Текст книги "19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов"

Султан Сулейман и Хюррем. Подлинная история главных героев сериала «Великолепный век»

После выхода сериала «Великолепный век» султан Сулейман, которого сыграл Халит Эргенч, стал одним из самых популярных исторических персонажей во всем мире. Но пока поклонницы сериала любовались брутальным красавцем султаном, историки в один голос твердили о том, что действительность сильно отличалась от голубого экрана! Реальный Сулейман на самом деле был совсем не похож на героя из «Великолепного века», и ни одна из поклонниц сериала ни за что бы не согласилась оказаться в постели реального Сулеймана. Судя по воспоминаниям иностранных послов, красотой не отличалась и его возлюбленная – реальная Хюррем, которая и сама себя считала некрасивой! Да и вели они себя вовсе не так, как герои знаменитого сериала, многие эпизоды которого заставили историков хохотать.

Его называли Величайшим султаном из династии Османов, и это не было лестью. Султан Сулейман – турецкий Петр I, он провел масштабные реформы, его завоевательные походы существенно расширили границы Османской империи, при нем она пережила свой расцвет. До наших дней дошло множество его портретов, на которых изображен мужчина с лицом европейского типа, не красавец, конечно, но вполне себе приятный. Вот только в исламе запрещено изображать живых существ, и все эти портреты, так же как и портреты Хюрем и их детей, никогда не рисовались с натуры. А значит, они были весьма далеки от оригиналов. Сведения европейских дипломатов, видевших Сулеймана при его жизни, и его подданных, также оставивших записки, и вовсе местами противоречат друг другу. Проанализировав все материалы, историки пришли к выводу: хоть Сулейман Великолепный и был немного симпатичнее своего отца Селима I, красавцем его совсем не назовешь: его внешность, мягко говоря, на любителя! Венецианец Бенедетто Рамберти, служивший в посольстве, вот как описывает великого падишаха: «Шея у него длинная и очень тонкая; и другие части его тела непропорционально длинны, дурно скроены и сшиты друг с другом». Отмечают и непропорционально длинные руки, которые, кстати, были и у его предка султана Орхана Гази. Такая вот непропорциональность и разлад всего образа султана дополнялись следующими деталями из донесения Пьетро Брагадина: султан бледный, с болезненным цветом лица. А уже знакомый нам Бенедетто Рамберти и вовсе сообщает, что «лицо у него смуглое, с сероватым оттенком, и будто прокопченное». И как вишенка на торте: у этого красавца – мужчины плохие, желтые зубы. Учитывая страсть Османов к сладкому, это-то как раз не удивительно. Но и это еще не все. На этом сером лице был огромный нос! Бенедетто Рамберти тактично указывает: «У него орлиный нос, довольно большой по сравнению с другими чертами его лица». А вот глаза у него были небольшие, глубоко посаженные и карие. При этом многие отмечают очень тяжелый и острый взгляд повелителя, который называют соколиным и сравнивают с острым мечом. Зубы султана имели ярко выраженный желтоватый цвет. А вот брутальной красивой бороды, как у Халида Эрегнча, правитель не носил вовсе, лишь во время военных походов он ее отращивал и всегда, возвращаясь в Топкапы, сбривал. Зато у него были усы, причем, как описывают европейские дипломаты, длинные и красные.

Ну и наконец реальный Сулейман навряд ли мог так горделиво расхаживать по дворцу, он скорее … переваливался. Во-первых, по некоторым сведениям, он был полноват, так как очень любил пиры, а во-вторых и в главных, у него были очень кривые ноги, ведь он всю свою жизнь с раннего детства провел в седле!

Непропорциональный, с длинной шеей, болезненным цветом лица, огромным носом, маленькими глазками и желтыми зубами, да еще и кривоногий – настоящий ужас для обитательниц гарема, а вовсе не воплощение девичьих грез!

