Текст книги "Янтарь рассеивает тьму. Мелодия демона"

– Если бы. – Эриас остановился у подножия лестницы и оперся ладонью о стену, чтобы перевести дух. Они и правда возвращались домой бегом. – У нас срочное дело.

– Трапеза откладывается, снаряжайте лошадей, нужно отправляться в путь, пока солнце не село, – приказал Люциан, застыв в дверях. В отличие от Эриаса, дыхание у него не сбилось, хотя бежали они одинаково быстро.

Абрам перевел на него недоуменный взгляд.

– Что случилось?

– Мы выяснили, что недавно здесь пропало восемь лесорубов. Последнюю троицу увела слепая дочь мельника, они вместе направились в сторону разрушенного демонической резней города Ламмон. Мы с Эриасом нашли энергетический след – искаженный и темный, не присущий ни демонам, ни тварям. Он как раз ведет к городским руинам. На лошадях ехать примерно два часа, и, чтобы успеть до ночи, нужно выдвигаться прямо сейчас. Мы не знаем, какая тварь в этом замешана, поэтому вернулись собрать отряд.

Абрам и Сетх внимательно выслушали Люциана, после чего первый ахнул и простонал:

– Бо-о-оги, вы серьезно? Не успели приехать, а уже какая-то демонщина? Люциан… с тобой невозможно выбираться на отдых!

Люциан приподнял бровь, не понимая, о каком отдыхе идет речь.

Абрам надул губы, до глубины души огорченный таким поворотом событий. Благо, Люциана не волновало его детское поведение.

– Ну… не сказать, что я не подозревал, что мы займемся работой сразу по приезде, – равнодушно выдал Сетх и начал спускаться по лестнице.

Лион, двинувшись за ним следом, бодро сказал:

– Что ж, это будет интересно. – В его голосе слышалось предвкушение. Когда он пересекся с Люцианом, тот извинился за спешку и предложил никуда не ехать, но Лион отказался. – Вы что, я хочу поучаствовать в очередном расследовании! – И с этими словами вышел за порог.

Они вывели лошадей из конюшни и, забравшись в седла, направились к энергетическому следу. Не успели они войти в лес, как тигр Лиона начал странно себя вести. Животное зарычало и принялось ходить кругами между тремя кривыми березами, обнюхивая округу и землю, над которой невидимой полосой тянулся след.

– Что это с ним? – озвучил Сетх то, о чем подумали все.

Лион извиняющиеся улыбнулся.

– Не могу знать.

От его ответа Эриас нахмурился, став похожим на грозовую тучу, а остальные насторожились.

– Следуйте за мной, – сказал Люциан и направил коня мимо тигра.

Большую часть пути они преодолели галопом и совсем скоро выбрались на опушку, а потом, немного посовещавшись, поспешили к разрушенным вратам Ламмона. Издали руины казались тусклыми и ничем не примечательными – прожженные крыши, развалившиеся здания, покрытые пылью следы людской жизни, – но вблизи заклинатели почувствовали аномально густую и непроглядную тьму, которой здесь быть не должно.

– Лей-линии сошлись в этом месте, – хмуро сказал Эриас на подъезде к воротам.

Абрам прищурился, словно пытался разглядеть пути подземных магических потоков.

– Как думаете, давно они сменили направление и образовали точку пересечения здесь?

– Не имею понятия, – ответил Люциан, осматривая округу. – Город заброшен, за последние десять лет адепты клана вряд ли приближались к нему, иначе мне бы сообщили о пересечении.

– Теперь понятно, из-за чего появилась загадочная темная тварь, которая увела людей из Фаэллы и привела нас сюда, – произнес Эриас, следуя верхом за жеребцом Люциана.

– Будьте осторожны и внимательно смотрите по сторонам. – Владыка Луны перевел скакуна с шага на рысцу.

Маленький заклинательский отряд поехал по безмолвным улицам, пытаясь высмотреть в них затаившуюся опасность.

К пересечению лей-линий стекались многие темные твари, а энергия этого места была настолько заряженной, что даже слабые существа, пожив здесь какое-то время, становились сильнее. Любая темная сущность, которую они встретят сегодня, будет опасной, а потому пренебрегать бдительностью не стоило. До заката оставалось чуть больше часа, и пока солнце озаряло мир, темные твари не обладали той силой, какую обретали лишь в ночное время.

