Текст книги "Королева снегов. Елизавета Ярославна"

Глава 12 Возвращение

Елизавета вернулась на рассвете. Она больше не каталась среди ночи, а в лесу было так спокойно и тихо. Но у костра, рядом с идолами чувства и мысли ее были обращены к Гаральду.

– Старуха излечит его, – успокаивал ее Вольга.

– Да и не волнуюсь я, – отвечала она, но от них трудно было что-то скрыть.

– Я ему обязана жизнью, это только плата за то, что он сделал, – торопливо прибавила она.

Ночь пролетела быстро. Небо стало серым, меркли звезды. И она направилась к кумиру Перуна. Но боги, как ей вдруг показалось, окаменели перед ней. А если они никогда не оживут больше? Но видно просто она была так далека от них. Но что переменилось за это время во дворце? Стояли чужие кони, суматоха странная, все куда-то спешили. И она решила, что воин умер и она в том повинна. Это надо было точно узнать.

Колдунья могла и не добраться до него, она могла и не помочь ему вовсе. Грусть сменилась гневом, когда он, цел и невредим, вышел к ней. Но отчего тогда такая суматоха? Не из-за его же чудесного выздоровления. Она удалилась в свои покои, и решила, что ей нет дела до всего происходившего.

– Откуда она могла возвращаться в такое время? Почему она так встревожена? – думал он.

Послы приехали к Анне, она станет королевой Франции. Что она завидует своей сестре? И впервые настоящая тревога охватила его душу. Хорошо, что князь не ее отдал королю франков. А возможно она сердится, увидев, что он выздоровел? Но у него так много дел. Но он дал себе слово, что не оставит этот мир. Он отправился прочь.

№№№№№№№

Князь понял, что он должен поговорить с дочерью своей. То, что происходило в последние дни, не давало ему покоя. Он делал вид, что ничего не происходит, но так не может продолжаться долго. Нужно было все выяснить. Никто еще не сказал Елизавете о том, что без нее происходило, но когда она увидела сияющую Анну, то поняла, что пробил ее час.

– Я уже королева франков, – торжественно сообщила она, – проникаясь всей важностью события.

Елизавета видела совсем другого человека.

– Бедное дитя, – подумала Елизавета, – как же ей тут было скверно, если она готова броситься куда угодно, даже ничего не зная о том мире.

Елизавета не только не завидовала сестре, но сочувствовала, но та не замечала этого.

– Я рада за тебя, – наконец произнесла она, понимая, что должна сказать что-то, – но в последнее время столько всего случается в этом мире.

– Ты не ночевала дома, – ответила та, но ничего на это не ответила Елизавета.

Сказать о том, что она была в заповедном лесу, было странно, да и какая ей разница. Они уже жили в разных мирах, и жизнь их была совсем разной. Анна понимала, что ночь ее сестра провела около старых богов и беседу вела с волхвами. Ей даже представить себе такое было страшно.

– Ты губишь свою душу, – хотелось крикнуть ей, но она сдержалась в последний момент.

Она была уже далеко от этого мира, и хотела думать только о себе самой.

№№№№№№

Ярослав приказал своим придворным удалиться, и остался один со своей дочерью.

– Ты была там? – спросил он, понимая, о чем он должен с ней говорить.

– Я вспомнила, как давно мы их не навещали, – говорила она.

Нечего было в тот момент сказать князю Ярославу. Она упрекала его в равнодушии, и он должен был принять этот упрек.

– Но не опасно ли молодой девушке, оставаться ночью в лесу.

– Не опаснее, чем в городе и во дворце, не понимаю, откуда этот страх, там так прекрасно.

– Но там еще вепри и туры, не мне тебе объяснять, что это такое.

– Со мной были два воина, которые жизнь бы за меня отдали, – говорила в тот момент Елизавета. Он понимал, что так это и было, только все-таки успокоиться никак не мог.

