Текст книги "Янтарь рассеивает тьму. Мелодия демона"

Глава 80
Трагедия Эриаса

Хаски раздражал его. Хотя божок этот напился со всеми и скакал подле Люциана целый вечер, он умудрился посмотреть на Эриаса сотню раз и прожечь в его теле столько же дыр.

Эриас на дух не переносил Бога Обмана, и после двух недель в Асдэме их отношения не то что не улучшились, они еще больше испортились. А все потому, что Хаски лез не в свое дело. Они были как два сапога пара. Эриас видел Бога Обмана насквозь и мог безошибочно определить, когда тот врет, а Бог Обмана видел насквозь Эриаса и постоянно задевал струны души, которые никому не дозволялось трогать. На каждой из этих струн было выгравировано: «Люциан – семья».

Эриас был сломлен, но сам этого не осознавал – так ему изо дня в день говорил Хаски, обязательно добавляя к утверждению, что он просто желает помочь. Вот только на помощь его действия никак не походили, он, скорее, ворошил осиное гнездо, когда расспрашивал о том, как началась дружба владыки Луны и его стража, как погибла мать Эриаса, почему он не видится с отцом и предками, почему не приезжает в клан Неба, чтобы пообщаться с родственниками матери. Почему отгородился ото всех родных по крови и прилип к Люциану, который был всего лишь его подопечным?

Как только Хаски начинал настолько глубоко копать, Эриас хотел его прирезать. Однажды он пытался – когда они еще были в Асдэме, – но Бог Обмана уложил его на лопатки раньше, чем тот успел достать нож. Тогда Хаски даже не использовал магию и сделал все голыми руками, что пробудило в Эриасе намек на страх. Он перестал пытаться применить силу к божеству и вместо этого постиг смирение, которое сейчас пошло трещинами.

Когда Хаски вытащил его танцевать в круг хмельных и вспотевших тел, Эриас сразу стал раздражаться из-за того, что ему сложно следить за благополучием Люциана.

Бог Обмана подразнил его:

– Владыке Луны комфортно без тебя. Смотри, как он веселится, даже не вспоминает о существовании собственного стража, ха. – В его словах не слышалось язвительности, лишь сухая констатация факта, которая лишь вынудила Эриаса вскипеть и начать ругаться.

Они долго спорили о том, что кое-кому не помешало бы стать независимой и самостоятельной личностью, а другому отстать и не лезть в чужую жизнь. В конце концов Эриас вырвался из хватки Хаски и, подав знак стражам Лаванды, пошел прочь, чтобы перевести дух. Он был уверен, что в ином случае они просто подерутся друг с другом, и поспешил оказаться как можно дальше. Но Хаски направился следом.

– Хватит идти за мной! – рявкнул Эриас, ворвавшись в свою комнату.

– Ну чего ты так разобиделся? – со смешком поинтересовался Бог Обмана, закрывая за ними дверь. – Я всего лишь вытащил тебя потанцевать, а то ты стоял там вдали и скучал.

– Я не скучал, а наблюдал. – Эриас остановился посреди помещения и бросил на него уничтожающий взгляд. – И ты не вытащил меня танцевать, а вынудил!

Хаски пожал плечами, встав перед Эриасом.

– Я же не виноват, что монетка выпала той стороной, которую я загадал.

– Не лги. Какую бы сторону ни загадал, ты бы все равно выиграл.

– Ну и что? Разве нам было так плохо? – Хаски склонил голову набок. – Потанцевали, поговорили. Тебе ведь надо быть причастным к чему-то, ты ненавидишь одиночество, ненавидишь, когда о тебе не вспоминают, поэтому ты должен благодарить меня за то, что я втянул тебя во всеобщее веселье.

Эриас помрачнел, глядя на собеседника. В свете лунных лучей фальшивое лицо Хаски, принадлежащее бессмертному клана Солнца, выглядело особенно жутким, и походил он не на человека, а скорее на чудовище, влезшее к тебе ночью в окно, чтобы сожрать.

– Не говори так, будто знаешь меня, – процедил Эриас.