– Позвольте, я пойду первым, – тихо попросил Лион, подъехав к Люциану. – Тигр что-то чувствует, возможно, он быстрее приведет нас к цели.

Люциан коротко кивнул и отступил назад, занимая второе место в их отряде.

Беспокойное поведение сапфирового тигра заметили все. Он с самого начала шествия по следу вел себя весьма необычно: проявлял нетерпение и пару раз, вопреки желанию хозяина, даже пытался ускориться. Судя по выражению лица Лиона, он тоже не знал, чего ждать от своего питомца.

– Может, нам оставить лошадей и пойти пешком? – тихо спросил Сетх.

Из-за завалов и мусора улицы города были узкими, и если темная тварь выскочит перед ними, то развернуться в седле будет проблематично, как и атаковать.

– Я пока не чувствую приближения существ, – ответил Люциан. – Предлагаю проехать еще немного и ближе к центру города перейти на шаг. Там самая большая концентрация магии, а значит, и опасность поджидает рядом.

Заклинатели послушались владыку и оставили лошадей спустя пятнадцать минут. Лион вел тигра за поводья, позволяя ему выбирать дорогу.

Солнце медленно клонилось за горизонт, прохладный ветер ласкал щеки, а витающая в воздухе тьма норовила отравить душу. Руины навевали тоску, и при взгляде на них каждый задумывался о трагедии, постигшей когда-то процветающий город, но ни один не мог позволить себе поддаться меланхолии.

Вскоре тигр вывел их к разрушенному храму и остановился в сотне метрах от него. Крыша частично обвалилась, каменная кладка местами обрушилась, стены были покрыты черной гарью – храм горел, но не полностью, потому что фасад здания остался цел.

Осмотрев полуразрушенный божественный дом, окутанный густой темной энергией, Люциан насторожился. Его глаза сузились, напомнив две золотистые щели, когда он серьезно сказал:

– Пропавшие люди и темная тварь могут быть внутри.

– Или только темная тварь: учитывая, сколько негативной энергии просачивается через дыры, люди в нем могли уже и умереть, – отозвался Эриас, глядя на Люциана.

Абрам навострил уши.

– Какой план?

Люциан извлек из поясного мешочка деревянную шкатулку, в которой находилась пара небольших пушистых гусениц. Серые и толстые, они рьяно извивались, но стоило Люциану зажать одну между двумя пальцами, как личинка замерла, проявляя послушание. Он протянул ее Сетху и приказал:

– Возьми слуховую гусеничку, и вместе с Абрамом полезайте на крышу, узнайте, что происходит внутри. Мы пойдем к западной стене и подождем вас там. Далее сориентируемся.

Абрам переглянулся с Сетхом, когда тот взял гусеничку и закрепил ее за ухом. Они перешли на аджа и беззвучно понеслись в сторону храма.

Люциан надел вторую гусеничку, разместив ее кончик в ухе, а остальную часть за ушной раковиной, после чего поманил Лиона и Эриаса за собой. Их шаг был бесшумным, не слышалось даже шелеста одежд, а слабый ветерок, задувавший в лицо, скрывал их от всех, кто находился впереди и обладал острым нюхом. Каждый член отряда заранее сокрыл светлую ауру, чтобы не привлекать внимание тварей, и только тигр Лиона остался приметным, как Полярная звезда на ясном небе, но оставить его Бог Обмана отказался.

Когда Эриас спросил, что он скрывает, Лион ответил:

– Нужно узнать у тигра.

– Если у Бога Обмана есть какие-то подозрения, лучше сообщить об этом заранее, – мягко посоветовал Люциан, когда они прильнули спинами к западной стене храма.

– Я, как и вы, могу лишь сказать, что внутри находится темная сущность, но что конкретно она из себя представляет, ответить затрудняюсь.

– Чей это вообще храм? – Эриас повертел головой в поисках табличек или опознавательных знаков.

Люциан пожал плечами.