А она продолжала:

– Человеку начинает грозить опасность, только когда он забывает о ней и отстраняется от богов, предательства они не прощают, отец.

– Но ты так самовольна и непредсказуема, – не мог не упрекнуть он ее.

Она показалась ему странно взрослой и страшно упрямой в тот момент. Ему хотелось знать, не была ли она на свидании с викингом. Но так и не решился спросить о том князь, которого неспроста прозвали мудрым.

И все-таки он спросил, и услышал в ответ.

– Он спас меня от кабана, хотя порой мне кажется, что если бы он не появился, то и кабана бы не было. Анастасия в нем души не чает. Но как бы я не поступила, все равно втянута в это.

– А он тебе совсем не люб? – недоверчиво спрашивал отец.

Он смотрел на нее пристально и очень хотел знать, о чем она думает.

– Хорошо, – произнес он, так и не дождавшись ответа от нее.

– Анна отправляется к франкам ближайшее время, потом Анастасия к Венграм поедет. Там скоро все решится. Но ты никогда не станешь королевой захудалого королевства, я не допущу этого.

– Ведьма говорила, что ты не господь бог, не сможешь ты противиться судьбе. Но ей вроде что-то известно, и не хватило духу спросить о том.

– Сам бес старухе все мозги перевернул, но она никакую пакость не сможет устроить.

Он говорил о воине, возникшем на горизонте. И хотя ничего не было известно наверняка, но с ним это как-то было связанно. И она видела, как князь яростно противится этому.

– Мне жаль Анну и всех, кто выходит замуж, даже не видя женихов своих. Он может быть слаб и немощен, как Ярополк. А цареградская царевна. Она увидела Добрыню и влюбилась в красавца, а потом ей показали мужа.

Она усмехнулась, представив эту сцену. Ярослав смотрел на нее. Он мог спросить, откуда ей это известно, но они это оба знали.

– Для тебя я все постараюсь устроить по-другому, -говорил он.

Она знала, что отец всегда исполнял то, что было обещано.

Глава 13 Дерзость воина

Это был обычный княжеский пир, хотя не такой уж и обычный, все говорили о прощании с дочерью великого князя Анной, о том, кто будет ее сопровождать к франкам. Она отправлялась с огромным приданным и своей свитой в чужой мир. Анна сидела спокойная и гордая, и хотела показать всем, что она уже королева, а не дочь великого князя. И чувство это было удивительно приятным. И она изменилась на глазах. Елизавета смотрела на нее и не узнавала сестру. Она осталась довольна работой мастера и собственным портретом в Софии, хотя и не верила до конца, что все так могло вдруг измениться. Но она не обманывала себя и в другом – это был только короткий миг триумфа, скоро все закончится, и наступит обычная серая жизнь, и даже не понять и не представить, что ждет ее в незнакомом мире, что от нее потребуется там.

И еще один человек не мог относиться к этому спокойно – это был Гаральд. Он понимал и чувствовал, что происходит. Ему казалось, что по княжескому капризу он возвысил одну из дочерей, и почему Елизавета должна была оставаться в тени. Она не заслужила этого.

Князь Ярослав видел, что воин его знаменитый чем-то недоволен. Тогда он и остановился перед князем. Князь ждал, он пытался понять, что же делать ему теперь, и что он услышит.

– Я прошу руки твоей дочери Елизаветы, – говорил он.

Князь ожидал любой дерзости, но не такой. В первые минуты он оторопел.

Никто не мог слышать их в тот момент, князь не хотел при всех такое объявлять:

– Я не отдам свою дочь изгнаннику и королю без королевства.

Смотрел он пристально и внимательно, ник хотелось понять, что он может чувствовать в такие минуты. Он злился на то, что воин дерзнул о том говорить. Но он подтвердил нелепые слухи.