Вы можете сказать: внешность не главное! Но реальный султан Сулейман I еще и вел себя вовсе не так, как в сериале. Такое ощущение, что в этом великом, бесспорно, человеке было две разные личности. Один писал великолепные стихи, покровительствовал поэтам и художникам, помогал бедным. А второй был жесток и порочен, и слезы и кровь неповинных людей его мало тревожили.

Он казнил собственного сына под влиянием Хюррем, а затем и своего самого близкого друга Ибрагим-пашу, с которым даже спал в одной постели, хотя еще в юности поклялся, что тот никогда не будет казнен.

К женщинам он тоже относился жестоко: так, согласно легенде, он приказал утопить в Босфоре около 500 дам легкого поведения. И хоть, возможно, это всего лишь легенда, историки заявляют: сценаристы «Великолепного века» сильно смягчили подлинные нравы той эпохи: общество там куда более светское, чем было на самом деле, а самое главное – и сам Сулейман, и его окружение показаны далеко не такими жестокими, как в реальности. Известный немецкий историк XIX века Георг Вебер пишет, что Сулейман был настоящим тираном, и ни родство, ни заслуги не спасали от его подозрительности и жестокости. Он был очень суров и всех своих многочисленных женщин держал в ежовых рукавицах. Его боялись все, включая Хюррем, ведь любой конфликт мог закончиться отрубленной головой интриганки. В общем, от таких коварных и опасных людей лучше держаться чем дальше, тем лучше. Султана Сулеймана так боялись во всех уголках мира, что король Франции запретил французам танцевать парные танцы после того, как султан Сулейман не одобрил это нововведение и высказал опасение, что эта мода дойдет и до них.

Свидетельства очевидцев сильно расходятся еще в одном мнении – какого он был роста. Кто-то пишет, что султан был высок, другие – что не выше 165 см. Кстати, его возлюбленная Хюррем, скорее всего, и вовсе была 150 см. Согласно популярной версии, любимой среди наложниц султана Хюррем стала из-за невероятной красоты. Венецианский посол в Стамбуле Брагадино, описывая в 1526 году Роксолану, называл ее деликатной и миниатюрной женщиной. «Она была мила, скромна и хорошо знала натуру своего господина», – писал венецианский посол. А в одном из писем к мужу Хюррем писала:

«… Прикладываю свое некрасивое лицо к Вашим благословенным ногам». Почему же она себя так недооценивала? Возможно, потому, что первой красавицей в гареме до того считали черноволосую черкеску Махидевран, мать старшего сына Сулеймана. Но после появления Хюррем в гареме Сулейман на других женщин внимания не обращал. Махидевран женой султана не была. Черкешенка по происхождению, фаворитка из гарема и мать наследника престола Мустафы, после того как из ревности попыталась отравить Хюррем, была навсегда сослана в Старый Дворец. Сохранилось с десяток портретов Хюррем, среди которых полотна Тициана и Веронезе. Несмотря на несхожесть, портреты имеют общие черты: рыжие волосы, белую кожу лица, острый подбородок, светлые глаза и продолговатый нос с горбинкой. Глядя на них, возникают сомнения, что Сулеймана могла пленить одна лишь красота.

Но ни один из них не был ее портретом в прямом смысле этого слова, ведь рисовать с натуры запрещали нормы ислама. В лучшем случае художники творили по словесным описаниям евнухов. А вот как Хюррем описал один из европейских дипломатов Пьетро Брагадини, лично видевший ее: «Женщина невысокая, с мужским телосложением и длинным носом, выпирающим из-под шали». И правда не красавица… Вот такая вот суровая действительность. Споры о том, кто скрывается за именем Хюррем, не утихают уже не одно столетие. Побывавший при дворе османского султана в составе польского посольства в начале XVII века Самуил Твардовский писал, что, по словам самих турок, она была дочерью православного священника из Рогатина. Это современная Галичина. Но на самом деле документальные сведения о ней крайне противоречивы. Вслед за послом Священной Римской империи Огьером де Бусбеком, который в «Турецких записках», изданных в 1589 году, назвал ее Роксоланой, так ее стали звать в Европе. Роксолана – потому что якобы происходит родом с Роксолании. Но Роксоланией в западных источниках того времени нередко называли Русь. Русской Хюррем называл и посол Венеции в Османской империи Бернардо Наваджеро. Другой итальянец Джованни Тревизано, как и военачальник Маркантонио Брагадин, также зовет ее «султаншей из Руси». А вот турецкие ученые сомневаются в таком экзотическом происхождении Хюррем. Они не верят, что чужестранка могла бы так хорошо выучить крайне сложный османский язык, чтобы писать на нем настолько великолепные стихи, которые по своей художественной ценности не уступают стихам самого султана, который считается выдающимся поэтом!

