Текст книги "Уголовно-правовое регулирование задержания лица, совершившего преступление"

Диаграмма 9. Мнение сотрудников милиции о праве граждан на задержание лиц, совершивших преступление (в зависимости от момента задержания)

Мы полагаем, что предоставление гражданам права задерживать предполагаемого преступника в течение всего срока давности уголовного преследования создает непосредственно в правовой норме предпосылки для безнаказанного нарушения права на личную неприкосновенность граждан, не имеющих никакого отношения к преступлению.

Необходимость установления в ст. 38 УК РФ различия во времени задержания для разных субъектов связана с различным содержанием прав, которыми располагают эти субъекты при задержании. Сотрудники милиции, согласно Закону РФ «О милиции», имеют право задерживать с причинением вреда в установленных этим законом случаях всех лиц, совершивших преступление. Этого же нельзя допустить в отношении граждан, на которых не возложена обязанность по охране правопорядка. Ограничение права на задержание должно определяться тем, что граждане не могут иметь точную информацию о лице, подлежащем задержанию, не наделены специальными правами по охране правопорядка, не имеют надлежащих средств (специальных, огнестрельного оружия), позволяющих успешно решать эту задачу.

Немаловажен и такой довод. Уголовно-правовое задержание во время или после совершения преступления возможно в связи с очевидностью преступления и при отсутствии процессуальных документов, которых, как уже отмечалось, может еще не быть. В остальных случаях оно допускается только на основании постановления или протокола о задержании в порядке ст. 91 УПК РФ, постановления о заключении под стражу, приговора суда, вступившего в законную силу. Поэтому должен быть принят во внимание и такой аргумент: поскольку граждане процессуальных прав на задержание не имеют, они не должны иметь и материального права на уголовно-правовое задержание, если прошло некоторое время после момента совершения преступления.

Граждане, в том числе потерпевшие, должны иметь право на задержание с причинением вреда во время пресечения преступления и непосредственно после его совершения. Если задержание производится специально уполномоченными должностными лицами, то есть сотрудниками органов милиции, ФСБ и другими, то здесь создаются необходимые гарантии правомерности уголовно-правового задержания в течение всего срока давности уголовного преследования. Эти субъекты имеют надлежащую профессиональную и правовую подготовку, перед производством соответствующих действий по задержанию получают необходимую информацию: инструкцию об особенностях задержания, сведения о преступлении, личности, средствах и способах задержания, праве на причинение вреда в пределах необходимости и других обстоятельствах. В необходимых случаях имеют процессуальные документы, устанавливающие право на задержание. Поэтому для них не должно иметь значения, непосредственно после совершения преступления или в более поздние сроки производится задержание.

Общеизвестно также, что задержание вызывает отрицательную реакцию задерживаемого даже в случае, когда для задержания имелись основания. Сотрудник милиции имеет возможность обозначить свое право на задержание предъявлением удостоверения личности или формой одежды. Это создает у задерживаемого лица понимание необходимости подчиниться предъявляемому требованию (например, пройти в ближайшее отделение милиции) и гасит во многих случаях желание противодействовать. Попытки произвести задержание по инициативе обычного гражданина даже в неконфликтной обстановке в большинстве своем приведут к противодействию задерживаемого и спровоцируют для него состояние необходимой обороны со всеми вытекающими последствиями.

Таким образом, представители власти, ответственные за охрану правопорядка и борьбу с преступностью, должны сохранить право и иметь обязанность задерживать лиц, подозреваемых в совершении преступления, или преступников, совершивших побег из мест заключения или лишения свободы, в течение всего срока давности привлечения к уголовной ответственности или давности исполнения обвинительного приговора.

В то же время ограничение права граждан на задержание лица, совершившего преступление, с причинением ему вреда временем – непосредственно после совершения преступления – сохранило бы важную гарантию правомерности задержания, какой является «очевидность» совершенного задерживаемым преступления.[272]272
  Очевидность имеет место, только если задерживающий сам видел, как было совершено преступление, или узнал об этом «по горячим следам» со слов других лиц, достоверно видевших, что совершается преступление, или обнаружил на самом задерживающем, а также в месте его пребывания следы преступления.


