Текст книги "Плоды свободы"

Умфрэйд эрна Хайнри

В жизни даже самых предусмотрительных и уравновешенных людей случаются моменты, когда все буквально расползается по швам и валится из рук, несмотря на любые усилия, самоконтроль и мысленный речитатив: «Не размазывай по столу сопли, Сука, а действуй!» Бывает. Даже с их превосходительствами полковницами, уполномоченными посланницами, атташе и резидентшами, и прочая, и прочая. Случается – и все тут, и ничего не попишешь. И, поскольку впадать в истерику для столь взрослой и властной женщины было бы вовсе неприлично, эрна Хайнри уединилась в кабинете, будто раненая лиса в норе, и занялась самой трудной частью работы – стала ждать. Чего угодно: новостей, депеш, падения лун, закипания океанов или раскола тверди земной. Событий, хоть каких-нибудь. В раскладе недоставало нескольких карт, и Паленая Хайнри шкурой чуяла: одно резкое движение – и все покатится к сычам под хвост. Собственно, уже покатилось, и что теперь делать – пока непонятно. Значит, ждать. Плевать в потолок, баюкать культю и гонять денщика за кадфой.

Нет, конечно же, вступления синтафской армии во главе с самим Благословенным Святым Оро в пределы файристянские для ролфийской разведки неожиданностью не стало. Предвидели, и доказательства имелись, и агентов по ту сторону Намы у Собственной Канцелярии хватало. Ленивая и покойная в среднем своем течении, древняя река разделила надвое бывшую Империю Синтаф, совсем как некогда сестра ее Лаирдэйн служила рубежом меж ролфи и шуриа, делившим землю на Джезим и Сэдрэнси. Долговечной и прочной такую границу не назовешь даже спьяну. И пары лет не проходит, как замирившиеся было враги уже начинают пробовать оборону соседа на зубок – вдруг да найдется слабина? Четыре пятилетия минуло Северному Княжеству Файрист, и четырежды Аластар Эск и Херевард Оро схлестывались в решающих битвах – и расползались после чуть живые, чтобы накопить сил и начать сызнова. Новая битва старой войны – о, Умфрэйд ждала ее! Люди эрны Хайнри свой эль пили недаром – обо всем донесли заранее, даже о шипованных подковах синтафских лошадей и подштанниках с начесом, в немереных количествах закупленных херевардовыми квартирмейстерами. Может, для посиневшего от вполне понятного беспокойства идберранского «карманного» президента начало зимней кампании в Янамари и стало сюрпризом, но не для штаба Экспедиционного ролфийского корпуса и уж тем более не для Умфрэйд. Херевард напал – это понятно. А перед нападением подготовил в приграничном графстве «почву» – народный бунт против Эска. Это тоже понятно. Чем занимались во время этих приготовлений файристянские коллеги и почему секретные службы Эска проспали этакий сюрприз от Эсмонд-Круга – вопрос отдельный и к делам Собственной Канцелярии отношения не имеющий. Пусть Амалерский Сыч сам теперь ловит своих блох. В конце концов, если союзник раз за разом принимает дружеские предупреждения за дезинформацию, то это его проблемы и более ничьи…

Но вот как еще совсем «зеленый» янамарский владетель умудрился так быстро сориентироваться в обстановке и не только уберегся от расправы, но и возглавил мятежную провинцию – это вопрос. Впрочем, ум не всегда напрямую зависит от возраста и опыта. И если такой молочный щенок, как Рамман Никэйн (сколько ему годочков, хоть сорок-то есть или нет?), вдруг проявляет все способности прирожденного народного лидера – это, пожалуй, повод на него поставить пару-тройку лейдов. И поберечь от разнообразных «эксцессов», которыми так богата жизнь революционера.

Но ладно Никэйн, он, видно, в маменьку пошел – по-шуриански изворотлив и живуч, будто кошка. Но чью сторону примет наследник Файриста, его высочество Идгард? За княжичем стоит не только его сестра с «Молодой Стаей», но и большая часть аристократии и просто обывателей Файриста. Вот только готов ли юноша выступить против отца?

