Текст книги "Социальная психология. Учебник для вузов"

Второй подход к проблеме соотношения биологического, психического и социального выражается в том, что социальное развивается самостоятельно и независимо от биологического и психического, представляя собой специфическую реальность.

Идею специфичности социального выдвинул Дюркгейм. Он отрицал роль социальных инстинктов в общественной жизни. По его мнению, социальное заложено не в природе, потому что его предназначение – насиловать эту природу. Дюркгейм обосновал три положения. Первое – социальные факты должны рассматриваться как вещи. Второе положение характеризует социальные явления как внешние по отношению к индивидам. Третье положение – «социальные явления, не будучи материальными, все же представляют собой реальные вещи, допускающие исследование» [31, с. 21].

Дюркгейм тщательно исследует природу социального, введя понятие социального факта. Социальные факты следует объяснять другими социальными фактами, а не ссылками на биологические или психологические обстоятельства. Самым элементарным социальным фактом он считает взаимодействие. При этом социальные факты отличаются весьма специфическими свойствами, они наделены принудительной силой. Это основная их функция. Наличие принудительной власти можно распознать, во-первых, по существованию какой-нибудь определенной санкции, во-вторых, по сопротивлению, оказываемому этим фактом каждой попытке индивида выступить против него, в-третьих, по степени распространенности его внутри группы. Социальное принуждение не тождественно принуждению физическому. Оно необходимо для создания общности.

По мнению Дюркгейма, человек по природе своей не склонен к общественной жизни, он может быть приобщен к ней только силой. Цели общества противоположны целям индивида. «Чтобы заставить его преследовать общественные цели, необходимо оказывать на него принуждение» [31, с. 135]. Главная функция социального взаимодействия заключается в принуждении. Там, где нет принуждающего взаимодействия, нет и феномена социального. Но ученый анализировал не только функцию, но и сущность социального.

Дюркгейм в книге «Элементарные формы религиозной жизни» (1912) и Фрейд в книге «Тотем и табу» (1913) единодушно пришли к выводу о том, что сущность социального связана с религиозной формой жизни. Оба рассматривали религию как матрицу связей между людьми, как объединяющее и принуждающее начало. Религия – это чувство, которое общность внушает своим членам, принуждая их придерживаться определенных правил, не нарушать запреты. Это чувство спроектировано вне сознания, объективировано. Чтобы объективироваться, религиозное чувство фиксируется на объекте, который становится священным. Так возникает полярность священного и мирского, которая определяет рамки нашего существования. Противостояние религиозного и светского составляет основу культуры и цивилизации [58].

Согласно Дюркгейму, человек в одиночку не смог бы создать религии и верить в бога, почитать его. Недостаточно просто обладать верой, нужно еще обладать ею вместе с другими, в недрах сообщества. Религия дает людям возможность жить сообща и чувствовать себя общностью. Постулат Дюркгейма состоит в следующем: «Изолированному индивиду недостает жизненной энергии. Только общество может его от этого избавить, и человек тогда становится больше, чем индивид. Оно стимулирует его, укрепляет его силы и побуждает ко всякого рода деятельности» [30, с. 107].

Таким образом, провозгласив принцип «социологизма» – социальное может быть понято и объяснено только посредством социального, Дюркгейм не смог доказать его. Социальное всегда и повсюду вырастало из психического, создавалось им, развивалось под его влиянием.

Проведенный нами анализ воззрений данного автора подтвердил точку зрения Московичи о том, что Дюркгейм не сумел доказать специфичность социального и полную его независимость от психических явлений. Дюркгейм «выгоняет» психическое из социальной жизни, а оно возвращается в виде солидарности, верований, консенсуса и т. д.

