Текст книги "Мы встретимся снова. Мифомистика 21 века"

Аякс хорошо знал императора. Он знал его вкусы и пристрастия. Потому он и был убежден в том, что император не мог быть груб, нетерпим с юными созданиями. Непонятно, какое ему дело до императора и до девчонки. Пусть о ней заботится ее отец, он так ее любит. Но какие-то дальние и тайные воспоминания все-таки никак не давали ему успокоиться. Была какая-то непонятная история, но о ней лучше не думать вовсе.

Надо заниматься делами, что-то сделать своими руками и забыть о том, что творится вокруг – это только суета сует, которая ничего не дает ни уму, ни сердцу.

№№№№№

А император между тем направился на пир к своим воинам. Он любил эти пиры больше своих собственных, именно там он мог узнать столько нового и интересного. Все здесь виделось совсем в ином свете. Там ему казалось, что он вовсе не так одинок, как принято было считать прежде. Он мечтал о новой поездке в любимую Испанию, где он отдыхал душой, преображался и становился счастливым. Но здесь, где пришлось ему жить, он пировал и искал чего-то непонятного и необъяснимого.

Историки не льстили ему, когда уверяли, что он особенный правитель, на все времена единственный. И он гордился этим, разве так плохо быть ни на кого не похожим? В этом есть своя неповторимая прелесть.

На этот раз храм – вот что заставило его мгновенно перемениться, хотя он и не был таким уж верующим человеком, скорее наоборот, но когда видел его, был там, то и сам себе казался выше и прекраснее.

Но, увидев храм, он думал только о путешествии. Так он и оказался в доме одного из своих всадников, почти случайно. Каково же было его удивление, когда там он снова увидел девушку, ту самую, с которой столкнулся накануне в своем храме. А столкнувшись, никак не мог забыть…

В этом не было ничего удивительного – она оставалась у себя дома, просто он не знал этого прежде. Адриан не поинтересовался, кто она такая и откуда взялась, когда она неожиданно убежала. Он был удивлен и не скрывал своего удивления.

Их новая встреча – случайность? Но он никогда не верил в такие случайности.

№№№№№

Отец болел уже несколько дней. Это не было чем-то серьезным, и все-таки Антея волновалась. Он был единственным и близким для нее человеком. Если с ним что-то случится. Она бегала по всем знахаркам и принесла всех снадобий и следила за тем, что происходило вокруг. Она всегда гордилась им, но в минуты болезни он становился беспомощным и ничего не мог поделать с собой – таковы все мужчины.

Антея никого не ждала, и вдруг дверь распахнулась. И она замерла на месте – перед ней стоял император.

– Это ты, – усмехнулся он, – какими странными бывают встречи.

Она мгновенно побледнела, отец смотрел на нее удивленно. Он сразу заметил, что его дочь что-то от него скрывает, в то время как император знал значительно больше. Но она так юна и так бесхитростна. И он понимал, что лучше всего прислушаться к его речам. Девочка уже куда-то улизнула. Она должна была перевести дух и подумать обо всем происходящем.

– Император здесь, – думала она, – почему он появился снова? Этого не должно было случиться, этого не могло быть. Но он оставался за полу прикрытой дверью, она слышала его голос, чувствовала запах, круживший голову.

Она и прежде слышала о том, что он навещал больных воинов. Но она становилась подозрительной, словно какая-то неведомая рука толкала его сюда. Она много и часто о нем думала. Она глупая девица, и не смеет даже думать и мечтать об императоре, это величайшая глупость, которую можно совершить в жизни, потом не расплатишься. Она понимала, что должна вернуться в покои отца, и без того сбежала без всяких объяснений.

– Ты должна заботиться о своем отце, – услышала она его мягкий голос, – а я перед объездом еще загляну к вам, непременно загляну.

Он ушел, дверь за ним захлопнулась, они остались вдвоем. Отец взглянул на нее. Она не смотрела на него, да что за чертовщина такая.

– Я так понял, что вы сталкивались уже, но память отшибло, не помню, когда ты мне о том говорила.

– Это было вчера в храме, и это случайность, – еле слышно произнесла она.

У нее был такой виноватый вид, что это заставляло его тревожиться еще сильнее.

