Текст книги "Полковник, ты сошел с ума"

***

Утром за завтраком Азэми продолжила разговор с Адамом, начатый вечером:

– Послушай меня, Адам, сегодня суббота, давай вечером пойдем в этот ресторан и сделаем вид, что мы туда попали случайно. Я надену свое яркое платье и украшения, что ты мне купил в Танжере. Кстати, в эти украшения встроены миниатюрные видеокамеры, дома мы сможем все происходящее в том заведении пересмотреть, сделать выводы и продолжить наше знакомство с данной организацией. Ты представишься моим отцом для надежности и будешь меня подстраховывать на всякий случай. Ты согласен, Адам, на такую временную роль?

– Ты мне не оставляешь выбора, мой цветочек, я согласен быть кем угодно только рядом с тобой, даже исполнить роль отца такой прекрасной девочки. Давай сочинять легенду, откуда мы и кто была твоя мать, ведь обязательно спросят. Там ребята не дураки, первых встречных к себе не подпускают, но будем надеяться, что кто-нибудь из них клюнет на твой сногсшибательный наряд и красоту. А как же документы? Мы успеем их подготовить?

– Адам, документы уже готовы, ты так и остаешься бизнесменом из Англии Гарри Эвансом, а я твоя дочь Эми Эванс, мне двадцать два года. Твоя жена, моя мать по легенде рано умерла, поэтому ты сам меня воспитывал, и твоя отцовская любовь переходит все границы. Твоя опека надо мной безраздельна, одну ты меня никуда не пускаешь и везде сопровождаешь. А я такая вся неземная, скромная, без отца ничего не решаю, всегда прислушиваюсь к твоим советам, делаю все, что ты мне велишь. Сумеешь сыграть такого отца и не выдать наших настоящих отношений?

– Трудновато будет, но попробую. Только, милая моя доченька, ты ничего такого не делай, чтобы моя ревность не закипела сверх отцовской, хорошо?

– Я справлюсь, любимый, я сыграю свою роль капризной, избалованной дочери. Самое главное, чтобы ты справился с ролью отца и не раскрыл нас. Не хочу даже представлять себе, что будет, если хоть кто-нибудь из этих молодчиков догадается, что мы не те, за кого себя выдаем. Но на всякий случай я дам тебе мои игрушки с иголками со снотворным. Лишь бы старых знакомых не встретить в этой банде.

– Да, задача у нас с тобой не из веселых развлечений, но я готов, милая моя, помочь тебе во всем.

– Адам, ты только свое оружие в ресторан не бери, ладно? А то могут не впустить, там охрана, вероятно, тоже их, раз эти новые наци там ведут себя, как у себя дома. Хотя они в Берлине и так у себя дома.

– Не переживай, солнышко мое, все сделаю, как велишь.

– Пойдем прогуляемся по улицам Берлина, день сегодня ясный, солнце выглянуло, надо перед вечером настроиться. И давай заранее прокатимся к этому ресторану и проверим все входы и выходы. На всякий пожарный случай. Страховка нам с тобой не помешает.

Адам вызвал такси, и они поехали осматривать ресторан, который собрались посетить вечером. Заведение находилось на первом этаже старого большого дома, похожего на замок. Вход был еще закрыт, ресторан свою работу начинал с двенадцати часов дня. Обошли вокруг, как бы гуляя, запасной выход был, но на дверях висел огромный амбарный замок снаружи.

– Милая, а давай-ка, пока никого не видно на улице, я прикрою тебя, будто свою нужду по малому справляю, а ты откроешь это безобразие на дверях, да и унесем замок с собой. Возможно, что сюда никто и не заглянет до вечера.

– Ты прав, Адам, надо предусмотреть все и пути отхода из ресторана тоже. Их будет целая группа, а нас только двое. Но будем надеяться, что первое наше знакомство пройдет благополучно.

Азэми открыла ржавый замок, сунула к себе в сумку. Адам взял ее за руку и повел по улице, как водят маленьких детей на прогулке.

– Адам, нам надо зайти в любой открытый парфюмерный магазин, мне необходимо купить косметику, я должна немножко изменить свою внешность. Не хочу, чтобы кто-нибудь из них однажды меня узнал на улице.

– Да, моя любимая доченька, буду вживаться в роль отца.

