Текст книги "Виртуальная любовь в 6 «Б»"

Большинству людей этот вопрос кажется уместным – хоть какая-то грусть есть у каждого.

– Грустишь? – спросил опять Степа.

– Да так, вообще. – Виртуал и с людьми не распространялся, а со Степой тем более.

– А я лично никогда не грущу, – Степа облизнулся, – чего грустить-то?

– Значит, ты дурак, – печально ответил Виртуал.

– Не дурак, – обиделся Степа, – дурака не научишь говорить.

– Ну да! Они как раз говорят без конца! Не остановишь!

– Но они же не собаки! А собака говорящая – большая редкость даже на нашем Лунном бульваре. На весь бульвар я один! А пудель Тюля не считается. «Мама», «папа» – всего два несчастных слова он знает. И все радовались этому, пока я не заговорил.

– Степа, отвянь, – взмолился Виртуал, – вон идет твой хозяин Харитон, мотайся к нему. А мне и без тебя тошно.

Степа обиженно отошел от Виртуала и кинулся к Харе, положил ему передние лапы на плечи, испачкал Харину куртку и сказал:

– Извини, измазал.

К Виртуалу тут же подошли три взрослых дядьки:

– Мне надо, чтобы бизнес шел, понял? И налоги чтобы снизили мне! – Мордастый придвинулся к Виртуалу, от него веяло угрозой.

– А мне жена изменяет. Верни, чтобы сидела дома! – Тощенький самолюбиво сверкнул очками.

– А мне трехкомнатную хату и тачку, – тонким голосом потребовал низенький, – тогда я с бизнесом разберусь. Тем более – с женой. Тьфу!

Виртуал оглядел их молча. Мордатый наседал:

– Сегодня сделаешь? Говорят, можешь, но ленишься. – Он сжал кулак и предъявил его Виртуалу.

Пришлось исчезнуть. Он, может быть, смог бы им помочь, но они ему не понравились, все трое. Виртуал растворился в воздухе, им показалось, что он убежал за палатку «Северное сияние».

На том месте, где только что был Виртуал, стояла Лидка.

– Где Виртуал? Я слышала его голос!

Они враждебно уставились на нее, потом мордатый крикнул:

– Ты здесь к чему? Мы разговариваем с Виртуалом! А с тобой не разговариваем!

Тощий добавил:

– Ее мама не научила не перебивать, когда люди разговаривают. Невоспитанная.

– А где же Виртуал? – спохватились они, пошумели, поудивлялись и ушли.

Лидка кричала им вслед:

– Куда он ушел? – потом добавила вежливо: – Скажите, пожалуйста.

– Пошла на фиг! – рявкнул тот, что учил Лидку воспитанности.

Лидка достала свой блокнотик и записала: «Еще выучить культурные слова». Подумала и добавила: «Интеллигентность сейчас в моде».

Она оглядывала Лунный бульвар, людей много, собак много, а Виртуала нет нигде. Ни рядом с красивой Агатой, о которой Лидка тут же подумала: «Противная». Нет его с Барбосовым, на мотоцикле за спиной Барбосова сидит Надя-Сфинкс. «Противная», – решила Лидка.

И тут за ее спиной знакомый голос произнес:

– Ну это уж слишком – воспитанность. Тем более – интеллигентность. Обаяние трудно, а это и вовсе труднее всего.

– Виртуал! Я так рада, что ты пришел! У тебя все самое трудное – и красота, и обаяние, и любовь. Так же тоже нечестно!

Он отряхивал с куртки снег. Может быть, прятался в сугробе, а вовсе не в облаках. Многое на Лунном бульваре нельзя объяснить так уж ясно – кто, где, зачем, почему. С этим надо мириться. Особенно когда имеешь дело с виртуальным Виртуалом.

Лидка стала торговаться с ним и качать права – боялась упустить свой шанс.

– Сама, Лида, работай – воспитывай себя, как любой нормальный человек, – Виртуал хрустел вафлей, – я тебе не гувернер, нянчить тебя. Трудись сама, тогда помогу.

– Буду, буду, только не исчезай! Сиди со мной рядом подольше! – Лидке так важно, чтобы одноклассники да и весь бульвар признали: есть у Лидки свой Виртуал, хоть и помогает всем подряд, даже кошкам и собакам. А уж их-то Лидка считает намного ниже себя. И, кажется, напрасно.

