Текст книги "Королева снегов. Елизавета Ярославна"

Глава 12 Отец и дочь

Его дочь рано начала разговаривать, понимать мир, и ощущать себя в этом мире. И это се больше поражало людей, которые видели Елизавету в то время. Если бы ее нянька не видела ребенка, не принимала роды, то могла бы сказать о том, что она не принадлежит роду человеческому, и это не было бы пустой фантазией. В мире, вероятно, во все времена существовали посланники небес, она была одной из них.

Ярослав пришел в страшную ярость, когда услышал ее первое слово и ворчание старухи за спиной.

– Чудеса, да и только, ребенок еще не может говорить.

– Не ворчи, ты же сама знаешь, что это особенный ребенок, и не подходи к нему с обычными мерками.

– Золотой, только боюсь, княже, такие дети не живут долго.

– О чем ты говоришь, старая, она будет жить долго и счастливо и станет королевой. Все богатства мира падут к ее ногам, и лучшего из королей я выберу ей в мужья, – торжественно пообещал Ярослав перед колыбелью своей дочери.

– Не стоит загадывать так далеко, – перебила его старуха, – пусть все идет своим чередом.

И он не стал ей перечить, он только любовался на свою дочь и знал, что никого и никогда не будет любить больше, чем это создание. Он высоко поднял девочку над головой, а потом нежно прижал ее к груди, и она улыбнулась ему в ответ. Как смеет старуха сомневаться, почему он терпит все ее дерзости. Но молодой князь Ярослав умел властвовать собой. Нянька же заметила, что из всех, кто заглядывал в детскую, только князя безошибочно узнавала девочка, и это приводило его в невероятную радость.

Бес тоже, невидимый для посторонних глаз, сюда заглядывал нередко. Он внимательно следил за ребенком. Он терпеть не мог маленьких детей, и только для некоторых делал исключение. Ему единственному все до конца было известно, потому не случайно он тут бывал. И первое, что он заметил – она была совсем другой. Ничего в ней и близко не было от Рогнеды, только золотистые светлые волосы, но такие были у доброй половины славянок, что в них особенного.

– Немало придется попотеть, чтобы этот изнеженный ребенок добился чего-то, Фетида и то закаляла Ахилла, и Рогнеда хлипкому Ярославу спуску в свое время не давала, а сам он словно и не понимает, что одними ласками и радостями ничего путного не добьешься. Он должен быть более строгим, думал тот, кто понятия ни о каком воспитании не имел, и если что-то предпринимал, что только вопреки принятым нормам – с точностью до наоборот. Но понимая, что объяснять ему это бесполезно, бес решил обо всем позаботиться сам. И к еще большему удивлению няньки и служанок многочисленных в детской, где обитала Елизавета, стали происходить настоящие чудеса.

Ребенок, стоило ей только отвернуться или отлучиться оставался без всяких одежонок и пеленок. Она ума не могла приложить, как он сам в одно мгновение мог развернуться, и с ужасом думала о том, что если это увидит Ярослав, то не жить ей больше на свете. А потом ручки и ножки его сами по себе проделывали какие-то невероятные физические упражнения, да такие, что казалось, сломаются, и она не сможет ими пошевелить. Она исчезала из колыбельки и холодная, как ледышка появлялась там снова. И не понимая как прекратить все эти безобразия, она строжайше запретила появляться там всем девицам, но ничего не переменилось и от этого. Но самое удивительное и было в том, что за все это время ни разу не слышал она не только плача ребенка, но даже голоса или крика. Судя по всему, это ему даже нравилось, хотя в олове старухи подобное и не укладывалось. Когда она, наконец, решилась обо всем сказать князю, потому что не могла больше терпеть подобного, и боялась и за себя, и за девочку, он к ее еще большему удивлению не разозлился, и даже голоса не повысил.

– Это не страшно, – говорил он, – никто не посмеет причинить моей дочери вреда, у нее столько хранителей, что не найдется такой злодей.

Было и еще одно, то, что до крайности удивило окружающих, она никак не реагировала на свою мать. Сначала княгиня отнеслась к этому спокойно. Она говорила себе и другим, что пока ребенок слишком мал и не может еще ничего понимать. Но ничего не изменилось и потом, когда девочка стала подрастать – вот в чем была главная незадача. И после этого все грустнее становились глаза и речи княгини, она понимала, что у старшей своей дочери не найдет тепла и участия. С этим надо было смириться и не показывать виду. А тогда она поняла, что для того, чтобы все изменилось, надо родить еще одного ребенка, и воспитывать его надо будет по – другому, если она хочет добиться чего-то. А Елизавета останется дочерью своего отца.

