Текст книги "Мифы североамериканских индейцев"

Среди племен тихоокеанского побережья, а также живущих вдоль мексиканской границы, на берегах Мексиканского залива и Атлантики, обычной одеждой женщин является юбка-бахрома из коры, канат с нанизанными семенами или шкурками пушных зверей вокруг бедер. В определенные времена года или во время специальных занятий носили только набедренную повязку. Для временного ношения в холодную погоду на плечи набрасывали кожаные накидки или пончо, а в исключительных случаях надевали просторную одежду, сделанную из полосок кроличьей кожи. Церемониальный костюм был значительно более сложным, чем предназначенный для повседневной носки. Мокасины и ноговицы носили на всей территории, но в южной части Калифорнии их применение было необычным. Некоторые племена, живущие вдоль мексиканской границы, носили сандалии, а раньше носящие сандалии племена располагались далеко на юго-запад. Сандалии также находили в пещерах Кентукки. Шапки, обычно плетеные, использовали многие племена тихоокеанского побережья. Эскимосы и другие северные племена носили варежки. Ремни из самых разнообразных материалов и по-разному украшенные не только поддерживали одежду – к ним также крепились небольшие сумки и мешочки. Мешки более крупных размеров, сумки для трубок, сделанные из меха или оленьей кожи, и т. д. навешивали на плечи. Ожерелья, серьги, амулеты и браслеты являлись частью костюма, так же как и повязки на запястья для защиты рук при отдаче тетивы.

Вскоре после пришествия белых индейский костюм претерпел на всей территории Америки существенные изменения, связанные с копированием европейского платья и развитием торговли. Знания о доисторических и ранних, примитивных текстильных изделиях были получены из впечатлений от гончарных изделий и от самих тканей, которые сохранялись путем обжига на огне, контакта с медью и защищались от атмосферных воздействий в пещерах.

Далее приводится синопсис описания костюмов, которые носили индейские племена Северной Америки. Список, конечно, не полон, поскольку по причине отказа от племенных костюмов информация в основном является исторической.

Маккензи и Юкон. Атапаски. Мужчины: рубаха-куртка, ноговицы, мокасины, набедренная повязка, шапка и капюшон. Женщины: длинная рубаха-платье, ноговицы, мокасины, пояс.

Алгонкины – ирокезы. Север. Мужчины: широкая накидка, короткая рубаха-куртка, длинная рубаха, штаны, ноговицы, мокасины, набедренная повязка, головной убор. Вирджиния. Мужчины и женщины: плащ, набедренная повязка, мокасины, короткие штаны, сандалии. Запад. Мужчины: широкая накидка, длинное платье-рубаха, длинные ноговицы, мокасины, патронташ. Женщины: длинное платье-рубаха, короткие ноговицы, мокасины, ремень. Арктика. Мужчины: длинная верхняя рубаха с распахнутыми полами, короткие штаны, ноговицы, мокасины, перчатки или варежки, головной убор. Женщины: широкая накидка, платье-рубаха, ноговицы, мокасины, ремень, шапка.

Южные племена – мускоги. Семинолы. Мужчины: рубаха, верхняя рубаха, ноговицы, мокасины, набедренная повязка, ремень, головной убор. Раньше племена Мексиканского залива носили широкую накидку, набедренную повязку и иногда мокасины.

Равнинные племена. Мужчины: широкая накидка из кожи бизона, рубаха до колен или длиннее, набедренная повязка, длинные ноговицы, мокасины, нарядный головной убор.

Север тихоокеанского побережья. Чилкат. Мужчины: одеяло или плотная широкая мантия из коры, ноговицы, мокасины, плетеная шляпа. Женщины: накидка на плечи из дубленой кожи, рубаха-платье с рукавами, передник с бахромой, ноговицы (?), мокасины, набедренная повязка (?).

Вашингтон, Колумбия. Селиш. Мужчины: накидка, повязка на голову, рубаха-куртка, ноговицы, мокасины, набедренная повязка. Женщины: длинная рубаха-платье, передник и редко ноговицы, набедренная повязка, мокасины.

