Текст книги "Кикимора болотная"

Глава 24

Звонка Земфиры пришлось ждать долго. Прошла неделя, другая, а она все не звонила.

До свадьбы Жанны осталось пять дней. Мне как тетушке пришлось взять на себя часть хлопот. К тому же Жанна уже не была в моем распоряжении, как раньше.

Конечно, она не совсем бросила меня. Время от времени она забегала и управлялась с частью хозяйства. И за Санькой она по-прежнему присматривала. И все же голова моя шла кругом от забот. Но, несмотря на это, я очень ждала звонка.

В тот вечер я топталась на кухне, готовила ужин, а мысли крутились вокруг Земфиры. Не выдержав, я набрала ее номер и напомнила о себе.

– Я не забыла, – успокоила меня она. – Но, странное дело, он больше не ставил машину в нашем дворе. Или вовсе не приезжал, или нашел другую стоянку, не знаю. Но если появится, я тут же сообщу, – еще раз пообещала она.

– Вот сволочь, – сказала я, положив трубку на аппарат. – Не приезжает.

Значит, это точно он.

– Ты о ком? – спросил вошедший на кухню Евгений.

Он, пользуясь моим затруднительным положением, под предлогом помощи уже давно перебрался ко мне и энергично занимался хозяйством, пытаясь меня убедить, что нет никакой необходимости в новой домработнице, так же как и в няне. Пока, несмотря на его старания, я придерживалась противоположной точки зрения. Все мои друзья и знакомые во главе с Марусей искали полноценную замену Жанне.

– Я о том негодяе, что пытался испортить жизнь моей девочке, – ответила я, смахивая со щеки слезу.

Не знаю почему, но чем меньше оставалось дней до свадьбы, тем сентиментальной становилась я. Может, слишком хорошо вошла в роль тетушки или желание иметь дочь обнаружило себя таким причудливым образом, только теперь я не называла Жанну иначе как «девочка моя» или вовсе на манер бабы Ули – «доча».

Она тоже испытывала ко мне самые нежные чувства. Боюсь, приданое сыграло здесь свою роль, но больше, думаю, моя забота.

А заботилась о ней я по полной программе, не жалея ни сил, ни средств и своей активностью поражая Евгения. Роль тетушки уже не устраивала меня. В глубине души я представляла, что Жанна – моя взрослая дочь, которую воспитала и вырастила я сама и теперь очень удачно выдаю замуж. Передать не могу, как это было приятно. Одна лишь мысль омрачала идиллию, мысль о том, что где-то по этой земле ходит негодяй. Он живет и думает, что безнаказанно может вершить зло.

Слава богу, Жанна за предсвадебными хлопотами забыла про него и выглядела вполне счастливой. Она была весела, мила и очень ласкова со мной.

Помогая мне по дому, она, как игривый котенок, мурлыкала свои девичьи глупости, что умиляло меня. Но я всегда помнила, что есть на свете негодяй…

Евгений очень ревновал. Порой мне казалось, что он невзлюбил Жанну. Мы стали часто ругаться. Вот и сейчас он рассердился и закричал:

– Зачем тебе все это нужно? Все и без того знают, как ты добра.

– Бессовестный, я хлопочу не для этого.

– А для чего? Ладно, когда ты хочешь помочь Жанне. Это я могу еще понять, но зачем тебе нужен тот негодяй, этого я никак понять не могу.

– Зло должно быть наказано, иначе быть беде, – с видом пророка произнесла я, чем несказанно разозлила Евгения.

– Что ты несешь? – завопил он. – Только подумай, что ты несешь! Быть беде! Ха! У нас на каждом шагу творится зло, а где наказание? Кто, кроме тебя, переживает об этом? Все уже приспособились жить среди зла. Зло – примета времени, а бороться со временем может только идиот. Те, кто живет с ориентиром на добро, вымирают как мамонты. Уже давно миром правит зло, и все довольны.