[Закрыть] Это ограничение резко снизит возможность ошибки задерживающих при задержании лица, совершившего преступление. Очевидцы и потерпевшие сами видят, кто совершил преступление, поэтому могут действовать с уверенностью, что не допускают ошибки, когда осуществляют его задержание. В этой ситуации возможно несколько вариантов.

1. Производится задержание лица на стадии подготовительных действий. Здесь может идти речь о приготовлении тяжких и особо тяжких преступлений, так как уголовно-правовое значение эта стадия имеет только для таких категорий преступлений. Возникает вопрос: возможно ли причинение вреда при задержании лица, совершающего приготовление к совершению преступления, когда само преступное деяние еще не начато? И. С. Тишкевич по этому поводу пишет, что по общему правилу поскольку не поставлены в непосредственную опасность охраняемые законом интересы, опасности в приготовлении нет. Например, когда приобретается оружие, средства преступления, вербуются участники, граждане, узнав об этом, должны сообщить органам власти, но не вправе причинять вред преступнику[273]273
  Тишкевич И. С. Право граждан на задержание преступника. С. 58.


[Закрыть].

С этим следует согласиться: граждане действительно не должны в этом случае задерживать с целью предупреждения преступления. В то же время органы охраны правопорядка и борьбы с преступностью, обязанные предупредить само преступление, имеют право на задержание с целью предупреждения, поскольку располагают доказательствами приготовления тяжкого или особо тяжкого преступления[274]274
  Данное соображение при сопоставлении прав граждан и органов правопорядка является еще одним доводом о наличии особенностей в праве на задержание гражданами и органами охраны правопорядка.


[Закрыть].

2. Задержание производится во время посягательства и его пресечения. Такое возможно, например, при пресечении кражи, поскольку вмешательство посторонних или действия самого потерпевшего делают невозможным продолжение преступления, оно прервано на стадии покушения. Возможно также задержание при неоконченности преступления взяткодателя или лица, получающего взятку, контрабандиста, лица, нарушающего государственную границу. Однако задержание лиц, совершающих убийство, причинение тяжкого вреда здоровью, бандитизм, захват заложников, терроризм, изнасилование и т. д. должны рассматриваться по правилам необходимой обороны в связи с сохранением опасности продолжения посягательства.

3. Задержание проводится после совершения преступления, когда имеется полная ясность о том, кто совершил преступление, а также, что оно окончено и подозреваемый в преступлении не успел скрыться с места совершения преступления. В этом случае потерпевший, другой гражданин могут по своей инициативе произвести задержание, что вполне оправданно, так как не позволяет подозреваемому скрыться, и облегчает его изобличение в содеянном.

Следует отметить, что уголовно-правовое задержание во время совершения преступления или непосредственно после него, при внешней очевидности совершения преступления задерживаемым лицом, все же не исключает возможность ошибки. Например, лицо случайно оказалось на месте преступления – убийства, в котором не принимало никакого участия, а посторонние граждане, не видевшие самого события, приняли его за преступника, поскольку истинный виновник успел скрыться до их появления. В этом случае уголовно-правовое задержание невиновного гражданина должно рассматриваться по правилам фактической ошибки.

Изложенные аргументы позволяют сделать вывод, что в ст. 38 УК РФ должно быть предусмотрено право на задержание любыми гражданами лишь во время или непосредственно после совершения преступления. Уголовно-правовое задержание гражданами лиц, совершивших преступление, если оно осуществляется без участия специально уполномоченных должностных лиц, должно быть запрещено в случаях, когда для них отсутствует очевидность совершения тяжкого преступления или когда лицо, совершившее преступление, не застигнуто в момент или непосредственно после этого преступления, или когда даже при соблюдении указанного условия по обстоятельствам происшествия у них нет уверенности в правильности уголовно-правовой оценки совершенного деяния.[275]275
  Эта уверенность возрастет, если с гражданами будет проводиться многосторонняя воспитательная работа, направленная на повышение уровня их правосознания и правовой культуры в области уголовного законодательства.