– Ламмон был большим, в таких городах возводят храмы всем великим божествам. Богу Ветров, Богу Войны и Разрушений, Богу Земледелия, Богине Брака и семейного благополучия…

– Богу Обмана, – насмешливо добавил Лион, и Эриас хохотнул:

– Не обольщайся. Бог Обмана хоть и востребован, но храмы тебе редко где ставят – ложь непочтительна.

– Зато молятся мне предостаточно, – фыркнув, парировал тот.

Люциан тоскливо вздохнул, мысленно сетуя на бестактность лучшего друга, чьи слова хоть и звучали обидно, но были правдивы.

Бог Обмана был одним из главных богов, и сила его не уступала стихийным богам, но поскольку вранье считалось грехом, в открытую его не почитали. Люди молились ему втихаря, в основном не для того, чтобы их ложь оказалась успешной, а наоборот, чтобы раскрыть ее. Когда они чувствовали, что им врут, то просили Хаски вывести лжеца на чистую воду. А даруя божеству молитву, смертные даровали ему веру и силы.

– Люциан? – раздался голос Сетха у него в ухе.

Он поправил слуховую гусеничку.

– Слушаю.

– Здесь восемь лесорубов, двое из них мертвы, но не от ран – от истощения, по всей видимости. Остальные активно разгребают завалы возле стены. Кажется, я вижу дочь того мельника. Девушка в потрепанном платье. Стоит спиной ко входу и наблюдает за работой. Аура тьмы вокруг нее похожа на энергетический след – искаженная и неестественная. Других темных тварей или демонов не вижу.

– У них есть оружие?

– М-м… – Сетх помедлил. – Нет. Работают руками, но могут схватиться за обломки, здесь много досок и камней.

Люциан задумался над стратегией. Противостоять темным тварям – это одно, а вот идти против смертных – совершенно другое. Как и демоны, люди были непредсказуемы и хитры. То, что Сетх не сообщил о ловушках, не значило, что их не будет вовсе. То, что у врагов не имелось при себе оружия, не значило, что они не воспользуются подручными средствами. Поэтому стоило хорошо подумать о том, как действовать дальше, чтобы не подвергнуть отряд опасности.

– У тебя есть талисманы глубокого сна? – спросил Люциан через гусеничку.

– Есть, но на всех не хватит.

– Попробуй направить только на Оливию. Если она в одиночку уводила из деревни людей, значит, и ситуацию контролирует тоже. Через минуту направь в ее сторону талисманы глубокого сна, а мы разберемся с лесорубами.

– Хорошо.

Люциан обернулся на Лиона и Эриаса:

– Вы поняли, о чем мы говорили?

– Они используют талисманы глубокого сна, когда мы ворвемся в храм, – сказал Эриас. – Люди вооружены?

– Нет, но смогут схватить доски, камни и все, что попадется под руку, поэтому не теряйте бдительности. Идемте.

Люциан скользнул вдоль стены и направился ко входу в храм. В тот момент, когда он, Лион и Эриас появились в дверях, резко открыв их, в сторону дочери мельника полетели талисманы. Золотые листки должны были окружить Оливию и, соприкоснувшись с ней, погрузить в сон, но этого не случилось. Темная магия погасила свет, которым Сетх напитал талисманы, словно некто задул свечу.

Оливия вскинула голову, устремив разъяренный взгляд на затаившихся вверху заклинателей. В тот же момент Люциан подал знак Эриасу и бросился в атаку. То, что талисманы не сработали, разрушив их планы, не породило страх в сердце владыки Луны, как и в сердце его стража, поэтому в бой они пустились решительно и стремительно. Лион не успел даже раскрыть рта, как они уже окружили дочь мельника.

Заметив это, лесорубы оставили работу и уже приготовились кинуться на защиту «командирши», но Абрам и Сетх предусмотрительно пустили в них два дымных зелья. Появившийся туман на время закрыл обзор и не дал им влезть в битву. Заклинатели спрыгнули вниз и тоже вступили в бой.

Люциан и Эриас выпустили светлую ауру, чтобы отгородиться от тьмы Оливии, оттолкнуть ее от себя и не дать проникнуть в разум. Пока первый маячил у нее перед лицом, второй попытался напасть со спины, но девушка ловко выбросила руку и, вложив в удар духовную силу, оттолкнула стража. Если бы Лион не перехватил его, то Эриас бы напоролся спиной на торчащую из пола деревянную доску и сильно пострадал.