Вот сравните:

Хюррем:

 
О, утренний ветер, ты султану о грусти и муке передай,
Без него она – как соловей в клетке, расскажи.
В разлуке нет лекарства от душевной боли,
Никто не в силах исцелить от страдания, расскажи.
Десница грусти ее сердце ранит острою стрелой,
Как флейта, она стонет в разлуке с тобой, передай.
 

Сулейман:

 
Моя любимая богиня, моя дрожащая краса,
Моя возлюбленная, моя ярчайшая луна,
Моих желаний сокровенных спутница, моя единственная.
Ты мне милее всех красавиц мира.
 

В сериале «Великолепный век» Сулейман только и делает, что разбирается с многочисленными обитательницами своего гарема. Вот только все 46 лет своего правления бо2льшую часть времени он проводил в военных походах, проехав более 50 тысяч километров, и не за рулем комфортного авто, а на лошади. Так что он чисто физически не мог так часто видеть своих жен и наложниц.

Да и сама жизнь гарема из сериала также далека от реальности. Особенно специалистов по истории Османской империи веселит то, как свободно жены и наложницы гуляют, где хотят. К тому же в сериале не звучит и то, что гарем в ту эпоху был еще и чем-то вроде турецкого Смольного – института благородных девиц. Там жили не только жены султана с детьми и наложницы, а еще и просто воспитанницы из знатных семей, которые вовсе не планировали попасть в постель к султану. Там они просто получали хорошее образование, чтобы затем удачно выйти замуж. Порядки, царившие в этом гигантском женском общежитии, тоже навряд ли бы вам понравились. Если вы думаете, что командует здесь главная жена султана, то ошибаетесь. Распоряжалась здесь всем мать султана – Валиде! Это она была главная, и даже, кто проведет ночь с султаном, зачастую решала тоже его мать. А вот уже после матери по значимости шли жены – кадын-эфенди. Рабыни же, джарийе, были обычными жительницами гарема. Но и жизнь официальных супруг султана строго регламентировалась. За несоблюдение писаных и неписаных правил и традиций жену могли изгнать или вовсе казнить. По строгим правилам проводился даже хальвет – ночь с султаном. Так, священную ночь четверга он был обязан проводить со своей старшей супругой или с самой любимой. Согласно традициям, с каждой своей женой повелитель обязан был проводить равное количество времени. Вот только султаны эти правила, конечно, же нарушали. Так, Ахмед практически все время проводил с любимой Кёсем, ну а Сулейман с нашей героиней – Хюррем. Выжить в гареме было нелегко. Нравы царили жестокие. Увлекшись новой наложницей, султан мог надоевшую старую просто казнить – приказать выбросить в море в кожаном мешке или просто задушить. Да и сами обитательницы гарема в борьбе за любовь султана и за власть не брезговали никакими средствами. Так, нашу героиню приревновала и жестоко избила Махидевран – мать сына султана и главная на тот момент жена. Вот как этот эпизод описывает венецианский посол Бернардо Наваджеро: «…Черкешенка оскорбила Хюррем и разодрала ей лицо, волосы и платье. Спустя некоторое время Хюррем пригласили в султанскую опочивальню. Однако Хюррем сказала, что не может в таком виде идти к повелителю. Тем не менее султан вызвал Хюррем и выслушал ее. Затем он позвал Махидевран, спросив, правду ли ему рассказала Хюррем. Махидевран сказала, что она главная женщина султана и другие наложницы должны подчиняться ей, и что она еще мало побила коварную Хюррем. Султан разгневался на Махидевран и сделал Хюррем своей любимой наложницей». Надо заметить, что Хюррем еще сильно повезло – Махидевран ее просто избила, а могла ведь и тихо отравить, что тоже случалось нередко. А вот старшая жена султана Авджи Мехмеда Гюльшун-султан из ревности сбросила соперницу за его сердце с крутой скалы во время пикника. С матерью Сулеймана – главной в гареме – отношения у Хюррем тоже были сложные. Поговаривали, что мать настраивала сына против нее и что это Валиде настояла, чтобы сын выслал Хюррем-султан, у которой на тот момент уже был сын от Повелителя. И правда, после рождения дочки Михримах Сулейман выслал Хюррем из дворца в охотничий домик. Наша героиня не понимала за что. Однако покинула гарем с высоко поднятой головой, ни слова не сказав. А в ответ на его письмо она смиренно написала ему, что готова принять любую его волю. После этого султан вернул нашу героиню во дворец, а на следующий день стало известно, что она ждет сына.