Над этими вопросами голову ломала, конечно, не только Умфрэйд. Под вечер в кабинет к Паленой Хайнри явился его высокопревосходительство посол эрн Фэйрнси в компании с главнокомандующим Экспедиционного корпуса эрном Сэйранном. И вид у обоих эрнов был весьма решительный, и под мышками они несли некие, чуть ли не сплошь покрытые печатями пакеты, от одного взгляда на которые у полковницы заныла не только культя, но и поясница. И желудок тоже.

– Умфрэйд, – пользуясь давним знакомством, посол не стал разводить политесы – все же свои, посторонних нет. – Надо что-то решать. Пора уже.

Эрн Сэйранн подтвердил это заявление резким кивком и вставил свое веское:

– Корпус приведен в готовность, но я должен дать солдатам четкий приказ: в какую сторону мы стреляем?

Говорят, эсмонды умеют передавать друг другу послания на любые расстояния. Ни свирепое зимнее море им не помеха, ни заснеженные просторы. И тут подсуетились, твари! А что прикажете делать трем ролфийским офицерам в подобной ситуации? Слать гонца на Ролэнси? Но ведь даже если корабль-курьер прорвется сквозь шторма, время будет безнадежно упущено! Не Локку же с Морайг просить стать посыльными!

– Да не стойте вы надо мной, как рунные камни! – с досадой отмахнулась протезом Умфрэйд. – Для кого тут кресла расставлены? Сядьте!

– Некогда нам рассиживаться, Паленая, – заметил посол, однако в кресло сел и генерала за рукав потянул, чтоб тоже не маячил, будто столб путевой. – Надо вскрывать пакеты, вот что я думаю.

Хайнри и сама понимала, что надо. Священный Князь в мудрости своей не мог же не предвидеть янамарских событий, даже если не прикладывал руку к возникновению оных… А может, и приложил? Кто посмеет заявить, будто ему точно известно, что на уме у Вилдайра Эмриса?

– Пора, эрна Умфрэйд, – поддержал посла эрн Сэйранн. – Самому не хочется, но что поделаешь? Заварушка в Янамари выйдет боком нам всем, если мы промедлим. Глядишь, и в Идбере вновь заговорят о реванше.

– И не только заговорят, – вздохнув, сдалась полковница. – Ваша правда, господа. Надо узнать, кого точно нам поддерживать: князя Файриста, его сына и наследника или…

– …или его бастарда-графа, – ухмыльнувшись, перебил ее эрн Фэйрнси. – О, не выпучивай так глаза, моя дорогая! Неужто ты еще не рассмотрела это предположение?

– Увы, в перины княгини Шантийской я носа не совала, – эрна Хайнри брезгливо сморщила нос. – Вы полагаете?..

– Почему нет? Где уже есть двое, Умфрэйд, там и третьему найдется местечко! – посол пожал плечами. – Шантийская княгиня весьма последовательна для шурианки и поразительно постоянна в своих предпочтениях. А Эск недаром все эти годы благоволил к юноше.

– Сын любимой женщины все-таки… – в сомнениях возразил генерал. – Хотя, право же… как-то нечистоплотно обсуждать такое, вы не находите, господа?

– Чушь собачья, – отрезал эрн Фэйрнси. – Будь Рамман Никэйн просто сыном любовницы, Эск не стал бы дожидаться, пока щенок выступит в открытую. Пусть не публично, но молодой граф разделил бы участь других отделенцев. Но вот увидите, Эск и пальцем его не тронет.

– Ну, поглядим, – примирила спорщиков Умфрэйд. – Вскрывать так вскрывать. За дело.

И, нашарив нужную завитушку на резной ножке своего стола, открыла потайной ящичек. «Тот самый» пакет у госпожи резидентши походил на своих «близнецов», как одно овсяное зернышко на другие. И печатей столько же, и сургуч того же цвета, и почерк один. Грубая парусина обертки затрещала под скейном эрны Хайнри.

Некоторое время все трое ролфи молчали, погруженные в чтение, затем, не сговариваясь, подняли головы и переглянулись.

– Он решил поставить на мальчишек, – молвил генерал Сэйранн.

– Не забывай, кто их мать, – пожал плечами посол. – Чему же ты удивляешься? Итак…

– Вне зависимости от обстоятельств Ролэнси поддерживает Идгарда Эска и Раммана Никэйна, – вкратце перефразировала Умфрэйд требования, изложенные в «том самом» пакете. – Куда уж яснее. Полагаю, теперь наши руки развязаны, господа. Здесь и сейчас Ролэнси – это мы с вами.