[Закрыть] В случаях, когда уголовно-правовое задержание производится в связи с уголовно-процессуальным задержанием, оно может производиться в течение всего срока давности уголовного преследования или давности исполнения обвинительного приговора только специально уполномоченным должностным лицом.[276]276
  Время (момент) задержания не следует смешивать с рассматриваемым в литературе вопросом о сроках содержания задержанных, доставленных органам власти, и обращении с ними во время нахождения в местах изоляции См., например: Петрухин И. Л. Человек и власть. С. 285; Баулин Ю. В. Право граждан на задержание преступника. С. 83, 87. Если, например, при задержании лицо помещается в запираемое помещение и его лишают на длительное время свободы, при этом подвергают пыткам, лишают пищи и т. п., то причинение вреда здоровью в этом случае должно влечь уголовную ответственность на общих основаниях. Этот вопрос не имеет отношения к оценке правомерности уголовно-правового задержания и поэтому находится за рамками нашего исследования.


[Закрыть]

С учетом изложенного предлагается внести дополнение в ч. 1 ст. 38 УК РФ следующего содержания: «….любым гражданином в момент или непосредственно после совершения преступления, а специально уполномоченными должностными лицами в пределах сроков давности уголовного преследования».

Таким образом, необходимость причинения вреда при задержании зависит от характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности задерживаемого, степени его противодействия задержанию, места, обстановки, в которой осуществляется задержание, времени, средств задержания, невозможности задержать другим способом.

4.3. Субъективные признаки правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление

Вопрос о субъектах задержания имеет важное значение, поскольку в задержании могут участвовать обычные граждане, потерпевшие, а также специально уполномоченные должностные лица.

По данным изучения нами уголовных дел и материалов о причинении вреда при задержании лиц, совершивших преступление, уголовно-правовое задержание с участием специально уполномоченных должностных лиц было произведено в 93 % случаев, в 7 % случаев задержания осуществили граждане (см. диаграмму 10).

Диаграмма 10. Субъекты задержания

И тех и других можно именовать субъектами задержания, поскольку, участвуя или производя самостоятельно задержание, они наделены определенными правами и обязанностями. Права состоят в том, что они могут, используя определенные средства, не только задержать, но и при наличии оснований причинить вред задерживаемому. Обязанности состоят в том, что лицо должно быть доставлено органу власти при соблюдении требования о непричинении чрезмерного вреда задержанному.

Как и при всякой деятельности, регулируемой нормами уголовного права, при задержании возникает уголовное правоотношение, имеющее регулятивный характер. Задерживающий становится субъектом правоотношения, в котором наделен определенными правами и обязанностями. В связи с этим следует различать при задержании с причинением вреда правомерное поведение должностных лиц государственных органов, ответственных за охрану правопорядка и борьбу с преступностью, и правомерное поведение отдельных граждан[277]277
  Кудрявцев В. Н. Правовое поведение: норма и патология. М., 1982. С. 155, 157.


[Закрыть].

Применительно к сказанному для специально уполномоченных должностных лиц задержание является правовой обязанностью, а не только правом. То есть они принимают меры для задержания лица, совершившего преступление, по долгу своей службы и не могут уклониться от этого по своей инициативе. Приступив к задержанию, они, если причиняют вред задерживаемому, вступают в уголовное правоотношение[278]278
  Там же. С. 157.


[Закрыть] и обязаны действовать в пределах своей компетенции, установленной законодательством. В случае необходимости они имеют право причинить правомерный вред. Причинение чрезмерного вреда запрещено законом, поэтому является неправомерным и преступным.

