Текст книги "Воин грозного князя. Сказ об Илье Муромце и Соловье-разбойнике"

ГЛАВА 14 ТРЕВОГИ И ПОТРЕИ

Но служил Дунай в те времена больше себе любимому, чем князю своем. И он это прекрасно понимал. До вершины дошел он, где удалью своей невероятной, а где хитростью и усердием.

И трудно было князю Владимиру угадать натуру его мятущуюся, и понять, что же там важнее, что второстепенное.

Он не мог до конца не него положиться и не особенно доверял ему. Если бы кто-то сказал, что он покинул князя, даже не прощаясь с ним, он не удивился бы и этому.

– Может он и покинет меня, – размышлял Владимир, – ушел же Святогор и следа его отыскать невозможно, отчего же этот гордец непременно оставаться должен? Только он догадывался, что из другого теста Дунай был сотворен. Он так любил пир и турниры рыцарские, и схватки яростные, что не захочет в одиночестве скитаться невесть где. И это немного утешало Владимира. Он верил, что заставит их разлучиться только смерть сама.

Ведьма слышала дерзкие княжеские помыслы. Потому она перед богатырем и появилась.

– Пусть не думает, что он один тут хозяин и повелевать может. Ни в чем он особенно не смыслит.

Она делалась больной, если ненавистному сыну рабыни становилось хорошо, и он начинал ощущать себя победителем. Оны бы все сделала, чтобы изменить положение и избавить его от такой радости.

Владимир кожей ощущал странную эту силу, и только обозначить словами ее никак не мог. Но страх не давал ему больше спокойной существовать в этом мире.

Он знал, что если не станет противиться, то ничего у него не получится, он потеряет все, что сумел за это время завоевать.

На рассвете растерянный, и вовсе не такой уж бравый, как недавно, Дунай вернулся назад. Завалился он на постель свою, и не появился перед князем на утренней трапезе. Когда слуги верные стали будить его, он отшвырнул их в сторону. Не хотел он собираться, куда-то идти и что-то делать.

– Пусть без меня остаются, – сердито проворчал он.

– Что с Дунаем? – поспешил спросить у собравшихся Владимир. Ему нужно было знать обо всем, и что он был бы за князь, если бы не ведал, что в княжестве у него творится, Да еще с такими видными воинами, как Дунай.

– Он мотался где-то всю ночь, а теперь спит богатырским сном, – поспешил сказать кто-то, но к обеду вернется, цел и невредим, – тут же заверили его. Они были уверенны, что разозлится князь, потребует, чтобы явился он, а не захочет сам идти, чтобы притащили его, но ничего этого не случилось. Он приказал слугам своим кушанья подавать и заговорил о том, что следует им предпринять в ближайшее время.

№№№№№№

В тот момент, когда измученный воин, обвиненный во многих грехах, спал крепким сном, перед ним появился бес. Постоял немного, внимательно разглядывая княжеского любимца и прикидывая, что еще для него сделать следует. И растворился где-то в тумане. Но отправился он именно в Карачаров. Все самое важное нынче там происходило. Пора было сорвать с места Илью и отправить его в славный Киев к самому князю Владимиру. Так долго они собирались, так много всего сделано было, что пора и за главное дело браться.

Первой поднялась Арина, взглянула на сына своего милого. И как-то не особенно ей верилось в то, что в такое солнечное и ясное утро, им проститься предстоит.

Но ожидание так измучило ее, что грешным делом, она хотела только одного, отрешиться и передохнуть. Илья поднялся, и по взгляду его она поняла, что после завтрака он их покинет.

Легко сказать проститься и отпустить, но как трудно сделать это. За стол он уселся еще в обычном одеянии своем, ни меча, ни кольчуги еще не было видно, но разговор не клеился. Ничего не видел и не слышал богатырь, в мыслях своих он был уже далеко.

Иван странно вздрогнул и распрямился, когда услышал его голос:

– Нынче я в путь отправляюсь. Нет возможности больше оставаться.

И вроде все давно известно и ясно было, но отвернулась и зарыдала Арина. Она точно знала, что он не вернется больше, а если на часок, как гость заглянет, так это не стоит в расчет брать.

Он молчал. И немного завидовал сыну. А потом заторопился куда-то, стал что-то для него поспешно в дорогу собирать. И сам подивился он тому, какой черной завистью завидовал он Илье. Он понимал, что все ушло давно и безвозвратно, и он проиграл в схватке с князем новым и собственной судьбой.