Хаски усмехнулся и сделал шаг навстречу, остановившись не в метре, а в сантиметрах от него. Он приблизил свое лицо к чужому и прошептал:

– Но я тебя знаю, мышонок без семьи и тех, кто его приласкает. – Он практически прорычал слово «мышонок», а его голос звучал низко, как у запертой в пещере древности. – Ты вцепился в бедного владыку Луны, потому что он дает тебе ощущение единения и причастности к чему-то большему, чем есть сейчас. Ты отталкиваешь остальных, потому что боишься боли, ты проявляешь агрессию, чтобы отпугнуть, но при этом отчаянно привязан к одному человеку и ради этой привязанности готов умереть. Я не прав? Описание ведь твое.

– Прекрати, – огрызнулся Эриас и отвернулся, чтобы не чувствовать чужое пропитанное вином дыхание, касавшееся лица.

– Прекратить? – Хаски вскинул брови. – Я бы лучше продолжил, потому что тебе пора перестать бежать и принять реальность такой, какая она есть. – Он сжал пальцами щеки Эриаса, заставляя посмотреть в свое лицо. – Раньше я был мягок и действовал осторожно, но теперь скажу прямо: хватит опекать Люциана. Я вдоволь наобщался с тобой, чтобы понять, что ты сошелся с ним только потому, что не способен единолично выстраивать здоровые отношения с людьми. Потерянный, брошенный мальчик, который годами не видел отца и предков, лишился матери и даже попрощаться с ней не успел, прежде чем она покинула мир живых. Ты сломлен. Ты вынужден защищать Люциана, но на самом деле ты защищаешь самого себя, свое чувство спокойствия и безопасности. Ты считаешь, что если владыки Луны не будет рядом, то ты просто не выживешь, и поэтому отчаянно душишь его своим присутствием и опекой, чтобы вы умирали вместе. Но ему это не нужно, он хочет жить.

– Заткнись! – Эриас резко бросился на Хаски и вдавил его в стену. Он сжал пальцы на его шее и посмотрел прямо в черные глаза. – Не смей копаться у меня в душе.

– Каждый смеет копаться у тебя в душе, если ему хочется, мышонок, – нагло сказал Хаски. – Ты не можешь запретить этого. – Речь лилась с его губ с такой легкостью, словно шею ничего не сдавливало. – Твоя агрессия только подтверждает мои слова: в глубине души ты согласен со мной и боишься того, что это может значить, – усмехнулся он. – Никому не нужный мышонок… как долго ты собираешься продолжать это? Рожденный из чрева заклинательницы Неба, возлюбившей заклинателя Луны, ты вынужден был жить вне клана, прежде чем оказаться заточенным в этих серых стенах. Твои бабушки и дедушки живы, но не интересуются тобой, отец – странник, облик которого ты толком даже и не помнишь. Они все тебя бросили, а Люциан стал последней надеждой, за которую ты уцепился, вот только и он в конце концов оставит тебя.

– Замолкни! – Эриас крепче стиснул пальцы и приблизился к чужому лицу. – Не желаю тебя слушать! Еще одно слово, и я убью тебя. – В его глотке клокотала ярость.

– Думаешь, сдавленное горло лишит меня жизни? – Хаски рассмеялся. – Не глупи. Ты ведь давно понял, что не превзойдешь мою силу и рукоприкладство здесь бесполезно. Я пытаюсь помочь, а не уничтожить. Тебе нужно избавиться от привязанности к владыке Луны, потому что совсем скоро он уйдет, как ушли все остальные, и тогда ты сломаешься.

В глазах Эриаса отразился ужас.

– Он не уйдет от меня! – Он вдавил Бога Обмана в стену с такой неистовой силой, что его пальцы хрустнули, а шее божества ничего не стало. – Он не оставит…

– Уже оставляет, – сухо отрезал Хаски. – Если будешь и дальше держаться за него, тебя до смерти сожрет отчаяние; ты уже висишь над пропастью, а владыка Луны – крошащийся выступ, с которого медленно соскальзывают твои пальцы. Ты не думал, что случится, когда он остепенится и заведет семью? Это сейчас он сосредоточен на странствиях и друзьях, но в будущем его приоритеты сменятся. Что ты тогда будешь делать?