Перешагнут и идут дальше. Тут уж возмутилась я:

– Куда? Куда они идут? Выпить яда, а потом в кусты? И выползают из кустов с расстегнутой ширинкой, с разодранной мордой и с запахом дешевых женских духов? Да, во всем, что касается зла, ты у нас большой дока!

Евгений обиделся.

– Это запрещенный прием, – морщась, как от зубной боли, сказал он. – Что за моду ты взяла: в любом споре это у тебя главный аргумент. Ты что, теперь до конца дней мне это вспоминать будешь?

– Почему до конца дней? И над могилой тоже, – сказала я, собираясь произнести длиннющую филиппику, гневную и очень обличительную, но зазвонил телефон.

Евгений поднял трубку и тут же протянул ее мне:

– Тебя.

Звонила Земфира.

– Соня! Посмотри в окно! – закричала она Дурным голосом. – Надо же, легок на помине. Только мы поговорили, а он тут как тут.

Я бросилась к окну. Во дворе стоял автомобиль темного цвета. Это все, что можно было увидеть с моего девятого этажа. Не снимая передника, я понеслась в прихожую. Там я отыскала ключик и, полная решимости, схватилась за ручку двери. Евгений попытался меня остановить:

– Куда ты?

– В кусты! – зло ответила я, отталкивая его и выскакивая на лестничную площадку.

Знай я, что будет дальше, была бы осторожней хотя бы в своих высказываниях. Но я понятия не имела об этом, а потому прямо в фартуке и халате вылетела во двор и застыла перед единственным стоящим на площадке автомобилем.

Это был совсем новенький и дорогой «Мерседес». Первым делом я из кармана халата вытащила ключик и попыталась сунуть его во все подходящие отверстия. У меня ничего не получилось. Ключик явно к ним не подходил. Тогда я обошла «Мерседес» со всех сторон, потрогала его руками и даже зачем-то понюхала. Может, потому, что я Телец, а Тельцы, как утверждают гороскопы, любят по запаху определять природу вещей. Запах у «Мерседеса» отсутствовал, зато у него появился голос.

– Что вы здесь ищете? – строго поинтересовался он.

Я вздрогнула и оглянулась. На меня с большим подозрением смотрел высокий, худощавый, симпатичный мужчина средних лет. Я тут же приосанилась, вздымая бюст и втягивая живот. Взгляд мой приобрел хорошо проверенную на бесчисленных объектах томность.

– Ax, как вы напугали меня, – проворковала я, поправляя свои длинные волосы и стараясь их высушить. Бедра мои при этом ходили ходуном.

Мужчина смотрел уже с интересом. Особенно на мои фартук и халат.

– Я такой страшный? – спросил он. Все мужчины в таких случаях отвечают примерно одинаково. Видимо, это дает им право считаться консерваторами.

– Вы – нет, а вот я, – со вздохом произнесла я, показывая на фартук и халат.

– Ничего страшного не вижу, – усмехнулся мужчина. – Очень красивые женские ноги в домашних тапочках. Халат тоже неплохо сидит на вашей фигуре.

«Точно, он, – подумала я, пристально глядя в его красивое нагловатое лицо. – Такой кого хочешь изнасилует. И почему-то мне кажется, что мы знакомы.

Или нет. Во всяком случае, кого-то он мне напоминает. Но кого?»

– Мы не встречались раньше? – словно подслушав мои мысли, спросил мужчина.

Меня залихорадило.

«Точно, встречались. И он так думает. Хотя это может быть и обычный мужской приемчик. Значит, мне удалось-таки произвести на него, маньяка, впечатление своими ногами, бедрами и волосами. И все это несмотря на фартук, халат И тапочки. Как это мило. Значит, есть еще порох в пороховницах».

– Не знаю, встречались ли мы раньше, – кокетливо ответила я, – но точно знаю, что вас мне сам бог послал. По собственной глупости я попала в очень затруднительное положение.

Услышав о моей глупости, незнакомец расцвел. Как это любят в нас некоторые мужчины. Те, которые не слишком надеются на собственный ум. Видимо, он из их числа. Меня это более чем устраивало. Я тут же нарисовала себе его психологический портрет.