– Беседа с императором – случайность, о которой не стоит даже вспоминать? – удивленно спросил он, и почувствовал, что впервые не может ей верить.

Она совсем растерялась, понимая, что не сможет даже себе, не только ему объяснить, что на самом деле происходит.

Он волновался из-за своей дочери. Слишком велика была опасность для нее. Такая девушка не может не потерять голову, когда этот человек рядом. Он не просто человек, наделенный неограниченной властью, еще он обаятелен и красноречив. И если ему захочется очаровать ее, то ничего не стоит сделать этого. Но этого не может случиться, это просто невозможно.

№№№№№

Аякс в те дни с радостью занялся делами – они закладывали новый храм на другом конце города. Если он о чем-то и жалел, только лишь о том, что далеко до него добираться.

Ему грустно было оттого, что девушка тут вряд ли появится, а он так привык иногда с ней встречаться. Но не мог он понять, почему это для него так важно.

Появился император, говорил он о храме и о путешествии. Это было его страстью, и даже угроза жизни ничего не меняла, Аякс не сомневался в том, что он бросит все и уедет, куда глаза глядят, никто, и ничто не смогло бы его удержать в этом мире больше.

Антея в то время поняла, что отец совершенно здоров и сам ушел в императорский дворец, и заскучала. Она тут же вспомнила о странном строителе храма, и решила побродить по городу и поискать его. Она хотела увидеть, как храм будет строиться, каким станет со временем. Но еще больше ей просто хотелось видеть этого человека, возможно для того, чтобы перестать думать о другом. Она хотела на этот раз клин клином вышибить. И хотя она казалась такой беспомощной, но в душе человеком она была очень сильным. Она долго бродила по городу, не решившись ни у кого спросить, куда они перебрались, но она была упряма и нашла то, что искала.

Он поднял глаза от камней и был поражен, как только увидел ее.

– Откуда ты взялась? – удивленно спросил юноша.

Ничего она на это не ответила.

– Я не призрак, – улыбнулась она, – мне просто хотелось взглянуть, как все начинается, как из груды камней рождается такая красота.

Он молчал. Она растерялась.

– Тебе не нравится то, что я пришла сюда? – наконец спросила Антея. – Я знаю, что не должна здесь бывать.

В голосе ее был вызов и насмешка одновременно. Он смотрел на девушку и не узнавал ее больше.

Она готова была разрыдаться, а он рассмеялся громко и пронзительно, это был особенный смех, никто так больше не смеялся, только почему ей казалось, что она уже слышала его? Какое странное чувство охватило душу.

– Приходи, когда захочется, я рад тебя видеть, и польщен даже, я ждал тебя, – стал оправдываться он.

Она улыбнулась, наконец, поняла, что происходит, развернулась и пошла прочь. Настроение Аякса после этого значительно улучшилось. В одно мгновение все изменилось, и мир стал иным, но он и сам не мог еще понять, что с ним такое тогда творилось и не смог бы объяснить, почему у нее была над ним такая власть.

№№№№№

По дороге домой Антея думала о греческих гетерах, танцовщицах и жрицах. О, как хотелось ей уйти в жрицы и стать далекой от мира людей, от их радостей и огорчений, здесь она путалась и ничего не могла понять. Нет, она не была борцом, не готовилась отстаивать собственное место в этом мире. Все это казалось ей горьким, хлопотным и совсем ненужным делом.

Потому и смотрела она так радостно, с таким любопытством на храм. Она хотела обо всем рассказать отцу и знать, что он об этом думает. Но как только она вернулась домой и взглянула на него, она даже рта раскрыть не смогла, и разговор отложила на потом.

А все вокруг уже говорили о том, что Андриан оставил наместника и снова отправился в путешествие. И услышав об этом, Антея загрустила не на шутку.

Все теперь было не то и не так. Вроде бы ничего особенного не случилось, но она скучала и тосковала без него.

Она была уверена в том, что если встретится с ним, то совсем не скоро это произойдет. Никогда прежде не знала она, что такое влюбленность, из-за чего она возникает и как выглядит. Она только брела вслепую по ее тропинке и никак не могла справиться со своей грустью и болью.