Парень уезжал на службу к их врагу и обидчику, вот что еще не укладывалось в его голове. Он знал, что Ярополк с ним будет, предупредит о чем-то. Предки хранят тех, кто по этой земле ходит, потому так важно в каком роду ты родился.

– Это у меня кроме поля бескрайнего и ожидания вестей из Киева ничего не осталось, – говорил он, – а у него все впереди, и это его жизнь. Илья заметил странное его угрюмое молчание и ни о чем не решился спросить. Он догадывался, что старику было трудно примириться с тем, что безвозвратно ушло. Но это так мало его волновало в тот момент.

ГЛАВА 15 В ПУТЬ

Илья уже обрядился в доспехи свои, и готов был двинуться в путь в любую минуту. Путь предстоял, не близкий и много что случиться могло еще. И много трудностей будет его там подстерегать. И хотелось ему поскорее к доспехам привыкнуть.

Илья торопился. Словно за один день хотел наверстать упущенное время. Он хотел догнать Дуная и всему у него научиться.

Мать едва поспевала за ним. Проститься они условились на перекрестке, как и всегда прежде бывало. Прощание ему показалось слишком поспешным, но это не огорчало, а даже радовало парня. Он стиснул ее в своих объятиях. Она чувствовала только холод железа и силу его огромную, и никак не могла поверить, что перед нею сын ее верный стоит.

– Илюша, – простонала она, но тут же смолкла обреченно, понимая, что не может она роптать на судьбу свою, здесь всегда боги и духи собираются, они не должны стонов ее слышать.

И рванулся он нее богатырь, чтобы раз и навсегда с этим покончить. Полетел он на молодом да быстром коне своем, не разбирая дороги. И дорога эта, как и условились они, была прямоезженная.

Илье казалось, что Дунай не мог далеко уехать, и он быстро его догонит. Ему хотелось, чтобы в этой поездке был рядом с ним бывалый воин. Ему не хотелось в одиночестве оставаться в той неизвестности, которую таил окружающий мир. И потом, Илья, в отличие от Добрыни, всегда будет стараться рядом с кем-то из людей быть – так проще и легче переносить все, что уготовлено судьбой. И ему так хотелось говорить с кем-то, слушать кого-то и набираться ума-разума.

И когда он уже отъехал на приличное расстояние, то увидел на горизонте всадника, и решил, что это Дунай, кому еще было тут быть. И устремился туда.

Четверть часа ушла у него на то, чтобы догнать незнакомца, единственного знакомого в чужом мире воина. Старое оставалось далеко позади. Он устремился в новый мир. Потому таким сильным оказалось разочарование. Он увидел совсем другого воина. И подозрения закрались еще до того, как он приблизился к нему, только не очень в то хотелось верить. Этот всадник был значительно крупнее. А вблизи и вовсе огромным был воин – человек – гора. Илья не считал себя маленьким, и в поселке его считали крупным юношей. Но трудно было даже представить, какого роста будет этот человек, когда он спрыгнет с коня своего. Илья понимал, что лучше с ним общаться, сидя в седле. Но почему он вообще должен был желать с ним общаться? Хотя он не сделал ничего дурного, и вдвоем лучше, чем одному. Тогда он не знал, что вовсе не все думают так, как он сам.

Но пока, оглядывая его внимательно, незнакомец не проронил ни звука. Начать разговор пришлось юноше.

– Я гнался за Дунаем, и не ожидал, что наткнусь на кого-то другого.

Он решил, что не стоит хитрить, лучше сказать все, как есть.

Это имя незнакомцу, судя по всему, было знакомо, потому что исчезло суровое выражение лица, и он усмехнулся.

– Откуда здесь мог взяться этот красавец? – удивленно спросил он.

– Он был накануне в Карачарове, – отвечал ему Илья, и мы встречались с ним.

Богатырь не поверил его словам, но ничего не сказал.

– Может, тебе это приснилось, наш любимец никогда не покидал Киевских пределов. Даже когда убили его любимого князя, он спокойно с палачом оставался, потому что не мог отказаться от всего, что тот ему предложить мог.

Илья понимал, что это не просто Странник. Он был связан с Киевом и много знал обо всем, и о князе, и о воинах его.

– А ты тоже ушел оттуда? – спросил он, чтобы хоть что-то выяснить.

– Я не смог и не хотел терпеть бесчинства. Свобода дороже.

– И что ты с тех пор делаешь?

Илья понимал, что собеседник его как-то пострадал после смерти Ярополка.