Граждане, участвующие в задержании, действуют добровольно. Они могут задерживать при наличии оснований, то есть воспользоваться предоставленным правом, но могут и уклониться от этого. При этом они вступают в уголовное правоотношение, в котором право задерживать корреспондируется с обязанностью не нарушать правила задержания. Государство, предоставившее гражданам право на задержание, вводит для них соответствующие правовые ограничения, установленные уголовным законом. Воспользовавшись правом на задержание, граждане берут на себя обязанность соблюдать те нормы права, которые определяют пределы причинения вреда.

В ст. 38 УК РФ к субъектам задержания законодатель отнес всех лиц, без указания на их должностное или иное положение. Правоприменительная практика свидетельствует, что к субъектам задержания относятся работники правоохранительных и других органов, обеспечивающих правопорядок, потерпевшие и другие граждане.[279]279
  См. об этом: Смирнова Л. Н. Проблемы правового регулирования института причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление // Правовые проблемы укрепления Российской государственности. Часть 9: Сборник статей / Под ред. С. А. Елисеева. Томск, 2002. С. 28.


[Закрыть]Но такое право не предполагает, что они наделены одинаковыми возможностями для задержания. Одни (граждане, в том числе потерпевшие) имеют в своем распоряжении только собственные физические силы или подручные предметы, другие – специальные средства, огнестрельное оружие, собственную специальную физическую подготовку.[280]280
  Там же. С. 29.


[Закрыть] Одни являются только очевидцами преступления, другие могут быть не только очевидцами, но и иметь служебную информацию о преступлении и лице, его совершившем.

Возникла неясность, каким законодательством должно быть урегулировано правовое положение должностных лиц, наделенных специальными полномочиями при задержании. В законах «О милиции»,[281]281
  Закон РФ от 18 апреля 1991 г. с последующими изменениями и дополнениями // Ведомости Съезда н/д РСФСР и ВС РСФСР. 1991. № 16. Ст. 503.


[Закрыть] «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления»,[282]282
  Федеральный Закон от 15 июля 1995 с последующими изменениями и дополнениями // Собрание законодательства РФ. 1995. № 29. Ст. 2759.


[Закрыть] «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы»[283]283
  Закон Рф от 21 июля 1993 г. // Ведомости Съезда н/д и ВС РФ. 1993. № 33. Ст. 1316.


[Закрыть] и других[284]284
  О внутренних войсках министерства внутренних дел Российской Федерации. Федеральный закон от 6 февраля 1997 г. // Собрание законодательства 1997. № 6. Ст. 711; 2000. № 46. Ст. 4537; О государственной границе Российской Федерации. Закон РФ от 1 апреля 1993. С последующими изменениями и дополнениями // Ведомости Съезда н/д и ВС РФ. 1993. № 17. Ст. 594.


[Закрыть]правовое регулирование причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, оказалось отличающимся от уголовно-правового регулирования задержания лиц, совершивших преступление. В результате действия сотрудников милиции и других должностных лиц при задержании лиц, совершивших преступление, с причинением им вреда не регулируются уголовным правом, если не были нарушены административные правила применения огнестрельного оружия, других средств и физической силы. Только если эти правила нарушены, возможна ответственность за причинение чрезмерного вреда в соответствии с уголовным законом.

В ст. 38 УК РФ прямо не указано, что основания и условия задержания с причинением вреда задерживаемому относятся к поведению всех субъектов задержания, в связи с чем отсутствует и указание на необходимость дифференциации их прав и обязанностей. Этим можно объяснить, что законы, уставы, положения и другие нормативные акты, регулирующие деятельность правоохранительных органов по соблюдению правопорядка и борьбе с преступностью, оказались не адаптированы к уголовному законодательству, регулирующему причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Осложнено применение уголовного закона и тем, что Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г.[285]285
  О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от общественно опасного посягательства см.: Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. С. 248.