В ближайшем супермаркете Эми купила все, что ей было необходимо, Адам рассчитался, прилежно исполняя роль заботливого папаши.

– Войдем в ресторан, когда вся компания наци будет уже в сборе, это примерно в девятнадцать часов. Я должна выглядеть на все сто процентов. Итак, мы англичане. Ты все запомнил?

– Не переживай, дорогая моя доченька, твой папочка будет истинным англичанином.

– Мы еще успеем арендовать машину. Звони в любой прокат машин и заказывай на месяц шикарный «Мерседес». Надо сыграть очень богатого папочку и единственную наследницу всей этой роскоши.

Ровно в семь вечера, когда половина столиков в зале ресторана была уже занята, а группа юнцов сидела у барной стойки и потягивала пиво, распахнулась дверь, и охранник провел внутрь к одному из свободных столов пару: мужчину средних лет и очень молоденькую девушку, в очень дорогом белом кожаном пальто. Не обратить на них внимания было просто невозможно, такие клиенты сюда не захаживали. Адам галантно снял с Эми пальто, повесил на рядом стоявшую вешалку. Она подошла к зеркалу, висевшему на стене рядом с их столом, как бы поправить прическу и посмотреться, все ли у нее в порядке, и все головы от столов и барной стойки повернулись в сторону Эми, разглядывая ее. Здесь такие девушки не появлялись. В своем ярко-малиновом длинном вечернем платье, с дорогими украшениями с крупными сверкающими рубинами на шее и в ушах, прической сороковых годов прошлого века, возвышающейся на ее красивой головке, с ангельской улыбкой Эми казалась яркой розой среди черных колючек. Она внимательно в зеркале осмотрела весь зал, знакомых лиц не увидела и, улыбнувшись «отцу», села за стол и взяла меню в руки. К ним подошел официант. Адам заговорил на английском:

– Доченька, ты что-нибудь выбрала для себя?

– Да, папочка, мне чай, одно пирожное и мороженое с фруктами.

– А мне, пожалуйста, стейк из говядины, салат по-французски, кофе, рюмочку коньяку, сок апельсиновый. Пока все, а дальше видно будет.

Пока Адам и Эми заказывали у официанта себе еду, остальные посетители кабака разглядывали незнакомцев пристально и с любопытством.

– Кто такие? – спросил управляющий ресторана у официанта.

– Похоже, англичане, отец и дочь. Наверно, рестораны перепутали. Пришли наряженные, как на банкет. У них чистый английский, так только в Лондоне разговаривают, я слышал, когда там работал.

– Скорее всего, приезжие, Берлина не знают, вот и забрели не туда, куда надо. Ты в окно посмотри на их шикарную машину, богатенький папочка, по всему видно, – говорил официант менеджеру.

– Ладно, неси повару заказ, я сам подойду к ним, узнаю не хотят ли еще чего, заодно и коньяк отнесу.

Но в эту минуту открылась входная дверь, и на пороге появилась группа парней в черной одежде со свастикой на рукавах. Они все были похожи на эсэсовцев. Среди них резко выделялся очень высоким ростом и красотой парень лет двадцати семи с большими серыми глазами, светло-русыми волосами на голове. Небольшой шрам на лбу едва был заметен, прямой орлиный нос и острый подбородок говорили о силе его характера. Эми наклонилась к Адаму и прошептала:

– Я чувствую, что это он.

– Не торопись, милая, все узнаем со временем, интуиция может обманывать.

К их столу подходил управляющий:

– Вот ваш коньяк и салат, господин.

Адам поблагодарил менеджера, отпил глоток коньяка и стал незаметно наблюдать за парнем со шрамом на лбу.

«Красив и молод, – думал полковник, – как бы Эми сама в него не влюбилась, она, мой дорогой цветочек, очень любит красавчиками забавляться».

Группа вновь пришедших парней села за стол напротив стола Адама и Эми. И без стеснения они стали разглядывать незнакомых гостей в их ресторане. Блондин подозвал к себе официанта:

– Кто такие, Эрик, никогда не видел их здесь.

– Англичане, отец с дочкой, наверно, из Лондона, произношение у них чисто лондонское. Скорее всего, перепутали рестораны, смотри, как вырядились.