В это время Люциан и Оливия обменялись десятком ударов. Девушка была слепа, но двигалась как зрячая, а то, как быстро она парировала его атаки, не вписывалось в рамки разумного – смертные не владели боевыми искусствами на таком уровне. Оливия же ни на мгновение не уступала Люциану в навыках и по силе, она скорее была бессмертным воином, чем простой селянкой, но подобное было невозможным.

За считанные минуты Люций успел изучить ее и понял, что противница не одержима ни духом, ни демоном, но в ней явно сидело что-то чужеродное. Исходящая от Оливии магия казалась темной и светлой одновременно. Искаженной и разрушающей все, к чему прикоснется. Вероятно, когда девушка лишится этой силы, то сразу умрет, не в силах справиться с последствиями одержимости.

Они вдвоем кружились на одном месте. Когда Люциан попытался обездвижить Оливию с помощью акупунктурной техники, она чуть не сломала ему руку, а когда он решил схватить ее, то впечатала в стену. Она владела своим телом так, будто прожила в этом мире тысячи лет, и Люциан бы нескоро победил ее, если бы продолжил драться в одиночку.

Рычание эхом прокатилось по храму, когда сапфировый тигр, все это время стоящий подле Лиона в дверях, бросился на Оливию, отвлекая ее внимание и выигрывая время для Люциана. Он перестал соблюдать осторожность и начал призывать божественный кнут. Несмотря на недостаточно хорошее владение этим оружием, у Люциана из раза в раз получалось с пользой задействовать его в битвах.

Тигр даже не успел оцарапать Оливию, как получил в морду удар духовной силы, выпущенной из раскрытой ладони. В этот момент Люциан хлестнул божественным оружием по ее спине, вынуждая упасть на колени. Кнут обвился вокруг тонкой девичьей шеи, как цепь на дворовой псине, и Люциан крепче сжал рукоять, потянув на себя. Его лицо в алом свете закатного солнца выглядело пугающе прекрасным. Брови сошлись на переносице, губы плотно сомкнулись, а во взгляде полыхал золотой огонь. Решимость, с которой он действовал, тесно граничила с жестокостью.

Эриас подбежал к ним и нанес несколько ударов по акупунктурным точкам Оливии, лишив ее чувств. Девушка замерла и, расслабившись, начала заваливаться набок, но Эриас подхватил ее, чтобы она не ударилась головой, и уложил на пол. Кнут с ее шеи исчез – растворился в золотом свечении, скрываясь в запястье Люциана.

К этому моменту Абрам и Сетх разобрались с истощенными лесорубами, даже связали тех, чтобы не буйствовали, когда очнутся.

– Ты использовал кнут, как себя чувствуешь? – обеспокоенно спросил Эриас, подняв глаза на Люциана.

– Нормально, – сухо ответил он, умело скрывая усталость в голосе.

Проверив сапфирового тигра на наличие смертельных ран, Лион подошел осмотреть Оливию. Он присел на корточки подле Эриаса и взял девушку за руку, чтобы прощупать пульс.

– Лесорубы разгребали завалы, которые возникли из-за разрушения здания, – сообщил Абрам, стоя в стороне подле Сетха и пленников. – Предлагаю узнать, что они пытались откопать. Вероятно, за всем этим скрывается другая темная тварь.

– Мы можем подорвать завал? – обратился Люциан к товарищам.

Абрам и Сетх переглянулись. Потом Сетх задумчиво осмотрел храмовый зал и сказал:

– Думаю, можем, но нужно действовать аккуратно, иначе потолок с правой стороны обрушится полностью.

– Тогда действуйте, – приказал Люциан и присел на корточки рядом с Лионом. – Вы что-нибудь заметили?

Бог Обмана отпустил тонкую девичью кисть.

– Кнут владыки Луны уничтожил магию, поселившуюся внутри смертного тела. Жизненные силы бедняжки тают – ее душа повреждена. Если искаженная магия не вернется, в течение двадцати минут она умрет.

– Я ожидал этого, – выдохнул Люциан и, достав из поясного мешочка пару пилюль, положил в рот Оливии. Хотя все понимали, что она вот-вот погибнет, никто не остановил его последнюю попытку спасти смертную – оспаривать чужое милосердие было бы слишком цинично.