[Закрыть] установило различия между гражданами и должностными лицами, обеспечивающими охрану общественного порядка, в связи с исполнением ими служебных обязанностей по пресечению общественно опасных посягательств и задержанию правонарушителей. Поэтому должностные лица до принятия УК РФ 1996 г. могли нести ответственность «на основании уставов, положений и иных нормативных актов»: Закона РФ «О милиции», Закона РФ «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» и других, устанавливающих основание и порядок применения силы и оружия, позволяющих дать иную правовую оценку действиям задерживающих, чем это ныне предусмотрено по УК РФ.

В результате оценка правомерности или неправомерности действий при задержании с причинением вреда в зависимости от того, кто является субъектом задержания, стала неодинаковой. Действия граждан оцениваются на основании ст. 38 УК РФ, а должностных лиц органов милиции, уголовно-исполнительной системы, ФСБ и других – на основании Закона РФ «О милиции» или других законов, регулирующих деятельность специально уполномоченных должностных лиц по задержанию лиц, совершивших преступление.

Имеющиеся различия между уголовным законом и законодательством, регулирующим деятельность правоохранительных органов, породили ошибки в правоприменительной практике, что подтверждается данными, полученными по Алтайскому краю за 1994–2001 гг., а также опросом сотрудников правоохранительных органов, принимавших участие в задержании лиц, совершивших преступление. Правовая оценка действий специально уполномоченных должностных лиц производилась главным образом не в соответствии со ст. 38 УК РФ, а на основе законов и иных нормативных актов, регулирующих деятельность милиции, уголовно-исполнительной системы и других правоохранительных органов. Поэтому понятно, почему работники милиции при нашем опросе сообщили, что, причиняя вред при задержании, они руководствовались Законом РФ «О милиции» (85 % из числа опрошенных лиц) (см. диаграмму 11).

Диаграмма 11. Правовые основания задержания, используемые сотрудниками милиции

Во многих случаях применение оружия, повлекшее причинение тяжкого вреда или убийство лиц, подлежащих задержанию, оценивалось как обоснованное в соответствии со ст. 15 Закона РФ «О милиции», хотя противоречило требованиям ст. 38 УК РФ. В ряде случаев обстановка задержания позволяла использовать другие варианты поведения, не требующие применения оружия и причинения тяжкого вреда, поэтому действия по задержанию лиц, совершивших преступление, фактически оказались превышением мер задержания, повлекшим причинение чрезмерного вреда, но это не получило адекватной правовой оценки[286]286
  Архив прокуратуры Крутихинского района Алтайского края. Дело № 6н/98; Архив Крутихинского районного суда Алтайского края. Дело № 833450/97.


[Закрыть].

Попытка сопоставления уголовного закона и административного законодательства, регулирующего причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, была в свое время предпринята авторами учебно-практического пособия «Теория и практика применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия» Ю. П. Соловей и А. И. Каплуновым.[287]287
  Соловей Ю. П., Каплунов А. И. Теория и практика применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия: Учебно-практическое пособие. Омск, 1995. С. 22–23.


[Закрыть]

Рассматривая конструкцию оснований применения огнестрельного оружия и причинения вреда лицу задерживаемому, они на первое место поставили установление наличия оснований и соблюдение порядка применения огнестрельного оружия при задержании лица, совершившего преступление, регулируемых Законом РФ «О милиции». Применение огнестрельного оружия при задержании лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления против жизни, здоровья и собственности, пытающегося скрыться, а также оказывающего вооруженное сопротивление; при пресечении побега из-под стражи лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления; лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу; лиц, осужденных к лишению свободы, а также для пресечения попыток насильственного освобождения этих лиц, писали они, следует рассматривать на основании уголовного законодательства только после оценки обоснованности применения огнестрельного оружия при задержании на основании Закона «О милиции»[288]288
  Там же.


[Закрыть].

