Текст книги "Выжившие"

Глава 17
Теперь | ЭРИН

Весь день я названивала родственникам пассажиров рейса FJ209. Оставила сообщения мачехе Феликса Тайлера, жене Дэниела Элдриджа, дочери стюардессы. Мне хотелось поговорить с кем-то, кто меня поймет. Кто мог бы сказать: «Думаю, и другие пассажиры выбрались из самолета живыми».

Увы, никто не ответил.

Швыряю телефон на кровать, беру ключ-карту и выхожу из номера.

В животе пусто: не ела нормально с тех пор, как приехала на Фиджи. Спускаюсь по лестнице, прохожу вестибюль и останавливаюсь в дверях ресторана. Из зала долетает аромат специй и жареного мяса. Я переминаюсь с ноги на ногу. Нужно поесть. Хватит драматизировать. Сейчас зайду, и все.

Захожу.

Опустив взгляд, спешу к столику в дальнем углу, сажусь спиной к террасе. Открываю винную карту, делаю вид, что сосредоточена на выборе. И все же невольно поворачиваюсь к террасе, откуда виден освещенный прожекторами сад. Ищу наш столик – за которым мы с Лори сидели в тот вечер: он свободен, свеча в стеклянном подсвечнике не горит…

Вспоминаю, как наклонилась к сестре, вжав ребра в край стола, и зло прошипела: «Приятного отпуска в одиночестве».

Я допила коктейль – лед и свежесть лайма перемешались со сладостью теплого рома. Поставила стакан на стол, ощутив знакомое чувство опьянения.

– Еще по одному? – предложила я Лори.

Не глядя на часы и не задумываясь о том, что и наполовину не допила предыдущую порцию, она ответила:

– Конечно.

Неплохое начало.

Я заказала еще две порции «Май Тай». Мы ждали в мерцании свечей, пока принесут заказ, напитывая влагой воздуха иссушенную за время перелета кожу. На Лори было новое платье с отделкой из ракушек по вырезу, медовые локоны ниспадали волнами на обнаженные плечи – так похожа на маму.

– Ты как? – спросила я.

В ней угадывалось какое-то беспокойство, которого я не ожидала на Фиджи. Наверное, потому что мы еще не добрались до места и сам отпуск не начался.

– Нормально, – она улыбнулась, не размыкая губ, взгляд блуждал.

Официант – молодой человек с тонкими чертами лица – принес напитки на бамбуковом, усыпанном девственно-белыми цветами жасмина подносе и учтиво расставил стаканы: кусочек ананаса на краю каждого и веточка мяты на колотом льду.

Поблагодарив официанта, Лори попросила:

– Вы нас не сфотографируете?

Мужчины выполняли просьбы Лори безоговорочно. Будучи подростком, я специально присматривалась к ней, пыталась уловить, в чем суть ее обаяния. Оно не бросалось в глаза, как ее пухлые, выразительные губы или гладкая карамельная кожа. Я пришла к выводу, что дело в том, как она смотрела собеседнику в глаза: чуть дольше, чем большинство людей, и человека словно притягивало к ней, и он уже не хотел терять внимание Лори – кто же захочет уйти из солнечного света в тень?

Официант предложил сдвинуться, чтобы мы обе попали в кадр. Я переставила стул и села рядом с Лори, уловив свежесть духов и нотки абрикоса в ее волосах. Может, и мне стоило приодеться ради ужина? Я совсем не готовилась, пришла в чем летела: хлопковые брюки и темная куртка – все мятое и несвежее после дороги. И вообще, не лежала у меня душа к этой поездке, я бы предпочла остаться в Лондоне, недельку пожить одной в квартире. И все же, когда мы приехали, я поняла, как приятно оказаться в новом месте в ожидании свежих впечатлений.

Ночь вокруг ресторана дышала теплым морским бризом. Я хотела привлечь внимание Лори, взять за руку, приободрить ее, но щелчок известил о том, что фото сделано, и она тут же отстранилась, взяла телефон, чтобы посмотреть, что получилось.

Какое-то время она редактировала фотографию, сгорбившись над экраном. Потом загрузила ее прямо в «Инстаграм», а я сделала вид, что мне все равно. Незваный гость за столом – телефон мигал уведомлениями каждые несколько минут, и Лори то и дело тянулась к нему, чтобы посмотреть, кто поставил лайк фотографии или оставил комментарий, и не заходил ли на страничку Пит.

Я потянулась через стол и перевернула телефон экраном вниз.

– О, – сказала она, приподняв бровь.

– Давай сегодня обойдемся без Пита, лады?