Эриас встал позади сидящего на корточках Лиона так близко, что если бы опустил руки чуть ниже, то мог бы положить ему их на плечи, не нагибаясь вперед.

– Ты можешь что-нибудь рассказать о магии, которая воздействовала на нее? – спросил он.

– М-м… ничего конкретного, пока мои силы запечатаны. – Лион запрокинул голову и посмотрел на Эриаса снизу вверх. – Я вижу то же, что и вы: переплетение двух магических потоков, светлого и темного. Могу предположить, что эта девушка – фаул, но душа ее указывает на то, что она обычная смертная, заразившаяся тьмой.

– Как можно заразиться магией? – скептично спросил Эриас. – Ее не просто заразили, она, я бы даже сказал, стала одержима магией, которая даровала ей знания и силу.

Люциан кивнул.

– Согласен, магия будто сделала из нее другого человека. Но чья сила способна захватывать тела и управлять ими?

Лион покосился на него.

– Только богов.

Эриас усомнился:

– А как же магия демонов?

– Она действует иначе, накладывая дурман, и не способна на подобное совершенствование смертного тела.

Внезапно раздался взрыв, и заваленная камнями стена рухнула. Все замерли в ожидании дальнейших разрушений, однако поднявшаяся пыль улеглась, шум стих и настал блаженный покой. По храму прокатились вздохи облегчения, и Абрам с Сетхом, пребывающие в ужасном напряжении, опустили плечи чуть ли не до земли.

Сапфировый тигр подкрался к телу Оливии и обнюхал ее. Шумно фыркнув, он развернулся и медленно пошел к разрушенной стене, не обращая внимания на сопровождающие его взгляды.

Лион выпрямился и шагнул за зверем, решительно объявив:

– Идемте.

– Стой. – Эриас перехватил его руку. – Ты только что сказал про магию богов, а теперь собираешься пойти дальше? Если твои слова не шутка и какой-то бог действительно замешан в этом, то дело становится в разы опаснее, чем есть сейчас. – Он посмотрел на Люциана. – Бог, который связался с тьмой, это нечто необъяснимое. Предлагаю запечатать храм и призвать на помощь еще людей.

– Сомневаюсь, что бог мог связаться с тьмой и не умереть, – сказал Люциан и, поднявшись на ноги, посмотрел на Лиона.

В ответ тот пожал плечами и, вырвав руку из чужой хватки, ответил:

– Владыка Луны прав, светлое и темное несовместимы, но ожидать следует чего угодно. В любом случае мы можем прогуляться в туннель. Если станет опасно, вы уйдете, а я останусь.

Люциан задумчиво взглянул на открывшийся проход, из которого задувал прохладный сырой ветер. Конечно, если их там поджидает большая угроза, то было неплохим решением оставить бессмертное божество разбираться с этим, вот только Эриас такой план, похоже, не одобрит, учитывая, как уже омрачилось его лицо.

– Люций… – начал говорить он, но Люциан, развернувшись ко входу в туннель, перебил его:

– Заключите лесорубов и девчонку в сдерживающий круг, мы скоро вернемся.

– Эй! – выкрикнул Эриас, когда Лион, сапфировый тигр и Люциан уверенно прошли мимо Абрама и Сетха. За все это время они не проронили ни слова – возложили бремя бесполезных отговоров на Эриаса, который уже кинулся следом, причитая: – Люциан, ты совсем спятил? Если алая рябина сказал, что со всем разберется, это не значит, что он убережет тебя от опасности! Его силы для такого не созданы, а беда обязательно настигнет, ты ведь чувствуешь, сколько тьмы тянется из глубин этого туннеля?

– Я могу себя защитить и от напасти, и от тьмы, – отмахнулся Люциан и перешагнул через груды камней возле дыры в стене. Он действовал решительно и спокойно, словно его сердце было неподвластно эмоциям.

Эриас был вне себя от возмущения, но не мог бросить нерадивого подопечного. Бранясь на чем свет стоит, он направился следом, чтобы защищать.

Абрам и Сетх проводили их взглядами, оставшись караулить пострадавших и следить за ситуацией.