Трудное детство, нехватка витаминов, умный, но слабый отец и сильная, но глупая мать. В результате испорченная психика, любовь к неумным, подавляющим его женщинам и презрение к умным, но слабым мужчинам. Склонность к садизму и насилию. Трусость, способная на отчаянные поступки, хитрость и лживость.

– Чем я могу вам помочь? – не подозревая о моих психологических экзерсисах, доброжелательно поинтересовался он.

– Видите ли, – вздыхая и не прекращая водить бедрами, воскликнула я, – я жарила котлеты, когда позвонила моя подруга и, плача, призналась, что у нее беда. Сломя голову я понеслась к ней, благо выяснилось, что мой сосед едет в ту же сторону. Я приехала, и что же? Подруги и след простыл, сосед уехал по своим делам, а я оказалась на другом конце города в халате, фартуке, тапочках и без копейки денег. Вот она, плата за доброту. Я не прошу, чтобы вы везли меня прямо домой. Просто подбросьте куда-нибудь, если это окажется по пути. Вы куда сейчас едете?

– Вообще-то в Новые Черемушки, – с улыбкой ответил мужчина, – но могу подвезти куда надо, если это не за пределами города. Я запрыгала от восторга.

– В Черемушки! Конечно, в Новые Черемушки! Боже, как мне повезло!

– Тогда садитесь, – предложил он, распахивая дверцу «Мерседеса».

Я порхнула на переднее сиденье и воскликнула:

– Поезжайте туда, куда вам надо, а я сама выберу место, где мне сойти.

– Согласен, – кивнул он, и мы поехали. Всю дорогу я не могла избавиться от мысли, что мы уже где-то виделись.

– Могу я узнать, как вас зовут? – в конце концов не выдержала я.

– Аркадий, – коротко ответил он, и, обласкав меня взглядом, спросил:

– А вас как?

– Ландыш, – ответила я. Он удивился:

– Ландыш? Разве это имя?

– Это цветок, но вас же не удивляет женское имя Роза. Мою подругу именно так и зовут. К тому же половину Америки и нашу певицу зовут Жасмин. А меня зовут Ландыш. Прихоть моей матушки.

– Очень красивая прихоть, – похвалил он, и я приготовилась диктовать ему номер своего телефона, такого же настоящего, как и имя Ландыш.

Но, к большому моему удивлению, Аркадий не пошел на дальнейший контакт.

Он только поддерживал светскую беседу. Более того, чем ближе мы были к Новым Черемушкам, тем сдержаннее становился он.

«Голову готова дать на отсечение, что в Новых Черемушках он и живет, а дом для него – святое, как для всех маньяков», – подумала я и спросила:

– А вы по какому делу к нам в Черемушки?

– Я там живу, – ответил Аркадий. К моему счастью, я с детства прекрасно знала этот район. С помощью ряда вопросов мне удалось выяснить, что он не обладает и сотой долей моих знаний. Я не скрывала своего удивления.

– Я недавно там живу, – пояснил он.

– Развод и размен? – опуская приличия, поинтересовалась я.

– Нет, совсем наоборот, – усмехнулся Аркадий, и я поняла, что он недавно женился.

Все стало на свои места, кроме одного: зачем счастливому новобрачному набрасываться на чужих невест и насиловать их?

Пока я ломала голову над этим вопросом, он сделал несколько поворотов и сказал:

– Вы как? Лично я уже приехал. Метров через тридцать будет мой дом.

Пришлось оживиться.

– Что вы говорите? Выходит, мы почти соседи. Какое прекрасное совпадение. Я выйду на углу.

Аркадий не слишком обрадовался этому сообщению, но и не загрустил. Мы простились там, где я и обещала. «Мерседес» я покинула со словами:

– Кто знает, может, вскоре мы и встретимся.

О, как я была права. Он уезжал, а я стояла, смотрела ему вслед и думала: «Встретимся, обязательно встретимся, маньяк проклятый».

Когда его машина скрылась из вида, я пулей понеслась через дворы.