Обосновывая легитимность социологии на признании специфичности социального, имеющего принудительную силу для индивидов, Дюркгейм сумел предсказать результаты экспериментальных исследований. Через 60 лет после публикации работ Дюркгейма С. Аш (S. Asch) описал результаты своих экспериментов с подставной группой и наивным испытуемым. Он обнаружил, что группа может оказывать реальное или воображаемое принудительное давление на своих членов. Реакцию индивида на принуждение со стороны других членов группы Аш обозначил термином «конформизм». Ни в одном из экспериментов М. Шерифа (M. Sherif), Аша, Р. Кратчфилда (R. Cratchfield) не было явного и жесткого принуждения, не было поощрений за согласие с группой или наказаний за сопротивление групповому давлению. Тем не менее люди добровольно подчинялись принуждению и проявляли конформизм. В целом, конформная реакция, подчинение индивида давлению со стороны группы в процессе взаимодействия – это и есть то самое проявление социального, которое имел в виду Дюркгейм.

Формула Дюркгейма гласит: «Общество есть реальность, жестко определяющая мышление, чувства и действия индивидов» [по: 68, с. 396]. Идеи Дюркгейма оказали огромное влияние на становление социологии и социальной психологии. Понятие социального как взаимодействия между людьми стало центральным научным понятием, но современная социальная наука преодолела прямолинейный «социологизм» Дюркгейма.

Московичи в книге «Машина, творящая богов» (1998), проанализировав творчество Дюркгейма, пришел к выводу о его неправоте в отстаивании принципа социологического детерминизма. Московичи считает, что факторы развития общества заключены в психической природе человека. Главным из них является развитие индивидуального сознания. Для того чтобы в обществе существовало согласие, необходимо коллективное сознание [58].

Французская научная мысль под влиянием школы Дюркгейма на протяжении долгого времени основывалась на холическом видении социального. Современные французские социологи в начале 1980-х гг. совершили переворот в социальных науках. Они противопоставили причинному монизму Дюркгейма идею разнообразия, плюрализма в понимании природы социального.

Парадигма Дюркгейма была окончательно преодолена в теории акционизма, разработанной Р. Будоном и Ф. Буррико. Они предложили набор согласованных принципов. Первый – принцип методологического индивидуализма – утверждает, что всякое социальное явление – это результат индивидуальных действий. Социальная реальность сохраняется и воспроизводится лишь через действия индивидов. Второй – принцип рациональности – утверждает, что большинство индивидуальных поступков рационально. Социологи считают, что действия индивида не полностью детерминированы социальными структурами, а зависят также и от осознания индивидом ситуации, в которой он находится, и от осознания выбора, который он осуществляет. Наделение социального индивида способностью действовать рационально вовсе не означает, что все его поступки определяются этой рациональностью, а иррациональность отсутствует. Третий – принцип эффекта сложения – подчеркивает, что макросоциальные явления отражают эффект простого или комплексного сложения индивидуальных действий [36]. Таким образом, французская социологическая школа отходит от традиции Дюркгейма и идей социального детерминизма и больше занимается сознанием отдельного индивида, анализом его действий, приближаясь, по сути, к проблематике социальной психологии.

Тем не менее понятие социального взаимодействия было и остается центральным в научных построениях современных социологов и в их понимании природы социального. Так, например, польский социолог Л. Гумплович писал: «Под социальными явлениями мы понимаем отношения, возникающие из взаимодействия человеческих групп и общения» [22, с. 105]. Немецкий социолог Г. Зиммель подчеркивал, что социальное явление или общество «существует там, где несколько индивидов состоят во взаимодействии» [35, с. 39]. Российский социолог М. М. Ковалевский отмечал, что «все процессы взаимодействия между людьми суть социальное явление» [42, с. 42].

Вебер под социальным подразумевал социальное действие. Понимающая социология была нацелена на познание действия посредством субъективно подразумеваемого смысла. Основными категориями понимающей социологии являются: поведение, действие и социальное действие. Поведение считается действием, если действующий вкладывает в него субъективный смысл. О социальном действии говорят в том случае, когда подразумеваемый смысл соотносится с действиями других людей и на них ориентируется [18].