– Девочка красивая, скромница, смотри, даже глаз не поднимает от стола. Принеси им на стол бутылку шампанского и букет роз, скажи, послал Рудольф Краузе и хочет с ними познакомиться.

Эми подняла глаза, посмотрела на парня (он смотрел на нее не отрываясь), как бы засмущалась и отвела взгляд. Через пять минут официант поставил на стол Адама и Эми бутылку шампанского и букет роз в вазе:

– Это вам от господина Рудольфа Краузе.

Адам чуть приподнялся из-за стола и поклонился:

– Спасибо, господин Рудольф. Не хотите составить нам компанию, а то моя дочь Эми скучает со мной?

Рудольф поднялся и заговорил на английском:

– Если ваша дочь не против моего общества, я присоединюсь к вам. Простите, давайте знакомиться, я Рудольф Краузе, немец, а вы?

– Мы англичане, меня можно называть просто Гарри, а это моя дочь Эми. В Берлине я в командировке по делам своего бизнеса, а дочь я почти всегда беру с собой, куда бы ни летел или ехал, не оставляю ее одну дома. Да вы, Рудольф, присаживайтесь к нам за стол.

Эми подняла на Рудольфа глаза и улыбнулась ему своей очаровательной белоснежной улыбкой. И сердце у парня забилось чаще, он таких красивых девушек еще не встречал. Перешел к ним за стол и сел напротив Эми. Смотрел на нее, не отводя взгляда. Эми подняла глаза и пристально посмотрела в глаза Рудольфу, ее взгляд был теплым и загадочным. Она начинала его гипнотизировать.

– Какая красивая у вас дочь, Гарри. Она у вас единственная?

– Да, Рудольф, это мое самое дорогое сокровище, она единственная наследница всего того, что я заработал за свою жизнь.

– Папочка, а в этом ресторане танцуют? – спросила Эми.

– Вообще-то, в этом ресторане никогда не танцевали, но если вы согласитесь, Эми, со мной потанцевать, то это я сейчас устрою, – проговорил немец.

– Папочка, можно мне потанцевать с Рудольфом?

– Конечно, милая, идите танцуйте.

– Рудольф, я хочу танцевать аргентинское танго, – едва слышно проворковала Эми и снова посмотрела парню в глаза. Рудольф подозвал официанта и попросил включить аргентинское танго.

– Где мы тебе его возьмем? – прошептал Эрик.

– Это не мое дело, но чтобы через пять минут эта музыка звучала.

Эрик пошел к менеджеру ресторана и рассказал ему про желание Рудольфа танцевать аргентинское танго.

– Сейчас найдем в интернете и включим, пусть наслаждается красоткой. Когда еще выпадет ему такое счастье обнимать шикарную англичаночку, – засмеялся управляющий и вышел на кухню.

Эми доедала мороженое и облизывала губки, такие розовые, пухлые и манящие, то и дело украдкой поглядывая на немца.

Ей оставалась самая малость – всего один танец, чтобы узнать об этом парне все. Заиграла музыка, Рудольф пригласил Эми. Они вышли из-за стола и начали танцевать. Немец очень правильно делал все па танца, кружил Эми, наклонял ее в стороны, прижимал к себе и резко отбрасывал от себя. Эми слушалась и подчинялась его движениям тела. Музыка начала стихать:

– Где вы научились так хорошо танцевать? – спросила Эми.

– В Аргентине, Эми, я там вырос, мои родители живут там и сейчас, а я вот здесь, работаю в Берлине.

– Рудольф, а почему на вас такая форма? Разве в Германии ее можно носить открыто?

– У нас демократия, кто как хочет, так и одевается, мне нравится одеваться так.

– Рудольф, нагните голову, у вас что-то застряло в волосах, я уберу, – прошептала Эми.

– Зачем мне наклонять голову, я вас просто приподниму, и вы стряхнете с моих волос то, что к ним прилипло. Вы кажетесь такой пушинкой.

И Рудольф в танце поднял ее выше себя, Эми положила ему руку на голову, держала так несколько секунд, будто что-то стряхивая с волос, а потом попросила:

– Расскажи про себя, своих родителей, опускай меня на пол, я все стряхнула с твоих кудрей, пойдем за стол.

– А может, еще один танец, только теперь обычное танго, согласна?