Тогда она и появилась в покоях князя сама. Он был немного удивлен,, но обнял ее, упрекая себя за то, что в последнее время все меньше внимания уделяет своей жене, а ведь мать просила его об обратном. Это было его ошибкой, и хорошо, что она не особенно его за это упрекала. В ту ночь он был нежен, потому что хотел загладить свою вину. Ярослав хорошо помнил, с какой страстью относился к его матери отец, ему вовсе не хотелось настолько зависеть от чужой женщины, другое дело – дочь. И ему вовсе не хотелось, чтобы она вышла замуж за короля и уехала от него далеко, но разве у него был выбор? И он утешал себя тем, что это будет самый лучший король в мире.

– Ребенок не признает княгини, – говорила нянька, когда Ярослав неожиданно спросил о матери.

– Сама княгиня в том виновата, она так много времени проводит вне дома, что же в том удивительного, – оборвал ее Ярослав, он всегда и во всем готов был оправдать свою ненаглядную дочь.

А потом он думал о том, что она только княгиня, и ею останется до самой смерти, а о детях будут заботиться служанки, и не бывает в этом мире по-другому. Он думал о том, что сам научит Елизавету языкам, и в седле держаться она будет не хуже матери своей. Отправляясь в суровые края, она не может ощущать себя слабой и незащищенной. И странно было, что так он думал о любимой дочери. Наверное, если бы они узнали, что творится в душе того, кого сначала в шутку, а потом всерьез называли Мудрым, то они ничего не поняли бы.

№№№№№

Всегда и везде, сколько бы людей ее не окружало, Елизавета всегда выбирала отца своего. И мир для нее делился на князя Ярослава и всех остальных людей. И ладно, Рогнеда была в чужом мире, но она то с самого начала среди своих оставалась. Она могла капризничать, помыкать всеми, кто под руку попадался, и знала с самого начала, что над всеми имеет полную власть, потому что отец ей ни в чем не откажет, и накажет любого, кто посмеет обидеть ее. Он баловал ее невероятно, и только иногда, когда ее требования превосходили все разумные границы, в его голосе появлялись суровые нотки, и она отступала. Она знала, насколько он ее любит, и если готов отказать, то видно это и на самом деле отвратительно. И немного знали, каким стальным бывает характер у казавшегося мягким и добрым князя. Она усвоила, что если его не злить, то уговорами и ласками модно достичь всего, чего угодно. И маленькая плутовка с самого начала постигла странную науку правления сильными мира сего.

А служанка, которая случайно слышала разговор, потом отправилась к старухе:

– И все у князей наших не как у людей, – усмехнулась она, – он ее не особенно любит, а ей хоть бы что, зато от свиты своей она никак отстать не может, – говорила та о княгине. Воевода любит ее и страдает, но она и не смотрит в его сторону. А ведь вместе могли быть счастливы, но разве она позволит себе поменять любимого воеводу на нелюбимого князя – да ни за что на свете.

– Богатства и власть для всех и во все времена значили больше, это только голодранцы могут о любви заботиться, чем им еще прикрыться-то, – ворчала старуха, понимая, что у нее не было за всю жизнь ни того, ни другого.

– Ты шибко много думаешь о том, что тебя не может касаться, от этого все беды и творятся, голова лопнет, будешь знать.

– Ничего с головой моей не случится, – отрезала служанка, только чудно все это и нелепо.

Многим из них было жаль чужестранку. И не хотели они понимать, что во всех своих несчастиях она много счастливее их. Если бы ей предложили поменяться судьбой с любой из них, то не выбрала бы она никакую иную – только свою собственную и оставила бы, она была рождена королевой, и не смогла бы спуститься на ступеньку ниже, какое счастье ей бы не было обещано. И старухе хотелось только одного, чтобы к власти, которая ей по рождению была дарована, Елизавета еще любовь прибавила. И она точно знала, что взбалмошная и избалованная девочка, купающаяся в отцовской любви, достигнет большего, чем горемычная бабка ее и красавица-княгиня, которую так огорчало то, что дочь не выделяла ее среди служанок.

Любовь не подарит ей свободы и роскоши, но если это любовь одного из самых могущественных королей, тогда как знать.

Глава 13 Взросление

Чем взрослее становилась Елизавета, тем больше времени проводил с ней князь Ярослав. И казалась она ему самым прекрасным, самым необычным ребенком из всех, какие только в этом мире были. Это не только отец, но и многие другие уже могли оценить. И всем хотелось увидеть ее своими глазами. Они должны были согласиться с тем, что мудрый князь не ошибся, она и на самом деле чудо. Она стоило всех восторгов и ласковых слов, которые к ней были обращены.