Понимание социального как процесса взаимодействия индивидов убедительно и последовательно отстаивал П. А. Сорокин. Он отмечал, что «общество означает не только совокупность нескольких единиц, но предполагает, что эти единицы не изолированы друг от друга, а находятся между собой в процессе взаимодействия, то есть оказывают друг на друга то или иное влияние, соприкасаются друг с другом и имеют между собой ту или иную связь» [91, с. 27]. При этом Сорокин не следовал в русле дюркгеймовской традиции. Он подчеркивал неразрывную связь социального и психического. По его мнению, общество существует только там, где несколько индивидов, одаренных психикой, связаны между собой процессами психического взаимодействия. «Всюду, где взаимодействие тех или иных центров лишено психического характера (например, взаимодействие атомов или простейших организмов, лишенных сознания), там не будет и общества. Социология изучает только такие общества, где члены помимо неорганических и органических процессов связаны еще взаимодействием психическим, то есть обменом идей, чувств, волевых устремлений, короче – тем, что характеризуется словом “сознание”» [91, с. 28–29]. В обществе, подчеркивал он, существует взаимодействие психическое.

Сорокин дает следующее определение: «Всякое взаимодействие, между кем бы оно ни происходило, раз оно обладает психическим характером – будет социальным явлением» [91, с. 30]. Любое социальное явление, считал он, должно быть рассмотрено с двух точек зрения. Во-первых, с точки зрения чисто внутренне-психического взаимодействия. Во-вторых, с точки зрения внешне-символического. В процессе внутренне-психического взаимодействия вырабатываются «материальные вещи», символы, знаки психических переживаний. Все они суть социальные ценности, поскольку объективируют собой субъективную психику. Сорокин ставил вопросы: в чем состоит психическое взаимодействие? что служит предметом обмена между людьми? Он называл три стадии, через которые должно пройти каждое психическое переживание, прежде чем передаться другому человеку. На первой стадии переживание является чистой психикой. На второй стадии оно превращается в непсихическую форму – в символ. На третьей стадии оно снова получает психическое бытие в воспринявшем его субъекте. Таковы механизм психического общения и основные стадии перехода психики от одного индивида к другому. Необходимо еще одно дополнительное условие, а именно однозначность истолкования символов участниками взаимодействия. Для того чтобы общение было возможно, необходимы однообразные проявления символики.

Сорокин дал резюме своему пониманию социального: 1) социальное проявляется там, где возникает психическое взаимодействие между теми или иными центрами; 2) таковыми центрами являются люди и высшие животные, обладающие развитой нервной системой; 3) каждое психическое взаимодействие имеет две стороны: одну внутреннюю, чисто психологическую; другую – внешнюю, символическую. Первая нам непосредственно не дана, а вторая дана всегда лишь в виде символов; 4) каждый из бесчисленных психических процессов, возникающих между двумя или большим числом членов общения, при своем переходе от одного субъекта к другим обязательно должен пройти через этап символизирования; 5) ввиду этого для возможности правильного психического общения и взаимодействия внутри социальной группы помимо других условий необходимо еще одинаковое понимание самих символов, объективирующих душевные состояния. Где этой тождественности совсем нет, там нет и социальной группы. Где степень ее очень низка, там слабы психические связи, скрепляющие членов группы [91].

Т. Парсонс (T. Parsons) элементарное проявление социального видел в отдельном социальном действии. По его мнению, специфика социальных действий человека, в отличие от физиологических и биологических действий, состоит в следующем: 1) в символичности действий, то есть наличии у человека таких символических механизмов регуляции, как язык, ценности и пр.; 2) в нормативности действий, то есть зависимости индивидуального действия от общепринятых норм и ценностей; 3) в волюнтаристичности действий, то есть некоторой иррациональности и независимости от условий среды и в то же время зависимости от «субъективного определения ситуации»; 4) в мотивированности действий, то есть затратах энергии и усилий независимо от степени включенности в действие. Социальное взаимодействие является основным процессом, который в своих различных формах и вариантах обеспечивает зарождение того, что мы называем личностью и социальной системой [68].

