Текст книги "Королева снегов. Елизавета Ярославна"

Глава 25 Страна скал и героев

Издалека все кажется прекрасным. Но там было только белое безмолвие, и скалы до самых небес, казалось, они подпирали небо, и совсем мало было земли, только снега и камни вокруг. Конунги яростно сражались за власть. И в этой беспощадной борьбе кто-то уносился в небеса вместе с валькириями – в царство Валгаллы, кто-то побеждал и становился сам конунгом.

Маленький мальчик, племянник короля отважного и смелого до безрассудства к тому времени подрос и возмужал на глазах. И превратился в одного из самых сильных и бесстрашных воинов. Многие называли его уже тогда Гаральдом Суровым или Храбрым, или Отважным, это как кому больше нравилось. Глядя на него, король Олав радовался тому, что видел и был уверен, что если придут за ним валькирии, и унесут на небеса во время сражения, то ему нечего будет бояться. Он оставлял на земле достойного и отважного наследника своего. Но не так все просто оказалось потом. Никому не ведома судьба, в одно мгновение все перемениться может и переменилось.

Локи, давно забывший о Рогволоде и Рогнеде, примирившийся с тем, что хотя и победил он, но особенно ему хвалиться было нечем, бог коварства случайно узнал от доносчиков своих новость – Рогнеда давно покинула Сварог небесный и снова отправилась на земли славянские. Он даже не сразу поверил такому известию. Но вскоре он убедился в том, что это правда. И как не уговаривал он себя оставить все как есть, потому что надоело ему по чужим землям мотаться и добывать себе победу мечом. Но душа авантюриста не выдержала, и в том самом лесу, где была Елизавета с Волхвом, он и появился. И все видел он своими глазами. И хотя Волхв сделал вид, что не заметил его, но он понимал, что поступок Рогнеды не может оставаться безнаказанным. И Локи тут же решил подарить и любовь, и королевство.

Не без труда ему удалось узнать имя того, кого прочили Елизавете в женихи. И новая жертва была намечена. Действовать пришлось поспешно, просто времени не оставалось у него больше. Да и не утруждал он себя особенно помыслами разными. Напрасно гордый Олав любовался своим племянником и готов был спокойно в Валгаллу отправиться. Последнее путешествие Локи даже быстрее, чем все остальное мог совершить. Но и там он никогда покоя не обретет – это точно. И скучать ни на земле, ни в небесах героям не придется, когда он снова включался в игру.

И закрутилось все сразу, и пошло-поехало. В граде этом появились ярлы мятежные. И еще не мог понять юноша, что у них происходить стало, а они уже обрушились на них силой невероятной. И в поединке том пал Олав. Вместе с сыном своим сражался он до конца, был изранен, но неравными силы оказались. И понятно было молодым, что когда погибнут старики, им отступить придется, чтобы собрать силы и на земли родные вернуться.

Тайно покинули юноши поле сражения, потому что все понимали, что еще не пришло их время погибать, не их это было схватка. И знали и Бьен, сын Олава, и Гаральд, племянник его, что не будет им на чужбине покоя, пока не вернутся они на земли свои, пока в Норвегии родной снова не окажутся. Но откуда силы брались в полумертвых телах. Казалось им, что если бы даже они и умерли, то и тогда бы двигались. Но и Локи пока убивать не мог, не судьба, да и не особенно хотел, ведь игра только начиналась.

Толкнув его в избушку к старухе уже на землях русичей, только усмехнулся он.

– Ты поживешь еще, потому что в книге судеб в зятья Ярославу Мудрому, киевскому князю определен, только посмотрим, как сей муж гордый примет тебя такого нищего да беззащитного, нужен ты ему больно, ничего не скажешь. Я полюбуюсь, с какой радостью он тебе любимую дочь свою отдаст.

Он надеется, что к нему непобедимый король заявится, а тут жалкий странник, изгнанник из мира своего. И довольный тем, что он для грозного Ярослава готовил, расхохотался Локи. Так, смеялся он, что тучи в один комок сбились.

Проснулся Гаральд и увидел старуху рядом. Ему показалось, что около него была смерть сама, потому что валькирия не может быть такой страшной.

В какой – то момент Локи показалось, что он потерял парня из вида. Но это быстро прошло. Потому что старуха все ему рассказала.