№№№№№№

Учитель взирал на римскую землю. Этот вечно благословенный уголок земли казался особенным, неповторимым. И он удивлялся, что с героем ничего не происходило. Все толкало их в объятья друг друга. Но его вечный спутник, наполовину им же и созданный, с ним не соглашался.

– Но почему так, там они были капризными и наивными детьми, здесь значительно повзрослели. И я усложнил их задачи, подарил ей любовь, которой не было в прошлый раз, и император не такая бесчувственная и самодовольная скотина, как тот, так почему ничего не выходит? Он выглядел обиженным, словно в его игру вмешался еще кто-то невидимый даже ему и путает все карты.

– Поживем, увидим, – неопределенно заявил учитель, – возможно, все эти сложности еще скорее все погубят, чем та наивность.

Потом они бродили по берегу молча, словно чего – то ждали.

Учитель понимал, что бес только делает вид, что ему известно что-то заранее, на самом деле это было не так. И его увлекала именно неопределенность, как и любого смертного, в этом он мало чем от них отличался.

Он не собирался сдаваться. Он был уверен, что там, где костер долго разгорается, он горит еще ярче и дольше.

№№№№№

Бес недаром в те дни что-то затевал, любовь и ее перипетии были той областью, о которой он не имел никакого представления.

Антея продолжала скучать и томиться. Через весь город она брела к храму, чтобы немного побыть среди его строителей. Она была уверена, что этот странный неутомимый человек может заменить того, другого. Она убедила себя в этом и привыкла в это верить. Они оба ждали чего-то, какого-то озарения. Он волновался теперь, когда видел ее, и еще больше, если она опаздывала.

Он даже разозлился, когда в неурочный час пожаловала его наложница и говорила о чем-то скомкано, странно гримасничая. Но она только делала вид, что ей это было интересно, и пыталась утащить его в укромный уголок. Она разговаривала со всеми, показывала свои дорогие одеяния, а, уходя, обняла его так, чтобы это видели все, кто был поблизости. Она не замечала того, что он страшно сердился.

Аякс не заметил в замешательстве появившуюся Антею. Она взирала на них, широко открыты были ее глаза, а потом развернулась и бросилась бежать. Об этом ему позднее рассказал один из его мастеров. Ничего на это не ответил Аякс, он медленно пошел прочь.

Он злился на себя, его раздражали обе женщины, пусть они убираются, он готов был оставаться в одиночестве, никто не был ему нужен больше. Он не хотел большой любви, в которой его соперником будет сам римский император (при этой мысли он только усмехнулся растерянно), ни той, которую делить ни с кем не надо. Но ее присутствие и появление, как оказалось, было еще менее приятно. Вот с такими грустными мыслями он оставался в своем храме допоздна и никуда отсюда уходить не хотел. А когда она появилась рано утром, он все еще упорно работал. Антея была странно тихой в те минуты.

– Скажи, ты спишь с этой женщиной? – неожиданно спросила она.

– Нет, с ней невозможно заснуть, – попробовал пошутить он.

Н в ее глазах появились слезы, она никак не могла удержаться, хотя и обещала себе по дороге, что не выдаст своих чувств, что бы он ни ответил на все ее расспросы.

– Я мужчина и у меня есть женщина, с которой я иногда сплю, – решил ничего не скрывать юноша – это было пошло и глупо, словно перед этой девчонкой он в чем-то и на самом деле виноват.

– Я нормальный мужчина, мне нравятся не юнцы, а красивые женщины, что же в этом плохого, это жизнь и по-другому не бывает.

Ему хотелось, как можно больнее уколоть того, кого она любила всем сердцем, и ему удалось сделать ей больно и на этот раз.

– Да, конечно, я это заметила, – говорила тихо она, – прощай, мне пора, я заглянула только на минутку. Больше я не стану навязываться, будь с ней счастлив, если сможешь.

И она торопливо удалилась.

№№№№№№

Антея шла, не разбирая дороги. Она натыкалась на других людей, не слышала ни грубых окриков, ни ласковых слов сочувствия. Она и сама не понимала, отчего так расстроилась, словно бы увидела измену мужа. Но он даже женихом ее не был, ничего ей никогда не обещал. Они были чужими людьми. Интересно, если бы на его месте оказался император. Все было нелепо и глупо. Но как только она вспомнила об императоре, тут же рассмеялась. Нет, она бы не стала ревновать его. И в один миг девушка излечилась от всех своих бед и страданий и стала спокойной и невозмутимой.