– Все как всегда, – буркнул Абрам.

– Мгм, – согласился с ним Сетх и тяжело выдохнул от безысходности.

Глава 82
Лабиринты былого величия

Люциан создал световую сферу, когда они втроем, следуя за сапфировым тигром, вошли в туннель. Воздух здесь был сырой и тяжелый, наполнен отравляющей тьмой, и заклинатели почти перестали дышать, чтобы обезопасить души. Благо, с уровнем их самосовершенствования они могли достаточно долго обходиться без кислорода, чтобы обследовать руины.

Туннель выглядел удивительно. Он проходил глубоко под храмом и до разрушения наверняка имел потайной ход, не вынуждающий ломать стену, чтобы проникнуть сюда. Пол и стены устилала плитка, кое-где поросшая мхом, на потолке виднелись фрески, которые, несмотря на прошедшие столетия, были яркими и четкими, хоть и сильно потрескавшимися. В тусклом освещении Люциан заметил, что изображения повествовали о чужой жизни. Мужчина на них представлялся героем, который потом вознесся, а туннель этот хранил память о его былой славе.

– Ты представляешь, куда мы идем? – спросил Эриас в спину Богу Обмана, чей уверенный шаг был легок и тороплив. – Я уверен, ты что-то знаешь об этом месте.

– Я не знаю, куда мы идем, в этом месте я ни разу не был, – ответил Лион, даже не обернувшись.

– Но ты позволяешь тигру вести нас, значит, у тебя есть предположения, к чему мы в итоге придем?

– Есть.

Эриас закатил глаза и шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Хаски знал больше, чем говорил, и это раздражало не только его.

– Бог Обмана может предположить, кто встретится нам на пути? – уточнил Люциан, у которого явно было больше терпения.

Лион немного помолчал и нехотя отозвался:

– Возможно, обессиленное божество, которому нужна помощь.

Люциан в удивлении вскинул брови.

– Божество? – выплюнул Эриас. – Так в этом все-таки замешан бог? Бларг меня подери, я так и знал! – Он шлепнул себя по бедру. – И ты тащишь нас на битву с ним?

– Я сомневаюсь, что будет битва, – спокойно и с долей усталости в голосе ответил Лион, словно не хотел говорить на эту тему. – Ты ведь чувствуешь здесь немыслимую тьму, ни один бог не выдержит такого напора. Он однозначно слаб и не сможет биться.

Тишину туннеля пронзил скрежет зубов – это Эриас был вне себя от радости, что предстоит встретить бессмертное создание, пострадавшее от сил тьмы.

– Можешь предположить, что за бог нас ждет? – процедил он.

Лион взглянул на потолочные фрески.

– Хаанан. Бог Земледелия.

– Хаанан? – переспросил Люциан и, ускорив шаг, приблизился к нему. – Разве он не исчез? Это божество не почитают уже сотни лет.

– Хаанан не исчез, а пропал.

– Что? Как бог может пропасть? – тут же гавкнул Эриас, вперив требовательный взгляд ему в спину. Лион небрежно пожал плечами, и Эриас, сделав два размашистых шага, перехватил его правую руку. – Эй! Мало того, что мы пошли за тобой невесть куда и ты явно водишь нас за нос, так теперь еще и рассказывать ничего не собираешься? Не считаешь эту затею опасной для жизни?

– Чьей? – Лион прищурил глаза.

Эриас запнулся, глядя ему в лицо, а потом вкрадчиво ответил:

– Нашей.

Лион высвободил руку и отпрянул назад, не сводя взгляда с собеседника. Он быстро обернулся на Люциана, потом снова вернул внимание к Эриасу и, отряхнув правый рукав, шагнул дальше.

– Владыка Луны помнит историю Фельсифула? Бога Войны и Разрушений, который перешел границы дозволенного и был свергнут?

Люциан кивнул не раздумывая, все истории про богов он хорошо запомнил.