Отношения с законными женами у султана были вовсе не как в сериале. Здесь все тоже было строго. Даже законные жены не имели права разговаривать без его воли, не могли сесть, пока он им не давал на это разрешение. Когда им предстояло пройти мимо султана, они снимали свою верхнюю одежду и отдавали ее служанке. Рядовые наложницы гарема практически все время проводили в четырех стенах. При этом на безделье времени у них не было – они либо работали, либо учились. Выходной для всех обитательниц гарема устраивали лишь дважды в год: они полностью освобождались от работы и учебы и могли весь день провести на своеобразном пикнике в саду на свежем воздухе, где для них были подготовлены специальные угощения и сладости. Ну а законные жены султана, конечно же, были освобождены от работы. Их главным занятием был уход за своей внешностью, и особенно волосами, так как они считались главным инструментом привлечения внимания супруга.

Сам могущественный султан никогда не спал в одиночестве. По всему периметру его кровати всегда стояла стража для безопасности. Даже тогда, когда к нему приходила жена или наложница. Навряд ли это понравилось бы современным поклонницам сериала! Не надейтесь, что было темно и ничего не видно. В углах кровати стояли зажженные свечи, ярко освещавшие покои. А в обязанности стражников входило бдительно следить за всем происходящим и, если вдруг султан мог задеть свечу, срочно ее убрать. Еще одно разочарование – султан очень любил тишину и не любил разговаривать, так что в его окружении было много глухих, а остальным, включая наложниц, приходилось осваивать язык жестов.

Всем известно, что всемогущий султан отказался от наложниц, так как поклялся в любви и верности умершей Хюррем. Гаремные записи подтверждают, что он действительно хранил верность ей после ее смерти и больше не приглашал к себе обитательниц гарема. Однако в гарем брали не только девочек, но и мальчиков, которых превращали в евнухов. Евнухов считали существами среднего пола. И многие султаны якобы состояли в связях с ними. Вот и главный евнух Сулеймана – кстати, это совсем не тот, что в сериале, – оставил заметки, согласно которым Великолепный султан периодически вызывал к себе евнуха, чтобы снять напряжение после смерти Хюррем. Он писал, что каждую пятницу посещал султана. Этот отчет якобы сохранился до наших дней, но мы не смогли найти доказательств этой версии.