А вот Аякс после этого никак не мог успокоиться. Он не мог работать, он смертельно устал от всего пережитого: ее слезы, внезапное появление и исчезновение – это было нечто запредельное, но странно его волновавшее.

Ему казалось, что он обидел ребенка и после этого не мог успокоиться.

– Она больше не придет, – подумал он, и грусть захватило душу его в свои тиски. И ему было не все равно, как он не старался себя успокоить, он наконец понял, как много она значила в его жизни.

№№№№№№№

А в это время император Андриан озирал восхищенным взором Египетские просторы. Здесь на этот раз все было на удивление тихо и мирно. Не было даже сумасшедшего раба, с которым он мог столкнуться. Но еще более удивило его другое, даже древности и красоты Египетские его больше не радовали. Он не мог понять, почему все так переменилось.

– Старость, она крадется по пятам.

От таких мыслей стало грустно и тягостно жить и дышать. И девушка в храме, там, где он царил, неожиданно проступила на усыпальнице фараона. Он никак не мог понять откуда взялось это видение, но оно неотступно следовало за ним и не оставляло его в покое.

Он не помнил ни жены своей, ни надоедливых наложниц, и только она оставалась рядом с ним, повсюду за ним следовала.

Возможно, его задел ее рассказ о блестящем Филиппе, и ему захотелось, чтобы и его кто-то так же любил. А девчонка показалась ему даже важнее его любимца Антиноя, которого в тот момент он отправил подальше, что крайне удивило юношу. Он почувствовал страшную опасность и запаниковал с невероятной силой. Ему так нравилось беззаботно жить рядом с императором, и исполнять его маленькие прихоти, получая за это так много, все, о чем он мог только мечтать, а если это закончится, оборвется в один миг?

У императора были слабости, он благодушно прощал их себе, но она, что позволяет себе творить она?

Он, как и сам Зевс, больше всех любил Ганимеда, а не Геру, и это было скорее достоинством, чем недостатком, но теперь все как – то вдруг переменилось, и она делала его простым смертным, скинув в один миг с Олимпа.

№№№№№

И наступил день, когда всадники на берегу встречали своего императора. Оживление росло по мере того, как приближался корабль к берегу. Сам император стоял впереди остальных и взирал на них, словно хотел в той дали разглядеть кого-то.

И один из них, а это был отец Антеи, странно заволновался, дурное предчувствие не оставляло его души. Он радовался тому, что не сказал ничего дочери – она мирно спала, когда он уходил из дома.

Император был хорошим человеком, но плохим властелином. И трудно было представить, что может случиться, если его дочь будет рядом с ним. Меньше всего хотел он для нее такой участи. Но ему показалось, что волнения его напрасны, волноваться вроде бы не о чем было.

Но когда Властелин сам появился в их доме на следующий день, подозрения вспыхнули с новой силой. Правда Антеи в это время не было дома, и она не скоро вернется назад. Он мог перевести дыхание. Но то, что Адриан ничего не спросил о дочери, еще больше усилило подозрение. Отец волновался и о том, что она ушла непонятно куда. Возможно, она тоже чувствовала опасность.

Антея встретила его на берегу, она знала, что играет в прятки с императором, и не могла остановиться. Она до этого момент надеялась, что все придумала, но когда он на нее взглянул, она поняла, что это правда.

Девушка была совершенно спокойна. Для такого юного возраста она умела искусно притворяться. Он узнал ее. Конечно, улыбнуться он мог любой девушке, но она чувствовала, что он узнал ее. Он напомнил ей о Филиппе и о том, прежнем разговоре. Но она не знала, радоваться или огорчаться. Антея была слишком юной и неопытной, чтобы в этом разбираться. Он сожалел только, что она больше не была с ним откровенна, почти ничего не говорила, думала только о том, как бы скорее уйти и оставить его одного.

№№№№

Было еще одно совпадение. Аякс, впервые бросив работу, отправился на морской берег. Он ничего не мог делать, но и безделье не доставляло ему радости. Была еще одна причина – ему хотелось увидеть девушку, которая так поспешно в последний раз от него сбежала и больше не появлялась.