Шошоны. То же, что и равнинные племена.

Калифорния – Орегон. Гуна. Мужчины: широкая накидка и набедренная повязка, мокасины (редко). Мужчины, главным образом пожилые, часто ходили совершенно обнаженными. Женщины: набедренная повязка и узкий передник, временами накидка на плечи или пелерина, обвязанная вокруг туловища и прикрывающая грудь, плетеная шляпа, иногда мокасины.

Центральная Калифорния. Мужчины: обычно обнаженные, иногда – широкая накидка, мокасины, короткие штаны. Женщины: короткая юбка из растительных волокон или оленьей кожи, плетеная шляпа. Иногда – широкая накидка и мокасины.

Юго-запад. Пуэбло. Мужчины: одеяло или накидка из кроличьих шкурок или перьев, рубаха с рукавами, короткие штаны, набедренная повязка, ноговицы до колен, мокасины, головная повязка, лента для волос. Женщины: одеяло, закрепленное на одном плече, спускающееся до колен, небольшой ситцевый платок, наброшенный на плечи поверх одеяла, ноговицы, мокасины, пояс. Раньше в этом районе носили сандалии. Зимой иногда носят мокасины из меха. Апачи. Мужчины: одежда та же, что и у равнинных племен. Женщины: то же, кроме ноговиц-мокасин с защищенным носком. Навахо. Сейчас – как пуэбло, раньше – как равнинные племена.

Гила-Сонора. Кокопа и мохаве. Мужчины: набедренная повязка, сандалии, иногда головная повязка. Женщины: набедренная повязка из коры, обычно в виде бахромы. Пима. Одежда та же, что у равнинных племен. Раньше – хлопковая накидка, набедренная повязка и сандалии».

Нанесение раскраски на лицо

Вопрос о том, как индейцы раскрашивают лица, представляет несомненный интерес. Далее приведен рассказ Дж. Г. Кола, долгое время прожившего в племени сиу и написавшего труд «Кичигами».

«Каждый день, если была возможность, я рисовал их лица и в конце концов оказался обладателем коллекции, разнообразие которой удивило даже меня. Причудливые картинки калейдоскопа блекнут, если сравнить их с воображением индейца, изображающего нечто совершенно особенное на своем лбу, щеках, носу. Я постараюсь описать увиденное, но не уверен, что в моем лексиконе хватит для этого слов. Две вещи поразили меня больше всего. Во-первых, факт, что индейцы, казалось, вовсе не беспокоятся о том, что сама природа разделила человеческое лицо на отдельные части, а во-вторых, смесь грациозности и гротеска. Правда, иногда они все же принимают во внимание части своего лица – нос, рот, глаза. Они рисуют вокруг глаз цветные круги, проводят желтые или черные полосы на равных расстояниях от рта, на щеках изображают полукружия зеленых точек с ушами в центре. Временами на лбу проводятся полосы, параллельные естественным линиям лица, и раскрашенное таким образом лицо продолжает напоминать человеческое, поскольку основные его черты остались неизменными. Однако обычно такая раскраска не удовлетворяет вкусам индейцев. Они любят контрасты и обычно разделяют лицо на две половины, которые делают совершенно разными. Одна становится темной, к примеру черной или синей, а другая светлой – желтой, белой, ярко-красной. Одна будет пересечена толстыми линиями, проведенными указательными пальцами, а другая причудливо изукрашена тонкими мазками кисти.

Такое разделение производится двумя разными способами. «Демаркационная» линия иногда идет от носа вниз, так что правая щека и вся сторона лица погружена в темноту, а левая напоминает цветочную клумбу на солнце. Иногда они проводят линию поперек носа, и тогда глаза блестят на черном фоне, а все, что ниже носа, сверкает яркими красками. Создается впечатление, что индейцы хотят представить на своих лицах разные фазы Луны. Я часто расспрашивал о значении подобной раскраски, но неизменно получал заверения, что это всего лишь вопрос личного вкуса. Это были просто арабески, как и рисунки их скво на мокасинах, кисетах, поясах и т. д.