В большинстве книг по социальной психологии отмечается, что социальное поведение – это взаимодействие между индивидами поодиночке или группами. А. И. Донцов, делая обзор зарубежных теорий психологии групп, в большинстве случаев приводит в пример определения группы, опирающиеся на понятие взаимодействия. По его данным, используют понятие «взаимодействие» следующие авторы – Р. Бейлз (R. F. Bales): «Малая группа может быть определена как некоторое число людей, взаимодействующих друг с другом в ходе одной или нескольких встреч»; Дж. Хоманс (G. Homans): «Малая группа представляет собой некоторое число лиц, взаимодействующих друг с другом в течение некоторого времени»; Д. Картрайт и А. Зандер (D. Cartwright, A. Zander): «Группа составляет собрание индивидов, которые часто взаимодействуют друг с другом»; С. Аш: «Взаимодействие – это основа группы». А. И. Донцов, проанализировав многочисленные определения группы, дал собственное определение: «Группа – совокупность свободно объединившихся, равно полезных друг другу индивидов, в процессе кооперативного взаимодействия удовлетворяющих личные запросы и желания» [28 с. 27].

Таким образом, выводы, сделанные на основе социологического понимания социального, состоят в следующем:

• понимание Дюркгеймом социального многозначно и противоречиво. С одной стороны, элементарным социальным фактом он считал взаимодействие как специфическое явление, внешнее по отношению к индивидам. С другой стороны, религия, как внутреннее психическое чувство, которое общность внушает своим членам, является конкретным воплощением социального;

• современные французские социологи отказались от социологического детерминизма Дюркгейма. Более последовательно природу социального как взаимодействия доказывали Сорокин, Парсонс. Согласно Сорокину, социальное проявляется там, где возникает психическое взаимодействие между людьми;

• социальное обладает принудительной силой по отношению к индивиду. Социально-психологические эксперименты доказывают факт принуждения во время взаимодействия, что проявляется в феномене конформизма.

В реальности социологическим составляющим социального феномена является взаимодействие между людьми, которое широко используется в современной социологии и социальной психологии.

Истоки иного понимания природы социального заложены в теории феноменологии Э. Гуссерля (E. Husserl), в символическом интеракционизме Дж. Мида, в когнитивном направлении в социальной психологии, теории социальной идентичности Тэджфела и теории самокатегоризации Тернера. Независимо друг от друга эти ученые пришли к мысли, что социальное создается сознанием человека, является когнитивным конструктом. Нам предстоит разобраться в том, с какой целью человек создает социальное, в чем заключается его функция.

Основная задача феноменологии состоит в изучении того, как люди в процессе социального взаимодействия конструируют социальную действительность. Цель социального состоит в «установлении взаимопонимания, то есть в возможности того, чтобы миры опыта, фактически обособленные, благодаря связям актуального опыта складывались, создавали один-единственный интерсубъективный мир, достигающий универсального расширения человеческой общности» [24, с. 7]. Цель социального, следовательно, – установление единого смыслового пространства. Эта идея совпадает с выводом, сделанным ранее М. Вебером, о том, что науки о человеке – это науки о смысле.

Ученик Гуссерля А. Шюц (A. Schutz) развил феноменологию в социологическую теорию о происхождении сознания и познания. Он проанализировал те смысловые критерии, которые люди используют при интерпретации и создании мнений об окружающем мире. Его метод получил название социального конструирования действительности. Шюц отмечал, что в процессе социального взаимодействия мы создаем новые ситуации и новое знание. Таким образом возникает социальный порядок, который имеет динамический характер. Он изучал, как индивид во взаимодействии с другими людьми участвует в процессе создания социального порядка. Знание, которое находится в обыденном сознании людей, организовано в идеально-типические структуры. Эти структуры знаний он называл типизациями. Мы воспринимаем и интерпретируем мир, говорил Шюц, в первую очередь при помощи типизаций событий, людей и впечатлений. Наша социальная действительность складывается из различных мыслительных схем, или типов, которые делают возможными идентификацию и узнавание окружающего нас мира. Центр взаимоотношений человека с окружающим миром Шюц видел в приобретенном посредством здравого смысла знании и основанной на этом знании типизации социальной жизни. Таким образом, наше сознание воссоздает жизненный мир, в том числе и социальный, типизируя его, относя к определенному классу явлений [55].