Лицо Эриаса исказилось от боли. Слова Хаски били по его голове не хуже молотка, отчего в ушах появился шум. Бог Обмана уже давно мучил его, изо дня в день говоря одно и то же, но если раньше Эриас не позволял ему пробить свою броню, то сегодня сдался. Он даже не услышал, как скрипнула дверь и кто-то вошел. Он сморгнул, чувствуя, как слезы увлажнили глаза, а потом отпустил шею божества и обессиленно уткнулся лбом ему в плечо.

Зарыдал.

Выпустил со слезами всю ту боль и страдания, что сковывали душу.

Дверь закрылась, и Хаски приобнял его, мягко похлопав по спине.

– Эй, – шепотом позвал он, обдавая его ухо человеческим теплом. – Я сказал все это не для того, чтобы довести тебя до слез. Я правда хочу помочь.

– Каким образом? – всхлипнул Эриас.

– Отныне я буду оберегать тебя. И обещаю оставаться рядом.

Глава 81
Похищение в руинах

К тому времени, когда Лаванда проснулась, Люциан уже привел себя в порядок, поэтому им не пришлось собираться одновременно и переживать, что кто-то увидит лишнего. Об окончании вчерашнего вечера он размышлять не осмелился и за завтраком вел себя непринужденно и ни на кого не косился.

Трапезничали заклинатели всей компанией в большой столовой их дома, где три сельские девушки накрыли стол на восемь персон. Кушанья были свежими, только что приготовленными, поэтому ели все с большим наслаждением.

Дерзкая и решительная Лаванда старалась не смотреть на Люциана, видимо, помнила вчерашние попытки совершить непотребство и стыдилась. Всем известно, что Люциан одной ногой женат, потому недавнее поведение владычицы Неба являлось верхом неприличия. Ей повезло, что он предпочел умолчать о случившемся и вести себя как ни в чем не бывало, ведь ситуация эта могла окончательно разрушить их отношения. Пусть они и приходились друг другу друзьями, а напор Лаванды воспринимался не более чем шалостью, свойственной женскому характеру, попытка соблазнения – не то, что можно легко спустить с рук. После такого Лаванде стоило вести себя очень осторожно.

– Мы останемся в Лиссуа еще на какое-то время или вернемся в клан? – спросил Абрам, пережевав пирожок с пастой из красной фасоли.

– Вернемся в клан, – отозвался сидящий напротив Люциан. – Вот только не сразу, перед этим хочу заехать в несколько деревень.

Заклинатели быстро догадались, что имел в виду их владыка.

– Опя-ять крю-юк? – вопросили они, припомнив, чем в прошлый раз закончилась такая поездка.

Заточением в Асдэме.

– Люций, ты серьезно? – Эриас исподлобья посмотрел на него.

– Да.

Абрам и Сетх вздохнули так, словно им на плечи взвалили непосильный груз; они то ли расстроились из-за того, что не скоро вернутся домой, то ли огорчились из-за грядущих проблем, которые однозначно нагрянут, ведь путешествия с Люцианом никогда не проходили легко. Он притягивал к себе неудачи, словно был их Богом.

– Владычица Неба тоже отправится с нами? – Эриас перевел взгляд на Лаванду.

Та недолго подумала, подув на горячий чай, а потом ответила:

– Благодарю за приглашение, боюсь, у меня не найдется времени на еще одну поездку. Я бы с радостью окунулась в культуру Лунных земель, но не тогда, когда в любой момент на мои земли могут совершить нападения темные твари. Надеюсь, в следующий раз мне удастся побыть с вами подольше, но сейчас нам придется разделиться, к тому же я нагулялась. – Лаванда бросила на Люциана извиняющийся взгляд, но он был весьма неоднозначный. Неясно, просила ли она прощение за свою полуночную ошибку, за отказ поехать с ними или же за все сразу.

– Владычице Неба не о чем переживать, – бесцветно отозвался Люций. – Все в этой комнате понимают, насколько вы заняты. Рад, что вчера вам удалось хорошо отдохнуть. Если нужен дополнительный сопровождающий на обратную дорогу, я могу выделить одного из своих людей.