Пока взрослела Елизавета, душа Рогнеды купалась в отцовской любви, и хотя память ее вдруг возвращалась к другому человеку, она видела широкоплечего и белокурого мужчину с мужественным лицом, и Ярослав вовсе не был на него похож. Но ведь тогда и она была другой, и любила она его не меньше, чем бабка своего отца – викинга. Она знала, что в памяти ее теснятся другие жизни, что, несмотря на такой юный возраст, она хранит в душе своей опыт, и другие судьбы, и они будут жить в ее душе. Память дремала какой-то срок, но, пробудившись, становилась зримой.

На этот раз все и на самом деле становилось другим. Она родилась в Киеве, ей не нужно было больше завоевывать этого града. Отец никогда не заставит покинуть его. Она не будет метаться, не в силах там снова оказаться. Она не собиралась больше ссориться с матерью. Много можно было избежать на этот раз. Только холодок между двумя женщинами оставался прежним, Но Елизавета не могла превозмочь себя, а княгиня не пыталась с ней сблизиться. От Владимира, хоть его и прозвали святым, к тому времени в граде и духа не осталось.

Солнце, Днепр и души воинов, приехавших на русские земли с матерью, вот что оставалось в ее памяти в те минуты. Только поразительные предчувствия жили в ее душе, не хотела она печалиться, сожалеть, искать каких-то невиданных высот. Король, который станет ее мужем на этот раз, не захочет убить ее отца. И новый мир не мог пугать и огорчать ее. С новой высоты она постигла другую жизнь. Она успела привыкнуть к новому имени. А это не так просто было сделать.

Тоска по бабке и по миру, который был потерян, не оставляла ее, хотя душа была переполнена жизнью и радостью. Не было печали в ней в те беззаботные дни. Ребенок рос стремительно. И с нею происходили самые невероятные события.

№№№№№

Служанки говорили о том, что княгиня снова ждет ребенка. И они утверждали, что князь будет еще более счастлив. И тревога возникла в ее душе. А если и правда, он станет уделять ей меньше внимания?

– Не говори так, – сердито обратилась к своей подруге ее нянька.

– Отец никогда не будет меня любить меньше, – услышали они голос девочки.

Известие о том, что еще кто-то должен был родиться, странно поразило ее. Это казалось ей невероятным.

Когда князь Ярослав предстал перед ней, как обычно, она спросила его:

– Когда родится малыш, ты будешь любить меня меньше?

Он обнял свою дочь крепко и ласково, а потом посадил себе на колени, не боясь помять красивые свои одежды:

– Кто тебе сказал о том, дитя мое, никогда и никого я не буду любить так сильно, как тебя. Это правда, мне очень дороги все мои дети, но ты мой бесценный дар, и тебе нечего бояться. Он говорил убежденно, ничто не могло поколебать его уверенности. Она успокоилась немного. Елизавета поверила отцу своему. Она доверяла ему безоговорочно с самого начала.

Через несколько недель по русским землям разнеслась весть о том, что у великого князя родилась дочь Анна. Князь Ярослав не лукавил, когда говорил о том, что дороже Елизаветы у него никого нет в этом мире. Это и на самом деле было так. Он ненадолго зашел к княгине, мельком взглянул на ребенка и сухими холодными губами коснулся его лобика, как – то поспешно передавая его няньке. Но она удивилась. Малышка как две капли воды была похожа на отца своего, но он и не заметил этого.

– Ты недоволен тем, что снова родилась девочка? – спросила она у него.

– Я всем доволен, ты не могла преподнести мне дара дороже, но я обещал в этот час быть у Елизаветы, мы отправляемся на прогулку, я не хочу, чтобы она долго ждала меня.

– Елизавета? – удивленно спросила она, – почему ты позволяешь этой девчонке помыкать собой. Она делает с собой все, что ей вздумается.

– Тебе вредно волноваться, я люблю свою дочь, как никого в этом мире, но она чудесна.

– Она обычный ребенок, не стоит ее так баловать, – княгиня была недовольна тем, что происходило вокруг.

Она надеялась на то, что ради новорожденного младенца он забудет о своей самой дорогой игрушки, но теперь видела, что этого не случилось. Но если он хотел иметь много детей, то хватит ли на всех любви?