П. Бергер (P. Berger) и Т. Лукманн (T. Luckman), ученые, работающие также в русле феноменологии, пытались создать целостную теорию общества. Они исходили из мысли о том, что общественная действительность заложена в социальном строении человека. Это социальное строение основывается на знании о различных феноменах общественной жизни. При взаимодействии людей друг с другом каждый прибегает к различным типизационным схемам, чтобы понять и интерпретировать слова и поведение другого. Благодаря типизациям людям не требуется определять заново действия или ситуацию, действия становятся типичными, привычными. Следует отметить, что социальные психологи обозначают такие типизации как стереотипы восприятия, понимания и поведения. Согласно феноменологии, индивид не является пленником социальной структуры, он постоянно ее создает и укрепляет [55].

Итак, феноменология внесла в философию и социологию следующие основные идеи. Во-первых, люди создают социальную действительность для установления единого смыслового пространства. Во-вторых, они воспринимают и интерпретируют окружающий мир при помощи типизаций событий, людей, переживаний. В-третьих, социальная действительность – это различные мыслительные схемы и типы, которые делают возможной социальную идентификацию. В-четвертых, социальный феномен основан на знании о различных феноменах окружающей жизни. При взаимодействии люди прибегают к типизационным схемам для понимания и интерпретации поведения друг друга.

Проблемой происхождения и развития человеческого сознания занимался Дж. Мид (G. Mead, 1864–1931). Свою теорию он называл «социальным бихевиоризмом». Взаимоотношение объективного и субъективного как проявление основополагающего принципа человеческой жизни Мид называл человеческой социальностью. Социальность – не какой-то существующий над головой человека общественный порядок или общественная структура, она создана человеком, который выступает и субъектом, и объектом социальности [55].

По мысли Мида, человек социально отзывчив. Он вырабатывает свое Я благодаря социальности, как способность воспринимать самого себя действующим лицом, отражать себя, находить образ своего Я. Природа Я социальна и возникает в процессе осознания собственных и чужих действий. В результате этой мыслительной деятельности формируется такая абстракция, которую Мид назвал «обобщенный Другой». Это последний этап формирования индивидуальности. В абстрактном понимании «обобщенный Другой» равнозначен обществу. Всю оставшуюся сознательную жизнь человек живет, соотнося свои поступки и мысли с этим обобщенным Другим.

Понятие обобщенного Другого необычно и бросает вызов привычным представлениям. С одной стороны, это понятие указывает на социальную структуру и объективно существующее общество. Но с другой стороны, оно указывает и на субъективное. Субъект конструирует обобщенного Другого. Это как бы его личное общество. Поэтому понятие обобщенного Другого и есть связка между индивидом и обществом. Можно выразиться так: объективное общество находится снаружи сознания, но каждый человек к нему относится субъективно [55].

Основные идеи этого подхода заключаются в следующем.

• Основы человеческого ума и способы его отношений с окружающим миром социальны. Создав язык, человек живет в символическом мире, где может сохранять дистанцию относительно других объектов. Основа общества – не человек как таковой, а проявление человеческой социальности. Сам человек является результатом этой социальности. Благодаря ей он обретает самосознание и может строить свою жизнь как связную систему. В этом коренится созидательная сила человека.