И все же в использовании цветов определенно есть некий символизм. Красный обычно символизирует радость, праздник, а черный – траур. Когда умирает близкий человек, они берут горсть угля и покрывают черным все лицо. Если умерший – дальний родственник, лицо покрывается только черными линиями. У индейцев есть также своеобразный полутраур – тогда черным цветом окрашивается только половина лица. Красный – не только цвет радости, но и вообще любимый цвет индейцев. Они обычно покрывают лица слоем ярко-красной краски, поверх которой наносятся другие цвета. Для этой цели используется вермильон, доставляемый из Китая и всегда имеющийся в наличии у торговцев. Однако этот красный цвет ни в коем случае не является строго обязательным. Довольно часто основной цвет ярко-желтый – краситель желтый крон тоже можно приобрести у торговцев.

Индейцы также весьма пристрастны к берлинской лазури и применяют этот краситель не только на лицах, но и, как символ мира, на трубках и, как цвет неба, на могилах. Кстати, очень любопытно, что вряд ли хотя бы один индеец может отличить голубой цвет от зеленого. Я видел небо, которое они изображают на могилах в виде круглой арки, и того и другого цвета. На языке сиу toya означает и зеленый, и синий цвет, а один много путешествующий иезуит рассказал мне, что подобная путаница существует во многих индейских племенах. Мне всегда говорили, что у племен имеются любимые цвета, и я склонен этому верить, хотя не сумел обнаружить доказательств этого утверждения. В общем, все индейцы очень бережно относятся к своей медной коже и усиливают ее цвет вермильоном, если она кажется им недостаточно красной.

Во время предпринятого мною путешествия по землям сиу я обнаружил, что существует определенный национальный стиль в раскраске. Рассказывали об одном бедном индейце, который сошел с ума, и, когда я спросил его соплеменника, как у несчастного проявлялось безумие, тот ответил:

– Ах, он очень забавно украсил себя раковинами и перьями, а лицо свое разрисовал так, что мы все едва не умерли со смеху.

Это было сказано человеком, настолько перегруженным перьями, ракушками, вермильоном, берлинской лазурью и желтым коном, что я с большим трудом удержался от улыбки. Но из этого я сделал вывод, что, должно быть, все же существуют какие-то привычные, типичные стили окрашивания, которые нельзя нарушить».

Индейское искусство

Если раса североамериканских аборигенов и не дала миру высокохудожественных произведений, она, безусловно, сумела создать собственное, ни на что не похожее, особое искусство. Некоторые из рисунков южных племен на стенах каменных сооружений, а также геральдические и религиозные символы, нанесенные на крытых кожей вигвамах равнинных племен, весьма замысловаты по содержанию и выполнены в ярких красках. Дома северо-западных прибрежных племен, построенные целиком из дерева, поддерживаются столбами, украшенными затейливой резьбой, изображающей тотемный или племенной символ владельца. На стенах, как наружных, так и внутренних, были обнаружены изображения сцен из индейской мифологии.

Украшение гончарных изделий в большинстве племен Северной Америки обычно осуществлялось и резьбой, и штамповкой. Особенных успехов индейцы достигли в резьбе. Многие индейские резные предметы являются весьма причудливыми и тонко выполненными, а некоторые работы на каменных трубках, масках и предметах домашнего обихода и украшениях получили высшую оценку европейских ценителей. И действительно, многие трубки и резьба по аргиллиту ванкуверских племен чимпзей и клаллам, а также чиппева и бабин, вне всякого сомнения, превосходят все образцы европейской средневековой резьбы.

Индейцы нередко проявляли тонкий вкус в гончарном деле, а племена, жившие в долине Миссисипи, и индейцы пуэбло были искусными штукатурами. Как уже упоминалось, строители курганов хорошо знали металлообработку, а чеканные медные пластины, извлеченные из земляных пирамид, показывают, что искусство индейцев является результатом упорного труда на протяжении веков и сформировалось не вчера.