– Сам виноват, что не уберег князя, – говорил он сердито, – но с тех пор свободен я был. И никто меня не заставит служить убийце.

Какой – то срок они ехали молча, но потом Святогор предложил:

– А давай посмотрим, что ты из себя представляешь.

И с этими словами он достал свое боевое оружие. И Илья еще не успел переключиться с мирной беседы на боевые действия, был невольно втянут в странный поединок, трудно. Они и врагами стать не успели еще, не поссорились по настоящему, но все было полушутливым сначала, хотя обороняться пришлось серьезно.

Святогор, истосковавшись по битвам и турнирам, никак не мог придти в себя и остановиться, хотя и видел, что юноша уже прогибался под его натиском, хотя и оставался упрямым и очень сильным. Но по праву старшего он должен был отступить и ослабить натиск. Но он был уязвлен, и боялся, что потерял свою сноровку, потому никак не мог остановиться.

Илья наседал озверело, и сам не знал, откуда силы у него берутся. Но в какой-то момент он все-таки отступил, конь его споткнулся, и булава выскользнула из рук. Богатырь увернулся от его удара удивительно ловко, несмотря на свой огромный рост.

И они одновременно разошлись в разные стороны.

ГЛАВА 16 ПЕРЕДЫШКА

Они взглянули друг на друга, как ни в чем не бывало. Святогор вдруг рассмеялся.

– Ты упрям и прыток, и так просто не отступишь. Правда, подучиться тебе еще не мешало бы, секреты все наши освоить, их немало в нашем деле. Тон его казался теплым и дружественным.

– А ты меня научишь этому? – спросил его Илья.

– Я вряд ли, ведь ты в Киев путь держишь, а мне туда дороги нет. Не станут я во второй раз на тот самый путь вставать. Но не печалься, дело это не хитрое, а Дунай и любой из княжеских воинов покажет и расскажет тебе все, может доступнее и лучше моего.

И только теперь, когда прозвучало имя воина, снова вспомнил о нем Илья, и понял, как быстро течет жизнь. То, что минуту назад казалось самым важным, вдруг перестало иметь какое-то значение.

Святогор понял его чувства и смотрел на него пытливо, ему показалось, что Илья готов был отказаться от своих планов, и отправится странствовать и развлекаться вместе с ним. Но это было только короткое мгновение, а потом чувство долга одержало верх над страстями. Все это время его согревало только желание служить русскому князю, и он снова готов был ступить на избранный путь. Первое искушение воин преодолел.

Но пока они ехали рядом, и каждый думал о своем. Странная тишина окружала их. Даже птицы смолкли вокруг, а звери беззвучно наблюдали за тем, как передвигаются эти двое по русской земле. И они знали, что столкнулись только на миг, а завтра у каждого будет своя жизнь.

И в подтверждение твердости намерений своих спросил Илья у Святогора:

– Когда рассказывать буду в Киеве о встрече с тобой, что сказать им о тебе? – он не хотел как-то опозорить богатыря, потому и расспрашивал у него об этом.

– Скажи, что жив, здоров и весел, – только и ответил на это богатырь.

– Но может, ты вернешься со мной вместе назад, и мне веселее и легче будет.

Илья не скрывал того, что ему жаль расставаться со Святогором.

– Не бывать этому, – услышал он в ответ, – можешь так и сказать, настоящие богатыри насильникам и убийцам служить не будут.

Обидными это было словами для князя. Только это право его было. И это стало предостережением для Ильи. Он не забудет, откуда и что в Киеве делать он должен. Но он решил, что чаще должен на небеса оглядываться, и с тенью отца своего советоваться.

Незаметно подкрались сумерки. И это порадовало Илью. Они могли остановиться на ночлег и провести еще какой-то срок вместе. А потом воспоминаний на всю жизнь останется.

Этому обрадовался и Святогор.

Святогор должен был признаться, что тягостными казались ему ночи длинные в одиночестве, когда ничего не было вокруг видно и все отправлялось на покой. Только души приближались к нему, а он не особенно любил с ними общаться.

И так как большинство из них к людям относились враждебно, то и ждать от них можно было только беды лютой. Тогда и казался он себе одиноким и неприкаянным, и думал о том, что очень долго такое будет, может быть всегда. И такие мысли тиранили его и терзали все чаще и чаще, так что иногда жутко становилось.