• В идее о существовании обобщенного другого имплицитно содержится мысль об универсальной общности. Здесь заложена возможность встречи самых разных людей, несмотря на культурные и языковые различия. Эту возможность создает разговор. Поскольку психический мир людей создается именно в разговорах, есть потенциальная вероятность того, что люди договорятся.

• Понятие «обобщенного Другого» демонстрирует нам деление окружающего мира по крайней мере на две категории – я и другие. «Обобщенный Другой» – это когнитивная структура, созданная нашим сознанием.

• Самое существенное свойство человека – это владение языком. Способность говорить и обмениваться мыслями с другими людьми делает человека социальным существом. Благодаря своей социальности он создает то, что в психологии называется Я, становится личностью и приобретает способность воспринимать себя как действующего индивида. Человек по природе социально отзывчив, поскольку его Я строится на основе и собственных действий, и действий других людей.

• Способность осознавать свое Я развивается в процессе социальной жизнедеятельности посредством принятия на себя ролей и отражения отношения к самому себе других людей. Человек становится действующим социальным индивидом благодаря реакции других людей на его поведение. Рождение телесного организма – биологично, но происхождение сознания – социально.

• Способность человека взаимодействовать с другими людьми развивается на основе того, что выражение лица, отдельные движения и действия становятся «значимыми жестами», или «символами». Только человек способен создавать символы и только тогда, когда у него есть партнер по общению.

• Для успешного осуществления такой символической коммуникации человек должен обладать способностью «принять роль другого», то есть войти в положение того человека, которому адресована коммуникация. Только при этом условии индивид превращается в личность, в социальное существо, которое способно отнестись к себе как к объекту – сознавать смысл собственных слов, поступков и представлять, как эти слова и поступки воспринимаются другим человеком.

Г. Блумер в своей книге «Символический интеракционизм: проблемы и перспективы» (1969) отмечает, что термин «символическая интеракция» относится к особому виду интеракции. Ее особенность заключается в том, что люди интерпретируют цели или определяют действия друг друга, а не просто реагируют на них. Люди ориентируются на значения, которые они придают разным действиям. Интеракция опосредуется использованием символов, их интерпретацией или приданием значения действиям другого. Сформировать значение чего-то – это значит выделить именно это из окружения, отделить, придать этому смысл или, по терминологии Мида, превратить это в объект. Объект – это то, что индивид мысленно обозначает. Объект отличается от стимула. Это отличие заключается в том, что объект не может воздействовать на индивида непосредственно, поскольку именно индивид придает ему значение.

Обобщенный другой – это когнитивная структура, созданная нашим сознанием. Сущность когнитивного подхода может быть определена как стремление объяснить социальное поведение за счет описания преимущественно познавательных процессов, характерных для человека. Теории когнитивного соответствия разными способами доказывают наличие у человека потребности иметь связное, непротиворечивое представление о внешнем мире. Если же в картине мира возникают элементы несбалансированности, дисгармоничности, то немедленно появляется тенденция к тому, чтобы изменить это состояние, поскольку оно субъективно переживается человеком как психологический дискомфорт, как утрата осмысленности существования. Так, Дж. Келли (G. Kelly, 1905–1966) отмечает, что «люди принадлежат к одной культурной группе не просто потому, что ведут себя сходным образом, и не потому, что ожидают того же от других членов группы, а, главным образом, потому, что истолковывают свой опыт одинаковым образом» [40, с. 125]. То есть люди создают социальное пространство для осмысления своего бытия и достижения согласия друг с другом по принципиальным вопросам жизни. К. Левин рассматривал социальную группу как фундаментальную детерминанту жизненного пространства. Он был убежден в существовании социального пространства. Социальные действия, по его мнению, обусловлены спецификой восприятия этого пространства [46].

Представить феномен социального с позиций когнитивного подхода в социальной психологии пытался М. Шериф. Его полевые эксперименты, проведенные в 1950-х гг., были признаны впоследствии классическими. Шериф обнаружил, что межгрупповая враждебность зависит исключительно от отождествления личности с конкретной группой [1]. Таким образом, было установлено, что субъективное причисление себя к группе влияет на процесс реального социального взаимодействия. Взаимодействие людей переводилось в плоскость социальной перцепции.