Абрам, Сетх и Эриас в удивлении приподняли брови. В их глазах Люциан сейчас совершал не жест доброй воли, а пытался избавиться от излишней опеки. Хотя сам он ни о чем таком не думал, лишь привычно проявил заботу о ближнем.

– Нет нужды добавлять хлопот вашим людям. Мне достаточно и своих сопровождающих, тем более мы не собираемся возвращаться домой по земле.

– О, – выдохнул Люциан и улыбнулся. – В таком случае вам и правда не требуются сопровождающие.

«К тому же полет на мече облегчит им путь и обеспечит безопасность. На территории моих земель крылатых тварей мало и нарваться на них – редкость, чего не скажешь о Ветряных землях, но там Лаванда сама сориентируется».

– Мы выдвигаемся сегодня? – спросил Сетх, когда владыки кланов замолчали.

– Да. – Люциан отставил пустую тарелку и принялся за чай. – После завтрака собираем вещи, закупаемся на рынке провизией и уезжаем.

Абрам и Сетх снова вздохнули, сейчас они совершенно не желали двигаться дальше, поскольку вернулись со свадьбы только под утро.

– В какую деревню направимся? – весело спросил Лион, уперевшись локтями в стол и положив подбородок на сцепленные пальцы. Из всей их компании он выражал больше всего участия.

– В Фаэллу.

Фаэлла располагалась в неделе пути от Лиссуа. Люциан предпочел начать с конца, чтобы при посещении следующих деревень приближаться к резиденции клана, а не удаляться от нее. С Лавандой и ее сопровождающими они распрощались мирно, после чего сказали селянам об отъезде и, несмотря на их тщетные уговоры остаться, покинули деревню.

Быстрее всего в Фаэллу можно было попасть через лес и равнину, поэтому всю дорогу заклинатели провели в полевых условиях. Атмосфера в компании не изменилась, только Эриас и Лион стали меньше лаяться и больше сторониться друг друга. О том, что послужило тому причиной, Люциан пытался не думать, ведь если начнет, то невольно вспомнит роковую ночь, когда его лучший друг… плакал.

Ночь или целую жизнь, когда он не мог ему помочь.

Люциан был способен сочувствовать, даже не понимая чужой боли, но ему нельзя помогать Эриасу справиться с этой проблемой, ведь он сам являлся ее частью, а может быть, даже основой. Его поддержка, объятия или любая близость могли лишь усугубить ситуацию, поэтому между ними должен был стоять кто-то третий. Понимая это, Люциан запрятал тревожные мысли поглубже и запечатал желание протянуть руку к собственному стражу. Это был тот несправедливый момент, когда оставалось лишь со стороны наблюдать за тем, как близкий человек страдает, чтобы стать сильнее.

Потому что страдал он из-за тебя…

Небольшая деревенька Фаэлла стояла близ города Ламмон, разрушенного демонической резней, которая случилась более двух сотен лет назад и повлекла за собой запустение многих соседствующих с ним населенных пунктов. В один из дней настоящее полчище демонов налетело на людские земли, забрав многие жизни и разрушив целые города, и ушло восвояси. Люциан читал заметки тогдашнего владыки клана Луны и по совместительству старшего дяди Кая: он писал, что нападение это было организовано ради наращивания сил одного могущественного демона, но подтверждений этому в записях других заклинателей Люций не нашел, потому не сильно верил.

После демонической резни Фаэлла изменилась. Раньше она выступала перевалочным пунктом для купцов и приезжих, но после трагедии пришла в запустение. Долгое время ее считали вымершей, пока дедушка Люциана не организовал перезаселение и буквально не возродил это место из пыли и пепла. Теперь, благодаря помощи резиденции Луны, деревня была одним из центров по добыче древесины, она благоденствовала и расширяла границы.

Стоит ли объяснять, почему жители Фаэллы относились к заклинателям Луны с особой приветливостью и теплотой?

Люциана и его компанию встретили с распростертыми объятиями. Найти здесь комфортный постоялый двор тоже не составило труда, потому что для заклинателей был построен отдельный гостевой дом, где всегда – на случай их внезапного прибытия – пустовал второй этаж. Абрам был только рад, что не придется спать на земле, потому, пересекая улицы верхом на гнедом коне, дарил улыбку каждой селянке.