А вот турецкий историк Недим Гюрсель и вовсе выдвинул необычную версию, что подлинной любовью Сулеймана была не Хюррем, а Ибрагим! Он изучил в том числе личные письма султана и теперь утверждает, что султана и великого визиря связывали не только дружеские отношения. По этой-то причине якобы Ибрагим и невзлюбил Хюррем. Официально эта теория никак не подтверждена, но вот послушайте, что писали о нем дипломаты из Европы. Процитирую: «Ибрагим сильно любим султаном. Султан не может без него находиться, Ибрагим очень часто спит во дворце Повелителя, в одной с ним постели, так, что его голова соприкасается с головой Повелителя. Каждый день Повелитель пишет ему несколько записочек собственноручно и посылает через своего немого слугу, а Ибрагим ему пишет в ответ, и так можно сделать вывод, что Повелитель не может жить без Ибрагима». Есть много свидетельств, что это он, а вовсе не Хюррем, управлял могущественным падишахом. А один из недоброжелателей-современников и вовсе называл Ибрагима проституткой мужского пола. Впрочем, напоминаю, все эти версии нельзя назвать доказанными. На самом деле о личностях такого масштаба сложно судить исходя из сегодняшних реалий. Сулейман занял трон всего в 26 лет. Под его руководством Османская империя достигла наивысшего расцвета. А его самого благодарные подданные при жизни назвали за это Великолепный. Европейцы его боялись и сравнивали с Антихристом, а на Востоке звали еще и Кануни, то есть Справедливый, поскольку он делал многое, чтобы облегчить жизнь простого народа. Известно, что он неузнанным гулял по городу, помогая беднякам и наказывая виновных. Он был величайшим из султанов османской династии. На Востоке считается, что в начале каждого века появляется великий человек, предназначенный для того, чтобы «взять его за рога», управлять им и стать его воплощением. Именно Сулеймана и считают таким воплощением – «самым совершенным из числа совершенных», да и вообще, ангелом небес».

«Настоящие мемуары гейши»: жизнь знаменитой гейши, описанная ей самой

Гейши – это одна из главных загадок Японии, малопонятная для европейцев. Жизнь гейши замечательно отражена в книге «Настоящие мемуары гейши», написанной Минэко Ивасаки, самой известной гейшей в истории. Ни одна женщина этой профессии за триста лет не рассказывала свою историю широкой публике. В начале 90-х Минэко Ивасаки в компании с другими гейко на условиях анонимности дала интервью американскому писателю Артуру Голдену, который хотел написать книгу о гейшах. Тот нарушил свои обязательства. Минэко стала прототипом главной героини романа, на страницах книги появилась благодарность, адресованная ей, ее имя писатель называл в интервью. Минэко признавалась, что этот подлый поступок довел ее до отчаяния и, прочитав книгу, она всерьез задумалась о самоубийстве. После выхода книги Минэко стали угрожать за нарушение правила молчания. Кроме того, в своей книге «Мемуары гейши» Голден представил гейш как куртизанок и написал, что главная героиня продала свою девственность за один миллион йен, что было откровенным вымыслом. Минэко Ивасаки была в ярости и подала на писателя в суд за разглашение личной информации и нарушение условий договора. Стороны пришли к соглашению: Голден выплатил Ивасаки не названную публично сумму. Ивасаки решила опубликовать автобиографию взамен романа Голдена. «Настоящие мемуары гейши» описывают ее реальную жизнь. Книга начинается так: «Я хочу, чтобы вы знали, что на самом деле означает жить жизнью гейши – жизнью, заполненной поразительными профессиональными требованиями. Жизнью, богатой великолепными наградами. Многие говорят, что я была лучшей гейшей своего поколения, я же знаю лишь то, что точно была самой удачливой. И тем не менее это была жизнь, которая стала слишком тяжела для меня, чтобы я продолжала ею жить. Я просто обязана была уйти»^[8].