Также индейцы весьма искусны в ткачестве, швейном деле, изготовлении всевозможных бус и изделий из перьев. Большинство их изделий в плане являются геометрическими фигурами. Особенно преуспели американские аборигены в изготовлении изделий из перьев. У равнинных племен ранг определялся или разнообразием носимых перьев, или способом их крепления и подрезки.

Искусство аборигенов Северной Америки в высшей степени символично и опирается на мифологию. В нем нет ни капли материализма, и, если бы оно продолжало развиваться собственным самобытным путем, получилось бы нечто в высшей степени идеалистичное.

Война

Индейцы всегда демонстрировали большое искусство партизанской войны. Вооруженные луком и стрелами, дубинками или томагавками, они оказывали яростное сопротивление нашествию белых людей. Это оружие было мастерски сделано и максимально приспособлено для методов борьбы, предпочитаемых его владельцем. Но, войдя в более близкий контакт с белыми, туземцы начали стремиться к добыванию огнестрельного оружия и пороха, стальных ножей и топоров. Индейцы прекрасно обходились своими собственными инструментами войны, но, получив в результате набегов на лагеря противников новое оружие, стали учиться пользоваться им. Порох сначала показался им настолько таинственным веществом, что они наделили его репродуктивными свойствами и посадили в землю, надеясь, что он даст урожай, который обеспечит их будущие потребности. Нападая на поселенцев, они использовали весьма хитроумные приспособления, чтобы заманить их в ловушки и засады. Эти методы первоначально оказались очень эффективными против белых, не знавших индейских военных хитростей. Однако довольно скоро поселенцы научились действовать такими же методами. Индеец легко имитирует крик дикого гуся, чтобы заманить белого охотника в лес и там наброситься на него. Зимой индеец поворачивал снегоступы обратной стороной, чтобы белые приняли передвижение противника за отступление. Индейские шпионы нередко покрывали себя ветками, чтобы приобрести сходство с кустарником. Иногда они приходили к белым, демонстрируя все признаки открытости и дружелюбия, но только чтобы совершить тот или иной акт предательства. Поселенцы строили специальные блокгаузы, чтобы защитить себя от ночных сюрпризов индейцев, куда помещали в случае опасности женщин и детей. Постепенно упорство белых людей и падение уровня рождаемости у индейцев создало новую ситуацию. Вытесняемые из одной части страны в другую, вынужденные жить, охотиться и обрабатывать землю на ограниченной территории, индейцы частично утратили агрессивность к белым, к которым с момента их появления на континенте относились с подозрительностью и враждебностью.

Хотя методы ведения военных действий в разных племенах были различны, общую схему операций обычно диктовал совет вождей, в руках которого также находилось заключение мира и объявление войны. Кампанию обычно предваряли многочисленные яркие и эмоциональные публичные выступления лидеров, дававших воинам соответствующий настрой против врагов. Затем следовала церемония военного танца. Образовав круг, воины выполняли своеобразные шаркающие движения, периодически медленно двигаясь по кругу с жестами, определенно подражающими птице или животному (возможно, личному тотему или тотему племени), одновременно рыча, ворча или щелкая. Эта церемония всегда выполнялась в полной боевой раскраске и в перьях. После этого воины выходили на тропу войны. Если кампания проводилась в лесистой местности, они двигались в один ряд (отсюда пошло выражение «индейский ряд»). При этом они внимательно смотрели по сторонам, чтобы не попасть в засаду. Малейший звук, пусть даже это был слабый хруст ветки, и отряд замирал. Постоянно настороже, в высшей степени подозрительные, с натянутыми, как тетива лука, нервами, индейцы двигались настолько осторожно, что застать их врасплох было практически невозможно. Если воин по какой-то причине отстал от остальных и подвергся нападению и был смертельно ранен, он считал своим долгом ради безопасности товарищей издать пронзительный крик, разносившийся далеко по лесу, чтобы предупредить отряд об опасности. Он назывался «крик смерти».