Когда они остановились в общем зале, ожидая свои комнаты, Люциан сказал:

– Вы пока размещайтесь, я пойду поговорю со старостой.

– Я с тобой, – тут же заявил Эриас.

– Я тоже, – подхватил Лион с дерзкой улыбкой.

Абрам и Сетх переглянулись. Первый сморщил нос и сказал:

– Ну, и мы не будем отставать.

Люциан вскинул раскрытую ладонь, останавливая их.

– Спасибо за энтузиазм, но не стоит. Я возьму Эриаса как своего стража. Вдвоем поговорить со старостой проще, чем давить на него большой толпой. В наше отсутствие разберитесь с жильем, оплатите комнаты и разложите вещи, – повелел он Абраму и Сетху. – Думаю, мы быстро управимся. – Люциан бросил извиняющийся взгляд в сторону Лиона. Конечно, ему было неудобно оставлять Бога Обмана без внимания, но множить толпу тоже не хотелось. Кроме того, учитывая последние события, втроем им было бы неловко. – Простите, но так будет лучше.

– Хорошо, – спокойно, не показывая особых эмоций, сказал Лион.

– Ла-адно, – протянул Абрам, стараясь скрыть довольство в своем голосе. – Идите вдвоем. За постоялый двор не беспокойтесь, мы с этой задачей справимся.

Люциан поблагодарил его и жестом позвал Эриаса к выходу.

В дневное время в Фаэлле было оживленно, почти на каждой улочке встречались прохожие, и совсем скоро заклинатели узнали, в какой стороне располагался дом старосты.

– Может быть, пошлем в резиденцию письмо, оповестим о наших планах? – сказал Эриас впервые за время отъезда из Лиссуа. – Как-никак мы уехали оттуда больше недели назад, кто-то может обеспокоиться нашим долгим отсутствием.

– В этом нет нужды. Перед отъездом я оповестил советников, что вернемся мы нескоро.

Эриас открыл рот.

– Почему ты известил совет, а мне ничего не сказал? Я ведь беспокоюсь.

– Я говорю сейчас.

Эриас уставился на своего владыку во все глаза, в которых словно крупными жирными буквами горело: «Отличный ответ, Люциан!» От других высказываний Эриаса удержал староста Балек, стоящий на другом конце улицы. Он сам окликнул заклинателей, привлекая к себе внимание. Как выяснилось, его сразу уведомили о прибытии в Фаэллу адептов Луны, и он поспешил навстречу так быстро, как только смог.

– Я безмерно рад, что вы прибыли! – взволнованно сказал староста, остановившись напротив Эриаса и Люциана. Он тяжело дышал, пытаясь выровнять сбившееся из-за спешки дыхание.

Заслышав в его голосе необъяснимое беспокойство, Люциан насторожился.

– Что-то случилось?

Балек сглотнул и быстро осмотрелся по сторонам, но вокруг сновало много прохожих.

– Давайте пройдем в дом. О таком не стоит говорить на улицах.

Заклинатели переглянулись и в смиренном молчании последовали за старостой. Его деревянный одноэтажный дом выглядел скромно, несмотря на то что принадлежал управляющему всей деревней. Выпроводив жену и детей на задний двор, Балек завел гостей в столовую, а потом закрыл двери и предложил чай.

– Не стоит утруждаться, – мягко произнес Люциан, присев за небольшой стол. – Судя по вашему поведению, дело срочное, говорите.

– Х-хорошо, – заикаясь, сказал Балек и занял место напротив владыки Луны и Эриаса. – Я очень рад, что вы прибыли в нашу деревню. Я уже готовился отправить письмо в резиденцию с просьбой о помощи, но не успел, как видите… – Он сделал паузу, словно пытался собраться с мыслями. – Дело в том, что два дня назад пропали пятеро лесорубов. Пока мы искали их, пропали еще трое. Свидетели говорят, что их увела дочь мельника, которая исчезла тремя днями ранее и которую не смогли найти.

– Хотите сказать, что у вас несколько дней пропадают люди, а сообщить об этом вы решили только сегодня? – спросил Эриас с нескрываемым возмущением в голосе и подался вперед, напирая то ли на стол, то ли на Балека.