Ждали ли они такого поворота? Безусловно, ждали. Мало нашлось бы среди ролфийских офицеров тех, кто готов слагать скорбные саги о горькой судьбе Аластара Дагманда Эска. Как человек он был интересен, как союзник – неоднозначен, а в качестве князя… теперь уже, пожалуй, одиозен. Нижние чины вообще недоумевали, какого рожна Священный Князь до сих пор Эску руку подает и бабу свою с ним делит. А к ропоту в войсках следует прислушиваться, даже если слухи там витают самые дикие. Офицеры – те не роптали. Им все было понятно: Эск нужен до тех пор, пока не вырастет Идгард – «наш Совенок», сын Священной Невесты и брат Вилдайрова любимца Шэйрра Ияри. Но вот птенец оперился и возмужал, однозначный приказ вскрыт и перечитан десяток раз, причин тянуть нет… Так отчего же эрне Хайнри настолько погано? Не то, чтобы в сердце Паленой Умфрэйд встрепенулась вдруг жалость к обреченному диллайн или же ее превосходительство обуяла неуместная щепетильность, но… Нет доблести в том, чтобы бить в спину того, кто не ждет нападения. Впрочем, не ей решать, что почетно, а что – бесчестно. Удар нанесет сам Вилдайр Эмрис, эрна же Хайнри – лишь скейн в его руке…

– Аластар Эск, а давай ты сделаешь нам всем неожиданный подарок – сдохнешь сам, а? – вслух проворчала ролфийка и с кряхтеньем повернулась с боку на бок. – Что стоит твоему сыну, Локка, героически пасть в великой битве с Херевардом, например? Или хотя бы с лошади упасть!

Но хуже всех сейчас приходится бедняге Рэдрину в Амалере! Он ведь тоже наверняка вскрыл свой пакет… и одним богам ведомо, какой там приказ! А ночь все тянулась и тянулась, бесконечная, а сон к эрне Хайнри все не шел и не шел. Морайг наградила детей своих отменным слухом, так что измаявшаяся в бессоннице ролфийка вскидывалась даже на топоток тараканов где-то за обоями, а уж заслышав под окнами цокот копыт, она и вовсе насторожила уши и села в развороченной постели. Одинокий всадник на улице, пустынной в этот час, да еще и прямо у ворот в резиденцию ролфийского посольства – это же неспроста, верно? И точно!

– Наверняка ведь ко мне… – вздохнула эрна Хайнри и завозилась, спуская ноги с кровати. – В этот час – к кому еще, не к эрну же Фэйрнси… Тангейн! А ну живо ко мне!

И угадала, конечно. Денщик не успел еще госпоже полковнице халат подать, а под дверью уже царапался капитан Эйдри:

– Ваше превосходительство! Гонец из Индары!

– О, славно! – сразу взбодрившись, Паленая потерла шею и, отпихнув денщика локтем, приказала: – Кадфы в кабинет! И гренок, да побольше!

– Ваше превосходительство! – беспокойно уточнил за дверью Эйдри. – А ведь это шурий ваш, ну, тот самый…

– О! – обрадовалась Умфрэйд. – Замечательно! Отставить кабинет! Эйдри, давай его прямо сюда. Тангейн, ширму передвинь и тащи сюда жаровню, эля и мяса прихвати!

Не то, чтобы эрна Хайнри уже успела соскучиться по… хм… ровеснику, однако было у нее такое чувство, что привезенные им новости могут стать поводом для торжества. А от предчувствий она обычно не отмахивалась.

Грэйн

Неяркий зимний день еще и за полдень не перевалил, а эрна Кэдвен уже оказалась на распутье, причем не в поэтическом смысле, а вполне буквально. Ехать прямо на Дэйнл, вслед на синтафской армией, она не рискнула – слишком велики были шансы нарваться на неприятности. Поэтому от оврага Грэйн двинулась не по широкому и накатанному дэйнлскому тракту, а свернула на заметенный снегом проселок, держа, как и велела Локка, к западу. И, как ни досадно в этом признаваться, похоже, заблудилась. Холмы и долы Янамари, простиравшиеся вокруг, были пустынны и безлюдны. Ни одного дымка над крышами дальних хуторов, ни мычания скотины, ни собачьего бреха. Будто вымерло все. И дорогу спросить, увы, не у кого, и про «место, именуемое Этенхари», тоже никак не узнаешь. Вольно же Локке задавать своей посвященной такие задачи! Но не карту же просить у богини?