И увидел он ее именно в тот момент, когда император к ней подошел. И она остановилась перед ним.

– Конечно, – почти воскликнул Аякс, разговаривая сам с собой.– Я должен был знать, она поступает со мной так же, как я с ней. Она узнала, что я не свободен и решила отомстить мне. Но нет, не так, там была только шлюха, а здесь сам император, это вероятно, не одно и то же.

Он развернулся и пошел прочь, горестно при этом усмехнувшись. Он и радовался и печалился, зная, что она его даже не заметила. Императору о нем вообще не было ничего известно, потому и волнения его были напрасными.

№№№№№

Антея долго собиралась с духом. Она ничего не говорила отцу, да и что она могла ему сказать.

Но с императором она решила поговорить о том, что происходило.

– Мы встречались в храме не случайно.

– Ты ждала моего прихода? – удивленно спросил он.

– Да, я ждала моего императора, чтобы полюбоваться на него, и спросить у него разрешения.

Адриан смотрел на нее и слушал ее молча.

– Проси всего, чего ты хочешь, – он предчувствовал грядущую радость.

– Я решила просить позволения стать жрицей в этом храме.

Император молчал. Он ожидал чего угодно. Он готов был спуститься с Олимпа ради нее. Он порвал с юношей, которого очень любил, хотя никогда к нему не вернется. Он пришел к ней, и нашел бы ее, где бы она ни была, но он не ожидал такого поворота, это слишком жестоко.

Он давно убедился в том, как лукавы женщины, как могут они загнать в тупик любого и своего императора в первую очередь.

– Жрицей? – удивленно спросил он, – но зачем тебе это нужно? Нет, я все понимаю, конечно, но жизнь так прекрасна, и не обязательно уходить от мира.

Он замолчал, мельком взглянув на небеса, если бы Юпитер пустил в него свою молнию, этого бы не удивило его, вероятно, ему не следовало произносить таких речей, но он не раздумывал в тот момент о том, что и как говорить. Вот что творила с ним эта девчонка. Он вернулся из Египта, чтобы от нее услышать такое?

– Хотя поступай, как хочешь, думаю, ты огорчишь в первую очередь отца своего.

Он махнул рукой и отправился прочь.

– Ему нет дела до меня, он просто устал притворяться, – подумала она об императоре, и только утвердилась в своем решении стать жрицей в храме Юпитера.

Дома она сообщила отцу, что добилась того, чего хотела. Он тоже удивился, но оставался доволен ее решением. Видно, так и должно быть. Ему не нужно будет о ней беспокоиться, когда придется в поход отправиться.

Она все еще казалась спокойной, а разрыдалась, когда оказалась в своих покоях. Отец не увидит ее слез, она приняла решение и не станет его огорчать.

№№№№

– Она сбежала от меня, то с яростью, то с грустью думал император, – ей это удалось очень ловко. Хорошо, что я не успел всему миру рассказать о своих чувствах, старый дурак. Как смешно бы выглядел император. Хорошо, что нарвалась она на меня, а не Нерона, он показал бы ей жрицу. Надо будет вернуться к юношам, они верны и откровенны, а эти змеи холодные и ускользающие, от них нет никакого проку.

Он решил просто выбросить ее из своей души и никогда больше к ней не возвращаться. Это помогало и прежде, должно помочь и теперь. Он не собирался нарушать слова, данного себе самому.

Антея удалилась в храм. Она ни о чем не думала и не волновалась больше, хотя точно знала, что бежит от любви и от жизни. Но у нее не было другого выхода.

Она смотрела на море на закате, любовалась им. Отец был далеко. И он как-то обрадовался и успокоился. И если что-то и взволновало ее в тот последний вечер, то встреча с Аяксом. Он снова был на берегу, на этот раз она увидела его и очень удивилась.

– Почему ты больше не заходишь? – спросил ее юноша.

Она не сердилась на него за прошлое, даже не помнила того, что с ними тогда случилось.

– Я решила уйти в храм, в тот, который ты построил, и император позволил мне сделать это, – говорила она.