– Общественное мнение хочешь создать? – засмеялся он и доел вафлю, отряхнул ладони и добавил: – Умная ты, Лида, девушка.

Лидка иронии не уловила, гордо выпрямилась, огляделась: слышала ли Агата? А Суворовна? А Сфинкс? Так ей хотелось, чтобы все слышали: «Умная ты, Лида, девушка». Но тут он добавил:

– Но дура.

Как хотелось теперь Лидке, чтобы никто не слышал! Агата могла отвлечься на беседу со Степой. Суворовне пора быть глуховатой. Сфинкс лучше бы строила глазки своему Барбосову, чем слушать чужие разговоры.

Виртуал улетел в сторону метро, успел махнуть рукой Агате:

– Ты, Агата, сегодня очень хорошенькая!

«Противная, – опять решила Лидка. – Мальчишкам Агата нравится, обаятельная что ли?» – Лидка пожала презрительно плечом и села читать очередной номер журнала «Кошелка».

В журнале «Кошелка», как всегда, написано про самое главное:

«Если твоя одноклассница отбивает у тебя бойфренда, подумай, не надо ли ее за это поблагодарить?»

Лидка хмыкнула недовольно. Нет у нее бойфренда, если честно. И никто его не отбивает, это уж точно. Лидка пригорюнилась – опустила подбородок на ладонь, а локоть поставила на коленку. Сидела и размышляла: чтобы кого-то отбили, надо чтобы этот кто-то у тебя был. Или хотя бы считалось, что есть. А у нее, у бедной Лидки Князевой, никого нет. Если смотреть правде в глаза. Конечно, неприятно смотреть в эти беспощадные глаза, но иногда приходится. Много раз Лидка влюблялась, и надежда вспыхивала в ней. Но вскоре надежда гасла. Гриша? Он послал ее подальше при первой попытке пококетничать с ним. Богдан? Он ворюга и слишком быстро бегает, он и от Лидки убежал. Харитон? Он западает на Агату, это видят все. Леха из-за этого поругался с Агатой. Кажется, на всю жизнь. Так этой Агате и надо. Харя противный, решила Лидка. Наконец, Виртуал. Он сам появился перед Лидкой и заговорил с ней. На личные, между прочим, темы. И весь бульвар это видел. Ее парень Виртуал? Да как сказать, исчезает, улетает, обращает свое виртуальное внимание на всех. У нее теперь есть пряник обаяния, а что изменилось? Виртуал исчезает надолго, а появляется ненадолго. И получается: опять на Лидкином пути торчит эта Агатка! Надо принять меры. А какие? Виртуалу наговорить на Агату? Да он Лидку и не слушает, она ему сто лет не интересна. Но это не значит, что нельзя подстроить гадость Агатке. Это простое дело, гадость – вообще нетрудно.

На следующий день в школе Лидка подошла к Агате:

– А твой Леха вчера катал с горки Ленку-ашницу.

– Врешь!

– Зачем мне врать? Я даже удивилась: он ее катает, она визжит на весь бульвар. Нарочно, сразу слышно. Кокетство дешевое. А он улыбается во весь рот, твой Леха.

Агата выплюнула в ладонь леденец:

– Улыбался? Ленке? Правда?

– Стану я выдумывать, – Лидка обиженно сложила губы, – на кой ты мне нужна со своим Лехой? Да и не такой уж он твой.

Агата кинулась к Лехе, забыла, что они в смертельной ссоре. Вот сейчас она ему врежет и поссорится с ним на всю жизнь.

Леха курил с мальчишками под лестницей. Агата вдруг остановилась на полдороге:

– Князева! На чем катал? У него же санок нет! Он их выбросил – вырос!

– На заднице она каталась! Села и едет, орет от счастья. И он балдеет.

Агата застряла на месте. Кого-то надо лупить срочно. Леху? Ашницу? А может, Лидку? Она остановила свой выбор на Лидке – чуяла вранье. И кинулась, наклонив голову, бодаться!

Лидка отчаянно сопротивлялась, но ушла крепко побитая. Потому еще, что появился тут в коридоре Леха. Он махал после драки кулаками:

– Князева! Замочу, на фиг!

Леха не знал, за что получила свои оплеухи Лидка, но слышал Агатины вопли:

– А не разводи хороших людей, интриганка тупая!

Завуч Оксана Тарасовна прибежала на шум, но все было позади: Князева убежала в туалет, смывать слезы и пыль – Агата повозила ее лицом по полу. Леха смотрел в окно и мечтал помириться с Агатой немедленно. Агата смотрела в другое окно и мечтала помириться с Лехой.