Когда кампания проводилась в прерии или на открытой местности, обычно применялся метод ночных атак. Если же он по какой-то причине оказывался невозможным, вокруг места, которому предстояло подвергнуться нападению, индейцы образовывали большой круг, который постепенно сужался. Воины долго ползли в высокой траве и, только оказавшись достаточно близко, вскакивали и бросались на форт или лагерь, выкрикивая боевые кличи. Если ожидалась упорная оборона с применением огнестрельного оружия, воины окружали объект атаки верхом, при малейшей возможности разя защитников стрелами и пулями. Ворвавшись в лагерь противника, индейский воин никогда не просил пощады, но и сам не щадил никого, во всяком случае, это касалось мужской части населения. Их убивали и скальпировали. Последний весьма кровавый процесс выполнялся следующим образом: воин становился коленями на плечи врага, быстро описывал острым ножом круг в центре головы жертвы и отделял скальп.

В «Исторической и статистической информации, касающейся индейских племен» о ведении индейцами военных действий сказано следующее:

«Успех в войне для индейца – кульминация славы, и он больше всего на свете стремится овладеть искусством войны. Мальчики и юноши в раннем возрасте овладевают правилами танца войны. И хотя им не разрешается становиться в заветный круг, пока они не присоединятся к числу настоящих воинов, все же юноши изучают отдельные движения и жесты. Заветное перо орла является призом. Он дается индейцу за талант, выносливость, отвагу, соблюдение постов и обрядов.

На тропу войны индейцы выходят в довольно раннем возрасте. Для сравнения таким возрастом можно считать шестнадцать лет. Но независимо от точного возраста это всегда происходит после первого поста, во время которого юноша выбирает своего личного покровителя – монедо, когда он берет на себя обязанности мужчины. В этот период он берет одеяло с тремя острыми углами – тогу североамериканского индейца.

В наших индейских сообществах вся сила общественного мнения концентрируется вокруг этого пункта. Все начинается с домашнего обучения – рассказов о приключениях знаменитых воинов. После этого следуют танцы, религиозные церемонии, выступления артистов, в общем, делается все, чтобы пробудить и разжечь амбиции в уме дикаря, внушить ему идею о будущих победах на войне.

С раннего возраста индеец усваивает: для него самая высокая честь – триумф на тропе войны, нападение на врага, снятие скальпа с его кровоточащей головы, издание страшного саса-куон – «крика смерти». За это ему будет позволено носить на голове почетное перо орла – короля плотоядных птиц. Получение пера означает публичное признание его заслуг своим племенем и соседскими, имеющими схожие обычаи.

Когда снят скальп врага, прилагаются серьезные усилия для того, чтобы выставить его на всеобщее обозрение. Для этой цели его натягивают на обод и поднимают на высокий шест. Внутренняя часть окрашивается в красный цвет, а волосы должны свисать естественным образом. Если скальп принадлежит мужчине, чтобы подчеркнуть этот факт, к нему крепится орлиное перо. Если скальп женский, рядом подвешиваются ножницы или расческа. В таком виде он передается пожилой женщине, которая носит его и танцует танец скальпа, произнося оскорбительные эпитеты в адрес племени, откуда он был взят. Среди всеобщего ликования звучит боевой клич, и общее мнение всех членов племени, и молодых и старых, формулируется следующим образом: «Так будет с нашими врагами».

Перо орла – высший почетный знак отличия, который может носить воин, поэтому за него иногда выкладывают внушительные суммы. Известно, например, что за такое перо была выплачена стоимость лошади. Важно отметить способ подрезки и ношения пера.