Отыскать его «Мерседес» на площадке перед домом не составило большого труда.

Более того, сам маньяк стоял у второго подъезда и беседовал с пожилым мужчиной, который производил очень благоприятное впечатление. Я даже его пожалела. Знал бы, несчастный, с каким мерзким типом он разговаривает, содрогнулся бы не сходя с места.

Дождавшись, пока они наговорятся, я шмыгнула в подъезд следом за маньяком. Дальше все было просто. Как говорится, дело техники. Он в лифт, я по ступенькам и со скоростью, значительно превосходящей скорость лифта. К счастью, долго бежать по лестнице мне не пришлось. Остановилась я между четвертым и пятым этажами. Дождалась когда Аркадий откроет дверь и войдет в квартиру. После этого на цыпочках приблизилась, посмотрела на номер квартиры, запомнила его и приложила ухо к двери, прислушиваясь к звукам в замке и неуклюжему мужскому пению, перемежающемуся насвистыванием модного мотивчика.

Я осталась стоять перед дверью. Уж не знаю, что еще я хотела услышать, но так вот просто уходить ужасно не хотелось. Душа просила: подожди. И я дождалась.

Сильный удар в спину заставил меня войти в дверь, к которой я так упорно прижимала ухо.

Да, да, я туда вошла, хотя была абсолютно уверена, что маньяк как минимум два раза повернул ключ в замке.

«0-ля-ля!» – подумала я, вкатываясь в прихожую. Однако секундой позже стало ясно, что «о-ля-ля» – слишком слабая оценка ситуации. Когда я увидела, кто автор удара, мне совсем не захотелось вставать с пола, более того, захотелось по-пластунски в кратчайшие сроки покинуть эту квартиру.

Но кто же мог подумать, что у такого некрупного маньяка может быть такая здоровенная жена. Или у страха глаза велики, или действительно Маруся рядом с ней просто пигмей. И другое странно: столько времени я ощущала, что кто-то стоит у меня за спиной, а такого мастодонта даже не почувствовала.

Было очень страшно. Очень. Однако, заметив на полу портфель, я не преминула засунуть в его замок свой ключик. Ключик был не от этого портфеля, зато я была тут же поставлена на ноги и новым ударом послана на пол. Так со мной не обращались даже мужчины. Мой левый глаз потерял зоркость, потому что в кратчайшие сроки под ним образовался синяк. От боли я потеряла страх и завопила:

– Ты, мастодонт чертов… – и далее весь нецензурный ряд, характерный для подобных случаев.

Боже, зачем я только ее расшевелила. Это чудовище с криком «ах ты шалава!» набросилось на меня, и вряд ли после этого моя жизнь имела бы смысл, если бы не маньяк.

Надо отдать должное, он не остался в роли постороннего наблюдателя. Он принял самое живое участие в моей судьбе, всеми силами пытаясь сохранить мою прическу. Каким-то чудом ему удалось оттащить свою мастодонтшу, после чего я вскочила на ноги и отбежала на безопасное расстояние, уповая с тех пор лишь на длину своих ног.

– Вы ничего не знаете! – закричала я, твердо решив расположить к себе мастодонтшу и свалить свою предполагаемую вину на маньяка. – Он насильник. Он зверски насилует женщин!

– Я не знаю?! – возмутилась мастодонтша и тут же плаксиво обратилась к маньяку:

– Аркаша, как ты мог изменить мне с таким ничтожеством?

Я же в свою очередь с уважением подумала:

«Неужели он насиловал и ее?» Маньяк смутился и залепетал:

– Лариса, понятия не имею, вижу ее впервые, честное слово, можешь спросить у нее сама.

«Вот оно, мужское коварство!» – подумала я, даже в такой критический момент гордясь тем, что правильно нарисовала его психологический портрет.

Маньяк действительно оказался лжецом.

– Ну?! – спросила меня Лариса.

– Мы не знакомы, – уклончиво ответила я. – Но он насильник. Он испортил моей девочке жизнь.