– Хорошо, только не прижимай меня к себе слишком сильно, у меня очень строгий папа, он дома меня начнет отчитывать.

Рудольф снова подозвал официанта:

– Пусть поставят обычное танго, длинное и прокрутят раза два, – шепнул он ему на ухо, – а ее папочке принеси от меня грамм двести коньяку, чтобы не так пялился на нас.

Музыка продолжала играть, Рудольф прижал к себе Эми:

– Какая ты красивая, совсем не похожа на своего отца, он у тебя такой высокий, а ты такая маленькая.

– Я похожа на маму, она очень давно умерла, и теперь отец не отпускает меня ни на минуту от себя. Расскажи лучше ты про себя.

И Эми снова внимательно посмотрела немцу в глаза.

– Ты хочешь знать мою родословную? Слушай. Дедушка с бабушкой уехали из Берлина в тридцатые годы прошлого века в Аргентину, отец и мама мои родились уже в Аргентине после Второй мировой войны, ну а я родился тоже в Аргентине уже в 1987 году. Мои отец и мама – врачи, врачами были и дед с бабушкой. Я вот только не пошел по их стопам, вернулся пять лет назад к дядьке в Германию, поступил в университет на филфак, изучал языки, теперь работаю переводчиком в одной фирме, перевожу с немецкого на испанский и английский документы. Эти три языка знаю хорошо, считай, что немецкий и испанский – мои родные, ну а английский с детства родители заставляли учить. А ты что окончила или где учишься?

– Вот так совпадение, знаешь, Рудольф, я ведь тоже учусь в Лондоне в университете на филфаке. Только буду учителем японского языка.

– Давай выйдем на улицу, воздухом подышим, а то здесь жарковато стало, я весь мокрый.

– Это невозможно, Рудольф, мне отец не разрешит выйти с тобой на улицу, я могу простудиться, да и ты в такой странной форме. Давай завтра встретимся у Бранденбургских ворот после твоей работы. Во сколько ты заканчиваешь?

– Давай встретимся, только папочку не тащи с собой, ладно?

Эми улыбнулась и еще раз заглянула ему в глаза.

– Хорошо, Рудольф, я приду одна, а ты придешь в нормальном костюме, не в этом наряде. Я не могу компрометировать отца, у него очень крупный бизнес.

– Как скажешь, Эми, только разреши, я тебя поцелую в твои прекрасные губки.

– Можешь поцеловать, только своей широкой спиной загороди меня от отца, чтобы он не видел твоего поцелуя.

Рудольф приподнял Эми, повернулся к столу, где сидел Адам, спиной и поцеловал Эми прямо в губы. Она чуть приоткрыла рот и впустила его язык внутрь, своим язычком провела по его языку и губам и сама взасос поцеловала его. Немец этого не ожидал, изумленно посмотрел на Эми, а та, глядя ему прямо в зрачки, прошептала:

– Ты в меня влюбился, правда?

– Я, кажется, совсем потерял голову. Ты такая необыкновенная, не похожа совсем на здешних девушек и женщин.

– Можно я буду называть тебя Рудик? И дай мне свой номер телефона, я сама тебе буду звонить, а то отец всегда проверяет все мои звонки, ты мне не звони. Диктуй, я запомню.

Немец продиктовал Эми свой номер телефона. Подвел ее к столу, как галантный кавалер, поцеловал ей руку и откланялся.

– Разрешите, я пойду к друзьям, а то они меня заждались.

– Конечно, Рудольф, нам тоже пора, – Адам протянул ему руку, – спасибо за коньяк, цветы и шампанское, в следующий раз угощаю я.

Немец ушел и сел за стол к своим друзьям. Адам подал Эми пальто, оделись и вышли из ресторана. Сели в машину. Ехали молча, опасались жучков. Проверить машину перед отъездом не успели.

И уже дома Эми сказала:

– Ну вот видишь, Адамчик, моя интуиция меня не подвела, это тот, кто мне нужен, и он у меня на крючке.

Когда Рудольф сел за стол к своим ребятам, один из них спросил:

– Ну как девочка, договорился с ней насчет переспать?

Рудольф хмуро посмотрел на парня и сквозь зубы процедил:

– Если хоть один из вас подойдет к ней, оскорбит или что-нибудь ляпнет, убью!