Позднее, после принятия УК РФ 1996 г., А. И. Каплунов и С. Ф. Милюков пришли к выводу: если выстрел «на поражение произведен сотрудником милиции в предусмотренных законом случаях и порядке, то и любой вред, причиненный посягавшему или задерживаемому, вплоть до лишения его жизни, надо считать правомерным», «если сотрудник, применяя огнестрельное оружие, не выходит за рамки ограничений, предусмотренных специальными нормами, регламентирующими основания и порядок его применения, то он не несет ответственность за вред, который причиняет при этом, каким бы этот вред ни был».[289]289
  Каплунов А. И., Милюков С. Ф. Применение и использование огнестрельного оружия. С. 44–45


[Закрыть] Что же касается случаев, когда сотрудники милиции, находясь в состоянии необходимой обороны, крайней необходимости или принимая меры к задержанию лица, совершившего преступление, применяют огнестрельное оружие для пресечения общественно опасных деяний и задержания лиц их совершивших, но при этом выходят за рамки полномочий, предоставленных Законом РФ «О милиции», то здесь законность действий сотрудников милиции будет определяться в соответствии с нормами об обстоятельствах, исключающих общественную опасность и противоправность деяния. То есть к уголовному закону, полагают они, нужно обратиться, когда при задержании имеет место явное превышение мер, необходимых для задержания, и причинен чрезмерный вред из-за нарушения этих правил. [290]290
  Соловей Ю. П., Каплунов А. И. Теория и практика применения сотрудниками милиции огнестрельного оружия. С. 30.


[Закрыть]

Из сказанного ими следует, что любое превышение мер задержания, причинившее чрезмерный вред, не вызываемый обстановкой, не повлечет для сотрудника милиции уголовную ответственность, если он действовал в рамках правил Закона РФ «О милиции».

Такой приоритет правил применения огнестрельного оружия перед уголовным законом позволяет, считают они, гарантировать защищенность сотрудников милиции от необоснованного привлечения их к ответственности и создает необходимые условия для противодействия лицам, совершающим преступления. «Ст. 15 Закона “О милиции” должна реально обеспечивать правовую защищенность сотрудников милиции, а не выступать в качестве вспомогательного средства при толковании законодательства о необходимой обороне и крайней необходимости».[291]291
  Там же. С. 28–29.


[Закрыть]

Приведенная конструкция обоснования правомерности поведения сотрудников милиции является спорной, так как применение оружия может повлечь причинение любого физического вреда – от тяжелых травм до убийства – и допускает причинение чрезмерного вреда, являющегося для всех других граждан уголовно наказуемым, тогда как согласно правилам, указанным выше, если они соблюдены, сотрудникам милиции дается «индульгенция» на любой возможный вред.

Большинство авторов правильно считают, что применение оружия должно опираться на нормы, регламентирующие обстоятельства, исключающие преступность деяния. [292]292
  Тишкевич И. С. Условия и пределы необходимой обороны. С. 172; Побегайло Э. Ф., Ревин В. П. Необходимая оборона и задержание преступника в деятельности органов внутренних дел. М., 1987. С. 49.


[Закрыть]

Полагаем, поскольку ст. 3 УК РФ устанавливает, что преступность деяния, а также его наказуемость и другие уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным кодексом, законодательство, регулирующее деятельность должностных лиц по задержанию преступников, в том числе правила применения силы, специальных средств и оружия и причинение вреда, связанного с их применением, должно определяться уголовным законом как его первоосновой и быть производным от него. Эти правила не должны расширять права задерживающих при причинении вреда в зависимости от их должностного положения, а правовая оценка действий специально уполномоченных должностных лиц при уголовно-правовом задержании должна производиться в соответствии со ст. 38 УК РФ.

Если правила применения огнестрельного оружия не будут основываться на уголовном законодательстве, а в случаях задержания лиц, совершивших преступление, с причинением им вреда – на требованиях ст. 38 УК РФ, это приведет к признанию иммунитета сотрудников милиции в отношении действия уголовного закона, регулирующего уголовную ответственность.

Поэтому не «несоблюдение» правил применения огнестрельного оружия и других средств при задержании лица, совершившего преступление, должно влечь уголовную ответственность за неправомерное причинение вреда при задержании, а явное превышение мер задержания, причинивших явно чрезмерный вред, не вызываемый обстановкой, в том числе и при применении огнестрельного оружия и других средств.