Локи доверял ей, хотя когда-то она чуть не окольцевала его (надо отдать ей должное), она была тогда молода и поразительно хороша. И когда он в очередной раз спустился на землю, чтобы повеселиться среди девиц, она оказалась самой смелой. Он после этой ночи почти сдался. Но быстро опомнился и сбежал от нее, как и прежде всегда поступал. Она оказалась не последней колдуньей, но тягаться с богом коварства все-таки никак не могла. Он через три десятка лет понял, отчего отказался и порадовался этомуОна к тому времени была так капризна, ворчлива и стара, а он же получил молодость без старости и старался обходить ее стороной, чтобы не смущать старуху. Но ради Гаральда он готов был ненадолго с ней пообщаться.. Та, которая не стала женой его, по-прежнему могла службу ему служить, и за это время еще многому научилась.

Не в силах заснуть от боли, Гаральд проснулся среди ночи и хотел попросить у старухи одну из ее настоек. Но в избушке ее не оказалось, тогда он медленно вышел во двор: если пространство это так можно было назвать. Он увидел старуху рядом с каким-то красавцем, от которого исходило странное сияние.

– Ты не веришь мне – это прозвучало так странно, – мы подлечим его, и сгодится для твоих дел.

И в тот момент и старуха, и красавец оглянулись и посмотрели на него, и Гаральд понял, что судьба его решена. И когда они со старухой вернулись в избушку, он спросил у нее, кто это такой.

– А ты сам не узнал, но если не узнал, то тебе лучше. Но он тебя повсюду разыскивал и нашел все-таки. Бороться с ним тебе бесполезно. Но тебе придется совершать ошибки и исправить их самому.

Она потом говорила еще что-то, но этого Гаральд уже не слушал и не слышал. Он так и запомнил странные эти речи и не посмел ей противиться, да и что было сказать на это. Он устал, разнялись раны и он понял, что не знать ничего и на самом деле будет лучше для него.

Спорили они с Бьеном долго. Но потом решили, что идти нужно в Киев к князю Ярославу. Только там находили пристанище все изгнанники. Он был одним из самых могущественных правителей в этом мире. Он мог помочь им, да и оказался ближе всех остальных

Они поблагодарили старуху и отправились на славянские земли без лишних слов. Они не могли знать, радость или печаль будет в жизни их, да и кто мог им о том поведать теперь. Он понимал, что ничего хорошего от ее ночного гостя ждать не стоит, но брату своему ничего говорить не стал.

Тот видел, что ему что-то еще известно, но благоразумно ни о чем не спрашивал его. Он был молчалив и угрюм.

Они были в те дни спокойны и молоды, и верили в то, что одолеют все трудности. Жизнь оставалась увлекательной и незабываемой, и все, и схватки и власть и любовь были у них впереди.

Часть 2 Двор великого князя

Глава 1 В Софийском соборе

В Киеве за те несколько лет, когда мы туда заглядывали, ничего особенно не изменилось. Были какие-то сражения и пиры, подрастали, становились взрослыми три дочери князя Ярослава. Сыны его на белый свет появились. Он все больше становился главным, утверждался в славянском мире, как самый мощный и мудрый правитель. Он старался забыть о том, что где-то рядом заповедный лес, и боги его предков остаются все более далекими и забытыми. Монахи прозвали его Лысой горой, извратили все, и духов славных признали нечистыми. Все они стали называться одним словом – нечисть, чистыми же они считали исключительно сами себя, да и могло ли быть по-другому, когда таким грозным было противостояние. И говорили они о гуляниях и разгулах и разврате, а развратом они называли все подряд, что в этом мире было с ними не связанно. Но никак не могли они даже сами себе помочь. Честной люд в том лесу все равно оставался и никуда они уходить не собирались – вот что было труднее всего пережить. И только костры видели они по берегам тех самых рек и озер. И самые дерзкие славяне не собирались слушать их, и отправлялись туда. Из заповедных стали они запретными. И бытовала сказка о взбесившихся русалках, которые и правого и виноватого, стоит ему появиться, с собой на дно утащат, скучно им стало в одиночестве, поспорили они на то, кто больше душ утащит. И тело подходящее нашлось – утопленника в те дни выловили, так разложившегося, что узнать его было уже невозможно, но что там произошло, их не интересовало, все на игры списали.

Многие все-таки не крестились до сих пор, другие и покрестившись, остались прежними. И возникали они снова и снова около кумиров своих. Слушал рассказы эти великий князь и понимал он, что не сможет справиться. Волхвы были сильны, они не собирались уступать своих позиций, и князь напрасно надеялся, что со временем власть его ослабнет значительно.