– Н-ну… мы не думали, что это достойно внимания заклинателей, – начал оправдываться тот. – В близлежащих лесах расположено несколько лесничих домиков, в них то и дело кто-то ночует, поэтому отсутствие людей по дню или по два не является чем-то неестественным. Темных тварей поблизости не водится, и мы решили, что проблема, возможно, в людях.

Эриас скривил губы.

– В таком случае почему запаниковали сейчас? Может быть, дочурка мельника просто увела лесорубов в один из лесничих домиков и с ними все прекрасно?

– Невозможно! Дочь мельника слепа с рождения и границы деревни никогда не переступала. Когда она пропала, мы подняли шум, подумали, что ее кто-то увел или же она сама заплутала, но через два дня свидетель все опроверг. Он видел, как она говорила с последними пропавшими лесорубами, более того, каким-то чудом увела за собой прочь от деревни.

Все это время Люциан молчал, но сейчас подал голос, сухой и бесцветный:

– Кто ваш свидетель?

– Внуки старшего лекаря. Они каждый день бегают по округе в поисках трав, поэтому многое видят и слышат.

– Где они сейчас?

– Скорее всего, у деда. Полдник ведь. – Балек пожал плечами. – Наверняка забежали перекусить.

Поднявшись с места, Люциан попросил:

– Отведите нас к ним. – Он не видел смысла продолжать диалог с тем, кто ничего не знает о ситуации.

– Вы возьметесь за это дело? – Балек подскочил следом.

– Если в нем замешана магия – да.

Староста повел их к дому старшего лекаря, находящегося в десяти минутах ходьбы. Балек шел первым, что позволило заклинателям тихо обсудить случившееся.

– В этих лесах и правда не водится темных тварей, – прошептал Эриас. – Мы ночевали в них, информация верная, а значит, они вряд ли могли утащить людей. Если лесорубов уводила девчонка, это вполне может быть демон.

Люциан кивнул:

– Или мстительный дух. Или чье-то проклятие.

– Каков план?

– Для начала поговорим с детьми и проверим улики, а дальше по ситуации. Думаю, придется позвать остальных.

Эриас выдохнул:

– Удачно мы приехали…

Возле дома лекаря собралась небольшая очередь из рослых мужчин. Все они выглядели крепкими, но утомленными, а судя по ссадинам, серьезное лечение не требовалось, лишь обработать раны.

– На полдник Харес берет заслуженный отдых, чтобы пообщаться с семьей, вот людям и приходится ждать, – пояснил Балек, приветственно кивая мужчинам.

Очередь с интересом уставилась на прибывших заклинателей. Высокие, атлетично сложенные, одетые в серебряные одежды с поблескивающей на солнце рунической росписью, адепты резиденции клана Луны привлекали внимание, поэтому жители деревень засматривались на них при встрече. К тому же они видели их нечасто – заклинатели просто не успевали объезжать все земли. Люциан и Эриас держались отстраненно, хотя владыка Луны все же кивнул нескольким селянам в знак приветствия.

Дом лекаря был разделен на приемную и жилую зоны. Незапертая входная дверь указывала на то, что можно было войти, и Балек провел заклинателей через несколько комнат в пустую гостиную.

– Видимо, Харес решил трапезничать в саду, – пробормотал он, а потом повел их по коридору к задней двери.

Для человека, живущего в небольшой деревушке, сад при доме был оформлен богато – это указывало на ценность местного лекаря как мастера своего дела. Большая качель, искусственный пруд с рыбами, самодельная дубовая беседка с крышей, которая, несмотря на простоту конструкции, была искусно украшена резными узорами. Люциан этому не удивился: Фаэлла выступала одним из центров по добыче леса, и столяры здесь трудились выдающиеся.

Лекарь стоял в беседке рядом с небольшим столом, за которым двое озорных темноволосых ребятишек лет семи елозили вдоль мягкой коричневой лавки, пока пожилая дама в льняном платье разливала чай. Она была не похожа на прислугу, скорее, хозяйская жена.

Балек подошел к ступенькам, ведущим в беседку.

– Харес, прости, что отвлекаю от трапезы, но у уважаемых заклинателей к тебе дело.