Княгиня стояла рядом, он только сейчас это заметил. И странно она побледнела в тот момент. Она не могла выдержать такого оскорбления для своего соотечественника. Но князь и на нее посмотрел пристально, он никого и ничего не боялся. Он пытался только понять, что же думает и чувствует любимая дочь. Она была спокойна. Он не знал, что думать, но решение оставалось твердым.

Анастасия готова была разрыдаться. Она слышала, как отец разговаривал с матерью, и бросилась к Елизавете:

– Что ты стоишь, как Перун твой, беги за ним, ведь он же тебя любит и жениться готов.

– Он хочет войско и богатства. Ему нужно отвоевать свое королевство, а я тут не при чем.

Но Анастасия не поверила ни одному ее слову. Они обе знали, что она не побежит за воином. Но если бы он заговорил об Анастасии, это бы никого не удивило. Но как он смеет говорить о Елизавете. Князь предчувствовал беду. Такой честолюбец, как Гаральд не потерпит такого отпора даже от киевского князя. Но зато как-то разрешилось все. Пусть он отправляется с княжеского двора. Он знал, что Елизавета мечтает о большой любви. Но он не мог потакать всем ее желаниям. Он отправится в сражение и он завоюет и свой мир и свою возлюбленную.

Княгиня же дивилась тому, как во время этого разговора он был резок и нетерпим, никогда прежде не бывал таким князь. Она оставалась на стороне Гаральда и сообщила ему о том, но понимала, что это не сможет его утешить.

В то время Гаральд собирался в поход. Он понял, что больше ему тут делать нечего. Перед ним оставался мир, который следовало завоевать. Этого ждет от него великий князь, да и сам он только о том и думал. Он прощался с воинами и обещал им вернуться победителем. И они поверили ему в тот печальный момент.

Глава 14 В покоях Елизаветы

И снова требовала Анастасия:

– Останови его, он уезжает, он покидает нас, и это ты во всем виновата.

– Я не стану его останавливать, – отвечала Елизавета. Он меня не послушается.

И она отвернулась к окну.

– Тебя он послушается, и ты должна его остановить, – не отступала от нее и на шаг Анастасия.

– Он слишком горд и обижен, я не стану делать этого, – говорила Елизавета, и он волен поступать так, как ему вздумается. Но он вернется героем, тогда иное дело.

– А если он не вернется больше никогда.

– Нам остается только ждать, и приносить жертвы.

– Нам надо молиться за него, а жертв ты и без того на каждом шагу столько приносишь.

Какой же яростной казалась ее сестренка маленькая.

– Он вел себя так, потому что хотел нас поскорее покинуть. Вот и пусть отправляется подальше.

Но она уже видела на пороге Гаральда, Анастасия стояла спиной и видеть его пока не могла. И понимая, что в комнате кто-то есть, Анастасия повернулась туда и замерла, завороженная. Она полагала увидеть здесь кого угодно, но не его только.

Елизавета гадала, слышал ли он то, о чем они говорили, или ничего пока не слышал.

– Я зашел проститься, – просто говорил он.

– Прощай, – отвечала она, – приблизившись к нему, и больше не прибавила ни слова.

– Я вернусь, – обратился он к Анастасии, – но только когда покорю мир, и стану богатым и славным, не раньше.

– Береги себя, и не вздумай погибнуть, я буду ждать тебя.

– Я не погибну, пока не получу свою землю и Елизавету, – говорил он, и они поняли, обе, что именно так это и будет.

И Анастасия бросилась к нему на шею, забыв обо всем, и поцеловала воина. Елизавета осталась стоять и только смотрела на них издалека.

– Не плачь, – говорил Гаральд, – ты ведь станешь королевой, я загляну к тебе в твою Венгрию, дорогая.

– Я буду ждать тебя, – отвечала ему Анастасия, – я всегда буду ждать тебя.

Он ушел, больше не оглядываясь. Они снова остались одни

– У тебя даже и слов никаких не нашлось, – упрекала сестру Анастасия, – ты не могла сказать, что любишь его, язык не повернулся.