Елизавете минул шестнадцатый год, и стала она так прекрасна и такой взрослой казалась, а о смелости и красоте ее ходили самые дивные рассказы в те дни. И говорили о том, что в мире нет такого жениха, который с нею мог бы уровняться. Только издалека бояре молоды да князья удельные любовались ею, но не приближались даже к дочери любимой князя Ярослава. Да и попробовали бы приблизиться, даже к поклонникам милой жены своей спокойно относился великий князь, но не к тем, кто с дочерью его быть собирался и такую дерзость имел.

Ни у кого из них никаких надежд не оставалось больше. Но не столько гнева княжеского они боялись, сколько сама Елизавета – умная, своенравная и насмешливая пугала их. Она слыла колдуньей, в храме не появлялась, даже когда сам князь шел туда. Монахи и священники уже забыли о ней и не тешили себя надеждами. Но принуждать ее к чему-то было невозможно. И то, что не прощалось другим детям, ей сходило с рук.

– Она с самого рождения нашего князя околдовала, – говорили в те дни многие, и при этом поспешно крестились.

После свидания с Волхвом в заповедном лесу, княжна ждала своего жениха. Она так часто представляла то солнечное утро, когда он появится на княжеском дворе, он появится на белом коне, и она в тот же момент его узнает. Он увезет ее в свой прекрасный замок. Отец испытает его на прочность сначала, без этого не обойтись, но он исполнит любое желание и все будет замечательно у них потом. Он расправится с толпой княжеских воинов, и усталый, возможно кем-то раненый, он вернется назад. И она торжественно встретит победителя. Она так привыкла к этим мечтаниям. И не хотелось ей больше просыпаться.

Анна за это время стала замкнутой, и на лице ее были написаны обиды на весь этот мир. Она казалась злейшим врагом. И сколько не пыталась Елизавета с ней поговорить, ничего у нее не получалось.

– Что еще говорил твой монах? – сердилась Елизавета, – я попрошу отца, чтобы он отправил его подальше и не забивал твою голову глупостями.

– А я скажу всем, что ты умеешь колдовать и в лесу встречаешься с ведьмами, и на Лысой горе вы там собираетесь ночью и развратничаете с Дьяволом самим.

При этом ее глаза страшно сверкнули.

– Я и тебя бы с собой взяла, если бы ты со своим монахом не была все время, – говорила ей Елизавета, но Анна только отходила от нее подальше.

– Тогда бы ты увидела, что с ними интереснее, чем с твоими тупыми и скучными монахами, которые и просто жизнь большим грехом считают.

Но Анна была напугана, ни о чем думать не хотела, ничего не видела и не слышала.

Елизавета все чаще обращала свой взор к маленькой Анастасии, девочка была к ней очень привязана. Она не особенно усердно молилась богам, она была просто хорошеньким и добрым ребенком. Но от прогулки в заповедный лес она отказалась и только улыбнулась загадочно. Она видела, что ей не будет особенно жаль расставаться с матерью, которая почти не интересовалась их жизнью. Только иногда она заглядывала в покои их и о чем-то спрашивала, но торопилась уйти по своим очень важным делам. Она как-то сказала об этом отцу.

– В моем детстве ты был всегда, я не чувствовала себя одинокой, но Анастасия совсем одна, у Анны есть монах к которому она стремится по делу и без дел, но что делать ей бедняжке.

Она пристально смотрела на отца.

– Моя мать вообще была в другом городе и мире, я ее почти совсем не видел, не это главное в жизни человека.

Она ничего не ответила, но и согласиться с ним не могла. Но понимала, что никого нельзя заставить любить насильно, даже если это мать родная.

Глава 2 При дворе князя

В те дни юноша из неведомого мира уже жил при княжескому дворе. Только гордая княжна еще не замечала его, тогда он был одним из многих там. Она знала о том, что король был зверски замучен, а сыну его и племяннику удалось бежать, но она никак не связывала этого несчастного с собственной жизнью и судьбой. Когда он появился, великий князь выслушал его спокойно, а княгиня была страшно взволнована. И они с надеждой смотрели на Ирину, понимая, что в ней их спасение.

– Оставайтесь, – услышали они, – все меняется в этом мире, а пока послужите мне верой и правдой, а там и видно будет, как вам дальше быть.

Князь никогда не скрывал, что он рад любому воину с севера, потому что в мире лучших воинов не встречали. Сухо поклонился ему Гаральд, словно это Ярослав к нему пожаловал и ищет приюта.