Заметив гостей, лекарь что-то шепнул внукам, спокойно подошел к Балеку и почтительно поклонился. Он был облачен в плотную длинную рубаху до бедер и темные штаны, заправленные в низкие мягкие сапоги. Его каштанового цвета волосы были заплетены в короткую косу, а на подбородке и щеках виднелась небольшая щетина.

Харес посмотрел на них журавлиными глазами[2]2
  Журавлиные глаза – так называют большие глаза с двойными веками, темными зрачками и приподнятыми вверх внешними краями. Принято считать, что обладатели такой формы глаз отличаются хорошим художественным вкусом, прирожденные искатели истины и знаний с огромной работоспособностью.


[Закрыть] и учтиво спросил:

– Чем обязан уважаемым заклинателям?

– Нас интересует то, что на днях видели ваши внуки, – негромко ответил Люциан. – Господин Балек рассказал, они застали дочь мельника, когда та уводила за собой группу лесорубов. Мы хотим уточнить, где это было и не заметили ли они еще чего-то странного.

Харес наклонился вперед и тихо попросил владыку Луны:

– Я разрешу вам поговорить с детьми, если будете тактичны и не станете пугать их. Они не знают всей ситуации, и мы не хотим, чтобы знали.

Когда Люциан заверил, что они все понимают и принимают требование, Харес с облегчением выдохнул и обернулся.

– Лиана, Вилиан, можете подойти поздороваться с нашими гостями? А я пока помогу бабушке разложить еду по тарелкам. – С этими словами он развернулся и поднялся обратно в беседку.

Дети, до этого щипавшие друг друга и хихикающие, вмиг обратились в слух и посмотрели на дедушку, а потом перевели взгляд на заклинателей. Брат и сестра осмотрели их с головы до ног и, заинтересовавшись необычным видом, послушно подошли ближе.

– Мое имя Люциан Мун, я адепт клана Луны, – сказал он, опустив взгляд на Вилиана и Лиану в светло-зеленых одеждах. – Не хочу отвлекать вас от трапезы, но мне нужно узнать подробности вашей последней встречи с дочерью мельника. Мне передали, вы видели, как она пошла гулять с группой лесорубов. Не могли бы вы подсказать, в каком месте это случилось и куда они направились, а также не видели ли вы еще что-то занимательное? – Голос его звучал столь обыденно и легко, что даже взрослые слушатели не заметили тревожного подтекста. Губы украшала мягкая улыбка, его красивое лицо светилось добротой, хотя прямые, с заостренными кончиками брови утяжеляли взгляд и добавляли мрачной серьезности.

– Оливия еще не вернулась? – обеспокоенно спросил Вилиан ломающимся голосом.

Лиана, не давая брату услышать ответ на вопрос, пролепетала:

– Это правда, мы тогда копали травы неподалеку и видели, как она уходила в лес вместе с лесорубами. Они встретились у входа в деревню.

– Вы можете объяснить, где именно были вы, где стояли они и куда пошли?

Лиана задумалась, а ее брат нахмурился, выжидающе уставившись на Люциана, который так ему и не ответил!

– Мы находились с правого края от входа в деревню, прямо возле трех кривых берез. Оливия стояла у поваленной сосны, а потом они пошли в сторону грибной поляны.

– Вы видели, с какой стороны появилась Оливия?

– Нет. Мы были заняты травами.

– А было ли что-то необычное в ее поведении или в поведении ее спутников?

Лиана пожала плечами.

– Для слепой она слишком уверенно шла.

Люциан благодарно улыбнулся им и посмотрел на старосту, взглядом вопрошая: «Вы все поняли?» Балек оказался проницательным и кивнул. Затем Люциан поклонился детям и лекарю, который все это время, скосив взгляд, наблюдал за ними.

– Спасибо вам за помощь, желаю приятной трапезы.

– Это все? – Лиана вскинула брови, недоуменно взглянув на него.

– Дети, идите есть, – позвала их бабушка, пытаясь помешать дальнейшим расспросам.

– Да, это все, – с улыбкой ответил Люциан, еще раз поклонился Харесу и его жене, а затем развернулся, чтобы уйти.