Уровень почестей в разных племенах может быть разный, но основные черты одинаковы. В племенах дакота орлиное перо с красной точкой означает, что его носитель убил врага. Вырезанная на нем зазубрина и окрашивание краев пера в красный цвет означает, что воин перерезал врагу горло. Маленькие последовательные зазубрины на передней стороне пера без краски означают, что его носитель – третье лицо, касавшееся мертвого тела. Если оба края с зазубринами – он четвертое лицо, касавшееся мертвого тела, а если перо частично голое – пятое лицо, касавшееся убитого.

На одеяле или шкуре бизона, которую носит индеец дакота, часто можно видеть изображение красной или черной руки. Красная рука означает, что носитель был ранен врагом, черная – что он убил врага.

Воинственное племя чиппева в истоках Миссисипи вручает удачливому воину, убившему и скальпировавшему врага, три пера, а за более опасное действие – взятие раненого пленного на поле боя – пять. Считается, что раненый противник пребывает в отчаянии и копит силы для последнего акта мести – все равно через минуту он умрет. Те члены отряда, которые подошли к нему сразу и нанесли удар, чтобы обагрить свое оружие кровью, получают два пера. Поэтому все, кто могут, так и поступают. Даже тот, кто входил в военный отряд и только видел сражение, хотя и не мог похвастаться кровавыми метками, и даже не был достаточно проворен, чтобы следовать вплотную за своим командиром, получал одно перо. Эти почетные знаки вручаются публично, никто не осмеливается взять их по собственной инициативе. Бывали случаи, когда присвоенные незаслуженно перья при всем честном народе срывались с голов провинившихся. Однако индейцы никогда не винят друг друга в проявлении робости или трусости на тропе войны, надеясь, что таким образом побуждают молодого человека в следующий раз постараться показать себя лучше.

Все военные отряды состоят из добровольцев. Предводитель, набирающий отряд, должен иметь репутацию воина и лидера. На собраниях индейцев он зовет их принять участие в предварительном военном танце, призывая к храбрости и патриотизму. Его призывы кратки и по существу. Он особенно заботится, чтобы все думали, что он действует под руководством Великого Духа, который поведал ему свои секреты, являясь в сновидениях или во время обрядов.

Принципы «призыва» хорошо сохранились. Для этой цели предводитель, предлагающий вывести отряд на тропу войны, берет в руки дубинку, смазанную вермильоном, символизирующим кровь, и начинает военную песню. Я имел возможность наблюдать такие сцены несколько раз. Песни довольно коротки, они воспевают героические подвиги, призывают проявить патриотический и военный энтузиазм. Они сопровождаются барабанным боем, трещоткой и голосом одного или нескольких хористов. Песни повторяются медленно, напыщенно, в строгом ритме. Воин топает по земле, словно собирается сотрясти основы вселенной. Язык его песни очень образен, он упоминает движение облаков, полет хищных птиц и влияние посланцев духов, словно некая часть пространства находится полностью в его власти. Воин воображает, что его голос слышен в облаках, и, печатая шаг в отлично изображенном гневе, он воображает, что хватает руками «круг неба». Каждые несколько минут он резко останавливается, прекращая движение по кругу, и издает пронзительный боевой клич.

Нужно обладать очень большой выдержкой и хладнокровием, чтобы остаться безучастным, слыша эти призывы. Фразы следуют друг за другом со стремительностью горного потока. Все они вызывают мысли о героизме, сильной воле и горячем энтузиазме.

 
Услышьте мой голос, вы, воинственные птицы!
Я готовлю пиршество для вас, где вы сможете
вдоволь поживиться.
Я вижу, как вы пересекаете линии врага,
Как и я скоро сделаю.
Я бы хотел обладать быстротой ваших крыльев.
Я бы хотел обладать силой ваших когтей.
Я собираю товарищей,
Я следую за вашим полетом.
Эй, вы, молодые люди, желающие стать воинами.
Взгляните с гневом на поле боя.
 

Каждый воин, который встает и присоединяется к танцу, становится добровольцем будущего похода. Он вооружается и снаряжается сам, заботится о своем пропитании. Когда он входит в круг и начинает танцевать, он заводит свою военную песню, которую встречают шумными одобрительными возгласами. Подобные церемонии, по сути, и являются «призывом». Ни один молодой человек, вошедший в круг, не может выйти из него, сохранив честное имя.