– Все понятно, наш блондин влюбился! Девочка хороша, ничего не скажешь, только папочка у нее слишком строг, он за каждым вашим шагом следил. И твой коньяк на него не подействовал. Трудновато будет в постель ее затащить.

– Заткнись, Ганс, еще слово, и я тебе врежу. Лучше расскажите, какие планы у вас на завтра?

И вся компания наци вышла из ресторана на улицу.

Вечером Эми и Адам внимательно просматривали записи на видеокамерах с украшений «дочки».

– Ты видишь, Адамчик, как немец на меня все время смотрит? Мальчик влюбился, думаю, еще пара встреч, и Рудольф будет делать все, что ему скажу. Так что, дорогой мой папочка, готовься к свадьбе, в Аргентину ты поедешь вместе с нами как мой отец. Знаешь, он не такой крутой, каким хочет казаться, он будет моим ягненком, вот увидишь.

– Цветочек мой ненаглядный, я этого не переживу. Как представлю, что ты с другим в постели, убить готов обоих, и тебя тоже.

– Адамчик, ты же понимаешь, надо перетерпеть, никто не должен заподозрить, что мы любовники, а не отец с дочерью, иначе я не знаю, что с нами будет! Придется все бросать, улетать отсюда и искать другие пути. Но в тот загадочный город я должна попасть. А путь через этого Рудольфа самый простой и самый надежный.

– Постараюсь, милая, только умоляю тебя, никогда при мне не переходи границ дозволенного дочери.

– Обещаю, дорогой мой, что на твоих глазах ничего такого не будет. А теперь, любимый, купаться и спать. И я вся в твоей власти, сегодня ты заслужил мою признательность и любовь.

***

В воскресенье Эми позвонила Рудольфу около четырех часов дня.

– Рудольф, пожалуйста, я не хочу, чтобы нас с тобой кто-либо видел, закажи, пожалуйста, номер в любом отеле, я приеду туда в шесть часов вечера, только заранее накрой стол, купи хорошего вина, я ненавижу шампанское. Перезвони на этот номер, буду ждать, целую тебя, моя прелесть.

Рудольф от такого напора и слов Эми опешил:

– Вот так дела, это она при папочке такая скромница, а сама предлагает сразу пойти в номер, да еще с вином. Хорошо, крошка, посмотрим, что ты из себя представляешь.

Но сердце немца все равно забилось радостно, он был этой девушкой очарован, она была красива, воспитанна, мила и богата. Через десять минут Рудольф перезвонил Эми, назвал отель и номер комнаты. Он заказал его на сутки. У него оставалось время накрыть стол. Краузе купил огромный букет роз, итальянское сладкое вино, торт, шоколад и фрукты. Он стоял у окна номера и смотрел на улицу. Без пяти минут шесть у подъезда отеля остановилось такси, он увидел, как вышла Эми, выбежал из номера и пошел ей навстречу.

– Добрый вечер, Эми, пойдем, все уже готово по твоему заказу, – улыбнулся Рудольф. Эми одарила его улыбкой, поцеловала в щеку:

– Мы поедем на лифте или пойдем пешком? – спросила она.

– На третий этаж можно подняться и пешком, – сказал Краузе. – Или тебя занести в номер? – он вопросительно посмотрел на свою спутницу.

– Я бы предпочла, чтобы ты меня занес на руках в комнату нашего первого с тобой свидания без моего отца.

Рудольф поднял на руки Эми, она обвила его шею руками, прижалась к нему и поцеловала в губы:

– Ты мне так понравился, Рудольф, но при папочке я не могу ничего такого себе позволить, он все еще считает меня маленькой девочкой, а мне уже двадцать два года, и я хочу любить и быть любимой.

В комнате он посадил Эми за стол. Она оглядела номер, явно, что в таком дорогом отеле стояли в номерах жучки, но их она вытащит потом, когда ее новый дружок будет крепко спать.

– Какой ты милый, Рудик, такие цветы, вино. Наливай, будем пить и веселиться, а то я устала от своего отца и его постоянной опеки.

– Давай пить и веселиться. А ты часто вырываешься из-под опеки отца?

– Не помню даже, когда это было. Надеюсь, ты меня не выдашь и ничего ему не расскажешь, правда? За что пьем, красавчик? Можно я буду тебя так называть, чтобы мой папа не догадался, кому я иногда звоню.