Поскольку Балек знал, какую область описывали дети, заклинатели уже через двадцать минут были на месте происшествия. К открытым вратам вела пыльная дорога, по одной стороне от нее росли три кривые березы в мягкой траве, а с другой лежали остатки недавно поваленной сосны, которую местные уже порубили и растащили по домам. Там же начинался лес, где скрывалась грибная поляна.

– Вы что-нибудь нашли? – спросил Балек, наблюдая за тем, как Эриас задумчиво осматривается по сторонам, а Люциан, присев на корточки, сверлит взглядом сухую землю.

– Отправляйтесь домой, – сказал Люций и переглянулся со своим стражем. – Мы пройдемся туда, куда, по словам детей, ушли пропавшие.

– Э-э… – недоуменно протянул Балек. – Может быть, мне пойти с вами? Мало ли, заблудитесь? Я эти леса как свои пять пальцев знаю!

– Мы тоже, – грубо бросил Эриас, взглядом приказывая ему возвращаться обратно.

– Вам не о чем беспокоиться, – попытался Люциан сгладить углы, созданные стражем. – Мы справимся и скоро вернемся на постоялый двор. Если возникнут вопросы, отыщем вас, чтобы их задать.

Он одарил Балека не терпящей возражений улыбкой и, не дожидаясь реакции, широким шагом направился в лес, который начинался с редкого кустарника, а потом переходил в густую растительность.

– След очень странный, – сказал Эриас, когда они, двигаясь по невидимой тропе, утонули в глуши. Исследуя поляну возле леса, они с Люцианом заметили энергетический след, который для смертных был невидим и указывал на присутствие темной твари. – Искаженный и темный, но он не демонический и, кажется, не принадлежит темной твари.

– Согласен, – ответил Люциан и раздвинул кусты, чтобы проложить себе путь. – Даже предположить не могу, что за сущность им владеет и на кого мы наткнулись.

– Это точно не дух и не демон. Может, заклинатель-отступник, заключивший сделку? Или идиот, который решил поэкспериментировать с темной энергией? И то и то оставляет искаженный отпечаток.

Люциан неуверенно повел плечом. Он сомневался, что они смогут узнать об истинном происхождении чужой сущности только по ее энергетическому следу, присущему всем существам, наделенным магической силой. По нему, как правило, определялись самые простые вещи: светлая сущность или же темная, тварь или что-то сильнее, – а если след был искажен, то определить, что случилось с его владельцем и кем тот поныне является, почти не представлялось возможным. Для такого требовалась личная встреча.

Понимая, что пешком потратят слишком много времени, они перешли на аджа и через двадцать минут оказались на опушке. Энергетический след тянулся дальше, в сторону мелькающих вдали остатков разрушенного города, некогда большого и цветущего, но теперь забытого.

– Если я хорошо учил историю, это Ламмон – город, которому раньше принадлежала Фаэлла.

– Уничтоженный демонической резней и похоронивший под завалами тысячи жизней, – мрачно дополнил Люциан.

Когда-то Ламмон был большим и богатым городом, пока полчище демонов не разорило его. Тысячи убитых, сотни одержимых и несчетное количество сожранных душ – это была настоящая бойня. Восстанавливать город оказалось сложно, люди не хотели отмывать с улиц кровь родных и решили просто оставить руины.

– Вдвоем туда не пойдем, – объявил Люциан и развернулся. – Нужно позвать остальных и успеть все до ночи.

Прежде чем последовать за ним обратно в лес, Эриас потратил немного времени на размышления и осмотр руин. Конечно, если бы они знали, что за тварь им попалась, то нужды в подмоге, возможно, и не возникло бы, но им недоставало сведений, и стоило опасаться неизвестности. Эриас поджал губы и с помрачневшим лицом пошел за Люцианом.

В Фаэллу они вернулись быстрее, чем покинули ее.

Абрам, Сетх и Лион встретили их на лестнице между первым и вторым этажом дома; видимо, они только закончили обустраивать комнаты и собирались спуститься в столовую.

Окинув запыхавшихся друзей насмешливым взглядом, Абрам ехидно поинтересовался:

– Вы вспомнили, что настало время полдника, и поэтому бегом вернулись?