Впрочем, диспозицию на янамарском направлении Грэйн неплохо помнила и без ланд-карты под рукой. И присягнуть была готова – что бы ни представляло собой неведомое Этенхари, это точно не город, и даже не крупное поместье, не говоря уж о селениях. Скорее всего какое-нибудь тайное диллайнское укрывище, место, ведомое лишь служкам Живоглота… И где, в таком случае, брать информацию?

– Похоже, напрасно я спраздновала труса и оторвалась от синтафцев… – вслух посетовала сама на себя ролфийка, борясь с зевотой и почесывая затылок. Ответом ей был лишь невесомый шелест падающего снега, фырканье драгунской кобылы да вороний грай. Можно было, конечно, продолжить путь в неведомое, полагаясь на удачу, но эрна Кэдвен колебалась. Она сама нуждалась в отдыхе, да и лошадь не худо было бы расседлать и накормить. По пустынным просторам мятежного графства передвигаться разумнее ночью. А в получасе неспешной езды отсюда стоял чуть поодаль от дороги симпатичный одинокий сарайчик – как раз то, что нужно усталой путнице! И заметенный снегом стожок вроде бы рядом примерещился…

Грэйн сдвинула шапку на затылок и привстала в стременах, оглядываясь. Нет, никого вокруг! Полно, уж не остались же под низким зимним небом лишь они вдвоем с кобылой, а прочие все сгинули в круговерти снегопада?

– Этак я одни боги ведают до чего договорюсь! – Грэйн сердито сплюнула и потянула повод, заставляя лошадь развернуться. – Только дурак ловит рыб дырявым сапогом! Дорогу в сычиное гнездо наверняка знают тивы, а их на Дэйнл промаршировало целое стадо! Выберу самого жирного и потрясу хорошенько, а там видно будет!

Может быть, заявление это и было излишне оптимистичным, учитывая соотношение сил, однако любое осмысленное действие все же лучше, чем метаться по Янамари в поисках места, не обозначенного на карте, будто слепой щенок, потерявший материнскую титьку.

Умфрэйд эрна Хайнри

– О! Ты только взгляни! Полумахровые! А кайма, нет, ну ты видишь, какой нежный переход: от размытого бледно-сиреневого у центра, цвет, густеющий до почти черного и вновь стремящийся к жемчужным переливам у каймы! О! – эрна Умфрэйд самозабвенно ворковала над гостинцем от индарского коллеги, мало что замечая вокруг. Пожалуй, с Паленой Хайнри запросто можно было снять шкуру, пока она любовалась фиалками. Ну, во всяком случае, попробовать можно было, а там уж как сложится.

– Знаешь, как он называется? – взрыкивая от восторга, ролфийка чуть ли не щекой потерлась о нежные лепестки редкого цветка. – Тайна океана! В далеком море Тэйгенси, Ласковом море, лежит земля Блэйрнси – Цветущие острова… У подножия белых скал вода, пронзенная солнечными лучами, точно такого же цвета… О!

Как и любое дитя Морайг, эрну Хайнри в минуту сердечной радости потянуло на саги. Еще чуть-чуть – и нанюхавшись фиалок, Паленая Сука перешла бы на стихи. Но шуриа не звался бы сыном Змеиной луны, если бы, как то и водится за их племенем, все не испортил.

Фиалочки для Паленой Суки Хайнри чуть боком не вышли Джэйффу. Оказалось, что мужик с цветочным горшком в руках вызывает у обывателя чувство сродни тому, которое испытывает дезертир при виде одинокой крестьянской девки, работающей в поле. Пройти мимо и не поиметь – нет никаких человеческих сил. Казалось бы, и рожа типично шурианская, и вид донельзя бандитский, а, поди ж ты, веет от хозяина фиалок ароматом беззащитности – и все тут! По дороге в славный Вэймс только бродячие собаки остались равнодушны к сыну Шиларджи. Дважды его пытались ограбить, трижды убить, один раз соблазнить и бессчетно – обмануть по мелочи. И все из-за фиалочек!

