заняться нечем? Чего ты хочешь?

– Папа тебя зовет, – странно, что сам не позвонил. После того допроса и поиска, что он устроил мне в квартире Иры. Я потом пару дней там порядок наводила. Потом я все ждала его появления, даже боялась телефон доставать из сумки. Неделю была тишина и вот…

– Куда?

– Там какая – то вечеринка для избранных, нужно ехать.

– Не поеду я. Мне завтра на работу.

– Да кто тебя спрашивает, – хватает он меня за руку и к машине тащит. – Ты теперь точно такая же сошка у отца, как и я.

В его голосе было столько желчи и ненависти, словно от одного моего присутствия ему больно.

– Я не хочу, Глеб. Мне больно, черт возьми.

Ему плевать, он просто толкает меня в машину и сам садится за руль.

– Не рыпайся, если хочешь свою дочь увидеть. И лучше делать все, что он скажет. Не думай, что если ты девочка, то тебе будут поблажки. Наш папуля жесткий ублюдок, и, если потребуется, скорее скинет нас с окна, чем поможет.

И тут до меня доходит, словно прозрение наступает.

– Ты знал, да?

– Ты, о чем?

– Ты всегда знал, кто я такая.

– Ну уж прям всегда. В одиннадцатом увидел у отца платежку за гимназию. Но точно помнил, что он уже заплатил за меня за год вперед.

– И он так просто сказал?

– Ага, три раза. Послал. Пришлось самому выяснять.

– Это было в октябре, ты начал докапываться больше обычного, а в глазах ненависть появилась. Ты поэтому Мише на меня указал? Хотел, что? Унизить? Наказать? Жизнь разрушить? – меня кроет, эмоции душат, по щекам слезы. Я бью Глеба по щеке, ору: «За что ты так со мной! Что я, черт возьми, тебе сделала?!»

– Да не знаю я! – толкает он меня, машину тормозит. – Тебе не приходилось жить с ним, тебе не приходилось терпеть его издевательства и побои, ты думаешь, ты страдала. Да ты ни черта не знаешь о страданиях. Он оберегал тебя, понятно, что скорее всего, чтобы потом выгодно под кого – то подложить, но тем не менее. Бесила ты меня короче, понятно?

Я молча сжимаю и разжимаю кулаки. Они все ублюдки. Господи, живут в вечном страхе и лжи. Если бы я тогда уехала, этот мир меня бы не коснулся. А теперь он проник в меня как яд, отравляя мое существование. И даже любовь к Мише не помогает дышать свободнее. Может быть, потому что его рядом нет. Только короткие сообщения, что как глотки свежего воздуха.

Как дела. Видел тебя сегодня. Не отвечай.

Вот и все наше общение за неделю.

Я не знаю, где он, с кем он, чем занимается. И хуже этой неизвестности быть не может. Ощущение, что снова в тюремной камере, опасаешься всего на свете.

Мы через полчаса приезжаем к большому отелю. Нас встречает Катя, которая тут же ведет меня переодеваться. Мне делают быструю прическу, наносят макияж.

Я без эмоций, лишь как мантру читаю, что все ради дочери и только. Ради нее я все еще готова на все. Даже изобразить красивую куклу, прелестную дочь своего отца. Рядом на удивление Нина с сыном, которого Климов берет на руки. Я смотрю на Глеба, который лишь усмехается, но мне уже не до смеха. За его спиной под руку с красивой брюнеткой приближается Миша.

Я не понимаю, не понимаю, почему мне не хватает воздуха, почему ногтями впиваюсь в кожу ладоней, почему смотрю на него так, словно не видела многие годы. Всего неделя, но тело дрожит. Мне нужно успокоиться, мне нельзя думать, почему девушка так жмется к нему, и чем он занимался всю неделю. Он хоть что – то делает? А может спит с ней? На радость Климову, который жаждет сыграть двойную свадьбу, где у каждого из нас будут свои партнеры.

– Привет, Алиса.

Он прекрасный актер. Я так не могу. Я вообще больше в этом фарсе участвовать не хочу! Неожиданно руку сжимает Глеб, словно пытаясь дать мне силы. Я руку вырываю у него, но улыбку натягиваю, как учила когда-то Ирина.

– Привет, Миш. «Красивые у вас туфли», – говорю с брюнеткой, улыбаюсь ей, обсуждаю «потрясающую» покупку, а потом не выдерживаю и ухожу. Мне нужно выпить. Мне нужно забыть.

– Ты слишком эмоциональна, – раздается возле уха голос Миши, и я резко оборачиваюсь. Он забирает с барной стойки два коктейля, а мне хочется наброситься на него, хочется потребовать ответов. Неделя неизвестности, неделя в аду. – Я не спал с ней.

– Только трахался?

– Ни с кем, кроме тебя, – это все, что он говорит, сразу отходя. Прекрасно играет. Странно, что Ира его не задействовала. Сволочь, ненавижу. Всю эту ситуацию. Его. Себя.

Мне нужна Элла, мне нужен хоть какой – то смысл, чтобы все это пережить без потери самой себя.

Миша уходит, и я лично планирую сделать то же самое. Уйти с этого праздника жизни и просто забраться в постель, чтобы выспаться. А может, чтобы проснуться на пляже… Там, где играет дочка. И лучше, чтобы она не убегала от меня. Вернись, вернись ко мне.

Внезапно на глаза попадается Климов. Жмет руку мужчине в костюме. Высокому, красивому, до жути похожего на того, кого я убила несколько лет назад.

Не может быть.

Не может быть! Это же Виктор!