Глава 14 Прогулка с отцом

Елизавета больше всего любила прогулки с отцом на своей небольшой лошадке. Но отправиться на такую прогулку было настоящим блаженством. Однако на этот раз грустные мысли терзали ее. Она не выдержала долго, и спросила:

– Скажи, этот ребенок уже родился, – она была задумчива и тиха. Такое редко можно было наблюдать прежде.

– Ты и сама это знаешь, – спокойно говорил князь.

– И ты уже видел ее? – не унималась она.

– Да, я заходил в покои твоей матери.

– Мне казалось, что ты отменишь нашу прогулку.

– Разве хоть раз я не исполнял своих обещаний, дорогая?

– Но ведь родился ребенок, – с ревность не могла она никак справиться.

– И я рад, что он родился, княгиня здорова, но почему тебя это так волнует. Я не люблю, когда ты капризничаешь и хмуришься. Никто не заменит мне тебя никогда, не о чем беспокоится или ты не веришь мне?

Она верила, и забыла о сказанном. О своих страданиях. И радость окрылила ее сознание. Они вернулись в палаты усталые и измученные. Княжеская свита едва успела отдышаться, в то время, когда Ярослав уже переоделся и вышел к княжескому пиру. Все было замечательно, ему не хотелось ничего говорить и думать.

№№№№№

И еще одно происшествие в тот вечер удивило обоих. Впервые Елизавета вместо матери села за княжеский стол и вела себя как взрослая, хотя и была еще маленькой девочкой. В тот момент объявили о том, что прибыл его старший брат Изяслав.

Князь – первенец Владимира стремительно вошел в зал. Ярослав встал ему навстречу. Но он взглянул на маленькую девочку. Непонятно как она за этим столом оказалась. Он остолбенел и ничего сказать не мог. И странная вещь случилась. Они смотрели друг на друга – маленькая девочка и взрослый мужчина. Она ощущала нечто непонятное и странное. Елизавета смотрела на него так, словно она его не видела долго, а теперь снова встретила, и рада этой встрече. Изяслав понимал, что он видит ребенка впервые. Но он не мог избавиться от чувства, что это было знакомо.

– Мне так хотелось появиться в Киеве, впервые за все время, словно кто-то звал меня туда. Мне казалось, что это было обманом, прихотью, до тех пор, пока я не увидел глаза этой девочки, дочери моего младшего брата. Никогда дети не брали так за душу. Мне хочется видеть ее и говорить с ней. Ко мне словно возвратилось что-то давно потерянное и очень дорогое.

Так думал он, пока шумел пир. И когда они остались вдвоем с Ярославом, тот решил открыть ему секрет.

– Матушка вернулась к нам, она еще тогда говорила, что возродится во внуках своих. Я никогда не был так привязан к детям, но в этой дочке моей она снова живет.

Ничего не это не сказал старший брат. Но что-то стало ему понятно в тот момент.

Когда старуха узнала о появлении Изяслава, она не удержалась и вошла в его комнату, когда он уже улегся спать,

Князь вздрогнул. Он хотел увидеть влюбленную в него девицу, решившую с ним ночь провести.

– Это ты? – удивился он раздосадованный.

– Я пришла взглянуть на тебя, голубок мой, а ты кого моложе увидеть хотел? Ты и забыл про меня вовсе. Сколько зим прошло с того дня, когда ты эти палаты поспешно покинул.

– Да, – согласился он, – и никогда прежде мне не хотелось сюда так вернуться, как теперь. В Елизавете есть что-то загадочное. Встреча с ней всегда будет желанна, – признался он, хотя никому не собирался выдавать своей тайны.

Но от старухи ничего нельзя было скрыть. А князь чувствовал, что виноват перед ней, за то, что и на этот раз к ней не заглянул. Но она была добра и никогда не таила зла на него.

Глава 15 Явление

Изяслав пробудился среди ночи и сначала увидел какой-то невероятный свет, а потом и маленькую девочку около своего изголовья. Он так растерялся, что долго не мог произнести ни звука, но потом заговорил:

– Это ты, милое дитя. Я не знаю, что творится в мире, и что происходит в моей душе, но в первый раз после смерти матери мне так хорошо и спокойно. Никогда не рвалась душа моя в Киев, я и сам не пойму, как оказался тут. Ярослав может подумать, что я на его стол претендовать собираюсь, но мне только и хотелось тебя увидеть. И она улыбнулась, словно и на самом деле понимала то, что он хотел ей сказать. Изяслав стоял на пороге разгадки того, что с ним происходило, но не верилось в то, что такое может быть.