– В чем дело? Школа не место для драк! – Оксана любит говорить лозунгами.

– А для чего она место? – простодушно спросила Агата. И Леха тут же поддержал ее:

– Для чего же еще школа?

Оксана сказала:

– Ответ получат родители! И твои, и твои! – И ушла, нарочно громко стуча каблуками.

– Если мы их позовем, – пробормотал Леха.

– Родители, главное дело, – Агата показала Оксаниной спине фигу.

Но помириться они в этот раз не успели, хотя все к тому шло. Звонок на урок прервал самое интересное – начинался английский.

А после уроков на Лунном бульваре Лидка подвернулась Агате под руку и получила добавку – Агата дала ей подзатыльник. Леха шел мимо, рявкнул на Лидку:

– Не лезь к Агате! Замочу! Последнее предупреждение!

– Изменщик, но порядочный, – сделала вывод Суворовна.

– После драки кулаками не машут, – добавила Кутузовна.

– Глупая поговорка, – крикнула, убегая, Агата, – иногда и после драки полезно припугнуть на будущее.

Лидка, почесывая затылок, по которому получила чувствительную затрещину, думала печально: «А за меня никто не заступится. Я одинокая несчастная девочка». Она не произнесла этого вслух, но Виртуал возник перед ней:

– Опять ноешь? Ну что еще?

– Врежь Агате по затылку! – обрадовалась Лидка.

– Девочек не бью, – строго ответил он, а про себя добавил: «А то ты бы первая получила».

– Тогда Лехе вмажь! Виртуальчик, ну пожалуйста!

– За что? Он же тебя не тронул! И вообще классный парень!

– А меня кто защитит, – всхлипнула Лидка, – я совсем одинокая!

– Виновата сама. Ко всем плохо относишься! Ехидничаешь.

– Это я от всех слышу, а ты же особенный! Ты виртуальный! Не как все!

Он засмеялся и пропал. Пустота крикнула:

– Спешу играть в стрелялки! Время не ждет!

Лидка села на лавочку и стала читать журнал «Кошелка», там оставалась недочитанная страница.

«Бойфренд подруги всегда лучше, чем ничей парень. Причин сразу несколько. С ним легче познакомиться – она же так или иначе таскает его с собой на все тусовки»…

Лидка включила плеер:

 
Не кричали, не остановили
Белые слова над облаками.
Никого на свете не любили —
Ждали.
 

«Никого на свете не любили» – Лидку поразило совпадение: только что Виртуал сказал: «Ко всем плохо относишься». Значит, она, Лидка, как героиня песни? Это ей польстило. К тому же она не ко всем относится плохо. Она любит Виртуала, а вот он-то относится к ней неважно.

Подошла Оля:

– С Артемом поругались. – Села с Лидкой, заглянула в журнал. Но Лидка прикрыла страницу ладонью, как отличница на контрольной.

– Журналы – мой бизнес. Давай, Олечка, предоплату, буду тебе читать.

– Ты, Князева, эгоистка и жадина, потому и одинокая. На, держи десятку, больше нет. Говори, как мириться.

– Смотря из-за чего поругались. – Любопытство Лидки всем известно. Все девчонки любопытны, но Лидкиного любопытства хватило бы на пятерых. И оно у Лидки зловредное: выпытать, а после всем рассказать, приврать, подразнить. Иногда она шантажирует: «Дай денег или шоколадку, а то всем расскажу твои тайны!»

Но у Оли на душе скверно, поделиться надо, и она сказала:

– Мы поссорились из-за ревности. Грустно.

– Наоборот – классно! Где любовь, там и ревность. Где ревность, там и в ухо! – злорадствует Лидка.

– Ничего не в ухо. Артем интеллигентный человек. – Откуда Лидке известно, что именно в ухо получила сегодня Оля? Ведь пострадавшее ухо скрыто под голубой шапочкой. – Он никогда не дерется. Но кричал, что я строю глазки Харе, а я не строю. У меня глаза такие – заметные любому. Голубые, большие и блестят. Правда, Лида?

– По-моему, ты их как раз строишь всем мальчишкам. Но это не моя проблема. Слушай. – Лидка полистала журнал, нашла нужную страницу:

«Если вы хотите, чтобы он с вами помирился и все простил, начинайте кокетничать с другим мальчиком. И тогда он из ревности…»

– Двинет вам в ухо? – Оля оторвалась от своих грустных мыслей и не упустила случая подразнить Лидку с ее журнальными мудростями. За свои деньги имеет право и достать Лидку.