– Я не хочу его обманывать и не разбрасываюсь словами. Да и не я ему нужна, а любимая дочь князя Ярослава Мудрого.

– Я не знаю, за что он так тебя любит, да и отец тоже. Но любая русалка, не такая холодная и злая, как ты – это точно. Ты не способна никого любить.

Она снова и снова повторяла одно и то же. Ни кому не скажет она, что творится у нее на душе. Она и себе не смогла бы в том признаться. Она даже радовалась тому, что он будет далеко. Так тяжело было быть рядом с ним все время.

– Любовь – это болезнь, она приносит много бед и страданий, и для королевы, это роскошь.

– Я знаю, отчего хочет уехать Анна, – зло кричала Анастасия, – потому что здесь всем худо бывает, и никому нет житья. Отец богат и умен, но он точно такой же как ты, он ничего не чувствует.

Они оглянулись обе, на этот раз на пороге стоял сам князь Ярослав и смотрел на своих дочерей. Эти обвинения и на самом деле очень задели его. Он только что простился с Гаральдом и не собирался менять своего решения. Ему было жаль отпускать прекрасного воина. Но он не стал бы исполнять то, что тот требовал, цена слишком велика

– Ее поскорее надо в Венгрию отправить, – говорил князь об Анастасии. Но он не мог понять, о чем в это время думает его любимая дочь. Одна бросает обвинения, другая молчат. И непонятно было радуется она или печалиться.

– Не сердись на Анастасию, – подала голос княжна, – она совсем ребенок, и она любит его всем сердцем.

– А ты? – спрашивал ее князь.

– Я не знаю, – пожала плечами Елизавета, – пока он был здесь, мне было тесно, убежать, спрятаться хотелось, теперь места больно много. Я часто видела во сне, как он уезжает, и была уверена, что это меня обрадует. Но нет ничего такого теперь. Она видно права, я совсем ничего не чувствую.

Она казалась открытой и печальной, но он не был уверен в том, что она так думает.

– Я знаю, что Вольга любит меня и страдает. Я хотела, чтобы Гаральд меня полюбил, но я не ведаю, что чувствую сама. Хотя я уверена, что это лучше, чем французский король. И выслушав ее, князь отступил.

– Ничего, время покажет, – пробовал утешить ее он.

Глава 15 В Свароге

Все, что случилось на княжеском дворе, эхом отозвалось во многих местах. И в первую очередь все слышали и знали в Свароге. Князья не могли не следить за тем, что происходило на княжеском дворе. Они помнили, с каким пылом говорила о любви Рогнеда, как хотелось ей и настоящей власти, и большой любви. Но что могло случиться, если на этот раз они снова расстались.

Князья готовы были заглянуть в книгу судеб и убедиться в том, что этим двоим как-то удалось обойти предначертанное, и там не напрасно отмечалось, что они созданы друг для друга. Но ничего не сбывалось. Заверение Гаральда о том, что он вернется назад, они пропустили мимо ушей. Особенно ярился Рогволод, слова внука казались ему оскорбительными. Как посмел он так обращаться с сыном конунга, пусть и лишенным королевства, но ведь в любой момент все может измениться. А что должен был ему тогда сказать князь Святослав? Так почему не хочет он вспомнить, что дед его был только сильным и отважным воином. Отчего он ведет себя еще хуже, чем его презренный отец? А она сама так мечтала о любви, так почему теперь там молчит. Она совсем другой возродилась. Они ждали появления беса. Только он один мог избавить их от уныния. Ему были известны все подробности, которые ускользнули от них. Но он не торопился появляться.

№№№№№

Бес возвращался, насвистывая глупую песенку, ее часто распевали веселые гуляки, среди которых он любил затеряться. И больше ничего не могло его волновать в те часы.