Основные мысли следующей песни были изложены прославленным Вабоджигом, командиром чиппева, после победы над объединенными силами сиу, сауков и фокс (лис) в районе Сен-Круа. Это произошло во второй половине XVII века.

 
I
Услышьте мой голос, вы, герои!
В тот день, когда наши воины
С криками набросятся на трусливого врага.
Месть сжигает мое сердце
И желание уничтожить трусливую
и предательскую породу. Берегитесь, буойны, лисы, сауки!
 

 
II
Моя грудь окрасилась кровью!
Смотрите, вот мои боевые шрамы.
Вы, горы, содрогнитесь от моего крика!
Я бьюсь за жизнь.
 

 
III
Но кто мои враги? Они умрут,
Побегут по равнине, словно лисы,
Они будут дрожать, как лист на ветру.
Презренные собаки!
Они поджаривают
наших сыновей на огне!
 

 
IV
Мы проведем пять зим на охоте,
Оплакивая наших погибших,
Пока наши мальчики не станут мужчинами,
Готовыми выйти на тропу войны,
Мы закончим свои дни, как наши отцы.
 

 
V
Вы, мертвые, благородные воины, вы ушли,
Мой брат, мой спутник, мой друг,
На тропу смерти, куда уходят храбрецы.
Но мы остались жить, пока не отомстим за вас
И умрем, как наши предки.
 

В 1824 году воин чиппева с озера Верхнего, спел мне следующие военные песни, созданные во время войны между племенами чиппева и дакота:

 
I
Они летят с юга, хищные птицы,
И, пролетая, кричат «Арр!».
 

 
II
Я хотел бы иметь тело самой яростной птицы,
Такое же быстрое, жестокое, сильное.
 

 
III
Я подвергаю свое тело случайностям войны,
Я рад пасть на поле боя
За линиями врага.
 

Индейская жена и мать

Если говорить об общих условиях существования женщин у североамериканских индейцев, они исключительно благоприятны. Как и у многих варварских народов, на женщин ложится основная тяжесть работ по дому. Но в большинстве случаев бремя снабжения продовольствием возлагается на мужчин, которые часто вынуждены пускаться в длительные и утомительные экспедиции в поисках провианта. Все земледельческие работы неизменно выполняются женщинами. Однако на самых доступных территориях Северной Америки земледельческая практика постепенно прекращается, и индейцы привыкают полагаться на снабжение зерновыми культурами из внешних источников.

Индейские женщины в высшей степени искусны в ткачестве. В южных регионах женщины хопи с незапамятных времен изготовляли хлопковую одежду.

В разных племенах институт брака в значительной степени зависит от системы тотемизма, обычая, который будет подробно описан в главе, касающейся мифологии индейцев. Эта система накладывает табу на браки между членами одного и того же клана или другого подразделения племени. Что же касается непосредственно церемонии, в разных племенах она также различна. Среди равнинных индейцев полигамия была вполне обычной, а самой существенной частью церемонии было подношение даров отцу невесты. В некоторых племенах муж обладал абсолютной властью, и в разводе не было ничего необычного. Другие равнинные племена были свободны от системы купли-продажи, и учитывались пожелания самих женщин. К востоку от Миссисипи ирокезы, алгонкины (кроме севера и запада) и мускоги сохранили передачу имени и собственности по женской линии. Браку у этих народов предшествует обмен подарками. У гуронов союзы между членами племени устраивал совет матерей. В целом почти на всем континенте преобладала моногамия, но к брачным узам отношение было довольно свободным.