– Чем? – строго осведомилась Лариса.

– Как «чем»? Насилием, разумеется.

– Да бросьте вы, – рассмеялась она. – Аркаша насиловал меня неоднократно, но моей жизни это не повредило.

– То же самое сказала и я, но она еще глупая и мне не верит.

Лариса приняла боевую позу.

– Вот ты и проболталась! – закричала она. – Аркаша! Как ты мог насиловать эту неблагодарную тварь? Мне даже бить ее противно!

Против последнего я ничего не имела, поэтому категорично заявила:

– Если противно, не бей.

– Да как же тебя не бить; когда ты нахально утверждаешь, что мой Аркаша тебя насиловал?

– Я этого не утверждала, а лишь пояснила, что то же самое сказала Жанне, но она еще глупая и мне не верит. Я предполагаю, что он зверски ее изнасиловал, а она теперь ждет ребенка и хочет отомстить. Она молодая и наделает глупостей. Я же считаю, что нет смысла в лишних жертвах, и потому взялась это дело уладить.

Зачем я приплела сюда ребенка, мне в тот момент было неведомо, но, видимо, речь моя удалась, потому что Лариса призадумалась.

– Кто такая Жанна? – сурово спросила она Аркашу.

Бедняга испуганно втянул голову в плечи, но все же ответил:

– Бабушка дворничихи Нины, ну той, конопатой, с первого этажа.

– Ты мне уже и с бабушкой изменял? мрачнея, поинтересовалась Лариса.

Маньяк пришел в ужас. Бедняга, даже я вынуждена была ему посочувствовать.

– Лара! Лара! Как ты могла такое подумать? – запричитал он.

– После этого, – по непонятным причинам она указала на меня, – я что угодно могу думать.

Мне стало обидно. Неужели есть женщины, которые думают, что они красивей меня? Это возмутительно! Как жаль, что она такая крупная. Но с другой стороны, не могу не порадоваться за Россию, богатую на дородных своих дочерей.

И в этот момент взгляд мой упал туда, куда надо, и я поняла, почему плохо видит именно левый мой глаз, точнее, почему фингал появился именно под ним. Потому что в правой руке у Ларисы была хозяйственная сумка, из которой торчали горлышки бутылок. Я не большой специалист в таких вопросах, но даже мне было ясно, что в тех бутылках. Это было как нельзя кстати. Я временно пошла на мир.

– Дорогие мои, – со сладкой улыбкой (насколько позволял фингал) воскликнула я, поглядывая на горлышки. – Зачем нам ссориться? Разве мы не умные люди? Давайте я открою вам боль своего сердца, а вы, как русские люди, постараетесь мне помочь.

Лариса тупо посмотрела на меня, потом на Аркашу и спросила:

– Она что, сумасшедшая?

Аркаша загадочно пожал плечами.

– Я несчастная, – ответила я. – Неужели придется включать в это дело моего двоюродного братца, полковника милиции. Три недели назад ваш «Мерседес»…

– Это не его «Мерседес», – поспешно вставила Лариса и, смягчая взгляд, добавила:

– А в чем, собственно, дело?

Я поняла, что здесь меня больше не будут бить, и сразу почувствовала себя хозяйкой.

– Боже, какой фингал! – воскликнула я, глядя в зеркало. – Что теперь я скажу своему мужу?

Лариса мигом вошла в мое положение.

– Пойдемте, пойдемте, – запричитала она, хватая меня за руку и таща на кухню. – Мы сейчас компресс к нему приложим…

– Вы уже к нему приложились, – с глубокой обидой сказала я и посмотрела на горлышко бутылки.

Ни в коем случае не подумайте, что бутылка действительно интересовала меня. Я хочу сказать, что сама-то не слишком уважаю этот вид яда, но срочно надо было развязать языки Аркаше и Ларисе. И я своего добилась, правда, частично. Лариса, проследив за моим взглядом, воскликнула:

– А давайте выпьем! За знакомство! И вы нам все расскажете, а мы постараемся вам помочь, чтобы не беспокоить по пустякам вашего братца полковника.