Поэтому первым делом Элир всучил ролфийке подарок, словно не растение вез, а ядро с тлеющим фитилем.

– Эрн Оринэйр велел кланяться и целовать твои пальчики, Умфрэйд. Забери эту псячью поросль, ради Хелы-Морайг, и я поцелую тебя, куда только скажешь, – прошипел он, с нескрываемым ужасом поглядывая на невинные цветы.

– Ах, ты ж бедняжечка, – глумливо хохотнула резидентша.

– Сколько живу, столько дивлюсь человечьей порочной натуре. Хоть в чем-то прояви слабость, хоть на миг дай усомниться в том, что способен за полчаса передушить половину деревни голыми руками, сразу же посчитают себя вправе оскорбить тебя словом и делом.

– А твоей миролюбивой природе, разумеется, так сложно дать достойный отпор наглецам. А уж пережить в очередной раз крушение гуманистических идеалов так и вовсе невозможно. Угу-угу…

– Я пытаюсь стать цивилизованным членом… хм… общества.

– И как? Получается?

– Как тебе сказать… – Джэйфф задумчиво поскреб затылок, не решаясь признаться, что уже готов пожалеть о своем поспешном намерении. – Я немного разочарован.

– То ли еще будет, – зловеще посулила Хайнри.

– Пугаешь? – делано обиделся шуриа. – А я тебе не только цветочки вез, но и сувенир на память.

– Если это хвост Элайн Конри, чтобы я его к шапке приколола, то оставь себе, – отмахнулась Умфрэйд. – Мне довольно будет известия о трибунале над Рэналдом, чтоб он сдох, паршивец.

Все, что необходимо было знать эрне Хайнри, уже изложил в своем письме Оринэйр. Что же до «Новой Рилинды»… раз у «личного шуриа Е.С.О.» княжьи рунные плетения со лба исчезли, значит, воля Вилдайра исполнена. В любое другое время Умфрэйд с любопытством выслушала бы эту сагу, но не теперь.

Разочарованию Элира, кажется, не было предела.

– Ну-у-у во-о-от! Сама себе испортила вечер. И мне заодно. А я-то, наивный, уже собирался обсмаковать непристойные подробности… Надеюсь, Конри вернут беглую женушку, и она испоганит ему последние дни перед казнью, – злорадно прошипел шуриа.

Хотя для любого хелаэная повешение – худшая кара и самый лютый страх, но такая стерва, как Элайн, способна многократно усугубить страдания приговоренного.

Хайнри вздохнула:

– Поверь, мой ядовитый друг, у нас тут такое затевается, что вся эта возня с Конри не стоит теперь даже песьего чиха… Да ты, должно быть, в курсе уже. Война в Янамари.

– Да, я читал в газетах. И если продажные писаки не слишком приврали, то Рамман открыто выступил против… э… Эска? А что же Идгард?

Цивилизация подарила подлунному миру не только бумажные деньги, банки и торты, но и возможность получать свежайшие новости из первых рук. Иногда это очень кстати. Каждый раз, перелистывая остро пахнущие конопляным маслом и скипидаром странички, Джэйфф поражался необычайной силе печатного слова. Оно способно даже убить. Ославленный на газетных страницах рискует никогда не отмыться. Всего лишь черные буковки на дешевой бумаге…

Ролфийка зло ухмыльнулась:

– Хор-роший вопрос. Что же Идгард, что же Идгард… А хрен его знает, что он решит. Но я ставлю на то, что Совенок поддержит брата. Ну, да там видно будет. Меня сейчас другое беспокоит, – Умфрэйд сморщила нос и посмотрела на него, прищурившись и не скрывая сомнений: – Хотя это, конечно, информация секретная… но ведь ты же все равно уже наш с потрохами, капитан.

Джэйффов чин ее превосходительство выделила таким басовитым мурлыканьем, чтобы самому развеселому из бывших рилиндаров стало понятно – шутки кончились. С чинами, званиями и, соответственно, жалованьем и пенсионом ролфи шутить не любят.