– Вовсе нет! При чем здесь ухо? Тут советы умным интеллигентным людям. Из ревности любой подросток, да и взрослый мужчина, любит сильнее. Понимает, что ты нужна не только ему одному. Он начинает ценить тебя намного выше. Стадное чувство.

– Ну какой же Артем стадный? Фигню несешь, Лидка. Он совершенно штучный, мой Артем. У кого еще крыса в сумке? А удав в ванне? У Артема английский как родной. И в любви он постоянный, не как другие.

– Идеальный! – Фыркнула Лидка, а сама позавидовала. – Не любая девчонка будет любить парня из-за крысы. Ты двинутая.

Оля не слушала, она вскочила с лавочки:

– Вон он идет! Смотрит по сторонам! Он меня ищет! – И Оля улетела, напоследок крикнув: – Десятку отдашь! Ты мне ничем не помогла!

Лидка поморщилась и пробормотала:

– Жди! Разбежалась я тебе денежку отдавать.

Суворовна слышит все, даже самый тихий шепот.

– Жадная Лидочка. Ну что ж? Скупость не глупость, так в народе говорят. А народ знает.

Кутузовна добавила:

– Ненавижу жадных. И все богатство им не в прок.

Лидке не понравились их замечания, она включила плеер, пела группа «Уматурман». Лидке нравится, что группа так и пишется в одно слово. Певица Ума Турман – отдельно, а группа – слитно. Ума одна, а эти все вместе.

 
Вот бабла накоплю и к тебе доплыву,
долечу, доеду,
Рядом с тобой поселюсь,
ты будешь рада такому соседу.
Мы из России, народ простой,
Я тебе сразу скажу: «Здорово»,
А ты улыбнешься и скажешь мне:
«Я так ждала тебя, Вова».
 

Лидка вдруг повеселела. Все хорошо в ее жизни – юбочка новая, ни у кого из девчонок нет такой зелененькой. И ботинки хорошенькие, и свитерок розовый. Не очень подходит розовое к зеленому? А наплевать. Не будет Лидка париться из-за пустяков. Пусть Агата подбирает все в цвет. Олька тоже к глазам – синее, надоело смотреть на ее синее. Варвара одевается, как все говорят, со вкусом. Зато красится Варвара, как будто маляр ее покрасил и краски не пожалел – с ресниц тушь сыплется, со щек – румяна. Но вот загадка – ее любит Сережка. Агату – Леха, Олю – Артем с крысой. А ее, Лидку, никто не любит. Виртуал? Да ведь его и нет никогда. Нe везет Лидке.

– Я принес подарок, – сказал Виртуал рядом, – он тебе не впрок. Куда ты дела пряник?

– Виртуал! – Она смотрела вокруг, вертела головой, но его не видела.

– Где пряник? Отвечай по-хорошему!

– Я его спрятала дома за шкаф! Мне жалко его есть! Кто же ест такой сувенир?

– Сувенир – тебе проверка.

Голос звучал громко и отчетливо.

– Ты глюк? – спросила Лидка.

– Не глюк никакой, обычный Виртуал. А ты проверку не выдерживаешь.

– В чем ты меня испытываешь?

– Ищи ответ! Он простой.

Затих голос, испарился Виртуал. Какой ответ? В чем испытание? Какая загадка? Какая отгадка?

Мимо Лидки пролетела странная фигура – волосы развевались на ветру, руки махали, как крылья. Это был не Виртуал. Это была редакторша Умница.

– Вам вернули крылья? – спросила Лидка.

– Сама видишь! Вернул! Виртуал! – И улетела дальше.

Лидка недовольна: зачем ее Виртуал помогает всем? При чем здесь редакторша с ее крыльями? Виртуал Лидкин, и больше ничей.

Лидка не знала, какая сцена произошла только что в конце Лунного бульвара. Виртуал приземлился около палатки «Северное сияние», чтобы съесть мороженое. Тут на него налетела редакторша:

– У меня отобрали крылья! Я была в полете! Теперь тащусь по земле и скучаю по крыльям!

– Запросто помогу, – Виртуал взмахнул рукой в ее сторону. И она взлетела над бульваром.

– Нельзя все понимать так буквально! – вопила Умница. – Крылья нужны мне для полета души!