– Можно, девочка моя, давай выпьем за любовь. Надеюсь, она у нас с тобой будет?

– Я тоже на это надеюсь, Рудик, иначе зачем нам заказывать номер в отеле?

Они выпили по бокалу вина, Эми откусила кусочек шоколадки:

– Поцелуй меня, красавчик, я так давно не целовалась с настоящим мужчиной.

Рудольф поцеловал Эми в губы, поднял ее на руки, понес в постель. Она обхватила его голову руками и не мигая смотрела ему в глаза:

– Не торопись, красавчик, – Эми засмеялась своим переливистым голоском, – раздень меня сначала, а потом я тебя раздену, нужна прелюдия к сексу, иначе неинтересно.

Она стала медленно его раздевать, смотреть в глаза и говорить:

– Я тебе нравлюсь, правда? Если я тебе нравлюсь и ты хочешь проводить со мной время, ты больше никогда не наденешь свою противную форму со свастикой, обещай мне.

– Обещаю тебе, красотка, что я при тебе никогда не надену свою черную форму.

– Вот и молодец, Рудольф, ты не будешь меня разочаровывать, да? Тебе нравится мое тело? Поцелуй меня всю, начиная с шеи и до пяточек, только сначала давай ляжем под одеяло, зима здесь еще не закончилась.

Эми залезла под одеяло и притянула к себе Рудольфа, начала целовать его и заглядывать в глаза. Потом легла на него и постепенно стала вводить его пенис в свое лоно. До экстаза она довела его быстро, он кусал себе губы, боясь закричать. Второй и третий оргазм последовали один за другим. Она поняла, что у него давно не было женщины. Он соскучился по ласкам и сексу. «Вот теперь, когда он расслаблен и полностью в моей власти, начнем гипнотизировать красавчика», – подумала она и сказала:

– Открой глаза, зачем ты их все время закрываешь. Я не уродина, чтобы на меня не смотреть, – она проползла по его телу вверх, дотянулась до губ: – Целуй меня, милый, я так хочу твоих поцелуев.

Рудольф стал целовать Эми сначала в губы, потом в щеки и лоб. Она обхватила его голову руками и не мигая смотрела ему в глаза:

– Ты ведь уже любишь меня, правда, красавчик? Тебе без меня теперь никак нельзя, и мне без тебя тоже. Мы завтра встретимся с тобой в это же время, только в другом отеле, нельзя, чтобы нас выследил мой папочка, иначе он убьет нас обоих.

– Да, принцесса моя, я от тебя без ума, никогда бы не подумал, что ты сможешь меня так завести и доставить мне такое удовольствие! Я твой, делай со мной что хочешь.

Эми отпустила его голову, сползла вниз, взяла его член в свои нежные ручки и снова заставила своего красавчика заняться с ней сексом. На этот раз она показывала ему приемы, как не спускать так быстро, а наслаждаться друг другом как можно дольше, при этом говоря ему:

– Не сдерживай себя, отдайся любви целиком и кричи, когда хочется кричать, это ничего, что за стенкой услышат, мы взрослые люди и имеем право на свою частную жизнь. Эми двигалась на нем все быстрее и быстрее, приподнимала его, прижималась к нему всем телом, потом отпускала и кусала его соски. Рудольф вскрикивал, но ее не отталкивал, ему нравилась такая игра и боль. Эми снова ползла по его телу вверх, целовала в губы, он отвечал страстно, ловя каждое ее движение, она заглядывала ему в глаза и шептала:

– Ты ведь, красавчик мой, сделаешь мне предложение, да? И попросишь моей руки у отца, так? И тогда я буду твоей каждую ночь, каждую ночь ты будешь наслаждаться своей принцессой, своей красавицей, своей любимой женой, которую не стыдно показать не только родителям, но и всем друзьям. Ведь лучше меня у тебя никогда не было женщины, да?

– Да, моя прелесть и любовь, лучше тебя у меня в жизни никого не было. Я люблю тебя, я сделаю тебе предложение, я увезу тебя от твоего деспота отца.

– И мы поедем к твоим родителям в Аргентину? Ты обещаешь?

– Любимая, проси что хочешь, выполню все твои желания. Ты моя прелесть, ты моя любовь.