Она коснулась ладонью его щеки, улыбнулась и пошла прочь. Изяслав хотел попросить, чтобы она осталась, но не мог этого сделать. Он чувствовал, что не имеет права вмешиваться, не может ничего менять. Но произошла еще одна странная вещь, на следующий день утром, когда он уезжал из Киева, так и не понимая до конца, зачем сюда пожаловал, в чистом поле он столкнулся с княгиней. На этот раз она быстро пришла в себя, она решила ехать на рассвете, хотя служанки, боясь княжеского гнева, противились этому. Но разве кто-то мог бы ее удержать? И она выехала на прогулку. Она знала, что брат Ярослава появился в княжеском дворце, но вечером не придала этому значения, а утром, столкнувшись с ним и несколькими его воинами на перекрестке, была поражена. И сам Изяслав приостановил своего коня.

– Ирина, – произнес он растерянно, хотя никогда прежде не видел жены брата своего.

– Да, мне нужно было прогуляться. Роды были легкими, мне ничего не грозит, – усмехнулась она.

Он что-то сказал ей о старшей дочери. Она ответила, потом спросила его о чем-то, но слова для этих двоих ничего не значили. Она почувствовала почти полуобморочное состояние от всего случившегося.

– Тебе плохо, княгиня? – спрашивал он

Эти слова мгновенно отрезвили ее.

– Нет, все замечательно,

Но тревожный взгляд ее оставался в ее душе. Она понимала, что происходит что-то, о чем она и не догадывается. Но тут же встрепенулась княгиня.

– Мне не стоит так далеко выезжать, – уклончиво говорила она, но они оба понимали, что это только отговорки. И не в слабости ее дело.

Изяслав мчался, не разбирая дороги. Но он словно от себя самого пытался убежать.

– Она прекрасна, – твердили его губы, – она просто великолепна, говорят, что мой брат совсем ее не любит, но отчего судьба всегда ко мне несправедлива. Почему все так складывается? Впервые за долгие и мучительные годы он был влюблен, и она оказалась женой его младшего брата и матерью их детей.

№№№№№№

Ночью ему снилась Рогнеда. Она склонилась над сыном своим, и прижала ладонь к его щеке:

– Я не хотела, чтобы так получилось, – говорила она тихим и ласковым голосом, который он со временем стал забывать.

Воцарилось молчание. Потом он снова услышал ее голос.

– Оставь эти мечтания, она ни за что не откажется от Ярослава. И твои чувства принесут тебе страдания. Она даже тени подозрения на себя не бросит, потому что останется королевой, да и ты не можешь позволить себе ничего подобного. В этом ты не похож на отца своего. Это Владимир мог спокойно спать с наложницей своего брата, а она не наложница, она королева, наверное, поэтому ты в нее и влюбился.

– Я еще тогда просил найти мне жену, – напомнил о давнем ее сын.

– Мне хотелось, чтобы ты сделал это сам, но вышло все не так, как хотелось, – говорила она.

– Скажи мне, эта девочка, его старшая дочь, что в ней такого особенного.

– В теле этой девочки к вам вернулась моя душа, – пояснила она то, о чем он только смутно мог догадываться.

И теперь он понимал все знаки и видения, это стало единственной настоящей радостью для него.

– Это мне не показалось, – шептал он, словно завороженный. Он не знал, радоваться ему или огорчаться от таких открытий. Все смешалось воедино в его усталой душе.

В одно время и Ярослав и Изяслав задумались об одном и том же, они хорошо понимали, что все не может быть по-старому в их мире. Не существует прошлого, есть только грядущее. Но в том грядущем все-таки можно прикоснуться к прошлому. И девочка, совсем недавно пришедшая в этот мир, каким-то чудным образом могла помочь им в этом, и это казалось самым большим чудом на земле.

– Она не оставила нас, – размышлял Ярослав, ворочаясь в своей постели.

– Она дала нам знак, и я появился перед ней, – говорил Изяслав, появившись в Киеве.

Он взволнованно шагал из угла в угол, и понимал, что мир порой способен дарить удивительные минуты светлой радости. И только одно тревожило их обоих – девочка вырастит и станет взрослой. Она уйдет от них в объятья чужого человека, им придется расстаться с ней сначала на время, а потом и навсегда. Но до той поры им еще было даровано время, нужно было забыть о происходящем в суматохе, помнить о том, что еще могло свершиться, и тогда они получат значительно больше, чем думали в самом начале. Так впервые они были вместе, и она привела их друг к другу. И они поняли, что между ними есть кровная связь, и не только презренный отец соединяет их, но и мать.

– Я буду с вами всегда, я всегда буду рядом, – снова и снова слышали они ее ласковый голос. Изяслав был уверен, что она снова была рядом и говорила с ним.