Только при отсутствии уголовно наказуемого вреда может наступить иная ответственность (не уголовно-правовая) для сотрудника милиции, нарушившего правила применения огнестрельного оружия и других средств.

В связи с несоответствием норм административного законодательства, регулирующих правоохранительную деятельность по задержанию лиц, совершивших преступление, и статьи 38 УК РФ необходимо изменение законодательства таким образом, чтобы эти нормы административного (специального) законодательства не выходили за пределы действия уголовного закона и не служили его расширительному толкованию. Тогда применение и использование средств задержания сотрудниками органов милиции будет лишь раскрываться в ст. 12–15, 23–24 Закона РФ «О милиции». (В отношении других должностных лиц, уполномоченных задерживать лиц, совершивших преступление, – в других законах и нормативных правовых актах.)[293]293
  См.: Закон РФ от 21 июля 1993 г. «Об учреждениях и органах, исполняющих наказания в виде лишения свободы»; Федеральный закон от 6 февраля 1997 г. «О внутренних войсках министерства внутренних дел Российской Федерации»; Закон РФ от 1 апреля 1993 г. «О государственной границе Российской Федерации»; Федеральный закон РФ от 27 мая 1996 г. «О государственной охране» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 22. Ст. 2594; 1997. № 29. Ст. 3502; 2000. № 46. Ст. 4537.


[Закрыть]

Приведем аргументы в пользу того, что деятельность всех субъектов задержания, причинивших вред задерживаемому, должна регулироваться в соответствии со ст. 38 УК РФ, а законы об административной и иной деятельности органов охраны правопорядка и борьбы с преступностью должны быть приведены в полное соответствие с уголовным законом.

Для этого обратимся к самим нормам, регулирующим поведение сотрудников милиции. Физическая сила, специальные средства и огнестрельное оружие используются ими не только при осуществлении административной деятельности, но и в борьбе с преступлениями. На основании ст. 13 Закона «О милиции» физическая сила может быть использована (наряду с другими ситуациями) для задержания лиц, совершивших преступления, «для преодоления противодействия законным требованиям, если ненасильственные способы не обеспечивают выполнение возложенных на милицию обязанностей». Специальные средства применяются в случаях, предусмотренных ст. 14 указанного Закона, среди которых такие: «…3) для задержания лица, застигнутого при совершении преступления против жизни, здоровья или собственности и пытающегося скрыться; 4) для задержания лиц, в отношении которых имеются достаточные основания полагать, что они намерены оказать вооруженное сопротивление; 5) для доставления задерживаемых лиц в милицию, конвоирования и охраны задержанных; 6) а также лиц… заключенных под стражу, когда они своим поведением дают основания полагать, что могут совершить побег». Статья 15 – применение и использование огнестрельного оружия – разрешает применять огнестрельное оружие для: «…4) задержания лица, застигнутого при совершении тяжкого преступления против жизни, здоровья и собственности и пытающегося скрыться, а также лица, оказывающего вооруженное сопротивление… 6) для пресечения побега из-под стражи: лиц, задержанных по подозрению в совершении преступления; лиц, в отношении которых мерой пресечения избрано заключение под стражу; лиц, осужденных к лишению свободы; а также для пресечения попыток насильственного освобождения этих лиц».

Таким образом, мы видим, что названные нормы регулируют и правила, относящиеся к задержанию лиц, совершивших преступления, с целью предотвращения их попыток скрыться от правосудия или совершить побег из мест заключения (СИЗО и ИВС).

В ст. 24 Закона РФ «О милиции» – «Обстоятельства, исключающие преступность деяния сотрудника милиции» – сказано, что на деятельность сотрудника милиции распространяются нормы уголовного законодательства Российской Федерации о необходимой обороне, причинении вреда при задержании лица совершившего преступление, крайней необходимости и т. д. Однако формальное распространение уголовного законодательства на деятельность сотрудников милиции при неотмененных нормах Закона РФ «О милиции» освобождает их от уголовной ответственности, когда ими нарушены нормы этого закона, но не нарушены требования ч. 1 ст. 38 УК РФ. В то же время позволяет избежать уголовной ответственности за явно чрезмерное причинение вреда, если соблюдены правила Закона «О милиции».