Рудольф снова стал целовать Эми и через две минуты занялся с нею сексом. Ему не хотелось ее отпускать. Но Эми все время поглядывала на часы.

– Отец убьет меня, если я в двадцать три часа не появлюсь дома. – прошептала Эми. – Я сказала ему, что поехала в театр на спектакль.

– Любимая моя, останься со мной до утра, я завтра же попрошу твоей руки у твоего отца, и он тебе ничего не сделает.

– Рудольф, ты обещаешь, что утром поедешь со мной к нам в дом и будешь просить моей руки? Я тебя так люблю, мой красавчик, ты такой сильный мужчина, такой желанный, такой ненасытный, ты мой самый-самый. У меня никогда не было таких мужчин, как ты!

– Обещаю, любовь моя, я тебе все обещаю, все, что захочешь, только не уходи от меня.

Гипноз действовал, Эми стала его целовать и снова возбуждать, через полтора часа она так вымотала немца, что тот откатился от нее и заснул.

Она осторожно встала с постели, достала свой «умный электронный приборчик», проверила всю комнату. Жучок был только один в телефоне. Она аккуратно достала его, бросила в свою сумочку, легла рядом с Рудольфом и отключилась. Первым утром проснулся Краузе. Чтобы не разбудить свою принцессу, он встал, вымылся, позвонил в офис, попросил отгул. Легонечко откинул одеяло с Эми и стал любоваться ею. Она была так прекрасна: белое тело без единого пятнышка, длинные черные волосы раскинулись по белой подушке, розовые щечки и пухлые алые губы от ночных поцелуев припухли еще больше.

«Настоящая Чио-Чио-Сан, – подумал Рудольф. – Как из сказки моя загадочная принцесса. Как же она хороша, как мне повезло, что я встретил ее. Сегодня же буду просить ее руки у ее отца. Увезу к себе в Аргентину, пусть родители порадуются за меня, не такой уж я непутевый, раз меня такая девушка полюбила». Он подошел к Эми, легонечко поцеловал ее в губы, она повернулась на другой бок:

– Спать хочу, не буди меня.

– Вставай, моя принцесса, а то сейчас твой отец трезвонить начнет тебе, дочка потерялась.

И буквально через две секунды у Эми зазвонил телефон. Адам в трубку шипел:

– Ты где? Разве мы так договаривались? Я не спал всю ночь.

– Папочка, миленький, прости меня, я сейчас приеду.

Эми подскочила и быстро стала собираться, даже не умывшись.

– Красавчик мой, я сегодня приеду к тебе, как договорились. Я скажу, когда можно будет просить моей руки. Только не сегодня, он в диком гневе, рвет и мечет. Скорее вызови мне такси.

Рудольф вызвал такси, проводил Эми до дверей отеля, посадил в машину и поднялся наверх в номер. «Бедная девочка, этот папаша – настоящий узурпатор. Надо скорее ее увозить от него. А если не отпустит? Тогда украду и увезу, пусть поищет! – думал немец. – Но как она хороша в постели. Папаша следил, следил, да не уследил, крошка успела научиться всему». И Рудольф поехал заказывать в другом отеле новый номер на сегодняшнюю ночь, заранее предвкушая сладость ее объятий и безумный секс со своей принцессой.

Эми вошла в дом и с порога начала:

– Адам, в чем дело? Почему ты шипишь в трубку? Ты можешь мне провалить всю операцию! Мы как договорились? Ты играешь роль отца, вот и играй ее. И не зли меня больше. Я хочу спать! Налей мне молока, я голодная.

Адам опешил, он, конечно, понимал, что лучшая защита – это нападение, но чтобы так с порога, ни тебе «здравствуйте», ни «прости», его же еще и виноватым сделала.

Скандала ему не хотелось, он знал, что она может просто подняться и уехать к себе в посольство. А это в его планы не входило. Он молча налил в стакан молока, подал ей, она залпом выпила, залезла в ванну, помылась, легла в постель и заснула.