Сначала ему показалось, что она шутит. Но она не улыбнулась даже. Более того, она подтвердила свои слова.

– С завтрашнего дня я стану жрицей.

– Но зачем? – удивленно спросил он, все еще не веря до конца тому, что было сказано.

Она ничего не сказала. Но потом все-таки решила ответить ему:

– Ты с таким рвением строишь храмы, и там должны быть жрицы. Я с самого начала их выделяла среди всех остальных и лучшей участи для себя не хочу.

– Я прошу тебя, я тебя умоляю, не делай этого, не хорони себя заживо.

Он забыл обо всем, он, наконец, выплеснул все свои чувства, но было уже слишком поздно.

– Я не хочу оставаться одна, когда отец уйдет в поход, он одобрил мое решение, и император одобрил, – говорила она, и казалась при этом спокойной и твердой.

– Мне нравилось смотреть, как ты работаешь, жаль, что я не смогу больше бывать там, но у меня будет свой храм, этого достаточно.

Она прикоснулась горячей ладошкой к его щеке, улыбнулась и пошла прочь

Он звал ее напрасно, она даже не оглянулась.

Аякс побрел по берегу. Все в тот миг потеряло всякий смысл.

– Она сбежала от меня, – думал он, когда первая волна отчаянья отхлынула немного. Но в этом нет ничего удивительного, все это время его интересовала только работа, он даже не попытался быть с ней, а теперь слишком поздно о чем-то сожалеть.

Любовь можно оценить только тогда, когда с ней приходится прощаться. Он понимал это теперь, но не слишком ли поздно?

Хотелось выть и все рушить на своем пути, но он не был разрушителем, и рука все равно не поднялась бы

И он почувствовал себя зверем в клетке, из которой никак нельзя было вырваться.

Глубокой ночью Аякс вернулся к ее дому. Но там было темно и тихо. Он не решился проникнуть в жилище императорского всадника. Нет, он все-таки оставался благоразумным созданием.

Когда он вернулся к себе и завалился спать, то провалился в бездонную пропасть. И только в полдень обнаружил, что бесследно исчезла его возлюбленная. Он не только не расстроился, но вздохнул облегченно. Он даже радовался тому, что остался совсем один. Он чувствовал себя часто одиноким и несчастным, но даже не предпринимал попытки для того, чтобы изменить что-то в странной своей жизни. Он просто строил свой храм. И так яростно он работал, что однажды, когда сорвался с огромной высоты и разбился, Мастер даже не понял этого, он был уверен, что у него выросли крылья, и он полетел куда-то без оглядки.

А мастера смотрели на него, и все еще боялись приближаться к нему. И только потом, кто-то первый шагнул и замер перед ним.

Жрица узнала о смерти Аякса. Она не произнесла ни слова, просто молча взглянула на небеса и ни о чем никого больше не спрашивала.

Адриан в ее храме не появился ни разу. Он не собирался напоминать ни себе, ни всему миру о том, что с ним однажды случилось. В его городе было много других храмов и незнакомых ему жриц, которые с почтением склонялись перед своим императором.

Его история была так похожа на историю Аполлона и Кассандры, кто бы мог подумать, что с ним может такое случиться.

Она так и осталась в храме, но никто точно не знал, когда она умерла, и как это случилось.

№№№№№

Когда Учитель и Мефи дожили до ее смерти и увидели пожилую женщину, в которой не просто было узнать юную девушку, они оба не могли скрыть своего разочарования.

Они должны были признать, что у них на этот раз вовсе ничего не получилось.

– Они стали осторожнее и бесцветнее, – разочарованно говорил Учитель, – в них даже первозданная прелесть пропала куда-то, здесь вообще все завершилось ничем. Они, не успев сойтись, просто разошлись и только.

– Я не виноват, – говорил Мефи, что эти двое оказались просто эгоистами, что могла она, если они любили только себя. Власть, работа, все это хорошее прикрытие и отговорка, она не виновата.

Но после этих слов бес загадочно усмехнулся. Могло показаться, что он задумал и готовил в тот момент что-то очень важное и значительное, и это было понятно, по странному огоньку в его лукавых глазах.

И они будут свидетелями или участниками этого действа. Когда закрывалась одна книга, то неизменно открывалась другая.