– Что с тобой? – обратился князь к жене своей, когда юноши вместе с остальными покинули гридню, ему не особенно было приятно, что дочери ее и сыновья таким вниманием не пользовались, как эти несчастные изгнанники

– Я видела не раз Олава в замке отца, – говорила она, когда мне было лет меньше, чем теперь Анастасии, – он был так силен и так прекрасен в те дни, не могу поверить тому, что с ним они могли расправиться. Не думала, что узнаю о таком печальном его конце.

Ярослав не стал расспрашивать ее ни о чем. Это была, вероятно, детская влюбленность. Разве не такие же пылкие чувства испытывала его мать к Святославу. Но как все переменилось с тех пор в их мир. Он не ревновал ее. И даже порадовался тому, что хоть к кому-то в душе ее сохранились теплые чувства.

№№№№№

Как и Ирина когда-то, Гаральд был удивлен роскоши Киевского двора, изысканности. Но воины его были слабы, а бояре бездеятельны. И даже викинги тут казалось, только развлекались. Но он не собирался оставаться в праздности, потому все время душой возвращался домой, и в мечтаниях своих возвращался с победой. Он слышал сказания о Владимировых богатырях, но считал это пустым звуком. Правда первая схватка с печенегами показала, что не так они слабы, как ему показались сначала. Гаральд же сражался лучше многих взрослых воинов, на поле сражения показывал чудеса храбрости, хотя собой все время оставался недоволен.

Воины признали сразу после той схватки, что если парень не погибнет, то станет королем и вернет назад все, что у него отобрали враги лютые. И только князь говорил им, что одно сражение ничего еще не значит, но остался доволен тем, что услышал о нем.

Ирина, знавшая от своего воеводы больше, пожелала еще раз на него взглянуть и побеседовать с ними, и на прощание сказала:

– Мой сын мал, но мне хотелось, чтобы у него был такой воспитатель.

На это он ответил довольно резко:

– Я воин, а не воспитатель, не могу тратить время на такие пустяки.

Но она не обиделась на такие дерзости. И только дочери княжеские ни о чем не ведали и не выделяли его из прочих воинов.

Елизавета все время оставалась в какой-то высокой башне, даже, когда она спускалась на землю. Она все время искала короля на белом коне, который пожаловал за ней в ее мир, чтобы забрать с собою, хотя при этом, она боялась даже думать о том, что с отцом придется расстаться. И никто из воинов отца не смог бы завоевать ее внимания, чтобы он не творил, ничем нельзя было удивить ее в те дни. Многие из них было безрассудны и отважны, но не один не посмел бы приблизиться, что-то сказать, остановить княжну в чистом поле. И потом о Гаральде в те дни она ничего не ведала. Потому она и решила, что обещание именитого жениха было странной шуткой. Но она ни о чем не стала спрашивать более. Лучше оставаться в одиночестве, чем просить о чем-то, про себя решила княжна. И Волхв может ошибиться, он не знает всего. И не один он в этом мире правит, есть и другие силы, которые совсем ему и не подчинены

№№№№№

Гаральд же не только слышал о княжеской дочери много диковинных вещей, но и видел ее в первого дня своего появления в Киеве. Но она была дочерью самого могущественного князя, а он только изгнанником, жаждущим отмщения, потому никакая сила не заставила бы его к ней приблизиться в те дни их первого столкновения. Он не мог и не хотел думать о любви строптивой и избалованной княжны.

И если бы кто-то к ним пригляделся в те дни, то показалось бы им, что эти двое находились в разных мирах. Если бы не произошла случайность, которую Локи и организовал.

Когда он увидел Елизавету, то сердце его немного смягчилось. Он понимал, насколько дерзка Рогнеда, если она снова решилась вернуться на землю, но он видел, что это совсем другая женщина, она уничтожила ту, к которой пылал он лютой ненавистью. И он не то чтобы отказался от мести вовсе, но решил, что надо будет как -то все переменить в этом мире. Они, эти двое были великолепны, это он мог понять и оценить в те дни. И Гаральд совсем не был похож на Рогволода, даже он согласился бы на такого короля, и готов был пройти с ним этот путь, чтобы потом вернуться назад

– Он не позволяет себе и мысли о ней, – думал Локи о юноше. Значит, нужно заставить его действовать. Но это даже ему показалось не так просто осуществить.

Самое лучшее было просто остановиться и оставить все, как есть. Но этого бог коварства делать не собирался. Он готов был принять что угодно, кроме скуки серой. Пусть Один о спокойствии думает, а Локи собирался развлекаться, для этого ему нужны были Елизавета и Гаральд. С этими помыслами он и засучил рукава и взялся за новое дело.