Но он доел мороженое «Вечная мерзлота» и исчез. А она продолжала полет.

Лидка глядела вслед редакторше и ворчала:

– Ей крылья, а мне загадки и испытания. Отстой ты, а не Виртуал!

Впервые Лидка позволила себе критиковать Виртуала. И сама удивилась. Но все может случиться: вдруг такая правда пойдет Виртуалу на пользу? Кто знает?

В конце аллеи Лунного бульвара пес Степа рассказывает анекдот своим знакомым собакам. Они сбежались к нему со всех сторон – собаки, оказывается, любят посмеяться.

Степа оглядел всю компанию и начал:

– Слон спросил: «Мышка, мышка, почему ты такая маленькая?»

Тут колли Лейла, красавица с огромным белым воротником во всю грудь, захохотала. Боксер Кинг рявкнул:

– Рано смеешься! Кто смеется посреди анекдота?

Кинг уже скоро год как влюблен в Лейлу и хамит ей на каждом шагу. Может быть, собаки учатся этому у подростков? Или – подростки у собак? Не разберешься.

– Рассказывай дальше, – Кинг и на Степу рявкнул злобно: Степу выбрала Лейла, Степа ее возлюбленный пес.

Степа, как все удачливые, мирно настроен. Он начал снова:

– Слон спросил: «Мышка, мышка, почему ты такая маленькая?» – «Маленькая, маленькая! Болела в детстве!»

Степа, как любой рассказчик, ждет реакции: вот-вот все засмеются. Но Лейла притихла – ей жаль маленькую нездоровую мышку. Цезарь хохочет, но на всякий случай делает вид, что просто лает. Джульетта вертится молча перед всеми – хвалится новым красивым ошейником «Антиблоха». И только мопс Моська смеется от души, Моська представил себе самое смешное в этой истории: разницу между огромным слоном и крошечной мышкой. И еще мышь самолюбивая – не согласна считаться микробой незаметной, она, видите ли, болела. Моська говорит:

– Жалко, что анекдоты нельзя объяснить и растолковать, они от объяснений прокисают, как творог.

– Люди все-таки умнее собак, – сделал свой вывод Степа. – Почти все они смеются сразу, когда расскажешь смешное.

Тут примчались хозяева и растащили своих собак в разные стороны. Они не поняли, что это не ссора и не драка, а мирная беседа о законах юмора. Даже Харитон не разобрался:

– Пошли, Степа, не злись. Собаки как собаки. – И увел Степу. А Степа грустно думал: «И люди не все понимают, среди них много глуповатых».

В это время Лидка у себя дома включила компьютер и стала играть в компьютерную игру «Стрелялка». На самом деле игра называется «Дум» – «Подземелье», но в шестом «Б» ее зовут неправильно, зато весело. Лидка еще не успела ни в кого стрельнуть, перестала нажимать на мышку. Из компьютера голос Виртуала сказал:

– Пряник ешь, от него польза – исполнение желаний и мечт.

– Мечт, мечт. Ты мне его принес, а весь бульвар видел. Теперь пристают: «Принеси хоть кусочек или дай откусить». У всех мечты, а у некоторых просто хороший аппетит.

– А ты делиться не хочешь? Ты хочешь одной себе заграбастать весь огромный пряник?

– Да! Я не лохиня! Это мой собственный пряник! Шоколадный сверху, мармеладный внутри! Делиться не буду. Тем более у всех девчонок есть мальчики, а у всех мальчишек – девочки.

– Нe поделилась? Ну вот. Эх, Князева! А обижаешься. У тебя характер… Как бы покультурнее сказать? На букву «Г» твой характер.

– Грубо! И чем тебе не нравится мой характер?

– Ты себя считаешь в центре, а других по краям.

– Считаю! Потому что так и есть. Я в центре, а они все по краям. – Она нажимала на кнопки, по экрану носились монстры. Нажала на мышку – выстрел.

– Поосторожнее! Ты и меня прихлопнешь! – Виртуал среди страшилищ был красивым и одиноким. Бегал по лабиринту, строил рожи Лидке.

– Конечно, меня в классе не ценят, потому что зависть их гложет. Кто в фонде беспризорников работает на общественных началах? Я! У кого новая шуба и новая к тому же шапка? У меня! Кто золотой слиток нашел недавно на обычной помойке? Опять я! Кому скоро дадут медаль за общественную работу среди беспризорников? Мне! А девчонки насмехаются, потому что они все до одной хуже меня!