– Когда мы противостояли его первому воплощению, Хаанан принял на себя основной удар. Он был серьезно ранен, поэтому после битвы ушел восстанавливать силы. Никто из богов не знал, где именно он заперся, но точно в одном из своих храмов. Я предполагаю, что он отправился в Ламмон, но, пока залечивал раны, город оказался разрушен демонической резней. Покровители – сапфировые тигры, которые должны были защищать Хаанана и выполнять его работу, принимая молитвы об урожае, – были убиты, а все остальные разбежались и забыли, кто они есть. Молитвы Богу Земледелия перестали возноситься, люди перестали верить, и Хаанан начал слабеть, из-за чего часть его работы перешла к Богу Ветров. Возможно, он уже умер в этих туннелях… или, что еще хуже, был близок к смерти, но сошедшиеся здесь лей-линии вернули его. Они заразили его слабую душу тьмой и даровали силы на последний рывок. Дочь мельника была слепа, то есть неполноценна. А неполноценные обычно становятся посланниками божественного слова, они вырастают в смотрителей храмов, в тех, кто общается с богами. Вот почему магия Хаанана выбрала ее. Подозреваю, смертная должна была расчистить путь и освободить божество, но пришли мы и помешали.

– Как давно ты об этом подозреваешь? – настороженно спросил Эриас.

– С того момента, как осмотрел ее тело. – Лион замедлился и вклинился между Люцианом и его стражем. – Признаюсь честно, я не исключал такого поворота событий и поэтому попросил Киайя подарить мне сапфирового тигра, – сказал он.

– Значит, ты с самого отъезда из Асдэма использовал нас, чтобы найти своего дружка? – прорычал Эриас.

– Я не использовал вас. – Лион бросил на него укоризненный взгляд. – Не было гарантий, что все сложится удачно, и в путешествие я отправился с надеждой, а не ради выгоды. Я не думал, что Хаанан жив, лишь воспользовался шансом найти его или его останки.

– Понимаю, – снисходительно произнес Люциан. Хотя открывшаяся правда не вызвала у него радостных чувств, обижаться на Лиона он тоже не собирался; Бог Обмана затеял все, чтобы спасти друга, а это ценно и осуждать такое было бы бессердечно, особенно учитывая, что своими действиями он никому не навредил. Пока. – Надеюсь, мы сможем спасти вашего товарища.

– Мы не будем никого спасать, – резко заявил Эриас. – Хаанан превысил свои полномочия, он убил смертную и заразил ее тьмой. Разве это не выходит за рамки правила о божественном невмешательстве? – Он пристально посмотрел на Лиона.

– Выходит, но все зависит от обстоятельств. Если им овладела тьма, это не было осознанным поступком.

– А если тьма здесь ни при чем?

– В таком случае Хаанана ждет суд, но чтобы судить его, нужно сначала спасти.

– Спасать его будешь ты, а не мы, – сказал Эриас. – Мы с Люцианом постоим в стороне или вовсе уйдем. – Он перевел взгляд на владыку Луны. – Бороться с божеством выше наших сил. Надеюсь, ты не станешь спорить с этим?

Люциан посмотрел ему в лицо, чуть наклонившись вперед, поскольку между ними все еще был Лион.

С таким утверждением и впрямь глупо спорить. Божественный кнут бесполезен против богов и их необъятной силы, так что лучше не становиться их врагом. Единственный, кто мог противостоять Хаанану, – Хаски. Учитывая, что Бог Земледелия слаб, Богу Обмана будет несложно одержать победу, поэтому Люциан мог со спокойной душой остаться в стороне. По правде говоря, он и вовсе мог покинуть туннель, чтобы не ввязываться в нечто настолько опасное, но не сделал этого – переживал за Хаски и его успех. Наблюдать за битвой лично лучше, чем не видеть и гадать, чем все закончилось и закончилось ли вообще.

– Хорошо. Надеюсь, Бог Обмана не станет держать обиды за то, что мы не будем вмешиваться и поможем лишь в крайнем случае?

– Разумеется, – с мягкой улыбкой сказал Лион. – Вам и правда не нужно вмешиваться. Я уверен, что справлюсь сам.

– Раз ты так уверен, зачем вообще позволил нам пойти в туннель? – проворчал Эриас, но Лион сделал вид, что не услышал его.

Увлеченные разговором, они не заметили, как прошли основную часть пути и вышли к краю пропасти, со дна которой доносился шум вод. Люциан выпустил вперед световые сферы, озарившие остатки веревочного моста, который сгнил и развалился от старости.