Глава 3 Три княжны

Елизавета заглянула к сестрам своим. Они тихонько о чем-то беседовали, и она сожалела о том, что так часто бросает их на произвол судьбы. Они обе незаметно подросли, а она почти и не знала их. И мать почти никогда к ним не заглядывала. Она попрекала княгиню за равнодушие, но сама с каждым днем все больше становилась на нее похожей. Анна вызывала тревогу в ее душе, потому что дружила с монахом и большую часть дня проводила в молитвах. Но может потому она и бежала в храм, что не могла найти себя ни в каком другом мире. А сама Елизавета, не касавшаяся новой веры, совсем не заботилась о сестре своей.

Анастасия, богу служившая не особенно рьяно, и вовсе была для нее полнейшей загадкой, и все еще казалась малышкой, хотя любому видно, что она уже выросла давно. Тогда она и о Гаральде услышала впервые. Анастасия говорила с восторгом:

– Он так хорош, он среди всех выделяется. Он станет самым могущественным королем в мире, как только могилу свою соберет и вернет все, что у него отнять враги его успели.

– Он должен был оставаться там, и готовить возмездие, – твердила непримиримая Анна, – это все только разговоры да мечтания. От них немного успокаивается душа, но ничего не сдвинется с места.

– Бедная девочка, – подумала в тот момент Елизавета, – она научилась мириться с тем, чего не может одолеть, но в этом кроется какая-то страшная опасность.

И она упрекала себя за то, что слишком часто оставляет ее в храмах.

Это проклятая вера, которую принес на землю их дед, она не так беспомощна и безобидна, как кажется сначала. Погрузившись в нее, уже никак не вырвешься. А судьбу искалечить так легко и просто.

– Человек не должен мириться с тем, что происходит вокруг, надо хотя бы попытаться изменить в этом мире что-то. Горе будет нам, если воины смиренно бросят оружие, как только услышат о твоем боге

Анна молчала и злилась. Анастасия наоборот восторженно твердила:

– Гаральд так просто не отступит никогда, он рано или поздно добьется своего. А если и отступит, то только для того, чтобы побольнее ударить потом.

– Что это за герой такой в нашем княжестве появился, если Елизавета так за него заступается. Мне уже на него взглянуть хочется.

– Он лучше всех, и почему ты до сих пор его не видела? -искренне удивилась та. Она не скрывала обиды за своего любимца. Так Локи и нашел себе союзницу верную и пламенную.

– Теперь я непременно на него взгляну, – пообещала Елизавета.

Анна только фыркнула:

– Ничего в нем нет особенного, он просто воин, с нашей матушкой столько таких прибыло, он только один из них.

– Там больше нет ни одного такого, – не унималась Анастасия.

Они потом еще долго говорили о разном. И засыпая, Елизавета подивилась тому, как она все это время была невнимательна ко всему, что происходило вокруг. И только во сне какой-то воин с лицом Рогволода, огромный, сильный и красивый возник в памяти ее. Она невольно потянулась к нему, как к доброму и сильному богу.

– Ты служишь моему отцу, – спросила у него княжна, как странно, что никогда прежде я не видела тебя при дворе.

Но он угрюмо молчал, ни о чем не спрашивал, не произнес ни одного слова.

Сон показался ей и странным и тревожным. В нем было что-то недосказанное и таинственное.

№№№№№

В то время князь Рогволод в Сварге не находил себе места. Он впервые решил появиться перед Рогнедой. Но Елизавета испугалась и не узнала его. Она решила, что он один из воевод, и несколько раз повторяла, что они когда прежде не виделись.

– Она никогда не узнает меня, – усмехнулся он.

– Она вспомнит тебя, и всех вспомнит, – успокаивал его князь Олег, но поверить в это он никак не мог, как ни старался.

– Теперь я точно потерял ее навсегда, – твердил суровый викинг. Она уйдет куда-то так далеко, что и до этой, до другой Рогнеды будет уже не дотянуться.

№№№№№

Елизавета никак не могла забыть этого сна, он все время возникал в ее памяти. Там было сокрыто что-то, но прозрение ускользало от нее, и она никак не могла догадаться, что хотели поведать ей боги, посылая такой сон, но и забыть его тоже не могла. Давно в душе ее не было такой странной тревоги. И тогда она и решила посмотреть на Гаральда, словно он мог как-то ей помочь.

Локи, узнав об этом, торжествовал. Все оказалось проще простого – знаки, сны, напоминания. Она все вспомнит. И тогда он сможет творить все, что ему вздумается.