– Лида, ты жадина, хвалишься беспризорными, сама хлопочешь для себя о кубках-грамотах-медалях. А золотой слиток с помойки вообще ничего не доказывает!

Он исчез среди монстров и крикнул на прощание:

– Угости пряничком! Хоть кусочек отломи! Мне тоже не хватает в жизни счастья!

Потом громко захохотал, вылетел из компьютера и упорхнул в форточку, Лидка бросилась к окну, но он растворился в сиреневых сумерках. На бульваре в это время мирились Оля и Артем.

– Смотри, Виртуал полетел, – Артем нисколько не удивился летящему парню. Да и все на Лунном бульваре уже привыкли к Виртуалу.

Леха видит Агату только в школе, и ему это надоело – надо мириться. Да, она коварная изменщица и о чем-то шепталась с этим балдой и лохом Харей. И даже обнимала его за шею, чтобы сказать свои секреты ему в самое ухо. Вспоминая об этом, Леха скрипит зубами и шепчет:

– Замочу на фиг!

Но мочить он никого не будет. Он видит впереди стройную девочку, которая скачет по дорожке вприпрыжку. Это Агата, ей весело, она слушает музыку, Шнур поет ей свою мрачную песню. Но когда нам весело, то всякая песня кажется радостной:

 
Я всегда уходил, чтоб не вернуться,
Я всегда уходил, чтоб навсегда.
Иногда мне хотелось обернуться,
Но иногда – это только иногда.
 

Леха догнал ее. Он, правда, сделал вид, что вовсе не догонял, а просто шел мимо. Бульвар для всех – кто хочет, тот и ходит. Ему лично Агата не нужна. Он скоро влюбится в девочку, которая будет смотреть только на него, Леху. И ловить каждое его слово, восхищаться им и никогда не будет заводить от него какие-то отстойные тайны.

Леха решил это окончательно, раз и навсегда. Не нужна ему изменщица и насмешница Агата.

Он прошел мимо нее, гордо подняв голову. Пусть она видит, что не интересуется Леха ею и даже не знает, что она близко.

Он не расскажет ей никогда, как сегодня утром кот Барс пел ее любимую песню, Леха попросил:

– Барс, спой Шнура. Только пой сразу, сейчас, а свой корм доешь после.

Барс все же сначала доел все до крошки, а потом встал на задние лапы, прокашлялся, как настоящий артист. Запел не сразу: мяукнул, мурлыкнул, помолчал. Настоящий артист всегда сначала помотает слушателю нервы. Потом кот запел, он нарочно соединил две песни:

 
Дороги мои, дороги!
Мы ломали ноги, помогали боги!
Нервы натянуты как струна,
Люби своего сына, родная страна!
 

Леха был в восторге и жалел об одном: Агата не слышит, она бы оценила всю эту картину и особенно Шнура и, конечно, исполнение Барса. Но Агаты не было. И, главное, она не нужна Лехе на фиг.

– Супер? – спросил кот Барс, не дождавшись причитающихся ему по праву аплодисментов.

– Супер, супер, – ответил Леха. Он думал о той, которая ему не нужна.

Теперь, на бульваре, он ждал, что она окликнет его:

«Леха! Хватит злиться! Давай помиримся и будет мир. А поссоримся когда-нибудь после». Он сразу забыл бы все обиды и ревность бы забыл. Но Агата не окликнула. Она молчала. Грустно Лехе. И тут она позвала:

– Ко мне!

Леха вздрогнул. Неужели зовет его? Но она крикнула:

– Степа! Ко мне! Милая дорогая моя собака, – и стала трепать подбежавшего Степу за уши, гладить его спину и щекотать подбородок.

Леха все видел, хотя и не думал смотреть.

Он понял, что не нужен ей сто лет. Понял в одну минуту: ей нужны Харитон и его Степа. У них уже и собака общая: «Моя хорошая собака», так называла она Степу отстойного с длинным дурацким хвостом. «Моя», главное дело.

Леха ушел, широко шагая. Он уходил навсегда. И не видел, как красивая девочка смотрит ему вслед долго и немного грустно.

Директриса Маргошка в своем кабинете изучала какие-то очередные важные программы. В это время к ней вошел милиционер Угорелов:

– Разрешите доложить? – обратился он к ней как к начальству. Для Угорелова директор школы – всегда что-то вроде полковника или даже генерала. Это въелось в его голову еще в детстве, когда ученика Угорелова таскали к директору за двойки и драки. Директор может вызвать в школу родителей, этот страх не у всех проходит с годами.