Жизнь индейских детей

Одной из самых привлекательных черт индейцев считается большая привязанность к детям и забота о них. Как утверждают люди, долгое время изучавшие индейские нравы и обычаи, «в отношении родителей к детям проявляются лучшие черты характера индейцев». К тому же из-за антисанитарии очень высока детская смертность. Отец готовит для младенца деревянную колыбель, которая должна служить его переносной постелью, пока малыш не начнет ходить. Papoose сначала получает младенческое имя, а уже потом другое – нареченное, сопровождающее индейца всю оставшуюся жизнь. Дети обоих полов имеют игры и игрушки. Мальчики забавляются катанием на лошадях и меткой стрельбой, а девочки играют в куклы и в дочки-матери. В теплое время года дети проводят почти весь день, плескаясь и плавая в воде. Они очень любят животных, особенно щенков, которых часто пеленают и носят на спинах, как детей. В некоторых племенах детям во время определенных церемоний дают в качестве кукол маленькие фигурки божков, прививая им, таким образом, с малолетства священные традиции своего народа. Было бы ошибкой считать, что индейский ребенок растет без надзора взрослых. Правда, индейцы воздействуют на своих детей по большей части морально, почти не прибегая к телесным наказаниям. Между собой дети общаются достаточно мирно, не зная драк и ссор.

В возрасте пятнадцати лет индейский мальчик проводит в одиночестве пост, во время которого его дух-покровитель должен открыть ему будущую карьеру. Девочка подвергается аналогичному испытанию в возрасте тринадцати лет. Это означает, что она вступила из детства в пору женственности.

Приключения с тотемом

Рассказ о молодом индейце, увидевшем свой тотем, повествует о том, что отец парня послал его на вершину горы, чтобы найти Утонаган – женского духа-хранителя его предков. В полдень, прибыв к горе, он услышал завывание тотемного духа и начал подниматься по склону. Мальчику было очень страшно, потому что звуки становились громче. Он залез на дерево, но все равно слышал крики и свист духа в ветвях, расположенных ниже. Страх овладел им настолько, что он бросился бежать. Утонаган последовала за ним. Она догоняла его, завывая так, что у несчастного подгибались колени, и он не мог заставить себя оглянуться. Потом он вспомнил об одном из духов-хранителей и, ощутив прилив свежих сил, оставил преследователя далеко позади. Мальчик отбросил в сторону свое одеяло. Утонаган нашла его, обнюхала и возобновила преследование. Мальчик подумал о своем духе-хранителе волке и снова ощутил прилив сил. Все еще охваченный ужасом, он рискнул оглянуться. Утонаган догоняла его волчьими прыжками. Он подумал о духе-хранителе волчице и опять прибавил скорости. В конце концов, выбившись из сил, он в полуобморочном состоянии свалился на землю и крепко уснул. Сквозь пелену сна он увидел духа в обличье волчицы. Она проговорила: «Я – та, кого твоя семья и индейцы твоего племени называют Утонаган. Ты мне нравишься. Посмотри на меня, индеец!» Мальчик взглянул и лишился страха. Когда он проснулся, солнце уже было высоко в небе. Он умылся в ручье и пошел домой.

Пост индейской девочки

Другая история повествует о посте индианки. Катрин Вабоуз, когда ей исполнилось тринадцать лет, покинула вигвам матери и построила маленький для себя. После четырехдневного поста к ней пришла мать и дала попить немного талой воды. Накануне шестого дня, когда девочка все еще постилась, она услышала божественный голос, который предложил ей пойти по сверкающей тропе, ведущей вперед и вверх. Там она сначала встретила «вечно стоящую женщину», которая дала ей божественное имя. Затем она встретила «дух маленького человека», который сообщил ей, что его имя станет именем ее первого сына. После этого к ней обратилось «яркое голубое небо» и наделило ее даром жизни. Потом ее окружили яркие точки света и острые безболезненные инструменты, но, забравшись на животное, похожее на рыбу, она поплыла по воздуху в свой вигвам. На шестой день видение повторилось. На седьмой день ей дали поесть немного дробленой кукурузы в талой воде. На седьмой день она увидела большой круглый предмет, похожий на камень, который опустился с неба и вошел в вигвам. Он наделил ее даром пророчества, и, вернувшись к племени, она стала пророчицей.