Но эта ночь будет другой, пусть это только случайно встреченный юноша, но он не будет одинок. С ним можно было пообщаться и рассказать ту историю свою древнюю, а кто еще ему может поведать о том, как и что, было с ними когда-то.

И хотя чаще всего богатырь молчалив был, но бывали такие минуты, когда ему поговорить особенно хотелось.

И самому ему, возможно жизнь ярче и значительнее многих покажется.

А потом, в Киеве пусть недоброжелатели его рассказывают, что им вздумается, для него это уже не будет иметь большого значения. Он сам тогда рассудит, кто прав, кто виноват.

Дрова они нашли быстро, умело сложил Святогор из них огромный костер. Илья не заметил даже, как он раздобыл огонь, и вспыхнуло пламя веселое и искристое.

И в свете его мир преобразился, и показался ему совсем иным в этом пламени. Уютно и тепло стало странникам в тот момент.

ГЛАВА 17 У КОСТРА

Почему – то в тот вечер, во время пира вспомнил князь Владимир о Святогоре. Он признавал, что это был один из самых сильных и мужественных его воинов, который на что-то обиделся в свое время и ушел от него в неизвестность.

Это были еще те давние времена, когда все только начиналось. Он только что пришел к власти, никому неведомый, оклеветанный и своими и чужими, для многих и непонятный и ненавистный.

Он победил своего брата, но от этого проще ему не стало. Столько всего потом пережить пришлось, сколько взглядов ненавистных, невысказанных упреков слушал он. У любого бы отпустились руки, но не таков был князь Владимир. Тот, кто рожден был рабыней и всего мог добиваться только сам, не отступает, пока жив.

Вот тогда одним из первых, этот огромный богатырь, который и с Ярополком не особенно-то уживался, поднялся во время одного из пиров, сказал что-то резкое, и скрылся.

Владимир тогда верил, что он одумается и вернется, и готовил те слова, которые позволят ему считать, что великодушный князь его простил, но к его удивлению ничего такого не случилось.

Усмешка Рогнеды – вот что большее всего ударило по душе его. Ей доставило удовольствие то, что Святогор сказал и сделал. Втайне она завидовала ему, потому что сама очень хотела, но не могла так поступить – в ее утробе был сын Ярополка.

Ему пришлось сделать вид, что он ничего не заметил. И это ее рассердило, она хотела как-то ответить на его гневные слова, и еще раз заявить о себе, но он не подарил ей такой возможности. Но понял князь, что с предательством он будет сталкиваться на каждом шагу, в самые неподходящие минуты своей жизни.

И потом еще долго он старался не думать о случившемся, когда ему рассказывали, что сталкивались с богатырем в чистом поле, и он не особенно печалится о случившемся.

– Где этот негодник теперь, и скоро ли надоесть ему бродяжничать? – размышлял князь, и странная тоска по старым добрым временам никак не оставляла его в такие минуты.

Святогор все время передавал ему через новых воинов, что вольная жизнь ему по душе, она ни в какое сравнение не идет с княжеской службой. Князь выслушивал это в очередной раз с неизменной улыбкой, и ничего не говорил в ответ. Но когда Святогор к нему в помыслах возвращался, он знал, что нужно ждать каких-то перемен.

№№№№№

Уже половину ночи провели у костра вольный богатырь Святогор и Илья из Мурома, готовы приступить к службе. Уже почти обо всем, что случалось с ним, рассказал Илье Святогор, а тот слушал внимательно и все запоминал.

– Он уверен, что не обойдусь я без него и снова к нему ворочусь, но не бывать этому, это уже давнее прошлое. Если однажды тебе захочется присоединиться ко мне, я буду этому рад, – прибавил он неожиданно.

– Пора кончать с этим, – говорил бес лешему, он еще и не такое наговорит, но это не путь Ильи. И Святогор прошел свой путь, а потому его судьба уже завтра утром будет решена. И Илья потом успеет послоняться по миру – какие его годы.

Святогор у костра готов был расписать свою жизнь на много лет вперед, но Марена по зову беса, или без его зова, уже появилась перед ними. Она сталась заглянуть в его лицо.

– Ты там можешь встретиться еще с Дунаем.

Он вспомнил случайно брошенную Ильей фразу, когда они только встретились.

– Он тебе не особенно нравится? – спросил Илья, ему хотелось выслушать мнение этого человека.

– Да не нравится, – признался Святогор, – много форсу, а толку мало. Если о пирах и состязаниях говорить, то он совсем не плох, но так горд и заносчив, что диву даешься, как он до сих пор при таком князе, как Владимир уцелел.