– Лады? – передразнила она. На прошлой неделе за завтраком она сказала, что я разговариваю, как десятиклассница из ее школы.

– Удали его, – уже не в первый раз попросила я. – Удали из всех соцсетей. Зачем ты мониторишь его страницы? Сама же потом расстраиваешься.

– Может, я хочу, чтобы он увидел, чем я занимаюсь.

– Так ты и в отпуск за этим поехала? Чтобы Пит поставил лайк?

– Не подкалывай.

Мы с Лори никогда не изводили друг друга, не ссорились по-крупному, однако это не значит, что у нас не было обид. А может, так еще хуже? Как если бы кастрюлю с водой поставили на медленный огонь, ведь в конечном итоге она все равно выкипит. Последние девять месяцев мы только и говорили что о Пите, и мне хотелось отдохнуть от этого, спокойно посидеть в ресторане на Фиджи, посмотреть, как мерцают огни над морем, не спеша потягивать коктейль в компании сестры и забыть о неприятностях.

– Я ведь тоже в отпуске, Лори.

– А кто его оплачивает?

Я сделала вид, что смотрю на часы.

– Мы на Фиджи всего четыре часа, а уже упреки, что поездка за твой счет.

– Я констатирую факт.

– Так вот тебе еще один факт: я не учитель, у меня только двадцать дней ежегодного отпуска, и половину из них я трачу на эту поездку.

– А у тебя были планы получше?

Ее издевка подстегнула меня.

– Хочешь сказать, я не могу себе позволить отпуск на Фиджи?

Так и есть, я почти нигде не была: ни в Африке, ни в Индии, ни в Южной Америке. Не лазила по горам, не видела храмы. Не припомню поездки длиннее, чем три часа на машине из Бата в Лондон, куда я переехала жить.

– Тогда зачем ты здесь?

Я пожала плечами.

– Ради тебя.

– Взыграл сестринский долг?

– Не в долге дело.

Хотя отчасти она была права. Подруги Лори в основном замужние, беременные или уже с детьми – ни одна из них не могла сорваться с места и улететь на далекий тихоокеанский остров.

– Гламурный курорт не для меня, Лори. Я не представляю, как буду целый день валяться в шезлонге и загорать. Как мне показаться на открытом солнце? Ну посмотри, я же как бело-розовый зефир, – добавила я, стараясь сгладить напряжение.

Лори нахмурилась.

– Ты и в квартиру меня пригласила из-за долга?

– Конечно, нет, – поспешно ответила я, но, должно быть, не очень убедительно, потому что Лори откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди.

– Признайся, ты не хочешь, чтобы я жила с тобой в Лондоне? – Она снова нахмурилась.

– Я никогда не говорила…

– Не говорила, но я же видела, с каким лицом ты меня приняла.

– Что? – меня задели ее слова.

– Когда ты жила со мной и Питом, я о тебе заботилась: готовила, стирала твою одежду, устроила на работу. Знакомила с нашими друзьями…

– Господи, Лори, ты отправила меня на свидание с каким-то задрипанным бухгалтером. Он же в галстуке ходит.

– И в группе играет.

– В фолк-группе. На скрипке, – сыронизировала я в надежде, что сестра улыбнется, но она не отступала:

– Мой брак распался. Мне пришлось уйти с работы, продать дом. – Перечислять свои беды – конек Лори. – Но, несмотря на все, что со мной происходит, я продолжаю о тебе заботиться.

– Что, прости? – ее слова меня задели.

– Я готовлю тебе еду, покупаю продукты…

– Ты сама предложила. Я хотела заказывать еженедельную доставку.

– Да у тебя в шкафах шаром покати! Ты живешь, как безалаберная студентка, Эрин!

– Ах, простите, что не готовлю разносолов и не подписана на интернет-магазин элитных продуктов – не все мы закончили школу «Получи все на блюдечке».

Не знаю, к чему я сказала последнее предложение, но Лори вечно все дается легко, вот я и ляпнула. Она тут же вцепилась в эту фразу.

– Не все. – Ну, конечно, куда же Лори без списка горестей. – Если ты заметила за то время, что жила с нами, мы с Питом прошли четыре цикла ЭКО. Может, ты заметила, что больше всего на свете я хотела стать матерью. Это мне не досталось на блюдечке, не так ли? И вдруг ты заметила, что человек, которого я люблю, с которым хотела провести всю жизнь, теперь собирается завести ребенка с моей подругой?