При рождении ее звали Масако Танака-Минамото. Семья, в которой в 1949 году родилась будущая гейша, не всегда была бедной. Ее отец был из семьи разорившихся аристократов, а мать происходила из пиратского рода. Из книги: «Обстановка в семье была не слишком хорошей. Моя бабушка, которую звали Томико, обладала очень властным характером, была деспотичной и крайне несдержанной. Хобби моей бабушки Томико было фехтование, и она мастерски владела японской алебардой. То, что моя мать была тихой, выводило бабушку из себя, и частенько она в открытую колола ее копьем или гоняла по дому. Это было не только ненормально, но и очень страшно. Однажды бабушка зашла слишком далеко. Она разрезала оби (часть кимоно) моей матери, при этом довольно сильно поранив ее. Это стало последней каплей»^[8]. Родители решили жить отдельно. У них был небольшой бизнес: лавочка, где продавались расписанные отцом кимоно. Из-за того, что отцу приходилось содержать всю многочисленную родню, семья бедствовала. Старших двух девочек родители продали в домик гейш «Ивасаки окия» в Гионе, чтобы поправить финансовое положение семьи.

На самом деле такая продажа дочерей никогда не считалась в Японии чем-то страшным. Цитирую: «Приписывать словосочетанию “дом гейш” негативный смысл очень смешно. Мужчинам почти не позволялось входить в этот бастион женской общины или забавляться с его обитательницами после того, как те вернутся домой»^[8]. Это было почетно, и родители могли быть спокойны за будущее дочерей. Но кто такие гейши?

Шуты при дворах мелких феодалов начали появляться в XIII веке, а вот гейши пришли им на смену в Японии в XVII веке в городах Киото, Токио и Осака, когда Япония стала возрождаться после длительных войн. Они стали уникальной культурной традицией, не имеющей аналогов в мире. Известный всему западному миру термин «гейша» состоит из двух иероглифов, означающих «человек» и «искусство», то есть человек искусства.

Вы удивитесь, но первоначально гейшами были мужчины. Самураи, лишившись источника пропитания в мирное время, стали развлекать состоятельных горожан и их гостей в чайных домах. Они обладали хорошими манерами, были хорошо образованны, разбирались в искусстве. Один из старейших мужчин-гейш вспоминал: «Я учился танцевать на шахматной доске, чтобы не поднять и пылинки в комнате, на полу которой расставлена еда. Мы привыкли сопровождать наших клиентов даже в туалет, играя на барабане, чтобы они вдруг не почувствовали себя там одиноко». И только в XVIII веке появились гейши-женщины, постепенно вытеснившие гейш-мужчин. Эти женщины выделились из куртизанок высокого класса – ойран и обслуги чайных домиков.

В XIX веке наступила эра расцвета гейш. Их стали приглашать хозяйками вечеров, чтобы развлекать мужчин, вести непринужденную беседу, услаждать слух пением и музыкой. В 1868 году правительство Японии выпустило Петицию об освобождении гейш и проституток. Все долги гейш и проституток были списаны, контракты на обучение стало можно заключать только на семь лет, а обновлять лишь по согласию сторон. Все гейши теперь могли вернуться домой, но многие не захотели сделать этого.

В Японии, как правило, гейш называют «гейко», что значит «девушка искусства», а учениц гейко называют «майко». Пик их популярности пришелся на 1860-е годы, тогда они стали музами для многих поэтов и художников. Тогда же и были заложены жесткие традиции их искусства, которые не изменились до сегодняшних дней. Предоставление гейшами сексуальных услуг было запрещено законом еще в XVIII веке. Настоящую гейшу от юдзё – торгующей телом женщины – можно отличить и внешне. У гейши кимоно завязано сзади сложным красивым узлом, который невозможно ни развязать, ни завязать без посторонней помощи. Куртизанки же одеваются проще, их кимоно перевязано простым узлом спереди, который легко завязывать и развязывать по несколько раз в день. В 1957 году, когда проституция в Японии была запрещена, закон не коснулся гейш – это говорит о том, что их не относили к этой касте женщин. В конце XIX – начале XX века в чайных домиках в присутствии очаровательных гейш кипела политическая жизнь Японии, проводились переговоры и готовились закулисные сделки. Некоторые гейши на равных беседовали с политиками, чиновниками, бизнесменами и часто выходили за них замуж. Так случилось, что в 1945–1952 годах, во время оккупации Японии союзными войсками, женщины, вынужденные зарабатывать на жизнь торговлей своим телом, именовали себя гейшами, чтобы привлечь внимание клиентов. С тех пор в сознании европейцев понятия «проститутка» и «гейша» сравнялись. Но японская поговорка гласит: «Жена – для дома, проститутка – для секса, гейша – для души». Знаменитый девиз гейко Киото: «Мы показываем только наше искусство и не опускаемся до непристойных вещей. В этом наша гордость».