Илья уже понял, что он не особенный мастак говорить, и не может словами высказать то, что чувствует, а потому не стал особенно его расспрашивать. Он сам должен все увидеть и оценить.

– Мне хотелось, чтобы ты на Добрыню внимание обратил. Он спокоен и деловит, не гоняется за бабами, с ним труднее будет в переделку попасть, а потом он и сам князь, хоть и удельный, а если служит Владимиру, то не за награды. Он просто в том долг свой видит, а это серьезнее и надежнее будет, – говорил Святогор.

– Добрыня, – повторил про себя Илья незнакомое имя, что-то подсказывало ему, что это вовсе не тот человек, с которым ему будет легко и просто. Но он поблагодарил Святогора за совет. Он должен был за несколько дней постигнуть то, на что у других годы уходили.

– Дунай всегда добивается, чтобы быть первым, у него все самое лучшее. Он вряд ли потерпит, чтобы тот к нему приблизился.

Но Святогор и сам был когда-то очарован Дунаем. И сильным оказалось разочарование его. Вот пусть сам и разбирается.

– Славный парень все-таки, простой и такой прямой и искренний, не просто ему в окаянном этом мире придется, – думал он, глядя на богатыря.

– Он хорош, – думал Илья про Святогора, – только одинокий, но, кажется, одиночество его совсем не тяготит, оно ему даже приятно.

Но что будет с ним, если ему так же захочется вырваться из объятий князя и радоваться тому, что ты одинок и не зависишь от него. От костра оставались одним головешки, близился рассвет.

ГЛАВА 18 НА РАССВЕТЕ

Святогор и на самом деле заснул. В ту ночь приснился ему князь Ярополк, еще ни о чем не подозревавший, уверенный в том, что брате го Олег у древлян своих на охоте погиб случайно – всякое там бывает.

О, эта древлянская земля. Когда-то их дед – князь Игорь именно там был зверски растерзан, а потом все пылало и дымилось, после того, как бабка их учинила свою месть над палачами.

И они должны были подчиниться Киеву. Но возможно все должно на внуках отразиться с точностью до наоборот, и такое было возможно. Но сам Ярополк о том, что в чужом мире произошло, не особенно тревожился. Он был старшим и законным сыном и наследником доблестного князя Святослава, у него не было соперника. И когда на глазах у Святогора он был зверски убит, только Святогор и узнал до конца страшную тайну – убийц послал сын рабыни – князь Владимир, потому что не собирался он мириться с тем, как все выходило в этом мире. Он проследил за ними потом, чтобы врагов своих в лицо знать.

Сам князек поджидал их на лесной поляне, и донесли они ему, как свое скверное дело вершили, и в доказательство перстень Ярополка ему передали, только еще долго возмущался палач, потому что не тот это перстень оказался, не с того пальца. Послал он их назад. Вот здесь Святогор с ними и расправился. Напрасно ждал Владимир назад палачей верных своих, и пришлось ему возвращаться в одиночестве, потому что не решился он пред телом брата своего появиться и выдать себя окончательно.

Святогор еще какое-то время оставался там и хотел посмотреть на то, что там дальше происходить будет, но он точно знал, что надолго с ними не задержится.

Он знал, что не будет убегать тайком, он должен перед уходом, что-то сказать, что-то сделать, чтобы палачу, вероломно стол захватившему, стало тошно. И он должен был напомнить князю новоиспеченному о том, что все тайное становится явным, и пока он жив, вечная угроза жуткая ждет князя Владимира.

И решил он, что если придется в схватку с псами его верными вступить, то биться он будет до конца. Но когда час его пробил, отпустили они его без всякой схватки, удерживать не стали.

– Отчего ты так смотришь на меня? – спросил у Святогора воин, когда заметил, что тот проснулся и пристально, не мигая, на него уставился.

– Приснился мне убитый наш князь Ярополк, – я стал уже забывать его со временем, а тут вдруг показалось мне, когда я глаза открыл, что это он передо мной, только немного моложе, чудные вещи в этом мире случаются. Он и прежде мне снился, но потом пропал куда-то и вдруг опять.

– Ты сын его, – вдруг, даже не понимая, что именно он говорит, – заявил Святогор, как же я сразу о том не догадался и сам никак не пойму, а я-то думаю, что это такое знакомое и тревожное покоя меня в эти часы лишило. Князь и хотел на этот раз мне сказать, что ты сын его.