«О! Вот мы и вспомнили про чины и звания!» – мысленно заскулил шуриа. Нет, конечно же, ему нравились мундиры и красивые церемонии, и жалованье капитана приходилось очень кстати, но как-то без душевного трепета обходился, без восторженного поскуливания.

А потроха его и весь прочий ливер, действительно, принадлежали одной ролфийской капитанше. Но Паленой Суке знать такие интимные подробности не обязательно.

– Можно и так сказать, – хихикнул Джэйфф, соглашаясь. – Ну же, эрна Хайнри, шепни на ушко доброму шуриа свою страшную тайну.

– Готовь оба ушка, потому как тайн две, и обе страшные, – хмыкнула полковница, убеждаясь, что шуриа все-таки неисправимы. Вот и хорошо, именно неисправимые сейчас нужны. Миролюбивый и законопослушный обыватель хорош, когда надо платить подати, а в охваченной войной и бунтом стране надобны головорезы.

– Итак, первое, – рубанула Хайнри: – Княгиня Джойана Шантийская посетила Амалер – это ты, конечно, знаешь. Однако ускользнув, как у вас водится, инкогнито из столицы, наша леди изволила отбыть в Янамари. Где сейчас война. А охраны у княгини – всего лишь один телохранитель…

«И мы знаем, кто этот телохранитель. Очень хорошо знаем. Но не скажем, нет», – улыбнулся Джэйфф.

– Да, если шуриа ускользают, то их ловят другие шуриа. А вторая тайна?

Прищур Паленой Суки стал еще подозрительней. Слишком уж мечтательная улыбка мелькнула на губах у капитана шантийских егерей, прямо-таки предвкушающая. Впрочем, неудивительно. Эрна Хайнри успела навести справки и нынче в подробностях знала все то, что отражено в досье Джэйффа Элира и некоей эрны капитана Кэдвен. И то, что в досье не записано – тоже. Но распространяться на тему личных отношений ее превосходительство не стала. Незачем это, право.

– А вторая тайна для тебя, в общем-то, и не тайна. Ибо ты, друг мой, есть офицер на службе Короны и верный подданный Его Священной Особы. Значит, его приказ относится и к тебе тоже. А именно, следующее…

Эрна Хайнри встала и выпрямилась, вынуждая его последовать своему примеру. Приказы Священного Князя надобно зачитывать стоя. Взгляд у госпожи полковницы остекленел, челюсть сама собою выдвинулась вперед, а голос загудел кавалерийской трубой:

– В случае конфликта между князем Эском и сыновьями Джойаны Алэйи, княгини Шантийской, приоритетными целями для любого подданного Ролэнси являются жизнь и благополучие сыновей Священной Особы княгини Шантийской!

Умфрэйд сморгнула и добавила далеко не так торжественно, но очень серьезно:

– Перевожу. Если Файрист решит уничтожить Янамарскую Республику, мы – на стороне Республики и ее лидера, Раммана Никэйна.

Она кашлянула и вновь продолжила «казарменным» тоном:

– Кроме того, в случае вооруженного конфликта между князем Файриста и сторонниками Идгарда Эска Священное Княжество Ролэнси открыто выступит в поддержку Идгарда Эска силами Экспедиционного корпуса и всеми… иными силами, находящимися в нашем распоряжении.

Выдохнув это, ее превосходительство снова прочистила горло и закончила уже вполне человеческим голосом:

– Вот такой расклад у нас нынче, Элир. А ты говорил – «Конри»… Тьфу!

– Вообще-то я говорил «фиалки», – уточнил шуриа. – И раз я с потрохами, жалованьем и на полном обеспечении, то, конечно же, выполню приказ Его Священной Особы.

Ему решительно нравилась эта новая игра в ролфийские солдатики. Приказы, государственные тайны, секретные пакеты с важными заданиями, вскрываемые ровно в полночь фамильными скейнами… Ух! Очень бодрит.

Хайнри тоже ухмыльнулась:

– Говорил «фиалки», а подразумевал Конри, что, в общем-то, абсолютно верно. Эрн Оринэйр, конечно, испытывает ко мне определенную симпатию, но, уверяю тебя, это – не просто фиалки, – Паленая Сука весело и умильно прижмурилась, разве что хвостом не завиляла: – С личными приказами Его Священной Особы сейчас туго, но для того Князь в мудрости своей и даровал нам чины и звания. Насчет файристянских раскладов я тебя оповестила – и этого довольно, там мы сами справимся, – резидентша показала острые зубы. – А вот княгиня меня беспокоит. И ее сын-революционер – тоже. Не хочется верить, что Аластар Эск начнет вдруг душить собственных детей, но это же необязательно делать лично. В Янамари сейчас весело. В самый раз для такого, как ты. Джойана Шантийская и Рамман Никэйн – вот наша основная задача. Кто лучше шуриа справится?