– Что еще? – похолодела Маргошка. – Убежали? Разбили? Сломали?

– Ваш Валентин-Константин опрокинул на территории Лунного бульвара урну с мусором, а также – мусора, то есть меня лично. Прямо в грязь.

Маргошка скрыла чувство облегчения:

– Так. Случилось не самое ужасное. Во-первых, Константин-Валентин не наш ученик, он из другой школы.

– Да, но он ходит с вашей девочкой, я вижу все.

– Влюблен. Это не запрещено законом. А уронил он нечаянно, надо простить.

– Вы считаете, нечаянно. А я сомневаюсь: она хохотала. Считаю, задумали диверсию вместе. Сговор налицо.

– Ну что вы! Она же совершенно не хулиганка. Занимается балетом, и он под ее хорошим влиянием тоже пошел в балетный кружок. Они не нарушители, они артисты.

– Вот и я говорю – артисты! Примите меры по-хорошему, а то придется составить протокол. Я же правоохранительный, меня оскорблять нельзя.

– Приму меры. – Она быстро сообразила: спорить вовсе не обязательно. Даже если мент, то есть милиционер Угорелов, не прав. Тем более у Валечки-Костечки никогда не понять, где случайная неловкость, а где тонко продуманная вредность. Она невольно улыбнулась, вспомнив Валентина-Константина, его взъерошенный вид, добродушное лицо и нелепые движения.

– Примете меры? А как же вы сможете? Ведь он не ваш – из другой школы. – Угорелов сообразил, что директриса никаких мер принимать не собирается, а просто хочет отделаться от милиции и дает безответственные обещания.

– Я зря не обещаю, – разгадала она без труда его несложные мысли, взяла телефонную трубку: – Пригласите ко мне Анюту из шестого «Б».

Анюта процокала своими балетными ножками на модных каблучках по коридору и, в отличие от Угорелова, постучала в дверь директорского кабинета. Она вошла, вежливо поздоровалась и, пряча смех, уставилась сперва на Маргошку, потом на Угорелова. И не стала прикидываться шлангом, как называют в шестом «Б» притворство: «Я ни о чем не догадываюсь», «У меня и в мыслях нет никаких злых намерений». Анюта спокойно постояла, потом сказала:

– Это получилось совершенно нечаянно, Марь Михална. Мы шли, а тут как раз идет навстречу участковый Угорелов. Он шагает и поет классную песню-ретро. Мне давно хотелось ее послушать. Так поет! – Она не смотрит на Угорелова и рассказывает непринужденно, как будто его тут нет, а есть только двое – Маргошка и она, Анюта балетная. – И я подошла поближе, а Константин-Валентин тоже подошел. Он слушал и вообще не двигался, стоял тихо. И тут как раз, представляете, Марь Михална? Урна с мусором почему-то упала. Может, от ветра? И Угорелов тоже вдруг упал, повалился на дорожку. Разве я неправду говорю? – Она повернулась к нему изящным поворотом. – Ведь так было? Никто никого не толкнул, все случилось нечаянно. Валечка-Костечка не дурак – милицию толкать, за это штраф, любой знает. Все было, как я говорю.

– Было, было, – мирно проворчал Угорелов. Ему понравилось, что девочка высоко оценила его пение. Если бы он не стеснялся директрисы, он бы и сейчас спел, специально для Анюты. Но он стеснялся.

– Никогда не падал, а тут упал! Все-таки этот твой толкнул меня.

– Ничего он не толкнул! Он вообще никогда не толкается! Он очень ловкий и складный, правда, Марь Михална?

– Иди, все ясно, – Маргошка умеет не смеяться, когда это некстати. – Чтобы это не повторялось! – Крикнула она вслед Анюте балетной.

– Никогда!

Анюта балетная бежала по длинному коридору и пела во все горло:

 
Наша служба и опасна, и трудна,
И на первый взгляд как будто не видна.
Если кто-то кое-где у нас порой
Честно жить не хочет,
Значит, снова нам вести незримый бой,
Так назначено судьбой для нас с тобой —
Служба дни и ночи!
 

Песня милиции раздавалась по всем этажам. Анюта – балерина, но и петь она умеет громко. Вылетела из своего кабинета завуч Оксана Тарасовна:

– Здесь школа, а не дискотека! Анюта, от тебя я этого не ожидала!