Гейши должны были учиться традиционному искусству, этикету, различным наукам, чтобы полностью обеспечивать себя. После того, как они смогут зарабатывать самостоятельно, они станут независимыми, все их долги будут списаны. Окия как представитель гейши будет получать назначенный процент с ее доходов. Так было и в случае с Масако.

После того, как две ее старшие сестры покинули дом, в семье родилось еще девять детей. Две девочки и сама Масако в возрасте пяти лет тоже были проданы в «Ивасаки окия». Когда хозяйка окия увидела трехлетнюю Масако, то предсказала девочке большое будущее. И сказала, что она должна стать ататори окия Ивасаки, то есть наследницей дома гейш. Ататори – очень уважаемая особа в окия: для нее готовят особую еду, ей нельзя заниматься обычными детскими играми, даже кататься на велосипеде, чтобы не пораниться. Удивительно, но при всем этом ататори ежедневно моют все туалеты в доме. Это их святая обязанность. Минэко так говорит об этом в книге: «В то, что уборка туалетов – обязанность ататори, мне кажется, вкладывается определенный смысл. Даже те люди, которые занимают самое высокое положение, должны делать что-то для всех»^[8].

Минэко предстояло принять фамилию своего окия и стать «начальницей» дома после смерти прежней хозяйки. Она вспоминает: «Я была последним ребенком в семье, родители всегда меня баловали, жизнь с ними была наполнена теплотой, но меня привлекали иные вещи, получить которые я могла только в окия Ивасаки. Одна из них – танцевать танцы май»^[8]. По своему желанию на суде она отказалась от своих родителей и стала приемной дочерью владелицы окия. У девочки изменилось и имя: она стала Минэко Ивасаки. По словам Минэко: «После того как в пятилетнем возрасте я покинула дом, мне больше никогда не удавалось остаться наедине с собой и все свое время я посвящала тому, чтобы ублажать других людей»^[8]. Ей надлежало стать первоклассной гейко. Вот что она написала в автобиографии: «Первоклассная гейко всегда находится в ярком свете рампы, в то время как я провела бо2льшую часть детства, прячась в темном шкафу. Первоклассная гейко использует свои навыки и искусство, чтобы угодить аудитории, позволяя каждому человеку, с которым она общается, чувствовать себя прекрасно. Я же всегда предпочитала одиночество. Первоклассная гейко – это изящная ива, склоняющаяся к другим, чтобы исполнить их желания, в то время как я всегда была упрямой и шла наперекор природе. Кроме того, я была очень и очень гордой. В то время как первоклассная гейко – мастерица в создании атмосферы расслабленности и развлечения, я никогда особо не любила находиться в компании других людей. Гейко-звезда никогда не может быть одна, а я всегда хотела принадлежать только самой себе»^[8].

По традиции в возрасте шести лет девочку начали обучать традиционным японским танцам, игре на музыкальных инструментах, а также каллиграфии, правилам этикета и тонкостям проведения чайной церемонии. Больше всего на свете она обожала танцы. По воспоминаниям Минэко: «Традиционные японские танцы очень отличаются от западных. Их чаще танцуют в белых носках – таби, – чем в специальной обуви. Движения, в отличие от балета, очень медленные и направлены больше к земле, чем к небесам. Однако, как и в балете, все движения требуют огромного напряжения мускулов»^[8]. Вплоть до завершения своей карьеры гейко ежедневно занимается танцами.