– Ты возвела Пита на пьедестал, будто он все еще лучший мальчик класса, пригласивший тебя на выпускной. Пора признать, Лори. Он тебе изменил, он от тебя ушел. Дело не в Зоуи. Дело в нем.

– Если бы она не забеременела, он бы не ушел. Она залетела от него случайно. Подумаешь, один раз сходил налево…

– Нет! Не один! – Я хлопнула по столу ладонью.

От удивления Лори отшатнулась.

Мы смотрели друг на друга. Она прищурилась и, чеканя каждое слово, спросила:

– Что тебе известно?

Во попала!

Я взяла стакан и отпила половину, от ледяной жидкости голову словно сдавило тисками.

– Выкладывай, – не отступала Лори.

– Я просто так сказала. Я не…

– Говори.

Я покраснела до мочек ушей. Отвела взгляд. Слова не шли на язык.

Но Лори понимала меня без слов.

– Зоуи у него не первая?

Непослушные губы отказывались подчиняться. Я никак не могла собраться с ответом.

И вдруг Лори спросила:

– Ты тоже?

– Нет! – возмутилась я. – Конечно, нет! Как ты могла подумать?

– Тогда кто? – Она наклонилась над столом так близко, что я увидела свое отражение в ее темных глазах.

Я сглотнула.

– Пожалуйста, – она протянула свою руку к моей, ледяными от бокала с коктейлем пальцами крепко сжала ладонь.

Деваться было некуда.

– Очень давно, года два-три назад, я видела его с другой женщиной – всего раз. У них точно не было романа – просто напился, ну и потянуло налево…

– Расскажи мне все, – прошептала сестра.

Я нехотя рассказала, как столкнулась с Питом в отеле в Винчестере. Он вышел из лифта с какой-то женщиной и увидел меня. Сначала вытаращил глаза, открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, а потом залепетал что-то о том, что это коллега по работе, но меня не проведешь. Женщине я сказала, чтобы катилась куда подальше, а Питу, чтобы садился в мою машину. Мы поговорили на парковке, шел снег, он потирал руки, пытаясь согреться, обещал, что это первый и последний раз, умолял не говорить Лори. Они проходили третий цикл ЭКО, и он не хотел все потерять. Он любил ее. Сожалел о том, что едва не совершил.

Мне так хотелось ему верить.

– Прости, Лори, – сказала я, глядя ей прямо в глаза.

Сколько раз я прокручивала эту фразу в голове, воображая наш разговор, когда в конце концов раскаленная, как лава, правда вырвется наружу, а теперь извинения казались пустыми, слишком легковесными.

– Ты ничего не сказала.

– Не хотела тебя расстраивать.

– Или себя?

– О чем ты?

– Ты боялась потерять Пита, – слова прозвучали, как пощечина.

– Что это значит, Лори?

Но я знала, что она имела в виду. После смерти отца мы с Лори остались одни. Выплачивать ипотеку мы не могли, страховку на жизнь папа не оформил, поэтому дом пришлось продать. Лори и Пит давно хотели съехаться, так что они купили домик с террасой на окраине Бата, и я переехала к ним. Моим пристанищем стала гостевая комната, что меня вполне устраивало. К тому времени мне исполнилось восемнадцать, и хотя я по несколько месяцев проводила в общежитии университета, мне нравилось, что есть, где провести каникулы и куда вернуться после окончания учебы.

– Ты молчала про Пита и продолжала жить под нашей крышей, как ни в чем не бывало. Если бы я узнала про это раньше, мы с Питом могли бы попытаться наладить отношения. Но ты предпочла скрыть его проступок, потому что это пошатнуло бы твой мирок. Мы с Питом придавали спокойствие твоей жизни.

Может, она права, и я защищала вовсе не ее, а себя? Своим молчанием позволила их браку качнуться в сторону пропасти и даже не пыталась помочь.

– Помнишь, что мы пообещали друг другу, когда умер папа? – спросила Лори, наклонившись вперед.

Я кивнула. После его похорон мы сидели в высокой влажной траве на берегу реки в черных платьях. Лори обняла меня за талию, я наклонилась, положив голову ей на плечо. Где-то внизу журчала извилистая река, перекатывая по дну мелкую гальку.

«Мы теперь одни, Эрин, – сказала тогда Лори странно взрослым голосом. – Что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Давай пообещаем, что у нас не будет друг от друга секретов».

Я охотно кивнула. Мы хотели уберечься от лжи и недомолвок, чтобы фундамент наших отношений не пошел трещинами.

«Я и ты, – пообещала Лори. – Вместе».

Мы обняли друг друга и прослезились.