– Что там произошло, зачем ты там был? – допытывались они, как только он появился.

– Все просто и понятно, князь Ярослав отказался отдавать свою дочку бродяге без королевства и правильно сделал. Любой на его месте поступил бы так же.

– И что будет теперь? – пытали его князья.

– Он соберется, совершит свои подвиги и все встанет на свои места, – спокойно размышлял бес.

– Но сколько времени должно пройти, – не унимался Рогволод.

– Наверное, не один год, но что из этого? Жизнь у них только начинается. У них есть полдюжины лет в запасе. И кто вам сказал, что пожениться они должны нынче? а любовь в разлуке только прочнее станет, конечно, если это настоящая любовь, – торопливо прибавил он, кожей чувствуя, что они не особенно ему доверяют. Не всегда так бывает, как хочется, но рано или поздно все налаживается. – говорил он бодренько.

Но остальные были молчаливы и угрюмы, как обычно.

№№№№№

Елизавета несколько дней пребывала в таком неведении, как и князья в Свароге, но потом она решила отправиться к колдунье. Она знала, что если кто-то и может ей что– то поведать, так только она, родимая. Она хотела знать, что происходит. Старуха пристально смотрела на княжну. Она не понимала ее, никак не могла разглядеть ее душу.

– И что ты мне скажешь теперь? – спрашивала она. – Не ты ли говорила, что от судьбы не уйти. Да видно не все так просто.

– Я и нынче то же говорю, – оживилась старуха, – все будет так, как будет

– Да не будет ничего больше. Он далеко, может я и услышу о нем что-то, но не увижу его, точно. Все в прошлом.

– Но прошлое может стать и грядущим, – не унималась старуха, не за тем ли ты и пришла ко мне. Он тебе предназначен, и тебе не вырваться из этого круга.

Она заставила Елизавету задуматься. И не могла она от ведьмы отмахнуться. Но когда в этом мире столько опасностей, а он бросает вызов, трудно поверить в то, что он останется цел и невредим. И что-то похожее на жалость вспыхнуло в ее душе.

№№№№№№

В Свароге наступило затишье. К сожаленью они не могли заглянуть туда, где находился Гаральд. И в Киеве больше ничего интересного не происходило.

Все погрузилось в унылое ожидание.

Глава 16 Отьезд Анны

Недаром торопились и князь, и сама виновница суматохи. Все готовили к отъезду очень быстро. Анна запрыгнула в карету, едва попрощавшись с родными, мельком взглянув на отца и сестер. Ее любимые монахи молча последовали за нею. Князь Ярослав подумал о том, что с ней у франков забот никаких не будет.

Князь смотрел на удалявшихся, и жалел о том, что ни когда больше не увидит свою дочь. Елизавета, вскочив на коня своего, бросилась ее провожать. Она грустила, чувство вины никак ее не оставляло. Сначала Анна хотела сделать вид, что не замечает ее порыва, потом она убеждала себя в том, что Елизавета ей просто завидует, но это было лукавством. Тогда она попросила подать коня, и поскакала с ней рядом.

– Прогуляться решила? – спросила она.

– Мне кажется, что тебе было не особенно уютно в отчем доме, ты так радуешься, хотя там неизвестно что тебя ждет.

– Хуже не будет, – отрезала она, уверенная, что Елизавета не сможет испортить ей радости.

– Но мне хотелось бы поговорить с тобой от имени Рогнеды, – вдруг вырвалось у нее.

Удивленно остановилась Анна, в то время как остальные продолжали двигаться. Она понимала, что это не прихоть, той и на самом деле было что-то такое известно.