– На дискотеке эту песню не поют, – Анюта скромненько опустила глаза, остановилась перед Оксаной, – больше не буду, Оксана Тарасовна.

Даже Оксана видела: будет. «Больше не буду» говорят, чтобы отстали. А потом как сложится.

– Хорошая ваша песня, – польстила Угорелову Маргошка, – хотя и не про любовь, не про разлуку, не про измену. Мои ученики обычно любят песни про чувства. Но, видите, и про милицию им нравится.

– Школа – умный дом, – польстил ей в ответ Угорелов и ушел, забыв на этот раз свои мстительные чувства.

После уроков Анюта встретилась на Лунном бульваре с Валентином-Константином.

– К директору таскали, – весело сообщила она. И он в сотый раз подумал: «Необыкновенная девчонка! Я свалил мента, ее ругали, а она на меня не обижается. Классная». Он обнял ее за худенькие плечи и вовсе не уронил, даже не толкнул. Ласково обнял, и все. Они отправились вместе на занятия балетного кружка в клуб «Фитилек».

Все девочки в шестом «Б» стройные и красивые. Но всегда и среди стройных есть одна, которая считает себя толстой. Это Надя-Сфинкс. Она знает много всяких диет и разных способов похудеть. И девчонки, даже тощая Анюта, пристают к Наде-Сфинксу: расскажи диету. Вот и сегодня Агата, которая вчера опять увлеклась мороженым, стала трясти Надю-Сфинкса:

– Расскажи, как похудеть. Ну рассказывай. – И уселась на всю перемену рядом с Надей, отодвинув Барбосова на край парты.

– Я ем только овсяную кашу на чистой воде. И никогда не на молоке.

– И скажешь, без масла? – ахнула Варвара. Она как раз решила с понедельника начать новую жизнь и сбросить лишние два килограмма. Никаких лишних килограммов у Варвары нет, но диета – это так модно.

– И без масла, и без сахара и без изюма, – гордо перечисляла Надя-Сфинкс.

– Ну это завтрак, а потом? – Агата уже догадалась кое о чем.

– Потом яблоко кислой породы, – Сфинкс рада, что ее все слушают, – самые лишние килограммы от сахара, от мучного, от картошки, от конфет. Картошка вообще запрещается, если хочешь похудеть.

– Ну жареную-то можно? – жалобно заныла Оля. – Хрустящую? А?

– Ни ломтика! – сурово отвергла свое любимое блюдо Надя-Сфинкс.

– А пирожок с капусткой в нашем школьном буфете? На большой перемене? – Это Василиса прекрасная. – Капуста – овощ! Не мучное, не сладкое, правда?

– А тесто у пирожка? Оно мучное! – безжалостно отрезала Надя. – Спроси у Анюты, она балетная-шкелетная, такая тощая, даже жалко ее.

– Надька-Сфинкс! Ты в буфете ешь до отвала и все подряд! Я сразу все поняла! Девчонки, она прикалывается и нас разводит!

– Не все подряд! Салатик! Винегретик! – закричала Надя-Сфинкс.

– Ага! А в винегретике картошечка!

– А в салатике тоже!

– И свеколка!

Надя отбивалась изо всех сил:

– Свекла – овощ! А вы лохини!

– Мы полные лохини, – смеялась Агата, но мы худенькие лохини, – и повертелась перед Сфинксом, – а ты толстая лохиня. Учит, главное дело!!

– Есть можно все, – смеялась Оля, – но мало!

– Мало – самое трудное!!

– А много – самое легкое!

Веселье разгорелось.

Лидка Князева добавила некстати, как обычно:

– А в журналах для красивых девушек пишут, что толстеют ленивые и малоподвижные. А если бегать по утрам и делать зарядку с гантелями, а вечером ходить на шейпинг и в бассейн, тогда есть можно все подряд. Хоть пирожные, хоть мороженое, хоть шоколад.

– Даже пряник, который дал Виртуал? – Агата в глаза не видела этого роскошного виртуального пряника, но Лунный бульвар – такое место, где все секреты быстро открываются. – И сама не ела, и ни с кем не поделилась. – Агата презрительно сморщила носик. Она еще не знала, что ее секрет, который пока знает только один человек и одна собака, скоро перестанет быть секретом. На бульваре долгих секретов не бывает.

– Лидка худая от зависти и от жадности, – оглядела Лидку Оля.