«Вместе», – повторила я тогда…

– Ты не сдержала слово, – Лори взяла стакан – сейчас швырнет мне в лицо ледяную темно-кофейную жидкость. Но она допила напиток, осторожно поставила стакан на стол и поднялась, блеснув золотом браслета на предплечье. На внутренней стороне украшения надпись, о которой я знаю, потому что сама его выбирала.

– Поезжай домой, Эрин. Отпуск отменяется.

Она сказала это с таким презрением на лице, что я не сдержалась и, вскочив на ноги, зло выплюнула:

– Если хочешь знать, я вообще не хотела ехать! А почему согласилась? Потому что знала, какая ты трусиха, как боишься лететь в одиночку! – Я швыряла в нее словами, упиваясь победой. – Ты окружила себя людьми, чтобы ни минуты не оставаться наедине с собой, – не унималась я, – потому что не нравишься даже себе самой.

Кажется, я попала в цель: нижняя губа Лори затряслась, глаза наполнились слезами.

Ах, черт. Не надо было так…

– Лори… – пролепетала я.

– А хочешь знать, почему я на самом деле пригласила тебя, Эрин? – перебила она меня, подвинувшись так близко, что наши носы почти касались. – Потому что пожалела тебя. У меня хотя бы друзья есть. А у тебя кто? С тех пор, как Бен и Сара уехали, с кем ты общаешься? Назови хоть одного человека, которому на тебя не наплевать? Кого-то, кто о тебе заботится?

«Ты, Лори, – подумала я. – Ты этот человек».

Кроме нее у меня никого не было.

Но я этого не сказала.

– Ты права, Лори: у меня никого нет, – выплюнула я. – Хорошо провести отпуск. Когда вернешься домой, твой хлам будет уже собран!

Мелко и недостойно, и я не собиралась так поступать, но сказанного не воротишь.

В тот вечер я видела сестру в последний раз.

Глава 18
Тогда | ЛОРИ

Лори почти не спала. Ночь в тропиках оказалась довольно прохладной: девушка ворочалась на сыром песке, натянув куртку до подбородка.

Зря они укрыли трупы запасными пледами из самолета. Но что сделано, то сделано – она ни за что на свете не пойдет в темные джунгли, чтобы снять плед с кого-то из мертвецов. Только не это. Она решила, что утром поищет в багаже пляжные полотенца – сойдут вместо одеял. По крайней мере, Сонни в люльке рядом с ней, лежал в уюте и тепле.

От догорающих углей отделилась струйка дыма и проплыла мимо. Лори подумала о погребальном костре и, вспомнив об умерших пассажирах, раздутые трупы которых до сих пор лежали в джунглях, прикрыла рот рукой. Запах мертвечины наверняка привлечет животных и насекомых. Как скоро тела начнут разлагаться? Что, если они останутся там дольше, чем на одну ночь?

Две? Три?..

Девушка вздрогнула.

Вокруг костра гудели и вибрировали джунгли, в листьях шуршали какие-то невидимые насекомые, деревья стояли недвижно, словно затаили дыхание. Лори пыталась забыться сном, прислушалась к шуму моря, но только еще больше разволновалась: они на острове в окружении безбрежных вод океана.

Тьма обволакивала со всех сторон, прижималась к лицу, заполняя нос, уши и горло, давила черной пустыней на грудь. Сейчас бы туда, где свет, музыка и люди, – куда угодно, лишь бы отодвинуть хоть немного эту тьму, но приходилось лежать на голом песке и прислушиваться к поселившемуся в сердце страху.

Лори часто задышала: ей захотелось бежать, бежать с этого безымянного, богом забытого островка, скрыться от мыслей и кошмарной действительности. Но куда?

Отсюда никуда не деться.

Девушка вскочила на ноги, высматривая, не проснулись ли остальные. В отблесках угасающего огня она различила только Дэниела. Тот лежал тихо, вытянувшись на спине и сложив руки на груди, тени в темных провалах закрытых глаз – ни дать ни взять труп.

По другую сторону костра лежал, накрывшись курткой, Феликс. В темноте Лори не могла понять, открыты ли его глаза.

Поискав взглядом Майка, Лори всмотрелась в затемненные участки, куда не доходил свет костра, затем повернулась и оглядела береговую линию, слабо освещенную месяцем: пилота нигде не было.

Лори не знала никого из попутчиков. Незнакомцы-мужчины ее пугали, ей отчаянно хотелось, чтобы здесь были и другие пассажиры: та милая пара пожилых американцев, мать Сонни или болтушка стюардесса.