В ст. 23 этого Закона установлено, что работники милиции не несут ответственность за моральный, материальный и физический вред, причиненный правонарушителю применением в предусмотренных настоящим законом случаях физической силы, специальных средств и огнестрельного оружия, если причиненный вред соразмерен силе оказываемого противодействия. Указанная формулировка дает отличающуюся от уголовного закона трактовку размера непреступного вреда при задержании. При реализации ее в соответствии с буквальным смыслом исключается возможность применения огнестрельного оружия при задержании лица, бежавшего или пытающегося бежать из-под стражи, мест лишения свободы, так как беглец, не оказывающий активного сопротивления, не является лицом, противодействующим силой.

Далее, по смыслу указанной нормы, «несоразмерный» вред должен влечь какую-то ответственность для сотрудника милиции, причинившего такой вред при задержании. Однако понятие «несоразмерного» вреда является оценочной категорией и его следует отвергнуть, так как оно не позволяет установить наличие чрезмерного вреда как условия привлечения к уголовной ответственности при превышении мер задержания. Это понятие следует заменить понятием «явно чрезмерный вред, не вызываемый обстановкой», указанным в ч. 2 ст. 38 УК РФ.

В ст. 12 Закона РФ «О милиции» предусмотрено, что сотрудник милиции должен стремиться (при задержании, в частности) в зависимости от характера и степени опасности правонарушения и лиц, его совершивших, и силы оказываемого противодействия к тому, чтобы любой ущерб, причиняемый при этом, был минимальным. Понятие «минимальность» тоже является оценочной категорией. Его невозможно сопоставить даже с понятием «соразмерный». Тем более «минимальность» не может служить показателем правомерного или явно чрезмерного вреда, причиненного задерживаемому, так как он может быть истолкован как «против», так и «за» при определении пределов правомерного вреда, учитываемых в УК РФ. Это может позволить в одних случаях привлечь задерживающего к уголовной ответственности за превышение мер, необходимых для задержания, на самом деле таковыми не являющихся, в других – не привлекать в связи с признанием наличия обстоятельства, исключающего преступность деяния, даже если «минимальный» вред был явно чрезмерным.

Учитывая сказанное, понятия «несоразмерность» и «минимальность» в Законе «О милиции», как не учитывающие диспозицию ст. 38 УК РФ, должны быть приведены в соответствие с понятием о чрезмерности вреда, предусмотренного ст. 38 УК РФ, чтобы при задержании лица, совершившего преступление, с причинением ему вреда не было оснований для применения других законов вопреки уголовному.

В диспозиции нынешней редакции ст. 15 Закона «О милиции» нет упоминания о том, что причиненный вред должен быть необходимым (вынужденным) и что превышением мер задержания является явно чрезмерный вред, не вызываемый обстановкой, что не соответствует требованиям ч. 1 и 2 ст. 38 УК РФ.

Статья 14 Закона РФ «О милиции» запрещает при задержании применение специальных средств в отношении женщин с видимыми признаками беременности, лиц с явными признаками инвалидности и малолетних при проведении незаконных массовых мероприятий ненасильственного характера, кроме случаев оказания вооруженного сопротивления, совершения группового либо иного нападения, угрожающего жизни или здоровью людей.

Статья 15 Закона «О милиции», устанавливая ограничения применения огнестрельного оружия в отношении женщин и инвалидов, запрещает также при задержании применение огнестрельного оружия в отношении несовершеннолетних, когда возраст очевиден или известен работнику милиции, кроме случаев оказания лицами названных групп вооруженного сопротивления, совершения вооруженного или группового нападения, угрожающего жизни людей. Запрещается применение огнестрельного оружия при значительном скоплении людей, когда от этого могут пострадать посторонние лица.