– Я уже слышал такую историю, – признался Илья и показал ему перстень, который при нем все это время оставался.

Странно сверкнул очами богатырь.

– Да, конечно, его волки Владимировы должны были князю принести, но пришиб я их по дороге тогда, но и сам не мог его отыскать потом, только, как он мог в Муроме у тебя оказаться.

– Я не знаю этого, матушка говорит, что его в колыбели моей однажды обнаружили, ей никакие перстни не нужны были, да и отец обо всем знал, но, наверное, кто-то должен был опознать его.

– Конечно, видно сам бес его приволок, некому больше, – говорил задумчиво Святогор.

Мало ли кому захочется выдать себя за сына убитого князя, только на этот раз не могло быть ошибки, все сходилось, но это встревожило богатыря еще сильнее.

– Ты и представить себе не можешь, в какой гадюшник путь свой держишь. Но пусть Владимир поизвивается, как уж на сковородке. Думаю, у тебя немало соперников найдется. Многие бабы, чтобы не думать, что были они с самыми захудалыми мужиками, на весь мир готовы растрезвонить, что не только молодой князь, но и сам Световид, ночку с ними проводил. А со временем и сами этому верят и своих Иванушек– дурачков в том, что они княжичи, убеждают, потому и винить-то их особенно не стоит, но беды они немало натворить могут, когда будут добиваться того, что им вроде полагается по праву родства. Но всегда хочется верить, что дети у тебя от бога, а не от странника, а то и проходимца рождены были. Но ты и на самом деле сын Ярополка. Я не знаю, зачем ты туда отправляешься, и возвращаться к нему даже из-за тебя не стану, слишком мне свобода дорога, но думаю, что и я, и весь мир еще о подвигах и бедах твоих услышит.

Замолчал богатырь, он видел, как обрушится, словно карающих меч, на их непутевого князя богатырь. И так приятно от этих дум на душе у него стало, так радостно.

Но вдруг улыбка сползла с лица его, и странный холод пронзил Святогора, хотя Илья оставался спокоен и ничего не видел и не чувствовал.

– Что с тобой? – удивленно спросил он и стал оглядываться по сторонам.

– И сам не знаю, – признался тот, – видно совесть моя не так чиста и спокойна, как мне хотелось бы.

– Да с совестью у тебя не все в порядке, – услышали они голос, – и поразительная красавица предстала перед ними. В фиолетовый плащ она была закутана. И так великолепна она казалась, что у Ильи дыхание перехватило, но Святогора не красота ее волновало, что-то совсем другое тревожило его.

– Это ты, – прошептал воин, и почувствовал он, что душа его не только холодеть, но и каменеть стала.

– Конечно я, Святогорушка, от всех женщин ты спокойно уйти можешь, спрятаться, убежать, укрыться, некоторые из-за тебя в омуте оказались, пережить разлуки не могли, но всегда есть одна, с которой такие шутки не пройдут. И никуда тебе от меня не спрятаться и не укрыться. Ты узнаешь меня, какой бы облик я не принимала, – говорила она вкрадчиво, почти нежно, но едва при этом скрывала злобную насмешку свою.

И такой холод от нее исходил, будто внезапно зима наступила.

Явление Марены поразило Святогора. Он даже про Илью забыл в тот момент. Но Илья оставался поблизости и заворожено на нее смотрел, хотя и слова вымолвить не мог.

Он понимал, что это не женщина. Конечно, он понятия не имел, как может выглядеть княгиня, но она не может быть такой высокой, великолепной и холодной.

– А мальчик твой мне нравится, – неожиданно повернулась Марена к Илье, он не из простых смертных, голубая кровь в его жилах течет, если его подучить немного, он во всем разбираться будет лучше твоего. Да не о нем речь, пока я к тебе пришла. Ты до сих пор удачно уходил от меня. Но так не может быть всегда. Ты и без того на земле задержался, – усмехнулась она.

Забавно было наблюдать за тем, как перепугался Святогор, а ведь он всегда слыл бесстрашным.

Бес, следивший за тем, что происходило у потухшего костра, с любопытством взирал на поединок богатыря и богини смерти.

В этом он участвовать не собирался и немного злился из-за того, что, что Илье она показалась раньше срока. Но все происходящее было так интересно, что на такие мелочи не стоило обращать внимания. И он может стерпеть из памяти все, что видел богатырь. А пока пусть станет свидетелем и полюбуется на то, что происходить будет, – думал бес.

Да и сам он не каждый день подобное зреть мог.