А лучше бы здесь оказалась Эрин. Наверняка она тоже сейчас не спит, от беспокойства с ума сходит. Эрин не будет сидеть в ожидании новостей. Скорее всего, она уже обзвонила всех на свете, требуя ответов, изучила все маршруты полетов, вышла на связь с консульством Великобритании. Интересно, кому позвонила Эрин дома. Питу? Лори хотелось, чтобы он знал: пусть поволнуется!

Послышался похожий на мяуканье звук, затем плач. Лори подошла к люльке: проснулся Сонни. Похоже, проголодался. Он ел пару часов назад, но выпил только треть бутылки. Запасные бутылочки остались в самолете. Надо было сразу взять, о чем она думала?

– Я скоро, – прошептала она младенцу.

Взяв из кучи возле костра ветку, девушка подержала ее в пламени и, неся перед собой, как факел, поспешила на негнущихся ногах в джунгли, утопая пальцами в песке.

Она пробралась через темную полосу деревьев, внимательно оглядывая силуэты тел, лежащих под одеялами на краю поляны. Вероятно, ей показалось, а может, в воздухе и правда витал запах гниения.

Крики Сонни потонули в шуме джунглей – гудели насекомые, шелестели деревья. Позови она на помощь с такого расстояния – никто не услышит.

Рука попала в липкий клубок паутины, Лори судорожно отмахнулась. В джунглях воздух казался более плотным, насыщенным запахом торфа и гнилых листьев. Лори остановилась: в тусклом свете виднелись очертания самолета, нелепо раскинувшегося посреди джунглей: накренились покореженные деревья, торчали обломанные ветки. Вдруг Лори охватил ужас первых мгновений аварии: скрежет металла; темный шлейф дыма, заползающий в салон…

Желудок подскочил к горлу, девушку перегнуло пополам и вырвало желчью. Тяжело дыша, Лори села на корточки – во рту неприятный кислый привкус, к глазам подступили жгучие слезы.

Не могу больше, пошло все к черту!

Только где-то там, на берегу, плакал в своей колыбельке голодный, одинокий малыш.

Лори встала, вытерла рот тыльной стороной ладони, выпрямилась и, выставив пылающую палку перед собой, пошла дальше. Дрожа всем телом, она приблизилась к самолету. Створка багажного отделения открыта, но вещи далеко у стены. Девушка воткнула горящую ветку в землю и, помогая себе обеими руками, заползла внутрь, сдирая о холодный металлический пол недавно зажившие раны на коленях: по ногам потекла теплая кровь.

Застоявшийся внутри воздух оказался прохладнее, чем снаружи. Колени и локти чувствовали каждый металлический выступ на полу, пока Лори искала сумку мамы Сонни и вытаскивала ее наружу. Уже у самого выхода она услышала скрип веток и заметила чью-то тень. Представив, как дверь багажного отделения захлопнется и ее поглотит кромешная тьма, она рванулась к выходу, потеряла равновесие и кубарем вывалилась из самолета на землю.

Схватив пылающую ветку, она вскочила на ноги и огляделась вокруг: никого, только деревья… и лежащие плечом к плечу на дальнем краю поляны трупы. Лори живо представила себе их окостеневшие тела с открытыми глазами.

Заставив себя успокоиться, она подняла сумку Холли и медленно побрела к берегу. Что-то лязгнуло – Лори замерла, прислушалась.

Металлический скрежет повторился.

Обернувшись, она заметила движущийся внутри кабины пилота свет.

Там кто-то из мужчин?

Лори вернулась к самолету, заглянула в окно кабины: в свете телефонного фонарика мелькнули золотые нашивки на белой форме – Майк. Пилот склонился над сиденьем, сосредоточенно в чем-то копаясь. Она шагнула вперед, хотела объявить о своем присутствии. Вдруг он оглянулся, словно почувствовав, что за ним наблюдают.

Какое-то время они смотрели друг на друга через треснувшее лобовое стекло. Затем Майк исчез и пару секунд спустя появился в дверном проеме.

– Что вы тут делаете? – спросила Лори.

– Искал обезболивающие, – поспешно ответил он. – Думал, осталось что-то в кабине.

– Мы вытащили все лекарства.

– Да, верно. Мне показалось, одной упаковки недоставало. Наверное, ошибся.

Она кивнула.

– Как дела? С малышом все нормально? – спросил он более теплым голосом.

– Да, пришла за его бутылочками.

– Помочь?

– Спасибо, уже нашла, – сказала она.

Возвращаясь обратно к берегу, Лори размышляла о странном выражении лица Майка за секунду до того, как он ее увидел. И про лекарство зачем-то соврал…