– Я пить не могу, – с тоской признался Аркаша и зачем-то потряс мобильником. – Я за рулем.

– Он за рулем, – подтвердила Лариса, доставая из холодильника закуску, – а мы выпьем, а он нам нальет. Так что же случилось с его «Мерседесом» три недели назад?

– Вы же сказали, что «Мерседес» не его, – ехидно напомнила я.

– Правильно, не мой, – засвидетельствовал Аркаша, – а моего шефа.

– И вы один у него водитель?

– А почему я должен перед вами отчитываться? – неожиданно взбунтовался Аркаша.

Лариса взглядом извинилась за него и, жеманясь, замяукала:

– Ну, Аркаша, не будь таким грубым, мы же решили по-хорошему выяснить, что произошло.

– Ну, один, – нехотя ответил он.

– А сам он бывает за рулем этого автомобиля?

– Он – нет, а помощник его бывает. Кстати, три недели назад я ездил домой, в Иванове. Так что точно не был за рулем.

Ларису после этого сообщения словно подменили. Она выкатила грудь колесом и завопила:

– Поняла, ты, шалава? С вопросами тут она. А ну катись отсюда, пока я… Я не могла молчать.

– Постойте, постойте, закричала я. – Не так скоро. Точное время еще не установлено, зато установлено, что Аркадий может быть подозреваемым.

Лариса сникла и сказала:

– Давайте выпьем, ребята.

Мы, исключая Аркашу, выпили. Я пила исключительно из соображений дела, а Лариса, видимо, по привычке.

– И что там произошло? – закусывая, спросила она. – Почему я не знаю?

– Потому что время еще не пришло, – таинственно ответила я, решив с этой Ларисой не расслабляться. – Есть свидетели, которые указывают на вашего мужа. Сама-то я не уверена, что это сделал он, хочу разобраться, за этим и пришла.

– Да что сделал-то? – возмутился Аркадий.

– Я же сказала: девушку изнасиловал. Аркадий вытаращил глаза:

– Я?!!

– Возможно, – тактично ушла от прямого ответа я. – Пока никто этого не утверждает. Но лишь пока, – добавила я, вспомнив о своем решении не расслабляться. – Дальнейшее покажет.

Лариса придвинулась ко мне.

– И все же, не могли бы вы нам поподробнее рассказать, – нежнейшим голоском промяукала она. – А то вы все намеками какими-то говорите.

Даже удивительно, что в таком теле живет такой голосок.

– Сегодня не могу, – опять уклончиво ответила я и подумала: «Номер автомобиля знаю, выяснить, кто хозяин, моей Тамаре не составит труда, так что же я здесь делаю? Пора сматываться».

– Почему вы не пьете? – поинтересовалась Лариса. – Пейте и рассказывайте.

– Я расскажу, обязательно, но несколько позже, – пообещала я, поспешно опрокидывая рюмку в рот и вставая из-за стола. – А сейчас пускай Аркадий срочно отвезет меня на место происшествия.

– Это куда? – встрепенулся тот.

– Туда, откуда вы меня привезли. Лариса задумчиво посмотрела на бутылку, перевела взгляд на Аркашу и сказала:

– Не поняла. Вы же не знакомы. Аркадий растерянно развел руками:

– Она попросила, я подвез. И все.

– Правильно, – подтвердила я. – А теперь срочно отвезите обратно.

Срочно, промедление смерти подобно, особенно для вас.

Лариса тут же вскочила со стула.

– Но почему? – в панике закричала она.

– Потом, потом, сейчас некогда, – объяснила я, устремляясь к двери.

Однако Аркадий даже не изменил позы. Он сидел и смотрел на меня, не собираясь никуда ехать.

– Что сидишь?! Что сидишь?! – завопила Лариса. – Беги! Вези!

Вздрогнув, как от удара хлыста, он сорвался с места и побежал.

– Когда вы вернетесь? – раздался нам вслед крик Ларисы.

«Никогда!» – подумала я. – Через час, – пообещал Аркадий.