К поиску «минимального основания социального» или «минимальной групповой парадигмы» приступил в конце 1970-х гг. английский психолог Г. Тэджфел. Он предложил модель, объясняющую существование и взаимодействие групп. Цель его исследований состояла в том, чтобы найти минимальную причину, по которой индивид начинает вести себя «групповым» образом, то есть идентифицируясь с группой членства. Он стремился доказать, что простое, чисто номинальное разделение людей на группы может порождать внутригрупповой фаворитизм и дискриминацию по отношению к членам других групп, даже при отсутствии сколько-нибудь тесных отношений между ними. Открытия Тэджфела и его последователей доказывают, что склонность видеть мир сквозь призму дихотомии «мы» – «они», полагая при этом, что «мы» в чем-то лучше, чем «они», является фундаментальным фактом социальной психологии.

Тэджфел сформулировал теорию социальной идентичности, основное положение которой состоит в следующем: индивиду свойственно стремление к положительной Я-концепции, что достигается через идентификацию себя с определенными группами. Он вводит термин «групповой фаворитизм», обозначающий дискриминацию в отношении членов других групп. Теория социальной идентичности использует три основных понятия. Первое – социальная категоризация как упорядочение (классификация) социального окружения таким образом, какой имеет смысл для индивида. Второе понятие – социальное сравнение как процесс, который «преобразует когнитивные и перцептивные признаки в аттитюды и действия, обеспечивающие межгрупповую дифференциацию и связанные с предпочтением ингруппы перед аутгруппой» [95, с. 118]. Третье понятие – социальная идентичность, которая достигается через сравнение.

На взгляд И. Р. Сушкова, теория социальной идентичности не до конца разрешает ряд трудностей, возникающих при анализе группового и индивидуального поведения. Она построена на прямом столкновении групп. В результате этого конфликта образуется позитивный образ индивида.

Недостатки теории Тэджфела были преодолены в теории самокатегоризации Дж. Тернера. В экспериментах Тернера социальные контакты сводились до минимума, взаимодействие было предполагаемым, а не реальным. Эксперименты с матрицей «Дилемма узника» давали такую возможность. Индивид классифицирует окружающий социальный мир на категории «мы» и «они», причисляет себя к группе «мы», то есть осуществляет операцию самокатегоризации. Тернер обнаружил, что самокатегоризация возникает, начинает работать и постоянно действует только там, где появляются межгрупповые взаимоотношения, где поведение становится межгрупповым [96].

По нашему мнению, понятие социальная категоризация Тэджфела и Тернера близко понятию типизация Шюца. По крайней мере, эти понятия описывают одно и то же явление – когнитивную способность человека классифицировать окружающий мир, и прежде всего мир социальный. Представление Мида об обобщенном Другом дает индивиду такую возможность. Категория «мы» и категория «они» в персонифицированном виде предстают перед нами как обобщенный Другой. Таким образом смыкаются феноменология, символический интеракционизм и когнитивная психология. Различными терминами они описывают одно и то же явление. Социальное с точки зрения этих подходов предстает как продукт когнитивных психических процессов.

Основная цель социального мира состоит в регуляции поведения человека. Если потребности стимулируют, подталкивают к определенному поведению, то регулируют поведение социальные средства. Именно социальные регуляторы определяют принятие человеком решения: какие потребности следует удовлетворять в первую очередь, какие во вторую, когда, где и т. д.

Анализ научной психологической литературы позволяет сделать следующие выводы:

• истоки понимания социального как чисто психического явления заложены в феноменологии Гуссерля, символическом интеракционизме Мида, когнитивном направлении в социальной психологии, теории социальной идентичности Тэджфела и теории самокатегоризации Тернера;