– Какая тонкая лесть, ай-ай! – паскудный змей воздел очи горе. – Что ж, спасибо за доверие, Умфрэйд. Шуриа с ролфи братья навек, особенно, когда шурианские планы целиком и полностью совпадают с ролфийскими, – капитан шантийских егерей по-свойски подмигнул резидентше. – Напои меня чаем и выдели какой-нибудь коврик, хозяюшка. А я тебе честно отслужу, а? Только завтра.

Все складывалось один к одному, пусть и не идеально. Намерения совпадали с планами, ожидания с возможностями, замыслы с воплощением. А чего еще желать в столь щедрые на разнообразные события и неожиданности времена?

Но вместо крепкого и вполне заслуженного отдыха Джэйфф Элир заполучил под бок непоседу-бессонницу. И устав считать завитки и розетки на потолке, разрисованном геометрическими орнаментами, он взялся размышлять о вещах загадочных – о предопределенностях и закономерностях. Шуриа очень сложно строить планы на срок дольше, чем день вперед, но зато они чаще остальных людей оглядываются назад. Ведь будущее растет из прошлого, как дерево из корней. Из случайной встречи на Соленом Берегу с покалеченной ролфийкой – жертвой кораблекрушения выросла целая история. Да еще какая! Кто мог знать, что пуля, убившая мародера, глумящегося над соплеменницей, попадет в самое сердце Проклятью Сигрейн? Никто. Даже Шиларджи. Как неведомо никому, чем обернется предстоящее путешествие в бушующее Янамари. Но, с другой стороны, они снова окажутся вместе – Грэйн, Джона и Джэйфф, снова там, где опаснее всего, в самом центре событий. Неспроста ведь, правда?

А духи затаились и молчат, и безмолвствуют луны, и, кажется, будто весь Джезим затаился в ожидании перемен. Залег, точно Лютый Зверь – пятнистый могучий кот из шурианских сказок в побуревшую от солнца траву, и ждет добычу – беспечных человечков. И дождется непременно. Народный бунт и новая война снова неминуемо насытят эту землю кровью. И каждый получит свою долю «урожая».

А могло ли случиться так, что четверть века назад ноги не привели бы Джэйффа на Соленый Берег? Еще как могло! Помнится, пузо с утра так и крутило. Сидел бы под кустом со спущенными штанами, и тогда… Он много раз думал на эту тему, развлекая сам себя фантазиями: «Что было бы, если бы». И каждый раз приходил к выводу – обязательно нашлись бы другие исполнители. Не они с Грэйн и Джойаной, а какие-то другие, потому что все случается так, как должно случиться. Тут не нужно быть Великим Шаманом…

Элир тихонько, чтобы не перебудить чутких хелаэнаев, рассмеялся. Легко быть Великим, когда ты – единственный, доживший до нынешних времен, из тех, кто по-настоящему учился шаманству. Так и гусыня на птичьем дворе за лебедя сойдет. Вот уже кого никогда не влекла шаманская стезя, так это Джэйффа. Не иметь ни семьи, ни крепкого дома, отдать свою живую душу во власть духов, век коротать в уединении? Ни за какие коврижки! Он слишком любил жизнь во всех ее проявлениях, чтобы тратить ее на потустороннее. Все там, в Тонком Мире, будем рано или поздно, так лучше уж припоздать. Но когда не осталось никого из истинных шаманов, когда от искусства уцелели только жалкие крохи, то пришлось Элиру вспоминать, чего там бухтел учитель. А тот, между прочим, не ленился повторять: «Интересная жизнь – это не одна, а целых две жизни». Было бы желание, а цель и смысл приложатся.

На Соленом Берегу среди обломков ждала Джэйффа не женщина, но новая жизнь, новые цели и смыслы. Он что – дурак от такого добра отказываться?