В пятнадцатилетнем возрасте Минэко стала популярнейшей майко и оставалась ею на протяжении шести лет. Майко быть совсем не просто. Майко является ученицей, она проходит несколько этапов обучения, на каждом из которых меняет прическу. Именно по прическе можно определить, на каком этапе сейчас находится девушка. Из-за частой смены причесок с использованием шпилек и «туго» убранных волос многие девушки к 20–25 годам имеют лысину на макушке. Из книги «Настоящие мемуары гейши» видно, как трудно быть майко: «Я весила девяносто фунтов (41 кг). Полное одеяние – кимоно вместе с украшениями для волос – вполне могло весить сорок фунтов (18 кг). Нужно было слишком много носить на себе. Я должна была балансировать со всем этим весом на высоких шестидюймовых сандалиях. Кимоно требует определенной походки. Верхнюю часть тела нужно держать очень прямо. Колени должны быть немного согнуты, а пальцы ног слегка расставлены, отчего походка кажется слегка косолапой, но это предотвращает распахивание кимоно. Демонстрировать мелькающие ноги или выставлять на всеобщее обозрение лодыжки было неприлично»^[8]. А еще Минэко рассказала в автобиографии о том, как трудно ухаживать майко за своей внешностью: «После того как я стала майко, я ходила к парикмахеру раз в пять дней. Чтобы сохранить прическу, я спала на лакированной прямоугольной деревянной подушке с тонкой наволочкой. Поначалу я не могла спать вообще, но вскоре привыкла. В окия существовал прием, предотвращающий передвижение подушки на протяжении ночи. Служанки рассыпа2ли рис вокруг подушки, и, если девушка двигалась, рис застревал в волосах, и наутро ей снова приходилось идти к парикмахеру»^[8]. Помимо парикмахера, Минэко должна была посещать брадобрея, чтобы на лице не оставалось ни одного волоска, даже самого незаметного. «После укладки я пошла к брадобрею, чтобы побрить лицо. Когда мне исполнился год, мой отец впервые подстриг мои волосы и побрил мне лицо. С тех пор я делала это раз в месяц». <…> «Тетушка Оима рассказывала мне, что в нашей прическе много предметов с острыми концами, чтобы мы могли использовать их для защиты своих клиентов от нападения. А кораллы, которые мы носим, предназначаются для того, чтобы проверять безопасность саке: они разрушаются, если соприкасаются с ядом»^[8]. Все это было необходимо майко и гейко для того, чтобы проводить о-дзасики – банкеты в чайных домах.

Девушка должна уметь поддержать разговор с клиентами. Минэко вспоминала: «После ленча тетушка Оима или Кунико раздавали вечернее расписание собравшимся гейко. И женщины “шли работать”, то есть изучать людей, которых им предстояло развлекать в этот вечер. Если клиентом гейко должен был стать политик, она изучала законы, в разработке которых тот принимал участие. Если это был актер, гейко читала о нем статьи в журналах и газетах, если певец – слушала записи. Она читала рассказы клиента-писателя или изучала страну, из которой приехал гость. Мы использовали все возможности, бывшие в нашем распоряжении. Много времени, особенно в свою бытность майко, я провела в книжных магазинах, библиотеках и музеях»^[8]. Гейко – это артистка и психолог в одном лице, но ни в коем случае не проститутка. Минэко писала в своей книге: «Наша роль – выслушивать всех клиентов. Клиенты, которые приходят в район гейш, – это люди, которые руководят фирмами и занимают ответственные посты. Среди них много людей, чувствующих себя одинокими. И на работе, и в семье у них много неприятностей, которыми они не могут ни с кем поделиться. Я считала себя мусорной корзиной, в которую вместо вещей клиенты выбрасывают то, что накопилось у них в душе. Здесь гость может стать самим собой, плакать, смеяться, вывернуть себя наизнанку»^[8]. Случайные люди на о-дзасики не допускались, нужна была рекомендация от постоянного клиента.