– Я была так беспечна, когда появилась в этом мире, – заговорила она, думала только о себе и о своем благополучии. Жизнь была полна лишений и трудностей, и все складывалось не так, как хотелось. Тогда я и дала себе обещание, что вернулись. Мне хотелось большой любви на этот раз, и я решила, что все будет по-другому.. Мне казалось, стоит только что-то изменить в самом начале, и очень захотелось это сделать, но я не думала о том, как это трудно на самом деле может оказаться. Есть другие люди и судьбы, и они зависят от моей собственной. Но я постараюсь, чтобы любовь и королевство у меня все-таки были. Тогда они называли меня Гореславой, им казалось, что я еще более несчастна, чем на самом деле, люди склонны преувеличивать все.

Она очень хотела, чтобы уезжая, Анна обо всем узнала и поняла, то, что на самом деле происходило тогда.

Какое-то время они ехали молча, а потом она спросила:

– Скажи, а что видно оттуда, могу ли я на что-то надеяться там?

– По-разному бывает, сама увидишь, но я в Свароге нашем ничего не нашла для себя.

– А мой рай? – вырвалось у нее.

– Там я не была никогда?

Анна замолчала снова, хотела ли она сказать, что его нет вовсе, или то, что она там не была, а он все-таки существует, но она боялась о том спрашивать, и видя ее замешательство, Елизавета стала прощаться.

– Туда не стоит торопиться, лучше, чем жизнь на земле у нас все равно ничего нет, и не будет. Может быть, здесь мы уже не увидимся, я надеюсь, что там все-таки доведется встретиться.

И после этих слов она понеслась назад. Она знала, что отец будет сердиться, ведь она подвергала себя страшной опасности. Но ничего в тот момент не боялась княжна Елизавета. Потом она вдруг остановилась, словно вспомнила о чем-то, но кареты, увозившие Анну, были уже очень далеко. И она поняла, что многое так и останется недосказанным. Но стоит ли говорить все? Да и можем ли мы все сказать другому человеку. Она торопилась, ей больше не хотелось оставаться в чистом поле одной, слишком неуютно было на душе. И тогда, без всяких происшествий добравшись до города, и надеясь, что отец не заметил того, что ее не было, она замерла перед Софийским собором. Она не заглядывала в храмы. Но вспомнила, что должны быть написаны их лики. И ей хотелось увидеть и себя, и сестер на высокой стене храма. Сможет ли рисунок передать хотя бы слабое сходство, сохранить в памяти их юные лица, – спрашивала себя Елизавета. И не потому, что она боялась забыть лицо сестры, это ее так волновало. Ей хотелось оставаться в памяти этих людей.

Горислава– Рогнеда, о которой она проговорилась уезжавшей в неизвестность Анне, будет жить в памяти немногих. Дочери Ярослава переживут этот мир и останутся в нем навсегда. Храм княжне показался очень большим. И первое, что она почувствовала – насколько она сама мала. Только после этого нашла она очень высоко фигуры трех девушек, лица их разглядеть было не так просто, но она узнавала себя, Анну, Анастасию. Со своей высоты смотрели они куда-то далеко, словно пытались рассмотреть там что-то и не видели.

Елизавета осталась довольна. Они уйдет, как уже ушла Анна, но останутся одновременно и тут. И она будет мысленно сюда возвращаться из страны льдов, как и Анна из своей Франции. Тогда она и стала думать о Гаральде. Это она толкнула его на такое опасное и трудное дело, она и ее любимый отец. Теперь она хотела только одного – поскорее увидеть его. Они почти не виделись в последнее время, даже когда он был близко, теперь до него не дотянуться. А потом она решила про себя, что если он так отважен, как говорит, то бояться особенно нечего. Елизавета вышла из храма и пошла по берегу Днепра. Ей захотелось, забыв обо всем, сбежать вниз и искупаться в прохладных водах его. И когда она вышла из воды, счастливая и весела, то в небе засверкала радуга, какой она была великолепной, и сразу вспомнилась старая история о том, как впервые радуга появилась на небесах. Она удивилась тому, что вспомнила ее сейчас и здесь. Но не могла оторвать от этого чуда глаз своих васильковых.