– И как нам перебраться на другую сторону? – Эриас подошел к краю и наклонился, чтобы посмотреть вниз и оценить, насколько глубока пропасть, но тут грунт под сапогами осыпался. Он едва не полетел вниз, но Лион резко схватил его и утянул назад. Они отступили, неловко прижавшись друг к другу.

– Будь осторожен, – произнес на ухо Лион, отчего Эриас поежился и что-то заворчал. Он высвободился из кольца чужих рук, чувствуя на себе взволнованный взгляд Люциана: владыка Луны тоже бросился на помощь, но уступил Богу Обмана в скорости.

Пока они возились возле обрыва, сапфировый тигр бесшумно отошел и, разбежавшись, перепрыгнул пропасть. Все случилось так быстро, что они заметили его выходку, только когда он оказался на другой стороне.

– Неплохо, – подметил Люциан, глядя на зверя.

– Дальше без меня не иди, – приказал Лион, пригрозив тигру пальцем.

Тот фыркнул и улегся недалеко от края, направив на них выжидающий взгляд.

– Думаю, мы тоже сможем перепрыгнуть. – Люциан вытянул шею и оглядел пропасть, чтобы прикинуть величину.

– Ни за что, – буркнул Эриас.

– Тогда какие у тебя предложения? – Люциан посмотрел на него. – У меня с собой нет ничего, что помогло бы перебраться на ту сторону. Пропасть не слишком большая, если тигр смог, то и нам удастся.

– Давайте я попробую первым, – предложил Лион. – Со мной уж точно ничего не случится.

– Ни за что, – повторил Эриас, предостерегающе глядя на него, но Лион отмахнулся и направился обратно в туннель, чтобы хорошенько разбежаться. Эриас проследил за ним тяжелым взглядом.

Люциану казалось, что он хотел отговорить Лиона от глупости, но не решился из-за личных причин.

Лион оправил одежды, самодовольно улыбнулся и, разбежавшись, прыгнул. Он без проблем перелетел через пропасть и чуть не приземлился на зевающего сапфирового тигра, потому что тот даже не удосужился подвинуться.

– Я уверен, вы сможете преодолеть ее, – крикнул он. – Только перенаправьте побольше духовных сил в стопы.

Люциан прокрутил в сознании чужие движения, приведшие к успеху, а потом кивнул и развернулся, чтобы все повторить.

– Постой! – окликнул его Эриас. – Позволь мне прыгнуть, чтобы точно убедиться, что для нас это несложно.

Люциан промолчал и просто махнул рукой, потому что его не волновало, каким по счету идти.

Эриас потоптался в нескольких метрах от пропасти, недолго поразмыслил и, повторив движения Хаски, вскоре успешно очутился на другой стороне.

– Делай, как он говорил, – выкрикнул он и ткнул сапфирового тигра в бок, веля подвинуться и освободить место для его владыки.

Люциан повторил все за товарищами и приземлился рядом, даже не запыхавшись.

– Не будем задерживаться, – обронил Лион и, бегло пробежавшись взглядом по Люциану, пошел дальше.

Они оказались в еще одном устланном плиткой и украшенном фресками туннеле, но, несмотря на гнетущую атмосферу, узкий и темный ход и кладбищенскую тишину, не испытывали страха. Духовные силы обостряли чутье, которое подсказывало, что впереди нет никого, кто мог бы напасть.

– Кто построил эти туннели и храм? – спросил у Лиона Люциан. – Вряд ли это сделали смертные. Я заметил расписанные своды потолка, наверняка фрески наносил кто-то из магического мира.

– Верно. Этот храм и несколько других строили покровители Хаанана.

– Как сапфировые тигры могли построить храм?

– Божественные покровители имеют два облика: животный и человеческий. У бога может быть один или множество покровителей, которые безоговорочно поддерживают его, защищают его территории и выполняют часть работы. Так Богу Ветров покровительствует бык Астрамон, Богу Воды – морские змеи, а Хаанану – сапфировые тигры. Когда храм был разрушен, а Бог Земледелия исчез, тигры разбежались в обличии зверей и по прошествии лет забыли, кем являются на самом деле. Без своего бога они не вспомнят, а значит, не обратятся в людей.