«Вероятно, ночь у нее была бурной, раз не выспалась, – думал Адам и клял себя на чем свет стоит, что влюбился в этот дьявольский цветок: – Кретин, полоумный маразматик, нашел к кому привязаться, совсем с ума сошел старый осел. Предупреждал же меня Ян, чтобы не связывался с ней, до белой горячки доведет или до могилы». Но сам на цыпочках зашел в спальню, разделся, залез к Эми под бочок, обнял ее и заснул. Эми проснулась первой, было три часа дня. Адама будить не стала. Вышла на кухню, приготовила еду, позвонила Рудольфу:

– Красавчик, ты меня ждешь? Я сегодня немножко задержусь, приеду к девятнадцати часам, скажи, куда приехать.

Рудольф назвал ей адрес отеля и номер комнаты. Эми выпила чашку кофе, проглотила свои золотые пилюли, залезла в постель к Адаму под одеяло, растормошила его, поцеловала в губы:

– Ну вот, любовь моя, я твоя.

Села на него сверху и начала плавно опускаться и подниматься на его пенисе. После первого оргазма он забыл все свои обиды и бешеную утреннюю ревность, перевернул ее на спину и начал любить так, будто это у него был последний секс в жизни. Дом наполнился стонами и запахами потных тел. Время пролетело быстро, часы показывали пять часов вечера:

– Все, любовь моя, мне пора собираться. Обещаю сегодня приехать пораньше. Не будь таким ревнивым, и не дай тебе бог, Адам, сорвать мне операцию. Не прощу.

И все же Эми решила подстраховаться. Выйдя из дома, она тут же достала свой тайный телефон и отправила письмо доктору: «Ян, голубчик, выручай, вызови Тома, пусть доучит курсантов, а завтра вызови полковника на базу. Он мне может в Берлине сорвать операцию». Ян ответил незамедлительно: «Эми, все сделаю, как просишь». Тут же написал письмо Тому: «Срочно прилетай, завтра на базу возвращается полковник». И послал шифровку Адаму: «Адам, тебе необходимо вернуться на базу, подошло время принимать экзамены у курсантов, распределять их по островам и странам. Без тебя это сделать невозможно».

«Вот черт, – подумал полковник, – как некстати эти экзамены на базе, придется Эми оставить на неделю одну с этим немцем, не переиграла бы свою роль».

Эми приехала в отель к Рудольфу, он встретил ее на крыльце, поднял на руки и понес в номер. На столе уже стояли цветы, вино, фрукты и пирожное.

– Ты уже все приготовил, дорогой мой Рудик, – проворковала Эми, прижимаясь к нему и целуя в губы.

– Я ждал тебя сегодня целый день, почему так поздно? – он усадил ее за стол, сам сел напротив.

– Ты не представляешь, что мне было сегодня утром! Мой папа почти сошел с ума, он готов был побить меня, как это я, его послушная дочка, не пришла ночевать домой.

– Бедная моя крошка, тяжело тебе с таким родителем?

– Ты даже не представляешь, как мне с ним тяжело, он меня ревнует так, будто я его жена, а не дочь. Он очень маму любил, а я на нее похожа как две капли воды, будто ее клон. Когда она умерла, он полгода каждый день ходил на ее могилу и разговаривал с ней. Вот бы мне сестричку такую же сделать, как я, чтобы мой папочка нашел с кем заниматься и оставил меня в покое. Ты, случайно, не знаешь, в какой стране делают клоны людей? Я бы согласилась, чтобы из моей клеточки сделали папе еще одну дочку.

– Ты это серьезно, Эми?

– Серьезней не бывает, ты же видишь, какой кошмар у меня дома! Он мне шагу не дает сделать без его разрешения!

– Милая моя девочка, этот вопрос с сестричкой можно будет решить. Я знаю врачей, кто замечательно выращивает клонов.

– Правда? Ты не обманываешь меня?

– С какой стати мне тебя обманывать? Приедем в Аргентину, сама все увидишь.

– Рудик, милый, как хорошо, что я тебя встретила! – Эми со стула перебралась на колени к Рудольфу, поцеловала его в губы, посмотрела прямо в глаза: – Ты правда сделаешь мне предложение и попросишь моей руки у отца?

– Да, я хочу это сделать как можно скорее, чтобы освободить тебя от такой опеки твоего родителя.

– Как же я люблю тебя, мой красавчик! Только сегодня я должна покинуть тебя до одиннадцати часов вечера, иначе мой папочка устроит мне экзекуцию, а я этого не хочу.